Глава 7
Приняв поцелуи от четырех детей, Виен прервала наступившую тишину:
– Значит, это все-таки Ты! И эти очаровательные юноши – твои сыновья?! – дрогнувшим голосом, не поднимая глаз, говорила она.
– Это действительно Я! – он встал, подошел к ней, взял ее руку, поцеловал, и, не отпуская, присел рядом.
– Я, я не ожидала тебя встретить. Теперь уже не ожидала. А ты не изменился!
– Ты тоже!
– Оставь! Я ежедневно смотрю в зеркало, и не один раз в день!
– Я не умею льстить.
– Считай, что я поверила. Пожалуй, мне тоже пора! – пальцы рук ужасно дрожали, и ей ничего не оставалось, как сжать их в кулаки. Виен поднялась, собираясь покинуть комнату. Спина выпрямилась, голос был тверд: – Приятно было тебя увидеть! А сейчас, извини.
– Ничего не меняется…. Ты опять хочешь от меня сбежать! Я тебя чем-то обидел?
– Да нет, ты это и сам знаешь. Просто уже поздно!
– Что поздно?
– Все поздно! – не поворачиваясь, проговорила она еле слышно.
Жан снова взял ее руку, вернее кулачок, упрямо сжимавшийся, и нежно – нежно погладил:
– Можно мне все объяснить? – тихий, честный и нежный голос мужчины держал ее в этой комнате, но Вилена сопротивлялась:
– Что ты хочешь объяснить?! Мне и так все понятно. – Его немой вопрос так был ясен, что она продолжала: – Я догадывалась, что ты женат. Такой мужчина не мог быть один. Оказывается, у тебя были еще и дети!
– Я тогда уже был вдовцом. Собирался тебе все рассказать. Сразу! Но, ты не дала мне возможности.
– О чем ты говоришь? Мне было лет двадцать! Ты так ухаживал. Цветы, прогулки…. Не понимаю, как ты мог бросать ребят?! Ведь они, не намного старше, моих девочек.
– Ты дашь мне вставить хоть слово?! Не меняешься. Как же на тебя это похоже – все и всегда решать самой! Послушай меня, пожалуйста, не выдумывай сейчас ничего. Не накручивай себя. Дай мне все пояснить.
– Хорошо! Но, что ты можешь сказать нового? Все и так ясно.
– Они значительно старше. Но об это позже. Тебе тогда было только двадцать!
– Это греет, что помнишь и понимал тогда!
– Я прошу, не перебивай!
Она все же тихо сказала, отводя глаза в сторону:
– Ты ухаживал за мной, бросая малышей!
– Они жили в Англии.
– Какая Англия? – Вилена начинала сердиться таким мелким, обманным словам и даже голос его и его присутствие не могли унять ее возмущение, но Жан, совсем немного, повысив голос, продолжал:
– Они были достаточно взрослые, чтобы жить, где им хотелось. – Она удивилась, широко открыла глаза и подняла бровь, точно так делала Ев, когда сдерживала возмущение. – Я ухаживал за тобой. Я увидел тебя и все… Мир перевернулся!
– Хватит, это все бравада!
– Я просил дать мне возможность все объяснить! – Виен замолчала. – Тебе было только двадцать! Вспомни, как мы гуляли, и ты мне сказала, что у вашей семьи определенная традиция. Я думал, у меня есть время, года два. Я боялся дышать рядом с тобой. Настолько ты была хрупкой и юной!
– Ну, да! Тебе тогда, сколько было, лет тридцать?
– Приблизительно!
– И ты, ни слова, не сказал…
Жан не слушая, продолжал.
– А потом ты вдруг исчезла. Просто уехала не оставив ни номера, ни адреса.
– Я была не одна!
– Помню. Я искал, Господи, сколько лет я искал! Я не знал даже твоей фамилии…
– И что?
– А потом увидел тебя с мужчиной. Случайно встретил вас, ты даже не заметила меня. Как я потом узнал – это был твой муж.
– А что ты хотел?! Я была уверена, что ты и не вспомнишь обо мне. Взрослый, богатый, красивый мужчина…
– Я, как только узнал твой адрес, писал тебе. Ты получала мои письма?! Год, после случайной встречи я искал твой адрес. Город не маленький. А потом писал каждый день.
– Да! Я получила пару писем, только они были ни о чем. А у меня в то время, были проблемы.
– Я же не знал! Я бы сделал все, чтобы тебе помочь!
– Это вряд ли бы удалось.
– Не правда. Всегда можно найти решение.
– Теперь это не важно. Твои сыновья… Они такие же красивые, как и ты.
– Ты и девочки тоже красивы, я бы сказал больше…
– Издеваешься? Мне почти пятьдесят!
– Что с того? Я тоже не мальчик!
– Зато ты не изменился, разве чуть-чуть посидели виски.
– Господи, тридцать лет, я мечтал о нашей встрече! Столько раз рисовал ее себе. Проговаривал, что скажу, что сделаю. И вот ты рядом, а я теряю связующую нить между нами. И ты опять порываешься бросить меня, даже не выслушав, не попытавшись понять!
Она высвободила руку, повернулась, очередной раз, собираясь выйти:
– А я даже не мечтала…
– Подожди хоть минуту! Не уходи. Прошу. Виен! Можно задать хотя бы один вопрос? – Она промолчала, но остановилась. – Ты не будешь препятствовать счастью детей?
Виена повернулась в пол оборота.
– Я никогда не навязываю свое мнение дочерям. И мешать не в моих интересах. Надеюсь, мальчики не женаты! – Последние слова прозвучали с иронией, но тон не был злой, скорее болезненный.
Он осмелел, снова взял ее за руку, и подвел к дивану. Она нехотя последовала за ним, сама не понимая своего внутреннего сопротивления.
– Это их первая любовь, и я знаю, последняя. – тихо говорил Жан. Виен присела, слегка расслабившись. Он увидел, как тепло заполняет ее глаза. Отпустил руку, подошел к столу, налил в стакан со льдом мартини, и ничем не разбавляя, подал ей. – Они влюбились несколько лет назад. Я не знал кто эти девочки, так как жил за границей. Но в прошлый свой приезд, прошлым летом, узнал, что они твои дочери. Случайно узнал, в разговоре с Васильевичем. Мне показалось, что я знаю этих девочек, показал ему. Каково же было мое удивление! Господи, говорю искренне, я обрадовался, и огорчился одновременно. Пояснять свои чувства не буду. Однако я поклялся себе, что сделаю все, чтобы мальчишки не потеряли свою судьбу, как я, некогда. Поэтому прошу, разреши им быть вместе.
– Я же сказала! – Вилен повысила голос, в душе же все клокотало: «Вот зачем он говорит все это! Зачем?!»
– Прости меня. – прошептал Жан и отошел к окну, предоставляя ей свободу.
– За что? – она выпила пару глотков. – За что ты просишь прощения? Ты ничем не обидел меня. А первая любовь – она всегда прекрасна, я то, уж знаю. Та неделя была сказочной…. Поселилась здесь, – показала на сердце, – навсегда! – Усмехнулась, скорее себе и добавила: – Любовь – как кошка: она все равно поцарапает, даже если хотелось, всего лишь с ней поиграть.
– Ну, что ты такое говоришь?! – несколько шагов по комнате и он с ней рядом. – Еще можно все исправить.
– Ну, ты же видишь, что нет! – слезы набежали, Виен старалась их унять.
– Что мешает? – изучающий взгляд: – Ты не одна?
– Я уже много лет одна. Зачем спрашиваешь? Уверена, ты осведомлен о нас, как никто другой.
– Могу я хотя бы попытаться?
– Можешь! У каждого есть свое право делать что-то в этой жизни или нет! – Настало молчание. Вилена допила свой напиток, но стакан не выпускала из рук, вертя его по кругу. – Твое кольцо, – она хотела снять, но он остановил: – оно меня столько раз спасало.
– Я знаю, это в его силе. – опять взял ее за руку, присел и их глаза, наконец, встретились. – Пойдем, погуляем по берегу, ведь нам есть о чем поговорить. Пожалуйста!
– Наверное, так будет лучше! Пойдем. Мне сейчас не хочется идти домой, и быть одной.
*****
Одинокая пара медленно брела по пустынному пляжу, иногда останавливаясь, иногда присаживаясь на пустые скамейки, и опять продвигалась дальше. Ночь была в разгаре. Они говорили и говорили, опять молчаливо шли, и снова говорили. Пытаясь за несколько часов заполнить прожитые годы.
– Ты не устала? – поинтересовался Жан, услышав, как она тяжело вздохнула.
– Не знаю. – пожала плечами Виен и уставилась вдаль, до сих пор стараясь на него не смотреть.
– Скоро рассвет. – Заметил он слабые краски малиновых оттенков окрашивающих горизонт. – Вернемся?
– Пожалуй! Надо что-то объяснить детям, знаю, волнуются, а у меня нет слов. – помолчала. – Ты опять нарушаешь спокойствие моей жизни и моей души!
– Это плохо? Мне казалось, в жизни нужны перемены. – Вилен пожала плечами:
– Все и так меняется. Вот и девочки наконец-то влюбились, я думала, не дождусь.
– Глупости! Мы еще на свадьбах правнуков будем танцевать.
– Я и танцы – не совместимы! – наконец усмехнулась и опять глубоко вздохнула.
– Все совместимо, по желанию.
– Пожалуй, ты прав, надо возвращаться. Ночь для молодых, а мы забираем их время.
– Мы ничье время не можем забрать! Только свое упустить. Но и это подвластно.
– Давай завтра, пожалуйста!
– Завтра? – спросил Жан, но в глазах загорелся огонек радости.
– Мне надо осмыслить все эти события.
– Если хочешь, можешь подняться наверх, в гостевую комнату, и побыть наедине с собой.
– О нет! Мы всегда были втроем, в самые разные моменты. Неужели ты думаешь, что сейчас я могу взять и уединиться?
– Я просто предложил.
– Знаю. Но рано или поздно мы должны будем поговорить о «сегодняшнем», так зачем откладывать?
– Но мы же ничего не решили о нас.
– Зачем спешить? Спешка уже ни к чему. Поверь, на рассвете я не уеду. Я не золушка, карета в тыкву не превратится. Так что, завтра будет.
– Хорошо! А у меня еще есть твои туфельки, – он держал в руках ее обувь и не спешил расставаться ни с нею, ни с ними. – А еще, еще я теперь знаю твою фамилию, детей. И…, если ты попытаешься сбежать, возьму их в заложники!
– Жан, не будь ребенком. – сказала, а сама усмехнулась его ребячеству. А как иначе – это так приятно когда рядом не стонут, а шутят.
Незаметно подошли к лестнице. В беседке сидела четверка молодых людей. Которым было видно все маневры этих двух, да и настроение парочки чувствовалось издали. Вот же они уже не опасалась ссор, а ждали развязки.
Поднявшись, Виен увидела дочерей.
– Приветики всем и пока! – сказала она. – Я домой!
– Мы тоже. – поднялись девочки.
– Тогда,…, крошки, за мной! – сказала она с улыбкой. А у мужчин отлегло на сердце.
– Все будет хорошо! – сказали сыновья отцу.
– Да! – ответил он скорее себе, чем им.