Глава шестая: До Ивье
– Так, парни, короче, сейчас мы находимся здесь, – Гоша ткнул пальцем в карту на серую продольную линию с надписью Р83. Это и была трасса, на которую мы недавно въехали. Должен сказать, я ожидал увидеть что-то получше, хотя, растрескавшийся асфальт, брошенные автомобили, серая растительность по краям дороги, а так же сгнившая опавшая листва посредине, которую почти и не видно из-за тумана – это то, что я должен увидеть, а именно реальность. – После нам надо будет свернуть вот сюда, – его палец плавно перешёл на трассу Р85. – По ней проехать Пружаны, как сказал странник, они безлюдные, и дальше двигаться до Ружан. Потом объясню оставшееся. Всё ясно?
Все четверо кивнули. Сейчас в машине находились все, включая Петра. Сначала мы думали объяснять план снаружи, но Георгий пояснил: тут уже не город, и радиационный фон возрастает, так что надо быть осторожней и как можно меньше бывать не внутри машины. Но потом добавил, что на этом участке пути ещё более-менее, когда будет и вовсе плохо – он предупредит.
– Погоди Гоша. Если участок оранжевым цветом помечен – это же, вроде, значит, что тут с чем-то немалые проблемы есть? Ведь так? – задал вопрос Максим.
– Макс, тебе же объясняли, этот старик, который с приветом ещё, – начал Петя. Как только он закончил эту фразу, я услышал слабый голос Антона: «По-моему, он нормальней всех нас тут будет». Но, видимо, кроме меня этого никто не заметил, – он же сказал, что зелёным будет помечать безопасные пути, оранжевым – не слишком опасные, и красным – где надо быть предельно осторожным.
– Ха, я-то знаю, но есть же люди, которые не в курсе, – Макс, всё так же орудуя челюстями, покосился на меня.
– Ну, так я как раз собирался растолковать, – сообщил Гоша. – Всегда ты, Максим, вперёд батьки лезешь. Ну, раз уж уже начали, то вот ещё одно: Санёк, ты ведь тоже будешь вахту нести. Как ты понял, на оранжевых участках всё частично плохо, и чтобы понять, в какую сторону это «частично» клонит, наш гость, когда готовил эту карту, рядом с цветом оставлял буквы «З» или «Р». Думаю, что значит «Р» ты уже понял, а вот «З» – это Звери. Наш уникум решил так назвать мутантов, ибо принципиально отказывается называть их как подобает, говорит, что именно этим он от нас, людей, и отличается. В общем, странный тип, но за карту ему спасибо.
Гоша сложил немалый лист с распечатанной Беларусью и положил в бардачок. Перед тем как он это сделал, я успел взглянуть на неё последний раз и прочесть букву «Р» на нашем участке. Следовательно, радиация.
– Ну что ж мужики, все остаются в машине, так как здесь мутафагов не много, прорвёмся, – задорно сказал водитель и опустил ручник.
– А что если этот незнакомец просто решил нас нагнуть? – подозрительно спросил Макс.
– Всё равно прорвёмся, – ответил Пётр.
– Ха-ха, это правильно, – отпуская сцепление и вдавливая газ, сказал Гоша.
***
– Вот Санёк, вот скажи мне, вроде умный парень, а ведь не всё ты продумал, – неожиданно сзади сказал Петя.
– Ты о чём? – не понял я.
– Я о, гхм, – откашлялся он, —хотя бы, легчайшем средстве радиационной защиты – противогазе.
Сначала я озадаченно взглянул назад, а потом меня осенило. Увидев просветление в моих глазах, Пётр лишь усмехнулся.
А действительно, как я мог о таком забыть. Это же самое простое и самое важное, что должно быть у человека, бродящего по выжженной ядерным пламенем земле. А я забыл, нет, я даже и не думал о нем, хотя в тот момент я ни о чём не думал. Но всё равно, как так можно, как я мог?!
– А он просто подсознательно понимал, что далеко не уйдёт. Вот его разум и не затрагивал эту деталь, – вдруг вымолвил Макс.
– Ха, а что, это мысль, – поддержал Гоша. – Только зачем он тогда столько магазинов да гранат понакупал?
– Так если денег много, почему бы, действуя даже только на физическом уровне, не потратить их все? – послышался мерный голос Антона.
Я, да и все остальные, вопросительно уставились на него.
– Что? У меня переход между песнями был, вот я и услышал разговор, решил поддержать, – сказал он и повернулся обратно к окну.
В этот раз я впервые за всё время уловил в его глазах нечто человеческое, нечто живое.
– А ведь пацан прав, Саша чисто на рефлексах всё это купил, хотя и понимал своим, гха-ха, – на этот раз он кашлянул и усмехнулся одновременно, получилось нечто непонятное, вообще откашливался он частенько и обычно делал это в середине разговора: наклонял вдруг голову, будто пряча взгляд, и, быстро кашлянув в кулак, возвращался к теме, – в тот момент отодвинутым на задний план, сознанием, что ему это всё равно не пригодится, – завершил идею Пётр.
– Мне просто представился шанс, и я решил им воспользоваться, не понимая, что и как надо для этого делать, – скупо оправдался я, отдавая себе отчёт, что это не сработает. Все, кроме меня и Антона, лишь немного усмехнулись. – Я надеюсь, вы-то об этом позаботились…
– Ну, мы не ты, мы головой думали, а не местом, являющимся главным собирателем приключений… – сарказм я уловил. – Взяли мы и респираторы, и пять штук ГП-5, и изолирующий ИП-5, правда один, но он нам больше не понадобится. И патронов штук под двадцать.
Должен признаться, я мало что понял.
– Ээх, фильтрующе-поглощающих коробок, ну, гхм, набалдашников этих, – только после этого я понял, о чём он.
Я хотелось было спросить о каком-то «ип», как водитель тут же добавил: «Со шлангом такой».
Всё, теперь всё было ясно. Да уж, и куда я один собирался…
Глядя на не приветствующий пейзаж снаружи, я слышал мелкие смешки сзади меня, но мне от них не было обидно, нет, наоборот, как-то даже лучше становилось на душе.
Ехали мы медленно. Дорога была наполнена ещё целыми остовами автомобилей, поэтому часто приходилось их объезжать. Реже попадались уже немного подгнившие или совсем небольшие автомобили типа «Ока» или «Жигулей», на них мы не обращали внимания, с такими разбирался угольный снегозаборник, расталкивавший подобные автомашины по сторонам.
На счёт живности вроде странник правду сказал: пока ни одного достойного мутанта видно не было. Изредка на дорогу выскакивали непонятные мелкие существа. Они или одумывались и ускакивали дальше, или попадали на под обитые цепями колёса, или и вовсе погибали под давлением заборника. В общем, ехали более-менее спокойно.
Вдруг Пётр спросил:
– Погоди, Гоша, гхм, а у нас есть чем радионуклиды с машины смывать?
– Да, химраствор взяли, не волнуйся. На пару раз должно хватить.
– А, ну тогда отлично.
И всё. Разговор завершился. В салоне вновь повисло задумчивое молчание. Все думали о своём, в том числе и я.
Тут я расслышал, как сзади рвётся что-то, похожее на фольгу. Обернувшись, я увидел Петю сидящего с конфетой-сосулькой в руке и с вожделением смотрящего на неё. Вдруг его взгляд переметнулся на меня. Пару секунд неосознанности, после поспешный перевод стрелок на Максима, мол, у него.
– Ха, тоже хочешь, – как бы констатируя очевидное сказал Макс.
– Оу, нет, нет, спасибо, я не хочу, – разочаровал я его, но мне сейчас действительно не хотелось ничего сладкого. Меня больше интересовало другое: – Откуда они у тебя?
– Ага, тебе скажи, должны же быть у меня свои секреты. Я с детства фанат леденцов, вот я их где могу, там и собираю – у меня их уже отнюдь немало, – сказав это, он мне почему-то подмигнул. Он, конечно, позитивный человек, но даже его глаза были наполнены некой грустью, что чуть обесцвечивало первоначально сложившуюся картинку.
Я, чуть улыбнувшись, отвернулся. И вновь стало тихо.
За окном плыл всё тот же серый пейзаж. Знаете, обычно в такие моменты, смотря на подобное, на ум приходят только мысли о человеческой глупости, пропавшей цивилизации, убитой природе и потерянном мире. Но об этом уже столько было мыслей, доводов, подведённых тобой же итогов и почти раскрытых, опять тобой же, истин, что всё это просто наскучило и надоело. Ты и так понимаешь, что сейчас ничего не вернешь, как бы ни хотелось, может у человечества и есть шанс, но этот шанс будет превращаться в прошлое постепенно, с течением времени. Но в один миг ты ничего не сможешь сделать, как бы ни хотел и ни старался. Это физически невозможно… хотя, с одной стороны возможно всё…
Эх, так и запутаться недолго, ладно, в общем, в данный момент думать об уничтоженной Земле мне не хотелось.
– О, парни, а вот и Пружаны, – неожиданно сказал Гоша.
Действительно, по бокам начали двигаться дома, двух-, трехэтажные. Кое-где были даже и по пять этажей. Пару раз мелькнули лишённые пары букв вывески магазинов и банков.
Город был небольшой и пустой, полностью. Пусть в окнах квартир ещё присутствовали стёкла и кое-как сохранились рамы, но всё равно это не спасало город от видимости его полной заброшенности, всё равно это выглядело жутко.
– Тут только перекати-поле не хватает, – вставил взволнованным голосом Макс, и сзади послышался приглушенный, не скрывающий натянутости нервов, смешок Петра.
Я обернулся, взглянул на парней и с ужасом посмотрел на Антона. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, никаких. Когда все сидели словно на нагретой плите, он сидел и спокойно смотрел в окно. Чёрт, да что же он за человек-то такой.
– А вот это хреново, – я повернулся на голос водителя и обомлел, увидев выбегающую справа, из-за угла ближнего здания, стаю полуживых собак и кошек.
– На газ дави! – перевалившись через переднее сиденье, истерично крикнул Макс.
Гоша так и поступил. Джип взревел и рванулся с места. Георгий выкрутил руль, и машина заехала на обочину – по ней было двигать легче.
Разлагающиеся тела били об кузов машины со страшной силой, но ничего не могли сделать людям находящимся внутри. Несколько раз «Форд» подскочил на попавшихся под колёса тушах, но это мало замедлило ход, так что вырваться нам удалось.
Когда табличка с зачёркнутым названием городка оказалась позади, собственно как и поредевшая стая, все вздохнули с облегчением.
– Сашка, дай-ка карту взглянуть, – попросил Гоша.
Я вынул из бардачка здоровый сложенный лист бумаги, нашёл приблизительное место нашего расположения и показал водителю.
– Ух ты… Рано вздохнули, парни, сейчас тут, если верить страннику, такое начаться должно, – присвистнул Георгий.
Я вопросительно посмотрел на него. Сзади донеслось быстрое откашливание и взволнованный голос Петра:
– Что такое?
– Дорога отмечена красным. Я даже помню, как меня об этом тот мужик предупреждал. Живности здесь не будет, но ментальная угроза – огромна, так что никто наружу не вылезает. И лучше подальше от окон держаться… эй, Антон, он меня слышал?… скажите ему кто-нибудь, – вдруг сзади послышалось: «а, что такое?». Видать, кто-то заставил листомана снять наушники. – Я тут только что специально для тебе информацию выдавал. Своим лбом от стекла отлепись, и сиди спокойно, как все. А то мозги набекрень вывернутся… Хотя у тебя и так в голове хрен пойми что творится. Так что так люди, скоро подъедем к Ружанам, но в них заезжать не будем – там не ведомо что происходит. Свернём на Р50, по ней долго не проедем, там, как мне сказали, впереди мост обвален, поэтому съехать надо будет на Р44. Едем до Волковыска, но к нему, так же, как и к Мостам, не приближаемся. Но самое главное – всё это время мы все сидим тихо в машине, никто даже носа высовывать не должен. Всё ясно?
Послышалось унылое «да» и Гоша, не говоря больше ни слова, повернул руль объезжая очередной грузовик.
***
Ружаны я так и не рассмотрел, но мне и несильно хотелось. На полпути стала сильно болеть голова, начало звенеть в ушах и немного подташнивать. Не к добру это.
На этом участке дорога будто изначально была вымершей. Создавалось впечатление, что по ней не ездили уже лет десять, нет, даже двадцать. Потрескавшийся асфальт, пробивающаяся кое-где сквозь небольшие расщелины вялая растительность и, самое главное, ни одной машины. Вообще всё пустует. Даже когда свернули на другую трассу, ничего не изменилось. Наоборот, стали слышатся некие звуки, если пытаться к ним прислушаться, можно разобрать почти знакомые бессвязные слова. «Почти» потому, что ты понимал, что такое слово есть, но не мог вспомнить ни его значения, ни как оно пишется, а через секунду забывал.
Вокруг по-прежнему клубился туман. Время от времени из него выплывали неясные, не полностью вычерченные образы, из-за чего складывалось впечатление нереальности происходящего. Ведь вполне возможно, что там ничего не было, а тебе просто показалось, поэтому ты старался быть внимательней и цеплялся за каждую мелочь в этом тумане. И даже когда казалось, что ты нечто заметил, всё равно это было настолько неясно, что снова складывалось чувство обычного обмана зрения.
Все сидели тихо, поэтому и я решил своих страхов и догадок не выдавать, а то ещё засмеют.
В голове слышалось разное, иногда это был детский смех, иногда плачь, бывало, что меня кто-то звал, а может и не меня, а мне просто показалось. Иногда и вовсе перед глазами появлялись образы из прошлого, иногда даже из не моего, или я просто не помнил… Сначала они были в голове, будто перед глазами, потом медленно «отходили» дальше и в конце концов казалось что все действия разворачивались на дороге, после образы тонули в тумане и кричали. Почему они кричали?… Мне становилось не по себе от этого крика.
После и вовсе стали выплывать какие-то непонятные очертания. Но это быстро кончилось – появились, наконец, машины. Будто камень с плеч упал.
Мы ехали, но почему-то все машины были построены так, что центральная часть была свободна, так что двигаться нам ничего не мешало. Вдруг сбоку я заметил движение, резко повернул голову, но ничего заметить не успел. Но на секунду мне показалось, что я видел двигающийся автомобиль. Но ведь это не возможно.
Потом откуда-то взялась железная дорога. Гоша даже не притормозил, проехал, не сбрасывая скорости, он что, совсем подвеску не бережёт? Хотя и скорость не очень большая, поэтому я, наверное, не почувствовал как мы заезжали и как съезжали с рельс. Тем более тогда у меня было другое дело, мне послышался свист, прям как от поезда. Я повернулся, но заметил лишь синюю часть кабины машиниста, а спустя секунду я уже и не мог точно сказать видел ли я это…
Мы двигались дальше, спустя минуты я готов был поклясться, что видел двигающиеся авто, но до сих пор не говорил ни слова. Не потому что не хотел, а потому что не мог. Будто язык проглотил, я его действительно не чувствовал. Я хотел повернуться, чтобы хотя бы взглядом предупредить парней, что что-то не так, но не мог. Да и их присутствия я тоже никак не замечал, казалось, что я остался один.
И тут из тумана спереди вынырнула огромная железная туша грузовика и с отвратительным гулом, сопровождаемым стуком здорового прицепа, понеслась на нас.
Я ничего не заметил, кроме эмблемы «МАЗ», как закричал и склонил голову собираясь получить удар.
Но ничего не произошло. Я открыл глаза и почувствовал, как что-то сильно бьёт по плечу. Я с трудом повернул голову и увидел руку Гоши, с силой теребившую мой бронежилет в области шеи. Потом расслышал и голос:
– Эй, Санька, Сашь, давай, просыпайся, только не говори, что ты тоже под эту хрень попал, давай Санёк, отлепись от этого гребаного окна, что ж ты как малокровный, ты же сильный психикой! – голос был явно чем-то встревожен.
И тут меня осенило. Всё ведь из-за меня!
– Так так так, всё, я в порядке! Я в порядке! – как-то быстро задёргался я, запаниковал просто.
– О, мужики, Саня очнулся! Что у вас с Петром?! – взволнованно крикнул Гоша.
– Всё никак не поддаётся! – также озабоченно ответил Макс.
Я повернулся и ошалел от увиденного. Честно говоря, я представлял нечто подобное, но это было всего лишь моё воображение. Однако оно вышло в настоящее.
Петя сидел с правого бока, прям у окна. Так же как и я, он явно изредка поглядывал в него, и вот мы вдвоём попались. Но, видать, психика у меня оказалась получше, нежели у него, потому как тот факт, что я уже очнулся, а он нет, я по-другому объяснить не могу. И судя по его виду ему было гораздо тяжелее, чем мне.
Он весь побледнел, изо рта лилась пена, и он ею чуть ли не захлёбывался. Чтобы предотвратить это, его голову всё время нагибал Максим, но он упорно заваливал её обратно. Руки висели бесполезными лоскутами кожи, глаза закатились. Он точно что-то бормотал, но из-за пены было не разобрать, что именно.
– Антон, удерживай его шею согнутой, а я попытаюсь разбудить, – скомандовал Макс.
Антону было неудобно проделывать подобное, так что они просто мешали друг другу.
– И как ты собираешься его раз… – начал охотник, но Гоша его прервал.
– Да дайте вы ему по роже пару раз и всё! – сейчас все были не в себе, всё суетились и паниковали. Даже Антон: я впервые услышал хоть малейший проблеск паники в его голосе, впервые он был хоть немного поражён ситуацией и не знал, что делать.
Кроме меня, я просто всё никак не мог прейти в себя.
Я только услышал слова водителя и, толком не осознавая этого, сделал то, о чём он говорил. Перейдя на другой бок, – чтобы ударить более сильной, правой, а не слабой, левой, рукой – я с размаху всадил жертве галлюцинаций в висок. Голову Петра отнесло, и он ударился об стекло, причём довольно сильно, но зато это действительно подействовало.
Он раскрыл глаза и долго не мог понять, что происходит. После вдруг резко начал отхаркиваться пеной и пытаться нормально вздохнуть.
– Чёрт, хотя бы бумагу какую попросил, на ковры-то зачем?… – разочарованно спросил Гоша.
Наверное, он один сразу въехал, что произошло. А вот пока додумались двое других, прошло пару секунд, как только это случилось – Макс громко выдохнул, а Антон всего лишь чуть ухмыльнулся.
Я скоро тоже пришёл в норму. И первым вопросом, который у меня попал на язык, конечно же стал:
– Так, стоп, что это было?!
– Вас ментальной волной накрыло, под психический пресс попали. Мозги на некоторое время видения внутри себя за реальность принимать начали, – спокойно ответил водитель.
Я взглянул вокруг. Всё тот же туман, более-менее целая дорога, и разбросанные везде ещё не сгнившие остовы автомобилей. Значит, я действительно лишь попал под ментальное воздействие окружающего…
– Ха, ого, и что, только мы на это повелись? – как-то нервно спросил я.
– Ну, как видишь…
Я незадачливо посмотрел вокруг, то есть только мы вдвоём такие слабаки. Хотя, ну Макс ладно, ему вообще в окно смотреть трудно, поэтому тут всё понятно. А вот…
– И как же ты держишься от этого? – спросил я у Гоши.
– А я об этом не думаю, я только на дорогу смотрю, по сторонам не отвлекаюсь, чисто по прямой, поэтому и держусь, потому что остального не замечаю.
А это разумно, но ему есть чем заняться. А вот что касается нашего охотника…
Антон сидел, привалив голову к сиденью и устремив взгляд в пол. Он снова слушал музыку. Изредка посматривая наружу, он не задерживал там взгляд надолго. Наверное, поэтому ему удаётся избежать подобных волн, хотя я тоже мало смотрел сквозь стекло… Чёрт, а может мне просто пора уже признать, что у этого парня психика покрепче всех нас будет и всё?! Да, наверное, так и надо сделать, да вот только не могу я, гордость не позволяет.
Оставшуюся часть пути ехали более-менее спокойно. Если кто-то замечал, что один из нас слишком долго залипает, то быстро будили, пока не зашло слишком далеко. Я больше не попадался, чем остался доволен: и одной оплошности мне хватит. И так продолжалось, пока мы не съехали на Р41.
Гоша сказал, что теперь нам надо доехать до города Скидель. Там, если всё будет нормально, нас пропустят. Так ему сообщил странник, однако кто там живёт и что значит «нормально» он не уточнил.
Но через пару километров, мы поняли, что всё окажется куда сложнее.
– Оба-на, и что же дальше будем делать? – спросил Макс через стекло глядя на обрушившийся мост.
– Ну, охренеть теперь, – выговорил Гоша и положил руки на руль. Да, к такому мы точно готовы не были. – Так, Сань, дай мне карту.
Я заглянул в бардачок, недолго порылся в нём, после чего достал свёрнутый лист. Дал его водителю. Он развернул его на приборной панели, и долго всматривался в участок пути, на котором мы сейчас находились. Он, к слову, был уже отмечен оранжевым.
– Короче, парни, мы сейчас в районе села Лунна, так как к Мосткам нельзя ни в коем случае, придётся ехать по обходным путям в сторону Гродно. О них мне ничего не сказали, так что думаю, сильного там ничего быть не должно, тем более что прям перед ними небольшой участок зелёным отмечен, что дальше наш путешественник решил не рисовать, но раз есть подобный цвет, значит всё более-менее… я правильно мыслю? – он посмотрел на нас. Не с вызовом, нет. Скорее с поиском поддержки. Кое-кто даже кивнул. – Ну вот и я так считаю. Так, мужики, у кого-нибудь, хотя стоп, Саша поищи-ка в бардачке карандаш, там он должен быть, – я ещё раз залез в бардачок, действительно, спустя минуту я нашарил твёрдый продолговатый предмет. Передал найденный карандаш Гоше, он недолго там что-то чертил, после чего сказал: – Ну, всё тогда, к Гродно.
Водитель отдал мне карту обратно, опустил ручной тормоз, перешёл на задний ход и вырулил в обратную сторону. Мы ехали обратно, пока не попали в село Лунна. Там Гоша свернул на просёлочную дорогу.
Карту он мне сказал не складывать. Посоветовал, чтоб я следил за намеченной им дорогой и, если что, направлял движение. В общем, выдвинул меня на роль штурмана.
Да вот только не нравилось мне это, что мы от курса отклонились, плохое было у меня предчувствие.
***
– Welcome to hell, – прошептал Петр, как только мы въехали в город.
Честно сказать, впечатление создавалось именно такое. Всё вокруг будто просырело и поблекло. В новом мире и так цветов кроме серого и чёрного немного, но здесь… Создавалось такое впечатление, что сам воздух бледного оттенка. Его как будто можно было потрогать руками, даже внутри машины была ощутима его тяжесть.
Гоша еле слышно сглотнул: даже ему было не по себе. Ну, это и понятно, сейчас всем было нелегко: дошло до того, что аж Антон снял наушники и теперь внимательно наблюдал за округой.
– Так, парни, думаю об местной АЭС все помнят. Что на счёт самого областного центра не знаю, но думаю, что и в городе радиационный фон немалый. Поэтому… – начал вновь водитель.
– Окна не открывать, сидеть и не высовываться, всё равно мы тут на долго не задержимся – это всё мы уже усвоили, – перебил Макс.
Но он был в чём-то прав, в конце концов, Георгий нам это уже пять раз говорил. Сколько можно? Хотя, человек волнуется, но тут у всех сейчас нервы натянуты.
Я слышал много баек про это место. Некоторые совсем уж фантастические, некоторые содержат, наверное, хоть какую долю правды. Не про одну из них мне сейчас вспоминать не хотелось: жути, придаваемой этим местом, и так хватало. Но воспоминания о телефонных звонках, принимаемые давно не работающими сотовыми и производимые родственниками людей, приехавших перед трагедией в Брест из Гродно, так и лезли в голову. Всякий раз, когда они подымали телефон, сквозь шум помех просачивались только мольба о помощи или просьба, о лишении жизни, их жизни. Как только кто-то пытался что-то сказать в ответ, вызов всегда заканчивался, и телефон затихал, скорее всего, навсегда. Нередко людей, принявших такой вот вызов, приходилось вести к местному психиатру – услышать подобное всякий бы побоялся.
Это самый распространённый слух, почему, да потому что это не вымысел, это действительно правда.
Я помотал головой – чёрт, хватит, сейчас лучше думать о чём-нибудь хорошем… Хотя о чём «хорошем» можно думать в подобный момент? Правильно, ни о чём, потому что нет теперь хорошего, нет светлого, нет прекрасного. Есть мрак, зло и ужас.
– Эй, парни, взгляните-ка сюда, – неожиданно сказал Антон.
Он внимательно наблюдал за ближним домом. Сначала я взглянул на него, вроде ничего не обычного. Но потом в окне первого этажа уловил еле заметное движение. Что это было, я не рассмотрел, но в следующую секунду мне стало не до этого, я, наконец, понял, что заинтересовало листомана.
Из-за угла здания, ничего не замечая вокруг, брёл высокий человек. На первый взгляд ничего особенного, но через мгновение я осознал, что что-то не так. А после я нашёл и ответ: он ведь абсолютно голый. И тут-то я начинал замечать ещё большие неполадки, одной из которых стали огромные, кое-где разорвавшиеся, волдыри на его теле, покрытом странной, бледно-оранжевой, шелушащейся кожей.
Он шёл ещё некоторое время, пока всё же не распознал шум сбоку и не повернул к нам голову. Я вновь ужаснулся. Вокруг было плохо видно, но такое не заметить было трудно: вытекший правый глаз и отсутствие нижней челюсти, на месте которой теперь свисали гнойные кожные лоскуты. Растительность, на первый взгляд, на теле отсутствовала, хотя было плохо видно. Вскоре человек, или что это теперь было, повернулся к нам целиком, и я понял, что узнать, к какому полу он принадлежит, тоже не представляется возможным. Хотя неимение чётко выраженных молочных желез более прислоняло существо к мужскому виду.
– Что это? – в страхе спросил у пространства Макс.
– Невозможно, – прошептал Гоша, и вдавил педаль газа.
– Что… что… что такое? – засуетился Макс.
– А ты до сих пор не понял? По-моему всё и так очевидно, все признаки на лицо, – взволнованно ответил Гоша.
– Не понял, – вмешался Пётр. Честно сказать я тоже не совсем понимал сложившуюся ситуацию.
– Лучевая болезнь, все признаки идентичны. Кроме одного: он до сих пор жив и двигается, – неожиданно сказал Антон.
Я припомнил последствия Чернобыльской катастрофы изучаемые ещё в школе и недавно виденные последствия ядерных боеголовок. А ведь точно, выпавшие волосы, разлагающиеся тела, покрывшиеся желтой шелушащейся кожей… Всё как тогда. Но почему он жив, при таком-то уровне облучения. Что здесь творится?
– Чёрт, не нравится мне это. Это выходит за все грани известной науки, – чуть не истерично сказал Макс.
– А разве, агх, мутанты не выходят за грани науки? – попытался подколоть его Пётр.
– Мутирование – это обычный процесс при перемене свойств и веществ в организме. А вот ходячие трупы – это не нормально, – согласился с Максимом Георгий. – Надо выбираться отсюда.
Он быстро лавировал среди машин и мусора на дорогах.
Нам ещё много раз встречались подобные существа, они выползали отовсюду. Из развалин зданий, выпадали из окон оставшихся первых этажей, просто брели по трассе. Некоторых мы даже сбили, но не обращали на это сильного внимания. Пока Антон не сказал:
– А вот теперь дело принимает новый оборот, – я обернулся, и сразу понял, о чём он говорит.
За машиной гналось целое стадо обезумевших мертвецов, но самое ужасное было не это, а то, что они уже нагоняли нас.
– Вот чёрт, вот чёрт! – залепетал Максим, не зная, что делать.
– Гони-гони-гони-гони! – перевалившись через сидушку, начал кричать Гоше на ухо Петя.
– Да знаю я, не ори! – прервал его водитель, после чего сказал: – Так, если подбегут совсем близко ничего не предпринимать, снаружи слишком опасно!
И тут машину первый раз тряхнуло, потом ещё один и ещё.
– Они пытаются прицепиться к багажнику! – отдал отчёт Антон.
Я вспомнил, закрыли ли мы его брезентом, или нет. Да, закрыли, чтобы багаж не вывалился. Да вот только это явно не помешает проскользнуть тонким пальцам и зацепится за створки.
Гоша резко вырулил вправо. Это должно было помочь им отцепиться от автомобиля. Но надолго это не спасло: вскоре обезображенные лица стали видны даже у моего окна.
Тряска не прекращалась. Они бросались на авто пытаясь выманить оттуда людей, но пока безуспешно.
– Они так нас скоро перевернут, – запаниковал Пётр.
– И откуда в них только столько прыти? – не выдержал я.
И тут я услышал треск. Повернулся, оказалось, что это стекло Антона. До этого он сидел спокойно, но тут не выдержал и, немного приоткрыв окно, высунул туда ствол автомата, направив дуло прям в глотку приближающегося получеловека, и полоснул очередью. Пули разнесли голову нападавшего и разлетелись в бежавших рядом мертвецов.
– Ты что делаешь?! Закрой!! – заорал Гоша.
– Уже, – отозвался парень, закрывая треснутое стекло. Про себя же я отметил: с этими бестиями нам даже противоударные стёкла не помогут.
Сказать по-честному, мне это тоже надоело.
АК просить было бессмысленно, он лежал по ту сторону сиденья, так что я сделал по-другому. Полумертвые существа продолжали прыгать на нас, с моей стороны их было особенно много, и я боялся, что стекло тоже может не выдержать и треснуть. Раззявленные глотки человекоподобных существ сверкали рядом со мной каждую секунду, оставляя кровавые линии на гладкой, прозрачной поверхности.
Когда очередной ходячий труп прыгнул на меня, я открыл окно, уже больше чем это сделал Антон, выдернул BOLO из ножен и, держа лезвие вертикально режущей стороной вверх, вдел его в голову чудовища, при этом пройдя сквозь разлагающиеся дёсна. Отцепиться от ножа он не мог, так что несколько десятков метров его тело держалось только на одном лишь кинжале. Он был жив, и навряд ли чувствовал хоть какую-то боль. И это мне не совсем нравилось. Придвинув тесак чуть к себе, а с ним и монстра, я сделал так, чтобы его голова упиралась в верхнюю створку машины. После, взяв верхнюю грань стекла как опору, я надавил на рукоять, используя её как рычаг, и повёл лезвие вверх. Так как голова мертвеца была закреплена, то спустя пару секунд она просто надломилась как гнилой орех, развалившись пополам.
– Ты что делаешь придурок, закрой окно! – вновь заорал Гоша, но было уже поздно, я сделал то, что хотел.
Вскоре по подобному поступили и остальные: приоткрыв чуть стёкла, выпустили по паре очередей. Надо было их как-то припугнуть, и у нас это вышло.
Они поотстали. Поняв, что пища так просто не дастся, решили не лезть на рожон. Но убираться тоже явно не хотели. Это нас и настораживало.
Все окна были закрыты, так что сейчас Гоша чуть успокоился. Но всё равно мысль о том, что мы их вообще открывали, никак не давала ему покоя. Собственно как и нам, ведь мало ли что тут уже витает в воздухе… Да, наверное это было слишком опрометчивое и быстрое решение. Надо было подумать, но уже не время для исправлений.
Так же всех волновали бредущие за нами мертвецы, никому не хотелось повтора недавних событий. Но вскоре получилось так, что и эта проблема решилась: как только мы выехали из города, они сразу же отстали, явно не решаясь выходить за пределы разрушенных железобетонных строений, а потом и вовсе пропали из виду.
– Фух, в Гродно остались, – с облегчением вымолвил Гоша. Теперь трасса стала труднее, машин прибавилась и объезжать их было нелегко, так что сейчас надо было как можно меньше тревожить водителя. – Так стоп, не понял? Саня ты вообще за картой следишь?!
Я на мгновение завис, осознавая сказанное, а потом резко встрепенулся и со словами «о чёрт» начал искать кинутую мной карту. В горячке я совсем забыл про это, а потом, когда отходил от увиденного, и не задумывался даже. Как я и ожидал, она оказалась под моими ногами. Вот блин, она теперь ещё и мокрая, – снаружи на ботинки много всего пристало, а после всё это перешло в салон на ковёр, – наверное, хрен, что уже разберу в ней.
– По какой трассе мы едем? – спросил я, вглядываясь в карту.
– Парни, кто-нибудь заметил? – перенаправил вопрос Гоша.
– Когда мы из города, гхм, выезжали, на табличке вроде 145 было написано. Я мельком взглянул, поэтому, ахм, точно не помню, – неуверенно отозвался Пётр.
– Ну, если твой зоркий глаз нас не подводит, то мы едем по правильному пути, – отозвался я, когда смог хоть что-то разобрать.
– Ага, а с какого города пометки старика начинаются? – не отвлекаясь от дороги, спросил водитель.
Я присмотрелся и ответил:
– С Острыны вроде.
– Так вроде или точно?
– Точно.
– И какой там цвет?
– Оранжевый, буква «З».
– Ага, ну что ж, мужики, тогда с Острыны за гашетку нашего пулемёта становится Макс.
Я усмехнулся, Петя, думаю, тоже. Антон, скорее всего, снова слушал музыку.
– А чего я? – поинтересовался Максим.
– А потому что я так захотел, – ответил Георгий, притормаживая перед уцелевшим «лежачим полицейским».
***
Вокруг было ни души, хотя оно и понятно. Но в тоже время этот город был абсолютно не похож на всё остальные. Он был совсем не тронут войной, в смысле вообще. Ни единое стекло не было выбито, он до сих пор был чист, вывески магазинов и прочего оставались на своих местах в целости и сохранности. Это было нечто неясное, и ещё более устрашающе, чем всё остальное виденное нами.
– Жутковато как-то, – поделился я своими мыслями.
– Острына – город-призрак, как мне сказал странник. Не стоит удивляться, но и задерживаться здесь тоже не надо. Вроде ничего в этом месте паранормального и нет, но всё же мы живём в мёртвом мире, а в нём может быть что угодно, – «и тёмном к тому же» – добавил я про себя, глядя на свинцовые облака.
Гоша был прав, лучше не задерживаться. Вроде и спокойное место, да вот кажется только, будто обманчиво это спокойствие.
Слава городок оказался небольшим, проехали быстро.
Проехав пару сотен метров, Георгий заглушил мотор.
– Так… Саша дай карту… Ага, короче мужики, дальше едем всё также по Р145-ой, нам по ней и надо было, только, если бы всё пошло по плану, съезжать бы на неё пришлось. А так видите как повезло, – он оглянулся назад, я представлял лица сзади сидящих: некое подобие улыбки и путанный взгляд, вызываемый воспоминаниями о Гродно, у меня была такая же рожа. – Так что вот. По ней нам надо ехать потому, что к Щучину – нельзя. Доезжаем до Радуни, а там переезжаем на Р135. По ней уже едем до Ивье: к нему, потому что к Лиде – табу, наш старик сам там ещё не побывал, поэтому лучше судьбу не испытывать. По М11 и Р89, опять же, не выйдет. Они идут через границу, а там не пойми что творится. А в Ивье, по словам странного гостя, люди есть – так что ещё лучше. В общем, путь вы поняли, теперь, Макс, давай-ка ты становись на место Петра, тут зверья немало, твоя помощь точно будет не лишней.
Максим, вздохнув, быстро открыл, уже раз пятый, герметичную обёртку леденца, закинул наработанным движением его в рот и повернулся к своему правому соседу. Петя открыл дверь, вылез, за ним наш новый пулемётчик. Но Пётр ещё садится обратно не собирался: они вдвоём сняли брезент, и только после этого Петя вернулся на место, а Макс встал на свою позицию у РПК.
– Ну что? Все готовы? Ну, тогда погнали, – заразительное предвкушение чего-то, каким сейчас пылал Гоша, передалась мне, и у меня на губах мелькнула улыбка. Может теперь всё будет нормально…
***
– Охренеть мужики, это же люди! – удивлённо воскликнул Пётр, когда мы подъезжали к городку.
Сказать честно, я сам был шокирован и рад такому факту. Как они только смогли выжить за столько километров от мест более больших съестных запасов, чем у них? Чем они питаются? Судя по первому впечатлению, людей тут немало, неужто что-то выращивают сами… Обалдеть, все были немного шокированы, ведь мы видим людей, себе подобных, настоящих, живых, обычных людей! Мужчин, женщин, даже детей! Вот это да.
Они нас ещё некоторое время не замечали, пока стоящий за пулемётом Макс не проорал во всё горло: «Эээээй!». Люди сразу повернулись. Здесь, что странно, не было почти никакой охраны, кроме пары человек с охотничьими ружьями, – хотя когда мы ехали сюда, на нас зверьё напало только раз, и то далеко отсюда, – но даже они отреагировали не сразу. Немного постояли, после чего медленно взялись за оружие, присмотрелись, и опять опустили стволы вниз.
– Странные они какие-то, – высказал своё подозрение Антон.
Это словосочетание уже столько раз приходило мне на ум во время нашей поездки, что мой мозг теперь просто отказывался его воспринимать.
Один из охранников широко улыбнулся, тут оставалось ещё сотня метров, но даже отсюда я уже мог увидеть плохое состояние пожелтелых зубов. Второй что-то сказал подбежавшему парню и тоже улыбнулся.
Через минуту на дорогу вышел человек, ещё один мужчина, только этот выглядел гораздо свежее охранников, толстый, с двумя подбородками, глава, скорее всего. Одет был в костюм цвета «хаки», такой раньше охотники и грибники надевали, прочный, наверное.
Мы, наконец, подъехали и начали выходить из машины, он тут же бросился к нам.
– Давненько у нас не было гостей! Ну что ж, всегда рады, очень рады. А железный конь-то какой у вас. Наверное, устали с дороги, пойдёмте-ка в мой кабинет, расскажите кто такие, откуда, куда путь держите, мы гостей любим. За машину не волнуйтесь, её оттолкают под навес. Меня, кстати, Алексей Александрович зовут, управляющий, так сказать, городом Ивье.
Человек говорил быстро и сбивчиво, то и дело пригибался, не переставая наигранно улыбаться, однако уставший, обречённый взгляд, говорил больше, чем растянутые губы. Начал он как-то резко и всё время переводил стрелки с одной темы на другую, пытаясь охватить сразу весь поток полученной информации. Главное, интересовала его, кажется, больше техническая часть, нежели наши имена. Не понравилось мне это: не хорошо это…
Я взглянул на Антона и по его лицу понял, что он думает то же самое.
Нас повели в двухэтажный дом, раньше он был общий, на четыре семьи, а теперь его перегруппировали в здание, не знаю, администрации что ли. У входа стояло два парня, точнее не стояли, а сидели на треснутых ступеньках, при виде главы они поднялись, но ничего кроме расслабленной позы не приняли. Видать воинское уважение здесь не в части. Наш новый знакомый что-то шепнул этим парням, они кивнули и пошли к началу города, туда, где мы оставили автомобиль. От дороги он находился не далеко, так что шли не долго. Поднялись по лестнице, коридоры да и саму обстановку пытались держать более-менее цивильной, поэтому сильных трещин и подобного не замечалось. Что ж, похвально, что люди до сих пор пытаются жить по-нормальному.
Кабинет Алексея Александровича находилась на втором этаже.
– Итак, гости дорогие, присаживайтесь. Наверное, устали с дороги, не волнуйтесь, ночлегом мы вас обеспечим. Лучше расскажите откуда едете… Ой, простите, что-то я совсем правил этикета не соблюдаю, давайте для начала познакомимся.
Он вопросительно посмотрел на нас. Первым начал Гоша.
– Георгий Васильевич, это моя группа, едем из Бреста в Минск.
– Ага, ясно, Георгий, а можно поинтересоваться, зачем вы туда направляйтесь?
– Дела у нас там…
Алексей скупо улыбнулся и понимающе кивнул, после чего усталым взглядом посмотрел на Максима. Тот замялся, явно не знал, как представиться, и всё-таки решил сделать это как деловой человек, однако стучавший по зубам леденец всё равно придавал его образу некую несуразицу.
– Максим Анатольевич, бывший наёмник.
– Хаха, ух ты как, ну что ж, а ваше имя? – он взглянул на Петра.
– Пётр, гхм, Сергеевич, бывший командир первого охранного подразделения.
– А вы? – настал мой черёд.
– Александр Аркадьевич, охотник.
– Ого, двоенное «А», как и у меня, интересно, – он кивнул Антону, тот сидел мрачно, и недоверчиво смотрел на Алексея.
– Антон, просто Антон, – на секунду с лоснящегося лица главы Ивье попала улыбка, но после возникла вновь.
– Ну, вот и познакомились. Да уж, интересные вы люди. Чаю не хотите? Хотя чего это я, скоро ночь, а я чаю предлагаю. Вам бы поспать. Ну, это мы устроим, только надо подождать недолго.
Его дружелюбие настораживало и выводило меня из себя.
Алексей Александрович уже начал вставать, было видно, что он будто спешит куда-то. Но тут Георгий прервал его:
– Ну, так вот и давайте подождём за чашкой чая, всё равно ведь некуда спешить.
Алексей сглотнул, тревожно посмотрел на Гошу и, дружески улыбнувшись, ответил:
– И то верно.
Он сел обратно, нагнулся, открыл шуфлядку, достал пять гранёных стаканов, такие обычно для распития спиртных напитков использовались, но теперь никому нет никакой разницы. После достал небольшой свёрток, взял за сломанную ручку пластмассовую ложку, уже довольно грязную, и насыпал в каждый стакан безымянной заварки. Потом поднялся, подошёл к шкафу, взял оттуда двухлитровую бутылку воды, налил в литровую кастрюлю. Из того же шкафа достал старый, ещё советский, я такие только три раза в жизни видел, этот – третий, кипятильник. Подключил к розетке (у них тут ещё и ток имеется?!) и всунул в кастрюлю.
– Всё, теперь немного подождать и готово, – присаживаясь обратно, сказал Алексей.
– Отлично… – Гоша приподнял взгляд и оглянулся вокруг, потом вновь посмотрел на собеседника и продолжил: – У вас тут и электричество есть, и еда, и место более-менее безопасное.
– Ну, только четыре года прошло, поэтому энергия пока что есть, но в любой момент может и прекратиться, еда уже на исходе, так что ищем выходы, а вот с местом действительно повезло, ну почти повезло.
– А чего это почти? – поинтересовался Макс.
– А, да так, ничего особенного, о, вот и вода подогрелась, – он снова встал, взял кастрюлю и налил в каждый стакан кипятка. – Ну что ж, берите, чай ещё с тех времён остался.
Я потянулся к стакану, но сразу обжёг пальцы, поэтому решил немого подождать, прежде чем жидкость внутри остынет.
– И сколько у вас тут примерно людей проживает? – спросил Петя.
– Около пяти сотен, – чуть ли не горделиво ответил глава Ивье.
– Ого, немало, и откуда еды столько берёте, ведь прошлые запасы уже, как вы говорите, почти иссякли. Или ещё хватает?
– Ну, как сказать хватает, так… всякое бывает, иногда пытаемся сами что-нибудь выращивать, иногда живность какая прибежит.
– Так ведь живность-то вся уже радиоактивная, – сказал я и заметил некое движение слева, но не обратил на это сильного внимания.
– Ну, так какая кому уже разница. Если на животное ещё похоже, значит, есть можно.
– Аха, и не боязно подобное мясо в рот брать? – поинтересовался Гоша.
– Боязно конечно, да вот только что остаётся делать?
И тут послышался резкий щелчок, как у пистолета, и к голове Алексея Александровича приблизилось дуло Стечкина.
– Значит, мясо мутантов есть боитесь, а вот наш автомобиль красть не страшно… – я переместил взгляд и округлыми глазами уставился на Антона. Когда он успел?! Я даже не заметил, хотя стоп, то движение сбоку. Ха, а парень очень неплох. Он стоял рядом с окном и немного придерживал штору, так, чтобы можно было увидеть, что творится снаружи. Но с нашего места это было трудно, а вот с его позиции он явно увидел что-то не подходящее под наши планы.
Гоша усмехнулся.
– И как это понимать? – спросил он у человека в костюме хаки, отхлебнув немного чаю.
– И когда же ты, гадёныш, успел к окну пробраться? – прошипел заложник.
– Тебе вопрос задали, – поправил Антон.
Алексей ещё недолго посидел, нервно шаря по комнате взглядом, рыская в поисках чего-то спасительного. Но быстро осознал бесполезность данной идеи и тихо начал говорить, сопровождая слова мелкими смешками:
– Ха, а вы, мужики, разве ещё не поняли, этот город умирает. Долгой и мучительной смертью, разлагается, будучи ещё живым. Вы правы, пищи у нас уже давно нет, приходится жрать что попадётся, иногда даже детей новорождённых. А тут ещё и болезни всякие, опять же обычному миру не известные, ведь мы в загинувшем мире живём, а точнее выживаем. И я тоже выживаю, но хочу жить, а для этого мне как минимум свалить отсюда надо! Да вот только транспорта здесь нет, а у вас он есть. Я ещё паре человек пообещал, что с собой возьму, так что боевая мощь, хоть какая-то, у меня имеется.
Мы переваривали услышанное… Ну ни хрена же себе, и тут такое происходит… Алексей улыбался, явно думаю, что ему ничего не будет и что нам отсюда не выйти.
– Ага, то есть ночлег мы здесь не получим, – выпив чай, сказал Георгий. – Ну что ж, некоторые люди способны придумать оптимальную стратегию за считанные минуты, ты, видимо, к этому числу не относишься. Пошли парни.
Все резко встали, я тоже. Глава Ивье от удивления рот раскрыл, но Антон долбанул рукояткой тому по темени и он сразу отрубился. Я уж думал, что этот бесчувственный парень его прикончит.
Мы выбежали на улицу, уже стояла глухая беспросветная ночь, только в далеко чуть флюоресцировал туман. Гоша сказал пригнуться и медленно идти к месту парковки авто. Когда пойдут первые выстрелы, рассредоточиться и бежать к машине. Все в салон, никто снаружи не остаётся. Сначала мы двигались ширенгой, потом, увидев движение у джипа, Гоша поднял модефецированную им же ИЖ-61, прицелился в область ног, предположительную область ног, и выстрелил. Крик послышался мгновенно.
Мы рассыпались. Я отбежал в левый угол и начал вести огонь по земле в том месте, где должны были пройти враги, чтобы укрыться за машину. На улице послышались крики. Они смешались с воплями раненых. Видать там людей было немного. Мы все побежали к авто.
Я заскочил сразу на своё место, Гоша за руль. Сзади успели устроиться Антон и Пётр. Макс чуть припоздал и поэтому, когда водитель уже завёл мотор и рванул с места, он не успел залезть в салон. Когда машину чуть качнуло вниз сзади, стало понятно, что он запрыгнул в багажник.
Снаружи продолжались выстрелы, однако мы уже выезжали из города, так что были спокойны. Все на борту и вряд ли что может случиться… мы поняли, как ошиблись, только тогда, когда в заднюю перегородку попало несколько пуль, и послышался сдавленный вздох…