Глава 4
Письмо
По Атлантическому океану плывёт межконтинентальный пароход «Атлант». Это небольшой грузопассажирский пароход, предназначен для преодоления океанских вод, с большим запасом угля, перевозящий около ста пассажиров включая и заключённых. Каюты161 тесные и неудобные, а ресторан больше походил на столовую, с не ухоженным видом. За услуги официантов, которые лениво и не охотно обслуживают, приходилось доплачивать от нескольких десятков фраска (подобно копейке) до одного фруска (подобно рублю). Но не столь богатые пассажиры, в частности обслуживали сами себя, образовывая большую очередь у кассы. Лишь не которые пользовались услугами официантов. В основном это были более состоятельные, скупившиеся на билет или обманутые, – поддавшиеся соблазну красочных рекламных стендах о высоких услугах и низких ценах.
Пароход находился в океане около месяца, и что бы ни скучали пассажиры, создавались различные мероприятия. По вечерам, часть ресторана переделывали в азартный уголок. Большую популярность имели «крысиные бега». Они были расположены так, чтобы было видно пассажирам, которые ужиная пристально наблюдали за игрой, не испытывая никакого неудобства. С другой стороны, располагались карточные столы, где взявшие в руки карты, тот же час выражали на лице свои мыслящие физиономии, меняющиеся в ходе игры. Не которые, выходя с фигуры, ударяли по столу крепкою рукою, приговаривая, если была дама – «Пошла попадья162!», если же король – «Пошёл лабазник163!». Иногда при ударе карт по столу вырывались выражения «А! Была, не была…», «Не с чего, так с бубен!». Или же просто восклицания «черви! Червоточина! Пикенция! Пичура!», и даже просто «пичук!», – названия, которыми перекрестили они масти в своём обществе. По окончании игры спорили, как водится, довольно громко, из-за того, что не которые игроки отвлекались на «крысиные бега», а шустрые шулера, пользовались случаем, подменивали свои карты на более удачные и таким образом выигрывали. Но спорящих быстро успокаивали штрафом164, который мог достигнуть до ста фрусков.
А для тех, кто не увлекался азартными играми, в грузовом отделение устраивали небольшой театр. Трибуна165 театра выстраивалась из перевозящих грузов, а сцену отделял лишь занавес. В выходные устраивали танцы и розыгрыши.
Дон Жуан редко покидал свою каюту, в которой помимо него, находилось ещё трое человек – его возраста. На их вопросы он скромно отвечал, как бы давая понять, что не имеет желания говорить. Старался кушать в каюте, выжидая, когда его сожители уйдут, он уходил за продовольствием и вернувшись не спеша ел и о чём-то думал. Иногда выходил на палубу166, где его пронизывал порой океанский ветер, тем самым остужая его внутренние беспокойство. Обычно он обходил палубу с бака167 до кормы168, а затем вновь возвращался к себе в каюту. По ночам, в тишине, он нащупывал во внутреннем кармане конверт, который должен был доставить, и не решаясь его осмотреть, лишь прижимал его к груди, постоянно о чём-то думая не заметно для себя засыпал.
Пароход приближается к Новоземцким островам, названных в честь фрусгманского путешественника Тома Новоземца.
Новоземцкие острова полны животными, густыми лесами, ценными металлами; окружённые массивными горами. Но лишь на восточном Новоземцком острове, заселены земли обстроившимися тремя причалами: Северный, Восточный и Южный.
Северный причал больше походил на отдельный городской район населявших прижитых жителей острова. Причал предназначен для перевозки заключённых на северный Новоземцкий остров, в тюрьму под названием «Сброд169». Тюрьма знаменита своим строгим режимом, где заключённые по отбыванию своего срока, большую часть времени проводят в каторге170.
Местные жители прозвали северный Новоземцкий остров – «Новоземцким Сбродом». Это название пошло от того, что в поисках золота Том Н. прибыл на северный остров и ничего не найдя собрался покорять следующие острова. Но его команда была очень сильно измучена и не которые из подчинённых вышли из себя и, требуя вернуться, домой во Фрусгман, подняли бунт. Тогда Том Н. с оставшиеся командой запер бунтовщиков, в отстроившем временном доме, на долгие годы.
Восточный причал был самым большим из всех причалов, так как был торговым путём и принимал новых жителей, а также заключённых из разных земель. Основные постройки причала – это огромные складские помещения, сторожевые башни, рынки и несколько гостинец для прибывших.
Южный причал отличался тем, что это был густонаселённый пункт. Жители, которого были высокие чиновники, шахтёры, – добывающие золото, найденное Томом Н. на южных Новоземцких островах и большое количество войск, контролирующие добычу золота и благополучие всего острова.
19 мая 1913 год.
Пароход «Атлант» всё ближе и ближе подходил к Восточному причалу. Был вечер. На носовой части парохода стоял Дон Жуан и беглым взглядом осматривал впереди приближающийся остров. В середине его навалом грудились скалы, меж скал темнели кедрачи, местами выгоревшие, а понизу острова кипел вершинами лес.
Берега яркие, в сочной зелени, – так бывает здесь в конце весны и в начале лета, когда бушует всюду разнотравье, полыхают непостижимо яркие цветы.
Этот из чудеснейших пейзажей навёл на него тоску. В его голове помутнело, а сердце набивало всё сильней и сильней. Он чувствовал, что на этом острове увидит своего близкого ему человека, месье Гари Цукена.
Не зная, почему это мысль вскружила ему голову, но что-то подсказывала, где-то в душе, что месье вновь выкрутился.
Холодный ветер заставил его съёжиться, и не понятно почему, из-под низа пиджака вывалился жёлтый конверт. Дон Жуан, оглянувшись по сторонам, быстро поднял его с палубы, и пряча, назад вовнутрь, ещё раз взглянул. Напротив, заголовка «адрес» было чётко выделено большими красными буквами «АТЕЛЬЕ171: ПОРТНОЙ172». Эта надпись не осталась без внимания, – словно таинственный знак предстал в его глазах, от чего он ещё сильнее взволновался и изгнал все сомнения. Но его душевное ликование потревожил громкий рёв сирены парохода, как это бывает, когда пароход подходит к причалу.
Вскоре пароход прибыл в причал. В это время причал пустел, закрывались рынки, расходились купцы и лишь докеры173 грузили прибывшие товары в складские помещения.
Пароход спустил трап и по нему стремительно, наполняя палубу, взбирались полицейские. А неподалёку от трапа стояли две грузовые машины и, судя по их виду, предназначены для перевозки заключённых.
Палуба была оцеплена, и через трюм174 кормы, – вывели около двадцати заключённых, которые гремя цепями, не спеша, шли к трапу. Дон Жуан смотрел на шедших заключённых, вспоминая, – месье Цукена! Внезапно его взгляд останавливается на маленьком по росту заключённом; чуть ли с не облысевшей головой; с вытянутым носом, под которым раздувал ветер густые чёрные усы. В нём чувствуется что-то опасное, холодное и хищное. Среди таких же, как он, редких босяцких175 фигур, он сразу обращал на себя внимание своим сходством со степным ястребом, своей хищной худобой и этой прицеливающейся походкой, плавной и спокойной с виду. Но его задумчивость прервал репродуктор176, из которого донёсся голос капитана: «Леди и джентльмены177, просим вас, не спеша пройти к трапу». Дон Жуан присоединился к очереди, и не спеша, продвигаясь, наблюдал, как заключённых загружают в автозак178.
Вдруг между охранниками возник спор, привлекая внимание сходящих пассажиров. Оказывается, что не хватало место, троим заключённым. И чтобы не делать, две ходки, начальник настаивал утеснить заключённых и усадить оставшихся троих. Но это шло против техники безопасности, и никто не хотел рисковать. И было решено оставить заключённых на причале и дождаться машины. Начальник лично решил проконтролировать, оставшись с тремя подручными.
Сошедший с парохода Дон Жуан, подошёл к неподалёку стоящим полицейским, охранявших заключённых. Он обратился к толстоватому полицейскому, тому самому начальнику, решившему проконтролировать оставшихся заключённых:
– Извините, не подскажите, где здесь ателье портного?
– Вам нужно ехать к Северному причалу, там ателье выделено большой вывеской «ПОРТНОЙ», – указывая дорогу, отвечал полицейский.
Дон Жуан, уходя, поблагодарил начальника, и быстрым шагом скрылся.
Через какое-то время, полицейский повернулся к заключённым, вынул из кармана штанов серебряные карманные часы, увидел, что они показывают седьмой час вечера, совершенно остервенился, подумал про себя: «Ну, где эта чёртова машина?!». Неожиданно его потревожил тот заключённый, на которого обратил свои взор Дон Жуан:
– Начальник, почему так долго? Время ужинать. Кормить-то, кто будет?
– Он прав, вы что, решили нас голодом морить? – Поддержал рядом, сидящий на корточках заключённый.
– Мы хотим, исть! – Крикнул третий.
Поначалу начальник не обращал на них, никакого внимания, любуясь своими часами. Но минут через десять-пятнадцать, он, насторожившись, убрал часы, предполагая, что эти возмущение не что иное, как признак побега, вытащил из-за пояса деревянную дубинку, крикнул во весь голос:
– Что разорались, а ну всем успокоится!
В этот же миг повытаскивали дубинки другие присутствующие полицейские. Но заключённых это ничуть не испугало, они продолжали возмущаться в один голос – «Мы хотим исть».
– Ну, всё… – Произнёс начальник и, замахнувшись, не решаясь применить дубинку, крикнул, обращаясь к подчинённым. – Бейте их, бейте!
Подчинённые замешкались, не зная, как лучше это начать, дабы самим не изувечится. А заключённые, всё ещё горланили, добавив к этому звон цепей, тем самым привлекали внимание прохожих. Кажись что хуже некуда, но не тут-то было…
Но неожиданно для всех, поднялся гул сирены, исходящий от одной из сторожевых башен, и, в туже минуту, на складские помещения, упали со свистом несколько снарядов. Эти снаряды, образовали колоссальный взрыв, с ужасающей взрывной волной, сотрясая весь восточный причал. Рядом стоящие рынки и гостиницы мгновенно вспыхнули. Обломки разлетались на большие расстояния, на конце которых сопровождались огненные хвосты. Каменные башни упорствовали потоку огня, выгорая из нутрии, а у пришвартованных179 кораблей, взрывной волной, повыбивало стёкла.
Меж изуродованных домов по улицам причала, заваленных обломками, кружило: бумагу, сажу и всякую разную рвань. Над причалом мрачно стоял купол пожара.
Через некоторое время причал как будто ожил. Со всех сторон доносились звуки, которые издавали выжившие, поднимающиеся из-под обломков, вымазанные в саже и в недоумении смотрели по сторонам.
*****
Цепко ухватившись за камни причала, один из заключённых висел над водой и из последних сил, кричал: «Кто-нибудь, помогите». Он, оглянулся назад, чтобы посмотреть, кто тянет его вниз. Это были двое других заключённых. Один висит над водой, вверх ногами, так как все трое, были скованные цепями за ноги, то другой находился не подвижно в воде, поверх досок, лицом, опрокинутым в воду.
Его пальцы стали соскальзывать, – он терял силы.
– Помогите! – Крикнул вновь.
Вдруг его кто-то схватил за руки, крича «Сюда, сюда вот они», это оказался один из охранников. Вскоре к нему присоединился ещё один полицейский. Но их попытки, вытащить заключённых были бесполезны.
– Прыгай в воду и проверь, жив ли он, – сказал один, толкая другого полицейского.
– Почему я! – Возразил тот.
– Потому что я не умею плавать.
– И что! Может, я тоже плавать не умею!
– Прыгай, кому сказал! – Воскликнув полицейский, толкнув того в воду.
Тот падает воду и, вынырнув, прокричал:
– Ты чего?!
– Исполняй приказ. Проверь, жив ли он.
Трясясь от холодной воды, он по обломкам пробрался к заключённому и, уцепившись за доску, которая была под его телом, перевернул, прислушался к его дыханию, сказал:
– Он не дышит.
– Отстёгивай его, – сказал стоящий на причале полицейский и кидает ему ключи.
*****
Начальник поднял голову и увидел, что всё вокруг разрушено, а в ушах стоял глухой звук, но при этом заметил, что его сильно отнесло от причала. Вставая, он отряхивался от пепла, обнаружил, что потерял фуражку. Осматриваясь по сторонам в поиске фуражке, он увидел одного из своих подчинённых. Это был Роберт, не высокий худощавый парнишка. Его губы шевелились, поворачивая голову, то в одну, то в другую сторону, но при этом не было слышно, никакого звука, исходящего из его уст. Начальник позвал подчинённого и, не услышав своего голоса, в панике упал на колени и, держась за уши, стал кричать. На его крик подбежал Роберт, и присев что-то сказал. Увидев перед собой его, но не слышал, что тот говорит. Тогда он стал указывать на свои уши, пытаясь объяснить, что ничего не слышит. Роберт, успокаивая, поднял начальника и куда-то повёл. Но, сделав несколько шагов, начальник остановился. Он закрыл глаза и глубоко зевнул. После этого, у него из ушей как будто выстрельнули пробки, и он снова мог слышать. Его настигло волнение, прислушиваясь к каждому звуку.
– Я снова слышу! – Радуясь, воскликнул начальник, обращаясь к Роберту.
Роберт молча стоял, улыбаясь на радость начальника. Успокоившись, начальник спросил:
– Что с остальными, все живы?
– Сотрудники все, а из заключённых один умер, – отвечая, достал из кармана рубашки заполненное уведомление и протокол, протянул начальнику.
– Заключённого по эх…, Гарвольда, отнесло в воду, где он в бессознательном состояние захлебнулся, – прочитав в слух, начальник, строгим взглядом посмотрел на Роберта, которому стало не по себе, улыбнулся и без всякого сочувствия180 сказал, убирая протокол в карман мундира. – Поделом этому мошеннику.
В воздухе послышались свисты. Они подняли головы и пристально смотрят в небо, где виднелось множество приближавшихся чёрных точек.
– Ложись! – Падая на испепелённую землю, скомандовал начальник.
Они лежали на земле, прикрыв голову руками, и напряжённо ожидали взрыва, но его не было. За место этого раздались глухие удары о землю, после чего послышалось шипение. Они подняли головы, держа руки на затылке, и увидели не понятные для себя предметы яйцевидной формы опирающихся на резиновые наполненные воздухом камеры. Вдруг раздался дикий свист, и предмет яйцевидной формы начал раскрываться на четыре части, при этом под ними сдувались камеры. Начальник с Робертом прикрыли уши, стиснув зубы от не выносимого звука. Из образовавшихся четырёх лепестков, по выскакивали четыре человека в облегающих костюмах, на голове был шлем, а само лицо закрыто странной маской, напоминающая противогаз.
– Вентуши! – Прошептал начальник, узнав обмундирование врага.
Роберт, отползая назад, дёрнул начальника за мундир, и тот последовал за ним. Затем они тихонько поднялись и, пятясь, спрятались за ближайшие обломки, где развернувшись, побежали.
Весь Восточный причал был усыпан яйцевидными предметами.
*****
За недолго до взрыва на Восточном причале; неподалёку от Северного причала, в переулке со скрипом остановился старенький грузовичок. Открылась дверца, и из него вышел Дон Жуан, обойдя автомобиль, он прошёл к водителю и, поблагодарив его за помощь, протянув весьма немалую сумму денег:
– Спасибо, я вам очень благодарен.
– Рад помочь, – сказал водитель, после чего загрохотал автомобиль и медленно поехал в сторону причала.
Дон Жуан развернулся, и перед ним предстало ателье, стоящие меж домов, выделявшиеся большой красно-жёлтой вывеской «Портной». Он поднялся по узенькой лестнице, открыл дверь и со звуком колокольчика вошёл. Как только он вошёл, то из комнаты, прикрытой красной занавеской, раздался чей-то голос:
– Одну минуту.
Дон Жуан прошёл к стойке и в ожидание стал рассматривать ателье. За стойкой, возвышались полки, с лежащими в них, разных тканей. Около в хода стоял бордовый шикарный диван, с ярко-жёлтыми подушками, а рядом в углу стоял стеклянный столик, на котором лежали модные журналы. Напротив, дивана висела картина с изображением женщины держащей в руках ребёнка, обсасывающего свой палец. Ребёнок смотрит куда-то вдаль, а женщина – прямо, с очень красивой улыбкой и румяными щеками.
– Извините, что так долго заставил вас ждать, – внезапно раздался голос, который ничуть не потревожил разглядывающего картину, Дон Жуана. И тот, не отрывая глаз от картины, ответил:
– Ни чего.
– Это мая мама, – вновь раздался голос.
– Простите? – Переспросил Дон Жуан, любуясь картиной.
– Я про картину, – ответил голос, продолжая говорить. – На картине изображён я с матерью. Она красавица, ни так ли?
– Да, конечно, – согласился Дон Жуан, поворачиваясь в сторону раздающегося голоса.
Перед ним стоял молодой парнишка, лет двадцати пяти, маленького роста, коротко остриженный со светлыми волосами и приятным лицом. Одетый в белый полувер181, шею прикрывал красный галстук, верней завязанный красный платок в узел с исходящими концами. Его верхний вид подчёркивали чёрные брюки, покрытые вертикальными, белыми тонкими полосками и стильные, чёрные, замшевые туфли.
Лицо юного человека точь-в-точь походило на месье Гари. Его округлённый нос и чудная улыбка отображали большое сходство с этим человеком. Дон Жуан пристально смотрел на молодого человека и не мог понять кто именно перед ним. Я бы даже сказал, что он был полностью озадачен.
– А-а, я могу увидеть, мм… Портного? – Спросил Дон Жуан.
– Это я, – ответил молодой человек.
– В-в-вы месье Цукен?
– Нет. Вы явно ошиблись.
От такого неожиданного ответа Дон Жуан побледнел, от чего достал из внутреннего кармана жёлтый конверт и, взглянув на него, тихо спросил:
– А где месье Цукен?
– Здесь нет никакого месье Цукена, – отвечал молодой человек. – Здесь только я, месье Тномеч.
Дон Жуан роняет конверт на пол и, шатаясь на ногах, направился к дивану. Портной поднял конверт и, не отрывая от него взгляда, спросил:
– Откуда это у вас?
– Что? – Как-то вяло спросил Дон Жуан.
– Этот конверт.
– Это уже не важно, но скажу вам одно, что я его должен был доставить месье Цукену.
– Может месье Тномечу от месье Цукена?
– Я же сказал… – повысив голос, отвечал Дон Жуан, но его перебил портной.
– Но так взгляните сюда.
Дон Жуан взглянул на адресата и отправителя, где было чётко написано «от месье Цукена, месье Тномечу».
– Простите меня месье, за мою невнимательность и прошу, как можно скорей прочесть это письмо, – протягивая конверт портному, говорил Дон Жуан.
– Но от кого оно? – Не принимая конверт из рук незнакомца, поинтересовался портной.
– Нет времени для объяснений, читайте скорей, – положив ему в руки конверт, сказал Дон Жуан.
Портной, распечатывая конверт, сказал Дон Жуану, – «Идите за мной». Дон Жуан последовал за ним, оттягивая красный занавес. В комнате был полный хаос. Повсюду были раскиданы модные журналы, какие-то схемы, странные причудливые штуки. Дон Жуан подошёл к приоткрытому окну и, взяв один из модных журналов, листая, рассматривал наряды. А портной присел на край стола, располагавшийся неподалёку от занавеса, и читал письмо:
Здравствуй сынок.
Если ты читаешь это письмо, то меня наверняка нет на этом свете. Тебе конечно, ничего не говорила обо мне твоя мать в целях твоей безопасности. Мне очень жаль, что ты узнаёшь обо мне таким образом. Я понимаю, что в это сложно поверить и скорей всего это похоже на глупую шутку. Но это, правда. Я даже не знаю, как тебя в этом убедить, но пойми, что именно от тебя зависит будущее Фрусгманского государства.
Пока портной читал письмо, за окном послышался грохот. От этого грохота дрогнул Дон Жуан и, открыв окно пошире, он, высунувшись, посмотрел в небо. «Странно, ни одной тучки, а такой гром прозвучал?» – подумал Дон Жуан. Затем он обратил свой взгляд в сторону Восточного причала и увидел чёрный густой дым, возвышавшийся над причалом, не громко сказал, обращаясь к портному, предчувствуя опасность:
– Месье, вам лучше поторопиться.
Но месье Тномеч был увлечён чтением письма и не слышал Дон Жуана.
Письмо:
Я поручил доставить это письмо своему преданному дворецкому182 Дон Жуану, так как он, единственный, кому я доверяю.
Ты должен приехать в столицу, в клуб «Золотой телёнок» как можно раньше, чтобы получить всё мною завещанное183 тебе богатство.
Тут вновь Дон Жуан обратился к месье, повысив голос, – «Месье, поторопитесь». В этот раз он услышал, но, не придавая этому большое значение, продолжал читать в том же темпе.
Письмо:
Запомни дату, когда ты получил это письмо, потому что тебе нужно добраться в столицу в течение шести десяти дней. Позвони в столицу к князю Степану по этому номеру (10101) 570—09—34, и скажи ему, что ты получил письмо от месье Дон Жуана (дата получение письма). И больше ни чего.
А если ты не успеешь вовремя явиться в столицу, то всё мною завещанное, будет выставлено на аукцион184. Если же опоздаешь, то получишь, то, что останется после продажи.
П.С.: Не бросай Дон Жуана, так как ему не куда идти. Он хороший, верный друг.
Твой отец: месье Гари Цукен
Прочитав письмо, месье Тномеч ещё около минуты смотрел на послание, не зная, что сказать. Внутри него как-то всё то ли ожило, а то ли замерло. Чувства не понятных действий и ощущений. Он как-то хладнокровно ощущал данную новость. После не долгого, если это можно так назвать, раздумья, портной, засунув конверт в карман, направился в приёмную. Через несколько минут он возвращается в мастерскую, где Дон Жуан подбежал к нему и схватив его за плечи, тряся, говорил:
– Месье, нужно быстро уходить от сюда. Уходить!
Он отталкивает Дон Жуана и в недоумении говорит:
– Что! Что такое? Куда уходить? – Достав из кармана письмо и сжав его в кулаке, как бы махал перед его лицом. – И что всё это значит?
– Месье, нет времени для разбирательств, – говорил Дон Жуан. – Нам нужно спешить, на острове что-то не ладное.
– Да я вас не знаю! И это странное письмо… – Говорил в растерянности Месье. – Я не понимаю?!
– Вам стоит посмотреть в окно, в сторону причала и вы всё поймёте.
Месье подошёл к окну и, высунувшись, замер, и после не большой паузы спросил:
– И что я должен был увидеть?
Дон Жуан слегка шлёпнул себя по лицу ладонью и как бы размазывая, дойдя до подбородка, выпрямил обе руки, – сжав кулаки, с грозным видом подошёл к месье, – спросил:
– В какую сторону вы смотрели?
– В сторону причала, – улыбаясь, отвечал месье.
– Какого? – Навалившись на него, вновь спросил Дон Жуан.
Месье, не отвечая, указал большим пальцем на Северный причал, торча из окна, из-за навалившегося на него Дон Жуана, который на его знак ответил тем же, только указывал в сторону Восточного причала. Месье посмотрел в указанную сторону, сказал:
– Нужно было уточнить.
– Месье, – отходя от него говорил Дон Жуан, – давайте покинем это место, и я вам всё объясню в пути.
И будто не слыша его слов, месье Тномеч, стоял на своём:
– Кто такой месье Гари Цукен?
– Месье, я вас умоляю, – с тревогой говорил Дон Жуан. – Давайте отложим этот разговор на потом.
– Если вы так настаивает, что бы я последовал в спешке за вами, то прошу объяснений прямо сейчас!
– Дайте мне это письмо!
– Пожалуйста! – Протягивая ему конверт, произнёс Месье.
Получив письмо, Дон Жуан бегло прочитал его про себя, после чего стал объясняться, при этом его речь была какой-то скоростной:
– Некий Дон Жуан, это я. Месье Гари Цукен, как здесь это написано, ваш отец, но я об этом ничего не знаю. Правда в том, что вам нужно прибыть как можно скорее в столицу, как пишет вам об этом ваш отец. Я всего на всего дворецкий вашего отца, но зная, чем он занимался…
– Ну и чем же? – Перебил Месье.
– Он был влиятельным человеком, предоставляющий банковские услуги и займы185 для государственных нужд или для крупных проектов. Что касается его завещания, то это его банковские филиалы на территории Ца̀рзкой-Гу̀берни. – Задумался, опустив глаза в пол, и через секунды продолжил. – Я не имею понятия что вы знаете о банках и в общем о финансах186, но то что знаю я, открывает мне глаза на ваше завещание. Если нарушить экономический баланс банковской структуры, то можно вызвать долговременный кризис, который вскоре охватит всю страну. Вы просто не можете себе представить, сколько людей пострадает. Голод, повышение преступности, отказ от медицинской помощи, беспорядки на городских улицах…
– Достаточно! – Смущаясь, от того что многого не понимает в сфере глобальной экономики187, прервал его Месье. – Хорошо, я поеду с вами, но к чему такая спешка?
– Месье, я вас умоляю, давайте не будем терять времени.
– Ладно, позвольте письмо, – соглашаясь с ним, и протянул руку.
Вскоре месье надел пальто, хватается за сердце и нащупывая письмо, замер.
– Месье, поторопитесь, – поглядывая в окно, крикнул Дон Жуан, где уже виднелся паникующий народ.
– Да, сейчас, – сказал месье, уходя за манекены188, и тут же выходит, наматывая на шею шарф, держа в руке зонтик.
Направляясь к выходу, он направил зонтик вперёд, и оглядываясь на Дон Жуана, спросил:
– Ну, где вы там?!
В этот момент раскрывается зонтик, и Месье, закрыв проход, отпружинивает назад. Дон Жуан ту же секунду оказался подле него и помог устоять на ногах.