Глава 1
Жизнь заново?
Разговор с «вождем», как до сих пор именовал его Алексей, состоялся уже давно, но в память врезалось каждое слово. Может быть, потому, что это были первые за долгое время слова, которыми он обменялся с живым человеком, а не с воображаемым собеседником? С собеседницей… Ни с кем больше не хотелось говорить даже мысленно.
Его выдал не выстрел – глушитель помогал не обнаруживать себя, – дым костра. Ветки из-под снега горели плохо, но есть сырое мясо казалось недостойным цивилизованного человека, все-таки, при своем довольно варварском внешнем облике, Алексей до подобного еще не опустился. Он затылком почувствовал угрозу, обернулся и увидел наконечник стрелы прямо перед собой. Как Станислав узнал его тогда в столь грязном и заросшем оборванце, до сих пор осталось загадкой. Видно, «вождь» обладал прекрасной зрительной памятью. Да, скорее всего, иначе в лесу не сориентироваться. Сам Алексей заблудился в нем мгновенно, но не беспокоился, потому что ему было все равно, куда идти.
– Я знаю тебя.
– А я тебя – нет.
– Ты один из них. Из бункера.
– Теперь нет. Но я могу стать одним из вас.
– Ты никогда не станешь одним из нас… Но ты можешь остаться с нами.
Он сразу догадался, кого встретил, только не знал и не помнил ни лица, ни имени. Подстреленного крола доедали уже вдвоем не торопясь, после чего Станислав подтвердил свое приглашение.
Алексей смотрел снизу вверх на лопасти ветряка. Теперь хорошо бы установить и второй – немного подальше. И если сделать его нижнюю платформу вращающейся, эффективность будет больше. Тут, между деревьями, направление ветра более или менее однозначно, а там подальше, на воде, нужно уже что-то придумывать. И опоры ставить будет не так просто…
– Дядя Лёша, а я лампочку сам вкрутил!
Ваня ходил хвостиком за Алексеем. Жаль, с его отцом до примирения было очень далеко. Калина не простил смерти товарища, даже согласившись, что сам пристрелил бы любого, если б его жене что-то угрожало, если бы это его Даша стояла за спиной. Каким ни был Юрок-Талибан, он оставался здесь своим, даже если имя вычеркнуто из списков живых. И Семен не мог понять, почему Станислав и сам делал вид, что всё забыто, и других заставил своим правом вождя. Хотя сыну не запрещал новую забаву – дядю Лёшу. Сам Алексей предпочитал общество Ивушки, она напоминала о Лене… Найти подход к девчонкам проще простого, они с детства любят кокетничать, тут уж Алексей чувствовал себя вполне комфортно, быстро добился взаимной привязанности.
Часто вспоминали добрым словом Дениса, парень здесь вел себя тихо, к Алексею отнеслись более настороженно: он не так молод, чтобы пожалеть его за неопытность, к тому же принадлежал к числу врагов – пришел из бункера. И никого не волновало, что он покинул его не по собственной воле и уже очень давно… Но не слишком чувствительный к таким вещам, как общественное мнение, Алексей просто жил своей жизнью, стараясь не пересекаться без необходимости с остальными. Достаточно было Бабки… Весь Совет в прежнем составе не сравнился бы с ней одной! Раньше лишь Станислав мог «помочь старым мозгам не протухать», теперь вечерние посиделки на троих вошли в привычку. «Вождь» владел риторическим навыком не хуже Привратника, это стало ясно Алексею с первой встречи, нельзя было забыть эту удивительную игру слов посреди заснеженного леса под прицелом стрелы на опасно натянутой тетиве. «Ты не станешь одним из нас. Но ты можешь остаться с нами». Он остался – идти все равно было некуда и незачем. Лишь честно предупредил о том, что не рассчитывает на долгую жизнь. Не пришлось растолковывать, что такое лейкоз, это слово слишком хорошо было известно Станиславу. Амалия Владимировна лишь поинтересовалась, уверен ли он в диагнозе, потому что не увидела явных симптомов. Врач Китай-города был опытным специалистом, хоть и назывался по-блатному «лепилой». От ошибок никто не застрахован… Но только время это покажет.
Алексей даже скучал иногда по своему одинокому существованию, он успел свыкнуться с холодом и снегом, боеприпасов ему хватило бы еще надолго. А деятельная натура требовала большего, чем просто поддержание жизни в теле. По ночам, отключаясь от действительности, зимней, черно-белой и скучной, не радующей происшествиями, он вспоминал Елену, думал, что рассказал бы ей, если бы встретил… Сознавая, что эта встреча никогда не состоится. Оказалось, что и вслух говорить еще не разучился. Амалия с удовольствием слушала его байки о жизни метрополитена и бункера, да и Стас не пренебрегал их обществом. Но Алексей все еще оставался чужаком для общины, тем, кто может навлечь неприятности на их голову. Формальная вежливость была соблюдена, и не более того.
Оружие пришлось сдать. Выходить за пределы островка Алексею запрещалось, люди не поверили до конца бывшему Привратнику. Он и не стремился никуда – дел хватало в двух шагах от дома. Проблемы доставляли лишь долгие объяснения, что именно принести для сборки ветряка. Но Станислав с Морозовым нашли именно то, что нужно. Теперь в доме почти не пахло дымом. Хорошо это или нет? Алексею казалось, что исчезла какая-то часть уюта. Но община радовалась, тем более что отопительная печь на дровах все равно никуда не делась, лишь перестали чадить по стенам плошки с салом. Только на «лесоповал» и можно было изредка выйти из этого дома, а сама работа на вырубке и вооруженные сопровождающие сильно напоминали Алексею конвой и исправительно-трудовой лагерь. И Стас вместо «вождя» временно становился «гражданином начальником», весь почерпнутый в Треугольнике блатной жаргон сыпался на его голову. Остальные ничуть не возражали. Только сам Станислав прекращал веселье, если оно становилось слишком громким, заглушая звук пилы.
Если близко не попадалось упавших деревьев, то уходили далеко в лес к западу от поселка. Несмотря на мороз, распарившись от бесконечных ударов по кажущемуся вязким стволу березы, хотелось снять уже не только ОЗК, но и всё остальное. «Гражданин начальник» не давал замерзать и после того, как дерево было повалено: ствол очищали от ветвей и распиливали на части. Станислав взял на себя обязанности охраны, хищники мелькали где-то на краю зрения неуловимыми тенями и не приближались к четверым, матерящимся сквозь респираторы, явно сильным людям, не похожим на заблудившихся и растерявшихся путников. От бункера их отделяли километры молчаливого зимнего леса. Алексей давно подметил, что «вождь» выбирает дни, когда ветер относит звуки в другую сторону, но держал при себе наблюдения. Стало понятно, как за столько лет маленькое поселение оставалось невидимым и неслышимым для сталкеров. Кто-то научил Стаса этим премудростям. Другой лидер, когда-то передавший ему, уже повзрослевшему и опытному, обязанность сберечь жизни людей? Сама жизнь? Или книги, которые осели в памяти Стаса во множестве, хоть сейчас никто не видел его перелистывающим страницы романов Фенимора Купера? Рубить доставленные к замерзшему болоту чурбаки на поленья приходилось уже Руслану. Десантник в помощи не нуждался и тут же выгнал из-под навеса Алексея, который решил посмотреть его «спортзал». Глухие размеренные удары колуна доносились сквозь стенку и крышу дома. А скучающий Привратник уже рисовал проект ветрогенератора…
Кузнец ворчал, что с приходом Алексея он потерял монопольные права. Но ворчал беззлобно, потому что в его епархию электрик не мог бы сунуться при всем желании. А вот с тонкой обработкой металла стало полегче. Электричества пока едва хватало на освещение и приготовление пищи, но можно было пойти дальше, установив не один ветряк. И вот тут уже понадобятся силы остальных. Первый экспериментальный «пропеллер» делали втроем: сам Алексей, Стас и Геннадий. Да Ваню можно посчитать за «половину землекопа».
Он также мыл полы и помогал на кухне, отметив для себя, что в женском обществе находиться очень приятно и всегда можно рассчитывать на добавку к обеду. Некоторые еще пытались, посмеиваясь, упрекнуть за отсутствие навыков, что мужику положены. Но после установки ветрогенератора эти разговоры прекратились, да и Станислав не уставал напоминать, что Алексея из дома не выпустит. Он и в доме не лишний. Лишним не был никто.
Ближе к концу зимы Алексею пришлось убедиться, что жизнь в лесу не так уж нетороплива и тягомотна. Поднятый вдруг по боевой тревоге под утро, он долго не мог понять, почему женщины заперлись в дальней комнате, а мужчины с внезапно появившимся из ниоткуда огнестрельным оружием в руках собрались у выхода. Станислав на вопрос, что делать, коротко ответил: что хочешь. Неопытный и неподготовленный чужак никак не вписывался в привычную стратегию обороны. Снаружи доносился угрожающий рев зверя, проникавший через две плотно закрытые створки с тамбуром. Алексею не досталось оружия, не хватило комбеза. Зато адреналина от этого оглушительного вызова хватало с избытком и, взвесив перспективы умереть от скуки или в битве, он дождался, пока останется у дверей один…
Сначала ослепила вспышка огнемета, оранжевое пламя будто стеной отгораживало людей от темного силуэта, мечущегося и скользящего по льду вокруг островка. Лучше бы эта стена была более твердой и вещественной, потому что горючая смесь в баллоне быстро закончилась, и Калинин отскочил назад под защиту вооруженных людей. Станислав выжидал. У Алексея еще мелькали перед глазами пятна света, но черное на белом он все же смог разглядеть. Размеры хищника заставили пожалеть, что вышел из безопасного укрытия. А холод вынуждал шевелиться: босиком в одних джинсах много не навоюешь. Горсть снега в лицо помогла смыть остатки сонной одури, страх и растерянность.
– Идиот! – Удар крепкого кулака в грудь опрокинул в сугроб. Впрочем, следовало поблагодарить десантника, что ребра не поломал, а просто отшвырнул с дороги. – Ладно, раз уж вылез… За домом сложены копья, принеси. Дотащишь? – с сомнением переспросил Руслан.
– Справлюсь.
Нежданная холодная ванна отрезвила окончательно. Да и копий оказалось всего четыре штуки. Позади дома тоже стояли цепочкой люди с оружием, Алексей не мог их распознать в ОЗК, лишь оценил грамотную круговую оборону, хоть линия фронта сейчас находилась чуть левее входа, где снова полыхнул оранжевый огонь, и ему ответило громкое рычание голодного зверя.
– Держи свои деревяшки! Почему никто не стреляет?
– Потому что боеприпасов мало. Сначала пробуют отпугнуть, но уж если огня не боится, значит, придется ему шкуру пробовать на прочность. – Морозов легко подбросил в руке копье, острый стальной наконечник отразил пламя огнемета.
Для Алексея оружие оказалось слишком тяжелым, но древко так удобно легло в руку, что в ней и осталось. Очередная вспышка выхватила из темноты громадного лохматого монстра, вставшего на задние лапы и разглядывающего людей сверху вниз. Голод не позволял уйти, пересиливая даже страх перед огнем, шкура обвисла, и все-таки сила хищника превзошла бы троих, если считать в десантниках… Себя Алексей из бойцов разжаловал – так, пылинка, на один взмах мощной лапы. Мутант не приближался, не позволял опалить шерсть струей пламени или бросить копье так, чтобы пробило шкуру насквозь, а не просто соскользнуло и оцарапало. И стрелой не убить. Анастасии в рядах защитников дома Алексей что-то пока не видел. Станислав прицелился, но опустил лук, нащупывая автомат.
– Лёха, сдурел?! Совсем бы голым вышел, чего стесняться-то?
– Комбеза нет, зато отмоюсь легче. А то я не видел, как Геннадий в кузнице работает – стриптиз ничуть не хуже. Что за тварь?
– Медведь. И похоже, придется применить огнестрел, он ни хрена не боится.
– А если отвлечь?
– Ну, поди анекдот ему расскажи… Вдруг он сядет и заслушается?
– Пойду попробую. – Алексей шагнул вперед, не выпуская копья из рук. – А то замерз уже!
Ухватить его было не за что, и Станислав дернул назад древко, отбирая оружие.
– Стой здесь. Все равно ничего не сможешь сделать.
Мутант застыл, принюхиваясь. И вдруг бросился прямо на людей, позабыв обо всем, легко маневрируя когтистыми лапами по скользкому льду. Руслан успел метнуть копье, но оно ушло в сторону, зверь просто отбросил плечом тяжелую деревяшку. Не нужно было ни команд, ни предупреждений, чтобы охотники разбежались подальше с пути атакующего медведя. Алексей тоже собирался укрыться за домом, хотя бы временно, пока не придется и оттуда удирать, оправдываясь полной беззащитностью. Рука Станислава зачем-то крепко удержала за локоть, сам «вождь» стоял на месте, как памятник неотступающим героям. От таких только памятники и остаются! Но сразу вырваться из железного захвата все равно не удалось, а кажущийся идиотским героизм обрел разумное объяснение:
– Не в ту сторону! Он тебя почуял, теперь поверни его ко мне левым боком!
Драгоценные доли секунды ушли на разворот. Алексей не оглядывался, и без того хорошо представляя Стаса, поднявшего копье для броска, а еще лучше – несущегося по пятам голодного медведя, потерявшего всякий страх при виде такой близкой добычи. Какая разница, куда бежать, лишь бы побыстрее, дом можно успешно обогнуть и с другой стороны, встретив там остальную хорошо вооруженную компанию. Только вот в скорости мутант пока выигрывал, как автомобиль у велосипедиста. Передвигаться по сугробам босиком оказалось удобно, ноги не застревали, выскальзывая без помех для следующего шага. Застывшее на холоде тело приняло такую разминку с благодарностью, морозный воздух бил в лицо, но со спины быстро приближалось что-то теплое, Алексей уже чувствовал, что этот бег для него ничем хорошим не закончится… Чавкающий звук стального наконечника, погрузившегося в бок медведя, трудно с чем-то перепутать, комья снега царапнули кожу, и Алексей все же оглянулся, чтобы сразу увернуться от огромной тяжелой лапы.
– Стас! – Рев хищника заглушил его голос, и охотнику не нужно было напоминать, что делать. Отступая и скользя по льду водоема, Алексей снова готов был в любой момент рвануть под прикрытие Семена с огнеметом. Медведь с крепко засевшим в ребрах копьем уже забыл о нем, а три фигуры в ОЗК приблизились, чтобы теперь без помех добить раненого хищника. Алексей все же поскользнулся и сел в сугроб. Снизу десантник и Станислав теперь казались ему какими-то гигантскими варварами с древним оружием в руках. Не сразу дошло, что наступила тишина. Стас чистил в снегу широкое лезвие, с трудом извлеченное из этой бесформенной кучи меха и потемневшее от крови.
– Вот ненормальный… – «Вождь», похоже, не собирался хвалить незваного помощника, сыгравшего роль приманки. – Чего разлегся? Лёха, я еще посмотрю, как ты отмываться будешь!
Алексей думал совсем не об этом, не чувствовал даже холода, разглядывая поверженного монстра. Действительно, нужно долго прожить в лесу, чтобы не побояться завалить такого без огнестрельного оружия. И очень хотелось быть среди победителей, а не довольствоваться ролью пахучей и аппетитной для медведя приманки… Сталкеров бункера такому не обучали, без «калаша» в руках и думать нечего… Здесь о признаках цивилизации напоминали лишь светящийся во тьме запальник огнемета и дозиметр, который Станислав поднес к шкуре медведя.
– Фонит, скотина. Руслан, придется оттащить его подальше. Ты – бегом в шлюз! – обратился он уже к Алексею. – Привратник, а иногда полный придурок!
После этого Алексея долго не выпускали даже за дровами, и он, изнывая от безделья, начал собирать опорный механизм для второго генератора с поворачивающейся под ветер платформой. Охотничий азарт заставил встряхнуться и окончательно вывел из зимней спячки. А чтобы чем-то занять ум, Алексей долго пытался решить непростую задачу: куда в запертом подвале исчезает Морозов? Не заметить крупногабаритного десантника было очень трудно, как и разойтись с ним в узком коридоре. К счастью, Руслан то ли зла не помнил, то ли просто считал, что в защите бункера нет состава преступления. Не хотелось добавлять еще и его к числу своих врагов.
Бабка пичкала травками, эффекта от которых Алексей не замечал, но лихорадка постепенно прекратилась. Скорее всего, тело получило, наконец, долгожданный отдых и покой. Тепло и привычная еда сделали свое дело. Но сколько продлится ремиссия, не мог предугадать никто. Бабка сама скептически относилась к нестандартной медицине.
– Лёша, не все ли вам равно, что пить? В вашем чае даже вкуса больше. Правда, он горьковат… На любителя.
– Это точно! В таком «букете» сомелье не разберется.
– Он назовет его не букетом, а веником! И будет прав.
Амалия явно злоупотребляла какой-то древесной корой, но через две недели у Алексея пропало желание выплюнуть эту гадость, привык понемногу. Окрепший организм тут же вспомнил, что долго терпел воздержание, и Настя не могла не замечать этого голодного взгляда. Но не замечала!
Анастасия… В ее присутствии перехватывало дыхание, руки дрожали, Алексей не знал, чего хочет больше: бежать от нее немедленно или, наоборот, сделать шаг к ней, реализовав хоть те немногие мечты, что успеет, пока по морде не получит. Скрыть этого от опытной женщины он не мог, да и не пытался. Повторенные много раз слова про «низменную страсть и животные инстинкты» стали уже привычными, превратившись в семейную шутку.
– Лёша…
– Что? – Алексей рассеянно повернулся, вспомнив, что разговаривает не с Настей, а с Бабкой. Старая женщина строго смотрела на него.
– Я знаю, что вы могли сделать по приказу Главного Привратника. И не сделали.
– Так токмо по доброте душевной, Амалия Владимировна…
– Не надо шутить такими вещами! Спасибо. Я не знаю этих людей у реки, но мне не хотелось бы, чтобы они умирали.
– Вот именно, Амалия Владимировна… Убил я их или нет – получил всего лишь «спасибо». И ваше мне как-то больше нравится. Потому что вы не ликвидируете меня после этого реверанса вежливости.
Алексей вышел, оставив старую женщину сидеть в раздумьях с довольной улыбкой на лице.
Тайна исчезновений Морозова разъяснилась, когда Алексей заметил, что Амалия готовит травяного отвара больше, чем ему нужно. Бабка ничего не скрывала, просто ждала, пока ее спросят об этом.
– Вы же никогда не видели Светлану… Она не выходит из комнаты, уже давно не в состоянии ходить. Потери у нас не только боевые, Лёша. И о неизлечимых болезнях вы теперь знаете не хуже меня, к сожалению. Руслан помогает ухаживать за Светой, потому что некоторые дела для меня тяжелы. Если хотите, можете навестить ее. Только не увидите там ничего хорошего.
Алексей чуть помедлил, прислушиваясь к тишине в комнате, и вошел. Чувствовалось, что здесь давно находится лежачий больной, но он не брошен без присмотра. Морозова не было, а на кровати лежала бледная худая женщина, разглядывая незнакомца. Судя по любопытству, она догадалась, кто он, и что-то о нем слышала. Алексей удивился неожиданному предмету в ее руках, белых поверх белого белья, – старому и потертому кубику Рубика. Цветные пятнышки казались яркой радугой на фоне бесцветности его хозяйки.
– А у меня был такой же! – Трудность первых слов осталась позади. Если только женщина не спросит о цели визита. Лучше бы не спросила… Потому что при всем отточенном цинизме не ответить ей: «Хочу посмотреть, что ждет меня и как я сам буду умирать».
– Вы Алексей. – Светлана избавила его от неловкости окончательно. – Вообще-то я думала, что это Руслан, хоть его шаги я слышу заранее.
Значит, эта комната не так уж изолирована от остальных и все новости доходят сюда исправно. Все ли? Или только те, что могут порадовать или развлечь ее обитательницу?
– Да, информация у вас верная. – Алексей улыбнулся и присел рядом с женщиной. Огромные глаза выделялись на худом лице, кожа сероватого цвета, но взгляд казался заинтересованным. – Сожалею, что не знал о вашем существовании до сегодняшнего дня. Амалия Владимировна рассказала.
«Рассказала о тебе… Настоящий скелет в шкафу, и комната уж слишком похожа на кладовку, чтобы прятать в ней подобное». Ему казалось, он понял, что здесь делает Морозов… Нет, не нежное чувство приводит его сюда, не жалость или обязанность. Если только всего этого понемногу. Светлана не скучала в одиночестве, уход за больной не требовал сидеть рядом весь день, она не парализована, просто очень слабая. Но здесь чувствовалось близкое присутствие смерти. Не пытался ли десантник отогнать ее? При нем и смерть не осмелится переступить порог.
– А я знаю, что это вы собрали генератор.
– Ты… И «Лёша». Только вот не знаю, какая тебе, Света, польза от этого. Копоти явно стало поменьше! – Он уже осматривал спинку кровати, не нужно ли тут что-то усовершенствовать, но Морозов уже со всем справился. Если помощь не требуется, то и делать здесь больше нечего. А уйти Алексей почему-то не мог – смотрел на Светлану и против воли представлял себя в таком же беспомощном положении. Только не так! Только не это. – Если бы я знал, что тут скучает девушка, то уже сообразил бы для нее что-нибудь развлекательное. Жаль, Станислав не выпускает меня в город.
– Ничего не нужно, Лёша. Руслан читает мне вслух. Я плохо вижу, но еще различаю цвета. – Она протянула Алексею кубик. Его теплая пластмасса сразу напомнила собственное детство, пальцы уже привычно вращали грани, мозг отвлекся на расчет комбинаций поворотов. Простая игра… И она для одного. В нее не играют вдвоем. Поэтому Светлане нравится? Алексей вернул головоломку, пытаясь понять, видит ли больная его лицо… Потому что он с трудом заставил себя удержать это доброжелательное спокойствие. Единственное, что он чувствовал сейчас, – тревогу. Будто смерть может прийти сюда и забрать двоих вместо одной Светланы. Детские игрушки, детские страхи… Звук шагов в коридоре невозможно было спутать ни с чем другим.
– Руслан! – Женщина улыбнулась, лицо сразу изменилось, радость сделала ее даже симпатичной. – Он очень часто приходит. Лёша, мне раньше казалось, что это ему очень трудно. Но ему это необходимо. Он не говорит, только отшучивается: столько сил для одного много, нужно поделиться. И тебе что-то нужно… Приходи еще.
Черта с два! Безотчетный страх будет удерживать подальше от этой комнаты. Впрочем, не такой уж безотчетный… В этих четырех стенах давила не сама смерть, а ее неизбежность. Ничего нельзя сделать. К таким поворотам Алексей не привык, без борьбы не сдавался, поэтому смирение подействовало на него так угнетающе. Хватало собственных проблем, к тому же у Светланы уже есть постоянный посетитель. Силой нужно поделиться… А чем же он сейчас занимается, как не этим? Только Алексей не бескорыстный Морозов, чтобы отдавать всего себя просто так. Отдавать-то нечего, всё уже отдано, а на оставшихся жалких резервах придется выиграть войну с Главным Привратником. Потому что в проигрыше он в могилу не ляжет – самолюбие не позволит.