Глава 4
ЯВЛЕНИЕ ДЕМИДА
Небо на западе стремительно набухало черным. Громыхало пока далеко, но еще совсем немного, и предгрозовой вязкий штиль сменится шквалом, который принесет с собой ливень. Черт бы его побрал… Нет, опасности вымокнуть у мужчины, одиноко сидящего рядом с догорающим костерком, не было: за спиной виднелось вполне сохранившееся строение – то ли сарай, то ли сторожка. Раздражали духота и липкий пот по всему телу. Хорошо еще, что костюм не пропускал наружу вонь давно не мытого тела. Фу… Демид – именно так звали мужчину – поморщился. Эх, сейчас бы стащить с себя все, и в воду, прохладную, упругую, освежающую. Но лучше про это даже не думать. Только как, если река – вот она, руку протяни? Если слышишь, как плещутся волны по отмели, чувствуешь ни с чем несравнимый запах водорослей и еще чего-то такого… Речного, короче. Эх…
Молния с треском разорвала клубящиеся тучи. Практически одновременно резко ударил ветер. Именно ударил: старая береза, под которой доживало свой век древнее строение, заскрипела и рухнула, сломавшись пополам. Хорошо хоть, не на домушку…
Демид успел затворить за собой дверь и спрятаться внутри до того, как тяжелые капли набирающего силу ливня забарабанили по крыше. Избушка на курьих ножках… Кто построил ее, и для чего? Другого человеческого жилья поблизости не наблюдалось. Может, это рыбаки себе пристанище сотворили? Собственно, какое ему до того теперь дело? Избушка приняла его, укрыла от непогоды, а кто и зачем строил – какая разница?
Гроза тем временем разгулялась… Давно такой не было. Ветхое строение стонало под напором бури, но держалось. Жутковато, конечно, мало ли кого принесет в такую ночь? Демид усмехнулся: Бабу Ягу, к примеру. Как раз для нее избушка-то. Печки, правда, нет, да и сам Демид как кандидат на бифштекс совсем негодный: и староват, и суховат, и костляв, да еще и кусается больно. Умный мут таких, как он, стороной обходит. Его же, Демида, задача – не проверять лишний раз мутантов на наличие этого самого ума, не провоцировать. А то ведь голод не тетка. Муты, они тоже живые, то есть тоже хотят жрать, спать, любят тепло и чтобы никто не мешал им жить в свое удовольствие.
С того момента, как он остался один, Демиду приходилось спать вполглаза. Не то, чтоб он жалел Жирдяя – тому участь быть слопанным в критический момент вместо Демида с самого начала была уготована, – но вдвоем все равно как-то веселее было. Да и отдых, само собой… Теперь Демид уже третьи сутки подряд был вынужден обходиться практически без сна. И даже здесь, в относительной безопасности, ему вряд ли удастся расслабиться. Всему виной побочный эффект таких синдромов, как «шило в заднице», «дурная голова ногам покоя не дает» или адреналиновый голод, если назвать это заумно. А всех сразу или по отдельности – не суть. Главное, что всем этим он был абсолютно доволен. Даже той засранкой, мухой, что укусила его тогда. Кажется, что это было уже сто лет назад…
Мафия бессмертна. С того самого момента, когда один пещерный человек спер у другого каменный топор, и до дня сегодняшнего она живее всех живых. Ни войны, ни эпидемии, ни глобальный трындец не смогли извести тех, кто живет отнюдь не за счет трудов праведных. По скудоумию своему, не иначе, начальники станций, и иже с ними, в одночасье повысившие свой статус до, страшно сказать, глав государства, объявили тотальную войну всем воришкам, нахлебникам и остальным желающим пожить за чужой счет. Благое начинание. Только бесполезное. Ну вычистил ты свою станцию, прогнал-пустил-в-расход-отправил на обязательные работы пару-тройку бездельников и темных личностей. Если удалось поймать, конечно. И что? Гнойник-то все равно не уничтожил, и, что до зубной боли обидно, не уничтожишь никогда. Мафия бессмертна.
Нижегородские «мафиози» обосновались на территории СИЗО-1, что на проспекте Гагарина. Тюремное начальство и конвой благополучно сделали ноги при первых же признаках опасности, бросив на произвол судьбы и своих подопечных, и нехилый в основном арсенал. Среди сидельцев нашелся тот, кто смог дикую вольницу организовать, подчинить, заставить работать. Даже тех, кому все это было «в падлу». Умный человек, однако, оказался, сумел убедить, что иначе просто не выжить. Поначалу обитатели следственного изолятора попытались перебраться с насиженного в буквальном смысле места на «Горьковскую»[3], но «четвертая мировая» была, пожалуй, самой короткой войной в истории человечества: жуликов быстро убедили, что идея с переселением не самая лучшая. Те увещеваниям вняли, и с тех пор никаких попыток покинуть свою вотчину не предпринимали. Неудачным оказался и рейд «горьковчан», замысливших вскрыть гнойник, раз и навсегда разобраться с беспокойными соседями, а заодно и территорию к рукам прибрать – пригодится. Незваные гости получили вполне заслуженный отлуп. Статус-кво воцарился если не навсегда, то надолго.
Постепенно СИЗО как мини-государство вполне вписалось в политическую систему Нижнего Новгорода: его руководителей приходилось теперь приглашать на переговоры, считаться с их мнением и вести с ними дела.
При этом воровская община сохранила для всех остальных свой статус «терра инкогнита»: бывшие сидельцы свято хранили свои секреты, не допуская посторонних дальше административного здания в «первой зоне». Это же правило касалось и челноков, и сталкеров – людей пришлых, нанятых общиной. Платили братки щедро, но очереди на «фейсконтроль» из желающих заработать не наблюдалось: коль взялся за гуж, не говори, что не дюж, костьми ляг, а что надо, доставь. Нужного человека сидельцы находили сами. Что-что, а разведка у них была на высоте.
– Слушай, Демид… А правду говорят, что ты в Дусте был?
Парнишка, совсем еще молодой, сказал это слишком громко, так что шумные посетители «Резвого пони» притихли, услышав волшебное слово – Дуст, то есть город Дзержинск – если на нормальном языке. «Конечно, по заводам бы там пошерстить… Тот же «Корунд» с его искусственными камушками. И еще кой с чем, про что лучше помалкивать. Но семьдесят с лишним верст… И не известно, что там еще ждет. Нет уж, увольте, самоубийц тут нет. И тут вдруг… А мужики-то и не знают».
Демид усмехнулся. Черт его за язык дернул третьего дня! Он и забыл уже, как по пьяни хвастался тут своими подвигами. Говорила мама: молчи, за умного сойдешь. Что ж это получается, теперь придется подтверждать квалификацию? Назвался груздем – полезай в кузов?
– Как я смотрю, ты сомневаешься. Завтра. – Демид немного помолчал, будто прикидывая в уме что-то. – Да, точно. Завтра в семь утра встречаемся у Ромодановского.
– Это зачем еще? – Парнишка явно не ожидал такого поворота.
– Ты про Дуст хотел? Вот и пойдем. Все сам узнаешь, потом будешь байки травить, девок завлекать. Ну?..
Мужики загалдели, посмеиваясь.
– Что, Заяц, слабо? В штаны наложил?
– Да не боись, с Демидом как за каменной стеной, морлоку не скормит.
А вот это зря он… В случае необходимости рука не дрогнет, поэтому скормит, еще как скормит – своя-то задница дороже. Пока Демиду везло, чуйка работала, но кто знает, как оно дальше обернется, особенно, когда в незнакомое место идешь. А Дуст – Дзержинск то бишь – был местом незнакомым, если не учитывать, конечно, что Демид там родился и прожил аж целых осьмнадцать лет. Малая родина, так сказать, от которой, он уверен, камня на камне не сталось и в прямом, и в переносном смысле. Много ли этой родине надо было, если добрая половина ее предприятий та-акую мерзость выпускала… Зазря Дустом не назовут.
Не сказать, чтоб Демида домой очень уж тянуло… Да какого черта! Тянуло! Еще как тянуло! И посмотреть хотелось, что там теперь, и подзаработать, если получится. Так что Заяц подвернулся как раз вовремя: в одиночку Демид ни за что бы туда не сунулся. Плохо только, что придется раскрыть свой небольшой секрет…
Лодку он нашел случайно. Зеленого, травяного цвета, она была легкая, как пушинка. Топливный бак лодочного мотора был заправлен под завязку, а в сарае обнаружились еще запасы горючки. И что Демида особенно обрадовало, помимо мотора в лодочке лежали два весла. «Я убью тебя лодочник…», – хрипело у мужчины в голове, пока он, стирая ладони до кровавых мозолей, учился с этими веслами управляться, но оно того стоило. Потом над лодкой он установил навес, чтоб какая тварь речная на его, Демидову, любимую тушку не позарилась. И вуаля! Красавица-лодка была готова для дальних и ближних походов. Вот на ней-то Демид и решил отправиться в Дзержинск. Вверх по Оке.
– Так, боец, слушай вводную…
Где Демид нахватался таких словечек, он и сам не знал. Понты чистой воды, но Заяц принял все за чистую монету и не просто слушал – внимал.
– Ока – река быстрая, поэтому придется потрудиться ручками. Грести умеешь? Нет? А придется, горючку экономить надо. По прибытии на место даже дышать будешь, как и когда я скажу, и от меня ни на шаг.
Парнишка только согласно кивал головой. Если честно, то Демид вообще удивился, что тот пришел, ведь вполне мог бы и отказаться. И никто бы ему и слова не сказал.
Автозавод миновали без приключений. Демида больше всего беспокоили мосты: у быков течение всегда сильнее, да и сами мосты частенько сюрпризы выдавали. Но в этот раз ничего, пронесло. Часть пути все-таки прошли с мотором, а вот у Дзержинска опять перешли на весла. Что-то подсказывало Демиду: шуметь нельзя.
Пустынные места вообще тишину любят. Всегда любили, во все времена. Но тут была пустота особенная, зловещая. Хотя, наверное, ощущение это появлялось просто от осознания того, что на много километров вокруг людей, как, в принципе, и остальных представителей нормальной фауны, можно было обнаружить лишь в виде высохших, обглоданных ветрами скелетов.
Ближе к городу это тягостное ощущение лишь усилилось. Казалось, даже ветер перестал тут дуть…
– Заяц, глянь-ка направо.
Демид сказал это почти шепотом, но парень вздрогнул: в оглушающей тишине слова прозвучали как треск от разряда молнии в сухую грозу. Да Демид и сам почувствовал себя так неуютно, что даже в горле пересохло.
– Видишь? – он покашлял, прочищая горло. – Да не туда смотри, немного вперед.
– Валяется что-то. Куча железа.
– Куча железа… Валяется… Эх ты, неуч необразованный. Между прочим сие – объект всемирного наследия! Во всем мире таких всего две было: в Москве на Шаболовке, и вот тут. Шуховская башня называется.
– И что? Я обязан это знать? – Заяц обиделся: на самом деле, откуда он мог про это узнать? – Вон оно, твое «всемирное наследие» – валяется и ржавеет.
– Дурак ты, Заяц, лишних знаний не бывает. Пригодятся они хотя бы для того, чтоб девкам мозги пудрить. Вот вернемся, а ты скажешь: «Знаете, что я видел?» А про то, что теперь все это всего лишь куча ржавеющего железа, можно и не говорить.
Возле башни река делала крутой поворот.
– Все, выходим на финишную прямую. Сейчас будет Дачный, потом – Промзона. А потом и сам город. С него и начнем.
Может, и были где-то еще на просторах бывшего СССР такие же, как этот, города, где все предприятия были компактно вынесены за пределы жилой зоны. Что-то вроде города в городе: со своими улицами, дорогами, сквериками и даже трамвайчиком. Сел у дома, проехал пару остановок, и вот: «Завод «Корунд», вам выходить».
Именно «Корунд» и был конечной целью их путешествия. Топать до него от реки, конечно, было не близко, но и цена за риск велика: если что разыщут – до конца жизни себя обеспечат. Но сначала – город, где они планировали найти место для ночлега, потому что ночевать в производственных корпусах не очень хотелось.
Из-за начавшегося не к месту дождя путники чуть не проскочили Дзержинский затон.
Лодку они вытащили на берег и спрятали на всякий случай в кустах. От воды ощутимо несло гнилью. Демид подумал, что раньше такого не было, хотя затон и тогда представлял собой что-то вроде аппендикса на длинной кишке реки. И вот теперь он воспалился, загноился, как загноились, вернее уже сгнили, полузатопленные дебаркадеры, прогулочные катера, лодки и пара трехпалубных прогулочных теплоходов. О том, что там может быть внутри, думать не хотелось. Даже ему, привыкшему к подобным видам, было неуютно, а вот Заяц, казалось, совсем сник.
Первые шаги в сторону города дались им с трудом: за каждым кустом мерещились то притаившийся зверь, то ловушка, устроенная мертвым городом. Но все было тихо. До железнодорожного вокзала им оставалось пройти совсем немного, всего-то километра два. Нет, не всего-то, а еще целых два километра. На них никто не напал, ничто не даже шевельнулось в развалинах, не рыкнуло. Все было тихо. Тихо, мать его ети!!! И эта тишина сводила с ума. Демид с удовольствием бы вернулся или остановился на ночлег прямо здесь, в паре километров от привокзальной площади, но чуйка, та самая, что не раз выручала его, вопила: низззззяяяяя!! Нельзя возвращаться. До темноты надо определиться с ночлегом, но ночевать в окружающих сейчас их домах тоже нельзя… А вот почему нельзя?.. Рассуждать на эту тему Демид не собирался, поэтому просто шел вперед, подальше от этого непонятного, жуткого места. Заяц уже едва перебирал ногами, приходилось где-то толкать его перед собой, где-то – тянуть за руку.
Тревога не отпустила даже тогда, когда они наконец вышли к вокзалу. Здание лишилось второго этажа, но на этом разрушения закончились. Демид не раз бывал тут раньше и знал, что ночевать в огромном зале ожидания – то еще приключение, тем более что все двери и окна под свой контроль не возьмешь. А вот магазин рядом со зданием вполне подходил для отдыха: небольшой, окна-витрины, характерные для подобных помещений, начисто отсутствуют, есть второй этаж и абсолютно целая крыша. Пять минут потратили на то, чтобы оценить обстановку, еще пятнадцать, чтобы все проверить и запереть за собой дверь. Все.
– Заяц, тебя зовут-то как хоть?
– Сережа. Зайцев.
– Ну что, Серега, в себя пришел?
Парень промолчал. Демид подумал, что этот марш-бросок тот будет вспоминать всю оставшуюся жизнь. А ведь им еще обратно идти…
– Мне тоже страшно было. Но не тронул же нас никто, правильно? Ты про менталов слышал? Может, это ментал и пошаливал. А может, так на нас пустота подействовала. Ладно. Вот тебе задание для мозгов: что странного ты видишь в этом магазине? Шевели серым веществом.
Услышав про странное, Заяц дернулся и нервно завертел головой.
– Я сказал: не страшное, а странное.
– В магазине все вроде на месте, тут явно не было никого, уже двадцать лет не было. – Парень судорожно сглотнул. – Нет в городе людей вообще. И скелетов тоже я не видел.
– Если ты не видел, это не значит, что их нет.
– И еще, ты заметил? На деревьях листьев нет. Как зимой.
Это Демид первым делом заметил. Только если Зайцу это показалось странным, то ему, Демиду, совсем наоборот: что еще от Дуста ждать?
– Так это же Дуст, Серега. Добро пожаловать!
– Уходить надо…
– Так вот прямо сразу и уходить… Успеется. Мы еще и не зашли.
На самом деле Демиду тоже было неуютно. Он вызвался дежурить первым: пожалел парня. Усталость взяла свое, и, несмотря на страхи и волнения, Заяц уснул быстро. Остаток вечера и ночь прошли спокойно: как ни прислушивался Демид, как ни ловил каждый звук – ничего не услышал.
К утру дождик прекратился и даже выглянуло солнце, но радости это не прибавило: пустые, полуразрушенные дома, ржавые автомобили и светящее над всем этим яркое весеннее солнце на фоне веселенького голубого неба. Театр абсурда.
В город решили не углубляться: делать там было нечего. Обратный путь, как и накануне, прошел без приключений. И лодочка, слава Создателю, тоже целая и невредимая, была на месте. А вот в воде их ждал сюрприз. Неприятный.
Первым щупальце увидел Демид. Тонкое, грязно-зеленого цвета, оно по-хозяйски ощупывало лодочку. Мужчина похолодел: если тварь захочет, то легко утащит ее на дно.
– Полундра! – Демид толкнул Зайца в лодку и не мешкая прыгнул туда сам.
Мгновение – люк захлопнулся, и тут же заработал лодочный мотор. Несколько секунд он работал на холостых оборотах, лодка не могла сдвинуться с места, но потом суденышко пулей рвануло вперед.
– Уф, вырвались… Ты видел?
Заяц, кажется, так ничего до конца и не понял. Кроме того, что остался жив.
– А что там… было?
– Да хрен его знает. Какая-то шибко любопытная тварь. Понравились мы ей.
– А если она за нами… ну, поплывет?
– Не думаю. Ей это вонючее болото милее, а мы сейчас на чистую воду выйдем.
Единственным желанием Демида теперь было бросить все и, не выключая мотора, драпать до Нижнего. Про Зайца и говорить нечего: наелся путешествием на годы вперед…
– Так, Зайчик. Спешу тебя обрадовать – через пять минут остановка. Ты со мной прогуляешься или лодку сторожить останешься?
«Господи, куда-а?? Куда его нелегкая несет? Остановись, дурень безбашенный!» – вопил внутренний голос, но, не слушая его, Демид направил лодку к берегу.
– Ну?
– Я с тобой. – Парень был белым от страха, но перспектива коротать часы в одиночестве была страшнее прогулки с Демидом по жуткой промзоне. – Тогда вперед.
«Пожалуй, сегодня до «Корунда» мы не дойдем, но разведать путь можно», – размышлял Демид. Раньше он не раз бывал тут. Территория промзоны не охранялась, и на обычном городском транспорте сюда можно было легко добраться. Особенно в лихие девяностые, когда заводы тихо умирали. В двухтысячные ситуация стала меняться, но на раз-два разруху не победишь, и брошенные заводские корпуса служили разве что местом для игр местной ребятни. За прошедшие двадцать лет изменилось мало, только здания еще больше осыпались, да кусты разрослись и, что странно, на ветках были листочки. И не было здесь той убивающей тишины, что достала путников в городе. Демид быстро нашел этому объяснение: при таком количестве постоянно обсыпающегося камня, бетона и ржавой арматуры любой ветерок убьет тишину в одно мгновение.
Шли осторожно, обходя кучи битого кирпича, держась подальше от стен и прислушиваясь к каждому шороху.
Тихий свист первым услышал Заяц. Кто-то словно подавал сигнал. Пара секунд – и еще свист. Уже с другой стороны. «Демид, ты балбес! – закрутились мысли в голове Демида. – Вот этого я никак не ожидал. Что же делать? Бежать обратно к лодке? Уже далековато… Можем и не успеть. Если, конечно, это то, про что я думаю. Но и оставаться на открытом пространстве – не лучшая идея».
Он огляделся, выбирая, где в этих развалинах можно укрыться.
– Бегом! – Демид толкнул Зайца, указывая ему на одноэтажное приземистое здание, которое, судя по виду, сохранилось лучше остальных: дверь и крыша на месте, зато начисто отсутствуют окна.
Сразу за входной дверью был холл, где они быстро нашли вход в подвал. Раздумывать, таится ли там какая опасность, было некогда. На их счастье, дверь, за которой находился спуск в подвал, была массивной и закрывалась на такую же массивную щеколду.
Тук, тук, тук… Хорошо, что этот стук слышал только сам Демид. Наверное, Заяц сейчас также прислушивался к биению своего сердца и тоже боялся, что этот звук услышат те, кто снаружи. Кто они, как выглядят, насколько опасны, сколько их вообще, ни Демид, ни Заяц не знали. И узнавать желания у них не было. Просто чужие, которых по определению здесь быть не должно. Если только, конечно, это не демоны, которые, по слухам, именно в таких местах и обитают. Хотя сейчас любая вполне материальная зверушка на сто очков даст фору всякому исчадию ада.
Сколько они просидели под дверью? Час, два? Слышали, как кто-то или что-то зашло в дом, как потыркалось в дверь, и, понимая, видимо, что ее не открыть, убралось восвояси, а может, осталось в засаде, надеясь заполучить добычу тепленькой. Чьей-то добычей быть совершенно не хотелось, поэтому они решили переждать время тут, в подвале.
Осторожно спустились вниз… Помещение было огромным: территория подвала, судя по всему, выходила далеко за границы дома. Все это было похоже на какую-то лабораторию, вернее мини-завод, и химичили здесь что-то такое, явно для чужих глаз не предназначенное.
– А-а-а… пчьхи!!
– Заяц, ты сдурел?! Дебилоид, – зашипел Демид и вырубил парня ударом в челюсть.
«И вот что теперь с ним делать? Прибить совсем? И прибил бы, только теперь одному до реки пробираться стремно, – думал Демид. – Рассказать все, как есть? Что вот сейчас, сегодня, мы, два идиота, раскрыли великую тайну, которая уже никому, по сути, не нужна?»
Зайцев зашевелился.
– Ты чего дерешься?
– Тебе мамка в детстве не говорила, что не все конфетка, что в рот берут? Хочешь сдохнуть – это без меня.
– Так не сдох же.
– Какие твои годы.
«Вот так, Демид Андреич, разбогатеть хотел? Разбогател… Сказочно разбогател! Чудесного порошка тут столько, что хватило бы и на мою жизнь, и на жизнь детей и внуков. Если все это выгодно продать, конечно», – продолжал размышлять Демид. Только вот незадача: не хотел он его ни продавать, ни тем более пробовать сам. А еще меньше хотел, чтобы про этот чудо-порошок кто-нибудь узнал. И не только потому, что находились они с Зайцем сейчас в той самой легендарной лаборатории, где гнали метадон, а, скорее, потому, что никакого желания идти сюда второй раз у него не было.
– А что это за дрянь такая?
– Заяц, я что тебе, химик? Дрянь как дрянь, такую тут пачками и россыпью в свое время гнали. И не вздумай с собой тащить, перетравишь еще всех там, если доберемся до дома.
В подвале они просидели ровно сутки. Потом осторожно, стараясь не шуметь, выбрались наружу…
Знакомый свист догнал их уже около лодки. Спустить ее на воду было делом пяти минут. Демид с трудом подавил в себе желание обернуться и показать язык неизвестным преследователям.
– Андреич, тут по твою душу пришли.
Этих двоих в «Резвом пони» Демид прежде не видел никогда. Вроде обычные мужики, но раз его, Демида, разыскивают, значит, не такие уж они и простые.
– Демид Андреич, а не хотели бы Вы для нас поработать?..
Вот он и получил приглашение на «фейсконтроль». Только, судя по виду этих двоих, он его давно прошел.
Один из них выложил на стол пакет с кремового цвета порошком.
– Уверен, тебе порошок этот знаком.
«Ай да Заяц, ай да сукин сын!! Как провел меня, как провел!» – нервно подумал Демид, а вслух сказал:
– Ну, предположим… Что дальше?
– Нам он нужен. Сам понимаешь, такого сейчас не достать.
– А как кончится, другого-то нету?
– Это уже не твоя забота. Берешься? Вот тут, – мужчина протянул Демиду увесистый кошель, – половина. Вторая – после исполнения.
– А Заяц что ж? – не мог не съязвить Демид!
– Мальчишка он еще, куда ему! Так как?
– Берусь.
«Берется… Как бы не так! Бежать! Вот единственный выход!»
Тяжелый кошель перекочевал к Демиду.
Мотор в последний раз фыркнул и умолк. Сожрав остатки горючего, стальное сердце лодки замерло – теперь уже навсегда. Миром вокруг мгновенно завладела тишина, и было слышно только, как вода тихо перекатывается под бортами суденышка. Демид раздраженно выдохнул и наконец позволил себе от души пнуть заглохший движок: чертова горючка, вечно ее не хватает, как и времени, теперь придется работать руками.
Подхватив со дна лодки весло, мужчина принялся рьяно грести в сторону отмели. С каждым его взмахом лодка неумолимо приближалась к берегу. Все-таки обычное весло куда надежнее. Оно не подведет, если только зверюга какая-нибудь его не перекусит. Демид покосился на второе орудие гребли, хранившее на себе отметины от зубов водного монстра. «Не дай бог с таким снова встретиться. Нужно быть осторожнее, черт его знает, какие твари водятся здесь?» – думал, продолжая грести, Демид.
Через несколько минут усиленной работы веслом лодка уткнулась носом в мель. Демид резво выпрыгнул и двинулся к берегу, оглядываясь по сторонам. Реку и густые зеленые заросли разделяла узкая полоска грязно-желтого песка. Замерев на границе воды и суши, путешественник напрягся, пытаясь впитать в себя все звуки окружающего мира. Спустя минуту Демид позволил себе расслабиться. Убедившись, что опасности нет, мужчина ухватился за борт лодки и вытащил суденышко на берег, осторожно опустил единственное уцелевшее весло на дно посудины и вновь прислушался.
Вечерело. Стояла безмятежная тишина. Солнце, повисшее над макушками деревьев в окружении рваных облаков, нежило землю последними лучами. Еле слышно шелестела вода на отмели, ветер шевелил ветви кустов. Идиллическая картина.
«Ну, прощай, боевая подруга», – кисло улыбнувшись, подумал Демид, поглядывая на лодку. Пришло время бросить верную спутницу и двигаться вперед, туда, где его ждали перемены.
И все-таки, кажется, он доплыл до Москвы. Позади остались мели и перекаты, разрушенные шлюзы и мертвые деревушки на пологих берегах, отчаянные схватки и убитый речными тварями попутчик. Многое пришлось пережить. И вот он в новом, незнакомом мире. Интересно, как примут здесь незваного гостя? Здесь он никому не переходил дорогу, не вмешивался ни в чьи планы. Тут все можно было начать заново.
Демид довольно потер ладони, затянутые перчатками, и подумал: «Главное – чтобы сразу не сожрали или не пристрелили. А там освоимся».
– Интересно, куда меня черти занесли? – тихо спросил сам себя Демид, приближаясь к зеленой гуще растительности, выставив автомат перед собой. Одновременно он внимательно разглядывал песок под ногами: следы каких-то мелких зверушек, ошметки водорослей, сухие ветки – ничего интересного. Демид привык доверять внутреннему чутью, и сейчас оно ему подсказывало: нужно поскорее убираться с открытого пространства.
Мужчина решил не спорить с интуицией и шагнул под сень корявых деревьев. Вдоль берега в зарослях протянулась еле заметная тропка. Выйдя на нее, Демид быстро огляделся. Лес поскрипывал сухими ветками, шелестел листвой, вздыхал и постанывал. В каждом из этих звуков могла таиться угроза, но мешкать не стоило. Через час-полтора станет темно, а ему еще нужно найти укрытие: на ночлег прямо в лесу в нынешнее время мог отважиться только конченый идиот.
Вдруг в мешанину звуков дикого леса вплелся новый, заставивший Демида насторожиться и крепче стиснуть цевье автомата. «Вроде бы на птицу похоже, хотя леший знает, кто там так надрывно стонет», – подумал Демид. Невидимая птица снова подала голос, ее крик подхватила другая, передала эстафетную палочку третьей. Где-то в глубине заголосила еще одна. Демид передернул затвор и осторожно шагнул вперед.
Прямо по курсу замаячила небольшая полянка, окруженная низкими деревцами. Мужчина быстро перевел взгляд себе под ноги. «Ага, вот оно! – мысленно воскликнул Демид, увидев на маленьком пятачке грязи отчетливый след, оттиснутый чьим-то ботинком. – Значит, захаживают сюда люди. Ну, теперь надо держать ухо востро». Где-то внутри защекотало предчувствие приключений и перемен, которые, как оказалось, уже поджидали его за изломом тропы.
Где-то впереди раздался странный звук, явно чуждый этому дикому лесу. Демид прислушался. Ему показалось, что это было похоже на сдавленный стон. Сомнений не оставалось – там, впереди, человек. Быстро шагая в том направлении, откуда пришел этот звук, Демид возбужденно размышлял: «Интересно, кто там будет – враг или друг? Сейчас узнаем!»
Сделав еще несколько беззвучных шагов, Демид прильнул к толстому шершавому стволу и осторожно выглянул из-за дерева. Отсюда тропка просматривалась целиком. А метрах в десяти от наблюдателя, раскинув руки, лежал вниз лицом человек.
Услышав шорох, раненый встрепенулся, попытался подняться, с трудом вытащил из кобуры пистолет и стал водить рукой с зажатым в ладони оружием из стороны в сторону. Демид снова укрылся за деревом, продолжая наблюдать оттуда за человеком, голова которого вскоре безвольно опустилась, и он снова распластался на земле.
Демид бесшумно выскользнул из-за дерева и в несколько шагов преодолел расстояние от своего укрытия до незнакомца. Несчастный зашевелился, снова потянулся к сиротливо лежащему на траве оружию. Демид предусмотрительно наступил ботинком на его пистолет, указательный пальцем приник к фильтру в жесте, приглашающем к разговору. Раненый словно обмяк, и даже через стекла его противогаза было видно, как страх в его глазах сменился надеждой.
– Крест, ты? – еле слышно спросил незнакомец, пытаясь задрать голову выше. – Я знал: встретите. Немного не докирял. Гадюка, сука… падла эдакая, в ногу… – Человек замолк, собираясь с силами, вновь склонил голову к земле. Видно было, что говорить ему трудно.
Демид коротко кивнул, в то время как мозг его бешено работал, прокручивая схему дальнейших действий. Один беглый взгляд в глаза несчастного дал ему понять, что лежащий перед ним на земле человек явно не в себе. Демид помнил о гадюках-мутантах, водившихся в его родных краях. Проклятые пресмыкающиеся тоже мутировали, последовав примеру большинства животных, – конечно, не по собственной прихоти. От укуса этих тварей человек умирал в течение получаса, и последние минуты жизни сопровождались галлюцинациями и помутнением сознания. То, что незнакомец, укушенный змеей, принял его за своего товарища, было только на руку Демиду. Он размышлял: «Надо срочно выудить у молодчика как можно больше информации. Все равно он уже не жилец. Придется играть новую роль до конца».
– Переправа ведь близко? – снова прошептал человек, пытаясь пошевелиться. Рука его непроизвольно металась по травяному ковру. Потом он прокашлялся и попытался повернуть голову и снова посмотреть на Демида.
– Там… в бауле. Добыл-таки. Пахан обрадуется. – Незнакомец вновь прервался, глаза его закрылись. Через несколько секунд веки затрепетали, поднялись снова, и человек попытался сосредоточить блуждающий взгляд на Демиде. – Это дачка Борману. Где остальные, Крест?
Демид умел быстро анализировать информацию и делать выводы: «Ага, значит, рядом находится бандитский притон во главе с неким паханом по кличке Борман. Интересно, где они живут – бомбарь какой или станция метро? И где-то неподалеку переправа, охраняемая бандюками. Не зря этот чудик про «остальных» заикался. Значит, товарищи поблизости, возможно, они встречают «гонца» на переправе. И что за ценный груз у этого ходока?» Демид перевел взгляд на раненого и только сейчас заметил маленький пустой пузырек, лежавший возле головы человека. Укушенный проследил за взглядом мужчины и попытался улыбнуться.
– Успел, – с облегчением доложился «гонец», показывая пальцем на пузырек. Его голос звучал уже бодрее. – Ласты не склею, как фраер какой.
«Антидот, – мелькнуло в голове у Демида. – Да он уже отходит, чтоб его».
Раненый снова посмотрел на Демида.
– Крест, ты чего один? – неожиданно и тревожно спросил укушенный, вглядываясь в лицо Демида. – Где пацаны-то? Эй, да ты…
Времени на раздумья не оставалось совсем. Пора было вылезти из чужой шкуры и стать самим собой. Пока мозг еще пытался решить, как действовать дальше, тело само метнулось к лежащему на земле человеку. Мгновенно оседлав раненого и стиснув мертвой хваткой его голову, Демид начал с силой выворачивать ее назад. «Гонец» захрипел, стал дергаться и бить ногами по земле, пытаясь вырваться. Демид напрягся и резко провернул голову несчастного по часовой стрелке. Раздался противный хруст, и ходок обмяк. Демид медленно разжал руки и тяжело выдохнул.
«Немного отдышаться, прийти в норму. Быстро же начались приключения!» – стараясь успокоиться, думал Демид. Потом он мысленно поблагодарил покойника за важную информацию и внимательно посмотрел на рюкзак убитого: «Что там у него за ценный груз?»
Демид резво вытряхнул содержимое рюкзака на траву. Небогато: рожок от «калаша», две банки консервов да небольшой мешочек, туго перетянутый бечевкой. Демид взвесил его на ладони, посмотрел на хитрый узел. Любопытство боролось в нем с благоразумием: «Открыть или нет? Если «гонец» так дорожил им, то находка может стать козырем в новой игре. Ладно, повременим».
Закончив с осмотром трофеев, Демид переложил все имущество ходока в свой рюкзак, приладил вещмешок убитого поверх своего, еще раз посмотрел на незнакомца: «Пора уходить, негоже оставаться рядом с трупом. Пес его ведает, какую бяку приберегла по его душу местная фауна. Вряд ли столичные зверушки – милые травоядные. Через полчаса сюда, на свежую кровь, сбегутся все хищники округи».
Вскоре Демид уже крался дальше по путеводной тропинке. Впереди показался прогал, между деревьями снова замелькала вода. Мужчина приметил растущие по краям дорожки большие пышные кусты, покрытые причудливыми резными листьями. Для временного укрытия и наблюдательного пункта – в самый раз. Нырнув в заросли, Демид немного поерзал, устраиваясь поудобнее. Отсюда он мог видеть опушку и выступ зеленого массива, доходящий почти до воды. А за ним открывалась гладь реки и виднелась длинная ржавая баржа с толкачом, уперающимся в противоположный берег.
Переправа.
Что-то тихо хрустнуло неподалеку. Демид резко повернулся и встретился взглядом с автоматным дулом.
Конец ознакомительного фрагмента.