Введение
Трансформированный мир
Международная система – в том виде, как она была сконструирована после Второй мировой войны, – к 2025 году станет почти неузнаваемой. Да и само название «международная система» ей не очень подходит, поскольку, скорее всего, она обветшает и ее структура станет смешанной и неоднородной, соответствуя переходу, который в 2025 году еще не завершится. Эти изменения подогреваются глобализацией экономики на фоне исторического переноса относительного богатства и экономического могущества с Запада на Восток и ростом удельного веса новых игроков – особенно Китая и Индии. США останутся единственным важнейшим субъектом, но их доминирующее положение ослабеет. Как это происходило с США в XIX и XX веках, Китай и Индия будут то затихать, то стремиться заполучить более важные роли на мировой арене. В 2025 году обе страны будут по-прежнему больше озабочены собственным внутренним развитием, чем изменением международной системы.
Одновременно с переносом могущества национальных государств относительное могущество различных негосударственных субъектов – включая коммерческие предприятия, кланы, религиозные организации и даже криминальные структуры – продолжит нарастать. Несколько стран даже могут оказаться в руках криминальных структур, которые и будут ими управлять. В регионах Африки или Южной Азии государства в привычном для нас виде могут исчезнуть, поскольку правительства окажутся неспособными обеспечить основные потребности населения, включая безопасность.
К 2025 году международное сообщество будет состоять из многих субъектов помимо национальных государств и будет нуждаться во всеобъемлющем подходе к глобальному управлению. «Система» станет многополярной, состоящей из многочисленных кластеров как государственных, так и негосударственных субъектов. Многополярные международные системы – подобно «Европейскому концерту» – существовали и в прошлом, но та, что зарождается сейчас, беспрецедентна, поскольку она глобальна и включает в себя как государственные, так и негосударственные субъекты, которые не собраны в соперничающие лагеря, примерно равные по весу. Самыми яркими характеристиками «нового порядка» будут переход от однополярного мира, где доминировали США, к относительно бесструктурной иерархии старых держав и поднимающихся государств, а также распространение власти от государства к негосударственным субъектам.
Сравнение докладов Национального разведывательного совета США
«Контуры мирового будущего: доклад Разведывательного совета по проекту – 2020» и «Глобальные тенденции – 2025: меняющийся мир»
Главная разница между докладами «Контуры мирового будущего: доклад Разведывательного совета по проекту – 2020» и «Глобальные тенденции – 2025: меняющийся мир» состоит в том, что последний предполагает в будущем многополярность, а следовательно, и разительные изменения в международной системе. Доклад по 2025 году описывает мир, в котором США играют значительную роль в мировых событиях, но США – всего лишь один из многих игроков на мировой арене, которые решают проблемы. А доклад о 2020 годе, напротив, прогнозирует доминирующее положение США, постулируя, что большинство крупных держав отказались от мысли уравновесить США.
Эти два документа также отличаются взглядом на энергоресурсы, спрос и новые альтернативные источники энергии. В докладе по 2020 году энергоресурсы «в земле» характеризуются как «достаточные для того, чтобы удовлетворить мировую потребность». Неясным, по данным доклада по 2020 году, остается то, могут ли политическая нестабильность в странах-производителях, нарушение энергоснабжения или борьба за ресурсы пагубно сказаться на международном нефтяном рынке. Хотя доклад по 2020 году упоминает глобальное увеличение энергопотребления, в нем также делается акцент на преобладание ископаемых видов топлива. Напротив, в докладе по 2025 году изложено мнение, что мир движется по пути перехода к более чистым видам топлива. По прогнозам, новые технологии обеспечат возможность заменить ископаемые виды топлива и решить проблему с недостатком воды и пищи. В докладе по 2020 году допускается, что потребность в энергии повлияет на взаимоотношения супердержав, тогда как доклад по 2025 году видит в энергетическом дефиците катализатор геополитики.
Оба доклада прогнозируют возможность мощного роста мировой экономики, подпитываемого подъемом Бразилии, России, Индии и Китая, при условии, что не случится серьезных потрясений. Однако доклад по 2025 году оценивает вероятность серьезных переломов как весьма высокую, подчеркивая, что «нет ни единого последствия, которое было бы предопределено», и следующие двадцать лет перехода к новой международной системе чреваты рисками, такими как гонка ядерных вооружений на Ближнем Востоке и возможные межгосударственные конфликты из-за ресурсов. Сценарии обоих докладов обращаются к глобализации в будущем, будущей структуре международной системы и границам между группами, которые вызовут конфликты или сближения. В обоих докладах глобализация рассматривается как движущая сила, причем настолько всеохватная, что она изменит нынешнее деление, произведенное по географическому, этническому и религиозному принципу, а также по социоэкономическому положению.
«…Мы не верим в то, что нас ждет полный крах (международной системы)… Однако следующие двадцать лет перехода к новой международной системе чреваты рисками…»
Историческая наука говорит нам, что быстрые изменения таят в себе большие опасности. Несмотря на экономическое непостоянство последнего времени, которое может в конце концов привести к ускорению многих текущих тенденций, мы не верим в то, что нас ждет полный крах – как это случилось в 1914–1918 годах, когда предшествовавшая этому фаза глобализации застопорилась. Однако следующие двадцать лет перехода к новой системе чреваты рисками – еще большими, чем нам представлялось, когда мы публиковали «Контуры мирового будущего» в 2004 году.[4] Эти риски включают в себя растущую перспективу гонки ядерных вооружений на Ближнем Востоке и возможные межгосударственные конфликты из-за ресурсов. Спектр транснациональных вопросов, требующих внимания, также расширяется, включая в себя вопросы, связанные с дефицитом ресурсов энергии, пищи и воды; а также тревоги по поводу изменения климата. Глобальные организации, которые могли бы помочь миру разобраться с этими транснациональными вопросами и, в более общем смысле, умерить риск резких перемен, в настоящий момент не способны решить проблемы без согласованных действий их лидеров.
Скорее изменения, чем непрерывность
Быстро меняющийся международный порядок во времена нарастающих геополитических проблем повышает вероятность переломов, встрясок и неожиданных поворотов. Никакие последствия не кажутся предопределенными: например, западная модель экономического либерализма, демократии и секуляризации, которые многим кажутся неизбежными, может утратить свой блеск – по крайней мере в среднесрочной перспективе.
В некоторых случаях элемент неожиданности – это просто дело времени: переход в сфере энергетики, например, неизбежен; вопрос только в том, когда произойдет этот переход и будет ли он резким или мягким. Прочие переломы предсказать сложнее. Понимая, что события, кажущиеся немыслимыми сегодня, могут стать возможными или даже вероятными к 2025 году, мы взглянули на ряд отдельных изменений, которые потрясают. Среди примеров – глобальные последствия обмена ядерным оружием, быстрое замещение ископаемых видов топлива и «демократический» Китай.
Новые технологии могут обеспечить решения, такие как рентабельные альтернативные виды топлива для замены ископаемых видов или средства преодоления нехватки пищи и воды. Главный вопрос – будут ли новые технологии со временем развиваться и коммерциализироваться, чтобы предотвратить торможение экономического роста вследствие дефицита ресурсов. Такое торможение поставило бы под угрозу подъем новых держав и нанесло бы серьезный удар по устремлениям тех стран, которые еще не полностью вошли в процесс глобализации. Мир, в котором преобладает дефицит, может спровоцировать поведение, отличное от того, при котором дефицит преодолевается с помощью технологий или иными путями.
Альтернативные варианты будущего
Данное исследование состоит из семи разделов, которые рассматривают:
• глобализацию экономики;
• демографию несовпадений;
• новых игроков;
• дефицит среди изобилия;
• возрастающую вероятность конфликта;
• сумеет ли международная система справиться с вызовом;
• распределение силы в многополярном мире.
Как и в предыдущих работах, мы опишем возможные альтернативные виды будущего, которые могут проистечь из тенденций, нами обсуждаемых.[5] Следующие пятнадцать-двадцать лет представляются нам одним из великих исторических поворотных пунктов, в котором, вероятно, вступят в силу многочисленные факторы. Крайне важным для конечного результата будет то, как эти факторы будут пересекаться друг с другом, а также роль лидерства.
Создавая эти сценарии, мы сосредотачивались на важных неопределенностях по поводу относительной важности национального государства в сравнении с негосударственными субъектами и уровнях мирового сотрудничества. В некоторых сценариях государства доминируют и управляют мировой динамикой; в других – негосударственные субъекты, включая религиозные движения, негосударственные организации и сверхвлиятельных личностей, играют более важную роль. В некоторых сценариях ключевые игроки взаимодействуют в конкурентных группах посредством партнерства и международного объединения. Прочие сценарии видят большее взаимодействие, в то время как независимые игроки действуют самостоятельно и иногда вступают друг с другом в конфликты.
Во всех описанных сценариях мы выделяем проблемы, которые могут возникнуть в результате происходящих глобальных перемен. Эти сценарии представляют новые ситуации, дилеммы или серьезные затруднения, которые вызвали бы сдвиги в картине мира и привели бы к возникновению очень разных «миров». Ни один из них нельзя назвать неизбежным или даже вероятным; но, как и в случае со многими другими неопределенностями, эти сценарии способны изменить правила игры.
Мир без Запада. В этом мире, описанном в выдуманном письме будущего главы Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), новые силы вытесняют Запад с лидирующих позиций на мировой арене. США чувствуют себя перегруженными и уходят из Центральной Азии, в том числе и из Афганистана; Европа не возьмет на себя ответственность и лидерство. Россия, Китай и другие страны вынуждены считаться с тем, что в Центральной Азии возможны перенаселение и нестабильность. Влияние ШОС усиливается, а влияние НАТО идет на спад. Антикитайский антагонизм в США и Европе достигает пика; вводятся протекционистские ограничения в торговле. Россия и Китай вступают в брак по расчету; другие страны, Индия и Иран, группируются вокруг них. Отсутствие хоть какого-то стабильного блока – будь то на Западе или в незападном мире – лишь усиливает и без того нарастающую нестабильность и беспорядок, угрожая глобализации.
Долгосрочный прогноз: поучительная история
В XX веке эксперты, давая прогноз на следующие двадцать лет – временной промежуток, описываемый и в данном исследовании, – зачастую упускали главные геополитические события, строя свои предсказания в основном на линейных проекциях, не изучая возможности, которые могли бы вызвать перелом. До Первой мировой войны, когда напряженность между «великими державами» Европы нарастала, мало кто хоть в малейшей степени предчувствовал глобальные перемены, маячившие на горизонте, начиная от взаимного уничтожения и заканчивая крахом вековых империй. В начале двадцатых годов XX века мало кто представлял себе фатальную катастрофу, которая вот-вот должна была разразиться, начало которой положили Великая депрессия, ГУЛАГ Сталина и еще более кровавая мировая война, приведшая к еще более масштабному геноциду. В послевоенный период произошло установление новой международной системы – многие ее организации, ООН и Бреттонвудское соглашение, – сохранились и поныне. Хотя в биполярную ядерную эпоху хватало войн и конфликтов, она обеспечивала стабильный каркас вплоть до падения Советского Союза. Развитие глобализированной экономики, в которой Китай и Индия играют основные роли, ознаменовало новую эру без ясных результатов.
Уроки прошлого века, тем не менее, предполагают:
• Лидеры и их идеи имеют значение. Историю прошедшей сотни лет не пересказать без осмысления роли таких лидеров, как Владимир Ленин, Иосиф Сталин, Адольф Гитлер и Мао Цзэдун. Действия влиятельных лидеров предвидеть сложнее всего. На нескольких крутых поворотах XX века западные эксперты полагали, что победили идеи либерализма и рынка. Как это видно на примере влияния Черчилля, Рузвельта и Трумэна, лидер играет ключевую роль даже в обществах, где организации сильны, а пространство для маневра властвующей личности ограничено.
• Экономическое непостоянство – главный фактор риска. Историки и социологи обнаружили мощную взаимосвязь между быстрыми экономическими переменами – как положительными, так и отрицательными – и политической нестабильностью. Массовые неурядицы и экономическое непостоянство, имевшие место к концу первой глобализации в 1914–1918 годах, и возведение протекционистских барьеров в двадцатых и тридцатых годах XX века, вкупе с затянувшимся негодованием по поводу Версальского мирного договора, обеспечили предпосылки для Второй мировой войны. Крах многонациональных и национальных империй, начавшийся после Первой мировой войны и продолжившийся после разрушения колониальных империй в период после Второй мировой войны, также развязал целый ряд национальных и этнических конфликтов, которые отражаются и на сегодняшнем дне. Нынешняя глобализация спровоцировала миграцию, разрушив традиционные социальные и географические границы.
• Геополитическое соперничество вызывает переломы в большей степени, чем изменение технологий. Многие упирают на то, что технологии влекут за собой радикальные перемены и, без сомнений, являются главной движущей силой. Мы – и не только мы – многократно недооценивали их влияние. Тем не менее за истекшее столетие геополитические неурядицы и их последствия служили более существенными причинами многочисленных войн, крахов империй и подъемов новых сил, чем технологии сами по себе.
Октябрьский сюрприз. В этом мире, обрисованном в дневниковой записи будущего президента США, многие страны гнались за экономическим ростом в ущерб окружающей среде. Научное сообщество не смогло выдать определенных предостережений, но нарастает тревога о том, что мы дошли до некого переломного момента, после которого изменение климата ускорилось и возможные последствия будут весьма разрушительными. На Нью-Йорк обрушился страшный ураган, связанный с глобальным изменением климата; нью-йоркской фондовой бирже нанесен серьезный ущерб, и перед лицом таких разрушений мировые лидеры должны задуматься над тем, чтобы принять решительные меры, например частично перенести прибрежные города.
Разрушение БРИК. В этом мире между Китаем и Индией возникает конфликт из-за доступа к жизненно важным ресурсам. Внешние силы смешиваются до того, как конфликт обостряется и перерастает в глобальное столкновение. Противоречие вызвано тем, что Китай подозревает других в попытке поставить под угрозу энергоснабжение Пекина. Ошибочные предположения и расчеты приводят к дрязгам. Этот сценарий подчеркивает важность энергетических и иных ресурсов как мощной силы для поступательного роста и развития. Он показывает, до какой степени конфликт в многополярном мире так же возможен между набирающими силу государствами, как и между старыми и новыми державами.
Политика не всегда локальна. В этом мире, описанном в статье вымышленным журналистом Financial Times, различные негосударственные структуры – НПО, религиозные группы, лидеры делового мира и местные активисты – объединяются, чтобы разработать международную программу по вопросу окружающей среды, и используют свое влияние, чтобы избрать Генерального секретаря ООН. Глобальная политическая коалиция негосударственных субъектов играет важнейшую роль в обеспечении нового мирового соглашения по антропогенному воздействию. В этом по-новому объединенном мире цифровой связи, растущего среднего класса и межгосударственных групп, объединенных общими интересами, политика перестала быть делом местным и внутренним, а международные программы действий становятся все более взаимозаменяемыми.