Глава 9
Юля не пришла в Медитейшн центр ни на другой день, ни на следующий. Ее мобильный с местной сим-картой не отвечал. Я стал волноваться, что с нею что-то случилось, но идти искать ее в переулок по гостиницам было бы глупо. Поэтому я смиренно ждал, надеясь, что она скоро объявится.
Вечером Мастер объявил, что Монах, построивший ту большую красивую ступу, которая возвышается на горе за моим гестхаусом, приглашает всех нас на экскурсию. Встреча группы была назначена возле ступы.
Я пришел туда самостоятельно, поднявшись по бесконечным ступенькам каменной лестницы. Нас уже поджидал монах в желтых одеждах. Мастер представил его, как Гуоми Накамура, и попросил немного рассказать о замыслах и строительстве этого грандиозного сооружения. Из слов монаха, который говорил по-английски, стало понятно, что он родился и жил в Японии, что строительство такой большой ступы было мечтой всей его жизни. Потом он буквально сказал словами Манфреда Зегерса* «Ступы – это монументы, способствующие сохранению мира в мире. Это архитектурные сооружения, в совершенной форме выражающие чистую природу ума, Просветление. Они были построены тысячелетия назад в Азии и оказывают позитивное влияние на силовое поле всей вселенной».
Затем монах повел нас в храм, внешне больше напоминающий обычную современную постройку белого цвета с большими окнами. Он располагался на этой же горе, но уступом ниже. Внутри было просторное помещение с большими окнами и белыми колоннами. В центре зала восседал на широком деревянном помосте золоченый Будда.
После общей медитации Мастер по просьбе группы провел совместный сатсанг с монахом. Было много вопросов и ответов, но больше всего мне запомнилось, что в ответ на вопрос: «какова ваша конечная цель?» монах ответил: «обретение нирваны». Что он имел в виду, я тогда не совсем понял. Кажется, сам Будда говорил, что весь зримый мир есть нирвана. Но также известно, что нирвана достигается, когда энергия кундалини* поднимается по центральному каналу, и тогда исчезает я, видящий и видимое, все становится осознанным единым целым. Мир познается в золотом свечении все объединяющих энергий. Чего он еще не постиг, этот монах, после стольких лет жизни в горах?
По окончанию сатсанга Мастер распустил группу, и люди разрозненно потянулись в город. Я тоже направился к лестнице, которую стал называть лестницей Бесконечности, но тут Ольга догнала меня.
– Послушай, – сказала она. – Там Наташа с подругой напросились к Гуомио в келью. Они могут взять и нас с тобой.
– А удобно?
– Пойдем, пойдем, – настаивала Ольга.
– Хорошо, пойдем.
Когда мы подошли к стоявшим на площадке девушкам, я спросил:
– Правда можно посмотреть, как живет монах?
– Да, пойдемте, он нас приглашает!
Бодро шагая, появился Гуоми. Улыбнувшись нам, пригласил за собой кивком руки. Мы направились к другому, меньшему по размерам старому деревянному храму. Сняв обувь перед высокими ступенькам, поднялись по ним и прошли по настилу мимо тихого зала к келье.
– Вот здесь я живу, – сказал Гуоми, садясь на кровать, стоящую у дальней стены. – Я угощу вас хорошим чаем, Наташа, помоги мне.
Мы скромно разместились при входе на устланном подушками подиуме. Пока готовился чай, я продолжал рассматривать комнату. Она была небольшая, но необычайно красиво убрана. Высокая деревянная спинка монашеской кровати и стоящий у смежной стены буфет были восхитительно расписаны в буддийском стиле золотом и киноварью. В глаза бросалось многочисленное изображение цветов. Впечатляли скульптуры божеств за стеклянными дверками, изящные напольные вазы. Верхний периметр комнаты был красиво задрапирован тканями. На потолке и полу фрагментами располагались небольшие красивые ковры.
– Я вам поставлю хорошую музыку, – сказал монах и пошел к аппаратуре.
«А этот монах необычный человек, – подумал я и тут же себя осек. – А разве может какой-либо монах изначально быть обычным человеком?»
Мы пили ароматный чай, попав в пространство тишины и покоя. «Вот нирвана! Что мы еще ищем! – продолжал размышлять я. – Наверное, об этом состоянии и говорил Будда. В такие моменты ты не видишь различия между собой и другими, и не только другими, но и окружающими тебя предметами. И музыка льется как единое сознание…»
Ольга показала на две прислоненные к стене гитары.
– А это что? Вы играете?
Гуоми кивнул, с улыбкой отставил красивую чашку, взял в руки гитару. Пальцы забегали по всем семи струнам, извлекая звуки, трогающие не только душу, но, казалось, каждую клеточку тела. Он играл мастерски. Когда монах закончил, я спросил, едва сдерживая переполнявшие меня чувства:
– Кто это написал?
– Я, – спокойно ответил Гуомио.
– Но это же шедевр!
– Если вам интересно, можете зайти на сайт, я напишу название, там выложены ролики с моей музыкой.
Потом он играл еще и еще, отзываясь на наши просьбы, и не только свои произведения, но и музыку классиков.
Впечатление от музыки было такое, что, уходя, я даже забыл свою шапку. Вспомнил о ней только, когда уже спустился с горы вниз. Возвращаться не было сил.
На другой день снова подумал о шапке. Изготовлена она была в среднеазиатском стиле, что-то вроде тюбетейки. Надо бы было ее забрать, ведь купил я ее в священном Шринагаре. Поход к Гуоми решил совместить с занятиями цигун-практиками в движении и потому пошел не по Бесконечной лестнице, а в обход горы по асфальтовой дороге, делая на ходу упражнения руками, как вдруг неожиданно увидел впереди себя знакомую фигуру. Этот человек тоже направлялся вверх. Почувствовав мой взгляд, он обернулся.
– О, привет, Евгений, куда идешь?
– Решил прогуляться на ступу.
С этим парнем меня пару дней назад познакомил Сергей психолог, когда мы ужинали в одном из выходящих на главную улицу ресторанчиков. Евгений тогда подсел к нам за стол, и я узнал, что он учится в городе Варанаси, в государственном университете. Изучает санскрит, а еще в свободное от основной учебы время учится играть на древних индийских инструментах. В тот раз он был необычно, по-байкерски одет и носил на руке мотоциклетный шлем. Оказалось, что мотоцикл совсем не из проката, а куплен за сто долларов в Варанаси, и Евгений приехал оттуда аж на Малый Тибет.
– Возьмешь в попутчики?
– Пойдем!
Когда мы подошли к нижнему храму, я сказал, что мне нужно к монаху.
– Ты к Гуомио что ли?
– Да, а ты откуда его знаешь?
– А кто ж его здесь не знает! Мы пару дней назад с ним на гитарах репетировали.
– Правда! – я с восторгом посмотрел на Женю. – Ты еще умеешь и на гитаре?!
– С нее и начинал.
– Пойдем тогда вместе заглянем к нему.
– А пойдем!
Гуомио был у себя. Увидев меня, он тут же протянул шапку, после чего улыбнулся Жене и предложил ему совместно сыграть что-нибудь.
Я сидел и слушал нежные переливы звуков, пребывая в блаженстве и чувствуя себя на седьмом небе. Тут я вспомнил, что некоторые мастера, не умея объяснить, что такое Бог, говорили ученикам: «Просто слушайте музыку. Она и есть Бог». Кстати, подумав тогда об этой поговорке, я стал размышлять, что людям мало что известно о других мирах, а ведь по поверьям всех восточных религий они существуют. У даосов считается, что есть девять верхних, стоящих над человеческим планом миров и двадцать семь нижних, включая животный и растительный мир. Самые нижние обиталища называются адами. Подумалось: «Может потому и говорят на седьмом небе от счастья, что обычному человеку максимально возможно заслужить лишь постижение седьмого мира, а восьмой и девятый миры предусмотрены только для реализованных мастеров? Во всяком случае, то, что люди говорят неосознанно, не случайно вошло в словесный оборот. Оно откуда-то взято»…
Конец ознакомительного фрагмента.