Мимо тазика. Мимо тазика (Е. В. Лалетин, 2016)

© Лалетин Е.

© Московская городская организация Союза писателей России

© НП "Литературная Республика"

Мимо тазика

Москва. Курский вокзал в утренне-летний период напоминал растревоженный голодным Винни-Пухом улей с не совсем толерантными пчёлами в виде обеспокоенных пассажиров. Настоящее Вавилонское столпотворение времён Большого потопа на хамитской земле. Но то строительство никому не нужной башни, а здесь желание вскочить на подножку последнего вагона отходящего поезда. Говор настырных вокзальных таксистов с носильщиками перемешивался с непонятным «гыр-гыр» приезжих гастарбайтеров, малоросским наречием «А шоб тоби булька з носа выскочыл», иногда французским «Bonjour». Ходил такой анекдот:

– Вы откуда?

– Из Москвы.

– Сейчас все из Москвы, даже таджики. Поконкретнее?

– Из Суходойска.

Люди с тяжёлыми баулами сновали взад-вперёд, с надеждой поглядывая на электронное табло. Оно лениво перелопачивало информацию, свысока взирая на гудящую толпу замысловатыми цифрами с указанием времени опоздания скорых поездов, номеров предполагаемых путей отправления и никому не нужной рекламой: «РЖД обеспечит высокий комфорт»! Кассы дальнего следования были плотно оккупированы многочисленными толпами отпускников, вахтовых рабочих, командировочных в надежде купить билеты на переполненные поезда. Неподалёку от них стояла толпа счастливых студентов из различных высших учебных заведений, едущих, согласно табличке, прикреплённой на лыжной палке, в Форос. Судя по их радостным бледным лицам, успешно сданная сессия осталась позади.

– Кто на молодёжный форум, подходи регистрироваться! – вещала приятная темноволосая девушка. – Через час отправляемся, проверьте паспорта. Рубли на гривны поменяете по приезду. Предупреждаю, на территории Украины курить в тамбуре запрещено. Нарвётесь на штраф.

– А пить горилку с перцем под хорошую закуску разрешается?

– Приветствуется только закуска в виде сала. Наш девиз: «Стоп водка».

Впереди будущих учёных ждали Чёрное море, крымские вина и крем для защиты обгоревшей в первые дни кожи. Они в истории человечества были далеко не первыми, кто колонизировал этот райский уголок.

V век до н. э. Понт Эвксинский.

Морской бог Нептун гнал волны Мирового океана через подводные каньоны с перевалами к неизведанной земле. Погасли последние отблески звёзд на небосклоне. Изредка в вышине проносились вечные спутники моряков – чайки. Они парили в тёплых воздушных потоках, описывая незамысловатые круги, выискивая добычу. Поверхность голубой глади прорезали дельфины, соревнуясь в скорости с быстроходными боевыми судами. Невдалеке проплыл небольшой косяк причудливых рыб. Маленькие тельца, почувствовав опасность, как по команде, резко изменили своё направление и ушли на глубину, затерявшись среди зелёных водорослей.

Чуть посветлел восток. Занималась заря. Древние греческие триеры молчаливо приближались к малоизвестному живописному скалистому уступу, поросшему кипарисами и соснами. Они тянулись вдоль всего побережья, покуда хватало глаз. На первый взгляд, безлюдная местность не таила никакой опасности. Хищных зверей не наблюдалось, зато в небе парили птицы. Где-то далеко проскакал быстрый, как ветер, лесной олень, похожий на мифологического кентавра Хирона.

– Причаливаем, тише ход, – раздался голос смотрящего.

Гребцы по обе стороны борта подняли вёсла из воды, спущенные белоснежные паруса слегка колыхались от слабого южного морского бриза. В продолжение многих дней моряки трудились не покладая рук, приводя в движение тяжёлое судно, гружённое доверху различным скарбом. Измученные продолжительным плаванием люди жаждали покоя, поскорее ощутить твёрдую землю под ногами. Триеры проделали долгий путь от Гераклеи Понтийской, основанной в незапамятные времена дорийцами. Выходцы легендарного полиса, где по преданию останавливались на короткий отдых аргонавты в поиске Золотого руна, даже ночами шли под парусами, отмечая свой путь по звёздам. Впереди путешественников ждали новые земли, на которых отважные мореплаватели решили обосноваться, построить города, возвести храмы, театры. Отметив в перилле (прототип GPS-навигатора) своё местонахождение, убелённый сединой Алкид, смахнув со лба солёные брызги, воскликнул:

– Зевс всемогущий! Лучшего места не найти во всей Тавриде. Для нас свобода и справедливость превыше всего. Помните как у Эзопа: «Волк, увидев огромную собаку в ошейнике на цепи, спросил: "Кто это тебя приковал и так откормил?" Ответила собака: "Охотник". – "Нет, не для волка такая судьба! Мне страшный голод милей, чем тяжелый ошейник». Раздать команде после высадки на берег по кувшину игристого вина. Завтра собираемся на всенародном форуме свободных граждан республики «Форос» и проводим выборы коллегии архонтов со стратегами.

– Предупреждаю, – вставил низкорослый Зенон, – никаких подкупов с махинациями на новой Родине. Перед богами все равны. Кого замечу – будем судить по всей строгости закона. Наказание – чаша с ядом цикутой. Это достойная смерть, ее принял великий Сократ, который в своё время заявил: «Я знаю только то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого».

– Как он принял смерть? – спросил Гонорий. – Расскажи.

– Со слов Платона, Сократ сперва ходил, потом сказал, что ноги тяжелеют, и лег на спину. Человек, давший яду, ощупал ему ступни и голени. Потом, сильно стиснув, спросил, чувствует ли он. Сократ отвечал, что нет. После этого он, понемногу ведя руку вверх, показывал, как тело стынет и коченеет. Однако лик философа не выдавал страха.

– Настоящий муж, – промолвил с восхищением Гонорий, – даже в час смерти не дрогнул.

– Наконец, – Зенон продолжил повествование, – давший яду прикоснулся в последний раз и сказал, что когда холод подступит к сердцу, он отойдет. Немного спустя взгляд Сократа остановился.

Алкид поднял руки кверху. Стоящие рядом воины вынули короткие остроконечные мечи и три раза ударили о щиты:

– Слава мудрому Сократу! – прокричали они.

– Когда-то в скифских горах, – продолжил Зенон, – всемогущий Зевс приказал Гефесту приковать железной цепью к скале Прометея, подарившего людям огонь. «Сильней бей! Крепче стягивай оковы!» – приказывали верные слуги громовержца Сила с Властью. Всё вокруг содрогалось от тяжёлого удара молотом. Море шумело, накатываясь валами на прибрежные камни, разбрасывая вокруг тысячи солёных брызг. Каждый день огромный орёл прилетал и садился на грудь герою, выклёвывая печень. Потоками лилась кровь. За ночь рана заживала, а на утро ужасные муки повторялись с самого начала. Но Прометей не сдавался. Только он один знал тайну Зевса. Близок час спасения. Величайший герой античности Геракл стрелой из своего лука поразил кровожадного орла, разбил мощной палицей железную цепь. Прометей освобождён. Только сейчас стойкий мученик открывает великую тайну: Зевс-громовержец не должен вступать в брак с морской богиней Фетидой, так как рождённый ею сын станет могущественнее отца. Восхвалим героя!

– Слава бесстрашному Прометею. Пусть не угаснет его живительный огонь, подаренный людям, никогда!

Народ на триерах стал постепенно пробуждаться. Легко одетые женщины с любопытством всматривались в незнакомые берега, сравнивая их с Аттикой. Воины, скрестившие руки на груди, думали о своём. Некоторые добровольно отправились в опасный путь, другие по жребию богинь судьбы – сестёр Мойр. Тяжело стало жить в метрополии, она оказалась слишком перенаселённой. Одним не хватало свободной земли для выращивания хлеба, кто-то старался добиться лучшей доли на чужбине. Других не устраивали политические изменения общественной жизни. Реформы архонта Солона сменились господством тирании Писистрата. В какой-то мере она была необходима, чтобы ослабить родовые аристократические связи, но существовала опасность узурпации власти одним человеком. Свод писаных законов Драконата, Клисфена положил начало развитию полиса – нового уклада общественной жизни в истории человечества.

– Радуйтесь, – воскликнул Неоптолемос, – с сегодняшнего дня мы начинаем новую жизнь. Забудем старые распри с обидами. Нельзя в одну и ту же реку войти дважды. Пусть духовные скрепы сплотят нас воедино!

Очаровательная Алкмена, придерживая рукой распущенные смоляные волосы, наклонилась через деревянный борт триеры и с интересом посмотрела на плавающих в воде крошечных медуз. Движения округлых маленьких ягодиц, молочные бедра, подсвеченные солнцем груди говорили о привлекательности юной гречанки. О, эти бедра! Ветерок приподнял край лёгкого хитона, накинутого на плечи и застёгнутого позолоченными фибулами, оголив стройные, великолепные ножки. С каждой минутой солнце поднималось выше, освещая окрестности. Его ласковые лучи озарили всё великолепие истинной красоты преемницы Афродиты.

– Хвала богине любви, – воскликнула девушка.

Чтобы заняться сексом, куртизанке нужно выгодное предложение, а мужчине только место. Воин Аргос любовался изящным телом Алкмены. Когда гречанка оторвалась от края борта и, выпрямившись, озорно посмотрела в его сторону, он сделал шаг вперёд по направлению к юной красавице. Однако усилием воли заставил себя остановиться. Было ясно, что исполнение тайного наваждения являлось лишь вопросом времени. Он с замиранием сердца посмотрел на солнце, ожидая скорейшего наступления вечера.

Две с половиной тысячи лет спустя. Россия.

«А в Подмосковье водятся лещи», – пропел про себя Евгений Леденёв, проходя через турникет на перрон, где расположилась пригородная электричка «Москва – Петушки». Как там у Гёте? «Незачем путешествовать вокруг света, дабы убедиться, что небо везде голубое». Спешить некуда, разве только домой, да и боязнь опоздать волнует в основном пожилых людей. Они прибывают на вокзал задолго, чинно усаживаются в зале ожидания, достают из сумок заранее заготовленную варёную курицу и начинают медленно жевать. Желудок у нашего героя от голода не урчал, отпуск, проведённый в солнечной Анапе, остался позади, учебные занятия в колледже ещё не начались, а на днях изданы детские сказки «Страна динозаврия». Вообще, мысль заняться литературным творчеством пришла в голову не сразу. Просто хотелось оставить на бумаге то, что сам пережил: незабываемые времена, проведённые в Амурской области, двухгодичное зарубежное турне по Западной Европе, раскопки грозных динозавров в Благовещенске, восхождение на действующий Авачинский вулкан, занятие политикой, эпизодические съёмки в кино.

Время летит, не останавливаясь на полустанках. Вот динозавры, жили-поживали себе острозубые твари, кто-то убегал, кого-то догоняли с приглашением на обед. Так многие миллионы лет. А потом «бац!», комета в гости прилетела, накрыв всех сразу. Погоревали, погоревали властелины земли-матушки, а потом отдали концы, то есть вымерли. Писать, считать не умели, только по обнаруженным косточкам узнали о существовании доисторических монстров. Или летописи возьмём. Запил монах и пропустил, к примеру, Грюнвальдскую битву. Смотрят историки в пожелтевшие от времени страницы рукописи, ничего не понимают. Только затылок рукой чешут:

– Что-то не сходится, вроде тевтоны проиграли, но каким образом?

Многое стирается из памяти, переосмысливаются жизненные ориентиры: где, когда, зачем, сколько? К примеру, в недавнем прошлом всё работало, крутилось, производилось. Агитационные плакаты пестрели заголовками, вещающими: «Даёшь пятилетку качества», «Соберём урожай без потерь», «Молодёжь – на стадионы». Рабочие в обеденный перерыв бежали в столовский общепит с вечно грязными подносами и тяжёлыми кухонными запахами. «Поел – убери за собой», – гласила строгая надпись на стене. Но вечный двигатель неутомимого времени отодвинул эту по-своему неплохую эпоху развитого социализма далеко назад. Отодвинул и многое стёр из памяти.

– Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка: «Серп и молот», – громко донеслось из репродуктора.

Леденёв вскочил в полупустой вагон, заняв место возле окна. Поезд тронулся. Взглянув через тусклое стекло медленно набирающей скорость электрички на бомжей, уютно расположившихся неподалёку от дыры, проломанной в бетонном заборе, он подумал: «Сик транзит глория мунди» (так проходит земная слава). Хотя почему обязательно проходит? Для обладателей начатой бутылки портвейна, разлитой где-то в тёмных подвалах приезжими гастарбайтерами, это являлось началом утреннего бытия. Налил, выпил, уснул прямо на зелёной травке под грохот мчавшихся поездов. Благо, стояло лето, можно не бояться примёрзнуть к земле. Главное вовремя сдувать губами мух, пытающихся приземлиться на кусочки гамбургера, застрявшие в бороде обладателя непрозрачного напитка, ненадолго впавшего в беспамятство благодаря алкочарам всемогущего Бахуса. Ценители палёного портвейна имели неограниченную свободу, что и как делать. Она никоим образом не зависела от дурного настроения начальника ЖЭКа и колебаний курса рубля по отношению к доллару на межбанковской валютной бирже. В голове промелькнуло: «Каждый счастлив по-своему в этой полной неожиданностями жизни».

По небу проплыла белая полоса, оставленная реактивным истребителем. Евгений долго следил, как она, постепенно расплываясь, исчезает в прозрачной голубизне утреннего небосвода. С авиацией у него были связаны особые воспоминания, оставившие неизгладимый след в жизни. Мощные ракетоносцы проплывали по рулёжке, разрывая ночную тишину гулом работающих мощных двигателей. Взлёт! Ещё миг, и они, поочерёдно оторвавшись от бетонной полосы, взмывали ввысь, извергая на форсаже струи раскалённого пламени из своих сопел. Казалось, что стая огнедышащих драконов стремится пронзить купол неба. Ходил такой афоризм: «Когда в армии придумали дисциплину – авиация успела взлететь».

Мечта о полёте, желание парить наравне с птицей будоражили человеческие умы с далёкой древности. Смастерив крылья, Дедал и его сын Икар поднялись ввысь, чтобы спастись от Миноса, царя острова Крит, перелетев на постоянное место жительства в Элладу. Но мальчуган, увлечённый полётом, не послушался отца, нарушив разрешённый потолок высоты. Лучи солнца расплавили воск, который скреплял крылья. Камнем упал он в море недалеко от острова Самос и утонул, ПМЖ не состоялось. Счастливей прошёл полёт Вольки Костылькова со своим другом стариком Хоттабычем на волшебном ковре-самолёте. Компаньоны тоже шлёпнулись с высоты, правда, в бассейн, но всё обошлось без видимых синяков. У старика только борода намокла, потеряв временно свои волшебные свойства.

– Если бы Земля была шаром, – учил мудрый джинн своего юного друга, – воды стекли бы с нее вниз и люди умерли бы от жажды, а растения засохли. Земля, о достойнейший и благороднейший из преподавателей и наставников, имела и имеет форму плоского диска и омывается со всех сторон величественной рекой, называемой «Океан». Земля покоится на шести слонах, а те стоят на огромной черепахе. Вот как устроен мир!

Пришлось бутылочного духа переучивать, Минос остался в мифах Древней Греции, а многочисленные потомки Икара научились передвигаться по стальным рельсам.

Кстати, в России первая железная дорога протяжённостью двадцать семь километров открылась в 1837 году между Петербургом и Царским Селом. Правда, паровоз пришлось закупать в Англии. Несмотря на то что импортозамещение технологически представили наши отечественные конструкторы Черепановы – семейный подряд отец и сын. Так уж на Руси испокон веков водится: своё ругаем, иностранное хвалим.

Дверь электрички распахнулась, на пороге показался продавец с полным набором всякой мелочи, торчавшей из большой клетчатой сумки.

– Кто экономит своё время и деньги, – уверенным голосом начал он, – тому предлагаю…

Дальше шёл длинный перечень всякой ерунды, от которой, по мнению настырного коробейника, зависело дальнейшее народное процветание. Начиная с разделки рыбы на кухне до засолки свежесорванных с дачной грядки огурцов.

Именно данных вещей почему-то в то утро не хватало сонным пассажирам.

– Нитки не прочные, а мега высший сорт. С набором нано-иголок, ну с о-очень широкими ушками. На прилавках магазинов вы такого никогда не найдёте, а я могу предложить весь товар по супер выгодной цене. Решайте сами, кто заинтересовался – спрашивайте, – подхватив сумку, бродячий галантерейщик размеренным шагом двинулся мимо зевающих пассажиров.

Не успел он достичь конца вагона, как на опустевшем месте очутились два бродячих музыканта, особый тип представителей Мельпомены, с видавшей виды гитарой, флейтой и потёртым усилителем на колёсиках. Одни зарабатывают на хлеб насущный у мартена, другим необходимо иметь постоянную аудиторию на Старом Арбате, в подземных переходах, электричках. Понятие билетов на таких выступлениях отсутствует, поэтому аплодисменты звучат от души. Пару секунд народные самородки делали вид, что настраивают свои музыкальные инструменты после оглушительного концерта на приз зрительских симпатий в соседнем вагоне.

– Доброе утро, – радостным голосом сообщил один из них, перебирая аккорды, – хорошего настроения. Мы исполним для вас несколько музыкальных композиций в своей обработке. Видавший виды усилитель внезапно ожил, из динамиков понеслось:

Спящий рядом небритый мужик вздрогнул, испуганно заозирался по сторонам. Наверное, ему причудилось, что поезд на всех порах мчится не в Петушки, а прямо в гущу танкового сражения под легендарную Прохоровку. Евгений даже представил себе горящую железную махину с разворочённой башней, почувствовав запах дыма, но это, оказывается, закурили в тамбуре.

– Вот черти, напугали, – очнувшись, выпалил мужчина и, вглядевшись в окно, хлопнул себя по голове, – моя станция, ё-моё.

Он стремглав рванул к выходу, растолкал народных исполнителей, пулей выскочив на платформу. Автоматические двери с шипением закрылись за ним. Вслед донеслось:

Лязгнув колёсами, электропоезд, набирая скорость, вновь помчался вперёд.

– Предъявите проездные документы, – послышался голос с противоположного конца вагона. У кого нет – следующая станция «Беговая».

Наступило оживление. Кто-то полез в сумки за билетами, иные, не желая платить, поспешили к выходу. Сформировалась определённая бригада «зайцев», решившая сыграть с контролёрами в своеобразную игру «убегашку». Откуда пошло такое название? Поездные этимологи выдвинули версию, что безбилетный пассажир боится быть пойманным и оштрафованным. Заяц, кстати, действительно сильно дрожит, когда видит лису Патрикеевну, идущую под ручку с зубастым Серым. Другая версия, что выражение «ехать зайцем» отдает должное проворству безбилетника, его прыткости (убегашка) в сравнении с туповатой медлительностью контролёров (туповашка). Здесь трудно определить какую-то особую возрастно-социальную категорию. Бегали многие – студенты-первокурсники с зажатыми в руках айпадами, гопники, убелённые сединой мужчины, а также старушки с дачными сумками на колёсиках. Такой своеобразный протест против постоянного повышения тарифов РЖД на пассажирские перевозки. «Надо быть ближе к народу», – подумал Евгений, поднявшись со своего места.

«Остановка Чёрная, следующая Заря». Затормозив, электричка с шумом распахнула двери, толпа, вывалившись из вагона, стремительно понеслась в противоположную сторону. Убедившись, что последний ковбой запрыгнул в вагон, машинист дал свисток, и двери с шумом захлопнулись. Охранник со скучающим видом посмотрел на зайцев, потом в сторону контролёров. Подождав, когда проверят последнего пассажира, он рывком распахнул врата в безбилетный мир. Разношёрстная публика ринулась занимать оставленные места. Но потихоньку оживление стихло, вагон зажил своей привычной жизнью. Кто-то вновь начал листать страницы книг, кто-то погрузился во всемирное паутинное пространство, иные сладко задремали.

– Не храпите.

– Отстань!

Молодёжь пыталась заполнить пробелы в своих знаниях, просматривая недавние лекции, думая: «идти или нет завтра на первую пару». Эта отдельная категория тунеядцев особо не утруждалась зазубриванием сопромата, основ античной философии, радиоэлектроники и других наук. В основном студенты разнообразных «мелкообразовательных» учебных заведений, готовивших вечно опаздывающих на занятия менеджеров, администраторов, логистов. Об обязанности учиться повзрослевшим школярам изредка напоминали, когда вызывали родителей на различные советы по профилактике. Однако в мутных головах оставалось только: хочу покурить, попить пивка, пописать. Стремительные скачки артериального давления сменялись обострением язвы желудка, усердно заработанной чипсами с газировкой. В мечтах многие стремились стать акционерами Газпрома, Лукойла, Транснефти или просто покорить Москву. Но профукали предоставленные возможности, не стукнув палец о палец. Пока страна обходилась своими старыми проверенными кадрами. Лучше, чем Семён Слепаков (известный исполнитель собственных песен), не скажешь:

Да и учителя относились к неучам с безразличием, хотя многие вкладывали в воспитательный процесс свою душу, старались вбить твёрдой рукой знания в закостенелый лоб разгильдяя. Платили бы зарплату, да не сократили во время очередной волны оптимизации. Наставники недорослей с содроганием ожидали наступления первого сентября, ставили свечки в церкви за быстрейшее приближение летней экзаменационной сессии. За ней следовало двухмесячная поправка здоровья на турецких курортах. Шла рекогносцировка и подготовка к новым затяжным боям между дающими и не желающими получать великие знания тысячелетней истории развития человечества.

Интересный факт: педагогом в Древней Греции называли раба, отводившего детей своих хозяев в школу и обратно.

А у студентов в результате бесконтрольного принятия веселящего алкоголя в головах оставались всего лишь две народные приметы: снег выпал – скоро сессия, снег растаял – уже сессия. Вывод: лучше жить в жаркой Африке с обезьянами на дереве. Розги за разгильдяйство отменили давно, кеды физрука с щелбаном от трудовика исчезли недавно. Своё право вкусненько пожрать на большой перемене пустоголовые требовали каждодневно. Голодным никто не оставался, а вот с куревом было сложнее. Двери колледжа закрывались на учебу с девяти утра до четырёх часов дня. Для малолетних курильщиков обоих полов никотиновая ломка начиналась сразу же после первой пары.

– Можно пыхнуть? – трясущим голосом спрашивали сигаретоманы у охранника.

– Потерпите, после уроков.

– Уши вянут.

– Водой полейте.

Так бы к знаниям стремились, как Михайло Ломоносов. Парень с самого Севера пришёл на босу ногу учиться в матушку Москву без пивка «Три богатыря» за пазухой. Вспомним бессмертные строки:

В принципе «Айпадом» можно пользоваться, не зная теорему Пифагора, а уж кто открыл Америку, тем более. Училась одна особа Настюха Дурнененко. Ничего особенного из себя не представляла, по оценочному уровню IQ едва ли дотягивала до выпускного класса времён Ивана Грозного. Туалетная кабинка частенько заменяла переростку учебную аудиторию и место выхода в социальные сети. Девке замуж пора, а здесь энурез в голове. Один раз она вместе с подругами решила устроить в колледже революцию по примеру небезызвестных большевиков. Только истинные ленинцы перед этим вооружились всесильным учением Маркса, а те телефонами с видеокамерой.

– Пропустите, нам нужно к руководителю, – уверенно заявили парламентарии.

– Уроки закончились, идите домой готовить домашнюю работу по экономике. Вас никто не вызывал, запланированные на сегодня митинги с пикетами переносятся на завтра, – последовал спокойный ответ администратора.

– Но нам нужно пи-пи.

– А когда курили в неположенном месте, не хотели?

– Сейчас приспичило.

Вот незадача, того гляди от воздействия избыточной жидкости на головной мозг сейчас демонстративно снимут штаны и присядут на виду у всех. Дабы этого не случилось, пришлось нарушить равновесие второго закона Ньютона – ослабить противодействие силе действия. Существовали ответственные студенты, но они терялись в толпе прожигателей жизни. Можно только порадоваться, что именно стремящиеся к знаниям встретятся где-нибудь в Собесе лет через двадцать. Когда придётся прийти туда за очередной дублирующей справкой для льготной пенсии в глубокой старости.

– Бегом в класс, звонок пять минут назад прозвенел, – строгим голосом выговаривала Жаннета опоздавшим, – сколько можно, одни и те же лица. После урока ко мне в учебный отдел.

Почему бы не заниматься! Материально-техническая база осталась в совершеннейшем виде ещё с советских времён. Сохранились старинные книги столетней давности. Библиотека до краёв завалена учебной литературой. В ней даже организовали музейный уголок, где наряду с документами времён образования бурсы находилась сделанная своими руками обувь легендарного сказочного героя Тиля. Деревянные башмаки с загнутыми носками переносили в волшебный мир детства. Но, похоже, для некоторых оно затормозилось.

Один раз Департамент образования отдал распоряжение провести открытый чемпионат «Мастера по стандартам «WorldSkills Russia». Даже подключили пузатого Пчёлкина по кличке Борман обеспечить должную безопасность. Он пришёл, поорал, выдал кучу ненужной информации, изобразил бурную деятельность и скрылся в своём кабинете. После – его присутствия остался тяжёлый запах сероводорода. Какие дороги с мировыми навыками? Здесь хотя бы одна скрюченная тропинка вывела из тёмного леса незнаний. На уроке математики:

– Квасина Альбина, чему равен квадрат гипотенузы в прямоугольном треугольнике?

– Не знаю.

– Садитесь, плохо. Хромов Василий, помогите.

– Согласно теореме Пифагора, квадрат гипотенузы равен сумме квадратов его катетов.

– Молодец, отлично.

– Вот ботаник долбанный, – скривилась Квасина.

– Альбина, зачем Вы так? Он может в будущем стать Вашим прямым начальником.

– Навряд ли, – с сомнением покачал головой Василий, – сутенёр не моё призвание.

Зазвонил сотовый телефон.

– Слушаю, – ответил Леденёв, подумав про себя: «Какой-то незнакомый номер».

Но через пару фраз, произнесённых скороговоркой, распознал таинственного абонента. Раньше Евгению приходилось иметь дело с этим «воротилой бизнеса», похожим на запущенный когда-то двигатель кипучей деятельности, который забыли отключить. Пару раз пришлось работать на его выборах в местный Совет депутатов (к слову сказать, противник продул с большим недобором голосов), составлять технические паспорта домов, чтобы отнять их у конкурентов (вовремя ушёл, через месяц несостоявшегося командора управляющей компании «заказали» и он очутился в больнице с разбитым лицом). Даже выступать на митингах, которые проводились для поднятия статуса непримиримого борца с коррупцией. Последний публичный народный конгресс состоялся в соседнем городке, расположенном на месте старой ямской слободы:

– Добро должно быть с кулаками. Созданный Комитет оппозиции заставит зажравшихся жирных котов из администрации дрожать под натиском наших требований. Впереди жуликов ждут наручники и деревянные шконки с вонючими клопами. Да или нет?! Да! Да или нет?! Да! – громко орали громкоговорители.

– Привет. Давно не виделись. Как дела? Чем занимаешься? На выборах поработать не хочешь? – словно строча из пулемёта, спросил Никита Следов.

– Привет. Год назад при подсчёте голосов. Дела у прокурора. Думаю податься на Тибет к Кайласу. Издал детские сказки, про динозавров. На чьих выборах и когда долг отдашь? – отстрелялся в ответ Леденёв.

– На моих, – последовала короткая реплика.

– Куда собрался, депутатство ещё не закончилось? – уточнил Евгений, не дождавшись ответа на вторую часть вопроса.

– На главу сельского поселения «Дятлово», – чётко прозвучал голос из мобильника.

– У них своих буйных не хватает?

– Достучались. Там земли много, а народ голодает.

– А что конкретно?

В трубке на пару секунд наступило молчание.

– И то и другое. Я дом строю на продажу, но глава отказался мне на льготных условиях участок выделить, жмотяра. Ведь по-хорошему просил. Сам колхозные паи у сельчан заныкал, москвичам самые лучшие места через сельских старост продаёт.

– А ты в пролёте, личный мотив понятен. Цена вопроса моего участия?

Никита озвучил сумму. Возникла пауза.

– Потом ещё дам, – не дождавшись ответа, добавил он.

Пауза продолжилась.

– Сейчас денег нет.

Пауза стала до неприличия затягиваться.

– Давай через час встретимся в «Макдоналдсе» и всё решим, – предложил Следов.

– Там предвыборный штаб? – удивлённо поинтересовался Евгений, – все жующие с тобой?

– У меня его вообще нет, ненужные траты. Так мобильнее, к месту не привязан.

– Значит, выборы ты собрался проводить, образно говоря, на «коленках»?

– Зато быстро поесть можно. Я плачу.

Вспомнив бородатого бомжа, достающего разломанный гамбургер из фирменного бумажного пакета, Евгений мысленно оценил плоды глобализации, рушащей все мыслимые границы современного человеческого общества. «Познай друг друга в еде», – подумал он, удивляясь, как быстро философия из священного дельфийского храма Аполлона может опуститься до куска шницеля, зажатого с двух сторон хлебными булками, непортящимися в течение многих лет. В прессе иногда мелькали сообщения, что где-то на берегах Флориды местный бродяга в потёртом джинсовом костюме, ища недопитую вчерашнюю бутылку виски, нашёл позабытый после давнего пикника чизбургер, пролежавший в коробке несколько лет и не утративший своей привлекательности.

– O tempora! O mores! Давай через час и не забудь про премию, – согласился Евгений, – валюта любая.

– Believe me, мы после выборов твоих драконов раскрутим и заставим все полки московских книжных магазинов. Даже в Центральном Доме Литераторов презентацию сделаем, а потом закатим банкет.

– Динозавров, – уточнил Леденёв, – но лучше сейчас. Потом ищи-свищи ветра в поле, исчезнешь в неизвестном направлении.

В ресторане быстрого питания «Макдоналдс» стоял шум, царило всеобщее оживление. От раздаточного прилавка к столикам, уютно расположенным между колоннами в зале, сновали счастливые обладатели чикенбургеров, гамбургеров, прочей ерунды. Поставив купленный синтетический корм, завсегдатаи заведения чинно усаживались и начинали поглощать всевозможные калории, время от времени запивая содержимое пищевого набора «Кока-колой» из бумажного стаканчика. Удар по печени становился неизбежным, начинала расти жировая мышца нижней части живота, что отнюдь не вызывало сексуального влечения к молодой соседке по столику. Собаки с кошками, понюхав данный рекламный набор, с презрением отворачивались.

Следов, увлёкшись странного вида «чиккеном», лежавшим на бумажной тарелке, сидел в окружении двух молодых людей. Один из них с видом интеллигента поправлял очки, ловко сидевшие на его носу. Другой, с крупным торсом, потирал ладонью кулак в предвкушении будущего поединка по боям без правил.

«Сподвижники-кунаки», – промелькнуло мимоходом в голове Евгения.

– Привет, – сказал Никита, оторвавшись от еды, – знакомьтесь, Сергей, Андрей.

Пожав друг другу руки, переговорщики присели. Андрей держал на коленях кожаный портфель, который придавал ему солидность. Через месяц по его ошибке снимут с предвыборной гонки одного из ценных кандидатов в депутаты. В отличие от своего напарника он выглядел смуглым, худощавым и больше смахивал на представителя с Кавказа, чем на жителя российской сельской глубинки. Сергей, занимающийся продажей спортивного питания, всем своим видом показывал, что ему проще решать задачи силовой направленности, нежели думать головой. Позднее, по фотографии, накаченного кунака обвинят в членстве в организованной преступной группировке. Он, насупив брови, будет сидеть, коротко подстриженный, на каком-то корпоративе в чёрном пиджаке в окружении пакетов с яблочным соком. То, что это не коньяк, никто не заметит.

– Будем мочить прохиндея Кукыркина за махинации с паями. Он народные земли распродаёт своим знакомым по льготной цене. А с других шкуру дерёт, не выполняя распоряжение Правительства о развитии малоэтажного строительства. Социальная справедливость должна восторжествовать, так как перед Законом все равны. И чиновник, и простой сельский труженик. Это позволило бы увеличить рождаемость, создать дополнительные рабочие места, засеять рожью поля, накормить страну. Сейчас главная проблема – голод голодных и сытость сытых.

– Не надо Цветаеву цитировать. Это сладкое слово «выборы», когда деньги девать некуда. Хватит официальные лозунги проповедовать, они отвлекают людей от хлеба насущного. Ближе к делу давай, – перебил оратора Евгений, – политграмоту будешь избирателям читать. Что ещё можешь добавить? Административная поддержка есть? Сколько стоит победа?

– Неофициально есть, но не все «за». Не знаешь, кому платить. Там идёт борьба группировок за право пилить бабло. Ворюга Кукыркин в своё время колхоз «Глубокие ямы» обанкротил. Газа нет, водопровода нет, дорог нет…

– Чтобы тропинки к главной яме, где стратегический навоз преет, не привели, – сострил Андрей.

– А я сделаю сельское поселение «Дятлово» образцовым хозяйством, – продолжил Никита, не обращая внимания на реплику, – газифицирую, заасфальтирую дороги…

– Засыплю говн…ую яму, – снова вставил Андрей.

– Не хохми, – оборвал соратника Никита, – люди спят и видят Кукыркина за решёткой с бутылкой водки в руках.

– Почему? – удивился Евгений. – Гуманизация института исполнения наказаний в виде материальной помощи для первого года отсидки?

– Пьёт много, поэтому жалость в народе вызывает. Постоянно твердит: «Я свой, большеямковский». Как стакан залудит, начинает рассказывать сказки про светлое будущее в одном отдельно взятом поселении. Всем – всё поровну раздать, поделить. А наутро с похмелья опять буржуином становится.

– Так он «большеямковский или «глубокоямковский»? – переспросил внимательно слушающий политически перенасыщенную речь Сергей.

– Какая разница, в какой тонуть, у начальства руки по локоть в грязи замараны, – вставил Андрей, – слушай анекдот: «Один гражданин решил баллотироваться на выборную должность и пришёл заручиться у вышестоящего руководства:

– В бандах раньше принимали участие? – строго спросили оробевшего кандидата.

– Нет, честное слово, – растерянно ответил тот, – это я в первый раз».

– Ты мне нужен как бывший военный и депутат, – продолжил Никита, – моими гавриками должен управлять человек, знающий в выборах толк. Сам понимаешь, в жизни, как перед автоматической дверью в супермаркете: стоишь – закрыта, сделал шаг – распахнулась. Надо сломать стереотип у людей, что жизнь невозможно изменить. Никто и ничто не являются вечными. СССР и ста лет не продержался. Высокое народное самосознание старшего поколения базируется на психологических романах Достоевского, Толстого, Шолохова. Вспомни «Поднятую целину», «Войну и мир», Раскольникова. Но молодёжь обожает Эрнесто Че Гевару. Какой был боец за торжество справедливости, ничего не боялся.

– И предательски попал в засаду. Его расстрелял сержант боливийской армии Теран. Вспомни произведения других русских классиков: «Обломов» Гончарова, сказка Салтыкова-Щедрина «Премудрый пескарь», рассказ Чехова «Палата № 6», роман Куприна «Яма». Там градусы народного духа, заметь, несколько снижены. Заниматься такими выборами без крыши всё равно что выращивать бананы с ананасами среди пингвинов на Южном полюсе. Не надо питаться иллюзиями, будто люди спят на печи и видят тебя своим Боливаром-освободителем. Русский мир – очень закрытый, индивидуалистичный. Моя хата с краю – ничего не знаю! Смотри не ошибись, как Германн. Подмигнёт коварная пиковая дама вместо козырного туза. Понятно излагаю?

– Другая история. Во времена Пушкина выборы не проводились, одного Бенкендорфа хватало. Я благодаря тебе два раза депутатом стал. Теперь хочу попробовать побороться за статус сельского главы. Дело новое, команда перед тобой. После победы станешь моим первым заместителем, – предложил Никита.

– Сказочные обещания в поисках загадочного «Эльдорадо». Не маловато ли идейных борцов для такой «золотой лихорадки»? – спросил Евгений.

– Ещё шесть кандидатов в депутаты нарисовываются, не чета твоим студентам-недоучкам.

– Где работают?

– В разных местах, Колька Зудов даже в психбольнице санитаром.

– Значит, один профессионал точно есть, – заметил Евгений.

– Депутат – не специальность.

– Диагноз? – задал вопрос Сергей.

– Уймись, надо помочь новичкам подписи собрать. По деньгам договоримся. Смотри, я уже выпустил газету.

Следов достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок и развернул его. В глаза бросился яркий заголовок «Я посажу Кукыркина за решётку». Рядом размещалась фотография изнурённого лица действующего председателя, прижимавшего к груди початую бутылку водки «Дорога в ад». На этикетке лихо отплясывали улыбающиеся бесы вокруг кипевшего на костре чана со смолой. Эта настоящая газетная выдумка вполне смахивала на правду. Нынешний глава со своими закадычными земельными мафиозо откушать водочку любил. Напивались собутыльники действительно до чёртиков. Долго отплясывали гопак в местном кабаке, а потом с залётными проститутками ехали в баню.

– Ну как? – спросил Никита. – В деревнях такого таблоида никто не видел. Мы все дома забросаем новой прессой по нескольку раз. Двери ада открыты, веников с собой не брать. Люди изголодались по правде.

– Они изголодались по свежему асфальту, водопроводу и проведённому в дом халявному газу, – уточнил Евгений, – не забывай, что население трудно растормошить на нужный нам процент явки. Помнишь анекдот про Мойшу, который хотел выиграть в «Спортлото». Соседи по лавке посоветовали молиться Богу. Тот пожалеет и пошлёт удачу. Так Мойша и сделал. Молится неделю, вторую, на третью ночью во сне является раздражённый Всевышний: «Как же ты мне надоел. Я помогу, но прошу, сходи, купи лотерейный билетик»!

Леденёв вспомнил, как проводил первые выборы, когда избирался в городской Совет депутатов. Народ дальше своего двора ничего не видел. Людей интересовало личное благополучие, набитый колбасой холодильник, давление воды в собственном стояке и желание бесплатной помощи в виде продовольственного пакета или путёвки на курорт. Состояние старой крыши меньше всего волновало жителей первых этажей, как и сломанная входная дверь тех, кто обитал на последнем. Такое положение дел очень устраивало местную администрацию.

– Подумаешь, кран подтекает, – махал руками заместитель мэра по ЖКХ, – да в масштабах страны это ничто, по сравнению с Ниагарским водопадом. Пусть гайку подкрутят.

Всегда можно что-нибудь наобещать, маленькое исправить, а большое оставить до поры до времени. Но временное неизменно превращалось в стабильно-постоянное. Общаться с электоратом никто не хотел (могли в морду дать), уповали на внутренние ресурсы коллектива. Но он-то и подвёл. Никому не известный на тот момент Евгений выиграл, взяв на вооружение старый армейский слоган: «Жизнь – народу, Честь – никому». Победила тактика общения «от двери к двери» и столкновение между представителями двух градообразующих заводов. Как говорят в народе: «Двое ссорятся, а третий приплясывает». Потом всё пошло по накатанной. Страсти поутихли, административная брешь оказалась на удивление прочнее танковой брони. Что-то мелкое удавалось решить, но большая часть элитной кормушки главными жуликами охранялась с особой тщательностью.

Во время очередного экономического кризиса телевизионная пропаганда долго не признавалась в его существовании. Возникла необходимость помочь удержаться на плаву малоимущим. Взяв за основу рекомендации маститых коллег по Государственной Думе, депутат Леденёв предложил Совету помочь семьям, пострадавшим от инфляции, сокращения рабочих мест, остановки производства. Попросту говоря, коммерческим организациям на добровольной основе выступить спонсорами. Накорми пятью хлебами нуждающихся! Подумаешь, лишний раз дизентерией не заболеют народные избранники в отпуске на таинственном острове Борнео. Азия она есть Азия. Российские желудки больше привыкли к пельменям со сметаной, чем к дуриану, рамбутану и другим экзотическим фруктам. Их надо поглощать вместе с угольными таблетками, чтобы на утро живот не пучило.

Так вот, шум на заседании поднялся неимоверный. Вопрос бил по карману. Как так, свою кровно прокрученную не один раз в банке валюту взять и незнакомой многодетной мамаше без всяких «откатов» отдать? Это же надо додуматься, предварительно вынести на предварительное обсуждение предварительное решение. Масло масляное, но по-другому не скажешь. Вялотекущее заседание вдруг неожиданно заштормило. Надвигалось тропическое цунами по девятибалльной шкале.

– Вопрос не проработан, – решительно заявила Верунчик Крутикова, – на нас манна с небес не сыпется. Народ обнищал, прибыли в магазинах почти никакой. Даже отпуск проводить негде.

– Э-э, – вставил своё слово председатель, – я в этом году не смогу на горных лыжах кататься – кризис (через месяц он вернулся из Италии загорелый).

– Да, да, – взволнованно поддержали спитч депутаты с предпринимательским уклоном, – надо всё продумать, просчитать, до грамма взвесить.

– Взвешивают сосиски в магазине, – спокойно ответил Леденёв, – не надо скулить, все данные по людям есть в службе социальной защиты. На Руси испокон веков находились меценаты. Мамонтов, Морозов, Штиглиц, Солодовников. Чем плохо встать в их ряды?!

– Третьяков коллекционировал произведения искусств для себя.

– Павел Михайлович скупал не только готовые произведения, но и заказывал картины художникам. К примеру «Гимн пифагорейцев восходящему солнцу». От вас требуется малое – помочь сейчас несостоявшимся поэтам, учителям, конструкторам. Может, среди голодающих растёт будущий премьер-министр?

Оказалось, не все готовы жертвовать на благое дело. То есть никто. Решение, несмотря на его актуальность, не прошло. Как говорила Фаина Раневская: «Хрен, положенный на окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь». Зато с должным вниманием отнеслись к вопросу о санаторно-курортном лечении сотрудников администрации. Прогибаться особо не хотелось (не позволяла офицерская честь), совесть осталась незамаранной, прокуроры по ночам не снились.

– Я всё сделаю, – увлечённо продолжал Никита, – даже фонтаны возведу с золотыми рыбками, а то в придорожных лужах одни головастики плавают. Скоро лягушки начнут квакать, радостно приветствуя наступление брачного сезона. Согласен поработать? По деньгам договоримся.

– Хорошо, но без бахчисарайских фонтанов. Оплата за две недели вперёд. Сумма та же, но за месяц. В голове уложилось?

Воцарилось молчание. Следов, задумавшись, дожёвывал кусок резиновой булки. Скорее всего, в эту минуту он решал запутанную комбинацию по легальному отъёму денег у заинтересованных в нём бизнесменах и политиках малого розлива. По правде сказать, чаще всего это удавалось: слить нужную информацию о начале строительства интересуемого объекта, выпустить заказную разгромную статью про любовницу, которую застали в постели с предполагаемым конкурентом. Один раз в течение месяца весь город говорил о скором снятии местного чиновника, рулившего районом не одно десятилетие (такой «забронзовелый политический монстр»). Лицо орденоносного руководителя пылало гневом. Киллеры радостно потирали руки от предстоящей работы, поглаживая стволы своих «Глоков» и снайперок МК-25. Воинствующий «тираннозавр» яростно стучал кулаком по столу, требуя найти и наказать непокорного «волхва-предсказателя»:

– Под суд за клевету!

Но газетный вирус уже сделал своё дело, на время пробив административную защиту безопасности, и заронил надежду скорых перемен в сердцах избирателей.

– Идёт, – согласился Никита, – поехали осматривать будущие владения, а вечером мне надо в качалку.

– После «Макдоналдса»? – удивился Евгений, – это же несовместимые вещи!

– Необходимо тело с мордой лица поправить, – отпарировал Никита, – а то на сельского жителя не похож. Приходиться жрать эту импортную дрянь, а по вечерам железо тягать. Не хочу, чтобы за дрища принимали. Часа два работы на станке и жиры все расщепятся куда надо.

– Тогда пересаживайся с «Ауди» на грузовик, говоря гастриту «здравствуй».

Следов вяло махнул рукой и поднялся из-за стола. Его голова уже просчитывала: сколько квадратных метров жилья на продажу он успеет построить за время своего будущего правления (если, конечно, раньше не посадят). Начинались два месяца изнурённой предвыборной борьбы за кресло руководителя в сельской администрации. «Макдоналдс» обозначился как место проведения конференций и поглощения больших количеств калорий. Впереди маячили опасные встречи с чудом уцелевшим гробовщиком из лихих 90-х, спившимся заведующим клуба, деревенской «графиней».

Сельское поселение «Дятлово» расположилось в живописном месте недалеко от знаменитого тракта, по которому в Сибирь на каторгу ссылали декабристов.

Оно до боли напомнило давно оставленное место службы в Амурской области в годы бесшабашной молодости. Ревели, взлетая на форсаже, грозные ракетоносцы Ту-22М3, зимой стояли сорокоградусные трескучие морозы, осенью берега реки Бурея изобиловали спелым лимонником, маньчжурским орехом, элеутерококком. Повсюду возвышались заросли деревьев, в которых спела уйма ягод, грибов, росли лекарственные травы с клещами-кровопийцами по весне. Живописные сопки привлекали к себе любителей воскресных шашлыков, желающих расслабиться после напряжённых полётов. Тогда птицы перелетали на соседнюю полянку, а белки, подальше от греха, старались не высовывать свои мордочки из дупел. Шумные застолья затягивались до полуночи с песнями под гитару у ночного костра:

Правда, реактивные самолёты над будущей вотчиной не летали, морозы ослабли настолько, что в январе могли пролиться дожди вместо снега. Откуда пошло такое название, никто точно не припомнит. То ли здесь водились в большом изобилии дятлы, стуча своими клювами по вековым соснам, выковыривая разных насекомых. То ли благодаря протекающей речушке Дятловка, в последнее время массово изобилующей густыми камышами с громко квакающими лягушками. В ней любили плескаться местные ребятишки, прыгая с тарзанки:

– Улю-лю-лю-лю! Я человек-обезьяна!

Но остроклювые перевелись, зато появился в большом количестве всеядный жук-короед. Вначале его деятельность не вызывала особых опасений. Почувствовав пикантный вкус вечнозелёной хвои, вредитель стал с невиданной скоростью пожирать её. Раньше такие возмутительные действия моментально пресекались. Непрошенного гостя травили химикатами с помощью малой авиации, делали точечную вырубку, призывали на помощь дятлов. Но те, постучав в последний раз своими клювами по срубленным деревьям, улетели прочь. Настала пора срочно что-то предпринимать. Собрали заседание администрации, сделали необходимые расчёты, проштудировали статьи Уголовного Кодекса и решили – быть на месте съеденных лесов коттеджному посёлку. А чтобы такая напасть не повторилась, глава поселения постановил расширить санитарную вырубку, пока руки не устанут. Выдвинули девиз: «Ни сучка, ни веточки»! Дружно застучали топоры, завизжали бензопилы. Жук, испугавшись, поутих, почти год сидел на голодной диете. Однако вырубка стройных сосен для профилактики осталась. Вместо грибов с ягодами на их месте стали появляться многочисленные коттеджи. Утром жители проснутся, вдоль опушки у реки уже стоит новенький забор. А через пару месяцев виднеется свежеиспечённый деревянный сруб. И что удивительно, ни один проверяющий с удостоверением лесного надзора не покусился возбудить уголовное дело. Потому что все новоявленные деревянные избушки находились под крышей самого главного дятловского начальника в лице Сашки Кукыркина, имевшего чин между «провинциальным секретарём» и «коллежским регистратором», согласно дореволюционному «Табелю о рангах».

V век до н. э. Таврида.

Разгрузка триер затянулась до самого вечера. По нешироким мосткам, перекинутым на берег, переселенцы несли многочисленные мешки с мукой, амфоры, наполненные благовониями, всякий домашний скарб. На берегу в спешном порядке возводили загоны для домашних животных, ставили определённым боевым порядком походные шатры. Хотя проливных дождей не намечалось, но крышу над головой должен иметь всякий уважающий себя эллин. Исключение составлял Диоген Синопский, киник-философ, живший в глиняной бочке-пифосе возле афинской агоры. Грубая накидка с посохом – единственное его достояние. Античный учёный отвергал роскошь, деньги, стремление к власти, считая, что боги уже дали людям все необходимое для счастливой жизни. Но те утратили меру в разумных потребностях и в погоне за обогащениями обретают лишь несчастья. Рассказывают, как однажды великий полководец античного мира Александр Македонский предложил:

– Проси у меня, чего хочешь.

– Отойди, ты заслоняешь солнце, – спокойно ответил Диоген.

Александр только рассмеялся. Под конец из трюмов выкатили несколько сот бочонков с молодым виноградным вином Рециной. Вскрыв один из них, Алкид окропил берег божественным напитком Диониса и, зачерпнув серебряным киликом, сделал внушительный глоток. За ним последовали остальные переселенцы, весело отпуская острые шуточки полуголым наложницам, готовившим вечернюю трапезу. Те ловили блистающие взгляды и стыдливо отворачивались, поправляя прозрачные хитоны, оголявшие смуглые загорелые ноги. Празднование первого дня на новой Родине затянулось далеко за полночь. На берегу ярко горели костры, пахло лимоном с корицей, добавленными в подогретое вино. Рядом стояли корзины, наполненные едой: жареная дичь, различные ракушки, оливы, инжир, изюм, душистый свежеиспечённый хлеб, местная рыбёшка барабулька. Прошёл не один час. Дрожащее пламя от костров освещало доспехи воинов, бдительно стоявших на страже. Греки-переселенцы наслаждались первым днём пребывания на новом месте. Легкое вино будоражило кровь, тянуло пофилософствовать для души.

– Возможно ли движение? – спросил Антимах у Фемистокла.

– Это неразрешимая апория Зенона Элейского, – когда летит стрела, она всегда занимает одно положение, то есть покоится в определённый момент времени. Следовательно, сколько она летит – столько неподвижна. Значит, в принципе, движение невозможно.

– Но как тогда поражается цель? – удивился слушающий мудрецов юноша Феофан.

– Пущенная из лука стрела не может этого сделать, потому что пространство делимо до бесконечности. Ведь для того чтобы пройти или пролететь отрезок пути, надо преодолеть его половину, половину половины и так далее. Это ловушки нашего чувственного мышления. Про него мы можем говорить до утра, но судя по загадочным взорам, вы сейчас явно желаете иного наслаждения, чем философские беседы.

Небо засверкало мириадами созвездий: Кассиопея, Гончие псы, Водолей, Рыбы, Телец со Стрельцом и многие другие. Зазвучала нежная музыка флейтисток, услаждающая слух. Подошло время любовных утех, которых ждали с нетерпением. Взошла белолицая Селена, осветив прибрежные окрестности, с удовлетворением заметив, что новые обитатели чтят древние традиции, дабы будущее потомство крепко стояло на своих ногах.

– Боги подарили нам гармонию сегодня ночью в виде полной луны, – воскликнул Фемистокл, – она придаст силы будущим поколениям.

Обнажённые гречанки, финикиянки, сицилийки возлежали на тёплой голой земле, принимая от неё силу, завещанную богами. Разгорячённые тела, натёртые благовониями, достаточно откровенно показывали всю их непринуждённость и доступность. От выпитого вина блестели глаза, девушки покусывали губы, предвкушая будущее наслаждение.

– Сам Аполлон не устоит перед такой красавицей, – воскликнул Аргос, подходя к Алкмене.

Та, смущённо улыбаясь, опустила голову вниз. Жители Эллады считали сексуальные утехи величайшим даром природы. Достойные мужи Аттики, воздав славу богам, прижались бёдрами к зовущим их спутницам и соединились плоть с плотью, почувствовав на своей спине лёгкое царапание острых кончиков ногтей. Вздохи испытываемых наслаждений дополнились неудержимым орошением женственных лон драгоценными каплями будущей новой жизни.

Две с половиной тысячи лет спустя. Россия.

«Ауди» стремительно мчалась по трассе, обгоняя неторопливые машины дачников, гружёные всяким ненужным хламом. Дома старьё держать уже нельзя, а выбрасывать жалко. Люди советской закалки давали любимым вещам вторую жизнь среди многочисленных грядок с редиской, огурцами и помидорами. Мимо мелькали недавно построенные двухэтажные коттеджи. Возле некоторых виднелись кучи неубранного строительного мусора. Рядом с одной, выгнув спины дугой, стояли два жирных рыжих кота. Они зловеще смотрели друг на друга, издавая гортанные звуки. Нет большего соблазна, как позвать: «Кис, кис», хотя сам понимаешь, что тебе это не нужно. Серёга с интересом посмотрел на домашних питомцев. Вдруг один из них резко поднял лапу и ударил соперника по морде. Раздался громкий «мяув», по силе децибелов превышающий боевой клич нападающих гуронов с берегов озера Онтарио. Два тучных тела в один миг сцепились между собой, подняв серый клуб пыли.

– Кошачий спецназ, – изрёк Сергей, – я один раз попробовал отучить своего от мяса. Подвесил во дворе к дереву кусок колбасы. В противоположной стороне у забора к лапе привязал резинку. Мысль проста до гениальности! Рано или поздно хвостатому надоест царапать когтями землю, и он обязательно станет вегетарианцем! Но какой упёртый зверь попался! В тот момент, когда он, мявкая, почти дотянулся до колбасы – раздался звук БАБАЦ! Это лопнула резинка! Оторвавшись от забора, она с силой угодила котяре прямо в заднюю часть. Серо-полосатый как взвоет! Несколько раз сделал сальто в воздухе, пулей влетев на дерево. Целый час потом усатого акробата снимал, всю руку, гад, оцарапал.

– Каков результат, на шпинат перешёл? – Ничего подобного. Просто стал осторожнее к колбасе подходить.

Хвостатые представители мяукающего мира интересны тем, что им совершенно наплевать на живущего по соседству человека. Ну, если конечно они не голодны. Белые, серые, дымчатые, полосатые особи могут спокойно обходиться без нашего присутствия. Занятий много: затаиться в засаде, выслеживая мышь, поиграть с собственным хвостом, поспать на солнышке. Собаке же необходимо присутствие людей, даже когда она грызёт в одиночестве хозяйский ботинок. Киньте палку и посмотрите на реакцию. Гавкающий друг с радостью бросится вперёд, пушистый котофеич проводит полёт нисходящим взглядом и только. Кошка больше похожа на актёра в одном лице, собаке необходима публика.

Машина свернула с трассы и, замедлив скорость, не спеша поехала по просёлочной дороге. Цивилизация закончилась. Длинные стволы вековых сосен, скрипевшие при порывистых дуновениях ветра, подпирали зелёные хвойные лапы. В небе проплывали кучерявые облака похожие на белогривых лошадок. Вездесущая белка, заготавливая на зиму грибы, ловко перепрыгивала с одной ветки на другую, зорко оглядываясь по сторонам. Чёрный ворон с любопытством наблюдал за её мелькающим хвостом, потом пару раз раскрыл клюв и только на третий решился: «Кар, кар»! Проказница-белка юркнула в дупло, но через секунду высунула оттуда любопытную мордочку.

Местные жители рассказывали историю, что однажды царь грибов, благородный Боровик XX–XX, приказал своим подданным не высовываться из-под земли в знак протеста против засилья французскими шампиньонами с трюфелями всех морозильных полок окрестных магазинов. Шампунь II вызов принял и усилил боевой раскрас упаковки. Началась настоящая грибная война. Пушки, заряжённые размножающимися спорами, бабахали без умолку. Поначалу французские выскочки праздновали победу, так как, всегда готовые к употреблению, быстро шли нарасхват. Их акции на валютно-грибной бирже взлетели до заоблачных высот. Но «мусье» не учли национальные особенности средней полосы России. Вместе с солёными огурцами маринованные лоснящиеся опята с сопливыми маслятами, бочковые хрустящие грузди с волнистыми рыжиками очень хорошо шли на закуску под рюмочку водочки. Здесь жареные трюфеля не могли с ними тягаться, спрос на импортную снедь постепенно стал падать. Начались мирные переговоры, закончившиеся подписанием грибо-торговых соглашений по разделу сфер влияния на морозильных полках. Паритет восстановился.

Единственные, кому повезло от лесных боёв, – семейство мухоморов. Их расплодилось такое видимо-невидимое множество, что начинала кружиться голова при взгляде на усыпанную красными шляпками с белыми точками поляну. Особенно остался доволен глава медвежьего клана Михаил Потапыч. Он жрал дары природы с невиданной скоростью, тут же впадая в наркотическое опьянение. Наевшись до чёртиков, косолапый присаживался на первый попавшийся пенёк и плакал горючими слезами, с тоской вспоминая маленькую остроглазую Машу с капустно-повидловыми пирожками:

– Где ты, красна девица? Ауу!

Но годы прошли, появилась Настасья Филипповна, потом семеро маленьких медвежат. Машенька возникала в памяти только по случаю переедания мухоморов. Да и сама маленькая пленница уже давно выросла, пирожки печь перестала, устроившись в японский ресторан продавать суши из тухлой рыбы с рисом.

– Смотри, сколько земель пустует, – выдал Никита, объезжая выбоины на сельской дороге, – я уже вижу стройный ряд будущих фермерских хозяйств. На полях зреет рожь, пшеница, невдалеке слышится мычание коров, идущих на утреннею дойку.

– Какое мычание? Сколько в пути – ни одной навозной лепёшки не видно. Вот тебе настоящее современное село, одни особняки с кучами мусора вдоль трассы, – заметил Андрей, – даже туалетов с сердечками не видно, а какая была бы романтика. Вон, смотри, местный балбес перед домом козу бутафорную поставил вместе с глиняными гусями. Наверное, просыпаясь, думает: «Я потомственный колхозник, основатель целинных земель». А что? Зато дерьмо вывозить не надо.

Леденёв вспомнил, как в детстве ездил с родителями в деревню Большое Понюшово за парным молоком. Таким вкусным, что полбанки вкуснейшего напитка мигом исчезало в животе вместе с огромной краюхой свежего хлеба. Рядом стоял белый петух с роскошным красным гребнем, внимательно смотря на городского гостя в коротких шортиках. Рыжий телёнок мокрыми шершавыми ноздрями шарил по детской ладони, выпрашивая остатки хлеба. Высоко подняв головы, гуси предупреждающе издавали звуки «га-гага», что в переводе могло обозначать только одно – не подходи слишком близко. А как чудесно пахло свежескошенным сеном, возле которого резвилась пара дымчатых котят, гоняясь за хвостами друг друга. Стрекотали цикады, пахло клевером, в нагретой придорожной пыли барахтались хулиганистые воробьи. Красота!

– Впереди сельское кладбище. Возле ограды какой-то циклоп стоит с лопатой, вроде живой, – махнув рукой, перебил воспоминания Сергей, – хорошо, что без косы, не лучшее начало дня.

– Поворачивай к нему, надеюсь, это не перевозчик мёртвых Харон, – дал указание Следов.

Серебристая «Ауди», лихо объехав очередную яму, царапнув днищем грунт, подкатила к горе мусора, за которой сиротливо возвышались памятники. Команда будущих руководителей нового типа, перекрестясь, вышла из машины.

– процитировал Евгений.

– Шалом-алейхем, уважаемый, как дела? – окликнул Сергей фигуру в пятнистом комбинезоне, стоявшую рядом с кучей из брошенных старых венков. – Можно у Вас спросить?

Мужчина пристально посмотрел на ребят. Суровый колючий взгляд, казалось, просверливал насквозь, не суля ничего хорошего. На волосатой груди виднелись выколотые маковки церковных куполов. С первого раза стало понятно, что встретившийся пилигрим от тюрьмы не зарекался.

– Дела у прокурора. Место подыскиваете? – спросил он.

– Да вроде пока не торопимся, – ответил Евгений.

– Тогда что тут делаете?

– Округ избирательный осматриваем. Много бардака и никакой социальной справедливости. Одно жульё засело в администрации. Газ к домам не подведён, дорог нет, мусор месяцами не вывозится, люди обозлены на власть… – начал Никита.

– Не тарахти, живые хуже мёртвых, – перебил его мужик, – уже два десятка лет работаю, но ни одного плохого слова о себе не услышал, – кивнул он в сторону могил, – здесь соседи тихие, маляв не строчат. Советую не соваться в местные дела, плетью обуха не перешибёшь. Нам залётных чужаков не надо.

Мужик поднял с земли здоровенный камень. Сергей, расправив плечи, напрягся.

– Выдохни, сынок, не такие здесь лежат, – спокойно произнёс абориген кладбища, бросив булыжник в мусорную кучу, – ничего вы не исправите, один беспредел.

– Да я просто спросить, – начал Серёга. – Вы раньше, где работали? Мы хотим организовать фермерское хозяйство.

– Сидел, – ответил обладатель роскошных куполов, – три раза. На зоне Бога узрел, в последний путь товарищей провожал. Как в воду глядел – профессия пригодилась. Особенно в лихие 90-е. Тогда название трёх книг были очень актуальны: «Кому на Руси жить хорошо?», «Что делать?», «Преступление и наказание». Много здесь знакомых бакланов лежит с огнестрелом. Говорил дружкам, договаривайтесь с братвой и прокурорами. Не слушали, лезли напролом. Вот и отправились…

– Ad patres, – закончил Евгений.

– Чё?

– К праотцам, на древнелатинском.

Мужик внимательно посмотрел на него. Появление человека, знающего латынь, немного смутило любителя шансона. Дело в том, что пользующийся большим уважением в тюрьме смотрящий тоже говорил на загадочном древнем языке. До зоны он учился на филологическом отделении столичного института, что способствовало разнообразию его тюремного жаргона, придавая «фене» новое философское направление.

– Эти времена прошли, – изрёк Андрей, – всё течёт, всё меняется. За прошлое цепляться бесполезно, мир не стоит на месте.

– Новое – хорошо забытое старое, – изрёк гробовщик. – Приезжал один краевед, рассказывал историю. Неподалёку от наших мест жил старый граф с молодой женой. Красавицей она была неописуемой, за тысячу вёрст не сыщешь. Шибко любил её старый пень, души не чаял. Как-то раз уехал муженёк на пару дней в уезд, а когда вернулся, застал жёнушку в объятиях залётного гусара. Полюбовники голые в кровати валялись в позе «Наездницы». Гусар не успел даже сабельку из ножен вытянуть, как ревнивец выстрелил. Пуля-дура, быстро летит, дырку в башке мигом сделала. А молодую супружницу опосля вздёрнул на дереве у пруда в чём мать родила. Так блудница несколько дней и висела под кваканье лягушек. С тех пор над всякого рода чужаками висит графское проклятие. Человек человеку – волк, история идёт по спирали, не стреляют, так сажают или травят. Кто начальству дорогу перешёл.

– Как афиняне Сократа в своё время, – добавил Евгений.

– Чё? Не знаю, вместе не сидели. Недавно кто-то в лесу белый порошок рассыпал, будто зима в июле неожиданно наступила. Народ неделю чихал от такого «новогоднего подарка». Хватит лясы точить, валите отсюда, оппозиционеры хреновы.

– Alea jacta est, – бросил Евгений и тут же поспешил перевести, – жребий брошен.

Гробовщик минуту помолчал, оценивая сказанное, развернулся и пошёл прочь. Андрей заметил, как он достаёт из кармана мобильник, прикладывая его к уху. Не раз ещё ребята встретятся с учредителем ООО «В последний путь» Жорой Могильным. Седой посредник между светом и тьмой станет неожиданно появляется на шумных сходках с избирателями, принося с собой штыковую лопату. Как бы напоминания, что от слов можно легко перейти к детальной разборке. Взгляда Евгения он старался избегать.

Знакомство с деревенским бытом продолжилось. Возле противопожарного пруда натолкнулись на пожилую женщину, подбирающую разбросанный мусор.

– Черти окаянные. Управы нет на это начальство, – ворчала недовольно она, – шею мало Кукыркину намылить.

– Здравствуйте, как Вас зовут? Давно здесь свалку организовали, – спросил Сергей, – помощь требуется?

– Алевтина Сергеевна. Что Вы можете?

– Написать про безобразие в газете. Руководство трясли?

– Отнекиваются голубчики, на приезжих все грехи сваливают. Втихомолку чернозём возле пруда срывают и налево продают.

– Газ подключили? Я смотрю, труба высокого давления рядом проходит. Как-никак, достояние нации.

– Одни пустые обещания каждый год. Говорят, что в программу войти не успели. Как водку жрать, так без опозданий. Вам кабачки с яблоками нужны? Угощу от души!

– Не откажемся.

– У меня в этом году много поспело. Вы, видать, хлопцы хорошие.

Заполнив дарами природы багажник машины new team of politicians (команда новых политиков) двинулась в путь. Через некоторое время асфальтированная дорога резко закончилась, впереди стояла большая лужа, на дне которой вполне могло бы поместиться Лох-несское чудовище.

– Придётся в объезд, машина не вездеход, – констатировал Сергей, – по бумагам, скорее всего, асфальт проложен до конца улицы.

В соседнем селе наткнулись на спившегося заведующего клубом. Правда, само здание недавно сгорело при загадочных обстоятельствах, но должность осталась. Вызвали экстрасенсов. Они приехали быстрее пожарной машины, долго в задумчивости бродили по пепелищу. Одна пожилая колдунья старательно повертела в руках обугленную головёшку, а потом произнесла:

– Место аномально-заколдованное. Вижу дятла, бьющегося головой о сосну в надежде найти спрятавшегося жука-короеда, но тщетно. Горько пернатому стало. Стукнул санитар леса своим клювом в последний раз, посыпались искры, запалив графские усадьбы. Ещё не один пожар произойдёт, и дорожка к злыдню ведёт…

Доверчивые селяне от страха замерли в надежде, что она обойдёт их дома стороной. Вся деревня по выходным внимательно следила за телебоями магов. Они спорили с духом Чингиз-хана, не боялись послать на три буквы тень Лаврентия Берии, пытались устроить фату-моргану. Правда, конкретное землетрясение, падение метеорита, засушливое лето предсказать не решались. Местная напыщенная состарившаяся дамочка (за глаза все называли её «Графиней») усмехнулась, посмотрев в сторону неподалёку стоявшего главы поселения. Но не успела прорицательница досказать, как вдруг неожиданно раздался душераздирающий вопль заведующего клубом Коляна Пшёнкина.

– А, ё-м…ё!

Споткнувшись о торчавшие остатки любимого баяна, он рухнул лицом вниз, прямо на обгорелый медный тазик. Тот лежал неподалёку от уцелевшего с советских времён бюста вождя мирового пролетариата. В результате взаимодействия стратегического металла с органическим соединением надлобной кости раздался глухой гул.

– Точно в десятку, – заметил кто-то, – стопроцентное сотрясение, может, по-французски заговорит? Вчера по пьяни дух Наполеона вызывал, советовался, как жить дальше.

Когда Колян поднял голову, глаза у него странно засверкали. Он обвёл взглядом окружающих, посмотрел на тазик и вдруг хлопнул себя по лбу.

– Мe suis souvenu (вспомнил – фр.). Это Кукыркин, гад, incendie criminel (поджог – фр.), – завопил вдруг обезумевший Пшёнкин, – не давал (денег – кит.) на покупку новых инструментов. Говорил, нет саксофона – нет клуба. Жану асқн всё көк жалын алаумен (гори всё синим пламенем – казах.).

– Дорога ведёт в администрацию! Надо каждому в доме поставить перед зеркалом зажжённую свечу, перевести тысячу рублей на счёт, указанный в квитанции и произнести заклинание: «Сила огня сгинь, отойди от дома моего! Гыр-гыр всесильный, направь огненную дорожку к дому казённому, чтоб злодеи не гундели и с похмелья заболели. Полицаи к ним пришли и всю кодлу загребли», – радостно закончила обладательница диплома чёрной магии, с благодарностью посмотрев на Коляна. Тот от неожиданности ойкнул.

– Ну вот, опять самогона нажрался, – выпалил стоявший неподалёку Кукыркин, опасаясь, как бы опальный завклуба не брякнул чего-нибудь ещё лишнего, – прошу отобедать, гости дорогие, – пригласил он, улыбаясь, приезжих колдунов.

Те, не заставив себя долго ждать, поспешили к распахнутой двери школьной столовой. Изнутри доносился чудесный аромат свежесваренного борща из местной брюссельской капусты. Через запасной выход час тому назад специальным рейсом Мишка-тракторист доставил ящик белого огненного напитка. Водка решала многие проблемы, она являлась неизменным атрибутом при любом застолье, как чёрные шары для приезжих оракулов. Через пару часов деревенский люд с изумлением слушал рассказы подвыпившей пожилой прорицательницы о её работе в НИИ твёрдых тел, необходимости технического прогресса и отпускаемые проклятья католической церкви за сожженного на костре Джордано Бруно.

– Иезуиты поганые, какого парня под монастырь подвели!

– Под огонь, – поправил конюх Васька Жомов.

– Ну да.

Леденёв вспомнил, где встречал эту потрёпанную колдовской жизнью мага – на съёмках телешоу «Потусторонний взгляд». Там обладательница волшебных шаров из замка Дракулы (как она уверяла) учила молодую коллегу премудростям доходного чёрномагийного бизнеса по околпачиванию жителей Сибири и Дальнего Востока. Перед этим она лично увидела всех, кого им вдвоём предстояло внезапно отгадать. Один погружал пальцы в соль, другой грел коробок спичек в руках, третий от делать нечего чесал затылок (потом оказалось, что у него скрытая травма, полученная от удара горячим половником). Оставалось только профессионально разыграть внезапно пришедшее озарение свыше. После съёмок колдунья попросила крепкий кофе с коньяком. Бразильский напиток предоставили, французский ассортимент посоветовали носить с собой.

– Вся вымоталась, – произнесла чёрная вдова, обмахиваясь облезшим веером, – спасибо дух Кутузова помог. Чудо старик, всегда в трудную минуту выручает.

Предсказательница давно поняла, что народ больше интересуется непонятным потусторонним, чем развитием научно-технического прогресса. А после появления новой науки гамбургерологии, патронируемой «Макдональдсом», плюнула на физику твёрдых тел, переквалифицировавшись в вершителя судеб человеческих. Оккультные науки зародились, когда будущий Homo sapiens не умел даже членораздельно говорить. Тогда балом правили волхвы, шаманы, колдуны. Первый удар по авторитетным паханам нанёс изобретатель колеса. Коперник вообще осуществил целый переворот в сознании людей, доказав, что Земля обращается вокруг Солнца, а не наоборот. Галилео Галилей, несмотря на жестокие нравы инквизиции, заявил: E pur si muove! (и всё-таки она вертится). Мракобесие с невежеством то отступали, то опять будоражили человеческие умы. После перестройки борьба за кошельки разочарованных реформами народных душ усилилась. Газеты пестрили различными объявлениями: «Верну мужа по запаху носков», «Восстановлю девичий стыд», «Предскажу срок проверки бизнеса» и многие другие, позволяющие изъять лишние деньги у населения.

Поздно вечером изрядно подпившие доктора оккультных наук уехали, а на следующее утро жители с удивлением узнали, что «Графиня» всю ночь поливала водой свой дом для страховки. Она сама ради удовольствия занималась чёрной магией по книгам из местной библиотеки. Заведующая Люся Зоз (в простонародье триста три) выдавала заколдованные манускрипты без залога, смертельно боясь порчи. Веря во все приметы, библиотекарша могла запросто обойти полдеревни, если впереди дорогу перебежала чёрная кошка. Над картотекой у местного книгохранителя висел тетрадный листочек с бабушкиными суевериями:

– Тринадцатый за стол не садится.

– Назовешь, лаская, котенка мышонком – сдохнет.

– Петух головой трясет – к беде в доме.

– Перчатку потеряешь – к несчастью.

– Зеркало разбить – к худу.

– Коли ступишь на чужой след – ноги заболят.

– До утренней зари не гляди в окно.

– Сам себя оплюешь – обнова будет.

– Кто спит с кошкой – у того в голове лягушки заводятся.

– Переступишь через метлу – тяжело рожать будешь.

– Девка с полными ведрами – добрая встреча, с пустыми – худая.

– Ушибёшь локоть – холостой парень вспомнит.

– Уколешь палец иголкой – влюбишься.

– Муха в супе – к подарку.

Вообще, читать на селе любили многие, не обращая внимания на глупые предрассудки. Учреждение, где хранились сокровища мировой литературы, находилось в покосившемся деревянном доме постройки XIX века. Вытертые ступеньки крутой лестницы, ведущие в абонементный отдел, страшно скрипели, на стенах висели выцветшие портреты Толстова, Чехова, Достоевского. Однажды в библиотеку зашёл гробовщик. Он прислонил лопату к пыльной книжной полке и хмуро произнёс:

– «Гоп-стоп».

– У нас ничего нет, – испуганно ответила Люся.

– Тогда «Руки вверх».

Библиотекарша, вся дрожа, подняла ладони. Жора посмотрел на неё удивлённо.

– Я про книги спрашивал.

Бедная Люсьен в беспамятстве откинулась на спинку стула.

О поступке «Графини» поведала всезнающая местная путана Манька Тетёркина по прозвищу «Шишка», мечтавшая выступить когда-нибудь в кабаре «Мулен Руж». К ней частенько захаживали местные механизаторы на огонёк. Так как мужчин всегда набиралось в достаточном количестве, а Манька раздваивалась в глазах от принятия в больших дозах самогона, метали жребий, кому выпадет счастье остаться на ночь. Сельская куртизанка подкидывала шишку вверх, кто первый успевал поймать, тот и получал заветный приз. Правда, некоторые засыпали, не успев ничего предпринять, однако подвыпивших дублёров Манька выпроваживала с громкой руганью.

– У меня всё по-честному, завтра приходи.

Обиженные домохозяйки грозились побить бесстыдную распутницу, но рассудив, что во всём виноваты собственные мужья с козлиными рогами, доставали из кухонных столов чугунные сковородки. Данное чудо-изобретение выполняло двойную функцию. Можно жарить яичницу с котлетами, а в перерывах использовать в воспитательных целях.

Об этом отважные командоры будущей свободной экономической зоны «Дятлово» узнали от протрезвевшего на следующее утро Коляна. Вместе с пришедшим похмельем ушли знания языков мира, но осталась любовь к музыке. Заведующий клубом с детства играл на духовых инструментах, даже участвовал в районном конкурсе «Медный трубач». Но завистливый соперник намазал костяной мундштук красным горьким перцем, и весёлый марш превратился в дикий рёв голодного африканского бегемота. Время прошло – влечение к прекрасному укоренилось в ранимой душе. Коляна приглашали играть на свадьбах, похоронах, при вручении почётных грамот заслуженным дояркам. При клубе он организовал ансамбль песни и пляски. Главной фишкой являлся переодетый акын с домброй, поющий, что взбредёт на ум. Сотрудники администрации с опаской относились к народному исполнителю, который после принятия на грудь ста граммов начинал обличать действующую власть.

– «Графиня» зла на Маньку, что она двух мужиков от неё увела с помощью заговора: «Пей, допивай, меня любить не забывай», – рассказывал завклубом, прикладываясь к огуречному рассолу из трёхлитровой банки, – один раз подкараулила соперницу у речки, когда та купалась голой. Взяла ейные модные трусы и наложила туда шишек, завязав потуже. Манька вышла, смотрит котомка с кружевами до боли знакомая. Ахнула и давай стараться узелки развязывать, забыв даже натянуть платье. А те мокрые – не поддаются, но выбросить жалко. Мишка по пьянке подарил недели две назад. Потрясающий сюжет для картины «Девушка со стрингами», жаль, Серов такую не писал. Полчаса с ними возилась, пока не развязала. Потом преспокойно одела своё кружевное хозяйство и пошла домой.

– А ты откуда точные временные подробности знаешь? – спросил Андрей.

– Увидел случайно, в соседнее село за флейтой ходил.

– Полчаса случайностей и ни-ни?

– Некогда было, – уклонился от прямого ответа Колян, вновь припадая к банке с рассолом.

Пшёнкин почти оклемался от выпитой накануне перцовки, переданной дальнобойщиками из Полтавы, где жили дальние родственники. Его утро началось с попытки осознать: с кем, сколько и почему валяется на кровати бюстгальтер? Оказывается, во сне к нему пришёл знакомый черт с идиотскими крутыми рожками (как у Манькиной козы), сел на табурет, заложив ногу за ногу. Рядом лежала начатая пачка «Беломора», из которой нечистый периодически доставал папироски. Он нахально смотрел на хозяина, прикуривал и, затянувшись, пускал кольца дыма в лицо, хирально отражаясь в зеркале напротив.

– Ну-с, милейший Николя, позвольте полюбопытствовать, зачем вызывал, – спросил чертяга, – опять драться будем? Чего мычишь?

Волосатый бес, наклонившись, схватил не соображавшего собеседника за лацкан пиджака. Притянул к себе и, дыша в лицо водочным перегаром, произнёс угрожающе:

– Слушай, жмотяра, наливать надо по полной. И к солёному огурцу краковскую колбасу подавать. А сейчас я тебя отдубасю как следует.

Первый помощник Вельзевула по мордобитию размахнулся и со всей силы влепил затрещину. Колян пустился за ним вдогонку, круша всё на ходу, но бес оказался изворотливым. Окаянный лихо перепрыгивал через табуретки, стуча копытами, дразнился, показывал язык, крутил пальцем у виска. На утро рогатый исчез, прихватив с собой недокуренную пачку папирос. На висевшем на стене коврике с изображением лубяной избушки, серого зайца и петуха с косой появилась прожженная дыра. Рано утром в одной сорочке зашла за солью улыбающаяся Манька с распущенными волосами. Покрутилась для вида, спросила про перезревшие помидоры и ушла, забыв солонку на столе. Вместе с ней исчез бюстгальтер.

Ночью Следову тоже приснился сон. Идёт он по утренней траве к пруду с медным тазиком, бельё прополоскать. Кругом тишина, пахнет свежим клевером, стрекочут сверчки. Вдруг видит, стоит возле дерева обнажённая Манька с венком из жёлтых одуванчиков на голове. Смотрит раскрасавица вдаль и растирает свою грудь чудодейственным бальзамом «Целую ваши ножки». Широко открытые глаза так и манят на самую глубину моря любви. Предводителю кунаков даже послышался нежный шум нарастающего прибоя.

– Попадёшь точно по центру тазика, – говорит искусительница, – делай со мной что хочешь. А нет – отдамся Кукыркину.

– Ни за что, – возмутился Никита, – никогда этому не бывать.

Подвесил он посудину к ветке, взял шишку, размахнулся. Вдруг, откуда ни возьмись, появился огромный дятел и начал верещать: «А вот не попадёшь, а вот не попадёшь»!

– Ах, так! – вспыхнул Никита, – пеняй на себя, – и метнул еловый снаряд в наглую птицу.

Тот пролетел мимо, скрывшись в лесной чаще.

– Мазила, – раздался голос из-за соседних кустов, – мимо тазика!

Следов посмотрел вперёд и увидел улыбающуюся наглую рожу Кукыркина.

– Моя Манька. Главное – место главы не видать тебе, как своих ушей, – захохотал он, показывая вытянутый кукиш.

Никита в бешенстве схватил ещё одну шишку, запустив её в неприятеля. Раздался глухой удар.

– Попал! – радостно закричал он, потирая руки.

Кукыркин скрылся на мгновение, но через секунду из-за кустов вылетела недопитая бутылка водки, которая с силой угодила обладателю тазика в лоб. Последнее, что привиделось, – «Графиня», накладывающая поверх волос повязку, смоченную в шампанском.

– Что это значило? – слабым голосом спросил Следов.

– Ты – по жизни неудачник, – ответило благородное видение.

– Неправда, мне всегда фартило.

– Раз на раз не приходится. Не плачь, может, я на что-нибудь сгожусь? На Маньке свет клином не сошёлся.

На следующий день Никита проснулся с больной головой.

Утро избирательной кампании началась с очередного совещания в «Макдоналдсе». Босс с аппетитом поглощал булочные калории, Евгений инструктировал верных кунаков предводителя. Поговорив с ними полчаса и уяснив, что всё придётся делать самому, он тяжело вздохнул. Дни следовали один за другим. Нужно было многое успеть: зарегистрироваться в избирательной комиссии, оформить подписные листы будущим депутатам, поговорить с местными жителями.

– Здравствуйте, мы команда молодых непьющих профессионалов собираемся баллотироваться по восьмому округу. Если Вы согласны, то…

– Давайте, ребята, – часто следовал ответ, – подпишу, может что-нибудь к лучшему изменится. Надоели бухарики.

Большое внимание уделялось газетам. Они рассовывались раз в неделю по почтовым ящикам, висевшим на заборных калитках. Главное, вовремя убрать руку от нахальных собак, норовивших больно цапнуть. Евгению вспомнилась четвероногая Заза, жившая на раскопе динозавров в Благовещенске. Будь у неё мозгов поменьше, как у повстречавшихся сородичей, рука была бы с лёгкостью оттяпана одним щелчком зубастой пасти. Руководитель раскопок Юрка Болотский проделывал такой фокус. Он клал на нос четвероногому другу ломтик колбасы, давая команду «нельзя». Заза замирала, как вкопанная, и терпеливо ждала, когда последует «можно». Тут же лакомый кусочек оказывался у неё в пасти и, проглотив ценный белок, довольная псина отправлялась в излюбленное старое потёртое кресло, погружаясь в царство Морфея. Через пару минут слышался собачий храп, вырывавшийся из-за мощных клыков. Хочешь не хочешь – приходилось мириться.

– Чем на жизнь зарабатываешь? – спросил Андрея, доставая очередной информационный листок, Евгений.

– В центре подготовки космонавтов работаю, – ответил тот.

– Картофельное пюре с компотом в тюбики заправляешь?

– В бассейне на невесомость покорителей космоса тренирую.

Евгений с удивлением посмотрел на напарника. Потом перевёл взгляд на вечерний небосклон и снова спросил:

– Куда следующий полёт? Молодых Манькиных длинноногих конкуренток с собой возьмёшь?

– На планету Глюк за малиновыми штанами, – усмехнулся Андрей.

Дело в том, что с ним перезнакомились все местные невесты от четырнадцати и старше. Будущий депутат в интеллигентных очках пользовался бешеным успехом, что заставило его проштудировать на всякий случай Уголовный Кодекс. Там сказано, что совершение развратных действий относительно лица, которое не достигло шестнадцатилетнего возраста, наказывается арестом до шести месяцев или лишением свободы на срок до трех лет. Такое определение молодого человека не устраивало, тем более, инициатива телесного сближения исходила от подрастающего поколения.

Конец ознакомительного фрагмента.