2
Кроме работы в IT и тренажёрки ещё я занимался гуманитаркой. Ну как, занимался… Пока учился в лингвистическом, познакомился с заезжими немцами. Те раз в году привозили большую коробку с лекарствами, подыскивали чернобыльских детей для летнего оздоровления. Я затусил с ними, подтянул немецкий, потом списался, и пошло-поехало. В своих имейлах я указывал на коррупцию в белорусских госучреждениях. Дети врачей неожиданно оказывались чуть ли не онкобольными со всеми признаками крайнего радиоактивного облучения.
Немцы верили мне. Они и сами чувствовали, что их динамят. С лекарствами было всё то же самое. Я провёл независимый опрос среди родителей, чьи дети нуждались в лекарствах. Оказалось, что родители платили за немецкие лекарства деньги вместо того, чтобы получать их бесплатно, и всё равно многого недополучали.
Всё это с подписями и видео записями я отослал в Германию. Это была моя инициатива. Никто не тянул меня за язык, не просил. Просто было обидно за детей. Главврач – лживая сука, заискивающая коррупционерка – бесила меня больше всех. Её дети стояли первыми в списке на оздоровление. Так что я решил исправить несправедливость и действовал в обход главврача и волонтёрской организации, которая функционировала вяло и только создавала видимость работы.
Всё это крайне впечатлило моих немецких друзей. Видео факты, интервью с родителями, с больными детьми, которые не попали в список, было переведено на немецкий. И грянул гром. Немцы-доноры распространили по внутренней сети информацию, посидели-подумали и на следующий год предложили мне руководить гуманитаркой и всякими списками.
Я долго отказывался. Деньги за это брать я наотрез отказался, хоть мне и предлагали полноценную работу директором фонда.
Но посидев-подумав, я всё же согласился. Просто оценил однажды объём работ, понял, что в качестве второй работы не потяну, а для хобби сойдёт. Плюс общение с немцами. Приятный бонус для человека, который учил язык в универе.
Так я и втянулся в небольшой хобби-проект. Волонтёрство: каждому по потребностям, от каждого по способностям. Два-три раза в году полный автобус с пожилыми немцами приезжал в Минск. Немцы ходили по музеям ВОВ, детским сиротским домам, больницам. Раздавали подарки, лекарства, общались с врачами, спрашивали, что ещё привезти, приглашали детей на лето в Германию.
Я проникся темой, обзвонил детские больницы в городах-сателлитах. Нашёл ещё пару местечек, где отсутствие средств разительно отличало провинциальные больницы от столичных.
Работа оказалась несложная и весьма приятная. Душевная. У меня появилось много знакомых, люди постоянно выражали благодарность. Но часто, задумываясь, я понимал, что своих личных средств до сих пор ни копейки не вложил. И не собирался вкладывать. Среди моих инвестиций было только время.
И ещё я часто думал, зачем я этим занимаюсь? Всех детей всё равно не вылечишь, лекарства лишь временно облегчат им страдания, оздоровление в Германии – это миф. Радиация – это жизнь на загрязнённой радионуклидами территории, а не два месяца в Баварии.
Так что я пришёл к неутешительному выводу, что занимаюсь этим проектом исключительно ради справедливости. Жизненной. То есть, ради себя по сути, своих внутренних комплексов. Или принципов.
С детства не люблю обмана. Не люблю лжи, лицемерия, жадных людей. Ненавижу бюрократию, коррупцию, прогнившее изнутри общество, где каждый хочет урвать себе кусок, отбирая даже у больных детей. Поэтому я и ввязался в этот несложный по сути проект, поэтому я и записывал на видео свидетельства родителей.