Глава 6
В пятницу утром, сидя на неубранной кровати среди смятых простыней цвета фуксии и разбросанных газетных страниц, Кэролайн позвонила в мастерскую Макафи. Она только что вышла из душа и села прямо под потолочным вентилятором, чтобы обсохнуть под прохладным потоком воздуха.
На том конце она услышала пронзительный визг циркулярной пилы, потом голос мастера:
– Макгинн слушает.
– Эй, Брэди, говорит Кэролайн. Просто проверяю. Мои дюбели уже привезли?
Она собиралась закрепить сверху ножку стола из белого дуба, который сейчас мастерила, небольшими штифтами. Их делали из дерева и металла, и они только недавно поступили на рынок, так что приходилось заказывать отдельно.
– Подожди, я проверю.
Он замолчал на несколько минут, а в это время кошки, обитающие на втором этаже, решили присоединиться к хозяйке. Бискит, самая младшенькая, с энтузиазмом занялась газетой, а Анн-Мари, мама-кошка, растянулась вдоль бедра Кэролайн. Женщина начала гладить ее рыжую спинку, когда в трубке снова послышался голос Брэди.
– Я их не вижу. Но вообще-то уже должны доставить. Хочешь, я поищу?
– Было бы здорово. Спасибо, Брэди. Как там у вас дела?
– Все по-старому. Норрис и Уотс готовят к покраске дом Коннолли. Турино распиливает доски для террасы.
– Что, в мастерской, не на месте?
– Говорит, там слишком жарко. А я поеду в любом случае. И потом, здесь тоже настоящее пекло.
Кэролайн не сомневалась. Казалось, духота в доме с каждым часом становилась все невыносимее, хотя вентиляторы работали на максимальной скорости – а этот режим включался, только когда влажность воздуха была очень высокой. Погода навевала вялость и апатию. Кэролайн и не собиралась сегодня делать ничего особенного – ничего, что требовало бы энергичных усилий. Запястье до сих пор побаливало.
А вот поговорить по телефону – вполне нормально. Прежде чем стащить себя с кровати, она сделала еще несколько звонков, потом надела белую майку и джинсовые шорты и босиком сбежала вниз по ступеням. Дом благоухал розами – до приторности. Она выбросила бы букет – не будь он от Тео.
Женщина налила себе чаю со льдом, подвинула табурет к кухонной столешнице и открыла ноутбук. Спустя минуту стала загружаться электронная почта. Один день вне сети – и у нее скопилось неимоверное количество писем. В компании Макафи был специальный служащий, в чьи обязанности входило отслеживать посты и письма с вопросами поклонников «Меняем все!» на Facebook и пересылать участникам съемочной группы, которые смогут ответить наиболее точно. Как ведущая, Кэролайн получала писем больше всех. Именно по этой причине – ну и еще потому, что ей просто нравилось, – она всегда самостоятельно отвечала на вопросы.
Сегодня телезрители интересовались реставрацией разделочных столов, спрашивали, как встроить двухъярусную кровать в нишу со скошенным потолком и просили поделиться техникой замены пришедших в негодность балясин. Едва она успела бегло просмотреть перечень вопросов, как явился Мастер и стал топтаться по ногам. Женщине удалось усадить его на колени – настоящий подвиг, учитывая размеры кота и тот факт, что она могла действовать только одной рукой. Мейн-кун благодарно боднул ее в подбородок огромной серой головой, покрутился, устраиваясь поудобнее, и затих.
Как восстановить старую вагонку? Она решила начать с ответа на этот вопрос. Мешал большой палец правой руки. Поскольку он был зафиксирован жесткой повязкой, то иногда цеплялся за клавишу пробела. И хотя время от времени рука простреливала болью, в целом ничто не мешало печатать и не причиняло особых неудобств.
Кэролайн любила «письменную» часть своей работы. Когда-то она и представить не могла, что будет с упоением общаться с телеаудиторией. Она с самого детства возилась с инструментами, занималась своим ремеслом и никогда не мечтала ни о чем другом. А теперь писала письма, давала советы, делилась знаниями с людьми, которые брались за дело – и применяли ее советы на практике. Ну разве не фантастика!
Раздался звонок в дверь. Кэролайн спустила Мастера на пол и вышла из кухни. Там, на крыльце, по ту сторону сетчатой двери стояла Клэр Хоу.
Сначала Кэролайн подумала, что Клэр не понравится ее наряд – ей редко нравилось то, что носила ведущая. Не сказать, что продюсер сама была модницей. Высокая и худая, она, похоже, не обращала внимания на свою внешность и выглядела довольно небрежно. Плохо подогнанные юбки, неаккуратно заправленные блузы. И кеды. Даже Кэролайн знала, что с юбками лучше носить балетки или туфли на низком каблуке.
Но чтобы заставить людей подчиняться, Клэр и не требовалось изощряться с одеждой. Достаточно ее глубокого голоса и немигающего взгляда. Пугающая особенность продюсера не особо напрягала Кэролайн. Правда, приходилось тратить уйму времени, успокаивая тех, кого начальница доводила до нервного срыва тяжелым пристальным взглядом.
Однако сейчас они были не на съемочной площадке, а на ее, Кэролайн, территории.
– Как неожиданно! – улыбнулась хозяйка, открывая дверь. – Прежде чем ты что-нибудь скажешь, признаюсь – я смотрела запись. Это великолепно. Наш лучший сезон, тебе не кажется?
Клэр не ответила. Она рассматривала забинтованную руку.
– Выглядит серьезно.
Кэролайн покрутила запястьем туда-сюда.
– Не о чем беспокоиться. Так задумано. У моего врача извращенное чувство юмора. И спасибо за цветы на день рождения, – добавила она, оглядываясь на гостиную, где в вазе красовался букет от Брайана и Клэр. – Заходи, – махнула она рукой. – Ты должна все увидеть собственными глазами.
– Да, запах чувствуется прямо отсюда, – заметила Клэр, следуя за хозяйкой в гостиную. Она посмотрела на букет, изрекла пренебрежительное «миленько» и бросила цепкий внимательный взгляд на Кэролайн.
– Ты выглядишь спокойной. Значит ли это, что тебя все устраивает?
– Что устраивает?
– Перемены.
– Какие перемены? – Взгляд Клэр потемнел от раздражения, и Кэролайн начала лихорадочно перебирать в голове варианты. Что же она могла забыть? Женщина вряд ли намекала на менопаузу. Она никогда не позволяла себе говорить на столь интимные темы. Кэролайн пришла на ум только одна версия. – Ты имеешь в виду изменения в финансировании? – Осенью у них должен появиться новый спонсор. Но по тому, как гостья нахмурилась, женщина поняла, что дело не в деньгах. – Ну же, Клэр, – встревожилась она. – Говори уже. Ты никогда не страдала нерешительностью. На тебя не похоже.
– А Рой никогда не обманывал, – огрызнулась Клэр.
О! Кэролайн категорически не станет касаться запрещенной темы!
– Ну, пожалуйста, скажи, в чем дело? – попросила она.
Клэр тихо фыркнула и отвела взгляд.
– Мы меняем ведущую.
Пауза.
– Что ты сказала?
– Мы вносим изменения в программу, которые касаются и замены ведущей, – отчеканила она и тут же сердито добавила: – Предполагалось, что новость принесу тебе не я. Мы давно обсудили вопрос с Роем. И он божился, что Джейми с тобой все уладила.
Кэролайн растерялась еще больше.
– Я виделась вчера с Джейми. Дважды. Она не упоминала ни о каких изменениях.
– Ну, я не знаю, почему. Она сама вызвалась оповестить тебя. Мы уже некоторое время готовимся к новому формату. И готовили ее к этой работе вне съемок. Вести программу будет она.
– Что?! – Новость сразила Кэролайн наповал.
– Джейми будет ведущей. Нам нужно другое лицо.
– А с моим-то что не так? – удивленно отпрянула Кэролайн.
– Да все так, – ответила Клэр, по-прежнему сердито. – Кроме того, что ты слишком долго вела программу. Пришло время ввести свежее лицо.
Кэролайн охватило какое-то гадостное чувство.
– Что значит свежее?
– Молодое. Наши покровители сильно настаивали, а опрос фокус-групп показал, что зрителям нравится Джейми.
– По крайней мере вкус у них хороший, – только и смогла выдавить Кэролайн. Джейми будет прекрасной ведущей, дело не в том. Слово «молодое» набатом стучало в голове. Женщина была ошеломлена, раздавлена – так же, как тогда, когда Рой сообщил, что она недостаточно молода, чтобы оставаться его женой.
– Боже мой, – пробормотала она. – Это все Рой! – Теперь все стало на свои места. Его все устраивало в программе, кроме той роли, которую играет в ней Кэролайн.
– Здесь решения принимает вовсе не Рой, – резко возразила Клэр. – Он может разбираться в маркетинге, в семейном бизнесе, но телевидение – не его сфера. Нет, идея принадлежит не Рою, но он с самого начала поддержал ее.
С самого начала? Как давно? Несколько месяцев? И Джейми тоже знала? От страшной мысли Кэролайн бросило в дрожь.
– Джейми молодец, Кэролайн. Она тебя не подведет.
– Дело не в ее способностях.
– Твоя дочь предложила провести конкурс по выбору дома для осеннего сезона.
– Она, несомненно, разбирается в маркетинговых трюках, но какое это имеет отношение к ведению программы?
– Она принадлежит к тому поколению, которое мы хотим охватить. Ее идея – пригласить весной Тейлор Хафф в качестве дизайнера интерьеров. Тейлор – тридцать. Фокус-группам она тоже понравилась.
– А кто входит в легендарные фокус-группы? – воскликнула Кэролайн. – Студенты-первокурсники?
– Прими как факт, Кэролайн. Это жизнь, а не просто телевидение. Любая развлекательная программа ориентируется на молодежь.
– А как же Опра? Ей далеко не тридцать. И Кэти Курик, или Коки Робертс, или… или Дайан Сойер.
– Ты не Дайан Сойер.
– А «Меняем все!» – не «Старый дом», – отбрила ее Кэролайн, потому что такое уничижительное замечание вполне заслуживало отповеди. Но удовлетворения она не почувствовала. Внутри что-то оборвалось. – Значит, меня просто вышвырнули из программы?
– Да нет, – с готовностью возразила Клэр. – Господи, нет конечно. Мы хотим, чтобы ты осталась как мастер-плотник. Ты по-прежнему будешь освещать отдельные моменты в программе, особенно если свадьба Джейми придется на время съемок и они с Брэдом уедут в Париж.
– В Париж…
– Я сказала что-то не к месту? Думаю, они отправятся туда на медовый месяц.
Эта дамочка определенно знала, как уколоть побольнее. Кэролайн было очень больно, но она не показала виду.
– Они еще не решили, – заметила она, хотя уже не так уверенно.
– Ну, в любом случае. Что касается «Меняем все!», мы хотим, чтобы ты продолжала делать то, что и раньше.
– Например, успокаивать всех, кого ты обидишь на площадке?
Клэр уставилась на собеседницу.
– А ты и сопли вытираешь?
– Естественно, – возможно, чересчур дерзко ответила Кэролайн, но что ей терять? – Я делаю на программе гораздо больше, чем простая ведущая, и справляюсь отлично, потому что я – это я, и нахожусь именно в том возрасте, когда уже хватает мозгов и терпения.
– И мы ценим твою работу. Но человеком, который будет стоять перед камерой, станет Джейми.
Кэролайн абсолютно растерялась от узколобой прямоты. Нелогично и лишено всякого смысла. Они с Джейми делились всем. И потом, дочь сетовала, что у нее нет времени, чтобы организовать свадьбу. А если добавить сюда еще обязанности ведущей… Или она уже принимала в расчет новую нагрузку?
– Ей потребуется время на обучение, – продолжила Клэр. – Она все понимает. Ты не можешь не согласиться, что это хороший трамплин для дальнейшей карьеры. Ее имя будет у всех на слуху, она станет знаменитостью в архитектурных кругах.
– Я не спорю. Но почему сейчас? – Джейми двадцать девять. Кэролайн было около сорока пяти, когда она стала ведущей.
– Потому что новый спонсор решительно настаивает. Кстати, Джейми сыграла важную роль в том, что мы его заполучили. Прошлой зимой она присутствовала на всех совещаниях. Дело в демографиксе[23]. Наша целевая аудитория – люди от двадцати пяти до сорока.
– Очень политкорректно, – прокомментировала Кэролайн с надрывом. – Но деньги тратят не они.
– Все чаще именно они. И рекламодатели знают это.
– Пусть расскажут тем двадцатипятилетним и сорокалетним, у которых низкие зарплаты или огромные долги за обучение, если им, конечно, повезло попасть в колледж. Программа снимается десять лет. Сколько было самым молодым домовладельцам? – Собеседница не ответила. – Правильно, сорок. То есть верхний порог вашей целевой аудитории. Средний возраст – пятьдесят лет. Всем, кто запланирован на осенний сезон, – около шестидесяти. Рекламодатели и это хотят изменить? Может, нацелимся на переделку крохотных квартирок в кондоминиумах, которые могут себе позволить тридцатилетние?
Кэролайн не хватало воздуха. Она вышла на веранду. Да, жара, конечно, зверская, но ее бросило в пот вовсе не от духоты. Ее отравляло присутствие Клэр. Хотелось, чтобы ненавистная женщина поскорее покинула дом. Кэролайн вышла на крыльцо, но ей показалось этого мало – она прошла до середины подъездной дорожки, поставила руки на бедра и стала ждать.
Позади нее хлопнула входная дверь. Потрясение с новой силой нахлынуло на Кэролайн. Она повернулась к продюсеру.
– Я что-то не так сделала? Не то сказала? Неправильно оделась? – Не то чтобы она собиралась менять свой внешний вид. Зрительницам нравились ее наряды. Она постоянно получала одобрительные письма.
Клэр ничего не сказала.
– Значит, просто возраст, – заключила Кэролайн, признавая поражение.
Наступило очередное минутное молчание. Клэр отмахнулась от мошкары.
– Ну так как? Тебя устраивает?
Все вернулось к исходной точке. Только теперь Кэролайн была в еще большей растерянности.
– Да как это может меня устраивать? Я категорически не согласна с таким решением.
– Ты не хочешь, чтобы твоя дочь двигалась вперед?
– Эй, – предостерегающе произнесла она ледяным тоном. – Я всегда хотела, чтобы дочь развивалась. Я всю жизнь посвятила тому, чтобы она добилась успеха. И даже думать не смей, что я хоть чем-то помешаю своей девочке.
Это было правдой. Но Кэролайн знала, что речь идет не о продвижении по карьерной лестнице. Речь о заботе. О честности или отсутствии таковой, о боли, которую причинила подлость. Может быть, даже о предательстве, хотя она отказывалась верить в такую возможность, пока не поговорит с Джейми.
Машина Клэр еще не отъехала от дома, когда Кэролайн вернулась в дом и попыталась дозвониться дочери. Сердце бешено колотилось. Однако вызов пришел прямо на голосовую почту. Видимо, самолет еще не приземлился в Атланте. Она подождала несколько минут и снова набрала знакомый номер. На этот раз не стала нажимать «отбой», а дождалась звукового сигнала: «Позвони, когда приземлишься», – сказала она и отключилась.
Клэр уехала.
Джейми молчала.
Кэролайн – слишком стара.
Опустившись на ступеньки в прихожей, она чувствовала себя настолько несчастной, что уже и не вспомнить, когда она в последний раз испытывала подобные ощущения. Кэролайн с напряжением ждала звонка дочери. Возбужденно вышагивала по крыльцу, хмурый взгляд перескакивал с одного предмета на другой, пока не наткнулся на букет от телеоператора: «Выздоравливай поскорее. Ты все еще наш плотник». Вчера записка показалась довольно странной, теперь же обычные слова приобрели новый смысл.
Кто еще знал? Клэр и Брайан, Рой и Джейми, оператор. Может, электронная почта прямо сейчас разносит новость по всем городам и весям? Неужели она была последней, до кого дошла судьбоносная информация? Может, они специально подгадали время, чтобы наверняка застать ее дома, пока она временно выведена из строя.
Сердито вышагивая по лужайке, она остановилась у можжевельника в тени дуба, растущего на обочине. Кусты явно нуждаются в обрезке. Но не сейчас. Если не брать во внимание жару, она не сможет работать из-за запястья.
Потому что ей пришлось сделать операцию. Она слишком долго его напрягала.
Обескураженная, она вернулась к крыльцу, села на нижнюю ступеньку и обхватила колени. Сосед, возвращавшийся домой, притормозил и приветственно махнул рукой. Она помахала в ответ, но говорить ни с кем не хотелось. Кэролайн вернулась в дом и снова попыталась дозвониться Джейми, гадая, не забыла ли дочь включить телефон. Обычно за ней такого не водилось. Насколько Кэролайн успела заметить, когда путешествовала с ней, дочь всякий раз включала телефон, едва шасси самолета касалось земли. Это была привычка, почти условный рефлекс.
Разве что она намеренно игнорировала его именно сейчас, потому что не желала принимать звонки. Или – маловероятно, но вдруг – спланировала свой отъезд специально, чтобы быть подальше, когда Клэр придет с обескураживающим известием к матери.
Стараясь не поддаваться панике, Кэролайн миновала кухню и вышла во двор через заднюю дверь. Направляясь к гаражу, она мысленно снова вернулась к кухне, вспомнив, как Джейми порывалась ее переделать. И очень настойчиво. Может, ею двигало чувство вины? Это имело бы смысл, если бы она знала о решении телевизионщиков заранее, или даже, что еще хуже, добивалась такого развития событий. Неужели она на самом деле могла так поступить?
Рой точно сделал бы именно так. Кэролайн ни секунды не сомневалась. Может, и не он подкинул дурацкую мысль, но сейчас наверняка разговаривает с Клэр по телефону, ухмыляется, как обычно, и злорадствует, что бывшую выгнали.
Вдыхая знакомый запах опилок, она постаралась изгнать из головы мысли о Рое. Здесь он ей не нужен. Это место принадлежит только ей.
Еще пять лет назад она жила в доме, где они с Роем когда-то вили семейное гнездышко. И хотя он выехал оттуда больше десяти лет назад, подписав бумаги о передаче собственности, Кэролайн никогда не считала ту недвижимость своей. А нынешний дом принадлежал только ей. И особнячок в викторианском стиле, и гараж, в котором сохранился фасад оригинального каретного сарая, хотя внутри он полностью переделан. Ах да, тут есть еще небольшой офис на втором этаже – под самой крышей, но самое главное для Кэролайн располагалось внизу.
Сарай размером с два полноценных гаража был оснащен первоклассным освещением и новейшей системой вентиляции, которая очищала воздух от древесной пыли. Впрочем, под рабочим столом все равно скапливались опилки, которые позволяли чувствовать себя очень комфортно. А если учесть еще и легкий аромат столярного клея, морилки и остаточный запах новой ленточной пилы, то здесь она на сто процентов в своей стихии. Инструменты лежали на полках, висели на настенных крюках или просто громоздились на рабочем столе рядом с рабочими перчатками и очками. Среди них особенно дорого плотницкое добро из мастерской отца – небольшие ручные инструменты. И сейчас, пробежавшись пальцами по старой шлифовальной машинке, которая в те времена считалась последним словом техники, Кэролайн погрузилась в воспоминания.
Она была плотником, и запах опилок для нее – лучший анестетик. Все в порядке, убеждала себя Кэролайн. И вовсе не нужна ей роль ведущей какой-то там телепрограммы.
На мгновение удалось успокоиться. Она снова попыталась дозвониться Джейми, но когда опять попала на голосовую почту, силы оставили ее. Джейми знала. Джейми готовилась. Джейми составляла план.
Но она же осознавала, что матери будет больно?
Кэролайн даже подумала, не обратиться ли к Рою, но быстро отвергла неожиданную идею. Он лишь позлорадствует.
С другой стороны, Тео был ее кумиром. Он может знать, что происходит и в чем причина. Но бежать к бывшему тестю при первых признаках проблемы просто не в ее стиле.
Не в состоянии работать с деревом из-за оперированного запястья и слишком обеспокоенная, чтобы сидеть без дела, она вышла из гаража и стала бездумно бродить по двору, ожидая звонка от дочери. Но телефон в ее руке молчал, и чем дольше продолжалась безмолвная пытка, тем более страшные вещи ей мерещились. Джейми тянет время и не отвечает на звонки. Это на нее не похоже, значит, дело в другом.
Проблемы с самолетом? Она вернулась в дом и зашла на сайт авиакомпании. Если верить табло, самолет прибыл по расписанию.
Она вознамерилась было позвонить Дину. Но он сейчас, должно быть, где-то в воздухе, над центральной частью страны, а кроме того, он решал жизненные трудности своим способом – либо носился на «Харлее», либо отправлялся на охоту.
Энни точно поддержала бы ее – так же, как и Дин. Однако она обустраивала огромный участок на одном из проектов Макафи в часе езды отсюда. Кэролайн не хотелось вмешивать кого-либо еще, пока не поговорит с Джейми.
Она уговаривала себя, что расстраиваться глупо, что все будет нормально, поскольку она по-прежнему принимает участие в программе. Мысленно убеждала, что ничего не имеет против, если программу будет вести дочь.
Но с каждой минутой тишина становилась все громче, и к тому времени, как Джейми, наконец, позвонила, Кэролайн была готова поверить в худшее.