Глава 2. «Красная крыша»
«Субъекты в истории важнее, чем системы, именно субъекты создают системы, именно они их ломают… К сожалению, современная социальная наука сконструирована так, что она анализирует системы, она сконструирована так дисциплинарно, понятийно и методологически. Современная социальная наука не ориентирована на анализ субъектов, тем более транссистемных субъектов. Это неслучайно, поскольку современная социальная наука возникла в девятнадцатом веке и на ней лежит отпечаток эпохи такого здорового системного капитализма, хотя уже начало двадцатого века показало, что для анализа коммунизма и фашизма у традиционной социальной науки понятийного аппарата нет, у нее также нет понятийного аппарата для изучения транссистемных субъектов, под трансситемными субъектами я понимаю наднациональные группы мирового управления и согласования» [2].
«Неужели кто-то всерьез полагает, что какое- либо европейское государство может начать большую войну или что может быть выпущен крупный государственный заем, если дом Ротшильдов и связанные с ним люди будут против этого?», – писал в 1905 году историк Гобсон [1]. «Война? – Чепуха. Мои мальчики им не позволят», – вторила ему фрау Ротшильд, мама пятерых сыновей основателя клана Майера Амшеля Байера, чье имя будет совпадать с названием Bayer ведущей компании Farbenindustrie [3], а войны все не кончались и не кончались.
Однако прежде чем у фрау Ротшильд появилась возможность рассуждать о вероятности войны, 21 сентября 1769 года ее муж, набравшись опыта в Wolf Jakob Oppenheimer, обслуживающем кредитами членов королевских семей банковском доме Оппенгеймера, который с гордостью именовал себя «евреем императорского дворца», прибил вывеску на одном из домов еврейского квартала Франкфурта-на-Майне, заняв аналогичную должность. На вывеске был изображен герб земли Гессен-Ханау, куда входил Франкфурт-на-Майне, а ниже шел текст следующего содержания: «М.А. Ротшильд, официальный придворный торговый агент Его Высочества принца Уильяма Гессенского». Курфюрст Уильям (Вильгельм) IX, ландграф Гессен-Касселя, чей герб был известен в Германии со Средних веков, являлся внуком Георга II Английского, кузеном Георга III, а также племянником короля Дании и зятем короля Швеции. Очевидно, его родственники были людьми влиятельными, но что было гораздо важнее для Майера Ротшильда, так это тот факт, что большинство европейских монархов были должниками скромного властителя земли Гессен [3] [4] [5], и это во многом сыграет решающую роль в становлении самих Ротшильдов, а Франкфурт-на-Майне займет свое особое место в истории.
Истории формирования класса «придворных евреев» (Generalprivilegierte Juden), которые, по словам немецко-американского философа еврейского происхождения, основоположницы «теории тоталитаризма» Ханны Арендт (Hannah Arendt) «могли проживать, где хотели, им разрешалось свободно передвигаться в пределах владений своего суверена, им дозволялось носить оружие, они также пользовались особым покровительством со стороны местных властей. В действительности эти придворные евреи… не только находились в лучшем положении, чем другие евреи…но и были более зажиточными, чем их соседи-неевреи. Уровень их жизни был гораздо выше, чем уровень жизни среднего класса того времени, а их привилегии в большинстве случаев были больше тех, что предоставлялись купцам… Их особая защищенность со стороны государства… и их особые услуги правительствам препятствовали как их включению в систему классов, так и складыванию в отдельный класс» [1]. Свободное передвижение обеспечивалось особыми, имевшими одинаковый текст документами, «написанные на пергаменте, отделанные красным бархатом и украшенные желтой лентой», «эти грамоты были подлинными произведениями искусства», обладателями этих документов были те самые «придворные евреи» или «придворные факторы» по другому определению. «Все поставщики армии вышли из придворных факторов», – утверждает Генрих Шнее: «При изучении истории придворных факторов в эпоху раннего капитализма можно наметить их определенную линию с такими именами: Фуггер, Оппенгеймер и Вертгеймер в Вене, Либман, Комперц, Эфраим, Итциг, Исаак в Пруссии, Беренс в Ганновере, Леман в Хальберштадте, Барух и Оппенгейм в Бонне, Зелигман в Мюнхене, Каулла в Штутгарте и Ротшильд во Франкфурте и Вене». Все вопросы снабжения Баварии продовольствием в 1799 году находились в руках единственного поставщика, придворного фактора и банкира Арона Элиаса Зелигмана из Лаймена в Пфальце. Австрию обслуживали семьи Оппенгеймеров, Вертгеймеров, Вецларов фон Планкенштерн, Арнштайнеров и Экселесов [4]. Обособление «придворных факторов» стартовало после Тридцатилетней войны:
«…В то время как капитал, находящийся в руках христиан, быстро таял, многие евреи, как поставщики войск и монетчики, разбогатели. Прежде всего они завладели торговлей драгоценным металлом, приобретали ювелирные изделия, украшения, которые закладывали им солдаты. Эти же солдаты отважно защищали гетто от грабежей во время Тридцатилетней войны, так что евреи в своем большинстве не очень сильно пострадали от войны»
Польский королевич Владислав повторял в письмах: «Pecunia nervus belli» – «Деньги – нерв войны», война была периодом, когда нужда в деньгах чувствовалась особенно. К примеру, в ходе Тридцатилетней войны произошло естественное возникновение дефицита хлеба, в результате цены на него в Европе резко возросли [6], а Вецлар фон Планкенштерн, будучи поставщиком армии на императорской службе, стал мультимиллионером [4].
В целом возникновение «придворных факторов» было спровоцировано тем, что оставаясь в силу положения неграждан по отношению к странам проживания, еврейские общины не были обязаны принимать участие в конфликте на чьей-либо стороне и постепенно оформились в группу, обслуживающую военный конфликт, занимаясь военными поставками. Поставки, чья своевременность, полнота и финансовое покрытие вне сомнения влияли на ход войны, так или иначе втянули «generalprivilegierte Juden» в политические интриги, в результате которых «евреи стали финансовыми советниками и помощниками при заключении мирных договоров, а также… поставщиками новостей», что происходило вполне естественным образом, когда им приходилось перемещаться между странами, занимаясь снабжением воюющих сторон.
«Часто один из монархов или государственных деятелей хотел сообщить своему коллеге за рубежом какую-то неофициальную информацию или свои мысли по каким-то вопросам. В этом случае лучшим передаточным звеном служили Ротшильды – разумеется, если это отвечало также и их интересам… Формально это было общение внутри семьи, фактически – конфиденциальные межправительственные коммуникации».
Далее Мортон описывает как «корреспонденцию перевозили в специально изготовленной повозке с двойным дном, а для переписки старик Майер изобрел специальный шифр. Это была смесь идиш, иврита и немецкого, сдобренная системой специальных обозначений и зашифрованных имен» – так был нащупан еще один «нерв войны».
Участник событий Тридцатилетней войны полководец граф Раймонд Монтекукули понял главную военную стратегию: «Для войны нужны только три вещи – деньги, деньги и еще раз деньги» [6]. Необходимо заметить, что войны из-за значительной финансовой нагрузки на население воюющей стороны как правило, велись в кредит, который представлял собой еще одну сферу «военного сервиса»: «При каждом княжеском доме и при каждом монархе в Европе уже был придворный еврей, занимавшийся финансовыми делами. В XVII и в XVIII столетиях эти придворные евреи всегда были отдельными индивидами, обладавшими общеевропейскими связями и общеевропейским кредитом» [1].
«Длинный ряд крупных придворных финансистов открывает дом Фуггера. Его активное участие в большой политике на стороне Габсбургов имело большое историческое значение. В XVII, XVIII и в начале XIX веков большую роль начинают играть евреи-финансисты. Они появляются почти при всех княжеских дворах, принимая участие во многих исторических событиях. Достаточно вспомнить о финансировании Семилетней войны крупными частными предпринимателями».
Упомянутая Семилетняя война обошлась в кем-то заработанные 2 млн. 220 тыс. талеров [4]. Решение о выдаче кредита уже делал узкую группу военных поставщиков субъектами военных конфликтов, так как их начало и исход зачастую зависел от получения кредита, который кредиторы выдавали с учетом своих личных предпочтений. К примеру, община гессенского города Вормс (Worms) поддерживала императора Генриха IV в его борьбе с папой, за что была освобождены от уплаты пошлин. Когда же Король Сигизмунд обратился за деньгами для ведения войны с гуситами, еврейская община города ему отказала [7], по сути это и были зачатки «программируемой истории».
Возможность программировать историю «хозяевам игры» по мнению Генриха Шнее обусловило то, что «вся система привилегий, характерная для зарождающейся бюрократии того времени, сплотила придворных факторов в единую касту внутри единоверцев», а также всеобщий охват влияния. Так, по утверждению немецкого историка Вернера Зомбарта: «Евреи XVI, XVII и XVIII веков были самыми влиятельными поставщиками войск и способными кредиторами князей, и считаю необходимым придавать этому обстоятельству первостепенное значение для всего процесса развития современного государства… Достоверно известно, что в XVII и XVIII веках не было ни одного немецкого государства, которое не имело бы при себе одного или нескольких придворных евреев. От их поддержки существенным образом зависели финансовые возможности страны» [4].
Далее мысль развивает другой историк, Ханна Арендт: «Повсюду отдельные евреи переходили от ситуации полного бесправия к положению, иногда блестящему, но всегда влиятельному, придворных евреев, которые финансировали дела государства», в связи с чем «они пользовались коллективными привилегиями и отделялись как группы от своих менее состоятельных и полезных собратьев даже в той же стране. Подобно Schutzjuden в Пруссии, евреи Бордо и Байонны во Франции получили равноправие задолго до Французской революции».
С каждой новой войной государства нуждались в финансировании все больше и больше, в 1722 году Макс Эмануэль Баварский заложил придворному банкиру Исааку все доходы и прибыли в счет кредита на сумму 950 тыс. флоринов, тогда же Вольф Вертгеймер стал выгодоприобретателем внутренних и внешних доходов Габсбургов в обмен на получение ссуды размером в 1,2 млн. флоринов. В 1808 году в пользу Арона Элиаса Зелигмана пошли таможенные сборы Баварии в обмен на 4 млн. Оппенгеймеру были заложены все доходы Австрии [4], долговая зависимость которой привела к тому, что в период с 1695 по 1739 год ей было предоставлено уже 35 млн. флоринов, «а смерть Самуэля Оппенгеймера в 1703 г. привела к серьезному финансовому кризису как для государства, так и для императора» [1]. Оппенгеймер сделал настолько блестящую карьеру «generalprivilegierte Juden», что «у него на службе находились почти все придворные евреи Германии. Нет ни одной семьи придворных факторов, которая не была бы упомянута в его актах как семья сопоставщиков или помощников» [4]. Печальную известность приобрел герой фейхтвангеровского романа Йозеф Зюсс Оппенгеймер, первое доверенное лицо Карла-Александра герцога Вюртембергского. Пробившись к вершинам власти, он повел радикальную кадровую политику в которой «советники герцога заменялись лихими креатурами Оппенгеймера», которые помогли ему сосредоточить в своих руках монополию на торговлю солью, кожей и алкоголем. В 1738 году в ночь смерти герцога его незамедлительно судили и повесили в клетке, запретив снимать тело еще целых шесть лет – такие незабываемые впечатления оставили его радикальные рыночные реформы, по некоторому мнению сильно напоминавшие российские образца 90-х гг., включая попытку расстрелять несогласный парламент из пушек [8] [9]. Логичным выводом из сей истории стало понимание, что лучшая власть – это тайная власть, ибо она безответственна: творя историю гораздо безопаснее действовать от имени монархов и политиков, оставаясь в тени и при гонораре. Уже в 1868 году Абрахам Оппенгейм (Abraham Oppenheim) снова входил в «ближний круг» короля Вильгельма I [10]. Потомком семейного клана Оппенгеймеров станет нобелевский лауреат по физике Густав Людвиг Герц, который еще дважды появится в этой книге.
По мнению Ханны Арендт: «В конце XVIII в. 400 еврейских семейств образовывали одну из самых состоятельных групп в Берлине», их положение это было настолько заметным, что прусский юрист и дипломат Христиан Вильгельм Дом «сетовал на утвердившуюся со времен Фридриха Вильгельма I практику, когда богатым евреям оказывались «всевозможные почести и поддержка», причем зачастую «в ущерб и с пренебрежением интересами усердных законных [т. е. неевреев] граждан», таким образом «привилегированные евреи как нечто привычное получали дворянские титулы, так что даже внешне они были чем-то большим, чем просто состоятельными людьми» [1]. Постепенно в среде «привилегированных евреев» Германии обозначился свой лидер – Майер Амшель Ротшильд, такую фамилию глава семейства взял себе и передал своим пятерым сыновьям, так как его родственники жили в доме с красной крышей («Roten Schield» – «красный щит»), что стало характеризующим признаком всего семейства.
«В 1773 г. во Франкфурте в доме Майера Амшеля Ротшильда состоялась тайная встреча 13 наиболее богатых и влиятельных банкиров. На встрече обсуждался вопрос: как обеспечить финансовый контроль над всей Европой, а затем и над миром? Иными словами, речь шла о чем-то вроде мирового правительства банкиров».
Под новой фамилией первую крупную международную сделку Ротшильды совершат в 1804 году, когда казна Дании будет совершенно пуста [11]. Тайным коммерческим советником этой страны был Соломон Ротшильд, он займет столь же высокое положение в Пруссии [12] и как основатель SM von Rothschild в Австрии, Натан в Англии, банк Кальмана CM de Rothschild & Figli в Италии, а Джекоб (Джеймс) и его De Rothschild Freres во Франции, а Амшель-сын станет министром финансов Германской конфедерации [3] [5], австрийским бароном, королевским консулом Баварии, прусским тайным коммерческим советником и придворным банкиром и тайным советником великого герцога Гессена [12]. В самой Баварии на тот момент согласно В. Лакеру 80 % правительственных займов обеспечивалось из банков, принадлежащих евреям [13].
Основным бизнесом гессенского курфюрста, «привилегированными евреями» которого стали оба сына Амшеля-отца, были, как бы сейчас сказали, частные военные компании, что приносило ему очень и очень существенный доход. 40 млн. долларов заплатила Великобритания за использование 16 800 гессенских солдат во время Американской революции. Кстати так в США попал предок Рокфеллеров, как гессенский наемник Роггенфелдер, что по-немецки означает «ржаное поле» [14]. Подобным бизнесом занимались герцог Брауншвейгский, ландграфы Вальдеки, Ганау, Аншпах и другие мелкие немецкие монархи. В большом количестве немецких солдат закупала английская Ост-Индская компания, используя их при завоевании Индии [15], поэтому к заработку на войнах Ротшильды относились прагматично, как к весьма прибыльному бизнесу. Однажды ужаснувшемуся количеству военных жертв майору Мартинсу Натан Ротшильд заметил: «Если бы все они не умерли, майор, вы бы до сих пор ходили в лейтенантах», а сами Ротшильды, логично продолжить – банковскими клерками Оппенгеймеров, потому как именно войны опустошали королевские закрома и наполняли банковские резервы «придворных факторов». Семья стала казначеями одного из главных кредиторов Европы, и стартовала с займа для Пруссии [3], а к середине 1830-х годов их положение один американец уже описал так: «Ротшильды правят христианским миром… Ни один кабинет министров не может двинуться без их совета… Барон Ротшильд держит в своих руках ключи от мира и войны» [11].
«Наднациональный финансовый капитал и прежде всего международный дом Ротшильдов, а также банки Бэрингов, Увара и др. стал главным бенефиктором Французской революции и наполеоновских войн: финансисты колоссально нажились на военных поставках (всем сторонам конфликтов)»
Князь Меттерних заметил, что «дом Ротшильдов играет в жизни Франции гораздо большую роль, нежели любое иностранное правительство». Состояние Джеймса Ротшильда на 150 млн. франков превышало состояния всех остальных финансистов Франции вместе взятых, он с братом Людовика XVIII, «был правой рукой режима, контролирующей все финансовые операции» Карла X. Его должником в размере 25 миллионов франков был король Португалии, он же управлял финансами короля Бельгии. Похожих успехов удалось добиться тайному коммерческому советнику королевства Сицилия и герцогства Пальма и Сардинии «итальянскому Ротшильду»: «К 1827 году основанный Карлом банк превратился в неаполитанскую структуру, осуществляющую финансирование армии, на штыках которой держался королевский режим. Карл диктовал свою волю при дворе и на благо двора» [3] [4].
«Когда после поражения Наполеона Европейский континент повсеместно нуждался в крупных правительственных займах для реорганизации государственной машины и создания финансовых структур по образцу Английского банка, Ротшильды приобрели почти монопольное положение в обращении с государственными займами».
Согласно Бенно Тишке: «Способность Британии вести войну против абсолютистской Франции определялась поддержанным парламентом созданием нововременной финансовой системы, опирающейся на Национальный долг и Банк Англии. Войны теперь финансировались не из «частной» военной казны династического правителя, а надежной кредитной системой. Она была способна лучше обеспечивать сбор средств, поскольку государственные долги гарантировались парламентом» [11]. Во время наполеоновских войн Ротшильды финансировали армии Веллингтона [16], а другие еврейские банковские дома Морпурго и Варбурги – армии Наполеона [11].
Используя войну как средство спекуляции, «факторы» при межнациональных конфликтах или гражданских не симпатизировали никакой конкретной стороне и не интересовались никакими политическими идеями, как писала Ханна Арендт: «История отношений между евреями и правительствами богата примерами того, как быстро еврейские банкиры меняли свою приверженность одному правительству на приверженность другому даже после революционных изменений. Французским Ротшильдам понадобились едва ли сутки в 1848 г., чтобы от оказания услуг правительству Луи Филиппа перейти к оказанию услуг новой, недолго просуществовавшей Французской республике, а затем – Наполеону III». Примечательным фактом является то, что Парижская коммуна уничтожила все архивы, содержащие подробности ранних сделок Ротшильдов [17].
Ключевым моментом в истории их становления стало решение судьбы военного долга Франции размером 270 млн. франков, а также 1,5 млрд. франков контрибуции, которое было вынесено на конгрессе стран- победительниц в Аахене в 1818 г. Отвергнутые было в качестве кредиторов Ротшильды организовали резкий курс падения французских государственных облигаций займа 1817 г., что стало угрожать обвалом Парижской и другим крупным биржам Европы. Так одумавшаяся Франция также стала должником Ротшильдов [11] [17]. Как напишет Ф. Мортон: «После Экса пятеро братьев пребывали в несокрушимой уверенности, что власть правителей мира можно сокрушить одной лишь силой денег…».
«Я – человек простой… дела делаю, не отходя от кассы», – говорил «английский Ротшильд». Одним из таких дел была неудачная попытка обналичить именной вексель, при которой банк сослался на то, что обналичивает ценные бумаги только самого Национального Банка. Тогда Натан Ротшильд начал «кошмарить бизнес» Национального Банка Англии ежедневным выкупом его золотого резерва, директора которого, срочно посовещавшись, уступили, решив спасти банк от разорения. Теперь векселя Ротшильдов приобрели равный статус с векселями Национального Банка Англии. Натан Ротшильд положил начало методики выпуска международных займов, его Лондонский банковский дом за девяносто лет с момента открытия разместил иностранных займов на сумму 6 500 миллионов долларов [3], с 1776 по 1814 год английские субсидии составили в Гессене 19 млн. 56 тыс. 778 талеров, в 1815 г. баварские субсидии Арнольда фон Айхталя составили 608 тыс. 695 фунтов стерлингов [4], «с 1811 по 1816 г. почти половина английских субсидий странам континента проходила через их [Ротшильдов] руки» [1]. В период с 1818 по 1832 год займов было выдано на сумму 21 млн. фунтов, что дало основание А. Е. Едрихину-Вандаму называть англичан «Ротшильд-народом» [11], только проценты по восемнадцати займам иностранным правительствам составили 700 млн. долларов [17]. В действительности же история Центрального банка Англии началась еще в 1694 году, когда очередная война выкачала из Англии почти все серебро, и банкиры, в том числе Ротшильды, убедили Вильгельма взять кредит в 1,2 млн. фунтов стерлингов и основать новую финансовую структуру для войны с Францией [11] [18].
«Главная причина такого перелома в судьбе Англии заключается в том, что никогда, начиная со времен Кромвеля, она не была самостоятельна в ведении свой политики, т. е., иначе говоря, никогда Англия с тех пор не вела политики только за свой счет и только ради своих интересов. Как бы ни было разительно быстрое увеличение мощи и границ Великобритании, в каком бы сиянии не представлялось величие и блеск ее государственности… все это в действительности было ни что иное, как нарочно и искусно созданный мираж для самообольщения одних и для обольщения других. За этим миражом скрывалась та сила, которая двигала политикой Англии в нужном ей направлении, создав из самой Англии не более, как свой авангард в давно уже задуманном походе на мир».
Восхождение к доминированию в финансовой сфере изобилует историями жесточайшей конкурентной борьбы, что не соответствует теории «единого еврейского заговора». «Наблюдатели», как выразилась Ханна Арендт, «делали очень неверное заключение, что еврейский народ является пережитком Средних веков, и не видели того, что эта новая каста совсем недавнего происхождения. Ее образование завершилось только в XIX в., и включала она в количественном отношении, вероятно, не более сотни семейств. Но поскольку они были на виду, то весь еврейский народ стали считать кастой». Возможно, к таким выводам их подтолкнуло то, что для реализации своих целей эта новая каста использовала в первую очередь соплеменников, что логично и не несет в себе элементов «теории заговора», но давало повод таким как французский писатель Луи Фердинанд Селин утверждать, что «евреи воспрепятствовали эволюции Европы к политическому единству, служили причиной всех европейских войн начиная с 843 г. и замышляли разрушить и Францию, и Германию, возбуждая их взаимную вражду» [1]. Но при этом нельзя не отметить, что путь к финансовой монополии привел к разорению в первую очередь конкурирующих финансовых структур соплеменников английского Абрахама Голдсмита, французского Ахилла Фулда, Дэвида Пэриша, и прочих ростовщиков Австрии [3] [17]. Описание этих экономических баталий не входит в рамки данной главы, однако суть их была такова: чтобы работать с Ротшильдами необходимо было становиться под «красную крышу».
«Классовое высокомерие появилось только тогда, когда установились отношения между государственными банкирами различных стран, а затем последовали браки между членами ведущих семейств, кульминацией же явилось образование международной кастовой системы, дотоле неизвестной в еврейском обществе».
Противостояние в конкурентной борьбе факторов породило не просто «единую касту внутри единоверцев», а гораздо более сплоченную «международную кастовую систему» родственников, между которыми была совершена половина из 59 браков, заключенных Ротшильдами в XIX веке [19]. Дочь королевского придворного банкира Баварии и Пруссии сицилийского и австрийского генерального консула Карла Ротшильда вышла замуж за выходца из франкфуртской банковской семьи Максимилиана Гольдшмита, ставшего бароном Гольдшмитом- Ротшильдом [12].
Породнившемуся с дочерью Амшеля Ротшильда представителю старейшего английского рода, «цвету еврейской аристократии» Абрахаму Монтефиори (Montefiore) было предложено сменить фамилию на Ротшильд, чтобы быть допущенным к финансовым делам [3]. Позже почти монопольным уделом Монтефиори стала Австралия [17]. Брак Кальмана с Адельхейд Герц [3], будущей фавориткой неаполитанского короля [17], обеспечил Ротшильдом не только деловую, но и косвенную родственную связь с Оппенгеймерами, при этом каждый из браков повышал их аристократический статус, что являлось целенаправленной политикой:
«Ротшильды тщательно хранили чистоту своей крови. Из Франкфурта направлялась вся династическая «политика браков». Мужчины должны были жениться на девушках из отдаленных ветвей семейства, а девушки должны были, по возможности, выходить замуж за мужчин из аристократических семей».
Очередной раз они приподняли свой статус в 1814 году, когда породнились с Варбургами [20], семьей, чьи интересы тесно связаны с созданием Федеральной резервной системы США, ее первым главой стал Пол Варбург. Варбургами представители итальянской еврейской династии в XVI столетии стали, приехав в вестфальский городок Варбург из Болоньи. В 1798 году, братья Моисей-Марк и Герсон Варбурги основали в Гамбурге банк M. M. Warburg & Co, по сей день крупнейший частный финансовый институт Германии [21]. После того как сыновья Майер Амшель расселились по разным странам создавать будущую империю, старший сын со своим отцом переселился в пятиэтажный франкфуртский особняк, который они разделили с семьей другого банкира – Шиффа (Schiff) [22], который был одним из брокеров Ротшильда [23]. В 1873 году Ротшильды сопровождали сделку по приобретению Шиффом доли Куна в Kuhn, Loeb & Co, что стало возможным благодаря тому, что новый владелец женился на старшей дочери совладельца Kuhn, Loeb & Co Соломона Лейба (Solomon Loeb), Терезе. На его дочери, Фриде Шифф в свою очередь женился Феликс Варбург. А брат его, Пол Варбург женился на Нине, младшей дочери Соломона Лейбе [14] [24], чей папа был поставщиком пшеницы и вина из упомянутого гессенского города Вормс и въехал в США только в 1849 году [25].
На этом «американские» интересы Ротшильдов не оканчиваются: Огаст Шонберг (August Schönberg), еще один дальний родственник Ротшильдов через бабушку, с 18 лет служил личным секретарем Амшельда фон Ротшильда, а в 1837 году открыл отделение его банка на Кубе. В результате кризиса его собственная компания August Belmont & Co на Уолл-стрит скупала разорившиеся бизнесы американцев. Разбогатев, Шонберг ради престижности стал «Бельмонтом», вошедшим в историю председателем Национального комитета Демократической партии США, его же стараниями во время Гражданской войны финансировались северяне [26].
По откровенному признанию Бисмарка, «разделение Соединенных Штатов на равные по силе федерации было решено задолго до гражданской войны. Банкиры опасались, что Соединенные Штаты… перевернут их финансовое господство над миром и голос Ротшильдов в этом превалировал» [27]. В этой войне Ротшильды зарабатывали на обеих сторонах: лондонский банк финансировал северян, а парижский – южан, в результате чего государственный долг вырос с 64 844 000 долл. В 1860 г. до 2 755 764 000 долл. В 1866 г. [11]. Выплатить долги без потери суверенитета было не так просто, как писал английский публицист XIX века T. Дж. Даннинг про капитал: «… при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы» [28]:
«Все указывает на то, что Линкольн был убит из-за своей валютной политики. Линкольн нуждался в деньгах, чтобы финансировать гражданскую войну. Европейские банкиры во главе с Ротшильдом предложили ему ссуды, но по грабительски высоким процентным ставкам. Вместо того, чтобы взять в долг, Линкольн нашел другие средства финансировать военные расходы, используя полномочия государства».
Согласно биографу Ротшильдов Н. Фергюсону, соперники по Гражданской войне в США также не забыли аккуратно уничтожить переписку Ротшильдов 1854–1860 гг. [18], сохранилось лишь устное высказывание барона Джейкоба Ротшильд (Baron Jacob Rothschild) представителю США в Бельгии Генри Сэнфорду (Henry Sanford) по поводу погибших в Гражданской войне: «Когда пациент отчаянно болен, вы предпринимаете любые меры, вплоть до кровопускания» [20]. Новый виток «оздоровления американской экономики» придал кредит в размере 150 млн. долларов, выдача большей части которого была приостановлена в связи с требованием к Линкольну снизить стоимость правительственных бумаг на 25 %. В феврале 1862 г. Палата представителей приняла закон о государственном займе в 150 млн. долларов в виде государственных независимых от кредиторов бумаг, обязательных к приему как платежное средство. К марту 1863 г. хождение таких бумаг стало снижать оборот расчетов золотом, контролируемый Ротшильдами. Отказ от золота столкнулся с требованием, чтобы казначейские обязательства выпускались в виде процентных бондов, которые выпускались по цене 35 центов за доллар и конвертировались по курсу 100 центов после окончания войны [17].
Будущий граф Биконсфилд (Beaconsfield), Бенджамин Дизраэли (Benjamin Disraeli) на глазах которого разворачивались описанные события, был близким другом Лайонела Ротшильда, «которого он по традиции навещал в конце недели» [3]. Он, видимо, наслушался за обеденным столом такого, что взявшись за перо, написал два романа, в одном «еврейские деньги определяют взлет и падение дворов и империй и безраздельно господствуют в сфере дипломатии», а в другом он «разработал план еврейской империи, в которой евреи будут править в качестве строго обособленного класса» [1], вот только обособить который в период повсеместной ассимиляции станет для Ротшильдов отдельной задачей. «Чем больше он узнавал о хорошо налаженной организации еврейских банкиров в деловой сфере, а также о носившем международный характер обмене новостями и информацией, тем больше он убеждался в том, что имеет дело с чем-то вроде тайного общества, держащего – при том, что никто не знает об этом, – судьбы мира в своих руках», – пишет Ханна Арендт.
Завершением политики «факторов» стало то, что на сегодняшний день не только США, но практически все страны имеют внешний долг, совокупно представляющий собой астрономическую сумму, погашение которой не представляется возможной. В такой ситуации сами деньги уже не представляют собой никакого интереса. Интерес смещается сразу к источнику их появления: сырьевым ресурсам, контролю над производственными процессами и научно-техническому прогрессу. Однако такая ситуация сложилась не сразу, она складывалась постепенно.
«Из поставок продовольствия и одежды для армий и правительств вырастало новое еврейское занятие – продовольственной и хлебной торговлей, а также швейной промышленностью, в которой евреи вскоре завоевали заметное положение во всех странах».
Джеймс Ротшильд официально управлял деньгами бельгийского короля Леопольда I [3], в 1876 при финансовой поддержке известных банкиров его сын, Леопольд II учредил организацию, которая меняя названия, станет Международной Ассоциацией по Конго (Association Internacional du Congo), по достоинству оценившей ресурсы поймы реки Конго [29]. В 1885 году Берлинская «Африканская» конференция, собранная согласно ее официальному акту «заботясь… о способах к поднятию нравственного и материального благосостояния туземных народонаселений» [30], учредила «Свободное государство Конго» (фр. Etat independant du Congo) с флагом, выполненным в желто-синих династических цветах Ротшильдов и со своим сувереном в лице Леопольда II, Ассоциация которого подпишет 450 договоров с вождями, ни слова не понимающими в их текстах, смысл которых сводился к тому, что они передают всю свою территорию и ресурсы Международной Ассоциации и обязываются обеспечивать их рабочей силой. Основным ее ресурсом тогда был каучук, произраставший на половине территории Конго. По мере последовательного изобретения прорезиненных плащей, обуви, шин, цена на него постоянно росла, что обеспечило появление «Anglo-Belgian India Rubber and Exporation Company» (A.B.I.R). Французское слово «caoutchouk» происходит от индейского «дерево, которое проливает слезы», что для Конго звучит пророчески [29]. Компании в Конго брали на себя также функции административного управления и принуждения. Выглядело это так: наемники фирм и Force Publique входили в деревню, забирали женщин и детей в заложники и устанавливали непомерные нормы сбора каучука, за невыполнение которых следовали массовые экзекуции с отрубанием рук. Как писал в своих мемуарах комиссар Экваториального дистрикта Шарль Лемэр: «Если вы хотите собирать в дистрикте каучук, тогда придется рубить руки, носы и уши».
Исследование А. Тюрина описывает, как за отказ от обеспечения компании рабочей силой, носильщиками или продовольствием следовало тотальное истребление деревни, «целевой» расход патронов подтверждался отрубленными кистями, консервируемыми для отчетности [31]. Таким образом, стоимость производства каучука была практически нулевой, доставка в Антверпен обходилась 1,35 бельгийского франка, а продавался он уже по 10. Прибыли всех каучуковых компаний в Конго между 1890 и 1904 выросли в 96 раз, составив для «Anglo-Belgian India Rubber and Exporation Company» 700 процентов в 1897 году, за 6 лет (1892–1898) стоимость ее акций выросла в 30 раз. Разбогатевший к 1908 году на 95,5 млн. золотых бельгийских франков Леопольд [29], которого тесть, австро-венгерский император Франц Иосиф звал «маклер в короне», в деле «контроля над народонаселением» участвовал дважды: зарабатывая на поставках в Европу каучука, шедшего на производство средств контрацепции [32] и освобождая от населения территорию Конго. Побывавший в 1899 году в Конго английский путешественник вспоминал: «Когда я бегло исследовал местность, то видел скелеты, повсюду скелеты». Миссионер в 1910 году не обнаружил в районе Маи-Ндомбе детей, рождение которых пришлось бы на расцвет каучукового бума, женщины вытравливали плод, чтобы быть способной быстро бежать от солдат. Официальная комиссия Бельгии определила, что за два поколения население сократилось в половину [31]. В 1924 году статистика насчитала в Конго 10 млн. жителей, комитет колониального законодательного органа Congres nacional colonial заявил: «Опасность состоит в том, что наше туземное население однажды может коллапсировать и исчезнуть, мы стоим перед своего рода пустыней» [29]. Обеспокоенность была вызвана отсутствием рабочей силы, необходимой для эксплуатации открытых природных ископаемых провинции Катанга, медь, золото и серебро которой досталось фирме Comite Special du Katanga, найденные в 1907 году алмазы – Societe Internacional Forestiere et Miniere du Congo (Forminiere) (в 1945 году компания, сохраняя монополию De Beers, производила три четверти промышленных алмазов, тайно снабжая ими Третий рейх), найденный в 1922 году уран – Union Miniere de Haut Katanga. В 1928 году компании объединились в конгломерат Societe Generale de Belgique, контролировавший 70 % хозяйства Конго [31]. В 1940 году, видимо не дожидаясь применения расовых законов, глава компании Эдгар Сенжье уехал из Бельгии в США, а его компания снабжала ураном в течении Второй мировой и немецкий «Projekt U» и американский «Project Y» [33] [34].
В 1937 Mission d'Immigration des Banyarwanda (MIB) начала принудительно переводить в обезлюдившие районы Конго в качестве рабсилы семьи из племени хуту из Руанды для работ на предприятиях Union Miniere de Haut Katanga, а параллельно создавала очаги будущих этнических конфликтов. Каждый конголезец носил персональный идентификационный документ, в котором была отмечена его «этничность». Идентификационные карты породили трайбалистские группировки – люди группировались по принципу одинаковых идентификаторов в документах, откуда и начались первые этнические столкновения. Долгое время самостоятельное перемещение по дорогам Конго было запрещено, действовал комендантский час [31]. До середины прошлого века Union Miniere был мировым монополистом урановой руды – 80 % и производства кобальта – 80 % [35], даже российский «Норильский Никель» кобальтом торгует через его структуры [36]. Родилась компания, занимающаяся мировыми разработками меди, олова, кобальта, цинка, кадмия, вольфрама, радия в 1906 году с освоения медных рудников Конго, где в 1922 году обнаружили еще и залежи урана [37]. До середины прошлого века уран добывался силами местных жителей, по условиям контракта не имевших права покидать огражденную колючей проволокой территорию. Контракт с ними заключался на длительные сроки, но не более девяти лет, после которых рабочий становился инвалидом [35].
Гражданская война в США породила целое поколение космополитичных new-факторов: Дюпоны и DuPont весь XIX век специализировались на одном товаре – порохе [38], на поставках провианта обеим враждующим сторонам гражданской войны разбогател Джон Рокфеллер, приобретя совместно с М. Кларком и С. Эндрюсом в 1863 году первый завод по производству керосина Excelcior Works [39]. Рокфеллеровская Standard Oil, US Steel Эндрю Карнеги (Andrew Carnegie) и железные дороги Эдварда Гарримана финансировались Kuhn, Loeb & Co. [40]. В 1862 году молодой Джон Морган за взятку в 300 долларов решил лично в войне не участвовать, но таки и не абстрагироваться от нее окончательно: они с отцом Джулиусом, совладельцем английского банка Peabody, Morgan & Co. поставляли северянам оружие [41].
Ранее ротшильдовские двоюродные братья Ламберт создали Drexel & Company в Филадельфии [40], в 1871 году представлявший интересы компании Энтони Джей Дрексел и Джон Пирпонт Морган основали коммерческий банк Drexel, Morgan & Co., через который в США поступали инвестиции из Европы [41], так появились подразделения Morgan Grenfell в Лондоне и Morgan et Ce в Париже [40].
В свое время контроль над коммуникациями обеспечил восхождение «факторов» на исторический Олимп, поэтому и теперь Ротшильды являлись основными застройщиками железных дорог в мире. Это было весьма выгодным делом, собрав во Франции 60 млн. франков с вкладчиков, они ежегодно получали 2,4 млн. прибыли, из которых самим вкладчикам доставалось лишь 4000 франков в виде дивидендов [17]. Ведущий застройщик США New York, New Haven & Hartford Railroad Company был совместным владением Морганов и Ротшильдов, которым принадлежал 81 % акций. В 1902 году под контролем компаний Джона Пирпонта Моргана находилось 70 % стальной промышленности США и 60 % железнодорожных компаний [41].
Переход промышленности, и что более важно научно-технического потенциала под контроль банков происходил и в Европе. Августовской ночью 1886 года на свет появилась первая в мире бесшовная труба, которую запатентовали Райнхард и Макс Маннесман. Кредитовать дорогостоящий запуск бесшовных труб в серийное производство взялся банк Handels-Gesellschaft, основанный Карлом Фюрстенбергом (Carl Fuerstenberg) и Bank fuer Handel und Industrie Абрахама Оппенгейма. Однако прекращение инвестиций привело к ликвидации фирмы Маннесманов, и производство досталось фирме, подконтрольной Deutsche Bank [42] [43].
Позднее профинансированная Морганом New York Central Railroad совместно с Kuhn, Loeb & Co обеспечивали рокфеллеровской Standard Oil льготные тарифы по перевозкам, позволяющие ей добиваться монополии [41]. Во Франции партнерами Дж. П. Моргана является банк Lazard Freres, принадлежащий семьям Лазар и Давид-Вейль (David-Weill), выходцам из старинных генуэзских банковских сословий [44]. Lazard Freres являлся банком, обслуживающим Royal Dutch Shell и принявшим непосредственное участие в создании Banque Worms et Cie [45], владельцы которого также были связаны с Ротшильдами. Жаннетт Ротшильд (Schönche Jeannette Rothschild) вышла замуж за, видимо, выходца из упомянутого гессенского города Вормс Бенедикта Вормса (Benedikt Moses Worms) еще в конце восемнадцатого века [46]. Основатель банка Worms Ипполит Вормс построил свой бизнес на контрактах по перевозке нефти Royal Dutch Shell [45]. Обеспеченные J. P. Morgan & Co инвестиции европейских банков участвовали в запуске таких компаний как DuPont, AT&T, General Motors и General Electric [40]. Видимо, со стремлением к монополизации связана унификация «general» в названиях компаний принадлежащих Ротшильдам, от банка Societe Generale [47], в торговом знаке которого можно обнаружить символичность той самой «красной крыши» и до консорциума Societe Generale de Belgique, стремящегося к монопольному владению богатейшего сырьем Конго.
Следуя броделевской фразе «капитализм – враг рынка», сформировавшиеся в новый класс гипербуржуазии «придворные факторы» взялись строить «свободный рынок», передавая его под контроль собственных монополий. Первым примером стали месторождения ртути в австрийской Идрии и Испании, как пишет Ф. Мортон: «Вскоре Ротшильды стали монополистами в области добычи ртути – теперь цену на этот металл они могли устанавливать по собственному желанию» [3], как и положено, цена на ртуть взлетела [17].
Примечательной историей банкротств является то, как в 1832 году папа Григорий XVI наградил Карла Майера барона фон Ротшильда орденом Спасителя за шестнадцатимиллионный кредит, выданный в 1831 году, чем обеспечил себе возможность продления кредитной линии с очередным траншем в 1837, еще 2,16 млн. франков папский двор (Papal States) запросил в 1845 г, в 1850 году папе Пию IX понадобилось уже 50 млн. швейцарских франков [12] [48], а в 1882 году группа Ротшильдов целенаправленно разорила Catholic Union General [1], видимо, чтобы у Ватикана больше не осталось финансовой альтернативы.
Крупным инвестором в железные дороги США был также банк Philipp Speyer and Co, филиал европейского Lazard Speyer-Elissen, заработав капитал на кредитовании США во время гражданской войны, он осуществлял сделки на территории Кубы и Мехико во взаимодействии с Deutsche Bank [42].
В бесконечных международных состязаниях суверенитет перетекал в карманы кредиторов вместе с процентами по кредитным обязательствам. В этой ситуации проиграть могли армии, но не кредиторы, независимо от исхода сражений должниками оставались и победители, так как для снаряжения армии брали в долг, и проигравшие, так как одалживали для выплаты контрибуций. Примером могла бы стать история Греции, которая в 1889 году получила очередной заем в 135 млн. франков, назначением которого было погашение процентов предыдущих займов. Размещением ссуды занимались банк Antony Gibbs & Sons из Лондона и S. Bleichröder Bank – официальный партнер Ротшильдов с начала века. Через год Греции выдали еще один кредит размером в 89 875 тыс. франков для строительства железной дороги от Reichsbank и C. J. Hambro & Son (будущий лондонский Hambros Bank), основанный выходцем из еврейской семьи Карлом Хамбро (Calmer Joachim Hambro). В конце концов, общая задолженность дошла до 570 млн. франков и в 1893 году Греция обанкротилась. Шанс отыграться провалился через четыре года, когда проигрышем закончилась война с Османской империей, оружие которой поставляли заводы Круппа, и теперь грекам предстояло еще и выплатить контрибуцию, вопрос о которой решался шестью европейскими державами, для чего в стране с 1898 года был установлен международный финансовый контроль.
В Османской империи, стране-победительнице, международный финансовый контроль был введен изданием Мухарремского декрета еще раньше, в 1881 году, а на приобретение оружия ей дал кредит в размере 30 млн. марок Deutsche Bank [49] [50] [51]. Помимо него в этой войне выиграла еще фирма «Норденфельдт» и ее знаменитый представитель Базиль Захаров, продавший подводные лодки согласно принципу, которым он похвастался французской газете: «Я специально разжигаю войны, чтобы иметь возможность продавать оружие обеим враждующим сторонам». Этот «оружейный барон» с абсолютно закрытым прошлым (когда в венском военном министерстве поинтересовались его прошлым, личное дело оказалось пустым), сумел получить 300 орденов от правительств различных стран [52].
В 1881 году банк Disconto-Gesellschaft при участии S. Bleichröder Bank и английского NM Rothschild & Sons основали банковский консорциум, размещающий румынские займы для вооружения румынской армии, строительства крепостей и развития путей сообщения. При этом Румыния принимала обязательство закупать в Германии различные материалы, что способствовало подчинению экономики страны германскому капиталу.
Финансы страны оказались в зависимости от германского денежного рынка, на котором в 1895 г. было размещено 3/5 всех иностранных займов Румынии, в связи с чем российский посланник Фонтон отмечал, что германские банкиры уже завладели большинством румынских ценных бумаг, а Disconto-Gesellschaft «в продолжение нескольких десятков лет» относится к Румынии, «как к дойной корове» [50].
««Дойче банк» (Deutsche Bank). Формально банк немецкий (крупнейший в Германии), но де-факто – международный, причем находится под контролем Ротшильдов» [53].
В другом источнике говориться, что Deutsche Bank контролируют Варбурги [20], формально банк был основан Г. Сименсом (G. Siemens), чей родственник основал известный бренд в области радиоэлектроники, Людвигом Бамбергером (Ludwig Bamberger), выходцем из еврейской общины г. Майнца (Mainz) [54] [55] и его соплеменником Германом Маркузе (Hermann Markuse) в 1870 г. Постепенно в XXI веке Deutsche Bank поглотил учрежденный Давидом Хансеманном (David Hansemann) Disconto- Gesellschaft [42] и оппенгеймеровский Sal. Oppenheim [10]. Свидетельством уровня и принадлежности банка служит то, что он участвует в ежедневном определении цены на золото совместно с банками Scotia Mocatta, Barclays Capital и Societe Generale [18].
В 1880-х гг. Deutsche Bank установил тесные отношения с «Австрийским земельным банком» (Osterreichische Landerbank AG), который в ассоциации с банком Berliner Handels-Gesellschaft и парижским партнером выдали в 1884 году гарантированный государством кредит Сербии в размере 40 270 тыс. франков золотом и еще железнодорожный ипотечный заем в 25 млн. франков. Далее Berliner Handels-Gesellschaft участвовал во всех займах для Сербии, большая часть которых шла на обслуживание и гашение предыдущих займов. В июне 1895 г. к очередному траншу, выданному в Карлсбаде присоединился турецкий Banque Imperiale Ottomane, при том что над финансами Турции уже был установлен контроль. Гарантиями нового займа служили доходы государственной железной дороги Белград – Вране, доходы от гербовых сборов, табачной, нефтяной, соляной монополий и так далее, в общем почти то, за что в свое время повесили Йозефа Оппенгеймера. Провозглашенный в 1878 году суверенитет Сербии не начавшись закончился созданием «Главного управления монополий» в административный совет которого входили немецкие и французские представители, посредством Österreichische Landerbank AG сосредоточившие в своих руках все кредиты Сербии.
При участии Deutsche Bank в 1889 году Österreichische Landerbank AG выдал кредит на строительство железной дороги Болгарии, заем был гарантирован обеими строящимися железными дорогами со всеми станциями, постройками, недвижимым имуществом и подвижным составом [50]. Далее основанный Евгением Гутманом (Eugen Gutmann) Dresdner Bank [42] совместно с Nationalbank für Deutschland AG и Deutsche Bank принимал участие во всех болгарских займах конца XIX века. Последний владел контрольным пакетом Общества эксплуатации Восточных железных дорог, которое вело себя в Болгарии как государство в государстве и даже имело собственную валюту. Тщетная попытка болгарского правительства в 1893 году выкупить железнодорожные линии не увенчалась успехом, а попытка самостоятельно построить линию от Чирпана на Нову Загору столкнулась с тем, что Г. Сименс, глава Deutsche Bank блокировал выпуск ценных бумаг новой дороги на Берлинской бирже и склонил правительство к подписанию соглашения, по которому Болгария обязывалась в течение 25 лет не строить железнодорожных линий, конкурирующих с Восточными железными дорогами [50].
«Именно монополия Ротшильдов на выпуск государственных займов сделала возможным и необходимым обращение к еврейскому капиталу в целом, направление значительной части состояния евреев в государственный бизнес и тем самым обеспечила естественную основу для сплочения центральноевропейского и западноевропейского еврейства на новой основе»
Таким образом, принимая участие в войнах, «придворные факторы» всегда воевали на своей стороне, а если уж и симпатизировали какой-либо идеологии, то лишь как инструменту игры на «нервах войны», когда обе враждующие стороны лишались суверенитета, которого в результате осталось так немного, что немецкий литератор Людвиг Берне написал: «Было бы благословением Божьим, если бы все короли были свергнуты, а их троны заняли представители семьи Ротшильд. Только подумайте о преимуществах. Новая династия никогда не будет связываться с займами… Исчезнет коррупция среди министров… Такого рода пороки станут историческим прошлым, и мораль восторжествует» [3].
По поводу «торжествующей морали» нужно заметить следующее: когда вы кредитуете государства, то самым большим риском будет риск невозврата, мало ли по каким причинам глава государства попросит вас подождать с выплатой или чего хуже предложит пересмотреть условия сделки в свою пользу. Как тут не уступить, когда условный правитель государства обладает сильной властью, контролирующей силовые структуры? Для замены несговорчивого руководителя государства на сговорчивого власть должна быть обязательно сменяемой, что является признаком развитой демократической страны. Признаком особой демократичности является частая сменяемость главы государства, такая чтобы он не успевал разобраться в ситуации, а лишь успевал подписывать договор о новом займе. Для сменяемости нужны различные политические партии с разными политическими взглядами, дебаты которых умело камуфлируют неразбериху как бы порожденную сменяемостью.
«Единственную проблему представлял возврат долгов. Ротшильд допускал вероятность того, что короли могут отказаться платить и даже попытаются убить его. Гарантировать возврат долга можно было путем приобретения определенного влияния в правительственных кругах этих стран, что давало возможность вмешиваться в проводимую ими политику».
Итак, нет ничего неожиданного в том, что осознав себя держателями всех видов коммуникаций: финансовых, информационных, снабженческих, «придворные факторы» взялись направлять мировую политику. Нет ничего удивительного в том, что направляли они ее так, чтобы их могущество только увеличивалось и не оставляло шанса конкурентам, будь то социальная группа, класс, нация или даже просто конкурирующее предприятие, которое могло бы стать источником концентрации прибыли, владелец которой представлял собою потенциальную угрозу, и поэтому желательно, чтобы рынки были монополизированы и подконтрольны.
«Еще один очень важный момент, который не укладывается в рамки современной обществоведческой науки: дело в том, что с середины XVIII века история превращается в проектно-конструируемую, во-первых, появляются массы, попробуйте-ка поуправлять деревней, у которой есть традиция или кастой, любого внешнего управленца там пошлют очень далеко и очень быстро, а вот массой атомизированной очень легко управлять.»
Австралия, Африка, обе Америки, Европа, на востоке партнером Ротшильдов был David Sassoon and Company, о которой писали: «Серебро и золото, шелка, каучук, опиум и хлопок, шерсть и зерно – любой товар, передвигающийся по морю или посуху – так или иначе связан с торговой маркой Sassoon & Company». На долю этой компании приходилась четверть ввозимого наркотика во время опиумного порабощения Китая, основным ее конкурентом стал американский торговый дом Russel & Company, представителем которого в Кантоне (Гуанчжоу) был Уоррен Делано-младший, дедушка 32-го президента США Франклина Делано Рузвельта. Эдвард Сассун женился на Алине Каролине де Ротшильд, дочери барона Густава де Ротшильда [56]. В определенный момент мировая закольцовка семейно-деловых связей Ротшильдов уперлась в Россию, страну неевропейскую и т. д., и т. п.
Неевропейскость выявилась сразу. Павел I объявил внешний долг недействительным, а генуэзским и голландским кредиторам предложил взыскать необходимую сумму с Англии, якобы задержавшей выплату субсидий на войну с Наполеоном [57]. Трагичная судьба Павла всем известна. Кредиты все же брались, в том числе и у самих Ротшильдов, десять миллионов двумя траншами в 1822 году [48], и позже, в начале 1850-х, 37 млн. долларов у некого Гопе [58], однако принимались также меры по ослаблению финансовой зависимости от Запада. Николай I старался в долг у Ротшильдов не брать [11]. Более того в 1850 году он выступил инициатором принуждения Европы к миру: «Я открою огонь по любому, кто выстрелит первым» [17], такая позиция не расходилось с делом и мешала «проектируемости истории».
Например, в 1831 году в Египте случилась первая «арабская весна»: против турецкого султана выступили восставшие во главе с Мухаммедом-Али. Неожиданно восставшие оказались вооружены и обучены по принципу европейских регулярных частей, в результате чего терпящий поражение султан обратился за помощью к Англии. Но и Англия, и Париж демонстративно молчали, и в конце 1832 года в Стамбул тайно прибыл царский тезка Муравьев-Амурский, а после переговоров в море вышла русская эскадра. Несмотря на дипломатическое давление Франции и Англии Махмуд II запросил у Николая I дополнительной помощи, так как к 1833 году положение его стало катастрофическим. Двенадцатитысячный русский десант стал лагерем возле Стамбула. Англия и Франция, напуганные военным присутствием русских на Босфоре, срочно надавили на Мухаммеда-Али и 24 апреля 1833 года Турция и Египет подписали мирный договор. В то же время Османская и Русская империи заключили договор, по которому турки закрывали Босфор и Дарданеллы для третьих стран, Черное море становилось внутренним водным пространством империй [59].
Тогда Ротшильды взялись финансировать, а по сути организовывать Крымскую войну, которой «британский правящий финансово-политический класс всерьез, «горячо» начал Большую Мировую Игру против континентального евразийского гиганта, который, как он считал, «жить мешает», – так характеризуется ситуация в книге А. Фурсова «De Conspiratione: капитализм как заговор».
16 августа 1854 года десант с англо-французской эскадры овладел Бомардзундом, русской крепостью на Балтике, следом последовала высадка войск на Камчатке, 60-тысячный турецко-французско-английский десант высадился в Евпатории. В условиях угрозы еще и японской агрессии Россия была вынуждена подписать 7 февраля 1855 года русско-японский договор о разделе Курильских островов и совместном владении островом Сахалин [60]. Вскоре необъяснимо скоропостижно умирает Николай I, через год Александр II подписывает практически ультиматум со стороны Европы, глава Палаты общин и Либеральной партии Д. Рассел заявляет: «Надо вырвать клыки у медведя…» – теперь Турции и России запрещено иметь военный флот на Черном море. Так в Крымской войне проиграли обе империи.
Во время Восточной компании Османская империя заняла 7 млн. фунтов у Англии, в результате чего в 1858 году объявила о банкротстве. Россия потратила 800 млн. рублей, для финансирования военных расходов правительству пришлось прибегнуть к печатанию необеспеченных кредитных билетов [61]. Для попытки стабилизировать денежную систему золотым обеспечением был получен крупный кредит, предоставленный английскими Ротшильдами, для покрытия которого в 1867 году было принято решение продать Аляску Соединенным Штатам Америки за 7,3 млн. долларов, которые так и не были получены [60]. Однако, несмотря на тактические поражения, все это время не было державы, которую можно было бы противопоставить России, продолжавшей вмешиваться во внешнюю мировую политику, которая к тому времени уже стала для «придворных факторов» по-сути внутренней. Развертывание американским союзником Александром II двух русских военных флотов в 1863 году спасло США от повторной колонизации [20]. Кроме того Россия блокирует у себя частные проекты строительства железных дорог [61], которые перехватывая внутреннюю логистику государства, выступали тараном, ломавшим финансовые системы европейских государств. В 1886 году Россия и Deutsche Bank столкнулись в конкурентной борьбе за рынок железных дорог в Болгарии, которая появилась на карте благодаря объявлению Россией войны Турции. Тем не менее, противостояние было проиграно [50], в том числе и потому, что железные дороги и иностранные банки уже и в самой России стали источником запредельной коррупции в самых верхних эшелонах власти [62].
«В это время Ротшильдов обвиняли в том, что они на стороне реакции против народа. Однако после революции 1830 г. Ротшильды почувствовали, что не стоит жестко привязываться к Священному союзу и предложили свои услуги либеральным и «революционным» режимам».
Гейне тоже однажды пришел к выводу, что «братья Ротшильд – истинные революционеры» [3]. Причин стать революционерами было несколько. Во-первых, русский политолог Н. Н. Беклемишев в 1910 году в книге «Невидимая империя» отметил, что «у банкиров возникла потребность сменить систему правления в данных странах и уменьшить их размеры для облегчения эксплуатации и повышения нормы прибыли», – слишком уж дорогим удовольствием было содержать живущие в кредит монархии [63]. Во-вторых, стихийные народные восстания – очень удобный инструмент, вот, к примеру, Бэринги с которыми Ротшильды конкурировали за прибыль от репараций, ссудили правительство Аргентины крупной суммой, а страну охватило пламя революционных волнений, и сделка обернулась финансовой катастрофой. За помощью в деле спасения старейшего банка Англии премьер-министр лорд Солсбери обратился к Натану Ротшильду, но тот считал, что Бэринги теперь должны «удалиться от дел и поселиться за городом, довольствуясь скромными пенсиями» [64].
На невзлюбившего все проявления либерализма прусского короля Фридриха-Вильгельма IV было совершено два покушения, но не они, а народные восстания 1848 года убедили его пойти на уступки. По итогам которых он всячески пытался отказаться от короны, предложенной ему «франкфуртским национальным собранием», назвав ее почему-то «железным ошейником». Ну а уж после того, как он стал всячески поддерживать Николая I, горячим поклонником которого являлся, а в Крымской войне сохранил нейтралитет, всем стало ясно, что Фридрих-Вильгельм сошел с ума, пришлось ему отречься от престола в пользу Вильгельма I [65].
Прусский король Вильгельм I с момента вступления в большую политику хотел показать себя защитником «Старой Пруссии», но неожиданное народное восстание вынудило его сбрить усы и в качестве «почтальона Лемана» бежать в Англию. Там защитнику «Старой Пруссии» объяснили, что «конституция вовсе не означает анархии» [66]. Приобщившись к демократическим ценностям, Вильгельм вернулся на родину, где финансами занимался банкирский дом Самуэля Блейхредера S. Bleichröder Bank, с 1828 года – официальный партнер банка De Rothschild Freres в Пруссии. Герсон Блейхредер создал свою частную разведывательную службу, через нее за 400 тысяч талеров были подкуплены венгерские националисты, которые, начав восстание, подыграли Пруссии во время Австро-Прусской войны 1866 года. Через год разгромленная Австрия превратилась в Австро-Венгрию, с двумя парламентами и правительствами, что сильно ослабило монархию Габсбургов [67]. Вложения в венгерских националистов окупились с лихвой, если принять во внимание 20 миллионов талеров контрибуции, полученные с Австрии, кроме того Австрия обязалась признать границы намеченного Германского союза [68]. Сторонником альтернативного объединения немецких земель под собственным началом был баварский король Максимилиан II, к моменту данных событий скоропостижно скончавшийся после поездки в Италию [69]. Вступивший на престол Людвиг II был готов отречься от престола, чтобы не вступать в войну с Пруссией, проигрыш которой обязал баварцев участвовать в войне с Францией на стороне Пруссии и выплатить астрономические репарации 154 млн. марок [70].
Бисмарк появился на исторической сцене в 1851 году представителем Пруссии на встрече Конфедерации во Франкфурте, которую, чтобы далеко не ходить, Ротшильд проводил прямо в своем саду, где, как пишет Ф. Мортон: «Острый взгляд Амшеля немедленно отличил этого новичка в толпе дипломатов и чиновников» [3]. Остается только поразиться наметанному взгляду сына основателя династии, потому что жизнь Бисмарка в Геттингене «заставила его влезть в долги» [17]. В своей книге Ханна Арендт указывает, что Бисмарк «поддерживал тесные отношения с евреями даже тогда, когда стал премьер- министром и когда его обвиняли в том, что он зависим от евреев и получает взятки от них». Но как всегда нужно уточнить, что это были за евреи? По словам Бисмарка, его протекция распространяется «на состоятельных евреев…интересы которых связаны с сохранением наших государственных институтов» [1].
Финансами Бисмарка занимался Майер Карл Ротшильд и друг семьи Герсон Блейхредер, который, несмотря на категорический отказ Вильгельма I, в июле 1865 г. продал государственные акции Саарских угольных шахт и Кельн-Минденской железной дороги (которые он же кредитовал двадцатью годами ранее), выручив 20 миллионов золотых талеров. На эти деньги будет организована уже новая, Франко-Прусская компания [20]. Францию, предоставив 50 млн. долларов кредита, будут финансировать Морганы [41]. В 1868 году в результате «славной революции» была свергнута испанская королева Изабелла II, и у престола оказалось два наследника. Вопрос решался миром, но Бисмарк не постеснялся сфальсифицировать текст депеши Вильгельма I и распространить ее в газетах [71], спровоцировав объявление Францией войны Пруссии.
Убывший в военный поход Наполеон III Бонапарт получил шах от собственной королевы. Пользуясь отсутствием мужа, его супруга отправила в отставку правительство, а мужу написала письмо, в котором запретила ему возвращаться в Париж. Таким образом, Наполеон III должен был или пожертвовать столицей, или возвратиться в Париж и вернуть себе власть, используя армию, но при этом открыть фронт перед войсками Пруссии. После самоотвода короля от командования императрица Евгения приказала маршалу Мак-Магону выдвинуться в сторону северо-запада, во-первых, оголив Париж, во-вторых, направив французов в окружение в районе крепости Седан, где они и капитулировали 1 сентября 1870 года. Генерал Трюшо при поддержке военных сверг императрицу, после чего та сбежала в Англию. Дело в том, что родители Евгении Бонапарт, в девичестве Монтихо были крупными должниками Джеймса Ротшильда, и династический брак Наполеона III был продиктован кредитором, к которому она прислушивалась так же, как и к его преемнику Альфонсу Ротшильду [20]. Евгения считается истовой католичкой, однако же родитель ее, граф де Монтихо возглавлял испанское масонство и под именем «Дядя Педро» устроил мятеж в Аранхуэсе, приведший к отречению короля [72]. Король Вильгельм I и бессменный премьер-министр Отто фон Бисмарк поселились прямо во владениях Альфонса Ротшильда [20], где Бисмарк продолжил политику, которую сам 2 ноября 1878 г. подытожил как «триумф нашего государственного искусства», так как «нам удалось оставить открытым восточный нарыв и благодаря этому расстроить единство других великих держав и обеспечить наш собственный мир». Союзу трех императоров теперь угрожала опасность не только из-за старого антагонизма между Россией и Австро-Венгрией, но и новых противоречий между Россией и Германской империей [50], чем был крайне раздражен Александр II.
«1(13) июня 1878 г. представители России. Англии, Австро-Венгрии. Германии. Франции. Италии и Турции собрались в Берлине, чтобы на немецкой земле и при германском посредничестве урегулировать конфликт, вызванный Русско-турецкой войной… 63-летний Бисмарк собирался с выгодой для себя осуществить посредничество: он стремился к тому, чтобы ни одно государство не получило всего, чего добивалось, ни одно не осталось без ничего и чтобы на периферии Европы сохранялись очаги напряженности, отвлекавшие на себя внимание держав от Центральной Европы, и таким образом «честный маклер» превратился бы в международного арбитра».
Дальше произошло то, что Ф. Лор описал так: «Я убежден, что операцией по выкачке золота из Франции руководят вместе с Блейхредером и главными немецкими банкирами все Ротшильды Германии, Англии и Франции, которые находятся во главе этого предприятия» [11]. На переговорах, которыми руководил Блейхредер [67], Альфонс Ротшильд и Бисмарк договорились о контрибуции в 5 млрд. франков [1], которые были предоставлены Франции Альфонсом и Густавом Ротшильдами [73], обслуживанием репарационных долговых облигаций занимался банк Societe Generale [74]. Победа была отпразднована введением золотого стандарта [75]. Ротшильды предусмотрительно взяли на содержание жену и детей Вильгельма I [20].
«Франко-прусская война 1870–1871 гг. закончилась победой Пруссии, которая отторгла у Франции Эльзас и Лотарингию с богатыми залежами железной руды и развитой текстильной промышленностью и наложила на нее огромную контрибуцию в 5 млрд. франков. Победоносную войну с Францией прусские помещики использовали для завершения объединения Германии вокруг Пруссии. В январе 1871 г. немецкие князья провозгласили в Версале прусского короля Вильгельма I германским императором. Бисмарк стал главой правительства новой Германской империи. Созданная в результате ряда войн Германская империя стала очагом постоянной военной опасности».
18 января 1871 года в зеркальный зал Версальского дворца на провозглашение Вильгельма I императором не прибыл только Людвиг II, экс-король Баварии (после поражения в войне с Пруссией государственный долг Баварии даже в 1884 году все еще оставался равным 7,5 млн. марок [70]). Сам экс-король во время войны с Францией грозил переходом на сторону противника [76], но несмотря на это получал ежегодную субсидию в 100 тысяч талеров [67], которую тратил на постановку опер своего друга Рихарда Вагнера и строительство изысканных замков, а за нехватку средств собирался выпороть министра финансов, и собрав верных людей начать грабить банки. После этого в начале лета 1886 года по указанию премьер-министра Лутца [70] консилиум врачей объявил Людвига «неизлечимо душевнобольным» и собрался было препроводить его на принудительное лечение, но встретил отпор со стороны местных жителей. Воззвание к народу было перехвачено, тираж единственной газеты, успевшей его опубликовать, был изъят [77]. Со второй попытки в силу предательства управляющего замком, буйный экс-монарх был вывезен в Берг. Психиатр Бернхард фон Гудден признал у него «паранойю в тяжелой форме», однако не побоялся, отпустив телохранителей, 13 июня отправиться со своим пациентом на прогулку к озеру Штарнберг. Оба были найдены в озере при зонтиках и в сюртуках, врач со следами борьбы на теле [70]. Так печально закончиться бунт немецкой аристократии против банковской системы, с которой другой известный поклонник Вагнера будет более сговорчив.
Когда Ф. М. Достоевский запишет у себя в дневнике: «Да, Европа стоит на пороге ужасной катастрофы… Все эти Бисмарки, Биконсфильды, Гамбетты и другие, все они для меня только тени… Их хозяином, владыкой всего без изъятия и целой Европы является еврей и его банк…» [78] – он будет недалек от истины: новоиспеченные главы Второго рейха взялись готовить «Drang nach Osten», при этом сам термин принадлежит польскому революционеру Юлиану Клачко (Julian Klaczko) из семьи состоятельного еврейского торговца текстилем Цви Хирша Клачко, бизнес которого был связан с Германией [79].
«Суть в том, что в 1880-1890-е годы стартовала антироссийская фаза в истории капиталистической системы. Одновременно произошло качественное изменение в организации и внутренней борьбе наднациональных структур мирового управления – изменение, связанное с русским и германским вопросами. Бесконтрольные потребление верхов и эксплуатация им населения создавали предпосылки для кризисов, которые заинтересованные силы (в том числе и за кордоном) превращали в смуты и революции (1905,1917 годы)».
За сто лет с 1804 по 1904 год семья Ротшильдов на одних только займах получила 1300 млн. фунтов стерлингов, по прежней немецкой денежной системе это составляло 26 млрд. марок, а в последней немецкой валюте около 70 млрд. марок [4]. В добывании этих процентов успеет поучаствовать и Россия. «Нам в бой идти приказано: /«Союзных ради наций!» /А главное не сказано. /Чьих ради ассигнаций?», – как-то напишет Демьян Бедный. Определенно можно сказать, ради чьих ассигнаций русские войска будут в 1900 году штурмовать Пекин. В 1893 году Россия получила крупнейший кредит из Франции, через два года в обмен на приобретение концессий на строительство железной дороги на севере Китая от имени России ее соседа кредитовал на сумму в 400 млн. франков золотом банк Credit Lyonnais [80]. Участие Альфонса де Ротшильда в основании Credit Lyonnais обнаружил в архивах банка историк Жан Бови (Jean Bouvier). Участие знаменитого банкира «внесло в эти дела что- то вроде предопределенности конечного успеха» [81]. В тот же, 1895 год появился «Русско-Китайский банк», принадлежащий французским банкирам. По договору полоса земли под построенной железной дорогой фактически больше не принадлежала Китаю и не облагалась пошлинами [80], создавалось что-то вроде «свободных экономических зон», в которых работают современные китайские фабрики – основа китайского «экономического чуда». В 1898 году взращенный на торговле наркотиками китайский «филиал» Ротшильдов Hong Kong & Shanghai Banking Corp. (HSBC) [82] с партнером предоставил Китаю заем размером 16 млн. фунтов стерлингов, а судоходная река Янцзы сделалась сферой интересов Англии. В конце концов, от такого «вступления в семью цивилизованных народов», приведшего к полному обнищанию всех слоев населения, вспыхнуло восстание, лидером которого стало общество «Ихэцюань», что значит «Кулак, поднятый во имя мира и справедливости» – символика, заимствованная современными «цветными революциями». Восстание остановило работу железной дороги, которая вроде как в концессии у России, поэтому «принуждение к миру» должников было организовано русско-немецко- английско-японско-американской коалицией [80].
«Своеобразная же попытка министерства финансов создать эту промышленность… найти ей новый рынок в Китае – привела нас к миллиардным затратам, каковая сумма целостью была занята в долг золотом; при этом, постройка города Дальнего, вместе с сооружением Восточно-Китайской железной дороги и открытием порто-франко в Маньчжурии, привели именно к полной погибели нашей незначительной торговли, существовавшей по границе с Северо-Восточным Китаем, так как открыли удобный доступ в него с моря иностранным товарам»
В 1902 году заключается англо-японский союз, который инициировал Русско-Японскую войну 1905 года, финансировавшуюся на средства Якоба Шиффа [83]. Эту помощь и свой долг перед «определенными евреями» помянет в 1939 году посол Японии в Берлине Осима Хироси (Baron Oshima Hiroshi) [84]. «Определенным евреем» был Якоб Шифф, организовавший через банк Kuhn, Loeb & Co государственный облигационный заем для правительства Японии размером 200 млн. долларов [42]. В это же время новый агрессор готовился на Западе. Во Втором рейхе «железным канцлером» и Вильгельмом II, чей папа вырос на содержании Ротшильдов, во всю раздувался пожар новой войны.
«Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины… необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России, стравить две части единого народа и наблюдать, как брат будет убивать брата. Для этого нужно только найти и взрастить предателей среди национальной элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть все русское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Все остальное – дело времени» [85].
В мае 1899 года по инициативе Николая II в Гааге прошла первая мирная конференция по разоружению [86]. В 1912 году император Вильгельм II записал, что наступает эпоха Третьего великого переселения народов, в ней германцы будут воевать с русскими и галлами. И никакие мирные конференции не смогут изменить этого, так как это не вопрос политики, а «вопрос выживания расы». Возможно, наибольшее воздействие в плане антагонизации двух народов сыграл остзеец В. Хен, задавший тренд сравнения русских с «китайцами Запада», у которых вековой деспотизм пропитал душу, у которых нет ни совести, ни чести, которые неблагодарны и любят лишь того, кого боятся. Благодаря активной пропаганде, стремление к войне в Германской империи стало общенародным. В 1887 году будущий рейхсканцлер Второго рейха Бернгард фон Бюлов в своем письме расширил границы притязаний: «Мы должны пустить русскому при случае столько крови, чтобы тот не почувствовал облегчения, а двадцать пять лет был не в состоянии стоять на ногах. Нам следовало бы надолго перекрыть экономические ресурсы России путем опустошения ее черноморских губерний, бомбардировки ее приморских городов, возможно большим разрушением ее промышленности и торговли. Наконец, мы должны были бы оттеснить Россию от тех двух морей, Балтийского и Черного, на которых основывается ее положение в мире, однако я могу представить себе Россию действительно надолго ослабленной только после отторжения тех частей ее территорий, которые расположены западнее линии Онежская губа, Валдайская возвышенность и Днепр…» [87].
Канцлер Германской империи Бетман-Гольвег также не скрывал своего враждебного отношения к России, считая, что проблемы взаимоотношения Германии и России разрешимы только в войне. Развитию идеи способствовали работы Фридриха Энгельса, разделившего народы на революционные и реакционные. К последним, по мнению «земляка» концерна Bayer, относились все славянские народы, которым «предстоит в ближайшем будущем погибнуть в буре мировой революции».
«На сентиментальные фразы о братстве, обращаемые к нам от имени самых контрреволюционных наций Европы, мы отвечаем: ненависть к русским была и продолжает еще быть у немцев их первой революционной страстью… Мы знаем теперь, где сконцентрированы враги революции: в России и в славянских областях Австрии; и никакие фразы и указания на неопределенное демократическое будущее этих стран не помешают нам относиться к нашим врагам как к врагам»
Еще в 1875 году Ф. Энгельс предсказывал: «Русские должны будут покориться той неизбежной международной судьбе, что отныне их движение будет происходить на глазах и под контролем остальной Европы». Постепенно в работах немецких теоретиков стал вырисовываться образ главного врага, закрепленного идеями Фр. фон Бернгарди: Пангерманский союз направлен «против славянских народов, главным образом России» [123] [186] [187]. В 1888 году немецкий философ Эдуард Гартман выступил в журнале «Гегенварт» со статьей «Россия и Европа», предложив выстроить геополитический барьер в виде «Балтийского» и «Киевского» королевства, одно из которых передать под протекторат Германии, второе – Австро-Венгрии, где немедленно приступили к разжиганию украинского национализма [765].
Еще далее развитие концепции продвинул генерал Фридрих фон Бернгарди в работе «Германия и будущая война», пропагандирующей появившийся в 1894 году по инициативе А. Гинденбурга Пангерманский союз, выросший на основе Всеобщего немецкого союза. Союз объединял в своих рядах крупных промышленников, землевладельцев, а также консервативную интеллигенцию и к концу Первой мировой войны насчитывал 40 тыс. членов. Активно сотрудничал с аналогичными организациями: Военным союзом, Колониальным обществом, Флотским союзом, Морской лигой, Имперским объединением, каждая из которых пропагандировала агрессивную политику Германии и «формулу успеха» германской нации: «Пруссия – под руководством прусского короля, Германская империя – под руководством Пруссии, мир – под руководством Германии». Прусский министр образования в 1891 году указывал на необходимость воспитания и обучения молодых людей таким образом, чтобы они «облагораживались энтузиазмом за германский народ и величие германского гения» в результате в 1910 году по указу кайзера появилась «Юношеская армия» («Югендвер») – прообраз Hitler-Jugend [88] [89] [90]. В меморандуме Пангерманского союза, подготовленном в сентябре 1914 г. его председателем Г. Классом и одобренном ведущими представителями крупной промышленности, говорилось: «русского врага» необходимо ослабить путем сокращения численности его населения и предотвращения в дальнейшем самой возможности ее роста, «чтобы он никогда в будущем не был бы в состоянии аналогичным образом угрожать нам» [91]. Позднее как-то забудется, что все пресловутые идеи Третьего рейха: и «Drang nach Osten», и Hitler-Jugend – порождение отнюдь не гитлеровского злого гения, и что
«…ярая ненависть пангерманистов к славянским национальностям – ненависть, которая прочно утвердилась задолго до того, как движение стало антисемитским, и которая одобрялась его еврейскими участниками»
Научная элита была еще более решительно, чем художественная ангажирована Вторым рейхом. В потоке брошюр, призывов и книжных публикаций они оправдывали немецкую военную политику. Геккель, наследник Дарвина в своей книге «Мысли о мировой войне» отдавал Германии территории от Балтики через Ла-Манш до Гибралтара [92]. Немецкая интеллигенция – Герхард Гауптман и Макс Либерман – считала себя обязанной помогать пером и кистью фронту и военным притязаниям Германии. Художник Макс Бекман говорил о войне как о «чудесной катастрофе», присутствие на которой в течении всего лишь года так серьезно повредила психику юному санитару, что его картины в период Третьего рейха отнесут строго к дегенеративному искусству. Томас Манн воспевал художника-солдата, называя их «по сути идентичными натурами». Со всех сторон войну объявили «войной культур», а немецкую систему бюрократического господства с парламентским контролем – «идеальной формой господства XX века, которая в состоянии лучше решить социальные проблемы индустриального общества, чем парламентские системы Запада» [88] [89] [90].
Список литературы
[1] Х. Арендт. Истоки тоталитаризма
[2] http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=a-UHI4hwaUQ
[3] Ф. Мортон. Ротшильды. История династии могущественных финансистов
[4] Г. Шнее. Ротшильд, или история династии финансовых магнатов
[5] http://mixednews.ru/archives/28901
[6] А. Широкорад. Польша. Непримиримое соседство
[7] http://ru.wikisource.org/wiki/ЕЭБЕ/Вормс_город
[8] http://www.lechaim.ru/ARHIV/190/hrono.htm
[9] М. Калашников. С. Кугушев. Третий проект: точка перехода
[10] http://en.wikipedia.org/wiki/Sal._Oppenheim
[11] А. Фурсов. De Conspiratione: капитализм как заговор
[12] http://forexaw.com/TERMs/People/Great_financiers_and_analysts/l472_Ротшильды_Rothschilds_это
[13] Ю. Мухин. Опасная тайна
[14] Н. Хаггер. Синдикат
[15] http://www.sdelanounih.ru/sravnitelnaya-istoriya-zverstv-zapada-i-rossii/
[16] http://analitika-forex.ru/publ/rotshildy_kto_kontroliruet_mir/1-1-0-507
[17] А. Череп-Спиридович. Тайное мировое правительство
[18] http://deanhenderson.wordpress.com/2013/07/09/the-house-of-rothschild/
[19] http://100-great.sokrytoe.com/018/1759-rotshildy.html
[21] http://beiunsinhamburg.de/2010/династия-варбургов
[22] С. Егишянц. Тупик глобализации: торжество прогресса или игрища сатанистов. http://globook.narod.ru/
[23] http://www.pgorgrussian.com/finance.russian.html
[24] http://www.voltairenet.org/article130045.html#article130045
[25] http://en.wikipedia.org/wiki/Solomon_Loeb
[26] http://www.nyjewishimprints.info/B/Belmont%20Sr.htm
[27] http://www.kickthemallout.com/article.php/S-The_House_of_Rothschild
[28] http://ru.wikipedia.org/wiki/Прибыль
[29] http://tyurin.livejournal.com/38417.html
[30] http://istmat.info/node/27251
[31] http://tyurinalexander.wordpress.com/2013/04/02/tyurin-african-lessons-p3/
[32] http://www.kislorod-books.ru/journal/politika/stati/svobodnoe-kongo-ljudoedskie-korni-es.html
[33] Л. Гровс. Теперь об этом можно рассказать. История Манхэттенского проекта
[34] http://www.arms-expo.ru/055057052124051048051057049.html
[35] http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/6499/
[36] http://www.pravda.ru/science/10-10-2000/820153-0/
[37] И. Ганзелка, М. Зикмунд. Африка грез и действительности
[38] http://evotrade.ru/success/dupont/
[39] http://www.foxdesign.ru/aphorism/biography/rockefeller_jd.html
[40] http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/vprint/58928/
[41] http://allconspirology.org/485/J-P-Morgan-Chase-pokoryaya-finansovyy-olimp
[42] http://www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/judaica/ejud_0002_0003_0_01978.html
[43] http://www.oilru.com/nr/70/543/
[44] http://www.fightclub.by/forum/viewtopic.php?t=6273&highlight=
[45] http://www.larouchepub.com/russian/lar/2006/a6362_felix_release_and_roots.html
[46] http://en.wikipedia.org/wiki/Mayer_Amschel_Rothschild
[47] http://gbis.ru/2012/rodshildyi-i-revolyutsiya-1948-goda/
[48] http://www.jewishencyclopedia.com/articles/12909-rothschild
[49] http://en.wikipedia.org/wiki/Hambros_Bank
[50] Б. Туполев «Дранг нах зюд-остен»
[51] http://en.wikipedia.org/wiki/Carl_Joachim_Hambro_(banker)
[52] http://modus-agendi.org/articles/751
[53] http://communitarian.ru/publikacii/finansy/bankovskie_skandaly_kak_zerkalo_borby_za_mirovuyu_vlast_kartel_cds_i_vozniknovenie_novoy_tretey_ sily16082013/
[54] http://en.wikipedia.org/wiki/Deutsche_Bank
[55] http://en.wikipedia.org/wiki/Ludwig_Bamberger
[56] http://booknik.ru/colonnade/facts/20-faktov-o-sassunah-rotshildah-vostoka/
[57] В. Брюханов. Заговор графа Милорадовича
[58] http://www.k2x2.info/filosofija/sobranie_sochinenii_tom_10/p44.php#n_154
[59] http://www.osmanenerbe.ru/diplomatiya-2/kak-islamskiy-polumesyats- ukrasil-grud-pravoslavnogo-voinstva.html
[60] http://matveychev-oleg.livejournal.com/202737.html
[61] http://http://ru.wikipedia.org/wiki/Крымская война
[62] http://www.sovsekretno.ru/articles/id/3515/
[63] http://www.warandpeace.ru/ru/analysis/vprint/34556/
[64] http://gbis.ru/2012/poslednie-godyi-edvarda-beringa/
[65] http://ru.wikisource.org/wiki/ЭСБЕ/Фридрих-Вильгельм_IV
[66] http://www.hrono.ru/biograf/bio_we/vilgelm1ge.php
[67] http://www.zaxodi-v-internet.ru/gerson-von-bleichroder.html
[68] http://omop.su/1000/04/84293.php
[69] http://ru.wikipedia.org/wiki/Максимилиан_N_(король_Баварии)
[70] http://www.senator.senat.org/King_Ludwig.html
[71] http://s30983408019.mirtesen.ru/blog/43615052671/Pobednyie-taleryi- 1871-goda
[72] Ф. Франко. Масонство
[73] http://en.wikipedia.org/wiki/Rothschild_family
[74] http://en.wikipedia.org/wiki/Societe_Generale
[75] http://www.youtube.com/watch?v=PHTuKxV52iU&feature=player_embedded
[76] http://historyfakts.livejournal.com/476549.html
[77] http://ru.wikipedia.org/wiki/Людвиг_N_(король_Баварии)
[78] http://www.igfarben.ru/index/ig_farben_2/0-4
[80] В. Гончаров. Предисловие. В кн.: Д. Г. Янчевецкий. У стен недвижного Китая
[81] Herbert R. Lottman. Return of the Rothschilds: The Great Banking Dynasty Through Two Turbulent… http://books.google.ru/books?id=oZyV38q6Wt4C&printsec=frontcover&hl=ru#v...
[82] http://rusmir.in.ua/pol/3103-vojna-mezhdu-rotshildami-i-rokfelleram.html
[83] http://www.rusfront.ru/4932-prichiny-russko-yaponskoy-voyny-i-oborona- port-artura.html
[84] http://www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/Holocaust/japan.html
[85] http://readerz.livejournal.com/74409.html
[86] http://www.pravoslavie.ru/smi/37473.htm
[87] http://www.km.ru/tv/svolkov-prichiny-pervoi-mirovoi
[88] http://topwar.ru/8533-germaniya-na-puti-k-pervoy-mirovoy-voyne.html
[89] Г. Садовая. Германия: от кайзеровской империи к демократической республике (1914–1922).
[90] С. Кара-Мурза. Маркс против русской революции
[91] Д. Айххольц. Цели Германии в войне против СССР
[92] Ф. Гернек. Пионеры атомного века