Глава 5
Теплое марево опустилось на землю, сжало тело своим теплом, ватной ленью. Ватное состояние души и тела, особенно мозга, трудно переносится. «Надо срочно сменить направление деятельности», – промелькнуло в мозгу Василисы. Дело в том, что она продолжала то ли отдыхать, то ли набирать информацию. Она взяла газету и стала смотреть объявления о продаже щенят, ей захотелось купить породистую собачку. Ничего подходящего она не нашла, но ее нашли.
Василиса решила сменить имидж и зашла в парикмахерскую. Вскоре появилась женщина, обладающая громким, пронзительным голосом. Женщина кому-то рассказывала о своих щенках. Василиса прислушалась: разговор шел о щенках, словно специально для нее. С красивой прической Василиса подошла к женщине, найдя ее по голосу. Они вместе поехали смотреть щенков.
Три породистых щенка с острыми ушками смотрели влажными глазами. Один щенок Василисе понравился, она взяла его на руки. Щенок состоял из тонких косточек и скользкой шкурки. Он выпрыгнул из ее рук. Хозяйка взвизгнула от негодования, стала смотреть его лапки на целостность.
Василиса загрустила и сказала, что сутки подумает, да и щенок стоил приличных денег, с собой такую сумму она не носила. По дороге домой Василиса приобрела сумку для переноски щенка, корм и еще некоторые щенячьи принадлежности и задумалась: а нужен ли ей щенок?
Дома Василису ждала относительная неприятность. У соседей по лестничной площадке произошел ряд событий весьма трагических. Молодой сосед по имени Захар был крупным, улыбчивым, с небольшой лысиной. Он в этот день недосчитался заднего левого колеса на автомобиле, которое не сняли с машины, а подожгли.
Отец Захара вышел из подъезда, когда машина задымилась, он бросился за водой, и… Дело в том, что пожилой мужчина шел на перевязку после операции; у него от резких движений шов разошелся, дикая боль пронзила его бренное тело. Машина, на которой его должен был отвезти сын, дымилась.
Мать Захара посмотрела в окно. Она увидела, что горит их машина, что ее муж лежит на асфальте, схватившись рукой за рану после операции. Пожилая дама потеряла подвижность. У нее уже был один инсульт. Муж ее буквально выходил в больнице, а теперь сам лежал и не двигался на асфальте.
Захар ходил в магазин, а когда вернулся, то увидел горящую машину и лежащего на асфальте отца. Он бросился домой, чтобы позвонить пожарникам, но дома обнаружил лежащую мать.
Захар вылетел из своей квартиры с двумя ведрами воды и окатил водой из ведер принцессу Василису, открывающую свою дверь с огромными пакетами в руках. Поднятые парикмахером волосы на ее голове на должную высоту быстро опустились под ведерным запасом воды, превратившись в мокрые сосульки.
Василиса не видела, что произошло на улице, так как она вошла в подъезд, когда на улице все было нормально, ее задержала другая соседка, показывая результат своего ремонта квартиры. Вечером у Василисы намечалось романтическое свидание, а теперь она была в мокрых сосульках волос…
– Захар, что ты себе позволяешь! – закричала она истошным голосом.
– Василиса, у меня крупные неприятности, лучше помоги и посиди с мамой до приезда врача.
– Сам не можешь? Ходишь тут с водой! – крикнула Василиса вслед убегающему парню. Однако, поставив дома сумки, вошла в открытую дверь соседей.
Соседка лежала на полу. Она открывала рот, вращала глазами, но и звука не могла произнести.
«Живая еще», – подумала Василиса и спросила:
– Зинаида Захаровна, ты чего не говоришь? Что с тобой?
Молчанье было ей ответом и раскрытые от ужаса глаза пожилой женщины. Глаза показывали на таблетки, лежащие на холодильнике. Василиса взяла таблетки в руки и стала показывать соседке, та глазами выбрала нужные. После выпитого лекарства Зинаида Захаровна закрыла глаза, но ее дыхание было заметно по колыхающейся груди.
Захар, выбежав на улицу с пустыми ведрами, бросил их за ненадобностью, хлопнул себя по лбу и сквозь клубы дыма от горящей резины попытался достать огнетушитель из машины.
Невдалеке от горящей машины остановилась черная блестящая машина, из нее выскочил Мусин с огнетушителем и быстро потушил горящее и дымящееся колесо.
Рядом с отцом Захара стоял Мусин, разговаривая с ним. Отец так и держался за шов после недавней операции и не давал себя поднимать. Приехавшая скорая помощь забрала родителей Захара. А он, вернувшись от них из больницы, позвонил в дверь Василисы, чтобы извиниться и излить душу вместо воды.
Василиса открыла дверь с крупными бигуди на голове.
– Как дела? – спросила она Захара.
– Нормально. Отца перевязали и отпустили домой. Мать положили в палату, из которой недавно выписали. Колесо я сменил, – проговорил Захар, плюхнувшись на собранный диван. – Василиса, а ты что такое объемное купила?
– Собачку хочу купить, вот и купила перевозку для нее, домик, поводки с камнями. Захар, посмотри, какие они красивые, – и Василиса достала ошейник и поводок с крупными украшениями.
– А куда с прической собиралась? Я заметил твою шикарную прическу перед тем, как ты сникла под водой из моего ведра.
– Захар, ты мне вечер испортил, у меня сегодня свидание!
– Правильно, что я тебя облил водой! Я не хочу, чтобы ты шла к другому мужику!
– Слушай, мы с тобой только соседи! Какое тебе дело до моих мужчин? Ты мне не муж!
– Я твой сосед с тех пор, как себя помню! Ты мне как родная, можно сказать.
– Глупец, я свободная женщина и могу выбрать себе мужчину своей жизни или нет?
– Можешь выбрать меня.
– Так, ты еще со своей женой не развелся, сбежал от нее и живешь у родителей.
– А если я тебя люблю?
В это время на улице загорелось колесо машины Мусина, который истратил свой огнетушитель на автомобиль Захара. Дым повалил черный и едкий. Окна хозяина машины выходили на другую сторону дома. Он сам пожара не видел. Дело в том, что Самсон некоторое время жил с Марфой в квартире для дворников, дабы не быть обузой матери.
Дворник Марфа, хорошо владеющая большой метлой, рядом со своим домом разбила цветник. Ей очень мешали автомобили, заезжающие на газон, и она придумала хитрость. Если машина заезжала на газон одним колесом, то вторым невольно ехала по асфальту и включала зажигалку, спрятанную в асфальт. «Против лома нет приема», – так думала ведьма с метлой и ломом пробила в асфальте ямку, заточила в нее зажигалку и подлила керосина.
Колесо включало зажигалку, керосин горел, колесо дымило и горело. Это был секрет Марфы, придуманный для охраны газона с ее цветочками. Чего она хотела? Чтобы ее и ее газон показали по телевизору. И Марфу показывали по телевизору вместе с ее цветочным газоном.
Ситуация сложилась от ее поджога колеса автомобиля по типу бумеранга. Потерпевший Мусин отомстил Марфе, но не ей лично, а ее Самсону. Он сделал так, что шасси его самолета не смогло спрятаться после взлета. Такая ситуация не смертельна, но весьма опасна. Две неприятности или два минуса неожиданно сложились в один плюс: самолет приземлился, но взлететь не смог. На аэродроме прошел слух, что самолет Трофима потерпел крушение.
Марфа словно потерялась от такой новости и жила рядом с запасным аэродромом.
Почему аэродром запасной, ей было не понять, но он ей безумно нравился. Странный аэродром, чаще всего на нем стояли самолеты частной, или малой, авиации. Иногда приезжали летчики, садились в самолеты и улетали. Марфа на глаза им не попадалась.
В ограждении был свой лаз, она его никому не продавала, сама подкопала, сама лазила и закрывала ветками перед уходом. Надо сказать, тем и жила. Аэродром обслуживали несколько человек, иногда вообще никого не было видно, поэтому вездесущая Марфа чувствовала себя на нем как дома. Она знала, где стоит горючее, как открыть двери, как их закрыть. У нее был такой беспробудный вид, что, глядя на нее, все пытались ее в упор не видеть и не видели на свою голову.
В ветвях дерева Марфа не поленилась и сделала насест, она забиралась на него и ощущала себя летчицей, наблюдая за обстановкой на аэродроме. Ей нравились летчики, нравились военные в форме. Мужчины что надо, но не для нее, это она безрадостно осознавала. Марфа ходила в брюках и куртке, списанных служителями аэродрома. Волосы ее никто не видел, на голове у нее всегда была кепка, которая менялась непонятным образом.
На аэродром приехали машины. Мужчина в военной форме и местный летчик сели в небольшой самолет. У военного на погонах была одна звездочка. Марфа разбиралась в их количестве, но не в качестве.
Военный с одной звездочкой улыбался задорной улыбкой. Марфа так и обомлела, он ей понравился. Она уже жалела, что горючее взяли из ангара, которое она сама лично разбавила. Каким образом? Все вам расскажи, что она, зря жила под его забором, можно сказать, в землянке?
Рядом с аэродромом шла траншея времен войны, в одном месте этой траншеи была землянка, ее Марфа и облюбовала себе в качестве летней дачи. За подобное жилье она, естественно, не платила, но кушать ей всегда хотелось.
Она нашла мужичка без особых примет и внешности, он у нее покупал авиационный керосин. Так и жила Марфа на своей летней даче. Сидя на насесте, ей пришло в голову, что люди могут обнаружить отсутствие горючего, его утечку. Марфа решила, что не позволит такого обстоятельства, нет, она не вредитель, она – Марфа. Все, и стала Марфа носить воду. У нее было две канистры – в одну керосин вливала, из другой добавляла воду. Все путем, как в аптеке. Дебет и кредит.
Самолет набрал высоту и заурчал, словно в его желудке было много пива, а не керосина. Марфа прищурилась, глядя в небо. Она чувствовала, что военного с одной звездочкой на погонах ей больше не увидеть. Телевизора в землянке у нее не было, газеты она читала крайне редко, но сердцем чувствовала, что сделала большую глупость. Правильно чувствовала.
Самолет пошел в пике и нырнул в землю. Марфа прямо ахнула. Она этого не хотела, у нее самой журчало в желудке, и она покинула аэродром в поисках пресловутой пищи. Ей перепал пакет молока, булка, и больше у нее денег не было. Марфа пошла к своему насесту с пакетом молока и булкой.
Впервые ее задержали с этим пакетом молока, но молоко спасло, и ее отпустили. Народу понаехало, мужиков видимо-невидимо. Все вокруг упавшего самолета суетились, еле пробралась она к своему насесту.
Видит Марфа сквозь листву, что останки собирают, два ведра набрали. Ужас охватил ее. Решила она, что не будет больше керосин разбавлять, а то такие мужики в землю врезаются, жуть какие красивые. Через сутки народу стало поменьше, и она пошла на место падения самолета. Бульдозеры уже почти все сровняли. В луже лежала рука, в другом месте она обнаружила ухо, под ухом была родинка или грязь.
Все, что насобирала, положила на бугорок и исчезла. Нашла погон с одной звездочкой и взяла его в качестве сувенира от красивого военного. От молока шумело в голове, не ее это напиток, ей бы бутылку, и голова не болела. Молоко промыло одну извилину в ее мозгу. Марфа вспомнила, что у нее был муж, что он летал на самолете, поэтому она и живет рядом с запасным аэродромом. Она еще что-то пыталась вспомнить и не хотела вспоминать, а чего она не хотела вспоминать, она не помнила.
Марфу осенила простая мысль, что надо помянуть погибших, а нечем. Тут она заметила, что на аэродром идет женщина в сопровождении двух военных, в форме такой же, как у погибшего майора. На аэродром их не пустили, появилась охрана, а только что никого не было. Они постояли и ушли, оставив… Марфа сорвалась с места и правильно сделала: у ворот стояла бутылка и лежала закуска. Марфа потянулась за бутылкой.
Охранник схватил ее за руку:
– Куда, Марфа?! Не для тебя стоит.
– А ты откуда меня знаешь?
– Ты меня не помнишь?
Марфа напрягла всю свою память, но не могла вспомнить ровным счетом ничего.
– Не помню! – вскрикнула Марфа.
– Я друг твоего покойного мужа.
– У меня нет покойного мужа. Я одна! – гордо заявила Марфа.
– Совсем ты плохая стала, а какая красавица была, – заговорил охранник.
– Ты меня не тревожь, – сказала Марфа, описывая рукой в воздухе движения.
– Ты что, за воздух держишься?
К ним подошла Василиса, которую вызвал охранник:
– О, опять ты, Марфа, здесь бродишь! Ушла бы ты куда подальше, пока идет выяснение падения самолета.
– И эта меня знает, – пробурчала Марфа.
– А кто тебя не знает! – в сердцах сказала Василиса. – Раньше от тебя всегда пахло цветочными духами, а теперь! – И она с горечью махнула рукой.
– Василиса, ты чего волнуешься за нее, побродит тут лето и уйдет, – сказал охранник.
– Марфа, ты пол можешь мыть? – с Василисой на понимание спросила Василиса.
– У меня земля вместо пола, ее мыть не надо.
– Уборщицей будешь работать в административном здании?
Взгляд Марфы покрылся мглой, и она побрела к насесту.
– Василиса, она не в себе, что ты от нее хочешь? – спросил охранник.
– Вернуть к жизни.
– Напрасны твои усилия. Ты лучше скажи, почему самолет разбился?
– Черный ящик нашли, такие люди разбились! – воскликнула Василиса и всхлипнула.
Марфа побрела вдоль рва, зарастающего травой и кустарником, к своей землянке. Рядом с землянкой стояли люди; она спряталась за большой куст и стала слушать.
– Здесь нашли погон погибшего майора.
– А что, если он жив?
– Это невозможно, его останки обнаружены на месте аварии.
– Да, но кто-то в кучку сложил останки именно майора, их узнали его друзья.
– Странно, есть вероятность, что в старой землянке живет человек. Надо ее сровнять с землей и поставить плиту.
– Будет выполнено, товарищ…
Марфе дальнейшее было не интересно; ее летнюю дачу собирались засыпать, заасфальтировать. Она пошла в сторону от людей, от траншеи, куда глаза глядят.
Споткнулась, упала, очнулась в палате.
– Мусин, Марфа в себя пришла, – сказала Василиса.
– Марфа, ты меня узнаешь? – задал свой обычный вопрос Мусин, он ей задавал его уже не первый раз, его глодала совесть, но признаваться в своей вине он не собирался.
– Мусин, это ты? – прошептала Марфа.
– Я! Узнала, она меня узнала! – закричал радостно Мусин. – Только я не понял, зачем ты подожгла машину?
– Марфа, у меня для тебя есть духи, цветочные, – сказала Василиса, перебивая вопрос Мусина.
– Спасибо, проведи ими рядом с носом, я так соскучилась по этим приторным запахам прошлого! – громче произнесла Марфа, не отвечая Мусину.
– Марфа, твоя сестра приехала. Позвать ее? – спросил Мусин.
– Кто она? Я ей не нужна.
– Ты мне нужна.
– Мусин, зачем я тебе такая нужна?
– Ты красивая, ты сама не знаешь, какая ты красивая! Ты вылечишься, и все будет хорошо!
– А я болею? Чем?
– Тебе было плохо, очень плохо. Твой муж погиб.
– Не помню мужа. Тебя помню. Василису помню. Сестру не помню.
– Ты нас видела последнее время, а ее давно не видела.
– Марфа, ты можешь работать дворником с метлой? – спросила Василиса.
– Хочу, но я не помню, что значит работать.
В палату вошел врач, интересный блондин.
– Больная пришла в себя? Ей надо отдохнуть.
– Доктор, она тут помнит, тут не помнит, – сказала Василиса.
– Она вспомнит! Через неделю приходите, раньше не надо.
Через неделю в палату пришел Мусин, принес цветы, фрукты и платье.
– Марфа, здравствуй!
– Привет, Мусин!
– Я к тебе с подарками.
– Вот спасибо – платье в цветочек! Здорово как! По сезону. Размер мой.
– Надевай. Пойдем гулять в парке, тебе разрешили прогулки.
– Сейчас надену.
Мусин вышел.
Марфа взяла платье, уткнулась в него носом и разрыдалась, она впервые заплакала после гибели мужа. Со слезами утекало ее состояние «помню – не помню», она все вспомнила. Посмотрела Марфа на платье, в нем появилась мокрое пятно. Она его встряхнула, надела, умыла лицо водой из-под крана. Покрутилась Марфа перед зеркалом.
Женщины в палате затаили дыхание: Марфа из жалкого создания на их глазах превратилась в цветущую даму в платье с цветочками. Марфа вскочила, посмотрела на ноги, на тапочки неизвестного размера, и села на кровать. Одна из женщин сообразила и дала ей свои босоножки. Марфа взлетела от радости, надела их, они ей были как раз, и выскочила из палаты.
Мусин смотрел на дело своих рук и светился от счастья, что Марфа, прекрасная Марфа, вернулась к жизни. Она гордо сошла с крыльца и пошла с ним в парк, спрятанный от посторонних глаз забором. По парку ходили люди, встречались известные актеры, Марфа их узнавала, улыбалась и шла дальше.
– Хочешь, скажу, за что я твою машину подожгла? Мусин, не приставай к Василисе, это очень опасно!
Детектив Мусин прибыл на место преступления. В хорошо отремонтированной квартире лежал труп хозяйки без всяких следов насильственной смерти. Три его помощника осматривали квартиру, следов грабежа не было. Все в квартире было аккуратно расставлено, пыли и той нигде не было. Полированные поверхности мебели сияли первозданной чистотой. Хрустальная ваза стояла монументом чистоты на связанной крючком салфетке. Стулья, как солдаты на параде, ровно стояли по обе стороны стола. Редко группе Мусина приходилось видеть такую чистоту на месте преступления. Все предметы стояли на своих местах. И даже мертвая хозяйка лежала на раскрытой постели, в которую она легла в опрятной ночной рубашке с кружевами и уснула красиво вечным сном.
У входа в квартиру стояли два человека, вызванных из соседних квартир в качестве понятых при осмотре места преступления.
Соседи осмотрели квартиру и сели на два стула в комнате, где лежала хозяйка. Даже эти два стула всегда стояли при входе в комнату. Мусин и его люди пожимали плечами, они не понимали, зачем их вообще вызвали? Зачем одна из понятых их вызвала, а сама сидела и молчала, с ужасом разглядывая лежащую хозяйку квартиры?
Недоволен был вызовом Мусин, не видел он, куда можно приложить свой ум великого сыщика, все здесь было так славно, даже умершая женщина лежала красиво. Он с сотрудниками покинул помещение, в него пришли другие люди с другими задачами. Звонок из морга нового к делу ничего не добавил, там поставили диагноз: сердечная недостаточность.
Раздался телефонный звонок.
– Мусин, – заговорил человек, в чью обязанность входило давать последнее заключение в жизни человека, – понимаешь, эта женщина, из квартиры с идеальной чистотой, умерла так же странно, как еще два человека до нее. У нас в городе я один даю медицинский отбой населению, других людей нет. Могу сказать, что в ее смерти есть нечто странное. Я поставил дежурный сердечный диагноз, но моя совесть и мозг пребывают в неспокойном состоянии.
– Тебя что в этом вопросе тревожит?
– Есть ощущение, что это похоже на отравление неизвестным мне веществом. Химия наука еще та – бог знает, чего эта женщина вдохнула перед смертью.
– Но внешне она не казалась отравленной, следов мучения на ее лице не было.
– В том-то и дело, что больше похоже на сердечный приступ. Я тебе дам фамилии еще двух человек с очень похожей смертью. Поищи, что между ними общего…
Мусин и его бригада сыщиков в городе были единственными представителями сыскной братии. Не было у них конкурентов, все дела городка были у них. Он, мужчина в самом расцвете лет, был главой местной милиции.
Но данные о трех подозрительных смертях были так малы. Хотя, как сказал младший лейтенант, обошедший все три квартиры умерших людей, на которых из морга дали наводку, во всех трех квартирах был недавно сделан ремонт, чувствовалась одна бригада ремонтников.
Соседи подтвердили недавний ремонт в трех квартирах, описали внешний облик ремонтной бригады. Описания бригады во всех трех случаях совпали. Мусин решил найти ремонтную бригаду, после которой хозяева квартир умирали. Новость поползла по городку, и народ сам стал делать весенние ремонты. Распространители новости часто собирались в магазине, где продавали товары для ремонтных работ. Спрос на ремонтные бригады резко упал.
Мусин зашел в одну такую квартиру, а точнее в последнюю, чистую, медленно заполняющуюся пылью, сел на стул у двери и как истукан стал осматривать единственную комнату в квартире умершей женщины в сорочке с кружевами. Родственников у нее не было, жила она одна, вот решила сделать ремонт в однокомнатной квартире с помощью бригады – и сделала на свою голову. Спрашивается, куда торопилась? Мусин сидел на стуле и осматривал комнату. Он был уверен, что смертельная опасность таилась в этих стенах или потолке. Он посмотрел на люстру, но там, где обычно висят люстры, был чистый и ровный потолок. Мусин встал и включил свет. Над постелью вспыхнуло бра, на противоположной стороне вспыхнули ярким светом такие же лампочки бра. Он улыбнулся.
Бра излучали яркий свет из ламп, а плафоны скрывали модные лампочки. Мусин пошел в магазин, где продавали такие красивые бра. В магазине сказали, что помнят женщину, купившую два бра. В этих бра стояли трансформаторы, понижающие напряжение, в результате лампы светили от 12 вольт, очень экономичные в употреблении.
Цифра 12 засела в голове детектива. Он вспомнил, что все соседи утверждали, что хозяева квартир умерли через две недели после ремонта, или через 14 дней.
В магазине продавец посмотрел на бра со стороны трансформаторов и сказал:
– В одном бра есть непонятное устройство, его здесь не было, мы проверяли его перед продажей. Что это за устройство, я не знаю.
Мусин взял бра, положил в коробку, которую услужливо дал ему продавец, и пришел в отдел. Он вспомнил, что бра с лишним устройством висело над постелью пострадавшей. «Вот и ладно, осталось выяснить, что это за устройство», – подумал Мусин и отнес бра на экспертизу. Экспертиза показала, что это устройство способно извергать отравляющее вещество по сигналу встроенного таймера. Устройство питалось через трансформатор, время действия – тринадцать дней…
Марфу выписали из больницы в неизвестность. Мусин встретил ее у входа и предложил довести до дома. В памяти Марфы опять появилось состояние «помнит – не помнит», но она решила, пусть об этом думает Мусин. Он привел ее к однокомнатной квартире, находящейся на первом этаже. Соседки узнали Марфу, радостно закричали, потом заплакали.
Мужчина посмотрел на эмоции женщин, отвел одну старушку в сторону:
– Скажите, что здесь произошло?
– О, молодой человек! Тут такое было!
– Ладно, Марфа из этой квартиры? – и он показал рукой на окна однокомнатной квартиры, где умерла женщина под бра.
– Марфа наш человек, она из этой квартиры, да ее мы давно не видели.
– Что в квартире произошло без нее?
– Я по порядку расскажу. Первым исчез Трофим, – заговорила старушка.
– Это я знаю, дальше.
– Приехала его сестра, сказала, что квартира ее, и выгнала Марфу.
– Вот оно как! Но у Трофима сестры не было!
– А Марфа поверила. Она ушла.
– Она ушла к аэродрому, где последнее время работал Трофим.
– Да? А в квартиру въехала его сестра, потом она позвала артель строителей, они сделали ей ремонт, а она через две недели после ремонта и умерла.
– А как в квартиру попасть?
– Милый ты наш, да тут милиция туда-сюда ходит, у них ключи.
– Спасибо, пусть Марфа с вами посидит на скамейке, я найду ключи.
– Да, ладно, присмотрим за ней.
– Еще вопрос: а как вы определили, что в квартире мертвая женщина?
– Этаж первый, собаки выли, опять же форточка была открыта, запах пошел, дни теплые стояли.
– За Марфой присмотрите, – сказал Мусин, остановил машину и поехал к детективу Мусину. Ключи от квартиры были у него.
Марфа вернулась в свою квартиру дворника. Она сидела на лавочке в окружении старушек, и по мере их рассказов ее глаза прояснялись. Бродила она месяц без квартиры, а ей показалось, что вечность.
Квартиру открыли. Марфа зашла, села на стул и заплакала. Старушка заглянула в квартиру и тут же вышла. Марфе дали поплакать, потом отдали ей таблетки, их ей дала еще в больнице медсестра в бумажных кулечках. Женщина успокоилась. Мусин принес два бра, сам их повесил. Марфе разрешили жить в квартире.
Третье убийство частично оголилось, как провода, зачищенные перед пайкой. Кто поставил устройство, Мусину было неизвестно, но кое-что было ему понятно. Два первых дела были в состоянии целины. И где та бригада, что ремонты делала, было совсем неизвестно.
– На местном аэродроме потерпели крушение два самолета, – вещал диктор.
«Не связана ли гибель летчиков с теми двумя квартирами?» – подумал Мусин.
И решил заняться расследованием гибели летчиков в быту. Сел он в машину и покатил в сторону аэродрома. Дежурная повела его на место падения самолета.
– Скажите, а что Марфа здесь делала? – спросил детектив.
– Шаталась как неприкаянная.
– И все? Чем жила, что ела?
– Я не нянька взрослой женщине.
– А вы ее раньше не могли в больницу отправить?
– Так она как лань пуганая, к ней не подступишься. Ее в лесу нашли, лежала без сознания, тогда и отправили в больницу.
– Еще вопрос: что она могла бы сказать о гибели летчиков? Как охраняются самолеты и горючее, есть к ним доступ?
– Есть, нет.
– Загадка для местных товарищей, а мне подробней, пожалуйста.
– Умный вы! Тогда посмотрим на горючее в натуре.
В ангаре стояли цистерны без особого присмотра, рядом с одной цистерной все было натоптано женскими ногами, почти босыми.
– Это следы Марфы?
– Не мои следы, это точно. Марфа иногда босая ходила. Других женщин на аэродроме нет.
– Возьму я горючее на экспертизу. Еще вопрос: из этой цистерны для последнего полета самолета горючее брали?
– Брали.
– Подождем результатов. И расскажите мне о погибших.
– Это не тайна, что они погибли, но не все знают, где погибли, кто погиб. Тайна небольшая сохраняется.
– Мне их данные нужны: где жили, с кем дружили.
– Один наш летчик. Второго прислали из центра, о нем мало чего знаю: майор, и все.
– Все о вашем летчике…
– Так я здесь и отдел кадров, адрес так скажу, жена у него осталась.
Мусин посмотрел на адрес: адрес совпал с одним из тех, что они взяли под контроль из-за убийства после ремонта.
Теплым вечером подошел детектив к дому, подсел на лавочку к одинокому старику. Дед сидел, переживал, а сделать ничего не мог. Результаты экспертизы были плачевными: водная эмульсия горючего из цистерны с трудом называлась горючим для самолета. Судить Марфу за разбавление горючего водой смысла не имело, ее вменяемость была относительной. Дежурную можно было привлечь за халатность. Мусин решил не лезть в разборку полетов и падений, а заниматься гражданскими делами.
Два дела имели окончание на летном поле, как два провода, по которым бежит ток через устройство для впрыскивания ядовитого облачка.
Покупка дома к убийству не относилась, но над ремонтом дома трудилась бригада, по внешним данным подходившая под все описания квартир после ремонта. В смерти двух женщин было виновно устройство с газом, но не сам ремонт.
Мусин посмотрел на бригаду и ничего не сказал их бригадиру. Кто поставил устройство с газом и включил таймер? Вот в чем оставался главный вопрос этого дела. Кому мешали люди? Но этот вопрос завис в воздухе с парами авиационного топлива.