Глава 3
Камнегрызы
Это тоже было как приступ. Так же неожиданно и так же страшно.
Свет вырубился. Остались гореть только тусклые лампочки аварийного освещения. В их тревожном красноватом свете лицо Ильи с застывшей улыбкой показалось Стасу особенно жутким.
Стихло привычное и от того едва различимое гудение вентиляции, насосов и турбин. Стихли вообще все звуки. «Аид», до сих пор живший своей размеренной подземной жизнью, впал в подземную кому.
Аварийка трижды мигнула и полуумерла. Даже резервные лампочки светились теперь вполнакала.
За губы Колдуна по-прежнему цеплялась совсем уж неуместная сейчас улыбочка – мертвая и кривая, но прищуренные глаза смотрели неулыбчиво. Психолог конечно же всё понял. Все всё поняли.
Тройное мигание лампочек аварийного освещения – это общий сигнал по секторам. Это значит, что энергия отключена не из-за технического сбоя. Это значит, что…
– Камнегрызы? – без звука прошептали губы Стаса.
– Тихо, – таким же беззвучным эхом отразился ответ от улыбки Ильи.
Опасные мутанты были где-то рядом. Где-то снаружи, возле, а может быть, уже и над бункерами.
Поэтому и введен режим тишины. Заглушены турбины, отключены насосы и вентиляция. Электричество – только с аккумуляторов.
Даже разговаривать сейчас можно лишь вполголоса. А лучше – вообще помолчать. Даже двигаться следует крайне осторожно. А лучше – оставаться на месте и ничем не выдавать своего присутствия.
«Аид» замер в напряженном ожидании.
Стас, затаив дыхание, смотрел в низкий сводчатый потолок. Слабая лампочка аварийки над головой не столько освещала, сколько подкрашивала шершавый бетон с осыпавшейся штукатуркой в кровавый цвет. Казалось, что не пробитый светом полумрак начинает шевелиться и из темноты вот-вот появится зубастая пасть.
Камнегрызы – пожалуй, самые страшные хищники из тех, что расплодились в окрестностях Тагила. Даже одна такая тварь способна сожрать человека с потрохами и костями. А ведь эти мутанты не охотятся поодиночке. Обычно они передвигаются большими ползучими стаями. Впрочем, главная опасность не в этом. Чтобы добраться до пищи, камнегрызы источат и камень, и бетон, и металл. Если твари услышат добычу, их не остановит никакое препятствие. А слух у камнегрызов исключительный. Они – самые лучшие акустики, которым не нужна аппаратура.
Единственная защита от этой напасти – режим тишины.
За последнее время камнегрызы несколько раз появлялись в непосредственной близости от «Аида», но, как правило, их удавалось перехитрить. Лишь однажды стая ползучих тварей прорвалась в сектор «Д», находившийся ближе всего к поверхности. Мутанты умудрились услышать через вентиляционную систему крик младенца. В вентиляцию, правда, тварей не пустили, но они прогрызли скалу, бетонный купол перекрытия, расползлись по сектору и…
В общем, «дэшников» пришлось изолировать. Из обреченного сектора по внутренней связи звали на помощь и проклинали соседей, а «Аид» старательно соблюдал режим тишины, пока вопли умирающих не стихли. Впрочем, это продолжалось недолго. Камнегрызы едят быстро и так же быстро уползают. Они не задерживаются надолго там, где не слышно добычи.
Тогда из всего сектора выжил только один человек – Илья Колдун. Во время атаки тварей он по чистой случайности оказался в межсекторном тамбуре, где и переждал бойню. У психолога хватило самообладания затаиться, не подавать признаков жизни и не пытаться покинуть опасное место. Возможно, именно после того случая Илья и тронулся рассудком. А чуть позже Гришко перевел его в «офис».
Когда твари убрались из «Д», от людей остались только кровавые потеки на полу, стенах и потолке, а от мутантов – множество дыр-червоточин в сводах. Сектор словно расстреляли сверху из крупнокалиберного пулемета и не очень жалели при этом патронов.
С тех пор сектор «Д» необитаем (восстановить поврежденные внутрисекторные коммуникации и полностью дезактивировать жилое пространство не удалось), а «аидовские» матери теперь при приближении камнегрызов пичкают неразумных младенцев грибной наркотой, которая свалит с ног и здорового мужика. Не все дети просыпаются после такого успокоительного. Зато камнегрызы в «Аид» больше не суются.
Не совались до сегодняшнего дня.
Стас оцепенело ждал и дышал через раз. Илья тоже стоял рядом, стараясь не шевелиться.
Ничего не происходило. А потом…
Потом произошло.
Давящую тишину разорвали чьи-то крики и беспорядочные автоматные очереди. Гулкое эхо покатилось по подземным переходам, ударило по барабанным перепонкам. Звук, которому некуда было деться, затравленным зверем метался по «Аиду».
Это было хуже всего. Трудно придумать что-нибудь еще, что могло бы так привлечь внимание камнегрызов, как сделает это стрельба из автоматов.
Но с другой стороны… Если где-то нарушили режим тишины и начали стрелять, значит, не стрелять было нельзя. Значит, камнегрызы уже в «Аиде»!
– Они здесь. – Илья снова будто читал мысли Стаса. Колдун смотрел в подсвеченный аварийкой коридорный полумрак и… Да, он опять улыбался! Даже сейчас улыбка не сходила с губ психолога. Правда, выглядела она теперь пострашнее любого оскала.
«Сумасшедший! – подумал Стас. – Псих-одиночка!»
Впрочем, сейчас самое время сходить с ума. Безумцам умирать не страшно.
Взгляд Стаса скользнул по бронированной двери сектора «А». Низенькая, массивная, с облупившейся краской и пятнами ржавчины. Через такую преграду человеку не прорваться. Но для камнегрыза даже эта дверь не является непреодолимым препятствием. Она лишь на некоторое время его задержит. Хотя если «ашники» будут сидеть за дверью тихо, то, может быть, и спасутся. Элита умеет спасаться всегда и везде.
И ладно. И пусть. Катя ведь тоже уцелеет.
Эта мысль, однако, не принесла облегчения. Ничего не попишешь: самому умирать под запертой дверью не хотелось. Хотелось спастись вместе с Катей. Вполне понятное человеческое желание.
Стрельба стихла. Для кого-то уже все кончилось.
Снова тишина. Но если камнегрызы прорвались, таиться больше не имело смысла.
Илья вытащил из кармана пиджака («Какой все-таки дурацкий у него наряд! Дурацкий, нелепый и такой неуместный в “Аиде”») магнитную карточку-ключ с «ашным» допуском. Ну да, конечно, Колдун тоже выживет. Он – «ашник».
Илья провел карточкой по щели электронного замка. Такой замок не нуждается в большом количестве энергии. Ему хватает скудного электрического потока от аварийного контура.
Отчетливо пискнув в тишине, замок скушал магнитку. Под бронированной поверхностью что-то несколько раз щелкнуло.
Тяжелая межсекторная дверь отворялась медленно-медленно, с тягучим скрипом, который непременно привлечет внимание камнегрызов.
Стас тупо смотрел на открывающуюся внешнюю и все еще запертую внутреннюю тамбурно-шлюзовые двери сектора «А». Впрочем, карточка Ильи отворит и ту, и другую. Вот сейчас Колдун войдет в тамбур. Потом так же медленно и скрипуче закроет перед его, Стаса, носом внешнюю бронедверь, и…
Колдун оглянулся.
– Чего стоишь, Фрейда тебе в задницу? – тихо прошипел он. – Идем.
– Я? – удивился Стас.
– А здесь есть кто-то еще, Юнга в печенку? Скорее, давай!
Стас нерешительно шагнул к запретной зоне «А»-сектора. Табу, которое ему предстояло нарушить, пугало сейчас не меньше пробравшихся в «Аид» мутантов.
В глубине темного коридора послышался шум и обозначилось смутное движение. Но тусклые мутно-красные аварийные лампочки не давали достаточно света, чтобы разглядеть, кто это.
Камнегрызы? Нет, пока не они. Кто-то бегущий от них.
Из полумрака вынырнула человеческая фигура, с ног до головы залитая красным. Слабый пульсирующий свет аварийки словно забрызгал её кровью.
«Скоро мы все будем такими кровавыми», – пронеслось в голове Стаса. За беглецом наверняка уже ползли твари.
Человек подбежал ближе. Рослый, широкоплечий. Часто оглядывающийся. «Химза» со сброшенным капюшоном, поверх – разгрузка с автоматными рожками и гранатами, противогаз на поясе, резиновые сапоги, сталкерские перчатки. Только что с поверхности. Возможно, даже не прошел дезактивацию. А кто бы ее проводил? Не до того сейчас.
«Калашников» в руках сталкера и костюм химзащиты были покрыты темными пятнами. И это уже не иллюзия, создаваемая аварийным освещением. Это была настоящая кровь. Только непонятно: человеческая или кровь мутантов.
– Лёня? – Илья узнал сталкера первым. Или узнал, или почувствовал: Колдун он и есть Колдун.
Беглец повернулся к ним. Да, это был Леонид. Начальник внешней разведки «Аида», приближенный Гришко. Мужчина Кати.
Удивительно, как сильно искажает черты пульсирующе-кровавое аварийное освещение! А впрочем, дело сейчас не в этом. Не только в этом. Что-то другое наложило отпечаток на Леонида. Причем, это другое отпечаталось глубоко и сильно.
Мокрые волосы, перекошенное лицо, горящий взгляд. В глазах – влага, злость и вселенская тоска. Эти глаза видели то, чего человеку лучше не видеть.
– Куда?! – страшным голосом прохрипел Лёня, направив автомат на Илью и Стаса.
– Гришко вызывал, – спокойно ответил Илья сквозь холодную улыбку.
– Он – куда? – АК и тоскливо-злые глаза Леонида теперь смотрели только на Стаса.
– Он со мной!
– У него нет допуска.
– Послушай…
– И для него там нет места.
– Лёня, сейчас не время…
– Вот именно, Колдун! Не время. Камнегрызы в общей вентиляции.
«В общей?! – ужаснулся Стас. – Значит, уже расползаются по всему “Аиду”!»
Илья смотрел на Лёню. Застывшая улыбка, немой вопрос в прищуренных глазах…
– Защитный контур накрылся, – обреченно выдохнул сталкер.
Вентиляционные выходы на поверхность были самым уязвимым местом подземных бункеров. Но потому – и самым защищенным тоже. Дело тут не только во внешних бронезаслонках, укрепленных фильтрах, внутренних перегородках и решетках. Вентиляционные шахты находились под напряжением. Мощные аккумуляторы, работающие в автономном режиме даже в условиях полного обесточивания «Аида», и замкнутый на вентиляцию охранный электрический контур, подпитываемый напрямую с реактора, служили надежной защитой.
Любая забравшаяся в вентиляцию тварь изжарилась бы там заживо. Так было раньше. Но, видимо, беспощадное время внесло свои коррективы. Изношенное «аидовское» оборудование ломалось часто, однако никогда еще поломки не были столь фатальными. Если защитный контур вентиляции не сработал, значит, камнегрызы могли появиться где угодно. Даже в «А»-секторе. Уж обычные-то заслонки и перегородки их точно не остановят. И даже бронированные двери, по большому счету, ничего не решали.
– Колдун, заходи в тамбур, – требовательно дернул автоматом Лёня. – Открывай вторую дверь. А ты, – ствол «калаша» вновь уставился на Стаса, – пшел вон!
Стас отступил от дверного проема. Вспыхнувшая было надежда оказалась ложной. Конечно, его не пустят туда, куда у него нет допуска. Даже сейчас не пустят. Ему остается либо стать кормом для камнегрызов, либо получить пулю в лоб и все равно стать кормом. Но, может быть, пуля сначала все-таки предпочтительнее?
Стас остановился.
– Ну-ка, сдернул, мухой! – повысил голос Лёня. Сталкер терял терпение.
– Тихо! – шикнул Илья.
Улыбка, которую психолог вновь забыл убрать, так и осталась на его лице.
«Дж-ж-ж-ж», – послышался глухой монотонный звук.
Сталкер заткнулся, прислушиваясь. Завертел головой, задергал стволом.
«Ж-ж-ж-ж».
Кажется, звук шел откуда-то…
«Хр-р-рух!»
Обрушившиеся сверху куски бетона и штукатурки упали на Леонида.
Из дыры в потолке сухим водопадом хлынули песок и бетонное крошево.
«Камнегрызы! – пронеслось в голове у Стаса. – Вентиляция!»
– Твою ж мать! – Лёня отшатнулся от дверного проема.
В пыльном облаке видно было, как сталкер, кашляя и отчаянно матерясь, трет запорошенные глаза. Сквозь белую цементную пыль, оседавшую на волосы Леонида, сочилась кровь. Пламегаситель автомата дергался туда-сюда, рассекая сыплющиеся сверху пыльные струи и выискивая цель.
А цель – вот же она!
Из пролома в бетонном своде вывалилось и повисло в воздухе нечто, похожее на выпавший из креплений толстый жгут кабелей в грязном масле и с округлым массивным распределителем на конце. Живой жгут. Шевелящийся. Ищущий. Изогнутый буквой «Г», будто перископ подводной лодки. Только не поднятый над водой, а опущенный сверху – окуляром вниз.
Здрасьте, это я, камнегрыз. Кого сожрать?..
Стас замер. Никогда раньше он не видел этих тварей. И вот, пожалуйста – увидел. Вблизи. Во всех подробностях.
Из прогрызенной дыры еще что-то сыпалось. Но клубы пыли уже не могли скрыть тварь.
Длинное, лоснящееся, гибкое тело-хвост. Лишенная глаз каплевидная голова с маленькими точками ноздрей. Две раздувшиеся по бокам огромные слуховые полусферы – «уши» камнегрыза. Чем-то существо походило на гигантского головастика. Или на сперматозоид, как его изображают на старых картинках. Только вот ни у головастиков, ни у сперматозоидов нет широченной пасти с выступающими вперед острыми, мелкими зубками, способными искрошить скальную породу.
«Чок-чок, чок-чок, чок-чок»… Сильные челюсти монстра быстро-быстро двигались. Между маленьких крепеньких зубок сыпались струйки измолотого в песок бетона.
Камнегрызы – слепые, но от этого не менее опасные мутанты, способные передвигаться по земле и под землей. Причем, передвигаются они довольно быстро.
Вот и на этот раз заминка не была долгой. Свисавший с потолка камнегрыз выбрал самую шумную из трех оказавшихся поблизости жертв – матерившегося Леонида. Резко качнувшись в воздухе, тварь бросилась к добыче.
В сознании Стаса этот прыжок отпечатался четко, как след сапога в подсыхающей грязи.
Гибкое тело мутанта, словно толстый шланг – гладкий, влажный, облепленный пылью, – выскользнуло из прогрызенной норы. Голова-набалдашник широко раскрыла зубастую пасть-капкан.
Однако и сталкер медлить не стал. Грянула короткая автоматная очередь. Леонид не промахнулся. Тугая звуковая волна хлопнула по ушам. Взвизгнули рикошеты.
Пули срезали тварь в полете. Разнесли голову. Отбросили камнегрыза в сторону.
Слуховые наросты лопнули словно воздушные шарики. Нижняя челюсть, усеянная несколькими рядами маленьких острых зубок, отлетела к межсекторной бронедвери. Извивающееся тело шмякнулось о стену, оставив на ней влажные потеки, и забилось в пыли, разбрызгивая темную кровь. Ну, точно шланг под напором!
Увы, эта победа не спасла Леонида, а лишь отсрочила его гибель. Ш-ш-шшух! Ш-ш-шшух! Ш-ш-шшух! Ш-ш-шшух! Из дыры на звук выстрелов хлынул целый поток камнегрызов. Длинные гладкие тела, шурша друг о друга, валились на пол. Игнорируя застывших в неподвижности Стаса и Илью, мутанты устремились к сталкеру, который производил больше шума.
«Чок-чок! Чок-чок! Чок-чок!» – щелкали челюсти.
– Суки! Падлы! Твари! – Лёня снова открыл огонь – судорожный и неприцельный.
Сначала – по дыре в потолке, стараясь рассечь живую струю сыплющихся сверху мутантов.
Брызнула кровь, полетели ошметки перерубленных автоматными очередями тел, но остановить тварей не удалось. Леонид, пятясь, принялся расстреливать камнегрызов, ползущих в его сторону.
Пули вспарывали и рвали шевелящиеся клубки на полу. Дергались и брызгали кровью раненые мутанты. Но живая масса ширилась, росла и надвигалась, словно приливная волна.
Сквозь грохот выстрелов снова пробивался пронзительный визг рикошетов. Две или три пули звякнули о раскрытую межсекторную бронедверь.
Все было бесполезно. Камнегрызы, словно завороженные автоматными очередями, ползли мимо двух человек к третьему. Подползали. Наползали.
«Сначала сожрут его, потом – нас с Колдуном», – подумал Стас. Но даже шевелиться сейчас было нельзя: малейший звук и движение воздуха могли привлечь чутких тварей.
Леонида снова засыпало штукатуркой и бетонным крошевом. А в следующую секунду сверху прямо на плечи сталкера упали еще два камнегрыза.
Автомат захлебнулся.
Лёня закричал так, что у Стаса волосы встали дыбом. Длинные гибкие тела обвились вокруг сталкера. Хлынула кровь.
Стас увидел, как отвалилась и упала вместе с автоматом перекушенная у предплечья правая рука в грязном резиновом рукаве.
Леонид повалился сверху. Наползающий живой ковер накрыл его с головой, раздирая в клочья резину «химзы», кожу и плоть. Жуткое зрелище. Особенно в красном свете аварийки. А сталкер все кричал и дергался под слоем копошащихся камнегрызов. Даже зубы тварей, прогрызавших скалу, не могли убить человека сразу. Что ж, человек – живучее существо. Иначе он не смог бы пережить смерть своего мира.
Из шевелящейся чавкающей массы выкатилась граната. То ли оторвалась от растерзанной разгрузки, то ли была выплюнута камнегрызом, то ли Лёня попытался уцелевшей рукой подорвать себя и избавиться от мучений. Попытался, но не смог.
Округлая, перемазанная кровью болванка подкатилась к ногам Ильи. Кольцо – на месте. Значит, не рванет.
А лучше бы рванула. Лучше бы, чтобы все закончилось побыстрее.
Впрочем, все и так не затянется надолго.
Леонид, кажется, еще слабо хрипел и дергался. Одни камнегрызы терзали тело сталкера, другие сползались на шум кровавого пиршества. Из двух прогрызенных дыр в потолке выпадали все новые и новые твари. «Чок-чок-чок! – разносилось по коридору. – Чок-чок-чок!»
Когда предсмертная агония Лёни стихнет и его останки растерзают, ничто не будет отвлекать внимание камнегрызов от поисков новой добычи. И они найдут, конечно. И Стаса найдут, и Колдуна: в полной тишине, да на такой дистанции камнегрыз обязательно услышит жертву – ее дыхание, стук сердца, шелест одежды.
Но пока слепые мутанты, привлеченные шумом пожирания и умирания, проползали мимо. Блестящие, лоснящиеся и присыпанные пылью тела в тусклом красноватом освещении напоминали кровавую реку, которая текла на расстоянии нескольких шагов. С одной стороны – эта ужасная река, с другой…
Стас покосился на открытый тамбур. Заскочить бы сейчас туда, закрыть бы хотя бы внешнюю дверь. Отгородиться от мутантов – пусть на время. Нет, не успеть! Движение выдаст их присутствие, а тяжелая бронированная дверь закрывается так медленно и с таким скрипом!
За шлюзом царила тишина: «ашники» тоже затаились. Оттуда сейчас помощи не дождешься.
В общем-то, делать нечего. Вот разве что… Стас снова взглянул на гранату у ног Ильи.
Кажется, психолог опять прочитал его мысли. Колдун быстро, но при этом осторожно, стараясь не шуметь, нагнулся. Схватил лежавшую на полу гранату. Все правильно: подорваться самим – самый лучший выход. Лёня не успел, зато они успеют. Ну, наверное, успеют.
Неуловимое для человеческого уха действие Колдуна тут же привлекло тварей. Даже несмотря на шумную грызню над телом сталкера, камнегрызы услышали…
В их сторону повернулся один мутант, второй, третий… Отдельные твари выбивались из общего потока. Останавливались и застывали в змеиной стойке, покачивали головами на длинных шеях, щелкали зубами.
«Чок-чок! Чок-чок!»
Раздували слуховые наросты. Прислушиваясь. Впитывая звуки, как запахи.
Колдун держал гранату в одной руке. Палец другой – продет в кольцо. На напряженном лице – все та же застывшая улыбающаяся маска. «Да сколько же можно улыбаться?!» – захотелось заорать Стасу.
Разумеется, он промолчал.
Щелчок выдернутого гранатного кольца – как команда «фас». Камнегрызы дернулись было на звук, но Илья уже швырнул гранату куда-то через открытую бронедверь.
Зачем?!
Из-за двери не видно было, куда именно полетела «лимонка», но по звуку это можно было определить. «Звяк!» – металлическая болванка ударилась об стену. И – «тук-тук-тук» – звонко застучала об пол.
Камнегрызы растерянно замотали головами. Несколько мутантов сорвались на шум, преследуя новый источник звука.
«Тук, тук, тук» – все катилась и катилась граната. Хороший бросок.
«Чок-чок-чок», – гнались за ней мутанты.
Так вот оно что! Вот что задумал Илья. Вот почему улыбается.
Стас тоже улыбнулся.
А ведь это может отвлечь тварей. Да, наверняка отвлечет!
Секунды текли, как загустевшая кровь из старой раны. Одна, вторая, третья…
Отблеск короткой вспышки на миг перебил тусклое свечение аварийки. От взрыва в замкнутом пространстве зазвенело в ушах. Завизжали осколки. Что-то звякнуло о бронированную дверь. Если бы не она – могло бы и задеть. Сверху, как черви из куска гнилого мяса, посыпались новые твари. Да сколько же их здесь?!
Грохот взрыва чуть не оглушил Стаса. А каково камнегрызам с их чуткими ушами-локаторами?!
А таково! Тварей словно сдуло. Только не от эпицентра взрыва. Наоборот – к нему. Будто чья-то рука сдернула шевелящееся на полу живое одеяло туда, откуда отчетливо потянуло дымком.
Камнегрызы схлынули, как вода в открывшийся слив.
Ошалевшие, оставляя за собой влажный след, они ринулись на шум, даже не закончив трапезы.
Лучше бы закончили…
Стас мельком глянул на то, что осталось от Леонида. Бр-р-р! Изгрызенное, размазанное, растащенное месиво костей, плоти, кишок и резины. Кровавые пятна в кровавом свете. На человека это походило мало. Ну, разве что на человека, попавшего в гигантскую мясорубку. В лужах крови лежали искореженный автомат с расщепленным прикладом, несколько магазинов и гранат в обрывках разгрузки.
Сверху упало еще с полдесятка ползучих головастиков, которые тут же устремились вслед за остальными.
Впрочем, не все. Последняя тварь, видимо, услышала затаившихся людей. Повернула назад, поползла по опустевшему коридору обратно. Потянула голову к открытой бронедвери, распуская слуховые наросты. Едва не коснулась пастью Ильи. Но один камнегрыз – это не стая.
Колдун поступил неожиданно, рискованно, почти безрассудно. Но, наверное, правильно. Он быстро и сильно пнул справа по раздувшейся перепончатой полусфере. Слуховой нарост беззвучно лопнул, брызнув мелкими темными каплями.
«Чок-чок!» – Камнегрыз машинально отдернулся в сторону Стаса.
Но тот уже понял, что надо делать. Стас принял голову мутанта, как мяч, переданный точным пасом. Коротко и что было сил ударил ногой слева.
Лопнул второй слуховой нарост. Дезориентированная, слепая, а теперь еще и оглохшая тварь растерянно замотала башкой, вертясь на одном месте и беспрестанно чокая.
Шум скоротечной схватки привлек внимание еще десятка полтора мутантов: камнегрызы снова ползли к ним из коридора.
Илья шагнул к тамбуру. Стас, не дожидаясь приглашения, последовал за ним. Тамбурно-шлюзовая камера сектора «А» встретила негостеприимным ржавым металлом и потрескавшимся пластиком. Не сговариваясь, вдвоем они потянули на себя открытую внешнюю бронедверь шлюза.
Скри-и-ип! Сейчас он показался Стасу оглушительно громким.
Камнегрызы ускорились. Но не успели. Дверь уже…
– Закрылась! – выдохнул Илья, услышав сухой щелчок замка.
Снаружи стукнули в металл. Потом послышался противный – з-з-зь-з-з-зь-з-з-зь! – сверлящий звук, от которого заныли зубы.
– Прогрызаются, заразы, – оскалился Колдун. Он снова держал в руках свой ключ-магнитку. Хорошо все-таки в такую минуту быть рядом с человеком, который имеет полный доступ ко всем секторам. Ключ-карта Ильи открыла внутреннюю тамбурную дверь так же легко, как и внешнюю.
Следом за «аидовским» психологом Стас вошел в «офис», куда не имел права входить.