Место службы – Владикавказ. Интернет-дневник офицера (2006—2010). Глава 2. Служба в армии. 2006 (А. А. Меллер, 2012)

11.07.2006. Шоу уже гоу он

В Ростове-на-Дону. Город как город. Те же вывески, те же автобусы, те же «бренды». Отличия начал замечать, только когда рядом со мной с дерева упал перезревший абрикос. Если поднять голову, обнаруживается, что то, что ты считал тополем – просто немного крупная акация (?). Температуру не знаю, но по ощущениям не очень жарко.

По системе ссылок (как пройти? – в бюро пропусков. – здесь закрыто? – обед. – мне нужен пропуск. – не сюда, управление кадров в другом месте) добрался до нужной точки. Нужная точка уехала до вечера на учения. Пройдите в гостиницу, устраивайтесь на ночь. Гостиница – 800 рублей ночь. Решил наплевать и подождать на скамеечке. Наплевал и подождал. В половине седьмого нужный начальник приехал.

Разумеется, циферки переставили, см. историю о путешествии по Европе. Только на сей раз не в визе, а в номере ВУС (военно-учетной специальности). В военном билете 043…, а в приказе 430… Вместо ПВОшника я стал чем-то бронетанковым. Решили не делать меня пока бронетанковым, но трехсотка здесь только в одном (??!!) месте.

Короче, приходите завтра утром, тем паче женщины, отвечающей за подготовку проездных документов, нет. Из гостиниц рекомендована та, что на вокзальной площади, и комната отдыха на вокзале. Пойду туда скоро выяснять, что как. Может быть, спать придётся в зале ожидания. Другая мысль – сбросить рюкзак в камеру хранения до полуночи и вселяться только после полуночи, а до того таскаться по городу.

В целом ощущение, что меня будут направлять по моей ВУС, поскольку уже общаюсь с вполне конкретным подполковником, ответственным за связистов и ПВОшников. Нравится мне такой расклад или нет – сказать не могу. Как-то… скучно, что ли? Но внешне правильно.

Смски в роуминге по 18 центов, стараюсь не злоупотреблять. В целом пока всё нормально, хотя мой статус совершенно непонятен. Родина обо мне заботится, но кто конкретно это делает – неизвестно. Как бы его найти.

Зато интернет дешёвый. 15 рублей час и 3 рубля МБ. Если завтра утром не отправят – приду к вам.:)

12.07.2006 07.09. Ростов-на-Дону – дальше

Мест в гостиницах не оказалось. То есть совсем никаких. В последней исследованной дали адрес бабы Маши, минут 5–7 хода от вокзала. 140 рублей за койку. Частный сектор, ул. Вагулевского, 22.

Проблема счастливо решилась. Всем рекомендую – от перрона ж/д вокзала через надземный переход, по Вагонной до Вагулевского, налево. Посидел под вишней, посмотрел, как коты отбирают у муравьёв свою еду.

Вторым в комнате оказался старпом сухогруза, застрявший в городе с оформлением документов. Послушал. У моря оказался ещё один любопытный аспект:

«С женой познакомился, через месяц – в море на три месяца. Вернулся, месяц подружили, женился, через месяц – в море на полгода. Сын вот родился – так я опять через две недели в море ушёл. Так за три года ни один её день рождения и ни один мой вместе не отметили. Вот тебе и море, б. ть».

Не так чтобы неожиданно, но задумчиво. Долго не мог заснуть. Штандарт[4] колбасится в Северном море. Сейчас топаю к подполковнику, пусть он что-нибудь решит, а я спрошу, единственный ли вариант.

А ещё вспомнил: прошлой ночью в поезде ехал, сквозь сон слышу – смски приходят. Одна. Потом другая. Третья. Утром смотрю – пять смсок. Офигеть, думаю.

Оказалось, краешком зацепили украинскую (?) сетку Kyev (что-то там), и она мне рассказывала, какая она хорошая.

Потопаю потихоньку.

12.07.2006 11.13. Ростов-на-Дону – предписание

лейтенанту Меллеру Алексею Александровичу

Предлагаю Вам 12 июля 2006 года убыть в г. Владикавказ в распоряжение командира в/ч 47084 для дальнейшего прохождения воинской службы (нач. расчета АСУ) 48 ортб.

Значит, Владикавказ. Поезд в семь вечера. В радиотехнический батальон. Догадался бы взять с собой загранпаспорт – отправили бы в Армению по специальности – трёхсотка только там. Имел бы повышенный оклад и год за полтора (правда, служить всё равно два). А не догадался – так Владикавказ. Выбирать не давали вообще, забрали предписание и выдали новое, всё без моего участия. Что говорит? Что местные не любят туда назначаться. Причины не объясняет. Что москвичи, назначенные для распределения в управление кадров СКВО, до Ростова не доезжают – косят, прячутся. Что во Владикавказе стоит практически целиком пятьдесят-какая-то армия. Что это республиканский центр, и там все цивилизованно, а цены «приятно удивят по сравнению с вашими, московскими». Что в части есть общага и гостиница, и жильё снимают только офицеры с семьями. Что обеды из четырёх блюд с выбором (вот в это уже не верится) за 20 рублей в день. Что часть чуть ли не в городе (ртб? не очень верю).

Покупая (вернее, получая) билет на вокзале, словил состояние «ой-мамочки».

От Москвы до Владикавказа один поезд:

1924 км,

35 часов в пути,

1047 рублей (плюс еще наверняка рублей 200–300 налогов-доплат) за плацкарт.

От Питера до Владикавказа один поезд:

2692 км,

49 часов в пути,

1332 рублей за плацкарт.

«Прощайте, родные, прощайте, друзья».

До вечера буду гулять по Ростову, перед поездом, может быть, зайду сюда, на Будёновский пр., 70, ещё раз.

Что здесь? Видел стручки на этой акации. Сантиметров по 30, вьются, не подудишь.

Ел местную шаурму («шаурма… ну это из курицы… только у меня лавашей нет, я вам в булочке сделаю») – нежизнеспособная помесь шаурмы и хот-дога. Зато блинчики недорого, большие и вкусные.

Квас тоже, в отличие от московского, похож на квас.

ПДД в Ростове очень мало – «быстрый или мертвый». Я быстрый.

Насчет девушек не знаю, а вот коты здесь очень хороши. Впрочем, я не знаю мест, где коты были бы не хороши.

12.07.2006 17.03. Ну что, хватит уже Ростова?

Я сдаюсь. Пять часов прогулок по городу, по Садовой-Будёновскому-Садовой-Ворошиловскому-Соборному-Садовой-на-бережной и переулкам, почему-то всё время одним и тем же. Самые большие деньги в этом городе уходят на квас. Непрерывно. Решил, что лучше платить за подвальный интернет в относительно прохладном помещении, чем за квас. Не могу больше.

Сдаюсь так же и в части девушек. Да, действительно, красивые. Сначала думал выкрутиться и признать, что они просто классически и аккуратно сложены телом и лицом. Нифига. Красивые. Поворачивалась бы шея – уже свернул бы.

Есть правда, такое наблюдение, что красивых женщин старше 30 почти не видно. Это говорит, вероятно, не о массовом покрасивении в последние десятилетия, а о склонности к необъятности и помятию лиц.

Не нашёл ни одной столовой. Обидно. Хочется супа.

Эльглин нашел в сети информацию по будущей моей части. Мне уже интересно.

Впрочем, вру, мне интересно не уже, мне давно интересно, чем всё это кончится.

До корабля 1394 мили, завтра будет на пять сотен миль больше.

16.07.2006 12.45. Владикавказ

Первое впечатление: что, здесь может быть интернет?!

Второе впечатление: город боится. Не боится, но бережётся. Помнит, где расположен. В крупных магазинах и рынках на входе проверяют ручным металлодетектором любую сумку или пакет. К вечеру движение на улицах почти исчезает. Не то чтобы «силы зла властвуют безраздельно», но небезопасно.

Интернет есть. Связь – Мегафон или Билайн. МТС здесь дурит, и его не любят. Еда чуть дешевле, чем в Москве. То есть дешевле, но не вся. Фрукты по той же цене (привозные из Турции?), овощи дешевле (некоторые). Хлеб 7–9 рублей. Мясо дешевле на 10 %. Зато подножный корм дешевле в полтора-два раза и в несколько раз вкуснее. Шаурма… и много других мясных вещей, которые ещё предстоит попробовать. Фыдджин не понравился.

Город в среднем не выше трёх этажей. То есть есть и по пять-семь этажей дома, но основная масса домов двухэтажная. А во дворах бельё сохнет, на крылечках бетонных старики сидят, под деревьями в нарды режутся. «Во дворе злая собака, а туалета – НЕТ!»

Едем на машине – между нами и встречкой на газоне стол метров 30 длиной, и за ним плечо к плечу старики в шляпах. «Что это?» – «Поминки. Или, скорее, похороны». Центр города…

К вопросу о ПДД, которых в Ростове мало. Здесь их нет вообще, хотя ГИБДД на каждом шагу. Светофоры работают в половине случаев в центре города и изредка на окраинах. В момент переключения светофора машины, дико гудя, идут сразу во всех направлениях. Много милиции. Усиленной солдатами и штатскими. Вот только что поцапались. Я начал бычить, чуть не поссорились. Останавливают часто, выясняют, кто, куда, зачем.

Проезжая около вокзала, видели, как тургруппа грузилась на жигулёнок. Красная майка, дугой надпись «СТЕПАНЫЧ», ниже, сколько я помню, надпись о судействе на каком-то скалолазном чемпионате. Я видел эту майку на скалодроме.

16.07.2006 13.03. Начало большого пути

– А разве мобилы в части не запрещены?

– Кто тебе такое сказал?

– Ну, в частях обычно…

– Забудь, что ты знал в России. Ты на Кавказе. Когда у нас кто-то едет в Ростов, мы говорим: в Россию едет.

Только что размазал по тетрадному листу блоху. Пишу всё в тетрадь в общаге. Потом буду набивать в журнал.

Прибыл. Нашёл военного коменданта на вокзале. Нашёл штаб части. В другом конце города нашёл 48 ортб. Дальше начались приколы. В штабе ортб поговорил с офицерами. Уставных отношений здесь нет. Между офицерами. Обычные рабочие отношения, без ритуалов и на «ты». Несколько «пиджаков», некоторые из Москвы (Зеленограда).

Поселили временно в общагу. Самый страшный зверь – телевизор. Просто пипец. Не могу соображать, не могу сосредоточиться. Чувствую, как мозги вымываются.

Душа нет, горячей воды нет.

Собственно, пока вообще ничего нет. Ни обмундирования, ни зарплаты, ни довольствия, ни официального места жительства. Все на учениях в Ардоне. Или заняты. Или что-нибудь ещё. Мне нравится в ортб: в комнате умные люди и Лем с Дяченками на книжной полке. Но комбат меня не хочет: ему давно обещали кадрового офицера, а если комбат возьмет меня, то кадрового ему хрен дадут. Поэтому он выпихивает меня на КП, где уходит на дембель старлей Мечников, тоже «компьютерщик», тоже «москач». Кем, как не мной, его менять? Рисовать в CorelDraw лекции и презентации – в PowerPoint. Там, на КП, сплошные подполы да полкаши, там грызня за власть между не слишком приятными людьми. Здесь – нормальные люди, полезная работа. И личный состав – наиболее ценный элемент опыта. И наряды. Столовка рядом. Центр города ближе. Но.

Возили в Ардон, в поля, показывать командарму. Говорят, человек хороший. Поговорили. Хороший. Спросил его, нельзя ли остаться в ортб. «Надо учитывать его желания!» – обернулся он к комбату и начальнику КП. «Вакантных мест нет», – отчеканил комбат. «Убедим!» – улыбнулся начальник КП. Были варианты «в пехоту» (120 слоников под начало) или в Волгоград (строевая, «много бессмысленного за. ба», спокойнее жизнь и ближе к России).

Оставят на КП, ж. пой чую. А жить попробую остаться в ртб. Ездить, правда, через весь город.

А ехал во Владикавказ вдвоём в купе с ментом. Это пипец. 31 год, подполковник милиции, футбольный судья. Тупой до безобразия самодовольный урод. Жирный, дарящий корешам бл. дей по телефону и «договаривающийся» о баньке для «своего» генерала. Надо было видеть, как он не мог найти удостоверение, когда по вагонам шла проверка из двух сержантов. «Брюки превращаются… превращаются брюки… чёрт…» Говорил, что город хороший, за 120 рублей (остальные называют цифры меньше) в любом кафе можно обожраться и упиться. Только, говорит, в бане не нагибайся.

А вот лежит Слава, «чёрный дембель». Срок закончился 1 июля, а приказ об увольнении ещё не подписан. Вот и думай, надо ли радоваться тому, что, первый день моей службы прошел ещё в Москве.

«В полях» наблюдалось шоу «к нам едет ревизор». Вплоть до вращения антенн вручную. «Включите хоть на эквивалент…».

Много участников первой и второй чеченской войн.

Подпол какой-нибудь – урод-уродом, а, оказывается, ещё старлеем воевал.

Скоро на учения в КапЯр. Далеко. Успеют ли оформить – не знаю. Могут и взять. Говорят, на учениях служба идёт быстрее.

Самой большой проблемой здесь все поголовно считают местных. Сопляки собираются в стаи и подкатывают на предмет часов-мобил-денег. К неместным. Довольно регулярно. Драться, говорят, без шансов – по свистку «их тут будет столько, что автомат не поможет». Надо изучать «прикладную психологию».

К слову о практической психологии. «Ты можешь ударить человека за то, что он тебя просто не слушает? Придётся». Обещают научить бить слоников так, чтобы не оставалось следов. Только вот слоников уже не останется. Двадцать человек демобилизуется осенью, останется четверо. Собственно, теме воспитания лс посвящена большая часть наставлений.

Сходя с поезда, сорвал лямкой рюкзака головку с часов. Это отдельная история.

Три года назад мы приехали на сборы. А Штирлиц, командир, без часов. А я с часами. Самая дешёвая модель Casio была.

В кармане, потому что на руке не люблю. Я отдал часы командиру, а после сборов решил, что разлучать их уже нельзя.

Провожая поезд, командир надел мне на запястье свои часы. Другие Casio. А я их испортил, дурак. Только не очень понятно, что лучше: не носить неисправные часы или ввязаться в драку из-за исправных. Сдал в починку.

Обживаюсь. Купил карту города и постельное белье. За белье переплатил 200 рублей, но зато на нём фрегаты, клиппера, яхты, якорные штыки и шкотовые узлы.

Мегафон дешёвый – смска рублёвая, звонок на Мегафон любого региона – полтора-три рубля. Только вот что-то дурит как-то пакость эта. Совершенно непонятно, следует ли повторять эксперимент.

16.07.2006 13.37. Связь: мой почтовый адрес

362012, РСО-Алания, г. Владикавказ, ул. Августовских событий, 37 А, в/ч 12258

Меллеру Алексею Александровичу.

Но! Адрес может измениться, если я переселюсь на КП. Не спешите.

Ребята, кто обновляет журнал! Комментарии не запрещайте, запрещайте отправку комментариев на e-mail.

ВНИМАНИЕ! АДРЕС НЕВЕРЕН. ПОЯВИТСЯ НОВЫЙ – КТО-НИБУДЬ СЮДА ВПИШЕТ.

17.07.2006. Меньшее зло

«Физики дошутились». Желающие могут вспомнить цитату из Сапковского про «меньшее зло». Пока я гадал, попаду ли я в ртб или на КП, меня отправили в 19-ю дивизию. Это то, что здесь называют «пехотой». Зенитно-ракетчики. Работа с личным составом. Теперь самый комфортный из вариантов – это т. н. «Спутник». То, что на карте обозначено как «удалённый район города». Местным лейтенантам «Спутником» угрожают, как местом ссылки. Худшая из владикавказских в. ч. Куча наглых и неуправляемых армянских слоников. Жить в ртб при этом, с очевидностью, не получится – далековато ездить. До ближайшего интернета будет полчаса пешком – если на интернет будет оставаться время. К слову – здесь у меня интернет в 5 минутах от части. А на КП давали капитанскую должность и постоянный доступ к компу… Довыбирался.

Остальные варианты в рамках 19-й дивизии ещё хуже: Моздок и хз что ещё.

С другой стороны – неоценимый личный опыт, привет. Превед с армянским акцентом. С другой стороны, поиск трудностей – это был мой выбор. Фигли дёргаться, если нашлось больше, чем хотелось.

20.07.2006. Спутник

Кажется, всё становится совсем плохо.

Поясняю. Для начала – Спутник. Спутник удалён от городской черты километра на три. В городе кроме громадной в/ч есть пара магазинов и три десятка жилых домов. При этом население – «урла и быдло», сильно не любящие военнослужащих. Никакого интернета там нет в помине, надежды выезжать в город вечерами очень мало: последний автобус около 18.20 вечера, проходящие – дольше, но темнеет здесь довольно рано. Ограбления офицеров регулярны, да солдатиков отымели пару месяцев назад.

Почтовый адрес, ясное дело, будет другой. Хотя я видел, как здесь передают письма. Распечатывают конверт, радостно читают, обсуждают и передают.

Дальше служба. Командир первого миномётного взвода второй миномётной батареи второго батальона гвардейской части. 18 «гамлетов» под начало. Часть: а) строевая, б) неуставная. То есть по уставу здесь не служат, здесь служат по неким внутренним традициям. Рядовые – дерьмо абсолютное, неуправляемые и наглые. Бить можно, но чревато. Куча рядовых «на особом положении» – контрактники и просто самоуверенные кавказцы. Наряды – не меньше двух раз в неделю. Выходных почти не будет. Отпуск, вероятно, тоже не дадут. Сослуживцы – многие тупые, работа – только по работе со взводом, с которым работать невозможно. То есть надо убивать свое время и убивать чужое время, при том что возможностей для того и для другого почти нет. В общем, сливки. Мат, грязь, вонь. Страх.

До кучи 6 ГАЗ-66 под ответственность. Состояние по военным меркам «нормальное», по гражданским – никакое.

Дальше жизнь. 10-й тарифный план (в ортб мог быть 14, на КП – 16) да вычитать будут за косяки. Это будет тысяч 5–6 выходить в месяц. Квартира около 4-х в месяц, живут человек 5–6. Все прелести общежития – музыка запредельной громкости, просмотр видео по выбору большинства. Отдыха нет – постоянный поток левой информации.

Питания, будем считать, нет. За свой счёт. Форму, к слову, тоже неизвестно, когда дадут, и дадут ли.

Дальше перспективы. Выходим на учения в Турское-1. В субботу. 25 июля – в Турское-2. Больше, чем на месяц. Это отсутствие мобильной связи (маленький шанс, что Мегафон есть) и, вероятно, электропитания.

В общем, рекомендую готовиться. Я не знаю, какой я отсюда вернусь, если не удастся куда-либо перевестись. А перевестись, по-видимому, не удастся, во всяком случае, я не знаю, как этого достичь. Так вот. Вам надо будет простить меня такого, как я вернусь, в счёт того, кем я был. И воссоздать то, что будет утрачено.

Жить здесь можно, если перестать цепляться. А вот нужно ли и как, если нужно, – это вопрос.

kattea

Ты держись, Лешка. Постарайся сам не забыть, какой ты. И каким ты был.

reinbach

Ты только возвращайся, ладно? Уж какой-нибудь…

elglin

Держись, Леша. Просто на эти два года пойми, что 18 гамлетов – это быдло, ничего, кроме чморения и боевой учёбы не заслуживающее. Причём боевая учёба – это поощрение. Боец не вздрюченный – упущение командира. Слишком сильно вздрючить бойца нельзя – этого не бывает.

И ещё. По меркам этой части ты, как пиджак, просто никто. Во-первых, наплюй.

Во-вторых, никого не жалей, никому не сочувствуй и никогда не бери на себя чужую работу или ответственность. В-третьих, «нормальным мужиком» тебя будут считать, только если ты будешь вдвое жестче, чем имеющееся кадровое быдло со звёздочками.

Но все это тебе уже говорили люди, лучше меня в этом разбирающиеся. Ты главное – возвращайся. Я тебе кое-что должен:).

ranwen_daerin

Я в тебя верю. Всё получится. Всё будет хорошо. Вернёшься. Каким бы ни вернулся – любим.

windysmile

В общем, тебе всё уже правильно написали, особенно Эльглин… Только присоединиться остаётся. Лёшка, постарайся дать знать, когда убудешь на учения.

Каков зам ком части (или как оно там) по воспитательной? По дрюченью и пр. м. б. с него можно чего разумного узнать.

kliaksa_k

И мальчики, и девочки правильно сказали. Цепляться, наверно, стоит перестать, а вот забывать – вряд ли.

too_me

Давай. Держись. Возвращайся. Ты сам выбрал, это был Шаг. Немного восхищаюсь, немного сочувствую. Немного боюсь. Не растерять себя будет невозможно. Постарайся сохранить хотя бы малую часть. Хотя бы самое главное. Но ведь ты именно поэтому там – чтобы избавиться от какого-то себя… Возвращайся. Тебя ждут. Мы ждём.

melipharo

Лёш, муж говорит, что это синдром привыкания к тому, к чему привыкнуть невозможно. У него всё это было, только он был срочником. В какой-то момент сходишь с ума или, чтобы выжить, учишься воспринимать окружающий мир, как цирк. Тебе будет труднее, потому что ты – «пиджак». Или ты, или тебя. Увы. Держись. Думаю, что те, кому ты дорог, примут тебя любого. ЗЫ: муж говорит, что это была самая творческая пора жизни. Два блокнота стихов и первая в Богородске игра, сделанная за две недели отпуска. Вопреки всему. А дальше было исключение из военной академии (куда поступил сам) за драку. Возвращение в город, где почти ничего не осталось, и наша встреча. Всё не зря. ОНИ ТАМ знают, что делают. Ждём.

anny_ar

Держись. Возвращайся. А мы будем ждать. И выходи, по возможности, на связь.

myshka_marena

Глупость можно? Отупеешь, обнаглеешь, ожесточишься. Но поймём.

Будь на полшага впереди, не больше, не меньше. Это самое верное, но самое тяжёлое – правило, действующее абсолютно в любой ситуации – увы, мы все и по-разному его не соблюдаем. Быдло – всё-таки бойцы. Забудешь это – себя предашь. Кстати. Кажется, есть возможность. Если понадобится литература – тебе либо твоим птенчикам, – по нескольку книжечек могу посылать. Заказывай.

(Анонимно)

05.09.2006

Господи, как противно,

Столичный мальчик приехал на экскурсию в армию, всё ему здесь в новинку, а сколько всего вокруг интересного, спать спокойно нельзя, и решил он всё вокруг происходящее в дневник писать, а столичные мальчики и девочки со слезами на глазах читают его душевные переживания: «Лёша, держись», «Лёша, только возвращайся». Тьфу.

olgert

14.09.2006

Если противно, не читай и не пиши. Человек не на экскурсии – он служит. Точка. Друзья за него переживают – что тебе не нравится? В ж. пу себе плюнь.

ameller

28.11.2006

Хе. Начал я дневник в порядок приводить и вижу Это. Мысль ты уяснил верно. Да, столичный мальчик приехал и пришёл в ужас. Ошибка в том, что на экскурсии здесь не я, а вы. А я провожу экскурсию. Простите мне великодушно, что наблюдать это всё приходится моими глазами.

Добавлю, что ох. евают здесь поначалу не только столичные мальчики, но и кадровые офицеры, в том числе успевшие послужить в частях других дивизий.

Ещё представляться надо. Ты сюда уже хрен полезешь, но твоим единомышленникам эта просьба пусть на глаза попадётся.

22.07.2006 15.18. Спасайте!

В дискуссию о ногах перед ММБ кто-то кидал ссылку на текст о том, как некто пошёл в первую пешку и убил ноги. Там была инфа о том, как мокрые ботинки сажали по ноге, мазали маслом, мяли и т. д. Можете восстановить последовательность и детали? Мне берцы надо разносить новые.

Возможно, это была ссылка в комментах. Почему-то мне кажется, что Машина. Если что-то вспомните – шлите смски, что ли, на 8-928-493-6139.

22.07.2006 16.04. За полк: второй взгляд

Зря я переполошился. Это был первый шок. Кадровый Костя (Кот) и пиджак Данил оказались неплохими людьми. У них другая система ценностей, но они хорошие люди. Командир батареи где-то в отпуске. Это мой непосредственный. Командир батальона неприятный тип. Но не худший, далеко. Он немного похож на курсанта-эстонца Перминова со сборов. У него левый глаз голубой и левая часть правого глаза голубая. А правая часть правого – каряя. Неприятно смотреть – как будто бельмо.

Порядки в части да, дикие. Кот год без отпуска отслужил. Аналогично Денис. Данил умудрился трижды за 20 месяцев службы сходить в отпуск: один раз родные организовали ему вызов «по семейным обстоятельствам» через военкомат, а потом был «госпиталь». Второй был официальный отпуск и снова госпиталь. Потом была ловко пойманная командировка. Суммарно – больше трёх месяцев. Да ещё один отпуск неиспользованный, чтобы раньше уехать. Но чтобы уехать «по закону», надо «подмазать». Такой вот парадокс.

Ещё батарея по полгода стоит на боевом дежурстве.

При этом отпуска не дают. Да и вообще формально казарменное положение.

Деды… да. Это те сложные отношения, о которых говорил Маньяк. Главный рефрен всех назиданий: «Не позволяй слоникам обращаться на «ты». Похвалил – вые. и. Не пей с ними никогда. Можешь дать слабину, если иначе не получается – но заставь их сделать по-твоему хотя бы мелочь». Но есть деды… нет, именно деды. Седые и морщинистые 35–45-летние контрактники: сержанты и старшины, прошедшие все кавказские войны, примитивные и в то же время невероятно хитрые. Они не работают, они приходят в канцелярию и гонят зам. ком. батареи с дивана: «Уйди, спать буду»[5]. Они лупят сопляков от полноты чувств. С ними невозможно что-либо сделать. И непонятно, нужно ли. Это деревенское, архаичное, дореволюционное смотрится вполне органично. В заданных условиях.

Есть другие. «Авитизян, ты куда пошёл?» – «Пакупател прыехал». Это он получил сахар на взвод и греет об него руки. Офицеры мирятся. Почему? Ещё не понял.

Есть одетый с иголочки, в подогнанном камуфляже, солдатик с мобилой за 10 штук и в берцах. (При этом: а) все солдаты в кирзачах; б) мобилы даже у майоров самые дешёвые; в) в городе вообще мобилу светить опасно, позволяют себе это только крутые мачо и навороченные девочки.) Дитя богатых местных?

Солдат бьют. Постоянно. Старослужащие. Руками, ногами, ремнями и «дугами спинок кроватей». Раз в полгода для обновления информационного стенда кого-нибудь образцово-показательно распинают. От года поселения до трёх строгого режима. Вообще, правосудие здесь стоит 200 000 рублей. Если так – то год условно.

Так же раз в полгода вставляют кому-нибудь из убежавших «в Сочи» (СОЧ – самовольное оставление части). Это – год-полтора дисбата.

Офицерам бить солдат: а) необходимо, б) опасно. Необходимо – потому что это единственное, что можно противопоставить цепочке последовательных отказов от выполнения приказа.

Гауптвахту-то отменили. «Демократию развели, бл. ть!» Опасно – потому что один свидетель или один синяк – и завтра в прокуратуре заявление. «Модно стало. Демократию развели, бл. ть!»

Ещё не принято бить местных. Потому что Кавказ. До дома не дойдёшь вечером.

Забавно вспоминать строки из Устава о недопустимости ущемления человеческого достоинства при любых наказаниях. Между тем это ущемление – основа любого наказания здесь.

Ходит майор Суворов. Начштаба. Прототип – король из «Не покидай», только тот сильно облагорожен. Вечная улыбка, хитрые усы и тупые помойные шутки. Строит солдат. Иначе как пидорами и, ласково, ублюдо́сиками, не называет. Вечернее построение дежурного подразделения. Лейтенант слушает рапорт лейтенанта, Суворов с другим майором развлекаются. То дворня гу покормят, то поиграют с ней перед строем, то Суворов у барабанщика большую палку отберёт и начнёт по барабану лупить и ржать. Клоун хренов. Зато какая фамилия!

Вчера солдатам выдали зарплату – по 400 рублей. Сразу же с них собрали по 150 (200) рублей для закупки «мыльно-рыльных принадлежностей» на учения. Из солдатских же денег оплачивается ремонт техники. На склад – запрос на кучу запчастей для ремонта десятка ГАЗов. Со склада через месяц – 10 лампочек и 3 свечи: «Больше ничего нет!»

«А все ЗИПы (запасные инструменты и принадлежности) с машин […] собрал и продал, как только машины поступили».

Впрочем, офицеры тоже часто скидываются на ремонт техники. Когда невыход техники грозит срывом задачи, а соседи ушли ещё раньше, и снять запчасти с чужих машин не получится.

Опять о деньгах. Вместо столовой дают 600 рублей в месяц. Вместо общаги должны бы давать столько же, но не дают. И если снимать квартиру на пятерых выходит 800 с рыла, то еда здесь интегрально процентов на 20 дешевле, чем в Москве. Даже в столовой при части 600 рублей – это только обеды только по будням.

Опять о рядовых. Прямая речь (ком. 6-й роты).

– К новому году надо перевести полк на контрактную основу. Полностью. Это будет цирк. Кто не перейдёт – переведут в другой полк, который пока не на контрактной.

– Ногами бить придётся? Они же не пойдут. А всех перевести в другой полк не получится.

– Может, и ногами. Сначала их замполиты соберут, наобещают с три короба. Эти уши развесят и подпишут. На три года. С остальными замполиты снова поговорят. И так много раз. Ну, а потом…

– Много полков в дивизии ещё не на контрактной?

– Два полка… П. здец, одни обезьяны у нас останутся.

– Кто?

– Ну, местные. Они же тупые, суки, и наглые. У дедов-то семья. Им зарплата нужна. А у этих так и так зарплату отнимут, их рублём не напугаешь. Они вообще работать не будут. Кормят – и ладно.

…Вот так. Даёшь перевод армии на контрактную основу!

У рядовых это называется «рожать». Добывать вещи, на которые нет денег или бумажек. «Принесите 6 бутылок водки». – «У нас денег нет… Как?» – «Родите, бля!» Отработайте, украдите, продайте вещи, займите.

Родите.

А кораблик[6] скребёт килем голландское дно и утопает в тумане верхушками мачт. А Ростик, по слухам, пошёл в горы и забыл в Нске ботинки.

А в Ливане ракеты по городам летят. И в Грузии – Южной Осетии неспокойно.

Смотрел чеченские клипы, где танцующие лезгинку (?) дети в национальной одежде перемежаются записями взрывов российских грузовиков, БТРов, УАЗов. Смотрел любительские записи учений нашей миномётки в Турском.

А Слава сегодня уехал всё же. С опозданием в три недели.

В общем, всё нормально.

Жить можно, если не дёргаться лишку.

Да ещё отец пристыдил.

Действенно.:)[7]

Вспомнил, как ехал из Питера через Волховстрой.

Неплохо всё же возвращаться в 8 утра на корабль и говорить: «А вот он я».

23.07.2006. Чужие слова: рынок Владикавказа

– Знаете, у меня странная просьба… мне нужно 100 грамм несолёного сала. Ботинки смазать…

– На! Вот тебе триста грамм! Полкило! Денег не надо! (протягивая огромный кусок)

– Ну что Вы… Я так не…

– На возьми, возьми!

– У меня даже холодильника нет. (враки)

– (ножом – вжих!)

– Спасибо… (протягивая десятку)

– Не надо денег!

– Спасибо Вам.

25.07.2006. Уезжаю

Командир батальона смотрит всё время мимо прозрачными глазами. Стоит на крыльце казармы. Боком к нему стоит, склонив голову, рядовой. Майки нет, на плече красивая татуировка с орлом, горами и «СКВО». Сам дизайн нашивок хорош, а на татуировке нарисовано лучше. Склонив голову. Фигась! Комбат ему носком ботинка по лбу. Высокий же. «Зачем пил, сука?!»

Или на плацу лупит Авитизяна, армяна из моего взвода. «Не так летишь, не так свистишь». У всех на виду.

Говорят, в шестой роте психолог (замполит) и ротный сразу после зарплаты всех построили, стали мудохать и отбирать деньги. Только молодым по сотенке оставили. «Может, оно и правильно… Они всё равно на эти деньги нажрутся. Только они и так нажрутся».

Бьют кого-то постоянно. Рядовые рядовых, офицеры рядовых. Наверно, и другие варианты есть.

Короче, так. Сегодня уезжаю в Турское, предположительно на месяц, но может получиться, и на полтора, и на два. Связь там, кажется, есть, хотя и хреновая.

Проблемы с электричеством – неизвестно получится ли заряжать мобилу.

Неизвестно, можно ли будет хотя бы изредка мотать в город, хотя расстояние – километров 20.

«Таллеко ли та тембелля?» – «Тепперь таллеко!»

26.07.2006. Турское

Плохо. Связь только на верхушке дерева, и то мерцает. Второй день нет воды. Очень хочется пить. Вчера была первая драка. Сержант Кешисян попытался доказать, что он главней. Бычил, угрожал. Пришлось драться. После обмена ударами взял его на удушение. Когда забился и захрипел – отпустил. Зря. Он встал и снова в бычку. Сорвал звезду с моего погона.

Тут командир батареи приехал. Кешисян пообещал убить, и разошлись. Офицеры и контрактники на его стороне. Типа ценный сержант.

Ещё они ночью пили, а я слушал. О том, как мой предшественник почти «за ничего» влип в уголовку, и за 60 000 получил два года условно. Ну и остальные истории забавные.

Болит потянутая нога, мутит без воды.

Попробую слезть с дерева.

kattea

…два года условно… Тоже выход.

ameller

Есть в уставе такая любопытная фраза о том, что ответственность гражданская и воинская, а также материальная и уголовная, друг друга нифига не отменяют. То есть получив два года условно, я с некоторой вероятностью продолжу службу в каком-нибудь сомнительном месте. При прокуратуре, например, как один зарвавшийся боец из моей части год назад. Или, блин, при колонии. Надо читать законодательную базу. Но лучше без двух лет даже условно.

qpiv

Лёша, это ужасно! И главное зачем? Ты не можешь всё бросить?

elglin

Всё бросить называется дезертирство, и это статья… Единственный конструктив – это при наличии связей в управлении кадров 58-й армии или СКВО организовывать перевод. Но дело это – ой хлопотное и геморройное. Остальное сводится к неконструктиву: (К сожалению, не могу не согласиться, хотя бы частично, с вышележащим комментом kattea: (

ameller

Связи есть. Сегодня взял телефон у лейтенанта-срочника, сидящего на базе вакансий 19-й дивизии. Человек мало того что полезный, ещё и приятный.

Есть варианты перехода через точки ветвления, более близкие к корню. Например, через командующего ПВО армии. Но до него тянуться через два звена – хлипкая конструкция.

Оказывается, я более хитрый, чем прочный.

Правда, что любопытно, я попал в самую глубокую точку клоаки. Нет места службы (по мнению многих, которому я не очень доверяю) хуже Владика. Нет в 58-й армии подразделения хуже 19-й дивизии (надёжное мнение). Нет в 19-й дивизии полка хуже 693-го гвардейского (тут есть варианты, зависящие от шкалы. Есть 502-й полк, стоящий на территории Ингушетии. Бабки там двойные, но выход за территорию части запрещён. Впрочем, 502-й – кадрированный, туда срочников не отправляют). Нет в 693-м… впрочем, в 693-м как раз есть. Есть первый батальон, в котором беспредел, доведённый до апогея. Только первый батальон сейчас на боевом дежурстве, как бы уже даже не в очаге конфликта. Есть третий батальон, укомплектованный дагестанцами. Это пц. Другой вопрос, что туда и офицеров стараются отправлять дагестанцев. Но 693-й – сливки. Туда отправляют людей, которым не нашлось места нигде. А нигде места не находят преимущественно мудакам.;) Короче, места хуже есть всегда. Стоит только захотеть.:)

leit

Ты так хотел.

Держись теперь, брат.

ameller

Держусь, брат.:) Потом расскажешь, как бывает «по-другому».

28.07.2006. Турское подробнее

Очень контрастные впечатления. Мы стоим не в горах, а в долине, окружённой горами со всех сторон. Неподалёку – село Турское, половина села осетинская, половина – ингушская. Осетины – условно-лояльны, ингуши – условно-враждебны.

Горы красивые. Над ними то туман, то дымка, но когда они открываются – это что-то. Или когда проступают сквозь туман слоями: ближние яркие, дальние – едва отличимые от неба. Я никогда не видел гор.

Но всё-таки армия. Давайте я представлю героев. Писать про них много, надо сразу нарисовать портреты.

Андрей. Командир батареи. Красавец военный. С бицепсами и пузиком. И прекрасным мужественным лицом, какое бывает только у кадровых капитанов. Женат. Уверен в себе. Родом из Катера. Через год его контракт закончится, и Андрей хочет уйти из армии. Уже нашёл себе тёплое местечко в охране – сидеть весь день за мониторами и плевать в потолок. Умеренно жесток, в речи иногда нормален, иногда после каждой фразы идёт скороговоркой «х. йбл. ть.батьнах. й». Получается длинновато. Батарея (артиллерийский аналог роты, состоит из взводов) подчиняется ему идеально: рапортование, доклады, уставные ритуалы, качественное выполнение приказов. Может вые. ать (простите, некоторые вещи называются только так, как называются: нельзя заменить «пи. дить» на «бить» или «воровать», а «вые. ать» на «отругать») любого солдата в любой момент времени за сотню объективных недостатков.

Денис. «Пиджак», отслуживший год. Командир взвода управления, лейтенант. Неплохой миномётчик. Грамотный заместитель командира батареи. Внешне и по характеру абсолютно похож на К.

С ним совершенно бесполезно спорить: он всегда уверен, что его опыта достаточно для того, чтобы не прислушиваться ни к чьим мнениям. И чтобы настаивать на своём неверном. «Узкий специалист подобен флюсу». Любимая фраза – «не бойся». Вместо вводного слова в каждом абзаце. Управляет ротой больше формально: ему не подчиняются, но явно не посылают, а он отдаёт приказ и делает вид, что не заметил, что приказ слит. Всех устраивает. При этом да, много работает и знает работу. Родом из Краснодара.

Аслан. 34 года, выглядит на 45–50, осетин. Родом из… Турского. Контрактник. Сержант? Хрен знает, лычек не носит, ленится. Прошёл «Чечню, бл. ть, всю х. йню». Простоват. Хитёр. Любит приврать. Любит показать, что он – всё, молодой лейтенант – ничто. Даже Андрей ему не ровня. Работающим Аслана ни разу не видел.

«Деды». Два месяца до дембеля. Кешисян (Кеша), Моисеев (Моисей), Мадганзинов (Магазин). Это потом подробнее.

Лагерь. 4 километра по дороге до Турского, там ещё минут тридцать на автобусе до Владика. Палатки поротно, там нары для рядовых и двухэтажные койки в отдельном отгороженном плащ-палатками закутке для офицеров.

В соседней палатке есть телик, двд и, ясное дело, 220 В. В нашей – пишу при свече. Печка дровяная, типа буржуйки. Таких палаток здесь штук 30 в долине, а будет за сотню. Артиллерия, «разведосы» (разведчиков здесь не любят, рассказывают, как те грабят стаями и шарахаются ото всех по одиночке), сапёрки, управленцы, кухня.

Здесь странная природа. Я всегда думал, что юг – это другой мир. А тут… Если горы в тумане, то долина выглядит как южный Урал или Подмосковье. Пока не поймёшь, что дерево – бук, дуб, граб, груша, яблоня дикая. Пока не увидишь кусты с огромными цветами. Выводок маленьких блестящих мышей (полевок?). Большую ящерицу. Ярких-ярких лягушек.

Ещё я не думал, что ночью бывает так темно. И столько звёзд. Бедный, бедный ПЗВ!

Но армия. Выехали со Спутника. Через сто метров умерла одна из четырёх машин в колонне (ага, моя, один из шести моих «шишариков» – ШЕстьдесят Шестых ГАЗов). Починить не удалось – поехали без неё. Тут же сдохла ещё одна, но её починили. Ехать стрёмно: мой рядовой водила – первый раз за рулём, а до того водил трактор. Но доехали.

Андрей отправился за четвёртой машиной назад в полк… и через двести метров его машина встала. Починили. Уехал. Рядовые под руководством Кешисяна ставят палатку, я бездельничаю, потому что руководить не могу, а подчиняться не должен. Гонец «Тщ лейтенант, сказали, чтобы Вы подошли». – «Кто сказал?» – «Кешисян». – «Них себе! Пусть приходит сам». Приходит, гонит от машины всех рядовых. Начинается бычка с выяснением старшинства и боданием лбами. Потом бедолага ткнул меня кулаком в грудь и немедленно получил в рыло. Обменялись ударами, покатились. Прижал его голову к себе замком рук и стал давить основанием большого пальца на кадык. Через десять секунд Кеша захрипел: «Отпусти, поговорим». Ещё через три секунды слабо захлопал по плечу. У меня, дурака, щёлкнуло, и я отпустил. Опять пошла бычка, он сорвал с моего погона звезду, стал угрожать. «Кавказ не Россия, ты тут кто, а меня весь полк знает. Тебе пи. дец, а офицеры за тебя не впрягутся, я здесь нех. евое уважение имею. Один типа тебя уже ушёл, я ему помог». Тут вернулся комбат. Разошлись поровну, даже в его пользу: у него в остатке только рассечение на голове (приложил его о бампер), у меня потянут голеностоп, ссадина на виске и порван новый китель.

Кеша оказался прав: Андрей вмешиваться в конфликт не стал. Объяснил, что Кеша очень ценный сержант и отличный руководитель. Хорошо, говорит, что ты сам проблему решил, тут так принято. Забавно: в 48-й ортб старшие офицеры учили, что «чуть что – обращайся к нам, ссылайся на нас, один не выживешь. Не бойся стучать – чем больше солдат тебя считает пидорасом, тем более ты молодец. Бойся быть для них «своим парнем», тогда ты им не командир». А здесь, оказывается, каждый за себя.

Вечером Андрей и Аслан пили. Любопытно, что Андрей в культуре пития – ведомый у Аслана. Смотрит и делает, как Аслан. Потом подвалили ещё офицеры с 3-й миномётки, я свалил на верхнюю койку. Отзывались презрительно: вот, Кеша один за всех разъё. ывался, а _этот_ сидел и ничего не делал. Андрей защищал: он тут третий день. Дальше пошли темы за ответственность материальную и уголовную. Это было жутко. Сколько народу село, сколько влетело на деньги. Я так понял, по факту получения каким-то рядовым инвалидности попал взводник Андрея. Тот получил два года условно всего за 60 000.

«Утро вставало неброским». Гудящая от микросотрясов и темпалгина голова, помойка во рту после казённых «рационов питания для мелких команд» и больше полутора суток без воды – и ни капли воды в лагере. И в голове мелодия из рекламы Дирола-арбуз-или-дыня-только-коктейль. (Да-да, я теперь разбираюсь в телерекламе). Дохромал до деревни и влил в себя литр ледяной минералки «Бухардон».

Кстати, деревня. Кладбище рядом. Здесь это очень важное место. Такие памятники в России ставят бандитам и бизнесменам. Например, камень с цветной ростовой фотографией (наверно, полимер, но всё же). Или пирамида высотой в два метра из плоских камней. Здесь нет крестов и простеньких табличек. В этой, в общем-то, нищей местности.

Вечером приехал Денис с арбузом, а потом уехал Андрей. «И сперва дисциплина упала, а потом перестала совсем».

В палатке всё слышно, хотя и не всё видно. Кешисян всё обещал мне «устроить». Как и после драки, от этого становилось спокойнее: когда тебя пытаются бить, вопросов «бить или не бить» не возникает.

Утром Денис тоже уехал, и начался театр одного актера. Сперва случился развод, на котором рулить ротой пришлось мне. Поясняю: развод – это ритуал, который в целом един, но по факту в каждой части на каждый вариант условий проведения есть свои традиции, кто где стоит и кто что командует. Плохо, когда традиций не знаешь ты один. Шиканье и смех рядовых: «Тщ лейтенант, руку приставьте!»

Кстати. На Кавказе офицеры не ходят строевым шагом даже при выходе из строя. И не носят (а её и не выдают) парадку и повседневку, только полевую форму.

Цирк кончился. Дальше было ещё несколько смешных моментов, когда от меня хотели вещей, которых я не знал. БЧС, к примеру. БЧС – это боевой численный состав, с указанием, кто где. При этом вся рота в глухом неподчинении: Кешисяна боятся больше, чем меня. И ясно, что если отмудохать Кешисяна и Моисеева перед строем, то все подчинятся.

Но вот не факт, что деды не налезут на меня втроём. А с двоими-троими мне не справиться. Да и ответственность – свидетели же… Берёшь писаря за сонную артерию, ведёшь, сажаешь – начинает писать, но играет в то, что ничего не слышит и писать не умеет.

Приходит Кеша: «Тщ лейтенант, он устал, он ночь не спал. БЧС у нас всегда пишет офицер. Иди, Крот, ложись спать». И видно, как салагу рвёт на части: он и подчиняться боится, и неподчиняться боится. И бить надо Кешу… но турма боюс.

Спи. дили ремень. Пока я три минуты был в десяти метрах. Наверняка свои же. Хотя воруют все у всех. Палатки стоят борт к борту с расстоянием около метра. Когда полог поднят, видно, как в вещмешках в соседней палатке роются нехозяева. Забитый салага в рваной майке. «Положи вещи обратно. И из-под майки тоже». Кладёт. «Фамилия?» – «…» – «Фамилию, сука! Или я сейчас крикну в палатку, что поймал крысу. Тебя убьют». – «Гайзидинов». – «На мешке прочитал? Молодец, быстро соображаешь. Ну пошли в палатку тебя предъявлять». – «Аннушкин!!!» – «Хорошо. Если что-то пропадает – я знаю, кто виноват». Опрометью скрывается. Через минуту (!!!) другой салага к тому же мешку. Вытаскивают пайковые продукты. Строго заданные. Заданные кем? Дедами, ясное дело. Или офицерами. Бороться бессмысленно. Офицеры относятся с пониманием, главное, чтобы тащили не у них и желательно не у их роты. А «не их рота» – это уже лишнее. А кто-то у кого-то – совсем пофигу.

Наблюдал дедовские забавы. Не то чтобы одобрил, но в чём-то согласен. Деды гоняли «духов». За то, что духи гоняли «слонят». Отжимания под счёт (раз-два-раз-два-раз-полтора-раз-два с половиной-раз…). Приседания в тройках в обнимку. «Стульчик» – в положении сидящего на стуле, упершись спиной в столб, стоять дохрена времени. Все упражнения – до потери пульса. После потери пульса – локтем в фанеру, ладонью в лоб. На звуки ударов выходил из «офицерской»: «Отставить пи. дить личный состав». При мне не пи. дили. Моисей боялся, Кешисян (он «главнее» Моисея) пи. дил, но без перегибов.

«Похороны». Это когда после уборки территории деды нашли пачку из-под сигарет. Её погружают на натянутую плащ-палатку и торжественно несут в поле. Там вся рота копает полноформатную могилу. Ставят крест, возлагают цветы.

Забавный воспитательный инструмент. Кто не торжественно, плохо копает или забыл цветы – тем люлей.

Не приехал бы Андрей – была бы мне «тёмная». Кеша это довольно громко обещал. Андрей приехал. Всё резко стало по стойке «смирно». За потерю моего ремня дневальные и дежурные крепко попали. В общем, вся рота попала.

«А ты об этом не жалей, не жалей, что тебе отсрочка: на верёвочке твоей нет ни узелочка». Расправа мне будет рано или поздно, но эта игра вдруг стала мне интересна. Как победить эту толпу, подчинить её себе. Это реально. Как вызов: а ты, мол, попробуй не сбежать?

А вообще маятник. От «очень хорошо, ах, какие мышки под полом бегают, какие у них глазки чёрные» до полного оцепенения и бессилия, когда от тебя требуют бумажку тутжесейчаснемедленно, а ты ни ухом, ни рылом.

Вот и сейчас. «…Всё общество – свеча. Но тень ещё глядит из-за плеча, и…»

Умирающая бабочка, приплавившись к парафину, лупит крылом пламя. В соседней палатке кого-то давно и сильно бьют в грудь. Шушукаются дневальные, и топят печь.

Завтра смоюсь в город.

Другая жизнь. Пока дошёл до Турского – весь серый. Навстречу – техника, техника, техника. Артиллерия 58-й армии. Немного БТРов. Самоходные артиллерийские установки. Шилки, Ураганы – только я в них не разбираюсь. Что угодно на шасси ЗИЛа, ГАЗа, Урала. Заряжающие машины с дровами в ячейках манипуляторов.

Страшновато. Очень много и очень грозно. …А потом от Турского до Спутника в автобусе. Другой шок: столько техники не доехало. Вдоль обочины стоят, подохшие на полдороги. Десятки машин. Тренировка перед Грузией.

Женщин и стариков здесь уважают. Во всяком случае, в автобусе место уступают мгновенно. Чужая речь. Парусиновые и плетёные шляпы из далекого прошлого. Кепки-аэродромы. Холодные арбузы в бочках с водой вдоль дорог. Имена и фамилии владельцев на табличках «улица-дом».

Купил новую портупею, запасные звёзды и петлички. Пошёл в гости, искупался. Забрал фотографии на воинское удостоверение. Книгу какую-нибудь себе купить не смог: нет здесь приличной литературы в книжных. Да и книжных больших нету. Буду искать. Познакомился поближе с лейтенантом из отдела кадров дивизии. Обменялись телефонами. Польза, может, и не польза, а человек приличный. Неглупый. Сижу в любимом интернет-клубе, за окном дождь. Вспоминается «Дождь» Покровского и его же «Бес». Первое про настроение, второе – про общение с начальством.

Иду по улице и читаю в голос:

shantimora

Ну, удачи, если решишь их «переломать». Но по-человечески за тебя страшно, лучше не надо бы… Зато, если выживешь (вообще) эти два года и вернёшься, – сможешь книгу написать. Надо бы!

shantimora

Месяц, говоришь, дедам осталось?

ameller

Я уже не знаю, как к ним относиться. Кешишян делает свою работу замечательно. Как ни странно это произносить. Остальных ломать легко.

08.08.2006 11:35. Учения россыпью

Великолепная иллюстрация ко всему сразу. К теме о том, что такое армия. К вопросу о том, хороши ли местные методы воспитания. К вопросу о выходе на площадь.

В палатке двадцать четыре рядовых и два лейтенанта. Идёт «прокачка». За утерю гаечного ключа пятерых молодых заставляют приседать и отжиматься, а потом бьют. Бьют сравнительно безопасно, без серьёзных травм. Это воспитание по-армейски.

Качают Большакова («Большой», «Старый») – выпускника ВУЗа, специальность – социальная педагогика. Внешне похож на Драуга. Отжимания. Удар ногой по ребрам, Большаков падает. «Что за х. йня?» – «Моисей… в такт… попал…» – «Чтоооо, бл. ть?!» Бьют. Дальше анализируйте сами:

а) Ключи тут почти ни при чём. Деды развлекаются.

б) Но воспитательный момент всё же присутствует: бойцов отучают косячить и дают им силу и выносливость. И, может быть, даже иммунитет к издевательствам.

в) Лейтенанты ничего не делают, чтобы прекратить прокачку и избиение, хотя физически способны.

г) Способны, но ставят себя под удар, рискнув вмешаться.

д) Командир батареи такого бы не допустил. При нём никто никого не качает и не бьёт. Он авторитет.

е) Потому что сам всех качает и бьёт.

ж) Он одобряет работу сержантов.

з) Вообще-то, по местным меркам это норма, просто мне не очень нравится.

Так вот, можно ставить фигурную скобку, как в школе. Это Система. Можно бить бьющих. Это будет выход на площадь отчасти. Если ты выдержишь ответный удар, то в рамках одной роты воцарится временное благополучие. И вскоре начнётся бардак и вседозволенность. Пьянки, неподчинение. И надо будет бить пьющих и прочих. Тех, кого ты пытался защитить. Единственное, что может стать лучше, – это то, что моя власть будет соответствовать количеству моих звёздочек.

Как ни крути, попадаешь в этот круг.

Пока есть Андрей, можно стать Бокононом, носителем лживого успокоения, «добрым дядей». Лишняя шестерёнка в этом механизме. Мерзкая роль, всеми презираемая и никчемная, по сути. Вот и всё.

Кешисян с Магазином ходили к «контрабасам» (контрактникам) в 502-й или 203-й воровать. Спалились. Но контрабасы для них – реальный заработок. Им же по 6 тысяч платят! А 502-й по 15–20 получает – в Ингушетии стоит. У них есть мобилы и фотоаппараты.

Обещают «БэТэр» – бельевую тлю и «дизель» – дизентерию. Плохо.

Очень тяжело пишутся письма. В письмах надо писать о хорошем или высоком, а тут всё мерзкое и грязное. О таком проще в журнал – познавательно, должно быть.

Воруют. Все и везде. Командир батареи вынужден сливать и списывать бензин, чтобы купить запчасти для машин. Запчасти для машин воруют друг у друга механики. В столовой порой 7 банок тушёнки – в офицерский котёл (40 человек) и 2 банки – в солдатский (250 человек). Командиры полков и замы воруют из зарплат сотнями тысяч и отдают половину взятками, чтобы скрыть тот факт, что ВСЕ ВОРУЮТ.

Захожу в столовую с двумя «пиджаками» из Краснодара. На одном из столов лежат три свечки. Офицер берёт свечу и прячет под китель. И подмигивает мне. Занавес.

Солдаты называют офицеров «шакалами». Кешисян делает это громогласно. Рассуждает (сильно облагорожено): «Нет, бл. ть, это не акустика! Акустика – это когда одна волна и другая волна, и они, бл. ть, сталкиваются, и получается третья волна, и если ты в неё попал, это за. бись, отвечаю, пацаны. Я, бл. ть, х. й знаю, как это называется. Где этот, бл. ть, годичник? Умный, бл. ть. У нас тут дох. я умных. Одни вот псами пошли, этот на год. А меня, бл. ть, в школе только план научили курить. Как я умел свечу включить до школы, так и после школы, вот отвечаю. Слышь, Моисей… уходить будем, давай рессоры п. зданём, продадим? И бензин сольём весь…» Этот сольёт, точно.

Поют песню на мотив «Мории» (вернее, «Гогии», если соблюдать хронологию): «Это Северный Кавказ». В лезгиночной аранжировке.

Здесь мята по пояс высотой в полях. Зверобой. Душица. Пить и пить бы чай. Но кипятить трудно – только в кружке на печке. Долго и только ночью.

На столе механические часы Дениса.

Иногда смотришь на часы секунду и успеваешь понять, что часы стоят. Но потом стрелка всё-таки сдвигается.

В палатке живёт щенок. (У соседей, кстати, тоже.) Его прячут от начальства, кормят и выгуливают (вернее, ловят, когда зверь бросается из палатки на волю).

Сегодня обнаружил, что собака – потенциальный вор. Зараза схватила коробку с канцелярскими кнопками и понесла деловито, как будто знала, куда несёт. А я отобрал, не выяснил, куда.

А вот полёвок ловят и мучают. Вешают, обкуривают, поджигают.

Пожаловался Андрею, что негде заниматься спортом.

Он тут же приказал соорудить перекладину за палаткой. Договорились по утрам бегать вместе с л/с. Посмотрим…

Подумал, что тема стрелы в горле меня живо интересует.

1. «Как беспощадная стрела в горло

Рвёт слог, рвёт нить».

Пару ночей назад была облава. Полкан из проверяющих поймал пьяного солдата. Тот сбежал.

У полкана в руках остался китель.

Были обыски под нарами во всём лагере. Первая батарея в полном составе стояла в упоре лёжа при свете фар полковничьего жигулёнка. Вот тебе и проверка.

Здесь своя система татуировок. В частности, у многих – скорпион. Клешни закрыты – «был под прицелом» (боевое дежурство в недоброй местности). Клешни открыты – «был под огнём» (участвовал в боевых действиях).

Построение. Полкан: «… Мы вчера провели ночную проверку. И что обнаружилось? Обнаружилось скопище гражданских машин и… продажа водки, товарищи! Причём водку нам продают в три раза дороже, чем во Владикавказе!!! «Пшеничная слеза»! А потом пьяные драки!»

Мой (Лёшкин, на самом деле) Устав – как бы не единственный на полк.

Рядовые читают его завороженно. Как книгу, о которой все слышали, но которую никто не видел.

На Кавказе не бывает монет меньше 50 копеек. И то редко.

Непонятно, как их бить. Поставили перекладину. Андрей: «Кто подтянется меньше меня – тот лох!» И делает десятку, потому что отъелся и обленился.

И все старательно делают десятку. Какими червяками, какими волнами! И то не все смогли. В конце гордо вышел Кеша (в тапках, что существенно, сапоги – штука тяжёлая) и сделал 12, поменяв в середине хват на обратный.

Я, человек из виртуального мира, сделал 15.

И эти дети ещё топорщат перья, бычат друг на друга, опасно шутят с офицерами, курят и матерятся без передышек.

Детсад. Ясли.

Безналичный способ расчёта, условная единица – карточка. Когда рядовой хочет расплатиться с офицером, он пишет домой, чтобы дома ему купили карту оплаты мобильной связи на пять единиц и прислали номер. В расчётах с офицером этот номер заменит 100 рублей.

Кстати. Деньги на мою мобилу по моей просьбе кидать только, если просьба сопровождается словом «Mayday». Если я забуду – переспросите. Или идентифицируйте меня ещё как-то. Специфика местного воровства – украсть, разблокировать, по всем телефонам отправить «кинь денег мне на мобилу!» и пользоваться, пока хозяин доберётся до офиса оператора и остановит обслуживание карты.

Ходили мыться на речку. Ужасно. Ручей – узкий и мелкий. И в нём на участке километров пять моется несколько тысяч человек. Суббота, блин.

Вода белая от мыла и грязи.

Рядовые – дистрофики. Хлипкие. Комплекция есть у пятерых-шестерых из 25. В основном у дедов, что говорит в пользу местной системы воспитания.

Ночью лагерь выглядит волшебно. Шатры ровными рядами. Дымы. Электрический свет чуть пробивается через купола. В окнах горят свечи.

Здесь, в армии, всё не для человеков, а для птичек. Для галочек. Чего стоит «грибок» часового, под которым стоять невозможно, только на корточках сидеть.

Или палатка дежурного по парку, состоящая из одних дыр. Должно быть – есть. Не работает – пофиг.

Зарыли ящик мин. 20 штук. По 3500 каждая. Расстрелять не успеем точно, списывать оружие сложно. Выстрел «Урагана» обходится в 250 тысяч. Офицеру на питание положено в месяц 600 рублей. До чего ж тоскливо.

Ещё здесь есть такая форма, как «кожаный камуфляж». Это месяц не стиранные штаны водителя, пропитанные потом, грязью, выхлопом, бензином, маслом и чем угодно ещё. Они почти чёрные, блестят и плохо гнутся, но камуфляжные пятна на них ещё различимы.

Стрелять будем в среду и четверг. Чуть-чуть разобрался, как это делается. Но мне ничего делать будет не нужно.

За прошедшую неделю отношение ко многим фактам изменилось.

Например, Кешисян. Чёртов. Это действительно гордость части. Красавец, высушенный и жилистый. Уши прижаты, как у барса, и весь вид хищный. К нему приходят поздороваться майоры. И солдаты из всех окрестных полков. Его уважают все без исключения. Его страшно боятся солдаты роты, но… но и любят неимоверно.

Он охренительно умён, его рассуждения на низком уровне речи охренительно чётки и мудры. И очень весомы. Очень чёткий и быстрый ум. Возможно, образование выше девяти классов убило бы его, а возможно – сделало бы великим человеком. Боюсь попасть под обаяние этого гада.:)

Дисциплину в роте он держит. Давеча качал духов за то, что они бухали без него. Когда бухают с ним – никто не нажирается, всё культурно.

Выяснил про Андрея. Он никого не подставлял, я что-то неправильно понял в прошлый раз.

Жить можно.

tatianaar

Жить нужно. Пиши чаще, если можешь, тут люди типа переживают.

ameller

Я постараюсь писать. Паниковать не надо – сейчас у меня всё исключительно хорошо. Куплен учебник географии России для повышения общей эрудиции (чтобы в СОЧ по пачке Беломора не бежать). Куплено мыло-мочалка и отрез ткани на полотенце. Постирана форма. И персик в пакете.

А вот Бродского купить не удалось. В «Азбуке классики» он тоненький в нескольких сборниках и дорого, а букиниста я поймать теперь не могу.

dark_aio

Меллер! Адрес есть? Хочешь книжек в посылках? Хошь Бродского, хошь Быкова. Чего попросишь…

ameller

Это попозже. Адреса нет пока и вообще никакой определённости нет.

lilsla

Пиши, Лёшка. А то мы начали опасаться молчания.

ameller

Понимаешь как – с учений не так просто вырваться. А там мобила берёт редко, иной раз весь день не получается сеть поймать. А потом просто аккумулятор садится.

А зарядить можно в некоторых палатках, но оставлять мобилу без присмотра очень стрёмно…

v_himera

Слушай, а не может кто-нибудь продвинутый докопаться, если найдет ЖЖ? Может, всё вешать «под замок»?

ameller

Вопрос сложный. Да, может. Но факты-то любопытные для многих. Не знаю, что делать.

08.08.2006 11:47. Воровство и медленное соображение

Ещё одна печальная история о том, как я участвовал в ограблении. Здесь нельзя верить никому. Будь человек тебе восемь лет знаком. Сколько бы ты с ним вместе не пил. Он тебя обворует при первой возможности.

У нас слили 300 литров бензина. Представьте себе, сколько это ходок с канистрами. Андрей построил всех наших водителей, дежуривших по ночам, и стал качать. Жёстко. Отжимания, гусиный шаг, бег, приседания, пластунское ползанье по территории парка, в пыли и лужах технических жидкостей. Битие по голове пластиковой бутылкой с водой. Непосредственно виновные (в чью смену случилась кража) были найдены, но вор обнаружен не был. Варианты, предложенные троими виновными – про местных, ножи к горлу и прочее, – были признаны неправдоподобными.

«Рожайте. Мажьте рожи гуталином, спецназ ё. аный, сливайте ночью у 503-го. Восемь часов темноты – это дох. я». И пошла тренировка по ползанью под машинами с канистрами и шлангами. Условный часовой, методы укатывания под машину, методы эвакуации.

«Смотрите. Если попалитесь – вас убьют. Заступаться не буду». Или отправляйте письмо: «Мама, вышли деньги на новую форму, старая истрепалась». 300 литров на троих, по 13 рублей литр – это 1300 с каждого. Нех. евая, наверно, форма. Вот кто у тебя родители?» – «Папа заместитель директора Росгосстраха, мама не работает». «Папа на заводе, мама – врач-эндокринолог». «Мама почтальон». – «А папа?» – «Папа с нами не живёт».

Скажу заранее: они не только не слили бензин, но и оставили, убегая, канистры и шланг. Не знаю, что будет дальше: женщина Андрея с аппендицитом, Андрей в городе.

Но история имеет продолжение.

Я заступил дежурным по парку. Парк – это место, где стоит техника. Парк у каждого полка свой, но разделены они только столбиками с оградительным скотчем. Освещения почти нет; бойцы, спящие в технике для охраны, спят крепко. Т. е. проникнуть из соседнего парка в наш – очень просто. Из нашего в наш – ещё проще. Общественное мнение – что бензин слил 135-й полк. Моё и невыражаемое общественное – что бензин продали наши же деды. Кеша очень, очень умный колхозник.

Я получил АКМ и два рожка к нему. Дело важное – по ночам приезжают местные, скупают и воруют бензин. Некоторым помогает уехать только очередь в воздух. Взял четверых бойцов, расписался за инструктаж и стал охранять. Отвечаю, в принципе, только за единицы техники и порядок. Не за бензин и не за комплектность. Сторожа машин по ночам пьют. В эту ночь не пили. Почти. Но разыграли одну некрасивую комбинацию. С моим участием. Подваливает Моисей: «Товарищ лейтенант, мы тут сейчас будем бензин возвращать. Там около машин будет немного кипиш, Вы не вмешивайтесь, Вы не слышали, ладно?» Ну ладно. Дальше они заманивают на нашу территорию охранника с «саушки» 135-го полка, мило с ним беседуют и на время отходят. Кто-то из первой миномётки заламывает бойца с криком «держите вора», вдвоём зажимают ему рот, вытаскивают из кармана 500 рублей и документы. На крик прибегают наши, узнают, что «он наш бензин сливает!» Боец орёт: «Дежурный!» Подхожу я, отправляю схваченного к дежурному по лагерю. Ведут его трое – один наш и двое с первой миномётки. По дороге двое с деньгами смываются, остаётся только мой боец. Вместе с «задержанным» возвращается назад, в парк, и тут «выясняется», что преступления не было, а «тех двоих», которые смылись, «никто не знает». Все утешают пострадавшего, охают. Моя роль была как у Моргунова: «явиться раньше милиции». Дальше бойца, поутешав, «уличили» в краже спальников. Кажется. Или нет.

Поиграв по местным правилам, понял, что продолжать не буду. Пообещал своим бойцам пи. ды, если не оставят парня в покое. Документы (памятка водителя, блокнот, два письма из дома в конвертах) «нашли» и вернули. Деньги отдали ему из своих, хотя, наверно, они ворованные у него были, – у молодых деньги исчисляются рублями, а не сотнями.

Тем паче отобранная пятихатка сто пудов останется дедам, а не на бензин пойдёт.

Не хочется думать о том, что деньги за бензин, возможно, осели в том же кармане.

Нах. й эту игру. Буду играть по своим правилам.

Ещё очень забавно выглядит человек, которого разбудили подзатыльником. Молодые – натуральные аутисты. С открытым ртом и вытаращенными глазами. Из деревень. Даже после кражи эти суки спят на посту. Я всю ночь хожу, эти козлы дежурят по часу через три. И спят на посту.

grey_and_furry

Действуй в соответствии с уставом так, как считаешь нужным.

ameller

Ты бы знал, Волчара, насколько здесь пофигу на устав. Вообще, даже близко не лежит. Единственное, кажется, что здесь делается по уставу – караулы на разводе расставляют. Здесь следовать уставу – не выживешь.

Турское. 18.08.2006 10:52

Как бы мелодия в голове ни менялась, постоянно приходит марш из «Служили два товарища», тема военного оркестра. У Кочеткова она есть в «Одесса, 1921 год».

Познакомился с буссолью («И карт не мусолить, и ночи без сна – по нашей буссоли проходит весна»). Познакомился с миномётами образца 1937 года.

Морды у личного состава простецкие, вьюки древние, камуфло обшарпанное до однотонности, каски, плащ-палатки, вещмешки, пыльная дорога – картинка из фильма о Великой Отечественной. Кстати, миномёты 44-го года выпуска. Могли и в настоящем бою побывать, полк-то носит имя «Московско-Берлинского».

Андрей прочитал принесённого мной из сети на листочках «Бога войны» Веллера. Текст, кстати, абсолютно точен с точки зрения артиллерийской специфики, управления огнём, технических данных и прочего. Веллер в теме. «Ну, как тебе?» – «Да, блин, п. здец. Расстроил меня твой рассказ. Сначала вроде смешно было… Да так оно всё и есть». К слову – Андрей лучший артиллерист в полку, и зрение у него –3.

В рамках полка я, наверно, и правда, хорошо попал. История с подставленным взводником оказалась неправдой. Или неверно истолкованной правдой.

Про командира батальона Андрей говорит, что тот… слишком мягкий. Что, когда тот пришёл, пытался сделать батальон уставным. То есть солдат задрачивать строевой и Уставом, не бить… Быстро разочаровался в этой затее. Да и на офицеров наезжать быстро перестал – поставили в стойло.

Слишком мягкий. Одуреть.

А в других батальонах беспредел. Рядовые «расслаблены». То есть перестали бояться и посылают офицеров нах.

Послушал рядовых. Как ни странно, многие хотят на контрактную службу. «А чо? 6 тысяч… и в городе. И увольнения, и на выходные по бабам… А у себя в селе я буду трактористом. Сто рублей в день заработал, вечером пропил».

Суждение не бессмысленное. Но ошибки в нём станут бойцам очевидны только после подписания контракта.

Ещё: осенью с высокой вероятностью примем боевое дежурство: получасовая готовность к выводу техники с людьми, постоянно автоматы на руках, и мотаться по горам: Дарьял, Турское, Рокский перевал, Комгарон. И отпуска запрещены. И так полгода.

А вернувшись 3-го сентября из Турского-2, 11 сентября мы убываем на две недели в Турское-1.

Масса историй про бойни. Четыре года назад здесь была война. По речке, где сейчас моются солдаты, спускались в Турское «чехи», в ущельях расстреливали колонны. Три года назад в Турском вырезали в таком же лагере, как у нас, 30 человек ночью.

А что за проблема – снять сопляка-дневального, который ещё и дрыхнет на посту, и вырезать спящих бойцов? В полку тогда же вырезали целиком 9-ю роту. Так же, ночью, в казарме. Местные.

Всё это шло по телевидению и СМИ, но почему-то не так громко, как история про Сычёва.

Пипец. Ну а фигли, если за горами Грузия, за другими – Чечня, за третьими – «Кабарда», за четвёртыми – Ингушетия. «А вместе мы русские».

«Приходите, генералы, в воскресенье в зоопарк». Проверки, проверки. Приехал в воскресенье замкомармией. Постояли на солнцепёке. До обеда играли в кипучую деятельность. Выходной опа.

А вот неделю назад тоже картинка была. Лагерь проверяет комполка. Офицеры сидят за ПХД (парко-хозяйственный день, но почему-то так называют кухню-столовую, которая по-правильному ППД). И в лагерь офицеры не идут, хотя занятия закончились. Потому что там кэп их разъ. бёт, злющий. Джамал (взводник в третьей миномётке, дагестанец) сидит в водовозке, видит дальше всех: «Уазик едет». (Всё местное начальство гоняет на УАЗах). Два десятка младших офицеров прыскают в разные стороны, и через две секунды бугорок за ПХД пуст. Кто-то на бегу, сквозь зубы: «Вот так выполняется команда «Разойдись»…

Опять наряд по парку. На сей раз почти без приключений, кроме того, что какой-то блатной боец из местных через парк уходил в город ночью, кроме какого-то кипиша, вероятно, воровства, в 503-м.

Кстати, местных запрещено набирать больше 3 % состава. Они абсолютно неуправляемые и сильно опасные тем, что их обидишь – придёт куча «родственников и знакомых Кролика» и пипец.

Ну и зампотех дивизии приезжал. Всех взымел: м-р Шафран на заправщике перевернулся. Все целы, Шафрана сняли. Жаль. Спокойный, очень вменяемый офицер.

Опоздал на развод нарядов, долго не мог найти своё место в строю. Наглые рядовые хихикают и передразнивают. И ничего не сделаешь: для чужих бойцов твои звёзды – ничто.

Дежурство по парку – спокойное. Ночью делаешь обходы, утром спишь, днём читаешь книжку.

Только в разгрузке упрел. Жарко. Очень жарко.

А «сучка» (АКС-74У) лёгкая, удобная в ношении. Игрушечка. Не чета АКС-74.

Нашёл в матбазе Шолом-Алейхема. Читал «Надежду» – чуть не в слёзы, хоть и незатейливо. Остальное читаемо, но без восторга – не люблю еврейский национализм.

Предлагали должность в штабе дивизии. Отказался. Пока интереснее поля, боевая техника, стрельбы, работа с л/с. Быть шестёркой в штабе пока не время. Потом.

В ходу схожие по звучанию выражения «я вахаю» и «я в ах. е». Вахаю – говорю «вах». В ах. е – в шоке. Как видите, смыслы тоже довольно схожи, но один шок положительный, второй – наоборот.

Пропал автомат. Приехало много больших звёзд. Оказалось, шутка – взяли у спящего бойца на КПП автомат и спрятали. Шуткой снесло много голов, и тысяч десять человек стояли два часа на солнцепёке. У нас опять сорвались стрельбы.

Полк решили перевоспитать: поменяли всю верхушку. Полк взвыл – гады и звери! Минус на минус даёт плюс?

На дороге пыль мельче муки. Под ветром маленькие вихри в случайных местах срываются с дороги и так же быстро рассасываются. Позёмка? Волны? Сколько баллов?

К одному бойцу прямо в Турское приехали мать с сестрой. Героически нашли, разузнали, добрались. Привезли килограмм 10 конфет рядовым, кучу разной снеди. Сестра – страшненькая девочка, выглядящая в 16 на 27, – вызвала фурор. В палатку смотреть на живую женщину сбежались деды со всего полка и ещё контрабасы из соседних полков. Жуткое зрелище распада психики. Как мухи на г. вно. А увольнения для солдат во Владикавказе запрещены – опасно. И так – то в Дарьяле колонну расстреляют, то в Комгароне кого-то зарежут, то в Ингушетии машину взорвут в 503-м.

С полей увольнения, кстати, запрещены всем, всё держится на круговой поруке и взаимоприкрытии.

Но мать на второй день уломала Андрея. Он бывает мягким всё же. И подставляется.

Мы отвезли бойца в полк, в общагу, куда поселились его родственники.

На свой страх и риск.

Из полка привезли очередную смену белья рядовым. Надевать не рекомендовано: бельё педикулёзное («бэтэрное»).

Разменял последнюю тысячу. Скоро узнаю жизнь настоящего офицера. Все взводники в батарее и Андрей сидят без денег.

Бойцы скурили все казённые сигареты «Авангард», положенные им на месяц. До возвращения ещё две недели, как минимум. Ходят, стреляют. У офицеров, впрочем, тоже курить нечего. Денег же нет.

В общем, с офицерскими зарплатами состояния не сколотишь. Хватает в обрез.

А то ещё некоторые с получки ходят «в сауну». А сауна здесь всегда с девочками. Ну и вся зарплата там остаётся. Поэтому все у всех в долгу. Отдают долги немногие. Думать о сауне и девочке на троих – противно. Ожидается массовое (в том числе и моё) остарлеивание, да плюс ещё «вливание». Пришло много кадровых. Будет пьянка и сауна. Придётся пить и отбрыкиваться от сауны. Кстати, с момента прибытия в поля даже пиво всего один раз пили. Что плюс.

Привыкаю к попсе. «Останусь пеплом на губах… …Я для тебя останусь светом». «Не потеряй его и не сломай».

ПолкИ здесь имеют свои имена. Двести пьяный (205-й), пятьсот весёлый (503-й), шестьсот девяносто е. анутый (693-й).

Горы порождают массу офигенных эффектов. Страшные тучи, ливень, закат, красно-зелёное небо, осколки радуги. И над всем этим ряд российских флагов. Над палаткой дежурного в каждом полку. Впечатляет.

Ветром повалило офицерскую столовую частично и солдатскую – целиком. Ночные тактические учения идут. Стоишь на вечерней поверке. Звук выстрела САУшки. Гора, подсвеченная осветительной ракетой. Вспышки взрывов среди леса на склоне. Раскаты взрывов чуть погодя.

А «Град» стреляет совсем страшно. Все трясётся. И это не залп, а одиночные ракеты.

Солдатам привезли письма. Ритуал получения писем такой: солдат гнётся в пояснице, у конверта отрывается уголок, конверт надувается, кладётся на шею-затылок адресата. Старшина наносит по конверту резкий удар ладонью. Конверт взрывается. «Получил?» – спрашивает старшина. «Ох, получил!» – отвечает солдат, потирая шею.

А вот исходящая корреспонденция выборочно читается, так рассказал Джамал. Распечатывается конверт и читается письмо, потом отправляется дальше. Вся почта солдат проходит через офицеров. Некоторые пишут небылицы. Про то, как они воюют, бог знает где, как их страшно избивают и морят голодом.

Между тем любой офицер знает, что солдат должен быть: а) накормлен, б) частично выспат, в) вымыт вовремя. Это те права, которые у солдат никто никогда не отбирает. Кроме сна, но тут уже делать нечего – когда вся рота в нарядах, сторожить машины приходится всю ночь одной смене.

К слову, о почте. Присылать письма мне не стоит, как уже говорилось. Я не знаю, как здесь поступают со входящей корреспонденцией, и не хочу светить адреса своих друзей. Ближайший вариант – абонентский ящик на почте, 150 рублей за полгода. Или – пока – абонентский ящик Андрея. Но это когда я вернусь из полей, получу деньги, найду где жить.

Третье дежурство по парку. Ночной парк – центр полевого беспредела. Здесь солдаты находятся в технике без присмотра офицеров. Хмыри сторожат технику, крутые бухают и воруют. Вот на сей раз. Сижу в палатке дежурного. Нары, матрас, дырявая крыша. Ночи тёмные. Парк не освещён. Слышу шум, выскакиваю. Иду на шум. Там бойцы с артдивизиона, один с разбитым носом. Что случилось? Да ничего… налетело шесть человек с парка 503-го, избили, вырвали магнитофон. Охранчики. И офицер с ними, дежурный по их парку. Но панель магнитофона наш боец успел снять. Магнитофон куплен за штуку две недели назад, краденый. 503-й признал, что это их магнитофон. Дальше пострадавшие бойцы собирают наших охранчиков.

Здесь лирическое отступление. Охранчики – это те бойцы, которые ночью дежурят в машинах. Чтобы не сливали бензин, не снимали зеркала и аккумуляторы.

Охранчиков в парке быть не должно, об этом постоянно предупреждают дежурных. Но все понимают, что иначе технику не уберечь, поэтому закрывают глаза на это безобразие. Кроме охранчиков, в парке находится офицер-дежурный и четверо рядовых-дневальных. Для проверки документов выезжающих машин и поддержания порядка. Отвечают только за наличие техники, не за состояние.

Так вот, по свистку сбегается тридцать человек наших охранчиков с дрекольем. «На штурм!» – кричат они. Ко мне подходит перепуганный дежурный с 503-го. Начинает объяснять, что я должен остановить охранчиков. Дежурный участвовал в налёте и уходит ни с чем.

Штурма не было. Сила была на нашей стороне. 503-й согласился с тем, что «творил беспредел» и должен вернуть магнитофон, выкупить его честно за ту же тысячу, а за беспредел накрыть нашим охранчикам поляну.

Межрайонные стрелки эз из. Дети, блин.

А 503-й поймал нашего недавно. Тот снял два аккумулятора, но когда пришёл за солярой, его заметили и поймали. Раздели догола, привязали резиновый шланг, которым он отсасывал соляру, как поводок, на шею, и заставили лаять. В таком состоянии утром и сдали нашему дежурному.

gnomishe

Не поверишь, передали сводки Минобороны за 2006 год. У нас потерь, как оказывается, всего 19 человек. Остальные по суицидам, несчастным случаям и халатностям.

ameller

Я сейчас, если вижу что-то по телевизору про армию, очень смеюсь. Там правды вообще ноль. Большая часть г. вна не выходит наружу, а то, что выходит, – принимает совершенно иную форму.

Здесь же у нас всё есть: и в конфликтах полк почти во всех участвовал, и бардака здесь сколько угодно. И на преломление информации смотреть очень забавно. Рассказы участников, очевидцев – и СМИ.

18.08.2006 12:29. Крутили

Для любителей армейских страшилок.

У Андрея украли спальник и мыльно-рыльные. Просто украли и всё. Виноваты дежурный и дневальные. Щемили. («Щемить» – спать, «щемиться» – убегать.)

Занавесь из плащ-палатки, отделяющая вход в офицерский кубрик, задёрнута. Вхожу.

Взявшись за руки, стоят виновные. В свободной руке у каждого оголённый конец провода. Провода уходят на ТАПик, телефонный аппарат полевой. Аппарат в руках у Андрея. Андрей задаёт вопросы и изредка крутит ручку вызова. Рядовые начинают дёргаться. И отвечают.

По окончании воспитательной работы (называется «крутить») попросил Андрея крутануть меня. Довольно ощутимо. Пожалуй, сильнее я получал только от 220-вольтового дверного звонка, и по 127 с корпуса незаземленной аппаратуры на Геофизике – но короткими импульсами. Не больно. Но, должно быть, страшно. Мышцы сокращаются, руки-ноги сами дёргаются. Психологическое воздействие сильное, скажем так.

Потом пошла прокачка – отжимания в бронниках и касках с ударами ногой по каске.

– Кричите: «Мы лохи!» Что молчите? Не лохи? Как это не лохи? Вас, наверно, просто развели, запугали, да? Лохи, стопудовые. Даю вам два месяца, чтобы достать мне за спальник и остальные вещи 3000. Надо мне вообще поговорить с Кешисяном. Почему у нас воруют, а наши не воруют? Надо воровать. Будете воровать? Не слышу ответа. Не хотите разговаривать – будете бегать. До ПХД и обратно. Бегом марш. Достанете деньги, а? Что значит «постараемся»? Не доходит через голову – будет доходить через руки и ноги. Упор лёжа принять. Ж.пу опустить! Встать! Добудете? Громче! Всё равно не слышу! Упор лёжа приняли. Что «так точно»? Добудете?..

Нет, Андрей не садист и не дерьмо. Просто здесь нельзя иначе, если тебе нужна дисциплина. Потому что в полку бардак. Если все «расслаблены», то для того, чтобы создать дисциплину в данное время в данной роте, надо быть страшным.

А воровство здесь – норма. Здесь в армии и здесь – на Кавказе. У местных народов («кудров» – именно так, как их называют в 48-м ортб) очень отдельные понятия о «своём» и «чужом». С ними – отдельная осторожность.

27.08.2006. Переворот

Тут страшный шум – пьяный солдат поехал покататься на Урале и перевернул его. В кузове снарядов 152 мм на полсела хватило бы. Генералы, полковники, прокуратура. Заодно побили водовозку, весь сбор стоит на жаре с утра, а еды и воды не будет до вечера. По сравнению с этим проблемы, бывшие на моем дежурстве, – фигня. Начальство злобствует. Когда доберусь до города и сети – непонятно. Но байки пишутся, а срок идёт.

panova_m

Лёшк, скучаем… и фотки последние из Выборга какие-то нереальные стали…

ameller

Не то слово. Я боюсь телик смотреть. Покажут там завтра-послезавтра возвращение корабля в Выборг – что со мной сделается?

03.09.2006 11:31. Как я был лохом

Поставили дежурным по лагерю. Собственно, не поставили, а подставили. Я должен был идти по парку, а по лагерю должен был идти Аслан. Не тот Аслан, который сержант-чеченец, а взводник наш, выпускник физкультурного факультета КБГУ. Но Аслан подкрутил, и дежурить по лагерю встал я. Инструктаж: накануне ночью Северная Осетия переведена в состояние повышенной боеготовности. Поэтому от телефона не отходить. Дальше началась игра в ловлю блох. Пять человек моего наряда всё время оказывались не там, где нужно. То есть не под грибком, не на охране оружия, не на телефоне, а… А хрен их знает, где они.

Здесь ремарка. Солдат всё время врёт. Это почти аксиома. Офицер для солдата – шакал. Ему надо подчиняться ровно в той мере, в которой это минимально необходимо, То есть не чревато избиением. Нормы морали и этики в отношении офицера не существуют, есть только угроза расправы. Там, где расправа маловероятна, – на офицера можно забить. Поэтому солдат врёт ради выгоды, ради прикола, ради собственной сохранности, и просто – по привычке.

Угроза расправы в моём случае оценивается бойцами, как небольшая. Из пяти человек в наряде одновременно на месте не более двух. Остальные исчезают, появляются, рассказывают небылицу и вскоре исчезают снова. Я бегаю, их ищу или просто бешусь, когда не могу даже искать: некого в палатке оставить на охране оружия и на телефоне.

Но это день. Дальше ночь, и это ещё веселее. Про подачу БЧС в армию и дивизию речи нет, это вечный косяк. Но нарушения порядка…

Наряд должен патрулировать территорию лагеря. При этом брать с собой рядовых бессмысленно: они будут на стороне нарушителей-солдат и будут бояться нарушителей-офицеров. Поэтому хожу один.

Кучка людей. Кешисян, боец из 502-го (мордально знакомый), боец из штаба. И незнакомый крючконосый в бушлате. Прохожу мимо – такие тусовки здесь в порядке вещей. Бушлат: «Слышь, ты кто?» – «А ты кто?» – «А тебя е. ёт?» – «Я дежурный по лагерю, представляйся». – «Пойдём в сторонку, я тебе представлюсь». Пойдём в сторонку – это пожалуйста. Но у меня автомат.

Здесь ещё одна ремарка. Вещь, которая сводит на нет полезность дежурного, – это оружие. Брать его в наряд обязательно. Применять строго запрещено при любых нарушениях порядка. Утрата автомата – это гроб, турма.

Освещение в лагере отсутствует, на «стой, кто идёт» здесь реагируют только проверяющие, и то – только трезвые. Что-то становится видно только на дистанции, на которой автомат уже бесполезен. И всё.

Но фиг с ним. Бойцы его знают, значит, не бандит и не местный. Отходим. Бычка-бычка-бычка. Развязный стиль, вечное «ты слышь, это Северный Кавказ», «тебе п. здец, я тебя найду». Расходимся. Несолоно хлебавши, иду в штаб за БЧС. Жду. Вваливается мой новый знакомый. Представляется начарту. Лейтенант из 429-го полка. Вот, мол, ваш боец – показывает на штабного Хомяка – принёс продавать буссоль. Проверяйте.

Мне, с одной стороны, спокойно – человек даже лучше, чем основная масса. С другой стороны, позицию-то я сдал. Выходим почти одновременно. «Ну чё, Лёха, всё нормально?» – «Нормально. Извини».

Три часа ночи. Напротив лагеря на дороге останавливается белая «Волга». Вылезают четверо в штатском. Бухие. Подхожу. Лезут знакомиться. «Да я сам пиджак, но уже комбат здесь был. Раньше такие пиджаки были: мы умели! Как работали – так и пили! Как пили – так и работали! Я – комбат! Ты чё, не веришь?» – «Ну, без формы не очень». – «А если по е. алу?» – «Дневальных придётся поднять». – «Не успеешь». – «Посмотрим». Вмешиваются остальные. Подсвечивают себе морды фонарём. Оказывается, наши, офицеры из дивизиона. Опять я, как обосранный. И так всю ночь. То пьяный из 502-го придёт за спичками, то ловят кого-то у соседей.

Наутро звонок: срочно вызвать начальника артиллерии. Оперативный дежурный: поднять подразделения БТГр (батальонная тактическая группа) и выдвинуться в полк. По лагерю шорох: война в Грузии! Суета, суета, суета. Вызвать того, вызвать этого. Подразделения не вышли: горючего нет. Потом выяснилось, что это был смотр в полку.

Дежурство сдал. Новый начарт всех задолбал: вводит устав и дисциплину. Мне нравится: неглупый и трезвый мужик. Порядка хочет. Правда, порядка нет ещё, а дисциплины – уже.

Через день опять в наряд. По парку. Ай, тихая ночь! Только вот с вечера перцА из артдивизиона решили мне под охрану сдать выстрелы и гильзы от САУшек. Не разгружая. После долгих препирательств два КамАЗа подогнали ж. пами к палатке, пересчитали гильзы, выстрелы. Дневальные сходили в чипок (местные приезжают на ГАЗелях, продают продукты питания, батарейки, свечи, носки, спиртное, фотографии на печать забирают…) и купили еды: рулет, семечки. На деньги от проданной карточки. Пришли. Ночь отстояли. Ходил, проверял раз в полчаса-час. Нормально, не спят.

Утро. Пришёл артдивизион.

В крик: горючее слили из КамАЗов! – Не сливали! Всё на виду, дневальные не спали. И вообще не мои проблемы: техника под охрану не сдавалась. – А у тебя наряд пьяный!

Дыхнули. Двое перегаром воняют. И всё. И капец. Потому что, если у меня дневальные синие, то я во всём виноват. И хрен докажешь, что они были нормальные, не спали, что я не спал, что они карточку продали, а не бензин. 100 литров соляры слили! Баки сухие! Бойцам по роже, мне помоев ведро. Послали за Андреем. Андрей нашёл 70 литров по знакомым на свои деньги. Отдали. Дивизион ушёл на стрельбы.

Бойцы оп. здюлились страшно. От Андрея. Руками, ногами, по всем частям тела. Ползали, качались. Остались должны по пять карточек.

Вернулся дивизион. Ба! Бензин им «кто-то залил». Типа это мы слили, бойцы на эти деньги нажрались, а потом днём с перепугу залили обратно (так они же сдали и пропили?). Моя версия: бойцы-то бухали с бойцами из АДн. То есть АДн ещё ночью знал, что утром мои будут вонять перегаром, и на меня можно будет повесить что угодно.

В итоге? В итоге я лох. Одни меня на. бали, другие считают, что я не управляю л/с, третьи считают, что я воровал соляру. Перед Андреем просто стыдно. И никому ничего не докажешь.

Реально лох. Бойцы угостили рулетом после похода в чипок. Проверил флягу (обычно бойцы покупают бутылку водки, заливают во флягу, а бутылку выбрасывают). Водки нет. Задумался о нищей солдатской жизни, редких радостях, плохом питании. Каменный хлеб. А они под эту мою рефлексию пивка тяпнули.

Утром вообще развели по-детски: я ведь даже не проверил, есть ли что-то в баках. Как же: три офицера, в том числе из штаба, орут, что баки сухие.

И бойцов надо было бить самому. Бить. Надо. Буду. Уже огребают, но пока мало. Им же лучше будет. «Если иначе нельзя, если иначе нельзя».

«Пить в армии – всё равно что е. ать спящего льва: удовольствия мало, зато страха – полные штаны». Е.ут. Пардон. Видимо, почётно иметь в биографии такое. Такое.

03.09.2006 12:09. Многоголосье

– На полковых учениях допускаются потери личного состава до 5 %, на батальонных и командно-штабных – до 3 %. Списываются на боевые.

– Это, товарищи офицеры, называется «потеря управления»! В мирное время – предупреждение о неполном служебном соответствии, в военное… Ну? Верно! Расстрел!

– Эффективная работа приданной артиллерии в наступлении – это 20 % потерь личного состава. Ну да, пехота наступает, а мы перед ними х. ярим. Ну и немножко попадаем…

– А помнишь этого: «Това'ищь капитан, вас вызывает подполковник Ст'ижикоза». – «Скажи: убыл на рекогносцировку» – «Това'ищь капитан, я это не выгово'ю!». Бля, это только у нас в полку могли радиотелефонистом поставить самого картавого слона!

– …и протягивает руку. Я говорю: «Товарищ генерал, у меня руки грязные». А он: «Сынок, у всех руки грязные».

– …так ещё бывает: приходит прокуратура со свитой к комбату и говорит: «Слышь, у нас времени нет разбираться с вами тут. С тебя нужно два уголовных дела». Разумеется, комбат им сдаст тех, кто ему не нравится. Косяков-то за всеми дох. я…

– Не знаю, как сейчас, а год назад у нашего полка было первое место. По преступности. В России.

– А в России вас тоже бьют?

– Конечно.

– И офицеры?

– Не, офицеры никогда. Сержанты. Чтобы там младшего сержанта по имени назвать… это вообще преступление! Только: «Товарищ младший сержант, разрешите обратиться». А офицеры только прокачивали. Иногда так прокачают, что трясёшься весь, думаешь: «Господи, уж лучше бы избили!» А потом уже пофигу становится.

– Не, не! Петрова вообще не трожь! Приедем, я его в девятую роту сдам нах. й.

– А что он?

– Да, бл. ть, мы почитали, какие письма он домой пишет. И книжки всё время читает. И друзей у него них. я нет. Потенциальный самоубийца или сочинец.

– А… У нас тоже такой был. Стихи, бл. ть, писал. Е.анутый. Про, там, типа «вернусь домой в цинковом ящике».

– Ну вон, посмотрите, нашёл себе, бл. ть, друга, со щенком играет…

03.09.2006 12:20. Выходной

– Это сколько может продолжаться? Это из-за таких, как вы, наш полк занимает первое место в сухопутных войсках по преступлениям! И я снова напомню вам фразу Глеба Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя»: «Вор должен сидеть в тюрьме!» И я говорю вам: «Преступник должен сидеть в тюрьме!» И я сделаю всё, чтобы он сел! Все материалы будут направлены в прокуратуру! Никаких условных сроков! Условное наказание – это бессмыслица. И родителей Долгопятова или как его там – телеграммой! Срочно! Сюда! Копию телеграммы – мне на стол! Сфотографировать кабину «Урала!»

– Судьба этого рядового, Долголетова, так, да? – отражение судьбы каждого из нас, товарищи! Если бы от водки была польза, здоровье, материальные блага – вы бы меня не догнали, товарищи!

– Соответствующие должностные лица будут наказаны! Вот вы! Это ведь ты стоял на плацу с боевой гранатой полгода назад? Не слишком ли ты часто, лейтенант, выходишь на окружной уровень?!

– Один теперь инвалид на всю жизнь, другой…

– Кабина первой категории стоит 27 тысяч!

– И ты пил? Выходи! И ты? Тааак… Что за форма? Почему в майке? Китель в крови? Рядового рифтовал, да? Ах, руку ему бинтовал…

– Соответствующие должностные лица…

– Или х. й пополам, или п. зда вдребезги! Сколько это будет продолжаться в этом полку! Почему вот в 503-м всё нормально?

– Почему небритый? Что это за форма такая, красавчик?!

– Всех посажу! В полку поставлю специальные ящики! Это называется не «стучать», а…

– Жизнь одного поломата! Селезёнка – это очень нужный орган!

– Соответствующие должностные лица…

– …так называемые «охранчики»…

– …для которого нет ничего важнее его Бобика!..

– Барона, товарищ полковник!

– Барона! В прошлом году был случай…

– Можешь не дышать, тебя мутные глаза выдают! Выйти из строя!

– А с кого берут пример солдаты?

– Я вас предупредил!

– Соответствующие…

Начарт полка, комполка, начарт дивизии, зампотех армии и перцы из прокуратуры сменяли друг друга, лагерный сбор парился на солнцепёке. И это воскресенье, выходной. А всё потому, что воскресенье является логическим продолжением субботы, а в среду и пятницу выдавали деньги.

Рома обмывал старлея, и с ним весь артдивизион. Пара человек работала по индивидуальной программе в соседнем полку, и набралась не меньше. Теперь все дышащие перегаром, мутноглазые и утомлённые, а также «соответствующие должностные лица» стояли с опущенными головами перед строем офицеров. Поодаль напротив солдатского строя стоял один из «виновников торжества» – рядовой Долголёв, редкого ума дембель. Пока офицеры отмечали, он вовсе не охранял, как следовало, машину. Он вовсе даже пил водку. В парке. А когда водка кончилась, поехал за добавкой в село, благо парк не огорожен. Поехал в Турское. На «Урале». Гружённом боеприпасами. Несколько десятков выстрелов 152 мм для САУ. И перевернулся. Боеприпасы разлетелись по полю. Рвануло бы – не было бы лагерного сбора и осетинской половины Турского.

Собирать снаряды и вытаскивать «Урал» выехала водовозка. И тоже перевернулась. Чип и Дэйл облажались.

И всё было бы ничего, но на беду в лагерь ехала прокуратура. И застала на дороге обе машины в плачевном и недвусмысленном состоянии.

– Почему дежурный по лагерю не сообщил оперативному дежурному и комполка? Что значит «в десять утра», если дежурный по парку уже в три ночи сообщил о происшествии в лагерь?

– Где был начарт? А… А начальник лагерного сбора? Тааа-ак… День рождения дочери – это отличный повод устроить маленький фейерверк, да? Но что же был старшим в лагере… Ах, вот что…

– Соответствующие должностные лица…

А прокуратура тоже ехала в лагерь не просто так. Накануне в полку один боец немного навешал другому, и хирургу пришлось отрезать «другому» селезёнку. Поэтому первое, что сделала прокуратура, – раздела бойцов и осмотрела. И хоть бы что нашла! Разве только один заплывший глаз, но это, как обычно, – «упал на камень».

Так оно всё и шло, это воскресенье. Стояли солдаты, стояли офицеры, потрясали кулаками полковники и генерал.

Под деревьями в теньке отливали водой упавших с тепловыми ударами. Обнаруживались новые и новые нарушения по несению службы. Воды и обеда ввиду поломки водовозки в тот день не было.

Часам к четырём проверки разъехались. Личный состав пошёл мыться на речку, офицеры, смеясь и ругаясь, проводили пивом «Дарьял» мечту о 13-й зарплате, прикинули размер начётов и добавили пива.

На ужин пообедали омерзительными макаронами, которые никто не смог доесть даже с голодухи, и терпимым гороховым супом.

Под вечер перегревшихся ломало и знобило.

Дембель стал ближе на день.

Утром в седьмой раз отменили стрельбы.

UPD. Через три дня в парке через стенку палатки я подслушал, как Долгалёв зачитывал друзьям: «Уважаемые родители! Сообщаем вам, что ваш сын нанёс государству ущерб в размере 31000 рублей. Просим вас через ваш военкомат связаться с прокуратурой для возмещения этого ущерба. Комдив м-р Леонов».

А ещё через пару дней Леонова сняли. Но это уже совсем другая история.

03.09.2006 13:01. Разное

Рядовой, которого возили в город, привёз по заказу водку и закуску офицерам. И ещё около 15 кг еды рядовым.

Офицеры (и я тоже) выжрали водку за САУшкой в парке и пошли п. здить рядовых. Ловить и воспитывать. Быстро набираются.

По команде «лося выставь» рядовой прижимает тыльную сторону ладони ко лбу, и в ладонь – тыльную сторону другой ладони. После этого в лоб, прикрытый руками, наносится воспитательный удар.

Порвал эспандер. С отставанием на год.

«Я по ту сторону мечты». Запомнить формулировку.

Кто бы выкачал и сохранил до моего приезда «Питер FM». Хочу. Мелодия застряла.

Переехали из Турского-2 в Турское-1. Вовремя – в Турском-2 вспышка дизентерии. Турское-1 – совсем другое. Это обустроенный полигон. С асфальтированными дорожками, заранее поставленными палатками, колючкой. С бэтээрами. Как выезжали – старая песня, уже не смешно.

Перед отъездом старлей навесил полковнику-начпроду. Или тот ему с головы впаял и рассёк себе бровь.

Есть разные версии. Леонова снимают в результате, как начальника артдивизиона.

В Турском-1 похалявили день. Учения отменились – две роты из трёх уехали в Беслан: они участвовали в бесланских событиях. К слову: наша пехота участвовала во всех событиях на Кавказе.

Так и не собрал себе в полях мяты – уже некондиционная.

Вообще, с полями и веселее бывает.

Второй взвод наш уехал в Комгарон на две недели ещё в июне и месяца три уже там.

Из Турского-1 уехали в город. Мои шишарики уже всё. Капут. Три типа поломок на одну машину на 15 километров. И средняя скорость 5 км/ч – это норма для них.

Да ещё под конец на глазах у зампотеха дивизии въезжаю гордо в задницу впередиидущего. А что с водилы спрашивать, если тормозного цилиндра на машине нет, а ручник отказал? Спрашивать нечего. Поэтому полковник водилу оп. здюлил и припугнул. И мы поехали дальше.

Вернулся в полк. Кажется, не меньше, чем на месяц. Очередная «другая жизнь». Хожу в постиранной форме, чем очень доволен. Выбрался во Владик.

Ищу квартиру.

И ещё. И ещё. Я совсем не успеваю читать ленту. Очень дорого получается. Так что если вы что-то пишете длинное, типа баек – отправляйте мне. Или вообще подшивку своего журнала бумажной почтой посылайте.:) Я буквально три странички ленты сейчас покрутил – блин! блин! Сколько всего, на что хотелось бы отреагировать – не могу! Бежать! Деньги!

UPD: Вернулся и прочитал до скип-380, до 20 августа. Но очень по диагонали.

Пишите бумажное.

10.09.2006 14:48. Понедельник – командирский день

Большая часть дневных проблем здесь закладывается с вечера. Так вот, в воскресенье был день рождения у старшины батареи, контрактника Васо. И комбат со взводниками крепко наотмечался. Зашёл в квартиру вечером, уже крепко синий, сказал: «Лёха, пошли». И мы пошли продолжать. Они продолжать, я – начинать. В кафе «Спутник» в двух шагах от дома… Всё-таки две ремарки.

1. Комбат – это или командир батальона (м-р Гапонько, с разноцветными глазами), или командир батареи (Андрей). По идее, эти термины не должны встречаться, потому что соответствие пехотных/артиллерийских подразделений такое: отделение/расчёт, взвод/взвод, рота/батарея, батальон/дивизион. Но наша батарея является приданным подразделением мотострелкового батальона. Поэтому такая фигня. Разбирайтесь сами.

2. Хозяйку кафе я уже знаю, ищу через неё квартиру. Она мне симпатизирует, хотя основная цель у неё не найти квартиру, а выдать замуж официантку.

Из кафе офицеры пошли уже совсем синие. Старшина, кстати, гораздо умнее: решил, в какой момент перестать пить, – и перестал. Огромный грузин моего возраста. Дальше уже веселуха в полный рост. Офицеры хотят продолжать дома! Пива! Ещё по литру! «Андрей, может, хватит?» – «Слышь, лейтенант, ты мне что, приказываешь? Я, бл. ть, сам решу, когда хватит». Пришли, музыку на полную катушку – полночь, Круг, романтика. «Лёха, ты чё не пьёшь?» – «Не хочу больше». – «Ты что, не мужик?» – «Мне уже хватит». – «Не будешь пить – завтра пойдёшь в наряд. Помощником дежурного по полку». – «Договорились». Часам к двум легли.

В пять встали. Понедельник – командирский день. Командиры находятся с подразделениями от подъёма до отбоя, проводят зарядку, ходят в столовую, проводят вечеруху…

На зарядку Андрей вышел. Половину дистанции пробежал и ушёл домой. А я остался за главного. И началось. Позавтракать не успел. Построение на два часа на плацу. Новый комполка всех дрючит. А у меня ни штатки, ни конспектов, ни инструктажек. Ни ключей от ящика, где всё это лежит. Ни ключей от канцелярии, где стоит ящик. И спросить не у кого: из взводников только Аслан, который не работает, с командирами не разбирается, а стоит где-нибудь в сторонке, курит. Да ещё Андрея надо прикрывать.

Перед обедом снова построение. Всем полком в столовую. Сам пообедать не успел, взял пару бутербродов и четыре пирожка в столовой – и бегом сожрал. И опять на час построение.

Потом надо в Турское ехать, везти механиков и инструмент, чтобы оставшиеся машины чинили. Вышел с двумя рядовыми, жду автобуса. Тормозит 2141, там уже трое: садитесь, нам тоже в Турское, только заправьте литра три. В машине до полигона – лучше, чем в автобусе до села, а потом пешком. Тем паче автобус может и не пойти. Трое – задохлики. Вроде неопасно. Едем за полтинник. Сворачивает с дороги в поле.

Рядовой говорит: нормально, прямая дорога до Турского. Прямо по полю, по кочкам. Предлагают дорогую мобилу за полторы тысячи.

Мутят постоянно. То здесь остановят, то там остановят. Солдата отзывают, слышу – про соляру говорят. Вроде неопасно. Потом отводят меня. Начинают на бабки разводить. Звонит Андрей: в Турское ехать не надо.

Диктую ему номер машины, говорю, где мы, что у нас проблемы. Командую бойцам выгружаться из машины.

Водила: «Всё нормально, пацаны, расходимся?»

Поливаю его г. вном, орёт: «Эй, доставай ствол!»

Выходит единственный боеспособный, отводит руку для удара. Встаю в защиту. Ржёт, прыгает в машину, уезжает. Рядовые – дембеля, объясняют, что такие случаи здесь норма, а в машину к ингушам садиться точно не стоило. А я их не различаю. Дурак я, короче, вышел. Вернулись пешком, благо недалеко. А там ужин… И опять мимо.

Андрей пришёл, стало спокойнее, но офицерская столовая закрыта, а дома поужинать некогда. Куча бумаг. Построение на вечеруху – ещё два часа на плацу. И снова бумаги. До двух ночи. И домой. С больной от давления головой. Поспать четыре часа.

Во вторник уже проще. Подстригся почти под ноль – Гапонько задолбал. Правда, его комполка тоже подстриг. И в поля, в Турское – дежурным по лагерю. В лагере 90 человек солдат, трое офицеров (двое – я и Денис – в наряде). Десять стволов в караулке. Связь с полком еле дышит.

В селе ингуши, за любыми горами враги, через лагерь местные гоняют.

Трое бойцов в санчасти с дизентерией, ни одного врача. И куча бухающих дембелей. И всем на этот бардак похрену.

Отстоял. Приехал первый бат. Сменили. А увезти нас не на чём. Ночевали в полях ещё раз. Утром выехали.

10.09.2006 16:03. Прочее кратко

Кратко. Потому что выходной кончился – меня ставят в наряд, надо уже выезжать и готовиться.

Первый и третий батальоны из полка уехали. Теперь все наряды – наши и артдивизиона.

В наряд здесь некоторые ходят просто. Выпьют перед нарядом, придут на развод с запахом, их прогонят, поймают кого-нибудь проходящего мимо, поставят вместо них. И никаких санкций к виновным. Пьянство здесь – объективная отмазка ото всего.

Мой взвод вошёл в РТГр. Это как БТГр, только поменьше. Пару дней назад бегал на смотр. Обгадился по всем пунктам. Поцапался с личным составом. Может быть, потом расскажу, хотя не факт. Теперь с этим РТГром я постоянно буду крайним и постоянно буду набивать шишки.

Может быть, переведусь в штаб дивизии. Вариант есть.

Забор части сверху оформлен колючкой и битым стеклом. Но всё равно куча народа уходит в самоход «о! опять трассера пошли», а по части шатаются местные детишки.

Первая попытка найти жильё сорвалась. «У Вас какая семья?» – «Да я один…» – «Тогда никак. Вы же порядок поддерживать в доме не сможете». Две тысячи за комнату и кухню в аварийном одноэтажном доме, удобства и вода во дворе. Пожалуй, ничего у меня с жильём не получится.

Некогда, блин. Бежать надо. Потом.

12.09.2006. Раз уж я в сети, подробности

Так вот. Что такое БТГр и РТГр, чем это оборачивается для людей и прочее.

БТГр – батальонно-тактическая группа. Батальон с приданным артиллерийским подразделением (в нашем случае – батарея САУшек 2 С3), выделяется от полка. РТГр – ротно-тактическая группа: то же самое, но на уровень меньше. Рота с приданным артиллерийским взводом (в нашем случае – миномётным), выделяется от батальона.

Подразделения, выбранные в РТГр и БТГр, – это подразделения быстрого реагирования. В течение получаса по свистку они должны выдвинуться в район формирования колонн полностью готовыми: оружие, боеприпасы, вещаки, сухпайки…

В полку три пехотных батальона. Состояние БТГр передаётся раз в полгода от одного батальона к другому. При этом третий батальон обычно БТГром не становится. То есть поздней осенью мы станем БТГр. Сейчас мы РТГр – четвёртая рота и первый взвод миномётной батареи. А командир первого взвода – я.

На практике эти состояния выливаются в то, что БТГр обычно находится на границе или просто – в полях. Если он находится не там, то его постоянно строят на смотры, проверки, и люди с подъёма до отбоя стоят на плацу в полном ажуре: в бронниках, касках, с вещмешками и оружием. Стоять на плацу – это вообще очень так себе занятие. Два часа вышибают из колеи нафиг, куда сильнее, чем два часа быстрой ходьбы.

Ну так вот. Смотр РТГр в субботу. Я ничего не знаю, получаю вещак и по указанию комбата иду в парк с тревожным ящиком забирать машины. Машины наши, пока мы были в Турском, разграбили, поэтому что там на ходу, что в ремонте – известно только в каждый конкретный момент времени. Забираю три первые попавшиеся машины. Зампотех дивизии – тут же, орёт, что я, дескать, должен был час назад появиться. Какого хрена час назад, если я полчаса назад только сигнал получил? Ты тра-та-та, у. бывайте отсюда. Выехали за ворота парка, вдалеке уже наши идут с миномётами. Приехали в РФК. Там уже все стоят. Поставились. Подтягиваются расчёты наши, на меня волками смотрят, водителей бить хотят. Что, мол, нас не подождали, бегать лишний километр заставили. А хрен кто знал, что машины должны вас везти. Приказ был выезжать сразу в РФК.

Подходит проверяющий: а как вы будете ночью стрелять? (Позже выяснилось, что он приборов «Луч» на наших миномётах не увидел.) А что это у вас в машине? Да пусто должно быть (должны быть мины, но где ж их взять?). Оказалось – барахло сложено, кто ж разбираться будет? Давай показывай, как стрелять будете. А где ваша буссоль? А не взяли. Ну, наводись по светилам. А я не умею. Я С-300 учил. Ну, давай хоть что-то делайте, показывайте. Ну и так далее. Только не в такой форме, конечно, а всё матом и криком. Не очень приятно. Правда, как только они выяснили, кто я по специальности, они остыли и начали докапываться до командиров расчетов.

Проверка уехала, потом и мы уехали с некоторым трудом. Неприятно быть картонным офицером, вот я о чём. Офицер есть, а руководить приходится Кешисяну, потому что офицер ни хрена не знает.

Что такое миномёт.

Здесь (http://www.rusarmy.ru/enc/artillery/2b14.html) можно посмотреть на миномёты более современные, а наш – БМ-37 – несколько тяжелее и чуть короче. Если грубо – это труба, запаянная с одной стороны, стоящая на двуноге. Подставка – чтобы труба не зарывалась в землю при выстреле, гасит инерцию. В запаянной части трубы – пимпочка. И всё! Есть, конечно, прицел, но тоже не бог весть какая сложная вещь. Боевики стреляют из самодельных миномётов, делать-то нечего. Просто в трубу закидывается мина, вышибной заряд капсюлем ударяется о пимпочку, и мина вылетает. В полёте она взводится от ускорения и, приземлившись, взрывается. Всё очень просто. Куда проще автомата.

О кастах. Есть такая формула, кто чем занимается в армии. Духи – последний призыв. Слоны – предпоследний. Черпаки – отслужили до полутора лет. Деды – осталось меньше полугода, старший призыв. Так вот. «Духи работают. Слоны рожают. Черпаки проё. ываются. Деды отдыхают».

Духи работают. Им говорят: копать отсюда досюда. Пойди к старшине пятой роты, попроси у него заварки. Они делают.

Слоны рожают. Им говорят: сделай окоп. Роди чай. Сообразуясь с опытом и наладившимися уже связями, слоны решают коротко поставленную проблему.

Черпаки не видны. Они ничего не делают, как правило, но выбирают для этого такие места, что вычислить их трудно.

Деды отдыхают внаглую.

Есть «местные». Солдаты или офицеры – они ведут себя нагло, не управляются и проводят в части дай бог десятую часть своего времени. Ссориться с ними рискованно.

Офицеры. Правило простое: кто работает – на том работают. Почему? Потому что кто не хочет – тот не работает, и управлять этим процессом невозможно. А все наряды и задачи остаются тем, кто работает. И поэтому работают офицеры тут по 16 часов в сутки, так же как солдаты, а то и больше. Выходной в неделю – роскошь и везение. Отпуск – неежегодная удача.

Теперь о вакансии в штабе. Я решил опять отказываться. По той причине, что мой уход стукнет по Андрею и по батарее. Сейчас РТГр, сейчас первый и третий батальон вне полка. Наряды, смотры. Мой уход стукнет по Денису, который может остаться без отпуска. И он лишит меня разнообразного опыта:

– я не постреляю;

– я не научусь работать с л/с;

– я не увижу многое из армейской жизни;

– я не разберусь в технике;

– меньше баек, меньше поводов для понта.

Короче, никакого полезного опыта, никакой, нафиг, борьбы с собой. Шаг довольно рискованный, потому что дальше может и вакансий не быть, и люди нужные могут уйти, и влипнуть можно с течением времени. И дела-должность приму – тяжелее уйти потом будет гораздо. Вот. Но пока так.

aradan_1

Меллер, ты молодец. Ты из тех людей, у которых главное – внутренний стержень, а не что-то внешнее. Многие шкафоподобные амбалы сложились бы там, где ты продолжаешь жить и ещё искать поводы для баек.

17.09.2006 14:10. Вливание

Вчера была масштабная пьянка. Около восьми старлеев обмывали свои звёздочки, а ещё трое, включая меня, вливались.

Сняли кафе. Собрались офицеры второго батальона: майор Гапонько с женой, замполит, зампотыл, комбаты и вливающиеся.

Всего около трех десятков людей. В батальоне почти не осталось лейтенантов. Еды было много, выпивки тоже. Я с наряда, невыспатый. Все в повседневке, за исключением меня и Данила в камуфляже, а также психолога и Кости, ротного 6-й роты, в гражданке.

Ритуал обмывания звёздочек очень формализован. Надо выпить залпом кружку водки со звёздочками, это знают все. Но ритуал куда сложнее.

Заправляет всем командир батальона. «Товарищи офицеры! Лейтенант Иванов сегодня собирается стать старшим лейтенантом. Лейтенанты, встать! Лейтенант Меллер, у вас есть вопросы к лейтенанту Иванову?» – «Данил, сколько человек у тебя во взводе?» – «По штату мирного времени 23, по военному времени 20, я 21-й». – «Верно. Я, лейтенант Меллер, отпускаю лейтенанта Иванова из рядов лейтенантов».

Так задаёт вопрос каждый лейтенант. Когда все лейтенанты задали вопросы, комбат командует: «Снимите с него звёзды!» Два лейтенанта вытаскивают звёздочки из погон. «Садитесь, гражданин Иванов», – командует комбат. (В этот момент бывший лейтенант – «никто».)

Так снимают звёзды со всех повышаемых. Далее начинается вторая серия. «Гражданин Иванов! Встать! Старшие лейтенанты, встать! Старший лейтенант Гаврилов, у Вас есть вопросы к гражданину Иванову?» – «Объём центрального бака БМП-2?» – «(ответ)». – «Я принимаю гражданина Иванова в ряды старших лейтенантов». И так каждый старлей задаёт свой вопрос. Тем временем все шесть звёздочек укладываются в кружку, и кружка доверху наполняется водкой. У нас кружку забыли, поэтому пили из чашки того же объёма.

«Товарищ майор! Товарищи офицеры!» – произносит гражданин Иванов и выпивает залпом водку вместе со звёздочками. Сплёвывает звёздочки в ладонь, выдыхает, разбирается с офигевшим речевым аппаратом и продолжает: «Представляюсь по поводу присвоения мне очередного воинского звания старший лейтенант. Старший лейтенант Иванов».

Майор: «Наполнить бокалы! За новоиспечённого лейтенанта Иванова кааааак…» Хором: «ЖАХНЕМ!» Все чокаются и пьют.

Далее следующий гражданин становится старлеем…

Я вливался. Там всё проще. Просто встаёшь и произносишь: «Товарищ майор! Товарищи офицеры!» И кружку водки – бац! «Представляюсь по поводу назначения на должность командира первого огневого взвода, старшего офицера батареи. Лейтенант Меллер».

Народ набрался основательно. Восемь старлеев, трое вливающихся… Но как-то уютно сидели. Еда очень хорошая и разнообразная. Потом танцевали. Наблюдали кабардинскую, дагестанскую, осетинскую лезгинку в исполнении офицеров соответствующего происхождения. Те офицеры, которые пришли с женами и подругами, танцевали под «Господа офицеры». Довольно забавно.

…А ещё вчера зашёл в дивизию. Выяснил, что через две недели я буду старлеем. Даже номер приказа знаю, только не знаю дату. А должны были при зачислении дать звание. Не буду проставляться, наверно. И носить звёзды пока не буду. Проставляться денег нет, а звание ещё рано. Не разобрался ещё в теме.

17.09.2006 14:37. Мелочь

Прошедшая неделя была исключительно спокойной. Управление полка было в полях, за командира полка оставался майор Гапонько, за начальника штаба – капитан Широков… и больше в штабе никого не было. Кроме дежурного по полку и помощника дежурного по полку.

Помощником дежурного я сходил уже дважды. Спокойный наряд. Сидишь на телефоне, отвечаешь на звонки, решаешь задачи, которые тебе нарезают по телефону. Найти такого-то, такому-то во столько-то прибыть в комендатуру, найти номер мобильного такого-то, отправить рабочую команду туда-то. Спишь мало, это да. Ещё вывоз мусора… задолбаешься, пока разберёшься с мусоровозкой, которая не работает, водилой, который не знает куда ехать, слонами, которые не хотят грузить мусор…

Что ещё мелкого? Ну, скажем, про двери оружейной комнаты. Делаются решётчатые, из металлических прутьев. Двойные, с расстоянием между дверьми в толщину стены – тридцать–пятьдесят сантиметров. Самое интересное для командира, разумеется, это расстояние между дверьми. Туда ставится совсем уж злостный нарушитель и запирается. И стоит. Хорошо ещё надеть на него каску и бронник.

Рабочая команда – это когда высшее руководство торгует солдатским трудом. Тут бывает по-разному. Бывают тяжёлые грязные работы с гадом-руководителем с подъёма до отбоя. Бывает, что солдаты и поработают, заработают денег для части, покормят их нормально на работах за счет заказчика, отдохнут от жёсткого руководства.

На рабочих местах помощника дежурного и дежурного лежат рабочие тетради. Туда заносится вся текучка: телефонограммы, приказы, там подсчитывается оружие при сдаче, и просто от скуки (скука – обязательный элемент почти любого наряда) черкаются, пишут всякую дурь. Поскольку люди меняются, меняется почерк и стиль написания на каждой странице. Из рабочей тетради помощника дежурного по полку:

Баннер на стене: «Главными задачами… являются… управление привидением…»

Инструкция: «…Порядок оповещения (издерательно)».

С грамотностью тут ахтунг. Совсем. Везде, в том числе в наглядных пособиях и прочей стеновисючке. Зато матерных конструкций много оригинальных.

Андрей встревает за своих взводников горой. Всегда и везде. Хороший командир потому что. «Хороший командир кормит и е. ёт». Так оно и есть в отношении солдат. В отношении офицеров верна только первая часть. Мне действительно повезло с командиром.

Вообще, много дерьма среди офицеров. Очень много. Обманы, подставы. Вон, у Дениса боец взял мобилу позвонить. Отобрали местные. Местные вообще по части нагло шатаются. Малые дети и молодёжь боевого возраста. И никто не может с этим ничего сделать. Вон, на моём дежурстве ночью патруль прибежал: там местный полез в казарму, упал и сломал крышу! Оказалось, пытался проникнуть через козырёк подъезда в здание, но сорвал лист гофрированного железа, сорвался сам и убежал, испугавшись шума и патруля. А так – да, умудряются утаскивать телевизоры и ДВД из казарм.

Ну, так вот. Местные отобрали мобилу у бойца. Кешисян побежал и отобрал мобилу у местных. Но до Дениса не донёс – психолог старлей Ислам отобрал мобилу и предложил дать 400 рублей, чтобы Кешисян соврал Денису, что местные убежали с мобилой. Кешисян честный. Пошёл и рассказал, как дело было. И что? И всё. Мобилу Ислам так и не вернул. «Ничего не брал, ваш Кешисян врёт». А Кешисян не врёт. Этот зверёныш выше того, чтобы врать. И вот сидит Ислам с нами за столом как ни в чём не бывало.

И всё в этой армии так.

В истории с вертолётом наши поучаствовали[8]. Собирали обломки по лесу они. Вообще, оказывается, в России шесть подразделений постоянной боевой готовности. 19-я дивизия – одно из. Вот так.

aradan_1

Жуть. Бардак. Не пойму – что, так сложно поставить забор, натянуть колючку и посылать всех местных на …? Если в армии такой бардак, если позволено красть телевизоры и сливать горючку – то кто такую армию уважать будет? Но ты крепись. С тобой у нас в армии на одного вменяемого человека больше стало.

ameller

Забор кирпичный, поверху битое стекло. Но точек, где этот забор легко преодолевается – много. Да что говорить, если я сам вместе с другими офицерами домой и на службу через забор хожу, потому что так ближе?

24.09.2006 12:00. Уастырджи де'мбал

Я был в горах. Опять шок, ага.

Посадили старшим в машину, везущую доски в Зарамаг. Где это, что это – я не знал. Зато знал водила – «чёрный дембель».

Отличный КамАЗ, полное отсутствие реально выполнимых обязанностей. Короткий дурняк в Тарском – и в горы. По Ардонскому шоссе вдоль реки Ардон в сторону Цхинвали. Спутник-Архонка-Алагир-Мизур-Зарамаг. Горы ближе, ближе – и вот они. Громадный Святой Георгий, вырывающийся из скалы высоко над головой. Запах яиц – минеральная вода течёт по жёлобу вдоль дороги. Рубленые необлицованные туннели. Горы. Река, всё более порожистая. Остановились, потрогал воду. Не ледяная. Шахты рудокопов, входы-арки. Дома – до 9 этажей. Если бы они стояли не у подножия скалы – казались бы высокими. Памятники – исторические, советские, надгробные. Три фазы над головой, держатся на растяжках от скал. Знаки – зигзаг, обвал, зигзаг, уклон, обвал… И горы. Настоящие. Неправдоподобные озёра цвета бирюзы с берегами из соли.

Разгрузились – и назад. Вниз по серпантину на скорости 90 км/ч. Коровы посреди дороги лежат, отдыхают. На крутых склонах – те же коровы. Ослики, запряжённые в повозки. А потом закат – уже вдали от гор. И весь горизонт – сопки, горы за сопками, облака над горами и небо – только нежнейшими оттенками голубого и розового. Акварель.

Ездили с 8 до 20 часов. Одним махом. Ни голода, ни усталости. Правда, заболел: продуло.

А давеча в кафе упомянул «Завтрак с видом на Эльбрус»[9]. «На Эльбрус?» – переспросил другой Андрей. – «Это надо полтора-два выходных и две тысячи. И будет тебе шикарный отдых». Аж вздрогнул.

aradan_1

Красиво. Горы – они красивые. Только жаль, что там люди стреляют… В горах стреляют… И скоро, похоже, будут стрелять ещё – в Грузии… Россия и Грузия за маленькую республику и совсем уж крохотное Панкийское ущелье – друг в друга.

24.09.2006 12:22. Мелкие байки: закрытые записи

Не зарекайся.

– Тут у меня лейтенант дела и должность принимает. Нужны ведомости некомплектности на ЗИПы, а ЗИПы Кабалык полностью списал все, как только машины поступили. А я принимал «как есть», ничего не указывал. Но в формулярах есть списание…

– Скорее всего, так будет: напишут расследование, с тебя спишут за эти ЗИПы. Ты пойдёшь с формулярами, напишешь рапорт, перед тобой в финчасти извинятся, но скажут, что денег нет. Тогда в прокуратуре заводи дело…

С моих актов разговор начался. Андрей говорил со своим другом. И первая дрянь, которая выплывала, – то, что финики – это отдельное государство, офицер перед ними бесправен, а проконтролировать их может только командир полка. Который тоже дерьмо немалое. Берёт и раскидывает свои недостачи по младшим офицерам. Было, что с Андрея сняли «за неявку на службу»… в те времена, когда он жил в казарме.

– Не… С командиром полка судиться безнадёжно. Кто ж его посадит? Да ещё генералы начнут звонить за него. Да у него пахан и брат в Генштабе генералы! Посадит… Я тут когда судился – свидетель говорит за меня, потерпевший – за меня, независимый – за меня. А я – виновник выхожу. Но кадровый – поэтому прокурор просил минимум – год поселения, а дали меньше минимума – год условно…

Дальше противнее. Полезли факты. Кто из начальников кого из офицеров за личные обиды как под уголовку подводил или при увольнении на деньги ставил. И выходило, что армия – это самая многочисленная в России бандитская группировка. Те же методы, та же купленная прокуратура, те же «понятия».

– А Ринат до сих пор судится. Отпускал солдата за копейку. А солдат спалился.

– У меня так же. Я Моисеенко отпускал. А в батальоне стукачок есть какой-то из слонят… Х. й знает, сдаст меня Моисей или не сдаст.

– Сдаст. Ты скажешь: «Врёт». Тогда они придут в батарею и найдут двух солдат, за которыми косяки. Приведут к себе и скажут: «Или мы тебя посадим, или его. Выбирай». А у них когда дембель откладывается, они кого хочешь сдадут. Им ещё пообещают, мол, живыми отсюда не выйдете. И отп. здят страшно – там это умеют. И на суде твои бойцы скажут: «Да, отпускал». И будут сидеть, лицо от тебя отворачивать. А тебе вкатают… сколько судья захочет. У них деньги такие, что ты им меньше 5000 баксов не давай даже – они за такие деньги потеть не станут. Просто возьмут и всё. Хотя ты военный, кадровый. Тебе пару лет условки дадут и всё. Ну, или год общего режима. Вот если у тебя солдат автомат потеряет… и потом из этого автомата кого-то завалят… Это хана.

Сесть можно абсолютно за всё. Особенно за недостаточное уважение к большому начальнику. Посадить можно каждого. Даже меня. Я же изредка пробиваю солдату, когда он на меня х. й кладет. А если этого и не было – сфабриковать обвинение легче лёгкого. Слоны подтвердят любую ересь. И такое уже было, и под судом побывала чуть ли не треть офицеров…

Но хватит о совсем грустном.

24.09.2006 12:45. Мелкие байки: открытые

ИНКУБАТОР

Строят пятиэтажную общагу. Полк-то переводят на контракт, а контрактники в казармах жить не должны. За день измерили, за день прикинули, за день выкосили деревья, спорт-городок и начали рыть котлован.

В рядах личного состава копошение. Один чуть ли не на коленях просил не отдавать его в спецназ армии, куда он просился три месяца назад и откуда пришла заявка.

Другие наслушались ужасов в 503-м и спешно подписывают контракт сюда, чтобы аннулировать свои рапорты о переводе на контракт в 503-й. Третий стремится по контракту под тёплое крылышко дяди на родину.

Ходят слухи об увольнении всех поголовно с 1 января ввиду перехода на годичную срочную службу, о принудительном переводе на контракт, о вывозе в Россию не подписавших контракт. Гадать об этом – всё равно что гадать о жизни после смерти. Никто. Ничего. Не. Знает.

А из батальона забирают людей. Переводят в первый бат. А нам – дедов (которые ничего не хотят) и новый призыв (который ничего не может).

Делают из нас инкубатор и забирают лучших.

«Чтоб тебе жить в интересное время». Я попал в этот полк в интересное время.

Но все изменения – к худшему. Пока что.

ВНЕ ЗОНЫ ДОСТУПА

Воскресенье, вечер.

Четыре молодых офицера идут по городу.

Тревожный голос: «Мобилы все выключили? Там помощника дежурного ищут…»

Вне зоны доступа – вполне осознанно,

Вне зоны доступа мы дышим воздухом…

О, МОЛОДЫЕ ГЕНЕРАЛЫ…

Майор Гапонько стал подполковником.

Лет ему – неполных 28.

– Он что, тоже воевал?

– Конечно. Всю Чечню прошёл. У него медалей больше, чем у командира полка, наверно. Рассказывал, как Грозный брал, маталыгами своими всех пугал.

Здесь очень много молодых майоров и подполковников. Потому что в конфликте – год за два.

БРАТСТВО

Это Северный Кавказ. Здесь к тебе обращаются не иначе как «брат». А потом грабят или обманывают. Думаю, это не столько подлость, сколько особенность менталитета. Характерной фразой, ставшей поговоркой, служит нечто, услышанное пару лет назад в очереди за билетами на вокзале: «Друг! Пропусти по-братски, я твой рот е. ал!»

О (НЕ)ЛЮДЯХ

– Был ещё Зайцев комполка. Это п. здец что за тип был. Выходных у нас при нём вообще не было. Воскресенье было рабочим днём. Баб он шлюхами называл. «Шлюхи, строиться!» Первый раз слёзы, обмороки. Потом ничего, привыкли.

Как-то его зампотех дивизии на уазике подрезал. Зайцев дверь открыл и давай по нему из ПМа х. ярить…

– А до него ещё другой был. Скажет на построении: «Всем побелить бордюры! У кого шпаклёвки нет?» Ну, некоторые руку поднимут, самые наивные. Он: «Кто не знает, где выдают?» Ну, тут все руку поднимают. «На Привозе!»

(Привоз – ближайший рынок стройматериалов.)

– Умел у нас тут один башлять. За четыре года – с прапора до майора. Ну, так не своими же деньгами платил…

– До него Роземанов зампотех дивизии был. Вообще демон. Чуть что – сразу в е. ало бил. Забор вокруг артдивизиона стоял – так он его себе на дачу забрал…

АЛЛААА…

(мулла на мечети поёт)

– Ненавижу… пидорасов. Когда ещё в Магасе стояли, там боевые действия шли… И вдруг ночью мулла запел. Жутко было…

27.09.2006. Где фотоаппарат?!

Радуга над лагерем Зарамаг. Полноцветная. Компактный палаточный лагерь ровно уместился под дугой. Под апогеем дуги над палатками – развевающийся российский флаг. На заднем плане – уходящая в тучу скала и дорога над обрывом. Мелкие детали, косой дождь. Склоны гор – выцветший камуфляж, жёлтые и зелёные пятна. Два поросёнка бодаются. Через три часа – ночная дорога в полк.

01.10.2006. Фоновое

Здесь не то чтобы не происходит ничего. Не то чтобы стало лучше, воцарился порядок и справедливость. Не то чтобы я стал замечательным полезным офицером и делаю свою работу безукоризненно. Напротив, всё стремится, скорее, вниз. Просто оно стало восприниматься как норма для этого места и лишилось прежней остроты.

Денису пробили голову. Табуреткой. Ночью. Стоял ответственным. Пришёл старшина пятой роты, прапорщик. Десантник по жизни. Голубоглазый статный красавец. Приятный человек, в общем. В ж. пу пьяный. Заинтересовался, что делает Денис в расположении четвёртой роты. А он туда пришёл за чем-то. За диском, что ли. Ну, а Денис-то с людьми разговаривать не умеет, хамит, притом что дерётся плохо. Ну и схлопотал табуреткой в череп. А табуретки в армии металлические, тяжёлые. «Голова обвязана, кровь на рукаве». Наутро прапорщик Дима ничего не помнил и очень смущался.

Тремя днями позже ещё одно ЧП с пробитой головой. Боец в пятой роте нажрался, перелез через забор и пошёл в Карца за добавкой. Это посёлок неподалёку. Дальше мнения расходятся. Некоторые считают, что пробили бойцу голову там, некоторые считают, что пробил ему голову тот полковник, который нашёл его пьяного («и с пробитой головой») под забором части.

На КПП-1 (парадная проходная и в полк, и в дивизию) страшно воняет г. вном. В караулке туалеты типа «сортир» переполнились.

Денис вбухал в машины 5000. Потому что перевод техники на зимний период эксплуатации – это смотры. А машины разграблены, пока мы в Турском были. Вплоть до того, что карбюратор сняли. А Денису поставлено условие: машины сделаешь – поедешь в отпуск.

Надо сказать, что затраты поделены между тремя взводниками. В том числе мной.

Проводил ОГП. Двое завалились на кровати. Тут вошёл Андрей. Публика огребла ногами, чуть не огребла табуреткой, встала в упор лёжа. Мне достались только неприятные слова. Правильно всё. Но штука в том, что для того, чтобы тебе подчинялись, надо, чтобы тебя или боялись, или уважали. Уважать меня здесь не за что, а бояться – я же редко кого-то бью, и только за серьёзные проступки, и без зверства.

Вот и получается, что самое мне оно бы звёздочки на лычки обменять. Был бы неплохим батальонным писарем. Хотя и адова работа.

Периодически попадаю с воинским приветствием. То не приветствовал начштаба полка. То, наоборот, приветствуешь кого-нибудь, и они тебя замечают… и нагружают какими-нибудь заданиями. Докладываю каждый раз по-идиотски: «Эээээ… Товарищ майор… Рота… батарея, то есть… занимается обслуживанием техники… Старший… Старший работ… лейтенант Меллер». Косяки сплошные. И от этого безобразия с личным составом и ритуалами чувствуешь себя идиотом и не на месте всё время. Настроение здорово портится.

Ездил в Зарамаг – посмотрел, как живут водители обмо – местные дальнобои. «А что, вам в дорогу рационы выдают?» – «Да там половина продана ещё до поступления в батальон, половина от оставшегося – уже в батальоне. Ещё часть израсходована не по назначению. Так что питаемся тем, что сольём. Соляру копим, сдаём, на эти деньги питаемся». Ну да. Пачка майонеза, килограмм сосисок, лаваш. Поели.

До сих пор не принял дела и должность. Уроды. Вернули акты и рапорт. «Где ведомости некомплектности ЗИП?» Да проданы ЗИПы ещё за семь лет до меня. А как писать эти ведомости? Никто не знает. Ни зампотех, ни ВрИО НАС. Чьи подписи должны стоять? А кто его знает…

На получение квартирных тоже уже месяц бумаги собираю. Некоторые справки ещё и небесплатные. Свинская штука армия. От усов до хвоста.

Гизельдон, Майрамадаг, Дзуарикау, Хаталдон, Суадаг, Н. Бирагзанг, Алагир, Зинцар, Унал, Мизур, Нузал, Бурон… Звучание нравится у дороги на Зарамаг.

В квартире два компа. Изредка удаётся сесть посидеть. Почитать что-нибудь мелкое, типа старых ваших журнальных записей. Послушать песни.

Вчера взял в прокате диск Кустурицы. Посмотрели «Жизнь как чудо». Ну, так. Забавно прошлое вспоминать отсюда. Хотя отдых – явление не слишком частое. Чаще не хватает времени на сон, чем появляется лишнее время.

Зарплату задерживают уже на полторы недели, и ещё на неделю задержат. Вся квартира живёт на мой перевод и деньги, отложенные Андреем на Женину учебу.

07.10.2006. Честь и стрельба

Серёга во сне странно дёргает головой. Поднимаю – пора идти. «Развод какой-то поганый снился», – жалуется. Тогда понятно. «Равняйсь! Отставить… Равняйсь! Смирно!»

Чувствую, что мир всесторонне чужд. Другая сторона Земли. У всех криминальное прошлое. Ну, у большинства. «Дела делали», с участковым близко знакомы были. Четверо – как минимум – с батареи пошли в армию, чтобы не пойти в тюрьму. «А у бати-то ходок – е. ать ту люсю…» Вжиться в это невозможно. Можно научиться общаться.

УДАЧНЫЙ ВЫСТРЕЛ

Иду, несу в караулку боевой листок. Это такая мини-стенгазета. На КПП-1 куча полканов и комдив. Толпа уазиков. И РТГр с антитеррором строятся. Шоу называется «Нападение на КПП-1». А дело было так.

Местный вслед за майором зашёл в калитку и дал в морду дежурному по КПП. И кинулся бежать. Дежурный выскочил вслед за местным, догнал его, и они сцепились. Боец выстрелил в воздух из автомата, местный прыгнул в машину и укатил. Бойцу дали отпуск. За удачный выстрел.

А то ещё утром построение. Гапонько разносит пятую роту: «Где ответственный? Почему на завтрак по одному ходят?! Да бойцы на вас х. й забили!»

Старлей Дымченко из пятой роты срывается с места и стоящего перед строем бойца давай месить. Гапонько его оттаскивает, а Дымченко по кличке Киллер вырывается и месит. А Киллер старлей потому, что стоял в Турском в карауле год назад. Приходит ночью в караулку пьяный начштаба батальона: я, грит, караул буду проверять. А Дымченко: я тебя не пущу, ты пьяный. Начштаба перелезает забор и избивает Дымченко. И выходит. Дымченко выхватывает у своего часового АК и выпускает очередь в начштаба. От потери крови – на месте. Как Дымченко не сел – неизвестно. Это пример неудачного выстрела.

Вчера ночью умер от инфаркта замполит АДН (артиллерийского дивизиона). Он был невысоким, густобровым, очень пожилым, но совсем не старым. Он называл солдат «чадо» и рассказывал длинные цветистые похабные байки о том, как бог войны отымел царицу полей и та родила миномётную батарею. Солдаты его уважали и обожали. Обидно.

«Лёха парень неплохой, только глупый и глухой». Я идеальный офицер. Есть несколько маленьких «но». Как говорит Андрей, «вы станете хорошими офицерами, когда поймёте, что у вас есть люди, оружие и техника». Я п. здатый офицер. Только не управляю людьми, не разбираюсь в технике и не умею пользоваться оружием.

Было офицерское собрание второго бата. Волна ощущений. Вообще, решали вопрос с прапорщиком Димой Наумовым, который пробил голову Дену, отп. здил всю свою роту, а на третьем пьяном походе в казарму получил по роже от Кешисяна сотоварищи.

Во-первых, понял, что дурею от фраз «офицерская честь», «воинский долг» и прочей словесности. Даже на фоне всего, что творится. Просто сразу готов соглашаться со всеми тезисами. Скажите – и берите голыми руками.

Тем паче говорилось всё верно. Про потерю управления, про дедов, которые рулят офицерами. Про наши поблажки дедам. Про наши проё. ы. Про наши опущенные руки.

Я знаю, как сказать. Мы служим так, как все. В той же армии по тем же расписаниям, предписаниям, уставам. Просто нам досталась целина. Запущенная много лет назад земля. И мы, те же самые лейтенанты, приходим – мы могли бы пахать! рыхлую землицу – приходим и сдаёмся. Вскапываем крошечный огородик. На себя одного. А потом и на него тоже плюем. Просто нам досталась целина.

Ну ладно. Второе. Я зауважал п/п-ка Гапонько. Он умён и усерден. И он действительно работает. И он – человек. Просто в армии.

«Я сейчас не говорю о том, что моего сына называют волчонком. Я не говорю о том… мне пох. й, кто что говорит про мою жену. Я не о том, что мой сын называет меня привидением за то, что я домой по ночам прихожу. Просто надо работать».

Третье. Замполит батальона Созиров оказался редкой дрянью. Мразь, каких ещё поискать. Приписал Диме кучу посторонних грехов, которые тот не совершал. Облил грязью с ног до головы и единственный голосовал за увольнение.

Четвёртое. Мы – лучшие. Каждый раз, когда комбат, замполит или психолог начинали поливать грязью роты, они поворачивали голову к Андрею и произносили: «Кроме, конечно, батареи капитана Колосова, у него вот – порядок». Всё же местом службы можно гордиться.

aradan_1

Поднимать целину ехали, как на подвиг, и говорили – битва за урожай. Ты, похоже, сражаешься за солдат. За пацанов 18-ти лет, за их душу, в конце концов. И тоже на целине. Удачи, пахарь! И ещё – знаешь, а заметно, с кем ты общаешься и что окружает не только по текстам, но и по их стилю – он стал жёстче, чётче, матернее.

15.10.2006 15:18. Байки за неделю

«…Вот у нас в училище как-то у кого-то хлястик пропал с шинели. И п. здец, пошла цепная реакция: один у другого. Потом, уже через год заглядываешь к кому-нибудь в тумбочку, а там штуки четыре этих хлястиков. Про запас».

Капитан Плохотник, маленький, немолодой, некрасивый. ВрИО начальника автослужбы. За глаза – Плохой Охотник. Охотник неважный и в самом деле. По синьке обстрелял из ПМ рядового. Поскольку не попал, в дивизию отчитались о том, что «стрелял в воздух». Отделался строгим выговором. Огорчился. Ушёл в запой уже на две недели. Как его оттуда извлечь – никто не знает. …Его подпись на ведомостях некомплектности ЗИП необходима для приёма дел и должности.

Давеча прапорщик Дима, которого на собрании чихвостили, опять пьяный пошёл в казарму. Втирал дежурному по полку, что «по уставу можно… слушать ночью музыку… громко… после отбоя… статья… 144». Позже обстрелял из АК столовую. Целился в столовского прапорщика, который не дал ему мяса. До управления полка не дошло, поэтому даже выговора не дали.

Ездили в рабочку на вокзал. На следующий день – в рабочку на новый товарный двор. На новом товарном дворе мужик – дядя Витя – руководил разгрузкой. Рассказывал о том, что знает полк с 1971 года. Был у нас прапорщиком. А полк, оказывается, вместе со всей дивизией был выведен из Германии в 1995-м. И был он в те времена танковым и столь же дурным. Дядя Витя наелся неметчиной досыта.

Потом вдруг вспомнил свой дом.

– Ой, – говорит один из бойцов, – я тоже с Н-ской области. Недалеко от М-ска живу.

– От М-ска?! П. здишь! Не, правда? Откуда именно?

– Х-овка. А Вы откуда?

– Так ты тот раздолбай, который отцу уже два месяца не пишет?! Звонил мне твой отец, три раза уже, всё просил тебя найти. А я как в полк приеду – вы или в Турском, или ещё где…

– А Вы не Максютенко?

– Догадался, балбес…

Двое бойцов ушли в СОЧ. Первый случай в батарее за последние пять лет. Причём ушли не какие-то загнанные духи. Ушёл один дембель и один достаточно продвинутый слон. Слон, правда, очень внушаемый. Ему лапши на уши навешать – раз плюнуть. Ушли хорошо, с большими деньгами, забрали всё барахло. Грамотно, не случайно. Моя пятисотка с ними ушла[10]. Четверо наших офицеров ездили по вокзалам в гражданке, пытались ловить. Но безнадежно. Если они не совсем идиоты (они совсем идиоты, потому что поймают их рано или поздно с гарантией, преступление не имеет срока давности, и впаяют им ещё года два дисбата дополнительно к оставшейся службе… а дисбат – это ж. па), так вот, если они соображают (а они соображают, во всяком случае один из них), то они ещё в первую ночь ушли на электричке в другой населённый пункт и уже там садились на поезда дальнего следования и автобусы. Или выбирались электричками. Кеша думает, что рванули в Беслан – там военных любят, здесь их ненавидят. Денег у них на отличную гражданскую одежду и билеты – и в Ростов Семейко, и в Тамбов Грушину. Либо отсиживаются где-нибудь здесь, подрабатывают втихую, чтобы свалить, когда закончатся поиски.

Пошлю кому-нибудь письмом пару объяснительных на сканирование и выкладывание. Как рядовые пишут по-русски и как они излагают – это трагифарс.

Сгорела баня. Первый пожар в парке – пару (?) лет назад (девять БМП, которые потрясли мир), потом сгорела техчасть (и с ней – почти вся документация на технику, акты о приёме должности и прочее…), теперь – баня. Баню тушат, а в это время на батальонном совещании объявляют на завтра день противопожарной профилактики. Ирония судьбы.

– Лейтенант! Назад! Бегом! Марш! Пройди как положено! Капитан! Что это за х. й! Чему ты его учишь?!

Здесь, вообще-то, принято отдавать воинское приветствие непосредственным начальникам от подполковника и всем от полковника и выше. То есть начштаба полка, командир батальона, начальник артиллерии полка, полковники… Есть один генерал – командир дивизии. Вот его я и не приветствовал, идя к первому КПП вместе с Андреем. Потому что ситуация на полевых погонах издали совершенно не видна, а в лицо я его не знаю.

По этому поводу ходит анекдот. Идет генерал-майор, а чуть поодаль – полковник. Подходит рядовой к генералу, видит – одна большая звезда на погонах. «Товарищ майор, а Вы не знаете, где находится…»

Генерал усмехается: «Ты это вон, – кивает на полковника, – у старшего лейтенанта спроси».

Может быть, я повторяю чьи-то постинги, но самое сильное впечатление прошедшей недели – «Завтрак с видом на Эльбрус»[11]. Полная идентификация с главным героем, и тем больший шок финале. Идентификация второстепенных героев также почти однозначная. Андрей хочет уходить на начальника штаба батальона, зам-комбата. Это ай-яй-яй. Потому что фиг знает, кто у него должность примет. Надо быть готовым немедленно свалить, дождавшись Дениса из отпуска. А он всё никак в отпуск не уедет, ВПД не выписывают. Я не знаю, какой урод в клавиатуре Гениус догадался поместить кнопку «пауэр» под кнопкой «дел». Задолбался перезагружаться, едва успеваю сохранить.

15.10.2006 15:24. Фотографии: наши люди

Фотографии, скопившиеся на Санином компе. За последний, скажем, год.

Андрей, командир батареи, на плацу

Данил, взводник в четвёртой роте. Терек, центр города

Саня, командир второго взвода батареи. Там же

Денис, командир третьего взвода батареи, и Андрей

Турское-1 ночью

Андрей на плацу

Святой Георгий на Ардонском шоссе

Учебный центр «Дарьял»

Горы

Около учебного центра «Зарамаг» – сопки

Плаца уже нет – его уже уничтожили экскаваторы. Святая святых полка станет местом строительства новых пятиэтажных общаг. Веселее всего было наблюдать, как стаскивали с постамента танк, находящийся в кадре на заднем плане. Данила – он живёт вместе с нами – уже скоро уедет домой, демобилизуется. Из тех, кто ещё с нами живёт, здесь нет адыгейца Челебия и Жени – женщины Андрея.

22.10.2006 14:34. Байки и фразы за неделю

Гапонько беседует по телефону: «…Нет, товарищ полковник, никого не могу дать. Нет, никого нет. Вообще людей нет. Нет, РТГр в наряде по столовой, а антитеррор – в рабочке. Я понимаю, товарищ полковник».

РТГр и антитеррор – это подразделения быстрого реагирования. К слову так.

Их вернули. Вид жалкий. Как преуспевающие бомжи. Сочетание новых ворованных шмоток и наспех зашитого грязного старья. Слоёв – как в капусте: на улице ночью холодно. Лица – ещё более жалкие. Поймала их милиция, когда они крались мимо вокзала. Планировали уехать в Беслан, а оттуда на электричках – в Россию. Бить их пока не стали. Опасно их сейчас бить. Сбивчиво рассказывали, путаясь в вариантах и мотивациях.

«…Я ещё когда в 22-й бригаде служил, меня один дембель стал напрягать на бабки. Я ему бабки не стал отдавать. Короче, мы с ним сцепились. Я ему хорошо так попал, и он меня поставил на десять штук. Тогда я рассказал офицеру. Все стали ходить, говорить что я типа «красный», всех сдаю. Ну и меня переводят, с дембелем у меня уже нормальные отношения, но сюда слух дошёл, что я красный. И мне говорят: за тобой косяк, хочешь загладить – давай 5 штук. А если не дашь – мы на тебя местных натравим, они тебя в Тереке утопят».

Короче, утверждают, что Кешисян их на бабки ставил. Требовал переводы из дома. А дома нет денег.

И бойцы-то, мягко говоря, не самые слабые. Но открыто признали, что боятся Кешисяна.

А Кешисяну – неделя до поезда. И сажать его совершенно неправильно. Хотя и понятно, что он действительно собирал деньги с батареи. Но при этом он идеальный старшина и очень правильный человек во многих отношениях. Не во всех. Чем кончится – неизвестно.

Бойцов посадили в зазеркалье. Зазеркалье – это сорокасантиметровый промежуток между решетчатыми дверями оружейки – внешней и внутренней. И сидели они там всю ночь, в одних на двоих наручниках. Гражданку с них срезали, надели на них военную форму – даже подшитую специально. Только петлицы сняли – чтобы не проглотили и себя не убили. Накормили хлебом и водой. Я их караулил, будучи ответственным, и хранил ключи. Своеобразно чувствовать себя тюремщиком.

Были они тихие и пришибленные. Потому что дисбат вполне возможен. Потому что одиночное СОЧ – это доклад в штаб округа, а групповое – двое и более – доклад министру обороны. Мы их оформили, как два одиночных, вроде как один ушёл вечером, другой – утром. Гапонько лишили 50 % квартальных, Андрея тоже чего-то лишили. Мне, кажется, выговор, замполиту выговор, ещё кому-то выговор.

На столе – вещи из то ли украденного, то ли отобранного рюкзачка. Зажигалка, моток изоленты, заводная бритва, сухое горючее в мыльнице, железнодорожное одноразовое мыло, два блокнота с убогими солдатскими стихами и неплохими рисунками (это не отобранное, это – их), свитер, грязное покрывало, книжка «Приколы и игры для весёлой нетрезвой компании», карточка ростовской ГТС. Спортивная сумка: две старые рваные куртки и химза. Форму продали. Химза ворованная, не наша.

Ночью приходил майор с дивизии – проверяющие каждую ночь ходят, наряды проверяют. Удивился – что это они у тебя тут сидят? Да вот, нажрались, буянят. «Зачем вы, – спрашивает, – нажрались?» «Не знаем», – отвечают. «Конечно, это они никогда не знают, потому что идиоты! – подхватываю я. – А сами, как напьются перед дембелем, начинают буянить. Чтобы жизнь себе не сломали – приходится изолировать». «Может, спать их положишь?» – «Не, пусть посидят».

А почему врём? Потому что распространяться о СОЧ ни им, ни мне не выгодно.

«Ну ладно».

…Прошло пять дней. Вроде бы дадут по полгода условки. Меньше наказаний не бывает.

О письмах. Вот что мне пришло и что написано на штемпелях:

Таня: 5.09–17.09, 2.10–7.10, 14.10–18.10

Ася: 6.09–9.09, 30.09–6.10

Меллер А. Л.: 11.09–19.09, 26.09–04.10, 4.10–12.10, 11.10–20.10 заказное

Мышка: 18.09–23.09, 25.09–1.10, 11.10–17.10

Иттари: 29.09–4.10

Янка: 26.09–2.10 +заказное

Серый: 10.09–14.09

Услышали, что с 25 ноября становимся БТГр. «Холодно, – говорю, – зимой на плацу стоять». «Не, зимой ничего. Зимой перевалы заперты», – Андрей. Вообще, да. БТГр не только плац. Но и боевые действия в любой заварухе.

Получил повседневку. Это то, в чём, скажем, курсанты в Москве ходят. Очень мне нравится эта форма, должен признаться. Иду, получимши, размер – совершенно мой, и улыбаюсь идиотически. На оснащение формы по уставу ушло 400 рублей и ночь времени. Погоны, шевроны, звёздочки, пуговички, петлички, значки, кокарды, кантики. Зато теперь сам собой шибко доволен.

Бушлат, кстати, тоже получил. Огромный. Но сумел обменять через Кешисяна. Удачно.

colonelrabin

06.01.2009

Хоть и офицер, хоть и 26 лет, а выражение лица и поза на фотографии – как в 18 лет у рядового еще той, СА… первые месяцы – они у всех первые. Извините, не удержался.

ameller

06.01.2009

Это точно. Первые месяцы вот так.

А оно ведь ещё и привычка к самой тряпке тоже нужна. Я в ней за всю службу часов десять проходил, из них пять – пока за звание проставлялся. Да ещё часа четыре её замполь носил, чтобы свою не разукрашивать. Всё время в полевой. Я бы и сейчас так же выглядел, наверно.:)

22.10.2006 14:44. Воскресные фотографии

Подготовка к смотру была. И туман. Совершенно независимые явления. Поскольку повседневка – это что-то интересное, сделал фотографии себя. И тумана.

Взял под ручку рядового Ермакова, который охренительно рисует. «Что, художка? А основы композиции были? Значит, фотографировать умеешь». Сфотографировал его, показал, что хочу получить из себя. И получил.

Памятник напротив штаба дивизии, вид сзади

Танк стоит на пересечении основных дорог в полку: на парк, на штаб полка, на штаб дивизии и на КПП-1. Поэтому является удобным местом встречи

Памятник

Я около казармы

Около памятника

Поясной

Вид снизу

А ещё я не понимаю, как это получилось. Я ещё одну фотографию полка забыл.: (

melipharo

На себя похож.:) Вид, правда, настороженный.:)

ameller

Жизнь такая, что даже к памятнику боишься спиной поворачиваться.:)

windysmile

Лёшка, а что за знаки на форме? Один похож на ромбик МЭИшный, а остальное? Старшего пока не дали? Как там Денис у вас, не ушёл в отпуск?

ameller

Хех.:) Денис в отпуске.:)

Ромбик МЭИшный, да. Значок, классность 3. Гвардия, ещё советская. Российская не утверждена, хотя по правилам мы должны носить её. Такие вот противоречия. Старшего почему-то всё ещё нет.

aradan_1

Подтянутый и аккуратный офицер – пример для подчинённых! А на поясной фотографии выглядишь – хоть сейчас на агитку.

ameller

Подтянутый и аккуратный офицер – это значит ещё молодой и на него можно класть с прибором. Так думает солдат.:)

29.10.2006. Записи с пятницы по воскресенье

Пт

Утром выли пожарные машины. Горели боксы артполка. Чуть позже слышался далёкий взрыв. Может быть, и не там. Все в батальоне ходят довольные: не нам одним страдать. Наши боксы сгорели с год назад. С ними – девять бэх. А БМП – штука недешёвая. Прославились на всю Россию. «Нет ничего приятнее, чем неприятности у соседа».

Утром же радовались снятию РТГр. Не будем мы больше РТГром. Правда, через месяц станем БТГром.

А вообще, похоже, что эту зиму придётся провести в палатках. Разрушить решили, похоже, все сооружения полка, кроме двух-трех. То есть казармы снесут, а пока построят общежитие для контрактников – пройдёт ещё очень много времени. Обещают, конечно, к декабрю, но, подозреваю, даже к лету не успеют. Но работают да, работают активно.

Что плохо – завтра уедет Кешисян, и в батарее наступят чёрные времена – начнёт рушиться порядок, начнёт исчезать имущество, начнутся наезды и поборы со стороны.

Что ещё в понедельник на смотре донёс до нас полковник Санчин, начальник штаба дивизии? Ну, что мы худшие. Правда, проверку провалили не мы, а 429-й полк и танковый батальон. Но мы всё равно худшие, потому что игнорируем приказ непосредственно Верховного Главнокомандующего, и сержантского состава, переведённого на контракт, у нас на 15 октября было не 70 %, а 13 %. А в других полках уже по 110 %. «Так сказал солдатам подполковник Гуго».

Ещё читал Визбора – «Альтернативу вершины Ключ». Далеко не «Завтрак», конечно. Слишком навязчивая идея трудового подвига, слишком много казёнщины. И всё-таки хорошо. Потому что про альпинистов, потому что про опоздавших с семьёй, с достижениями, про тех, кто отбрасывает последний шанс – но твёрдо. Печально, что никогда не буду своим в том мире, где люди-легенды были одними из «своих». Визбору всё-таки сильно повезло.

Во вторник на ОГП Подольский притащил «лепесток». Учебный. В среду достал его из кармана и показал Андрею и Аслану Газаеву. Те шарахнулись в стороны. Потом разглядели, что учебный. Объяснили, что за шутка. Лепесток – это такой милый кусочек пластмассы. Содержится в кассетных боеприпасах, авиабомбах, артиллерийских снарядах. Лепестки разлетаются по полю. Наступаешь на него – и ступни нет, взрывается потому что. А рассыпается их по полю уйма. Вообще, они запрещены. Но что такое запрещение на применение оружия в серьёзной войне?

Подполковник Гапонько: «Меллер, сигареты есть?» – «Не курю, товарищ полковник». – «Лучше бы ты не ел…»

Сб

Кешисян уезжал ночью. Высыпала его провожать на улицу вся казарма. А одевают солдат зимой в так называемую «белугу» – белую сорочку под китель и белые кальсоны под брюки. Что-то типа пижамы. И вот человек сорок – всё, что осталось от двух рот, батареи и трёх отдельных взводов, – топают по полку. Кешисяна вышибли из казармы ударом табурета по заднице – так принято. Он ушёл на ночной поезд. Домой.

«Подольский, покажи свой ремень… сколько ему лет?» – «Я девятый ношу. От деда к духу переходит, к самому прошаренному. Видите, девушка сидит на камушке, плачет…» (на хвостовике ремня, внутреннем, действительно вырезан силуэт сидящей на камне девушки, очень талантливо).

В артполку, говорят, сгорело пять машин – со всеми боеприпасами. И боец.

Вск

Утром пришлось идти в полк и стоять на построении часа полтора. А плаца нет. Строимся на дороге напротив П-образной казармы первого батальона. Кошка залезла на зарешеченное открытое окно оружейки, а снизу котенок, ещё не умеющий прыгать, пытается попасть к ней. Шарит лапами по стене, бегает, смотрит на окно, встает сусликом, заваливается. Не может. И тут барабан! Зампотыл рапортует командиру полка о том, что полк на развод построен. БАРАБАН! Кошка в оружейку, а котёнок обезумел, рванул с перепугу, забился в угол буквы П, вжался туда. Барабан затихает, и слышно становится, как он орёт с перепугу. И снова барабан. Так и просидел в углу котёнок до конца построения. Смелый. Лужи под ним не обнаружилось.

Многие здесь очень недобрым словом отзываются о переводе на контракт. Примерно так:

«Пц, что начнётся. Русские бойцы здесь переходить на контракт отказываются, значит, будут брать местных. А обезьянами этими ни управлять нельзя будет, ни на службу они ходить не будут, поборы начнутся, напрягать бойцов на деньги станут…»

Местные действительно – беда для полка. Пользы, кроме вреда, никакой. А переход на контракт… у нас в батарее около 7–9 человек готовы перейти на контракт, и ещё человек 10 можно уговорить. Как ни странно. Но – только не здесь. В другом полку. Или в России, лучше ближе к дому. Главное – не здесь. Оно и правильно. Что рассказывают офицеры, служившие в Будёновске, в Волгограде – несравнимо. Нормальные деньги, нормальный рабочий день, порядок, столовая, общага…

Не будем о грустном.:)

Вообще, молодое пополнение в полк прибыло. Неизвестно, зачем, если мы переходим на контракт. Все одеты в новенькое. Ходить строем не умеют, зато всем приказам подчиняются. Сказано – перекур, и они один к одному в курилке садятся. Ещё 2 месяца у них будет КМБ, а потом их передадут в подразделения. Нам, то есть.:)

aradan_1

Меллер, пожалуйста, расшифровывай аббревиатуры типа РТГр и БТГр, да и остальные – тоже. Даже те, которые ты уже месяц назад расшифровывал – подобные вещи на гражданке не запоминаются:)

ameller

Подстава в том, что аббревиатуры в армии двухуровневые. И если я буду писать вместо РТГр «Ротно-тактическая группа», понятнее не станет. А каждый раз пояснять, что это за штука – сильно длинно получаться будет.:)

ytt

Лёшк, а у тя есть возможность там халтурить на компе? Удалённо, допустим. Слабо себе представляю, но мало ли…

ameller

Если за это пойдут хорошие деньги – да. Потому что командир батареи, вообще говоря, имеет возможность прикрывать своего взводника. Если это имеет смысл.:) Одна проблема – компа своего нету, а на Санин – очередь.:)

31.10.2006. Случайно мимо шёл

Нашёл Яндексом скалодром. В воскресенье. Во Владике. Сегодня отответствовал и пошёл искать. Нашёл. Манеж Дворца спорта. Похоже, очень похоже на ДДС. В углу скалодром. Мёртвый. Две вертикальные трассы – редкие зацепки. Потолок маленький. Болдеринговая арка – зацепок почти нет. Сюда давно никто не ходит. Как объяснила бабушка на входе, скалолазы поссорились с администрацией, и теперь здесь хоть кто-то появляется пару раз в неделю. А секция ушла в какое-то «училище». Засунул трогательную записку с телефоном под зацепку. Вдруг кто и откликнется. А может, кто-нибудь из балроковцев сумеет выйти на местную секцию?

У Кешисяна по загривку с плеча на плечо шла татуировка. Какая-то вязь. Я не вглядывался. Думал, что-нибудь из Корана. Но. Понедельник – командирский день. Вечером перед отбоем командир подразделения проводит телесный осмотр. И вот вижу на Казакове и Моисеенко подобные татуировки, только на других местах. Вглядываюсь – не вязь. Латынь? Готика? Ну ладно.

Отбой прошёл. Вижу – Шемякин сидит в бытовке, что-то пишет. «Что, – спрашиваю, – Шома, домой письмо кропаешь в стихах?» – «Да нет, товарищ лейтенант…». Смотрю: шаблон татуировки. Той же. «Шома, а что написано?» – «Каждому своё».

И тут я как-то задумался. И объяснил Шемякину (которому, впрочем, было всё равно), что были два таких милых места в недавней истории, как Бухенвальд и Освенцим. И что на воротах одного из них красовалось «Каждому своё», а на воротах другого – «Труд освобождает». И о том рассказал, что татуировки там весьма ценились. Отдельными кожевенниками-ценителями.

В общем, задумался я. О том, как оно всё неправильно. Татуировка, полуеврей Моисеенко и Бухенвальд нашли друг друга всего полвека спустя.

Впрочем, что касается полувека… Тема сегодняшнего занятия по ОГП: «60 лет с начала героической обороны Севастополя». Простые математические операции позволяют быстро выяснить, сколько лет назад отказали мозги у старшего офицера по ОГП. Оборона Севастополя – это 1941–1942 года. Вторая оборона.

Конспект занятия, кстати, выкачали по сети из дома. Собрали по Яндексу. Через ГПРС. Саня настроил. Это, впрочем, не значит, что я смогу выходить в сеть из дома. Это значит, что занятость компьютера сильно возросла.

Дошла посылка Серого. Записи с Чулышмана. «Бесимся». Хорошо.

08.11.2006. Пусто

Вот прошла неделя, а писать совершенно нечего. Обычным стало решительно всё. В голове по такому случаю вообще не задерживается ничего, кроме того, что было сказано смсками непосредственно в процессе. Но я скажу что-нибудь.

В прошлую пятницу весь второй этаж казармы переселили на первый. Плотность набивки народа, разумеется, выросла вдвое. Все помещения теперь делим с шестой ротой. То есть разделили каптёрку шестой роты на две части шкафами. Причём наша часть теперь и канцелярия наша, и каптёрка. Сидеть что днём, что ночью стало негде. Ночные писания писем, кажется, закончились. Ну и народ ночью хрен уложишь. В ИСР (инженерно-сапёрная рота) дисциплина идеальная – ротный их страшно бьёт, ломает носы, челюсти; взводники постоянно находятся в полку, не отдыхают после ответствия, не имеют выходных. То есть раньше наши основные соседи – сапёры – ложились спать и сразу засыпали. Бузили только отдельные взводы: химики, медики, связисты, ОФСБ. Теперь у нас в соседях ещё и шестёрка, а там дисциплины нет вообще. И наши ведутся. И вот – хождения по расположению до трёх ночи. А я всё сдаю и сдаю позиции. Чем лучше узнаёшь людей, тем труднее их наказывать или принуждать. Слишком привык по-человечески. Или просто драку завязывать боюсь.

Бить-то, как известно, надо сильных, а сильный если «в обратку» пойдёт – может и положить. А как им потом командовать, когда он тебя раз поваляет, непонятно. Кафкасссс, млин.

Переезжали тоже любопытно. Отправились мы с Белоусовым за покупками в город. Мыльно-рыльные и многочисленная мелочевка для бытовой комнаты. Обегали весь город, но всё купили. Приезжаем гордые: будет у нас классная бытовка. А наши уже все на первом этаже, уже перенесли всё. Не будет у нас бытовки вообще. Ну и ладно.

На выходных было два выходных. У нормальных людей три, но у военных два. У меня один неполный. И ни одной ночи на отоспаться. План выходного дня – это дураковаляние у личного состава. То есть задачи-то есть кое-какие, но мелочи. Главная задача – помыться и поменять бельё. Организовано глупо, поэтому на это половина дня уходит.

В воскресенье крепко пили на дне рождения Сани. Я пил не крепко, разумеется, а кто пьёт не крепко, тот утром идёт работать, это закон вечный.:)

В понедельник заступили с Андреем дежурными по полку и помощником. Андрею было кисло «после вчерашнего». Заступили нормально, а потом пошли косяки. В час ночи на КПП задержали гражданскую машину (доступ в полк запрещён без специального разрешения командира полка). До четырёх поднятый среди ночи командир дивизиона и начарт писали расследования. В помещении дежурного по полку. В половине пятого задница. За территорией полка поймали двух бойцов. (!) Из караула. (!!) С запахом перегара. (!!!) …Караул был наш: замполит Серёга начкаром, и бойцы оба – с моего взвода. Криминал страшный. Тоже: вызовы к командиру дивизии, расследования, снятие бойцов с караула, замена… Нас бы сняли с наряда (что предполагает денежные лишения и повторное заступление в наряд). Если бы не надвигалась ж. па похуже: учения. Командно-штабные, если я не ошибаюсь. А значит, дежурный ждёт сигнала тревоги и поднимает полк. С сигналом тревоги получилось смешно: нам его забыли передать из дивизии. Потом выдача пистолетов управлению полка. А потом снова задница: дивизия и армия всё время звонят и задают глупые вопросы. Сколько людей, какие машины, когда выйдет колонна… Летали как ссаные веники. Потом поутихло. Управления полка нет, и всё тихо. Правда, генерал, комдив зашёл, выдрал меня за неуставную кобуру, поставил невыполнимую задачу и смылся. Задачу пришлось выполнить. Денег с мобилы на служебные звонки уходит во время дежурства по части – страшно.

Главная задача помдежа, как известно, – вывезти помойку. Помойку вывезти. Удовольствие ниже среднего. Сначала ты ищешь проклятого мусорщика, и он выгоняет машину. Потом три часа работаешь погонялом для слонов, которые грузят мусор проклятыми уставными лопатами, которыми только драться можно нормально.

Потом едешь на свалку и ждёшь там, пока они разгружают мусор. А там собаки, вонь и очень хочется пострелять из казённого пистолета по бутылкам или собакам, а нельзя.

Потом возвращаешься, весь провонявший и грязный. А дежурство уже почти сдано.

В общем, не сняли нас. А почему? А потому что не до того было с этими учениями. Мы победили. Ура-ура-ура. Где же, спрашивается, положенный отдых после наряда? А вот он. Андрей в первой половине дня отдыхал, а я – во второй. И то – какие-то к Андрею претензии.

После сдачи дежурства пришлось бежать в парк, опечатывать свои и чужие боксы. Искать пластилин, разминать его, выковыривать песок и запирать чёртовы калитки. Итого 30 часов без еды и три часа сна.

Впрочем, поесть возможность была. Не было желания. Слово «долг» здесь легко понимаешь, – прошу прощения, дамы и впечатлительные граждане, – когда с минуты на минуту должен по телефону прийти сигнал тревоги, дежурный по полку ушёл менять бойцов из караула, а в животе десятибалльный шторм и… хоть пальцем затыкай, но никуда отойти нельзя ни на минуту.

Сегодня опять вспоминал Покровского. «Бес до самых белых фуражек ходил в шапке»…

Строит всех замполит дивизии. Вставляет всем по очереди. Доходит очередь до меня.

– Почему в кепке?

– На складе нет ушанок 60-го размера.

– Есть.

– Мне не выдают, товарищ полковник.

– Пиши рапорт на командира батальона.

– Он уже ходил туда вместе со мной. (Это неправда, но реально помогал с получением формы.) Для него тоже нет.

– Тогда покупай.

– Денег нет, товарищ полковник. (И это неправда, денег много, но 500 рублей тратить на шапку, которую мне ДОЛЖНЫ выдать, не буду). Четвёртый месяц за штатом.

– Почему?

– Дела-должность не принял.

– Почему?

– Так сначала месяц Турского, потом на каждую подпись, считай, две недели, потом расследование…

– А какое тебе дело до расследования? Это тебя касаться не должно, ты акты сдал – и готово.

– Так командир полка…

– Этим должен заниматься командир батальона… …Короче, поставил он задачу командиру третьего бата, который сейчас за командира полка, чтобы тот мои акты подписал. Ну, на эту задачу тот, разумеется, забил.

Приём дел и должности – это отдельная история. Как закончится – напишу.

Здесь утром: «Здравия желаем, товарищ полковник». При этом Гапонько – подполковник. Подполковников называют полковниками – и произнести проще, и им приятнее. Кроме того ритм:/–/-/-/-. Попробуйте туда вставить «под…»

Со старшими лейтенантами сложнее. Когда обращается солдат, получается что-то вроде «товарищ старшинан», а от подполковника уже называют «лейтенантами».

Саня дома бегает по интернету. Не он один. У него уже аська, опера… В ужасе думаю, что надо срочно цензурировать журнал. Пока журнал не найдёт. Сегодня вернулся из отпуска Челебий. Скажем так, я не рад.

Зашёл сегодня в местный военный магазин «Комбат». Типа нашего «Сплава». Сплав тут тоже есть, но никудышный. А здесь… такого изобилия видов форм и знаков отличия я ещё не видел. И по тканям, и по моделям, и по типам. Истёк слюнями. Хочу красиво выглядеть.

Дети за спиной в контру режутся. Кафкассс… «Вася, засядь в туалете по-братски, а?»

А скалодром так и не ищется.: (

11.11.2006. Постельный режим

Стоял ответственным. С четверга на пятницу. И всё было очень даже неплохо. Даже совсем неплохо. Да-ссс. Покачался, под штангой полежал, подтянулся, утомился. Чайку попил в канцелярии.

В 1:04, укладываясь спать, увидел отсвет на потолке. Значит, кто-то в расположении, в темноте, собирался курить. Пошёл в угол, где располагаются отдельные взводы. Да-ссс. А там просто-таки пипец. Восемь черпаков, переходящих в деды, занимаются распитием. Курят, выпивают и закусывают. Бутылку водки спрятали, но поздновато – успел заметить, куда. Забрал, вылил оставшиеся полбутылки в сортир. Сказал, что десять минут на то, чтобы лечь спать. Они, как обычно, ныть: мы тут нормально посидим, никто ничего не узнает, просто 20 лет, раз в жизни бывает. Я тоже, говорю, нормальный, и всё понимаю, поэтому десять минут на то, чтобы отбиться.

Подхожу в 1:28. Сидят. И опять бутылку под кровать прячут. Забираю. Они опять ныть: ну оставьте, ну мы допьём и ляжем, вы солдатскую лямку не тянули, поэтому не знаете, как нам надо иногда отдохнуть. Моисеенко подошёл к проблеме иначе: ты, лейтенант, нам тут отдыхать мешаешь, мы тут уже дембеля, а ты дух, что ты в армии вообще видел? На «Вы», говорю, Моисей. Не хочет. Ну ладно, вставай, говорю, пойдём в коридор. Без звёздочек разберёмся.

Бутылку выливаю в очко, бушлат и китель снимаю. Бойцы образуют круг. Те, кто пили. Остальные спят. Моисеенко: «Ну что, попрыгать хочешь? Давай попрыгаем». Надо сказать, Моисей меня на полголовы повыше, мышцы не прослеживаются. Местный. Был при Кеше палачом. Порядок не поддерживает, пользы не приносит. Только проё. ывается и лупит слонов за дело и без дела.

Запрыгали. Два пристрелочных удара удачных, дальше он вбегает в клинч, месимся, он меня сшибает с ног, возимся на полу. Дальше новая для меня фишка: он вскакивает и начинает меня лупить ногами в голову. А ещё при входе в расположение перекладина, две штанги и четыре проволочные растяжки очень мешают. Встаю, опять обмен ударами в ничью пользу. Опять в клинч, коленями по согнутому (а я в силу роста чаще оказываюсь ниже), валит, ногами в голову. Разводят. Казаков: «Ну что, хватит уже…» Не хватит. Продолжаем. Два удачных удара, слабых, на дистанции, опять клинч и всё по новой. Стягивает футболку на голову, быстро сбрасываю. Валит, лупит ногами, отбрыкиваюсь, лёжа на спине. Публика веселится. Они-то веселятся, а он реально не попадает. Встаю, клинч, валит, хватает табуретку (а табуретки тут металлические, тяжёлые), замахивается по широкой дуге. Кто-то сзади табуретку у него отнимает. Он и сам готов отдать, хотел бы кинуть или ударить – ударил бы, но знает, что за серьёзную травму мы его посадим. Хватает тумбочку, швыряет, отскакиваю, тумбочки здесь хреновые, – разлетается. Опять клинч, опять пятками по морде, и хорошо, что без обуви – он-то босой в трусах, я в берцах и брюках. Зубы крошатся, сознание почти не уходит, что приятно. Встаю. Клинч. Ногами по морде, с остервенением. Много проходит. Разводят. Финиш.

Ещё десять минут на адреналине хожу из стороны в сторону, переругиваюсь с бойцами. Они всё пристают: «А что вы скажете? А нам не попадёт?» Адреналин уходит, иду в туалет блевать. Не блюется. Слышу за спиной разговоры: «Да фигня, Моисей, два года дисбата – это ерунда… Да ничего не будет… А может, его добить и за забор?..» Шутят они так, простые ребята, сбежавшие в армию от тюрьмы. Выхожу из сортира и падаю на ящики с матбазой. Вернее, сначала сажусь, а потом уже заваливаюсь на бушлат. Начинается новый бой за сохранение сознания. После пяти или десяти минут борьбы сознание сдаётся и соглашается остаться. А бойцы ноют и ноют: «Ну а что вы скажете, кто вас побил? Нет, ну что вы скажете?» Отбрехиваюсь. Не сдам, не сдам. «Нет, ну что вы скажете?» Звоню Даниле: «Приходи в расположение, уведи меня отсюда. Сознание теряю». Лежу, дышу. Встать попробовал – не получается. Потом чувствую – пошло. Встал кое-как, и с надутыми щеками в сортир. Проблевался, стало полегче. Тут и Данила с Саней приходят в спортивных костюмах. «Что случилось?» – «За чаем пошёл, на местных нарвался». – «Где?» – «Около Томилы (магазин такой)». – «Сколько?» – «Трое, местные». Одеваюсь, иду домой, сам, без опоры даже. Вроде совсем нормально. По дороге объясняю, как дело было, убеждаю, что вмешиваться не надо, бой мой.

Укладываюсь дома. Две – анальгина. Чай. Время около трёх. Выключаюсь до утра, то есть часа на четыре. Просыпаюсь, смотрю на мобилу: 7:34. Живот болит. Голова цельнолитая.

Андрей умывается, на службу идти. Выхожу на кухню. Андрей выходит: всё нормально? Он спал, когда я пришёл накануне. Вообще-то, говорю, не очень. Приглядывается. Закуривает. Вообще-то он по утрам старается не курить.

«Что?» – «Да ничего. С рядовым дрался». – «Что?» – «На “ты” обращался». – «Наш?» – «Да». – «Моисей?» – «Да.

Не вмешивайся, это моя проблема. Я сам ему сказал, что разбираемся без звёздочек». – «П. зда ему». – «Не надо. Мой бой». – «…»

Ложусь. Заснуть не могу. Боль в животе не утихает. Каждые полчаса блюю. Если пил, то что пил, то выходит. Иначе – желчь густая, со сгустками крови. Последнее напрягает. К трем часам коллективно решаем везти меня в больницу на Васо. Васо приезжает. Блюю на дорожку. Едем в поликлинику. Там ощупывают живот, вроде, порядок. Везут на «скорой» в больницу. В больнице смотрят: «Военный? А что к нам припёрся? Не хочешь травму в часть привозить?» Не хочу, нам сейчас нельзя, у нас проверка. «Не будем мы его смотреть, везите его в военный госпиталь».

А в госпиталь-то нельзя. Травма пойдет в часть, по части пойдёт расследование, а там мутное дело, много плохого может всплыть. Но еду. Вообще, нехорошо. Блевать хочется неудержимо. Но удержимо. В госпитале сразу просят военник. Военника нет. «А что вы его к нам привезли?» – «Да вы только скажите, что делать, и я уеду». – «С какой части?» – «Только не надо в часть сообщать о травме». – «Почему ещё?» – «Понимаете, у нас проверка… Мы и так стараемся, как лучше, а травма – это ЧП, а ЧП – это проверка провалена». Плету, конечно, а что делать? Звонит дежурному по полку. Я объясняю, как дежурному проверить, есть ли Меллер А. А. в части. Объясняю, где есть список офицеров части. Уговорил не сообщать. Правда, при этом и делать они со мной ничего не собираются. Но согласились сделать рентген. Пощупали живот. Порядок. Написал отказ от госпитализации. Рентген показал, что ЧМТ нет, но сотряс хороший (интересно, как они это по рентгену определили).

Конец ознакомительного фрагмента.