Регулирование миграции
Весь XX век развитие России происходило при полном пренебрежении к человеческому факторы – не в части формирования мировоззренческого облика гражданина (с этим, можно сказать, усилия правящих слоев были даже избыточными), а в самом что ни на есть простейшем смысле экономии «человеческого материала». Пренебрежение к высказанному еще Ломоносовым принципу «величие России состоит в сбережении и размножении русского народа» носило последовательный характер – политические режимы никогда не считались с жертвами и не интересовались численностью будущих поколений.
Либеральная демократия, сменившая коммунистическую перестройку, несмотря на декларации, полностью следовала своим предшественникам в вопросе воспроизводства «человеческого материала». И только перешагнув в XXI век, российские власти вдруг озаботились вопросом о том, кто же будет через несколько лет служить в армии, милиции, работать на производстве?
Ответ на этот вопрос, очевидно, лежал в сфере миграции, здравоохранения и демографии. И вот тут-то оказалось, что идеологические догмы, которые за десятилетие стали привычными и превратились в риторические клише, входят в противоречие с самыми элементарными принципами выживания нации. Действительно, если предоставить нынешним процессам спонтанно развиваться, можно без труда видеть результат – исчезновения народа, а вместе с ним и государства уже через несколько десятилетий. Соответственно, центры принятия решений были озадачены и попытались найти наиболее эффективные решения, которые одновременно лежали бы в плоскости либеральной доктрины.
Тем не менее, даже поверхностный анализ ситуации показал, что простое стимулирование въезда рабочей силы в Россию и не требуется. Мигранты, переплетенные с криминалом, легко проникают в Россию, как незадолго до этого без труда осваивали российский рынок всякого рода международные авантюристы. Захватив пространство русского бизнеса, внешняя экспансия начала осваивать российский рынок труда. Возникающие диспропорции в этническом составе населения породили волну преступности и стали предметом головной боли правоохранительных органов.
Так возник первый феномен «расщепленного сознания»: одной рукой власти опускают железный занавес, чтобы не допустить превращения России в проходной двор, другой – планируют массовый завоз рабочей силы из-за рубежа.
Заместитель министра внутренних дел РФ, начальник ФМС МВД генерал-полковник Андрей Черненко сказал: «Россия не может и дальше принимать всех, кого угодно». Но одновременно огласил две задачи, стоящие перед властью: «Первая – создать благоприятный климат для привлечения в Россию толковых голов и умелых рук. Мы также будем принимать тех, кто захочет приехать к нам учиться или лечиться. Вторая задача – вывести миграционные процессы из-под достаточно жесткого прессинга криминала» («ВЕК» № 9, 01–08 март, 2002).
Вместе с тем, Администрация Президента внесла в Думу и инициировала принятие такого закона о гражданстве Российской Федерации, который ровным счетом не содержал никакого дифференцирующего фактора – за исключением теста на знание русского языка, который должен быть разработан и внедрен исполнительной властью. Таким образом, железный занавес упал. Но ненадолго – до той поры, пока не начнется новая кампания по его приподниманию. И результат будет такой же, как писал Солженицын: под приподнятый занавес начнет просачиваться «болотная жижа».
Второй феномен расщепленного сознания проявился в попытках исполнительной власти отреагировать на тревогу президента по поводу демографической ситуации, высказанную им в послании Федеральному Собранию еще в 2000 году. Но поскольку даже такое вмешательство в «естественные процессы», как восстановление налога на бездетность, для либерального сознания является посягательством на святые права личности, все свелось к созданию очередной комиссии, которая потратила целый год, чтобы прийти к давно известным выводам. Тем временем демографический потенциал, оцененный по численности 10-летних детей, как указывает исследователь В. А. Башлачев, у русских снизился до уровня времен Крымской войны (притом рождаемость в сравнении с этим периодом упала в несколько раз). Нарастает демографический «навес» со стороны наших южных соседей и стремительно перекашивается этнодемографический баланс в целом ряде регионов. Конфликты не за горами. Власть это знает, но ничего поделать не может – не может переступить догматических установлений.
Единственным средством решения демографической проблемы, которое так или иначе высказывается государственными мужами, стало привлечение иностранной рабочей силы. Вместе с тем, стратегическая линия на решение социально-демографических проблем России за счет ввоза дешевой рабочей силы требует всяческого порицания. Поскольку наша страна при таком подходе лишается каких-либо перспектив – из нее уезжают наиболее квалифицированные, образованные кадры, а в нее едут наименее квалифицированные. Размывается также и собственное лицо России, своеобразное не только культурным наследием, но и определенными антропологическими типами.
Третьим примером расщепленного сознания власти является отношение к внутренней миграции. Согласно либеральным принципам, личность, как и капитал, должна быть освобождена от какого бы то ни было регулирующего воздействия. Поэтому долгие годы власть никак не реагировала на фактический исход русского населения с Северного Кавказа, из районов Севера, из Сибири и с Дальнего Востока. «Надо что-то делать!» – вот беспомощный императив поведения власти.
Уже звучит вывод о том, что русские до сих пор выполняли на Кавказе роль стабилизатора и были наиболее квалифицированной рабочей силой, а действий до сих пор нет. Уже ставятся задачи по возвращению русских беженцев в Чечню, но никаких серьезных шагов в этом направлении не предпринимается. Потому что другая часть властного «мозга» предпочитает не видеть разницы между гражданами различной этнической принадлежности и не понимать роли того или иного народа в многонародном российской социуме.
Наконец, четвертый пример – вероятно, самый яркий. Одной половиной своего «мозга» власть понимает культурную общность русских, видит дискриминацию русских в бывших союзных республиках и наблюдает многомиллионный приток русских беженцев и переселенцев. От этого возникает желание провести Конгресс соотечественников и заявить о едином народе, для которого Россия – Отечество. Но другая часть властного «мозга» убеждена, что людей нельзя делить по этническому признаку, а это значит – отказ видеть этнополитические процессы и русскую цивилизацию, выходящую за пределы России. Поэтому русским переселенцам, несмотря ни на что, не оказывается никакой существенной помощи, их в России никто не ждал и не ждет. Вместо глубокой и принципиальной реформы Миннаца, его просто упраздняют, образуя аппарат министра по делам национальностей, во главе которого ставится В. Зорин, причастный к торможению разработки основ национальной политики на посту председателя профильного комитета Госдумы. А в МИДе создается новый департамент, которому назначено работать с зарубежными соотечественниками – то есть, тратить как-нибудь выделенные из бюджета скудные средства. Плачевный итог такого рода администрирования виден на примере Федеральной миграционной службы, которая фактически стала орудием бюрократии против десятка миллионов наших соотечественников переселившихся в Россию за истекшее десятилетие.
Для преодоления взаимоисключающих подходов – идеологизированного и прагматического – необходимо соединить идеологию и практику национально-государственного строительства. Для этого сначала придется признать необходимость регулирования внешних и внутренних миграционных потоков. Такое регулирование требуется в связи с а) превращением России в перевалочную базу для незаконных мигрантов, б) нарастанием социальных и национальных диспропорций, грозящих опасными конфликтами в зонах массированного притока иммигрантов, в) демографическим кризисом, г) исходом населения из мест со сложными климатическими условиями и из зон конфликтов.
К сожалению, признание очевидных побудительных мотивов к созданию жесткого миграционного законодательства наталкивается на идеологизированную интерпретацию положения Конституции о праве для законно находящихся на территории РФ на свободу передвижения, пребывания и жительства (ст. 27). Данная норма при этом рассматривается в отрыве от других норм и основополагающих целей Конституции – обеспечения прав граждан (не только мигрирующего, но и оседлого населения) и обеспечения жизнеспособности государства.
Непродуктивность расширительных трактовок Конституции, конечно же, дает бюрократии возможность произвольных действий по созданию всякого рода частных дискриминирующих правил – изменчивых и не обращенных на пользу государству и обществу. Бюрократия способна интерпретировать возникновение любого шлагбаума как наступления на права человека (если это соответствует целям той или иной чиновничьей корпорации) или же, напротив, проводить всевозможные административные «огораживания», создавая массу препятствий на пути движения интеллекта, информации, рабочей силы и капитала. А более всего – в создании сети местных политий, формирующих гражданское общество, столь нелюбезное душе чиновника своей самостоятельностью и независимостью от выдуманных инструкций и распоряжений.
Отсюда возникает вторая задача в области регулирования миграционных процессов, связанная с созданием такого законодательства, в котором не было бы «дыр», заполняемых административным произволом и бюрократической инструкцией. Это требует создания законов соответствующего объема, где прописаны все мыслимые детали и процедуры и минимизирована роль чиновника. Ставшее уже традиционным перекладывание детализации на органы власти субъектов Федерации размывает единство власти и создает хаос в правовом статусе гражданина, иностранца, мигранта и т. д.
Третья посылка, которой необходимо следовать, состоит в очевидности деления миграционных процессов на желательные (которые следует стимулировать и ограждать от всякого рода административных препятствий) и нежелательные (которым необходимо противодействовать). Принятое в прежние времена упование на спонтанные процессы самоорганизации придется оставить, если мы не хотим загубить страну, которая и помимо миграционных процессов испытывает давления целого ряда крайне опасных факторов. Необходимо четко разделить внешние и внутренние миграционные процессы, а также миграционные процессы, в которые втянуты по-своему граждане России, российские соотечественники и иностранцы.
Конец ознакомительного фрагмента.