5
Когда казалось, что большего безумия не придумать
Ропот перерос в рев, остервенело защелкали фотоаппараты. Куча людей бросилась судорожно строчить сообщения.
– Близнец? – слабым голосом вымолвила Спенсер. У нее безудержно тряслись руки.
– О боже, – пробормотала Ария, хватаясь за лоб. Эмили растерянно хлопала глазами, как будто не верила, что видит девушку наяву. Ханна вцепилась в руку Эмили.
Многие поворачивались и глазели на Арию, Эмили, Спенсер и Ханну.
– Они знали? – прошептал кто-то.
У Спенсер отчаянно билось сердце, словно колибри в клетке. Она уж точно не знала. Эли многое скрывала от нее – тайные отношения с Йеном, секретную дружбу с Дженной, причину неожиданного разрыва с Наоми и Райли, которых она променяла на Спенсер и других в шестом классе, – но все это меркло на фоне сестры-близнеца.
Она уставилась на блондинку, стоявшую на крыльце. Сестра Эли казалась выше ростом, и волосы у нее были чуть темнее, чем у Эли, а лицо поуже, но в остальном она почти не отличалась от бывшей лучшей подруги Спенсер. В черных леггинсах, черных балетках, мешковатой синей рубашке на пуговицах и укороченной белой куртке, с полосатым шарфом, завязанным петлей на шее, светлыми волосами, убранными в низкий пучок, яркими губками бантиком и глазами-сапфирами, она выглядела как французская топ-модель.
Краем глаза Спенсер заметила, что ее сестра, Мелисса, пробирается сквозь толпу. Обогнув шеренгу полицейских, она подошла к Джейсону ДиЛаурентису и зашептала ему на ухо. Джейсон побледнел, повернулся к Мелиссе и что-то сказал в ответ.
Неприятное ощущение разлилось в животе Спенсер. Почему Мелисса здесь? И что она делает? Спенсер не видела, чтобы Мелисса и Джейсон общались с тех пор, как оба закончили школу.
Мелисса вытянула шею и уставилась на Кортни. Та заметила ее пристальный взгляд и вздрогнула. Улыбка на губах потухла.
Что за чертовщина?
– Как вы относитесь к заявлению Уильяма Форда о его невиновности? – выкрикнул голос из толпы, отвлекая внимание Спенсер. Вопрос задала высокая блондинка-репортер из первого ряда.
Миссис ДиЛаурентис поджала губы.
– Я думаю, что это возмутительно. Доказательства его вины налицо.
Спенсер снова повернулась к Кортни. У нее кружилась голова. Происходящее выглядело в высшей степени странным. Кортни перехватила ее взгляд, а потом скользнула глазами по лицам других девушек. Убедившись, что ее заметили, она кивнула в сторону боковой двери дома.
Эмили напряглась.
– Она хочет, чтобы мы?..
– Да вряд ли, – сказала Спенсер. – Она ведь нас даже не знает.
Кортни наклонилась и что-то шепнула матери на ухо. Миссис ДиЛаурентис кивнула и улыбнулась толпе.
– Моя дочь немного ошеломлена таким вниманием. Она покинет нас ненадолго, ей нужно отдохнуть.
Кортни повернулась к двери. Прежде чем скрыться в доме, она оглянулась через плечо и подняла бровь.
– Мы должны идти? – с тревогой спросила Ханна.
– Нет! – вырвалось у Арии в тот же миг, когда Эмили воскликнула: – Да!
Спенсер нервно покусывала мизинец.
– Надо узнать, чего она хочет. – Она схватила Арию за руку. – Пошли.
Они прошмыгнули мимо дома, обогнули переросший куст остролиста и юркнули в окрашенную алой краской боковую дверь.
Огромная кухня благоухала гвоздикой, оливковым маслом и освежителем воздуха Febreze. Один из стульев стоял под странным углом, как будто на нем только что сидели. Спенсер узнала керамические банки для муки и сахара от Delft, которые стояли у микроволновки и перекочевали сюда из старой кухни ДиЛаурентисов. На дверце холодильника висел начатый кем-то список покупок. «Желе. Соленья. Французский хлеб».
Когда из коридора появилась Кортни, на ее до жути знакомом лице блуждала улыбка, и Спенсер почувствовала, что ноги стали ватными. Ария пискнула.
– Обещаю, что не буду кусаться, – сказала Кортни. Ее голос звучал в точности, как у Эли – хрипловато и соблазнительно. – Я хотела встретиться с вами наедине, прежде чем начнется настоящий дурдом.
Спенсер нервно закручивала свои русые волосы в конский хвост, не в силах оторвать глаз от девушки. Казалось, будто Эли выползла из ямы на своем старом дворе, вернулась в собственную оболочку и снова стала живой и невредимой.
Девушки, не моргая, смотрели друг на друга широко распахнутыми глазами. Часы на микроволновке отстучали минуту и показывали уже не 3.59, а 4.00.
Кортни взяла с рабочего стола желтую вазочку с солеными крендельками и подошла ближе.
– Девчонки, вы ведь когда-то были лучшими подругами моей сестры, верно? Спенсер, Эмили, Ханна, Ария? – Она по очереди показывала на каждую.
– Да. – Спенсер ухватилась пальцами за спинку стула, вспоминая, как в шестом классе она, Ария, Ханна и Эмили пробрались на задний двор дома Эли в надежде украсть ее кусочек флага для «Капсулы времени». Эли – в розовой футболке и босоножках на танкетке – вышла на крыльцо и застукала их. Сообщив девочкам, что они опоздали – флаг уже кто-то украл, – она указала на Спенсер и спросила: «Ты – Спенсер, верно?» После чего заставила остальных представиться, делая вид, будто она слишком популярна, чтобы помнить их имена. Тогда впервые Эли заговорила с ними, а неделю спустя они стали для нее новыми лучшими подругами.
– Эли мне рассказывала о тебе. – Кортни предложила девушкам крендельки, но все отказались от угощения. Спенсер даже думать не могла о еде. В животе и без того творилось бог знает что. – Но она никогда не рассказывала вам обо мне, я угадала?
– Н-нет, – хрипло произнесла Эмили. – Ни разу.
– Тогда могу себе представить, насколько странно все это выглядит, – сказала Кортни.
Спенсер начала возиться с корковыми подставками под стаканы с надписью «ВРЕМЯ МАРТИНИ!», оформленной большими буквами в стиле пятидесятых.
– Так… где ты была? В больнице или где-то еще? – спросила Ария.
Не сказать, чтобы Кортни выглядела больной. Ее кожа излучала сияние, словно подсвеченная изнутри. Светлые волосы блестели, как будто их каждый час обрабатывали бальзамом. Спенсер вгляделась в лицо Кортни, и ее словно током ударило: если Эли приходится ей сводной сестрой, значит, и с этой девушкой они тоже сестры. Она вдруг остро осознала, насколько Кортни похожа на мистера Хастингса… и Мелиссу… и Спенсер. У Кортни были длинные тонкие пальцы ее отца, такой же аккуратный нос, небесно-голубые глаза Мелиссы и та же ямочка на правой щеке, что и у Спенсер. У бабушки Хастингс тоже была такая ямочка. Удивительно, что Спенсер не замечала этого сходства при жизни Эли. Впрочем, тогда она еще не знала историю своей семьи, и ни к чему было присматриваться.
Кортни задумчиво жевала. Хруст крендельков эхом разносился по кухне.
– Что-то вроде того. Я была в известном местечке под названием Рэдли. А после того, как его превратили в отель, или что там еще, меня перевели в интернат-клинику Эддисон-Стивенс. – Она произнесла название с нарочитым британским акцентом, закатывая глаза.
Спенсер и подруги обменялись изумленными взглядами. Ну, конечно. Пациентом Рэдли был вовсе не Джейсон ДиЛаурентис, а Кортни. Его имя значилось в журнале, потому что он навещал ее. И Ханна рассказывала, что Айрис, ее соседка по палате, нарисовала портрет Эли в какой-то тайной комнате. Но Айрис, должно быть, знала Кортни, а не Эли.
– Так… у тебя были… проблемы с психикой? – осторожно спросила Ария.
Кортни нацелила на нее кренделек, как кинжал.
– Интернат предназначен не только для психически больных, – отрезала она.
– Ой, – Ария зарделась от смущения. – Извини. Я не знала.
Кортни пожала плечами и уставилась в вазочку с крендельками. Спенсер все ждала, что она объяснит, почему оказалась в подобных местах, но девушка промолчала.
Наконец Кортни подняла голову.
– Так или иначе. Простите, что убежала от вас в ночь пожара. Представляю, как я вас… запутала.
– О боже, это была ты! – воскликнула Ханна.
Спенсер пробежалась пальцами по краям голубой салфетки, лежавшей на столе. Казалось логичным, что именно Кортни выбежала из леса, а не призрак Эли или плод странной групповой галлюцинации.
Эмили подалась вперед, и белесые волосы упали ей на лицо.
– Но что ты там делала?
Кортни придвинула свой стул ближе к столу.
– Я получила записку – думаю, от Билли, – и там было сказано, что мне непременно нужно кое-что увидеть в лесу. – На лице Кортни отразилось раскаяние. – Я не должна была выходить из дома, но в записке говорилось, что это поможет раскрыть убийство Эли. Когда я добежала до леса, начался пожар. Я уже попрощалась с жизнью… но Ария спасла меня. – Она коснулась руки Арии. – Кстати, спасибо.
Ария открыла было рот, но не издала ни звука.
– Как тебе удалось так быстро выбраться оттуда? – настойчиво спросила Эмили.
Кортни смахнула с губ кристаллики соли.
– Я позвонила своему знакомому в полиции Розвуда. Это давний друг нашей семьи.
Со двора донесся визг микрофона. Спенсер посмотрела на Арию, Эмили и Ханну. Понятно, кто этот друг семьи. Вот почему они не видели его в ночь пожара. И это же объясняло, почему он просил их молчать о том, что они видели Эли: он отвечал за безопасность ее сестры.
– Вилден. – Эмили стиснула зубы. – Тебе не следует доверять ему. Он не тот, за кого себя выдает.
Кортни откинула голову назад и весело хохотнула:
– Успокойся, Киллер.
От страха по спине Спенсер пробежала холодная дрожь. Киллер? Это же прозвище Эмили, придуманное Эли. Неужели Эли рассказала сестре и об этом?
Но, прежде чем кто-либо из них успел что-то сказать, в прихожей появилась миссис ДиЛаурентис. Когда она заметила девушек, ее лицо просветлело.
– Спасибо, что пришли, девочки. Это очень много значит для нас.
Миссис ДиЛаурентис подошла к Кортни и положила руку ей на плечо. На ее длинных, идеальных ногтях блестел классический красный лак от Chanel.
– Извини, дорогая, но репортер из «Эм-Си-Эн-Би-Си» хочет задать тебе пару вопросов. Он проделал долгий путь из Нью-Йорка…
– Хорошо, – застонала Кортни, вставая со стула.
– И роузвудская полиция тоже хочет поговорить с тобой, – добавила миссис ДиЛаурентис. Она взяла лицо дочери в ладони и начала разглаживать ее брови. – Их интересует ночь пожара.
– Опять? – Кортни театрально вздохнула, отстраняясь от матери. – Я предпочитаю общаться с прессой. С ними веселее.
Она повернулась к девушкам, неподвижно сидевшим за столом.
– Заходите в любое время, девчонки, – сказала она с улыбкой. – Для вас двери всегда открыты. И, да, самое главное! – Она достала из кармана новенькое ламинированное удостоверение школьника. «КОРТНИ ДИЛАУРЕНТИС» – значилось на нем большими красными буквами. – Я буду учиться в Роузвуде! – воскликнула она. – Увидимся завтра в школе.
Многозначительно подмигнув онемевшим девушкам, она удалилась.