Глава 3
Капризы звезд: причуды и фантазии богачей
Когда Мадонна появляется на Лазурном Берегу, все сливки шоу-бизнеса наряжаются в пух и прах. Особенно на праздник по случаю ее пятидесятого дня рождения. Это торжество состоялось 26 августа 2008 года. Луиза Чикконе, родившаяся 16 августа 1958 года в Бэй-Сити, штат Мичиган, пригласила задувать свечи на свое пятидесятилетие половину планеты, нескольких звезд и своих друзей. Но в последний момент она отменила такой личный прекрасный «парти», которому предшествовал впечатляющий балет лимузинов. Праздничный прием должен был произойти за кулисами концертного зала «Дворец Никайя», в комнатах, которые по этому случаю были оборудованы для отдыха. Гости, с бокалом шампанского в руке и слезами на глазах, были вынуждены любоваться только дворецким, который пришел закрыть занавес. Расходитесь, здесь нечего смотреть. Можно только выпить. Синьора Чикконе передумала: она еще не закончила тренировку!
Боно, который должен был пропеть во все горло Happy Birthday Rock-n-Roll, быстро восстанавливает свое утраченное хорошее настроение. Мадонна оставила его с носом, но он видел и не такое. Ирландский рокер честно соблюдает правила игры: он ограничивается тем, что вынимает из заднего кармана брюк толстую сигару, которую приберег специально для праздника Мадонны, и завязывает беседу с проходившим мимо мэром Ниццы Кристианом Эстрози (теперь Эстрози министр, но тогда еще не занимал эту должность). «О, месье мэр! Нам нужно встретиться». Собеседники обмениваются визитными карточками. Глава рок-группы U2 и мэр говорят о политике. «Я на прошлой неделе был у вашего президента Николя Саркози. Он принял меня в своем доме на Кап-Негр. Я был очарован: это потрясающий человек»[45].
Уже 21 час. Элтон Джон, его муж Дэвид Фёрниш и его компания из четырнадцати друзей уже сбежали из-за кулис. Они не собираются пить чашу унижения до конца, торча как вкопанные перед ложей Мадонны. Сэр Элтон предпочитает отомстить немедленно – украсть внимание публики у нее, звезды вечера. Когда Луиза Чикконе выходит на сцену, все зрители – целый стадион – поворачиваются к ней спиной: они, словно в бреду, не видят никого, кроме сэра Элтона, который во всем своем звездном великолепии возвращается на свое место на трибуне. Барак Обама, которого ждали, не явился, хотя, видит бог, все зрители в ложах с начала дня говорили только о его приходе. Не пришел и Эл Гор (Альберт Гор, вице-президент США, 1993–2001. – Ред.). Правда, навстречу толпе идет Лоран Жерра (известный французский певец-пародист, сценарист и актер. – Пер.), который один мог бы изобразить их всех, но счет не в пользу Мадонны. За три дня до этого в Кардиффе она уже устроила этот трюк с испорченным вечером в честь дня рождения.
Самая высокооплачиваемая певица в мире не скрывает внешних признаков своего богатства. Звезда по-прежнему верна дорогостоящим номерам, которые когда-то помогли ей добиться успеха на сцене, и не поскупилась на расходы. Длина сцены была девяносто метров, а высота больше двадцати метров, и по бокам ее стояли две гигантские буквы «М». Повсюду были огромные экраны – их разместили даже на авансцене (чего еще никогда не было). Двенадцать музыкантов, шестнадцать танцоров, цыганский оркестр, кристаллы Swarovski общей стоимостью 1,2 миллиона евро, винтажный «роллс». За время представления костюмы менялись девять раз (они были от Givenchy, Tom Ford, Gucci, Miu Miu, Stella McCartney, Moschino, Saint Laurent, Roberto Cavalli…). Этот показ был достоен недели высокой моды.
Луиза Вероника Чикконе знает, как надо капризничать. Она, не задумываясь, велела переделать свой номер в «Карлтоне» ради короткого отдыха. Цена вопроса 85 000 евро!
Но звезда отказалась платить под тем предлогом, что фотографии означенного номера попали в один из журналов, которые рассказывают о знаменитостях. «Нарушена неприкосновенность жилища», – пожаловалась звезда. И дело было не в кошельке: в новом списке самых высокооплачиваемых певцов и певиц мира по версии Forbs Мадонна – что неудивительно – заняла первое место с ежегодным доходом 110 миллионов долларов, обойдя Селин Дион (66 миллионов) и Бейонсе Ноулс (58 миллионов)[46]. По сравнению с этими суммами зарплата главы компании EDF («Электрисите де Франс» – крупнейшая энергогенерирующая компания Франции. – Пер.) Анри Прольо, вокруг которой шло столько споров, выглядит минимальной зарплатой.
Другая история с фотографией произошла на двадцатилетии клуба VIP Room в Сен-Тропе в августе 2009 года. Злополучный снимок в газете этого клуба вызвал гнев Ленни Кравица (знаменитый американский рок-музыкант. – Пер.). Хозяин Room, Жан-Pox, уже решил, что знаменитый артист, который должен был впервые выступить в Сен-Тропе, не приедет. Телефонные звонки, эсэмэски, встреча с режиссерской группой – и вечер начинается без приглашенной звезды. Жан-Pox дрожит от волнения как в лихорадке, но верит в удачу и ведет себя так, словно все складывается к лучшему. Он все предусмотрел: персонал готов, квадратная площадка для ВИП-гостей установлена, бутылка «Дом Периньон» тоже на месте. Она спустится сверху, когда будет подан пирог, и Ленни оставит на ней свой автограф, «чтобы все было немного в стиле рок»… Но Ленни по-прежнему нет. Однако у телефона, вдали от чужих ушей, Жан-Pox нервничает. «Что это за капризы рок-звезды?» Вечер уже в самом разгаре, когда новое CMC-сообщение наконец подтверждает, что Ленни Кравиц приедет. Жан-Pox вздыхает с облегчением. Он берет в руки микрофон и с искренней радостью выкрикивает: «Сен-Тропе, мы любим тебя! И спасибо, месье Кравиц, за то, что ты здесь сегодня вечером. Мы все тебя любим!»[47] Ленни проведет в клубе три часа. Пари будет выиграно, а каприз побежден.
На протяжении почти ста лет, с времен Belle Époque, «Негреско», который гордо возносит над заливом Ангелов свой розовый купол, видел немало причуд или амбициозных требований своих постояльцев – людей со своеобразным характером и большими деньгами. Мишель Пальмер, директор этого роскошного отеля, занимает свою должность уже тридцать пять лет, и за этот срок перед ним прошли все великие этого мира – звезды кино, коронованные особы, финансовые магнаты и рок-звезды. Он знает их прихоти, их фантазии, их безумства. Например, о Rolling Stones он говорит: «У меня о них осталось плохое воспоминание. Они сделали „Негреско“ своей главной квартирой на время турне по Европе. Гитарист не хотел, чтобы в его комнате делали уборку. Однажды я все-таки потребовал, чтобы уборка возобновилась. Там было грязно, и валялись перевернутые бутылки из-под кока-колы. И они не пользовались пепельницами… Они оставляли свои сигареты в вертикальном положении». – «А Майкл Джексон был симпатичней?» – «Он говорил мне: „У вас великолепный отель, мне очень нравится фасад», – рассказывает Мишель Пальмер, сидя за столиком в уютном и тихом английском баре на первом этаже отеля, в одном из кресел, которые, возможно, служили Дали, Черчиллю, Клинту Иствуду или Марлону Брандо. «Он был во Франции во время своего первого европейского турне, – продолжает Пальмер. – Он снял весь первый этаж, но потребовал, чтобы комнату, соседнюю с его комнатой, переоборудовали в танцевальную площадку. Еще он привез с собой собственного повара, который готовил ему еду из натуральных продуктов, и он попросил нас превратить другую комнату в кухню. Сам он занимал номер из нескольких комнат с большой гостиной. Снаружи толпа просто бушевала. Фанаты день и ночь дежурили под окнами нашего отеля, обычно такого спокойного, надеясь дотронуться до Джексона или хотя бы увидеть его. Я думаю, что тут была хитрость: местная организация хотела создать событие, потому что продала не все билеты на концерт, и наняла человек сорок, чтобы они изобразили восторг», – признается хозяин отеля. Оказавшись почти лицом к лицу с толпой, которой он не хотел показываться ни вблизи, ни издалека, Майк Джексон захотел уйти из отеля так, чтобы не быть узнанным. «Он спускался в грузовом лифте для белья», – весело вспоминает Пальмер. А чтобы убежать от дикой орды поклонников и фотографов, которые ждали его, не сходя с места, знаменитый артист гримировался и принимал облик хиппи, джентльмена из Сити, курьера, который доставляет товар на дом, или даже женщины легкого поведения…
Энтони Квин потребовал белый «кадиллак» с шофером и велосипед. «Каждое утро служащий, который отвечает за транспорт, подавал ему велосипед, и актер исчезал в потоке машин… а за ним ехал „кадиллак“, в котором сидела его супруга». Эта супруга повсюду возила с собой двадцать чемоданов Louis Vuitton, в которых лежали сто вечерних платьев. «Я приготовил пятьдесят вешалок, а их понадобилось сто». Что касается гардероба, Элтон Джон тоже не остался в долгу. «Он потребовал, чтобы мы превратили первую комнату в гардеробную и дали ему стойку, на которой он сможет развесить свои сорок рубашек от Версаче». Кроме этого он хочет много цветов, и чтобы они обязательно были нежных расцветок…
Но звезды шоу-бизнеса не имеют монополии на капризы. Один коммерсант с Круазетт, который привык иметь дело с высокопоставленными клиентами, говорит: «Чем больше у них денег, тем больше они хотят, причем все и быстро». Например, султан Брунея, когда оказалось, что его чемоданы не проходят в двери каннского «Карлтона», потребовал немедленно что-то придумать, чтобы он смог вселиться в свои апартаменты со своей свитой и… своим багажом. Пришлось поднимать чемоданы по большой лестнице, которую взяли у пожарных… В Вильнёв-Лубе тот же поставщик товаров для важных особ столкнулся с задачей, которая вначале поставила его в тупик: надо было поднять статую весом 500 килограммов на последний этаж Marina (Marina baie des Anges – знаменитая яхт-резиденция. – Ред.). Покупатель без колебаний предложил перевезти скульптуру воздушным транспортом. Бюст был поднят на вертолете и попал на свое место через окно. Одна принцесса из Катара, купив два канапе и четыре кресла, потребовала, чтобы они были доставлены к ней в Канны в тот же вечер. «И тут я замечаю, что эту мебель невозможно внести во входной холл. Единственное возможное решение – войти через балкон седьмого этажа. Я хотел вызвать машину-подъемник, но принцесса решительно воспротивилась этому. Я столкнулся еще с двумя проблемами – отказом охранника и наличием у здания нескольких совладельцев. Тогда я воспользовался услугами общества альпинистов, и они поднялись по веревке вместе с мебелью, которую обвязали ремнями», – рассказывает этот человек. Это лишь один из многих случаев, которые привели его к выводу: «Когда люди с большими деньгами что-нибудь требуют, надо уметь выкарабкиваться».
Хитрость, отвага, хладнокровие… Мишель Пальмер рассказывает также, и с наслаждением, о случае во время приезда в «Негреско» брата короля Саудовской Аравии, принца Турки. Его сопровождали новая супруга и пятьдесят человек свиты. Секретарь забронировал для них четырнадцать комнат. «В Ницце только что приземлились два реактивных лайнера: один привез принца и его свиту, другой – багаж. Всего была тысяча чемоданов багажа, из которых пятнадцать только с обувью принца. Не говоря уже о телевизорах, видеомагнитофонах и личной мебели… Когда принц и его свита появились у входа в отель, за ними ехал десятитонный грузовик. Я предусмотрел шесть носильщиков, но их, разумеется, было недостаточно. Нам пришлось вызвать подкрепление из десяти пожарных, и все мы работали всю ночь, до 7 часов утра». Бернар Арно, который на несколько дней приехал вместе с супругой в отель на Променад-дез-Англе, вел себя скромнее. Он только потребовал в свои апартаменты пианино с настройщиком, чтобы жена могла развивать свои таланты. Во время франко-африканской встречи в верхах Мобуту страшно рассердился и сразу же переехал в другой отель, потому что ему не понравился сосед. «Приехали восемнадцать президентов, а у меня только семнадцать апартаментов из нескольких комнат. Апартаменты Мобуту были очень большие, на последнем этаже, но, когда он увидел, что его соседом будет тоже глава государства, он уехал», – рассказывает Мишель Пальмер. У дипломатии есть своя логика, которая отличается от обычной. Женщина-директор другого отеля на Променад сохранила воспоминание совершенно противоположного характера. Однажды она принимала в своем отеле владельца профессиональной американской баскетбольной команды, который заказал себе номер на одну ночь. Вид из окон привел владельца команды в такой восторг, что в итоге он остался в отеле на пятнадцать дней, а первый завтрак и обед ему всегда подавали на террасу его апартаментов. Сумма счета была 25 000 евро. Из таких непредвиденных обстоятельств эта женщина, которая руководит агентством, организующим деловые поездки, привыкла находить выход. Ей однажды пришлось отменить конгресс, который должен был состояться в одном из лучших отелей Ниццы, потому что предыдущий клиент, принц из Залива, решил побыть в отеле подольше и снял все здание для себя.
В том, что касается фантастических причуд, воображение самых богатых людей мира не знает никаких границ. Для чего же человеку и быть богатым, если не для того, чтобы раздвигать пределы возможного? От Сен-Рафаэля до Монако Французская Ривьера имеет огромное неудобство: вдоль побережья, и близко от него, проходят автострада и железная дорога. Железнодорожная линия – знаменитая линия PLM – зажата между берегом моря и горами, которые, по иронии судьбы, когда железная дорога строилась во второй половине девятнадцатого века, обеспечили условия для прокладки пути. Сегодня почти на всей Ривьере, кроме трех мысов и холмов Калифорнии и Круа-де-Гард в Каннах, ее прекрасные дома, которые «окунают свои ноги в море», головами упираются в рельсы. Но это не слишком беспокоит миллиардеров. Они даже соревнуются в том, кто остроумней обойдет это изначальное неудобство. Один из них, уроженец бывшего Советского Союза, без колебаний предложил мэру 200 миллионов евро, чтобы тот распорядился убрать в туннель железнодорожный путь рядом с его виллой, которая, надо это признать, стоит в великолепном месте над одним из самых красивых заливов Берега. Мэр ответил отказом. Другой миллиардер обратился непосредственно в Réseau ferré de France (RFF) (компания, которая владеет железнодорожной сетью Франции. – Пер.) с предложением не более и не менее как отвести железную дорогу Ницца-Тулон-Марсель в сторону от Канн, чтобы шум поездов больше не мешал ему по ночам и чтобы он имел прямой выход к морю. Он даже проявил большую щедрость – предложил много десятков миллионов евро на оплату этих работ. RFF не исполнила его желание. Один декоратор рассказывает, что в Супер-Каннах (один из самых престижных жилых районов Лазурного Берега, находится на холмах в 4 км от Канн. – Пер.) один из этих богатых владельцев вилл построил лифт, который спускается от его дома к подножию холма, на пляж, под автомагистралью и железной дорогой. Но есть одна подробность: эти работы были выполнены без разрешения…
В таких условиях трудно дать полную волю всем своим желаниям. Прибрежное законодательство, свободный доступ к морю и к тропе таможенников, мореплавание или пролет самолетов, участки местности, отнесенные к различным категориям. У Берега есть дар коллекционировать всевозможные законы, правила, постановления, указы и другие законодательные акты, которые препятствуют похвальному стремлению обладателей тугих кошельков улучшить места, где они живут. Например, ландшафтный дизайнер Жан-Мари Таррагони, большой знаток престижной недвижимости, рассказывает историю о миллиардере из Москвы, который хотел надстроить свой дом площадью 1500 квадратных метров, ставший слишком маленьким для него. «Поскольку дом находится в поле семафора, установленного в 1862 году… то есть до его приезда, он не мог изменить высоту своей виллы, не загородив наблюдательную площадку. Он сразу же предложил за свой счет увеличить на столько же высоту семафора, но мэр Рене Вестри был категорически против».
Подчиненные Клода Далля, дизайнера интерьеров, автора замысла марки «Ромео», фабриканта и продавца, привыкли к эксцентричным требованиям клиентов. Этот декоратор имеет во Франции всего три торговые точки, и 70 % его торгового оборота составляет экспорт. Он присматривает за своеобразным и необыкновенным декором примерно трети самых дорогих вилл Лазурного Берега. «В области роскоши Франция по-прежнему считается первой. Французская роскошь – это мода, бижутерия, внутреннее убранство помещений. Клиенты приходят к нам для того, чтобы увидеть то, чего не видели в других местах. Они хотят чего-нибудь высококачественного, оригинального и очень дорогого. Они готовы заплатить любую цену, лишь бы им сделали нечто уникальное и соответствующее их ожиданиям», – отмечает Жан-Пьер[48], один из сотрудников Клода Далля, и продолжает: «Например, если клиент хочет комод в том стиле, который ему понравился у антиквара, он закажет нам то же самое, но гораздо более крикливое и безвкусное, за любую цену». В Каннах декоратор обосновался на Круазетт в начале двухтысячных годов, но марка существует уже семьдесят лет. Клод Далль помогал устраиваться на Ривьере нескольким накатывавшим на нее, одна за другой, волнам богачей. Его клиентами были в начале 1970-х нефтяные короли в джеллабах, потом в 1980-х африканцы, японцы и корейцы. Примерно пятнадцать лет назад появились русские и клиенты с Востока, а в последние годы немного бразильцев. Каждый сходит с ума по-своему. «Новые поколения опускаются до вещей, которые их родители посчитали бы безвкусицей», – замечает один декоратор. И добавляет: «А русские любят то, что блестит». Владелец картинной галереи, обосновавшийся в Gray d'Albion (четырехзвездочный отель в центре Канн. – Пер.) говорит о том же с большей горечью. Стоя перед большой картиной Ханса Хартунга посреди картин Бюффе, Утрилло и Дюфи, он думает вслух: «У кого есть деньги, у тех часто бывает дерьмовый вкус. Мы обращаемся к клиентам-коллекционерам, а не к инвесторам. Олигархи приходят, выбирают картины на 500 000 евро, а в итоге покупают копии на 20 000 евро. Если бы это был „бентли“, яхта или „Фалькон“ (реактивный бизнес-самолет. – Ред.), они бы так не сделали…»
Дорогое, но не обязательно эстетичное, очень дорогое, но не обязательно практичное, броское, блестящее, экстравагантное, но прежде всего – уникальное. Вкус богачей, особенно недавно разбогатевших, может сочетаться лишь со спешкой и неумеренностью и способен проявляться только в капризах, причудах, безумствах.
«Клиенты этого типа делают покупку потому, что для нее представился удобный случай. Они покупают то, что им захотелось. И еще они хотят всегда быть самыми богатыми. Менее состоятельные пытаются блистать так же, как самые богатые.
Арабы, например, обиделись, когда сюда приехали русские. А теперь, когда начался кризис, они возвращаются… И нет смысла говорить им, что такая-то вещь куплена другим человеком. Для них важно только ходить к тому же поставщику, – констатирует Жан-Пьер. – А еще новые богачи всегда торопятся, особенно те, кто с Востока», – добавляет он.
Это может засвидетельствовать тот агент по недвижимости, которому никак не удавалось объяснить, что после заключения договора о продаже виллы (она находилась на мысе Антиб и была продана за 22 миллиона евро) покупатель должен ждать три месяца и лишь потом сможет въехать в нее. «Покупатель пошел к продавцу, предложил ему несколько десятков тысяч евро, и тот сдался. В итоге продавец выехал, даже не забрав свою мебель». Раз что-то уже было сделано срочно, то сейчас, должно быть, делают невозможное!
Конец ознакомительного фрагмента.