3
Роджер Лоувел, дружок Ирен, фигурировавший в моем списке под номером четвертым, проживал на Пятой авеню, в секторе Двадцать девятой улицы. День еще не закончился, и я решил поехать к нему, надеясь застать его дома.
Дверь мне открыла горничная, одетая в униформу в голливудском стиле, включая и воздушный передничек. Но когда она заговорила, то стала мало похожа на субретку. У нее был чисто американский акцент.
– Мистер Лоувел дома? – спросил я.
– Да, сэр.
Горничная вежливо улыбнулась, показав красивые зубы. Не кинозвезда, но достаточно соблазнительна, чтобы заставить Лоувела регулярно общаться со своей прислугой.
– От кого вы пришли? Как мне передать?
– Меня зовут Бойд, – ответил я, – но он меня не знает.
– Пожалуйста, подождите минуточку, мистер Бойд. – И с той же вежливой улыбкой она закрыла дверь перед моим носом.
Закурив сигарету, я размышлял о том, как лучше поступить: позвонить снова, выбить дверь или дождаться ответа. Но вот дверь отворилась, и проблема была решена.
– Мистер Бойд, мистер Лоувел сейчас вас примет. Входите, пожалуйста.
Она провела меня через квадратный холл, открыла дверь в гостиную и звучно возвестила:
– Мистер Бойд!
Лоувел оказался высоким широкоплечим мужчиной, а его костюм почти не уступал костюму Харлингфорда. Он стоял у окна спиной ко мне.
– Вы частный детектив, который разыскивает Ирен Манделл? – наконец спросил он сухим и резким голосом, по-прежнему глядя в окно.
– Да, – ответил я.
– Вряд ли я могу быть вам полезен. Я не видел ее в течение двух лет и не имею желания видеть. Она принадлежит тому периоду моей жизни, который я давно похоронил.
– У моего клиента ситуация другая, – возразил я. – Я собираюсь найти ее для него, а не для вас.
– Мне казалось, вы должны быть умным человеком, – холодно произнес он. – По-моему, я выразился достаточно ясно.
– Почему бы вам не проверить свою догадку, подарив мне свой взгляд? – спросил я таким же холодным тоном. – Умный вид сразу бросается в глаза, не так ли?
Он тихонько засмеялся, потом медленно повернулся ко мне.
– Вы не представляете, Бойд, как я хотел бы сделать это!
Решительным жестом Лоувел сорвал черные очки, и я увидел у него на месте глаз белые пятна.
– Весьма сожалею, – с чувством сказал я.
– Не стоит. – Он быстро надел очки. – Самое неприятное для слепого человека – это когда другие этого не замечают. Я не буду помогать вам. Вы зря теряете время.
– Кто вам сказал, что я ищу ее?
– Вы уже начали задавать вопросы узкому кругу лиц, знавших Ирен достаточно близко, – торопливо пояснил он. – У них нет тайн друг от друга.
– Где может быть ее сестра?
– Не знаю. Два года назад я собирался жениться на Ирен, но она меня бросила, даже не сказав «прощай». Эта неприятная страница в моей жизни уже закрыта, и у меня нет ни малейшего желания снова ее открывать. Полагаю, вы сами сможете найти выход.
Я негромко пропел, переделав слова известной песни:
Вот слепой, при своей слепоте
Он поет блюз Ирен…
Его лицо окаменело.
– Я не могу выставить вас, к сожалению, но могу отказаться с вами разговаривать, Бойд. Если вы будете докучать мне, я попрошу горничную вызвать полицию.
– Я не из тех людей, которые чувствительны к атмосфере, – сказал я. – Хорошо, я ухожу. Но мне интересно, почему все так стараются не вспоминать про эту Манделл? Что заставило всех забыть про нее? Дурной запах изо рта или еще что?
– Я буду медленно считать до пяти, – спокойно произнес Лоувел, – и если вы еще будете здесь…
– Только не сбейтесь со счета! – зло бросил я с порога.
Субретка ожидала меня посреди просторного холла. Мне показалось, что ее что-то беспокоит, и я решил, что ничего не потеряю, если проверю некоторое предположение, которое внезапно пришло мне в голову.
– Тот прием, который вы мне оказали, и церемония препровождения меня к хозяину, – тихим голосом сказал я, когда оказался рядом с ней, – были прекрасно сыграны, слишком хорошо для простой горничной. Держу пари, что у вас в этом большой опыт, правда, Женни?
– Он вам сказал, что я Женни Шау? – прошептала она, указав на закрытую дверь.
– Я сам догадался, – честно признался я. – Все, что нужно для моей работы, – это догадливость!
– Он вам сказал что-нибудь насчет Ирен?
– Ничего. Он отрывает свои слова с кожей. В книге его жизни Ирен Манделл – забытая глава. Когда он ослеп?
Она немного поколебалась, затем решительно тряхнула головой:
– Я вам расскажу про Ирен, мистер Бойд, но не сейчас и не здесь.
– Превосходно! Когда мы сможем увидеться?
– Я сегодня вечером свободна начиная с половины восьмого и могу с вами где-нибудь встретиться.
Я вспомнил, что в восемь часов меня будет ждать Джин Бертон.
– Мне нужно кое-кого повидать сегодня вечером, – ответил я, – но думаю, что это не займет много времени. В десять часов для вас будет удобно?
– Как хотите. Где мы можем встретиться?
– У меня. – Я заметил в ее взгляде внезапное недоверие. – Не надо бояться, но если я немного запоздаю, дождитесь меня.
– В компании с вашей женой? – спросила она, и насмешливая улыбка озарила ее лицо.
– Без компании. У меня замечательный вид на парк. – Я сообщил ей адрес и, вынув из кармана ключ от квартиры, сунул ей в руку. – Устраивает?
– Устраивает, – сказала она. – Теперь вам лучше уйти. У него всегда уши настороже. Уж очень он хитер.
Ее рука внезапно замерла в двадцати сантиметрах от ручки двери. В замке повернулся ключ, дверь отворилась, и в прихожую вошла блондинка, одетая в белый шерстяной костюм. В руке она держала живую норку, которую, видимо, прогуливала вместо пуделя. Но в остальном это была типичная красотка с Пятой авеню. Было бы забавно бросить ее в пруд и посмотреть, какой она из него вылезет.
– Простите, миссис Лоувел, – дрожащим голосом произнесла Женни Шау, – мистер Бойд как раз собирался уходить…
– Да? – Блондинка слегка приподняла брови. По выражению ее холодных голубых глаз я понял, что она сразу определила мой социальный статус. – По-моему, мы с вами не знакомы, мистер Бойд? Меня зовут Лорен Лоувел.
– Дэнни Бойд, – сказал я. – Но знакомиться со мной бесполезно. Ваш муж только что вычеркнул меня из своей памяти.
– Вот как? Мне кажется, это немного слишком даже для моего мужа. – Она улыбнулась. – Вы, наверное, что-нибудь продаете?
– Хуже – покупаю вещи ради небольшого дела. Очень рад, что мне удалось вас увидеть. У меня всегда была слабость к прирученным норкам.
Я направился было к двери, но молодая женщина не тронулась с места. Я остановился в десяти сантиметрах от нее. Если бы мы одновременно глубоко вдохнули, то могли, безусловно, коснуться друг друга.
– Женни! – сказала она, не отводя от меня глаз. – У вас что-то пригорает.
– Да, миссис Лоувел, – пробормотала горничная и убежала в том направлении, где, как я догадывался, находилась кухня.
Лорен Лоувел продолжала молча рассматривать меня. Дыхание у нее немного участилось, что могло быть следствием влияния моего профиля, но ее холодный оценивающий взгляд вернул меня к действительности.
– Мужественный мистер Бойд, – тихо произнесла она. – Держу пари, что вы не такой ручной, как моя норка. Хотите позабавиться?
Я насмешливо посмотрел на нее.
– Предлагаете позабавиться прямо в холле?
Она отошла немного в сторону, и я слегка коснулся ее, открывая дверь.
– Я позвоню вам, – сказала она невозмутимо в тот момент, когда я переступил через порог. – Ваш телефон в справочнике?
– Могу сообщить вам свой обычный тариф, если захотите, – вежливо произнес я.
– Через тридцать минут, мой милый, вы попросите пощады, – безразличным тоном сказала она. Ее точеные пальцы ласково гладили норку. – Вы будете приручены за очень короткий срок, Дэнни Бойд, в мгновение ока!
Закрывая дверь, я услышал, как она засмеялась.
Около пяти часов я вернулся в контору. Фрэн Джордан собиралась уходить, уже нацелив счетчик Гейгера на дружка из Канзаса.
– Мне не удалось найти Женни Шау, – сказала она, – но могу порекомендовать добрую югославку, если вам нужно. Она не говорит ни слова по-английски, но за три сотни долларов в месяц это просто находка, как мне сказали в агентстве.
– Я уже нашел ее, – сказал я небрежно. – Вот что значит гениальность.
– В какой тюрьме? – с любопытством спросила Фрэн. – Вооруженный грабеж?
– Ничего существенного не случилось за время моего отсутствия? – спросил я, особенно не надеясь на это. – Вашингтон случайно не натравил на меня ФБР?
– Звонила мисс Сунь. – Фрэн достала из сумочки губную помаду и стала наводить красоту. – Просила вас связаться с ней как можно скорее. Но если судить по ее голосу, ничего серьезного.
– Она как раз личная секретарша того типа, который я надеялся найти в вас, – сказал я. – Когда вы решитесь прийти в контору в достаточно длинном платье?
– Когда вы придете в камзоле, мой милый Дэнни, – твердо ответила она. – Насколько мне помнится, мы с вами договорились, что между нами будут только служебные отношения!
– Совершенно согласен, – с чувством ответил я. – Если вы начнете приходить на работу в платье без застежек, я буду в восторге…
– Всего доброго, мистер Бойд, – прервала меня Фрэн. – Если вас убьют до завтрашнего утра, мне надо присылать цветы?
– Проследите только, чтобы могила была достаточно широкой, – ответил я, – и чтобы нашлось место для всех девочек, которые придут проливать слезы на самый красивый профиль Манхэттена.
Но я говорил впустую: Фрэн уже ушла.
Я прошел в кабинет, устроился в кресле и набрал номер телефона издательства Харлингфорда. Через пятнадцать секунд прозвучал ясный и мелодичный голос Марии Сунь.
– Спасибо, что позвонили, мистер Бойд, – сказала она. – Мистер Харлингфорд хочет узнать о результатах вашей работы за сегодняшний день.
Я подробно отчитался.
– Вы не потеряли день впустую, мистер Бойд, – приветливо заметила она. – Уверена, мистер Харлингфорд будет в восторге.
– По вашему мнению, у меня есть шанс получить номер журнала бесплатно? – с тревогой спросил я.
– Какое прекрасное чувство юмора, мистер Бойд! – воскликнула она. – Если узнаете еще что-либо важное сегодня, звоните в любое время, не стесняйтесь.
– Вы тоже звоните, – сказал я, – даже если в этом не будет необходимости. Для вас я всегда свободен, моя прелесть. Мой номер телефона…
– Очень мило с вашей стороны, мистер Бойд, – оборвала она меня строгим голосом. – Поверьте, я вам весьма благодарна.
Она повесила трубку. Я сделал то же самое и тут услышал тихий кашель. Подняв глаза, я увидел на пороге комнаты какого-то типа.
Ничем не примечательная кислая физиономия. Высокий, худой, с покатыми плечами и морщинами на лице. Густая шевелюра, преждевременно поседевшая и зачесанная назад, придавала ему доброжелательный вид, который не соответствовал тусклым и мрачным глазам.
– Резиновые подошвы? – спросил я. – Или вы вошли на руках?
– Это вы – Бойд?
Его голос был таким же безжизненным, как и глаза.
– Если умеете читать, выйдите и прочтите, что написано на двери.
Он сделал несколько шагов – у него была небрежная походка – и осмотрелся.
– У вас приятная обстановка, – сказал он. – Дела, вероятно, идут неплохо, а?
– Кто вы такой? Налоговый инспектор?
– Меня зовут Карч, – медленно произнес он. – Это вам что-нибудь говорит?
– Совсем ничего. – Я пренебрежительно оглядел его. – Если судить по внешнему виду, вы должны были умереть задолго до моего рождения.
– Очень смешно. – Он с неприязнью пожал плечами. – Может быть, слышали о Лу Кестлере?
– Кестлера знаю. Он контролирует половину рэкета в этой местности, если не две трети.
– Вот это разговор, – оживился Карч. – А я его правая рука, рука правосудия… Вот так!
Он выхватил из кармана револьвер с коротким, в восемь сантиметров, стволом. Застыв неподвижно в кресле, я подумал, что если он нажмет на спуск, то пуля с такого расстояния проделает в моем черепе настоящий тоннель.
– Итак, – продолжал Карч, – я – правая рука Лу Кестлера, и когда Лу нуждается в том, чтобы убрать мишень, этим занимаюсь я.
– Ты ошибся мишенью, дружок, – хрипло запротестовал я, – у меня не было случая познакомиться с Кестлером.
– Лу всегда помнит своих друзей. Его попросил об этом приятель, который оказал ему как-то одну услугу. А Лу аккуратно платит долги. Он просто спросил: «Кто?» – и приятель ответил: «Бойд!» Теперь дошло?
– Кто же этот друг, который хочет ликвидировать меня на сорок лет раньше положенного времени? – с грустью спросил я.
– Я сказал это конфиденциально, – ответил Карч недовольно. – Ты же ведь лишен морали?
Его рука внезапно нырнула в карман, и револьвер исчез.
Конец ознакомительного фрагмента.