2
В то утро, когда статья появилась в «Гардиан», – с великой помпой, в воскресном приложении, – Джаспер Гвин был в Испании, в Гранаде: ему показалось, что при данных обстоятельствах будет уместно отдалиться от мира на некоторое расстояние. Он выбрал маленькую гостиницу, такую скромную, что телефона в номере не предполагалось; так что тем утром к нему поднялись и позвали в холл. Он спустился в пижаме и нехотя подошел к глянцево-желтому старомодному телефону, который стоял на плетеном столике. Прижал к уху трубку и услышал голос Тома Брюса Шепперда, своего литературного агента.
– Что за дела, Джаспер?
– Какие дела?
– Пятьдесят два «не». Я прочел, Лотти принесла газету в постель, и я прочел. Меня чуть удар не хватил.
– Наверное, я должен был тебя предупредить.
– Только не говори, что ты это серьезно. Это провокация, обличение или еще какая-то чертовщина?
– Нет, просто статья. И в ней чистая правда.
– В каком смысле?
– Говорю тебе: я писал на полном серьезе, точно так, как все решил для себя.
– То есть ты заявляешь, что бросил писать?
– Да.
– С ума сошел?
– Знаешь, мне пора идти.
– Погоди минуту, Джаспер, нам надо поговорить; уж если со мной, с твоим агентом, ты не хочешь говорить начистоту…
– Мне нечего добавить: я бросил писать, и баста.
– Знаешь, что я скажу тебе, Джаспер, – ты слушаешь меня? Знаешь, что я тебе скажу?
– Да, говори, слушаю.
– Так вникни как следует: эту фразу я слышал десятки раз; ее без конца твердит столько писателей, ты даже представить себе не можешь! Сам Мартин Эмис однажды… хочешь – верь, хочешь – нет, но лет десять тому назад Мартин Эмис произнес те же самые слова – бросаю, дескать, писать, и баста. И это только один пример, я тебе приведу их штук двадцать, хочешь, составлю перечень?
– Полагаю, это лишнее.
– И знаешь, что еще я тебе скажу? Никто из них по-настоящему и не бросил, такого не бывает. – Хорошо, ладно: мне правда пора идти, Том.
– Никто.
– Ладно, хорошо.
– А статья прекрасная.
– Спасибо.
– Ты бросил камень в стоячий пруд.
– Прошу тебя, не говори таких фраз.
– Что-что?
– Ничего. Я ухожу.
– Ты когда приедешь в Лондон? Я буду ждать.
Лотти тоже будет счастлива с тобой повидаться.
– Том, я кладу трубку.
Эту последнюю фразу он произнес, уже положив трубку, так что Том Брюс Шепперд ее не услышал.