Международное банковское право. Часть I. Понятие международного банковского права (Н. Ю. Ерпылева, 2012)

1. Предмет международного банковского права

Банковское право представляет собой важнейшую отрасль права в правовой системе любого государства. Тесно взаимодействуя с другими отраслями, банковское право структурно не совпадает ни с одной из них и, несомненно, имеет самостоятельный характер. Предметом регулирования банковского права выступает специфическая группа общественных отношений, объектом которых является банковская деятельность. Последняя, в свою очередь, состоит из целого комплекса банковских операций, служащих правовой формой реализации функций банков. Основные функции банков в любом государстве сводятся к следующему:

1) осуществление мобилизации временно свободных денежных средств и размещения их от своего имени и за свой счет на условиях возвратности, срочности и платности в форме кредитования государства, юридических и физических лиц;

2) осуществление финансовых расчетов и формирование платежной системы государства;

3) осуществление денежной эмиссии в банкнотной и депозитной формах;

4) осуществление функций профессионального участника рынка ценных бумаг путем выпуска и размещения фондовых ценностей;

5) осуществление консультационных услуг по финансовым и экономическим вопросам путем сбора, анализа и распространения соответствующей информации.

Функции банков имеют экономическую природу и присущи банкам как финансовым посредникам на рынке финансовых услуг. Главная задача банков – аккумулировать избыточные (временно свободные) денежные ресурсы путем привлечения вкладов и превращать их в ссудный капитал, выдавая кредиты различным субъектам. Кредит, в свою очередь, используется на расширение производства и развитие потребительского рынка. Кредитование субъектов экономической системы государства неизбежно влияет на структурную и инвестиционную политику путем определения приоритетных направлений модернизации и технического переоснащения промышленности и сельского хозяйства, что в конечном счете оказывается решающим фактором в развитии научно-технического прогресса, экономического роста государства и улучшения уровня жизни населения.

Банковские системы различных государств не функционируют в изоляции друг от друга, а, наоборот, находятся в постоянной взаимозависимости, взаимовлиянии и взаимодействии. Развитие мировой экономики и международных экономических отношений с неизбежностью приводит к появлению в национальных банковских системах иностранного элемента – в форме проникновения иностранного капитала в банковский сектор экономики того или иного государства, развития международного и регионального сотрудничества по формулированию общих стандартов банковского регулирования, формирования трансграничного рынка банковских услуг и т. д. Все вышеупомянутое закономерно приводит к возникновению специфического правового комплекса, объектом регулирования которого выступает банковская деятельность, осложненная иностранным элементом. Такой правовой комплекс получил название международного банковского права (далее – МБП). Самостоятельный характер международного банковского права проявляется в том, что оно имеет особый предмет (объект) и методы регулирования, специфические источники и субъекты регулирования, на рассмотрении которых мы остановимся более подробно.

Предметом регулирования со стороны права всегда выступают общественные отношения, возникающие по поводу какого-либо объекта. Предметом регулирования со стороны МБП выступают банковские отношения, объектом которых является банковская деятельность, осложненная иностранным элементом. Иностранный (или международный) элемент может быть представлен в различных формах, например, в форме открытия филиала иностранного банка на территории данного государства, в форме создания межгосударственного банка, в форме создания международной универсальной или региональной валютной системы и др. Сразу же следует отметить, что банковские правоотношения по характеру неоднородны. Они могут представлять собой как внутригосударственные отношения, включающие иностранный элемент в том или ином виде (например, создание международной платежной системы SWIFT)[3], так и межгосударственные отношения властного характера (например, создание международной универсальной валютной системы в рамках Международного валютного фонда (МВФ))[4].

Такая неоднородность банковских правоотношений определяется прежде всего спецификой участвующих в них субъектов, имеющих различную юридическую природу. Субъектами МБП выступают субъекты как международного права (государства, международные межправительственные организации), так и национального права (юридические и физические лица). Следует учитывать, что один и тот же субъект может стать участником и международно-правовых, и национально-правовых отношений. В частности, государство, являясь членом международной валютно-финансовой организации (например, Международного банка реконструкции и развития (МБРР)), имеет право получать от нее кредиты для достижения взаимосогласованных целей. В этом случае отношения между МБРР и государством-членом неизбежно принимают межгосударственную форму. В то же время если это государство заключит соглашение о предоставлении займа с синдикатом банков, то такие правоотношения будут носить гражданско-правовой характер и регулироваться соответствующим применимым национальным правом.

Таким образом, МБП регулирует банковские отношения, объектом которых является международная банковская деятельность. Термин «международная» означает в данном контексте, что банковская деятельность включает в себя иностранный элемент, т. е. выходит за рамки одного государства, либо осуществляясь на территории двух и более государств в той или иной форме (например, оказание трансграничных банковских услуг, открытие филиала иностранного банка), либо выступая результатом международно-правового взаимодействия субъектов (например, создание международной валютной системы, формирование международной валютно-финансовой организации – МБРР, ЕБРР (Европейский банк реконструкции и развития) и т. д.). Само понятие «банковская деятельность» можно толковать в широком и в узком смысле. В узком смысле она представляет собой совокупность банковских операций, которые есть не что иное, как форма реализации функций банков. В широком смысле понятие «банковская деятельность» включает не только комплекс банковских операций, но и порядок организации и функционирования банков, иными словами, «отношения по поводу функционирования банковской системы, возникновения и развития ее элементов»[5]. Следует отметить, что независимо от узкого или широкого толкования ключевым звеном банковской деятельности выступает понятие «банк». Проанализируем его более подробно.

Федеральный закон «О банках и банковской деятельности» от 3 февраля 1996 г. в редакции от 27 декабря 2009 г.[6] (далее – Закон о банках) предлагает такое законодательное определение банка. Банк – кредитная организация, которая имеет исключительное право осуществлять в совокупности следующие банковские операции: привлечение во вклады денежных средств физических и юридических лиц, размещение указанных средств от своего имени и за свой счет на условиях возвратности, платности, срочности, открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц (ч. 2 ст. 1). Таким образом, законодательное определение банка дается через введение новой правовой категории «кредитная организация». Е1од кредитной организацией закон понимает юридическое лицо, которое для извлечения прибыли как основной цели своей деятельности на основании специального разрешения (лицензии) Банка России имеет право осуществлять банковские операции, предусмотренные Законом о банках. Кредитная организация образуется на основе любой формы собственности как хозяйственное общество (ч. 1 ст. 1). Из данного определения следует как минимум три вывода:

1) кредитной организацией признается только то юридическое лицо, которое создано в организационно-правовой форме хозяйственного общества, т. е. акционерного общества, общества с ограниченной или дополнительной ответственностью;

2) кредитная организация может осуществлять свою деятельность только на основании лицензии, выданной Банком России;

3) кредитная организация в качестве своей деятельности осуществляет банковские операции, перечень которых приведен в ст. 5 Закона о банках.

Согласно положениям ст. 5 кредитная организация вправе осуществлять следующие банковские операции:

1) привлечение денежных средств физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок);

2) размещение указанных привлеченных средств от своего имени и за свой счет;

3) открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц;

4) осуществление расчетов по поручению физических и юридических лиц, в том числе банков-корреспондентов, по их банковским счетам;

5) инкассация денежных средств, векселей, платежных и расчетных документов и кассовое обслуживание физических и юридических лиц;

6) купля-продажа иностранной валюты в наличной и безналичной формах;

7) привлечение во вклады и размещение драгоценных металлов;

8) выдача банковских гарантий;

9) осуществление переводов денежных средств по поручению физических лиц без открытия банковских счетов (за исключением почтовых переводов).

Кредитная организация помимо банковских операций вправе осуществлять следующие сделки:

1) выдачу поручительств за третьих лиц, предусматривающих исполнение обязательств в денежной форме;

2) приобретение права требования от третьих лиц исполнения обязательств в денежной форме;

3) доверительное управление денежными средствами и иным имуществом по договору с физическими и юридическими лицами;

4) осуществление операций с драгоценными металлами и драгоценными камнями в соответствии с законодательством РФ;

5) предоставление в аренду физическим и юридическим лицам специальных помещений или находящихся в них сейфов для хранения документов и ценностей;

6) лизинговые операции;

7) оказание консультационных и информационных услуг.

Кредитная организация вправе осуществлять иные сделки в соответствии с законодательством РФ.

Анализируя нормы российского законодательства, раскрывающие понятия кредитной организации, банка и банковских операций, можно утверждать, что в основе этих формулировок лежат нормы европейского банковского права. Директива ЕС от 14 июня 2006 г., относящаяся к организации и ведению бизнеса кредитных организаций (2006/48/ЕС)[7](далее – Директива № 48), действующая ныне в редакции Директивы от 16 сентября 2009 г. (2009/111/ЕС)[8], включает определение кредитной организации, под которой понимается, во-первых, предприятие, чья деятельность состоит в приеме депозитов или других возвратных средств от публики и в выдаче кредитов от собственного имени и за свой счет, а во-вторых, электронная валютная организация (п. 1 ст. 4). Из приведенного здесь определения видно, что ключевыми элементами, выражающими сущность кредитной организации, являются прием депозитов и выдача кредитов.

Совершенно очевидно, что в этом контексте кредитными организациями будут признаны все банки, а кроме того, целый ряд других субъектов, имеющих в своей деятельности два упомянутых выше ключевых элемента. В международной банковской практике к их числу относят строительные общества, кредитные союзы, ломбарды, дисконтные дома, расчетные дома и др. В российском законодательстве имеется отдельная категория для обозначения кредитных организаций, не являющихся банками, – небанковские кредитные организации (НКО). Согласно Закону о банках НКО – это кредитная организация, имеющая право осуществлять отдельные банковские операции, допустимые сочетания которых устанавливаются Банком России (ч. 3 ст. 1). В настоящее время в России существуют два вида НКО – расчетные НКО (РНКО) и небанковские кредитные организации, осуществляющие депозитные и кредитные операции (НДКО).

Что же касается понятия банковских операций, то формулировки ст. 5 Закона о банках прямо ориентируются на перечень банковских операций, содержащийся в Приложении I к Директиве № 48. В этот перечень включаются:

1) прием депозитов (вкладов) и других средств на возвратной основе от публики;

2) выдача кредитов, включая:

• потребительский кредит;

• кредит под залог недвижимости;

• финансирование торговых сделок (включая форфейтинг);

3) финансовый лизинг;

4) перевод денежных средств;

5) выпуск и оплата платежных документов (например, кредитных карт, дорожных чеков и платежных поручений);

6) выдача гарантий и поручительств;

7) операции, совершаемые за свой счет или за счет клиента:

a) с инструментами валютного рынка (чеками, векселями, депозитными сертификатами и т. д.);

b) по купле-продаже иностранной валюты;

c) с финансовыми фьючерсами и опционами;

d) с процентными ставками и валютообменными курсами;

e) с оборотными ценными бумагами;

8) эмиссия акций и меры по ее обеспечению;

9) оказание консультационных услуг предприятиям по структуре капитала, промышленной стратегии, слиянию и приобретению новых предприятий;

10) брокерские услуги на валютных рынках;

11) управление портфелем ценных бумаг;

12) депозитарные услуги и проведение операций с ценными бумагами;

13) оценка платеже– и кредитоспособности клиентов;

14) предоставление в аренду сейфов для хранения ценностей и документов.

Нетрудно заметить, что в целом перечень банковских операций в российском Законе соответствует положениям Приложения I к Директиве № 48, и именно это позволяет утверждать, что российские банки действуют на основании принципа «универсального банка», сочетающего классические банковские операции (депозитные, кредитные, расчетные и т. д.) с операциями на фондовом рынке (торговля ценными бумагами, депозитарные услуги и т. д.). В российской науке банковского права подчеркнуто, что российские банки «по определению являются организациями, ориентированными на универсальность, или комплексность, деятельности в своей сфере»[9]. Однако следует отметить одно существенное ограничение: Закон о банках прямо запрещает любой кредитной организации заниматься производственной, торговой и страховой деятельностью. Указанные ограничения не распространяются на заключение договоров, являющихся производными финансовыми инструментами и предусматривающих либо обязанность одной стороны договора передать другой стороне товар, либо обязанность одной стороны на условиях, определенных при заключении договора, в случае предъявления требования другой стороной купить или продать товар, если обязательство по поставке будет прекращено без исполнения в натуре (ст. 5)[10].

Исходя из вышеизложенного можно утверждать, что понятие банка в российском законодательстве опирается на совокупность трех конститутивных (ключевых) элементов, которыми выступают следующие банковские операции: прием депозитов, выдача кредитов и ведение банковских счетов. Данное понятие основывается на определении кредитной организации, данном в европейском банковском праве, однако шире его по числу конститутивных элементов. Отличие банка от небанковской кредитной организации практически заключается в круге выполняемых операций: если банк имеет право в принципе совершать все банковские операции, что и составляет существо его деятельности, то небанковская кредитная организация может совершать лишь отдельные банковские операции, причем их допустимые сочетания устанавливаются Банком России.

Неоднородный характер международных банковских правоотношений, которые являются предметом регулирования со стороны МБП и объектом которых выступает международная банковская деятельность (т. е. банковская деятельность, осложненная иностранным элементом), предопределяет неоднородный характер субъектов МБП, к числу которых можно отнести как классические субъекты международного публичного права, так и субъекты внутригосударственного права (о чем уже было сказано выше). Напомним, что непременным атрибутом отношений между ними, принимающих как межгосударственную, так и национальную форму, выступает международный (иностранный) элемент. В качестве примера межгосударственных банковских правоотношений можно привести правоотношения, складывающиеся между международной валютно-финансовой организацией и государством-членом по поводу предоставления кредита (кредиты МВФ, МБРР, ЕБРР и т. д.). Примером внутригосударственных банковских правоотношений могут служить правоотношения в связи с заключением корреспондентских соглашений между коммерческими банками разных государств; выставлением векселя коммерческим банком одного государства с местом платежа на территории другого государства; выдачей банковской гарантии коммерческим банком иностранному юридическому или физическому лицу.

Специфическим примером внутригосударственных банковских правоотношений выступают те, одной стороной в которых являются субъекты публично-властного характера – либо само государство, либо государственный орган (в частности, центральный банк). Это отношения в связи с заключением кредитного соглашения между государством и синдикатом банков (в МБП данный институт получил название синдицированного займа; в качестве кредитора в нем выступает синдикат, а именно группа принадлежащих разным государствам банков, число которых может достигать нескольких сотен); отношения в связи с выдачей центральным банком разрешения на открытие филиала иностранного банка на территории данного государства. И если первые являют собой пример правоотношений, содержащих главным образом имущественный элемент, то вторые – пример сочетания имущественных и организационных элементов со значительным преобладанием последних. Именно эта особенность отличает банковское право от других отраслей частного права, что объясняется спецификой объекта регулирования – банковской деятельности. В целях защиты финансовой системы государства от возможных кризисов, истоки которых заложены в самой природе банковского бизнеса, именно государство принимает меры в виде жесткого банковского регулирования и тем самым объективно способствует повышению роли, а иногда и выдвижению на первый план организационных элементов банковских правоотношений.

Несколько слов необходимо сказать об особенностях правового статуса государств и международных межправительственных организаций (ММПО) как субъектов МБП[11]. Согласно и. 1 ст. 124 ГК РФ Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений – гражданами и юридическими лицами. Раздел VI части третьей ГК РФ включает специальную статью «Участие государства в гражданско-правовых отношениях, осложненных иностранным элементом» (ст. 1204), которая непосредственно касается правового статуса государства как субъекта МЧП. Согласно данной статье к гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, с участием государства нормы МЧП применяются на общих основаниях, если иное не установлено законом. Нормы МЧП применяются к сделкам, которые государство совершает или с которыми оно связано иным образом, чем при осуществлении суверенных функций. При определении характера сделки принимаются во внимание ее правовая природа и ее цель.

Все вышеизложенное указывает на постепенный отход российской доктрины МЧП от традиционно поддерживаемой концепции абсолютного иммунитета государства и осторожное признание концепции функционального (относительного) иммунитета государства, если последнее выступает субъектом имущественных отношений частноправового характера, в том числе банковских правоотношений. Однако и в этом случае государство не рассматривается как юридическое лицо особого рода, что составляет особенность правового положения государства как субъекта МБП по сравнению с ММПО.

Специфика ММПО как субъектов МБП состоит в том, что, будучи по своей природе межгосударственными организациями публичного характера, они, тем не менее, участвуют и в частноправовых отношениях (в том числе банковских), совершая различного рода сделки и являясь одной из сторон в спорах частноправового характера, рассматриваемых в международных и национальных судах. В международных отношениях частного характера ММПО выступают в качестве юридического лица, что закреплено в уставах большинства из них. В правовой науке достаточно широко распространено мнение, что ММПО – это юридические лица особого рода, – международные юридические лица. Именно в силу того, что ММПО возникают в рамках международного правопорядка, качество юридического лица может появиться у них только на основании правовых норм международного характера.

Как указывалось в научной литературе, этот факт можно объяснить следующими обстоятельствами. Во-первых, ММПО создаются на основе норм международного публичного права в целях удовлетворения общих государственных интересов. Иными словами, ММПО является общим представителем государств-членов и должна сохранять это качество во всех сферах своей деятельности. Во-вторых, удовлетворение общего интереса, в целях которого создается ММПО, требует исключения возможности контроля над ней со стороны какого-либо государства-члена (группы государств). Между тем подчинение ММПО национальному праву какого-либо государства могло бы рассматриваться как разновидность такого контроля. В-третьих, наделение ММПО статусом юридического лица базируется на международно-правовых нормах: оговорка о статусе юридического лица может содержаться в учредительных документах ММПО или фиксироваться в ее внутренних правилах – правовых актах, создаваемых самой ММПО[12].

Таким образом, правовой статус ММПО существенно отличается от правового статуса государства в контексте участия в частноправовых отношениях (в том числе банковских). Это позволяет утверждать, что в иерархии субъектов МБП ММПО стоят на ступень ниже государств, что, однако, никоим образом не умаляет качественных характеристик их правосубъектности. Вместе с тем следует особо подчеркнуть, что банковские правоотношения между государствами и ММПО как субъектами публично-правовой природы неизбежно принимают межгосударственную форму. Кредит, полученный государством от МБРР или МВФ, и кредит, полученный тем же государством от Лондонского клуба (банковского синдиката), будучи банковскими операциями с тождественным по своей сути содержанием, неизбежно предстают в разной форме: в первом случае – в форме межгосударственных банковских правоотношений международного характера, во втором – в форме внутригосударственных (национальных) банковских правоотношений, осложненных иностранным элементом.

Таким образом, один и тот же субъект МБП выступает в качестве стороны банковских правоотношений, принимающих различную форму – как межгосударственную, так и национальную. Форма банковских правоотношений определяется их конкретным субъектным составом, а не предметом или объектом. Неоднородность субъектов МБП, влекущая возникновение неоднородных по форме банковских правоотношений, оказывает влияние и на специфику применяемых методов правового регулирования данных правоотношений. Эта специфика выражается в своеобразном сочетании организационных и имущественных элементов. Субъекты МБП в одних случаях выполняют организационные функции, а в других являются непосредственными участниками имущественных отношений. Именно это обстоятельство влияет на выбор метода правового регулирования соответствующего вида отношений.

2. Метод международного банковского права

Общая теория права в целях конституирования правового комплекса в качестве самостоятельного образования (будь то система права или отрасль права) наряду с первичным, основополагающим критерием (предмет регулирования) выделяет и другой – метод регулирования, который является инструментом регулятивного воздействия правовых норм на общественные отношения и находится в коррелятивной связи с предметом. Можно утверждать, что предмет правового регулирования влияет на инструментарий последнего, ибо определяет существо и набор методов регулятивного воздействия на соответствующие отношения. В свою очередь, методом правового регулирования с точки зрения теории права называется способ правового воздействия на общественные отношения, являющиеся предметом регулирования и подлежащие упорядочению со стороны права.

Категория метода правового регулирования применяется для характеристики регулятивного влияния на общественные отношения различных правовых образований. В зависимости от вида правовых образований теория права различает общий (общеправовой) метод регулирования, посредством которого осуществляется регулирующее воздействие права в целом; отраслевой (общеотраслевой) метод, отражающий специфику регулирования отдельной отраслью права соответствующего рода общественных отношений; метод регулирования определенного вида или комплекса отношений правовым институтом и метод регулирования, присущий отдельной юридической норме. Анализируя структуру метода правового регулирования, теория права относит к числу ее составляющих особенности юридической нормы, правовое положение субъектов, юридические факты, способы формирования и обеспечения субъективных прав и юридических обязанностей субъектов правоотношения (например, каковы для данной отрасли меры обеспечения прав и обязанностей, кому принадлежит инициатива приведения в движение защитительных мер) и т. д.[13]

Теория права подразделяет признаки отраслевого метода правового регулирования на внешние и сущностные. Внешними признаками метода являются особенности элементов отраслевого механизма правового регулирования; сущностными – специфические приемы и средства регулирования. Среди внешних признаков отраслевого метода регулирования выделяются: а) особенности правового положения субъектов как основное следствие действия метода регулирования; б) особенности реализации прав и обязанностей; в) особенности применения юридической ответственности в случае нарушения общих правовых предписаний. Среди сущностных признаков отраслевого метода выделяются: а) отраслевые принципы правового регулирования; б) функции данной отрасли права; в) приемы формирования, изменения и прекращения субъективных прав и юридических обязанностей; г) приемы и средства защиты субъективных прав и обеспечения исполнения юридических обязанностей (характер юридической ответственности)[14].

Особенности правового положения субъектов разного рода общественных отношений как внешний признак отраслевого метода регулирования раскрывают юридическое содержание правоотношения, т. е. распределение прав и обязанностей между субъектами и положение последних по отношению друг к другу. Отраслевой метод обусловливает особенности реализации норм отрасли права в правомерном поведении участников регулируемых ею общественных отношений. Заложенные в отдельных нормах права способы регулирования – позитивное обязывание, дозволение, запрет – реализуются в соответствующих формах: в исполнении, соблюдении, использовании. Особенности применения юридической ответственности характеризуют порядок приведения в движение защитительных мер, свойственных соответствующей отрасли права. Данный признак отраслевого метода регулирования отвечает на вопрос о том, кому принадлежит инициатива возбуждения и прекращения того или иного юридического дела. Кроме того, этот признак характеризует возможность и порядок разбирательств до вмешательства компетентных органов и указывает на субъектов, участвующих в процессе реализации юридической ответственности[15].

Принципы отрасли права как сущностные признаки отраслевого метода регулирования есть те основополагающие начала, идеи, установки, на которых базируется правовое регулирование отрасли. В то же время указанные принципы в концентрированном виде выражают самую суть и являются элементом этого регулирования, поскольку представляют собой основные руководящие положения, которые распространяются на все отношения, составляющие предмет регулирования отрасли. Они также направляют развитие, функционирование и действие данной отрасли права. Отраслевые функции как сущностный признак отраслевого метода регулирования играют ориентирующую, направляющую роль. В функциях отрасли проявляется органическая взаимосвязь, взаимопроникновение и взаимодействие основных общих функций права в процессе регулирования определенного рода отношений, отражается момент требования правового регулирования последних и, как следствие, необходимость в самой отрасли права и в данном методе правового регулирования, их социальное назначение.

Приемы формирования, изменения и прекращения субъективных прав и юридических обязанностей выступают непосредственно регулятивными элементами метода и заложены в диспозициях норм, охватываемых данной отраслью права. Они отражают специфическое сочетание и особенности позитивных обязываний, дозволений и запретов в данном правовом образовании. В эту же группу регулятивных элементов входят юридические факты, т. е. жизненные обстоятельства, с которыми нормы той или иной отрасли права связывают возникновение, изменение и прекращение правоотношений. Приемы и средства защиты субъективных прав и обеспечения исполнения юридических обязанностей раскрывают характер юридической ответственности за нарушение норм данной отрасли права. Этот элемент присутствует в любом методе правового регулирования, в противном случае метод теряет правовой характер. Вид и мера юридической ответственности, предусматриваемые в санкциях норм права, выполняют роль эффективного средства пресечения и предупреждения неправомерного поведения. При определении санкций используются такие юридические средства, как наказание, ограничение, приостановление, признание недействительным, взыскание, восстановление, возмещение и др.[16]

Рассмотрев внешние и сущностные признаки отраслевого метода правового регулирования, можно прийти к выводу о том, что последний представляет собой обусловленную предметом регулирования (специфическими общественными отношениями) совокупность атрибутов отрасли права, в которых концентрированно выражаются соответствующие ее содержанию и социальному назначению способы и средства упорядочивания определенного рода общественных отношений. Общетеоретические подходы к методам правового регулирования правомерны и для сферы МБП. Основную массу банковских правоотношений составляют имущественные отношения частноправового характера, которые регулируются с помощью материально-правового метода, объединяющего два подвида – координационный и субординационный. Основные черты координационного метода таковы:

1) общее правовое положение субъектов характеризуется равенством, определяемым их статусом собственников имущества, вовлеченного в международный банковский оборот, а также эквивалентностью и возмездностью правоотношений. Другая специфическая черта правового положения субъектов – их правовая самостоятельность и инициатива, опять-таки определяемая имущественным характером правоотношений;

2) наиболее типичными юридическими фактами для частноправовых отношений являются сделки, договоры, уступки права требования и т. п. В МБП то же самое можно сказать и об отношениях, регулируемых МБП, однако наличие в них иностранного элемента порождает ряд особенностей, связанных с действием юридических фактов. Назовем, к примеру, такую: существо правоотношения может регулироваться одним правом, а основания возникновения правоотношения – другим;

3) в способе формирования юридических прав и обязанностей субъектов правоотношения отражено, каким методом определяются их права и обязанности, – путем обязательных предписаний или дозволений, оставляющих место для усмотрения сторон. Координационный метод в целом характеризуется как диспозитивный, дозволительный. Это проявляется в наличии большого числа диспозитивных норм (императивные нормы при применении данного метода выполняют вспомогательную функцию), влияющих на правовое положение субъектов банковского права: они обладают свободой выбора конкретных путей реализации своей правоспособности;

4) способы правовой защиты предполагают, что защита прав и интересов субъектов частноправовых отношений осуществляется в судебном или арбитражном порядке. Правовая ответственность в основном носит имущественный характер и устанавливается главным образом в договорах. Все эти черты присущи и ответственности в МБП: защита прав осуществляется судом или арбитражем, ответственность носит имущественный характер.

Наличие в банковских правоотношениях организационных элементов предопределяет применение для их регулирования субординационного метода, который представляет собой полную противоположность координационному. Основной особенностью субординационного метода является то, что он предполагает неравный статус субъектов правоотношения, их соподчиненное положение: когда на одном полюсе находится субъект, обладающий властными организационно-распорядительными функциями, а на другом – субъект, ими не обладающий. Именно это прежде всего характерно для юридических фактов, лежащих в основе возникновения организационных правоотношений (имеются в виду акты и решения властных органов), а также для способа формирования юридических прав и обязанностей субъектов таких правоотношений, который отличается большим числом норм-предписаний императивного свойства.

В силу соподчиненного положения у субъектов организационного правоотношения отсутствует свобода выбора конкретных путей реализации своей правоспособности. Их образ поведения четко предопределен в императивных нормах, содержащих предписания и запреты. Совершенно очевидно, что и ответственность субъектов будет носить не только имущественный, но и административный характер (например, отзыв лицензии у дочерней кредитной организации иностранного банка; закрытие филиала иностранного банка). Применение субординационного метода в МБП, безусловно, следует за применением координационного, тем не менее специфика банковской деятельности как объекта правового регулирования предопределяет не только саму возможность использования первого, но и весьма существенную область для такового. Кроме того, один и тот же субъект МБП может вступать в банковские правоотношения, регулируемые различными методами. Так, правоотношения иностранного коммерческого банка с центральным банком того или иного государства по поводу открытия филиала на его территории будут регулироваться субординационным методом, а правоотношения того же иностранного коммерческого банка с коммерческим банком другого государства по поводу заключения корреспондентского соглашения между ними – координационным методом. В конечном счете выбор метода регулирования зависит от сочетания и степени выраженности в банковском правоотношении имущественных и организационных элементов.

Международный характер банковских отношений, являющихся предметом МБП, обусловливает возможность применения наряду с материально-правовым и коллизионно-правового метода. Суть последнего состоит в том, что для регулирования частноправовых отношений с иностранным элементом сначала решается вопрос о том, право какой страны должно быть к ним применимо. Это возможно лишь с помощью коллизионной нормы, которая содержит определенный критерий выбора национально-правовой системы в зависимости от связи конкретного отношения с правом того или иного государства. Материально-правовой метод исключает постановку коллизионного вопроса о выборе какого-либо национального права, поскольку существо правоотношения регулируется специально созданными материально-правовыми нормами, унифицированными в международных договорах, либо материально-правовыми нормами прямого действия, содержащимися в национальном праве.

Как справедливо отмечает Г.К. Дмитриева, наличие иностранного элемента в частноправовом отношении и его связь с правом разных государств порождает особую проблему – коллизию между нормами частного права разных государств, решение которой является необходимым условием его регулирования. Именно это предопределяет своеобразие юридического инструментария, используемого в МЧИ, что позволяет выделить его особый метод. Коллизионно-правовой метод – это совокупность конкретных приемов, способов и средств юридического воздействия, направленного на преодоление коллизии права разных государств. Под коллизией права автор понимает обусловленную спецификой частноправового отношения, осложненного иностранным элементом, объективную возможность применения частного права двух или более государств к данному отношению[17].

Коллизионно-правовой метод предполагает, что регулированию гражданско-правовых отношений с иностранным элементом предшествует решение вопроса о том, право какой страны должно быть к ним применимо. Принять такое решение можно лишь с помощью коллизионной нормы, которая содержит определенный критерий выбора национально-правовой системы в зависимости от связи конкретного отношения с правом того или иного государства. Как справедливо отмечает В.В. Кудашкин, сущность коллизионного метода заключается не в том, чтобы правовыми средствами непосредственно урегулировать специфичное общественное отношение, а в том, чтобы отыскать объективно существующую связь между правоотношением с иностранным элементом и национальной правовой системой, связать их друг с другом и только таким опосредованным способом, используя объективно применимое материальное право, урегулировать международное частное отношение[18].

Материально-правовой метод исключает постановку коллизионного вопроса о выборе национального права, поскольку существо правоотношения регулируется специально созданными материально-правовыми нормами, унифицированными в международных договорах, либо материально-правовыми нормами прямого действия, содержащимися в национальном праве. В зарубежной науке этот метод получил название метода субстантивного регулирования.

Как правильно подчеркивают Н.Г. Доронина и Н.Г. Семилютина, на современном этапе глобализация экономических отношений оказывает существенное влияние на методы регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом. Указанное влияние проявляется, в частности, в следующем. Во-первых, развитие и распространение метода субстантивного регулирования не заменяет, а, наоборот, предполагает использование и коллизионного метода. Во-вторых, сам метод субстантивного регулирования претерпевает соответствующие изменения. С развитием унификации материально-правовых норм и увеличением числа унифицированных актов формулирования единообразной правовой нормы в ряде случаев оказывается недостаточно. Для достижения желаемого результата (эффекта) унификации в некоторых областях отношений (в частности, речь идет о регулировании так называемых портфельных инвестиций) заинтересованные государства оказываются вынуждены предпринять целый ряд постепенных, последовательных согласованных действий. Такой подход к унификации (гармонизации) правового регулирования получил наименование «процесс Ламфалюсси» (Lamfalussi process).

Наконец, в-третьих, с расширением и интенсификацией экономических связей, стандартизацией условий заключаемых договоров все большее значение приобретает так называемая частноправовая унификация. Нередко она связана с деятельностью неправительственных организаций, которые объединяют предпринимателей, работающих на определенных специализированных сегментах рынка. Деятельность подобного рода организаций, как правило, направлена на обобщение практики делового оборота, изучение и систематизацию сложившихся обычаев, формулирование стандартных (типовых) форм договоров в соответствующей области. Нормы, сформулированные в результате обобщения практики делового оборота, приобретают по существу международный, глобальный характер и оказывают существенное воздействие на национальное нормотворчество. Национальные юрисдикционные органы принимают во внимание эти нормы при толковании и применении норм национального права[19].

Сравнительная характеристика коллизионно-правового и материально-правового методов регулирования в МБП может быть представлена в табл. 1.

Следует отметить, что применение к международным банковским правоотношениям материально-правового метода регулирования является более прогрессивным, чем применение коллизионно-правового метода, так как первый предполагает более высокий и качественно иной по сравнению со вторым уровень регулирования, в основе которого лежит прежде всего процесс унификации правовых норм, происходящий главным образом на многосторонней основе. В результате процесса унификации создается особая группа правовых норм, носящих единообразный характер и с одинаковым успехом применяющихся на территории разных государств.

Таблица 1. Сравнительная характеристика коллизионно-правового и материально-правового методов регулирования МБП

Завершая рассмотрение вопросов, касающихся предмета и метода МБП, необходимо проанализировать юридическую природу и генезис МБП, а также подвести некоторые итоги. Одним из ключевых сегментов экономики является денежное обращение, опосредующее товарный оборот как на внутренних, так и на международных рынках. В гражданском обороте деньги служат всеобщим орудием обмена, и в этом состоит их основное назначение с экономической точки зрения. Вместе с тем в государственно организованном обществе деньгам придается юридическая форма, что превращает их в законное платежное средство и делает предметом денежных обязательств. В экономике государства появляются субъекты, основная цель деятельности которых – непосредственная организация и участие в денежном обращении, иначе говоря, построение денежной и финансовой системы государства. Такими субъектами выступают банки, выполняющие функции финансовых посредников в экономике страны и организующие наличный и безналичный денежный оборот.

С развитием национальных экономик происходит и развитие финансовых рынков, их усложнение и видоизменение. Привычные термины, казавшиеся незыблемыми, получают новое толкование. В юридической терминологии появляются новые понятия. Так, денежные средства, ценные бумаги, платежные документы охватывает обобщенное понятие «финансовые продукты», а, к примеру, денежные средства на счетах и во вкладах в банках – «дематериализованные финансовые продукты». На определенном этапе развития банковские правоотношения, объектом которых является банковская деятельность на финансовых рынках, выходят за рамки одного государства. Это обусловливается в первую очередь интеграцией и интернационализацией экономических отношений, глобализацией мирохозяйственных связей, возникновением и экспансией международных финансовых институтов, имеющих межгосударственную природу.

Как только банковские правоотношения перерастают рамки одного государства и в них появляется иностранный элемент, так сразу же возникает потребность в специальном регуляторе таких международных банковских правоотношений. В национальной правовой системе того или иного государства уже есть часть норм, специально предназначенных для регулирования особой группы частноправовых отношений, а именно носящих международный характер. Это нормы международного частного права. В их число включаются и нормы, с помощью которых регулируются исключительно банковские правоотношения.

Данную группу норм можно объединить термином «международное банковское право».

Итак, нормы, регулирующие международные банковские правоотношения, оставаясь в составе норм МЧИ и обладая, следовательно, национальным характером, объединяются в новое правовое образование – международное банковское право. Интегрирующим началом, позволяющим выделить данную группу норм в качестве самостоятельной правовой отрасли, выступает предмет регулирования – международные банковские правоотношения, объектом которых является международная банковская деятельность. В пользу национального характера МБП, помимо принадлежности его норм к МЧИ, говорит и то обстоятельство, что в структуру международных банковских правоотношений входят не только имущественные, но и организационные отношения, которые являются национальными по форме и содержанию и регулятором которых выступают национально-правовые нормы прямого действия – неотъемлемая составная часть МЧИ любого государства.

Национальное банковское право вообще представляет собой комплексную отрасль права, которая выделяется в качестве самостоятельной в силу экономической заинтересованности государства в самостоятельном регулировании комплекса общественных отношений, обладающих внутренним единством и взаимосогласованностью. Тезис об общественном значении предмета правового регулирования как одной из предпосылок выделения отрасли права давно обоснован в советской и российской юридической науке и ныне представляется бесспорным. Вместе с тем еще один необходимый критерий выделения отрасли права – совокупность предмета и метода регулирования. Опираясь на вышеизложенные методологические выкладки, российская юридическая наука доказала существование банковского права как отдельной отрасли права[20]. Наряду с этим банковское право является комплексной отраслью права, так как в нем содержатся нормы и используются методы правового регулирования различных отраслей права, главным образом, гражданского и административного[21].

Комплексная отрасль права содержит в себе предметное ядро, т. е. такие общественные отношения, которые хотя и регулируются нормами основных (первичных) отраслей права, но не принадлежат однозначно этим отраслям, а обладают консолидирующим началом предметного свойства. Иными словами, такие общественные отношения изначально имеют двойственную природу, и именно этот факт определяет возможность «удвоения» регулирующей их правовой структуры. Примером комплексных правоотношений двойственной природы служат банковские правоотношения. Нормы, регулирующие эти правоотношения, принадлежат различным отраслям права и вместе с тем объединяются в новую правовую общность – банковское право, которое не является механическим объединением, а обретает внутреннюю согласованность, системность и качество. В рамках новой правовой общности нормы первичных отраслей получают новое содержание и глубинный смысл, а также начинают функционировать с позиции принципов, категорий и понятий новой отрасли права.

МБП как комплексная отрасль права также подвержено влиянию фактора «удвоения» правовых структур с той точки зрения, что его нормы первично входят в структуру международного частного права. Вместе с тем понятие комплексности в контексте МБП приобретает и другой оттенок. Речь идет о включении в его состав норм международных договоров, роль и значение которых в области МЧП и МБП постоянно возрастает. Государства – участники международного договора, содержащего унифицированные материально-правовые или коллизионно-правовые нормы, обязались включить эти нормы в свое внутренне национальное законодательство. Следовательно, мы можем рассматривать указанные нормы как интегративную часть международно-правовых (публично-правовых) обязательств государства. В то же время эти нормы по характеру и содержанию являются частноправовыми, поскольку их цель – регулирование частноправовых отношений.

Таким образом, унифицированные нормы международных договоров имеют двойственную природу и выражают связь и взаимодействие МБП и международного публичного права. Следует иметь в виду, что международные договоры можно классифицировать на самоисполнимые и несамоисполнимые. Первые регулируют соответствующие правоотношения непосредственно. Для применения вторых требуется издание внутригосударственного акта. Когда нормы международного договора становятся частью правовой системы того или иного государства, они тем не менее сохраняют свое «лицо» и обособленность. Это обусловлено в первую очередь тем, что данные нормы выражают не волю одного государства, а согласованную волю всех государств – участников договора. Следовательно, их нельзя произвольно менять без согласия остальных участников, а также надлежит толковать, основываясь на схожих принципах и позициях. Прежде чем перейти к характеристике правовых норм, входящих в состав МБП, рассмотрим более подробно его источники.

Источник права – это форма выражения правовых норм, нормативной субстанции. Основными источниками, формирующими правовую систему МБП, являются:

• внутригосударственное законодательство;

• международные договоры;

• международные обычаи.

Внешним проявлением комплексного характера МБП выступает различие природы названных источников. Внутригосударственное законодательство в области МБП действует в пределах каждого отдельного государства и, будучи продуктом реализации нормотворческой функции государственных органов, воплощает в конечном счете цели и интересы различных слоев гражданского общества данного государства. Международные договоры – это результат согласования воль различных государств, принимающих в них участие. Таким образом, договоры представляют собой соглашение государств относительно содержания договорных норм (текста договора) и признания таковых в качестве юридически обязательных для государств – участников договора. По существу международные договоры в области МБП регулируют правоотношения с участием юридических и физических лиц – субъектов внутреннего права, но обязательства по договору возлагаются на участвующие в нем государства, которые несут ответственность за приведение своего внутреннего права в соответствие с международными обязательствами. Государства-участники могут выполнить свои международные обязательства путем прямой инкорпорации международного договора во внутреннее право или же путем издания отдельных внутригосударственных актов на его основе.

Международные обычаи отличаются от международных договоров тем, что носят неписаный характер. Нормативное содержание обычая формируется в практике на протяжении более или менее длительного периода времени и выступает как доказательство «всеобщей практики». Наряду с нормативным содержанием формируется и элемент юридической обязательности, которая выступает как молчаливое признание за обычаем юридической силы. Сложность природы международного обычая заключается в том, что определить четкую временную границу признания его юридически обязательным можно только эмпирическим путем. Это находит отражение в правоприменительной практике: в решениях международных судебных и арбитражных органов, в резолюциях международных организаций. Данные документы подтверждают существование международного обычая в целом или наличие его отдельных элементов.

На современном этапе развития МБП все более решающую роль играют международные договоры, что связано с их природой. Именно они позволяют создать унифицированные нормы МЧП не только коллизионно-правового, но и материально-правового характера. Тем самым создаются предпосылки для единообразия правоприменительной практики, а следовательно, широкого развития экономических (в том числе финансовых) и иных связей между субъектами различных государств. Объективно существующие различия в регулировании частноправовых отношений в каждом государстве, выступающие как барьеры на пути развития международного коммерческого оборота, могут быть устранены именно с помощью межгосударственной унификации норм МБП. Напомним, что унификация – это процесс создания и санкционирования единообразных правил поведения, происходящий на межгосударственном и национальном уровнях в правовых рамках, установленных международными и национальными нормами права.

Особая значимость и ценность унификации в том, что в ходе ее осуществления происходит согласование воль государств относительно конкретных моделей правового регулирования, в результате чего после введения унифицированных норм во внутригосударственную сферу в этих государствах применяются идентичные правовые нормы. Следовательно, устраняется сама возможность возникновения коллизий между правовыми актами разных государств, если речь идет об унификации материальных норм, либо предотвращается возможность возникновения «коллизии коллизий», «хромающих отношений» и т. п., если речь идет об унификации коллизионных норм.

Унификация норм МБП обусловлена его нормативным составом. Поскольку МБП включает в себя нормы международного договора и нормы внутреннего законодательства, унификация осуществляется в двух основных формах – международной и национальной. Первая форма представлена международным договором, вторая – модельным законом[22]. Процесс создания унифицированных норм МЧП невозможен без участия международных органов и организаций. На их характеристике мы и остановимся подробнее.

1. Международные органы, участвующие в разработке и принятии нормативных актов международного банковского права

Важнейшей межгосударственной организацией, ведущей кодификационные работы в области МБП, является Гаагская конференция по международному частному праву (далее – Гаагская конференция или Конференция). Созданная в 1893 г. при всесторонней поддержке Правительства Королевства Нидерландов, сегодня Конференция включает в свой состав 69 государств разных континентов. Новый устав этой международной организации был принят в 1951 г. и вступил в силу в 1955 г. К 2010 г. в рамках Конференции были разработаны и приняты свыше 40 конвенций. Россия входит в число государств – членов Гаагской конференции[23]. Важнейшей конвенцией в области МБП, принятой под эгидой Конференции, является Гаагская конвенция 2006 г. о праве, применимом к определенным правам в отношении ценных бумаг, находящихся у посредника. Данная конвенция содержит унифицированные коллизионно-правовые нормы, регулирующие обращение ценных бумаг в рамках международного финансового посредничества.

Согласно Уставу Гаагская конференция имеет целью проведение работы по постепенной унификации норм международного частного права (включая и нормы международного банковского права) (ст. 1). Членами Гаагской конференции являются те государства, которые участвовали в одной или нескольких сессиях Конференции и принимают ее Устав. Членами могут стать любые другие государства, участие которых представляет интерес юридического характера для работы Конференции. Решение о приеме новых членов принимается правительствами государств-участников по предложению одного или нескольких из них большинством поданных голосов в течение шестимесячного периода, начиная с даты уведомления правительств об этом предложении. Решение о приеме становится окончательным по принятии заинтересованным государством Устава Гаагской конференции (ст. 2).

Работу Конференции обеспечивает Государственная комиссия Нидерландов для содействия кодификации международного частного права, учрежденная королевским указом от 20 февраля 1897 г. Комиссия обеспечивает работу Конференции через Постоянное бюро, деятельностью которого она руководит. Комиссия изучает все предложения, предназначенные для включения в повестку дня Конференции. Она свободна определять порядок рассмотрения таких предложений. Государственная комиссия после консультации с членами конференции устанавливает дату и повестку дня сессий. Очередные сессии Конференции проводятся каждые четыре года. В случае необходимости Государственная комиссия может с одобрения членов просить Правительство Нидерландов о созыве чрезвычайной сессии Конференции (ст. 3). Местопребыванием Постоянного бюро является Гаага (Нидерланды). В состав Постоянного бюро входят Генеральный секретарь и два секретаря, имеющие различное гражданство, которые назначаются Правительством Нидерландов по представлению Государственной комиссии. Генеральный секретарь и секретари должны обладать надлежащими юридическими знаниями и практическим опытом. Под руководством Государственной комиссии Постоянное бюро ответственно за:

1) подготовку и организацию сессий Гаагской конференции и заседаний специальных комиссий;

2) работу Секретариата сессий и заседаний, упомянутых выше;

3) выполнение задач, входящих в компетенцию Секретариата (ст. 5).

В целях облегчения связи между членами Конференции и Постоянным бюро правительство каждого государства-члена определяет уполномоченный национальный орган[24]. Постоянное бюро может взаимодействовать с такими национальными органами и с компетентными международными организациями. Конференция, а в перерывах между сессиями – Государственная комиссия могут создавать специальные комиссии для подготовки проектов конвенций или изучения вопросов международного частного права, входящих в компетенцию Конференции. Расходы по деятельности и содержанию Постоянного бюро и специальных комиссий распределяются между членами Конференции (ст. 7, 8).

Другой важнейшей международной межправительственной организацией, осуществляющей подготовку нормативных актов МБП, является Международный институт по унификации частного права (далее – УНИДРУА. или Институт), расположенный в Риме (Италия) и учрежденный на основе Соглашения между Правительством Италии и Советом Лиги Наций от 3 октября 1925 г. В 1940 г. Институт был отделен от Лиги Наций и подвергся реорганизации на самостоятельной основе и с новым Уставом, подписанным государствами-членами 15 марта 1940 г. В настоящее время участниками УНИДРУА является 61 государство. Россия как правопреемница СССР сохранила свое членство в нем на основании постановления Правительства РФ № 370 от 20 октября 1995 г. «О продолжении участия Российской Федерации в Международном институте по унификации частного права»[25]. В рамках УНИДРУА были разработаны важнейшие конвенции в различных областях МБП:

• Оттавская конвенция УНИДРУА 1988 г. о международном финансовом лизинге;

• Оттавская конвенция УНИДРУА 1988 г. о международном факторинге;

• Женевская конвенция УНИДРУА 2009 г. о материально-правовом регулировании обращения ценных бумаг, находящихся у посредника.

В настоящее время Институт работает над Типовым законом о лизинге.

Согласно Уставу задачей УНИДРУА является изучение средств гармонизации и сближения частного права государств или групп государств и постепенная подготовка к принятию различными государствами законодательства, содержащего единообразные нормы частного права. С этой целью Институт:

1) готовит проекты законов и конвенций, направленных на принятие единообразного внутреннего законодательства;

2) готовит проекты соглашений с целью улучшения международных отношений в области частного права;

3) проводит сравнительное изучение норм частного права;

4) участвует в работе, уже ведущейся в данной области другими организациями, с которыми может при необходимости устанавливать деловые связи;

5) организует конференции и публикует исследования, которые сочтет подлежащими широкому распространению (ст. 1).

УНИДРУА является международной межправительственной организацией. Государствами-участниками выступают государства, присоединившиеся к Уставу организации. На территории каждого государства-участника Институт обладает правоспособностью, необходимой для осуществления своей деятельности и достижения своих целей (ст. 2). Органами Института являются:

• Генеральная ассамблея;

• Президент;

• Руководящий совет;

• Постоянный комитет;

• Административный суд;

• Секретариат.

В состав Генеральной ассамблеи входят по одному представителю от каждого государства-участника. Государства, кроме Италии, представлены на Генеральной ассамблее дипломатическими представителями при Правительстве Италии или замещающими их лицами. Очередные сессии Генеральной ассамблеи созываются Президентом не реже одного раза в год для утверждения ежегодных отчетов о прибылях и убытках за каждый финансовый год. Один раз в три года Генеральная ассамблея по предложению Руководящего совета утверждает программу работы Института. Руководящий совет состоит из Президента и 16–21 члена. Президент назначается Правительством Италии. Члены назначаются Генеральной ассамблеей. Генеральная ассамблея может назначить в дополнение к указанным еще одного члена, выбрав его из исполняющих свои функции судей Административного суда. Президент и члены Руководящего совета исполняют свои функции в течение одного или нескольких пятилетних сроков (ст. 5, 6).

Руководящий совет созывается Президентом при наличии необходимости, но не реже одного раза в год. Постоянный комитет состоит из Президента и пяти членов, назначенных Руководящим советом из числа своих членов. Члены Постоянного комитета исполняют свои функции в течение пяти лет и могут быть переизбраны. Постоянный комитет созывается Президентом при наличии необходимости, но не реже одного раза в год. Административный суд компетентен выносить решения по спорам между Институтом и его служащими, касающимся, в частности, толкования или применения регламента о персонале. Споры, возникающие из договорных отношений между Институтом и третьими лицами, подлежат рассмотрению этим Административным судом при условии, что его компетенция прямо признана сторонами договора, по поводу которого возник спор. Административный суд состоит из трех членов и одного заместителя, избираемых не из числа сотрудников Института и имеющих (что предпочитается) различное гражданство. Они избираются Генеральной ассамблеей на пять лет.

Секретариат состоит из Генерального секретаря, кандидатура которого предлагается Президентом и назначается Руководящим советом, двух заместителей Генерального секретаря, имеющих различное гражданство и также назначаемых Руководящим советом, и служащих, принимаемых на работу согласно положениям, регулирующим управление Институтом и его внутреннее функционирование. Генеральный секретарь и его заместители назначаются на срок, не превышающий пять лет, и могут быть назначены вновь. Генеральный секретарь по должности является Секретарем Генеральной ассамблеи. Институт располагает библиотекой, работой которой руководит Генеральный секретарь. Официальными языками Института являются итальянский, немецкий, английский, испанский и французский языки (ст. 8—10). Руководящий совет определяет средства для достижения целей, указанных ст. 1 Устава. Он составляет программу работы Института, одобряет ежегодный отчет о его деятельности. Он составляет проект бюджета и передает его на одобрение Генеральной ассамблее.

Любое государство-участник, а равно любая существующая международная организация может направить в Руководящий совет предложения по изучению каких-либо вопросов, относящихся к унификации, гармонизации и сближению частного права. Любая международная организация или ассоциация, занимающаяся изучением юридических проблем, может представить Руководящему совету предложения по перспективным направлениям работы. Руководящий совет выносит решение о необходимости принятия каких-либо мер в связи с такими предложениями. Он может устанавливать с другими межправительственными организациями, а также государствами, не участвующими в Институте, любые отношения для обеспечения сотрудничества, отвечающего целям каждой из сторон.

Руководящий совет может передавать отдельные вопросы на рассмотрение комиссий, состоящих из юристов, которые обладают специальными знаниями в данной области. По мере возможности такие комиссии возглавляются членами Руководящего совета. После изучения вопросов, являющихся предметом его работы, Руководящий совет, если сочтет возможным, принимает предварительные проекты для передачи государствам-членам на рассмотрение. На основе полученных ответов Руководящий совет, если сочтет возможным, принимает окончательные проекты. Окончательные проекты направляются Руководящим советом государствам и организациям, представившим ему свои предложения. Затем Руководящий совет определяет пути созыва дипломатической конференции для рассмотрения проектов (ст. 11–14). Президент представляет Институт. Исполнительная власть осуществляется Руководящим советом. Ежегодные расходы на деятельность и содержание Института покрываются за счет средств, определенных в его бюджете и состоящих из очередного базового взноса Правительства Италии на содержание Института, а также из очередных ежегодных взносов других государств-участников (ст. 15, 16).

Необходимость проведения универсальной кодификации некоторых отраслей частного права, связанных с международным коммерческим оборотом, привела к созданию в рамках ООН органа, специально занимающегося этим вопросом. В 1966 г. по инициативе Венгрии была учреждена Комиссия ООН по праву международной торговли (далее – ЮНСИТРАЛ или Комиссия) в качестве вспомогательного органа Генеральной Ассамблеи ООН. К 2010 г. в ее состав входили представители 60 государств. Россия принимает активное участие в работе ЮНСИТРАЛ. На Комиссию были возложены функции подготовки проектов конвенций, содействия кодификации международных торговых обычаев и распространения информации в этой сфере. На основе проектов, разработанных Комиссией, были приняты следующие конвенции в области МБП:

• Нью-Йоркская конвенция ООН 1988 г. о международных переводных и международных простых векселях;

• Нью-Йоркская конвенция ООН 1995 г. о независимых гарантиях и резервных аккредитивах;

• Нью-Йоркская конвенция ООН 2001 г. об уступке дебиторской задолженности в международной торговле;

• Нью-Йоркская конвенция ООН 2005 г. об использовании электронных сообщений в международных договорах.

Наряду с разработкой текстов международных договоров ЮНСИТРАЛ участвует также в подготовке типовых законов (model laws) и типовых законодательных положений (model legislative provisions) по вопросам права международной торговли. К 2010 г. ЮНСИТРАЛ были разработаны девять таких документов, в число которых входят Типовой закон 1992 г. о международных кредитовых переводах и Типовой закон 2001 г. об электронных цифровых подписях.

Согласно резолюциям Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 1966 г. № 2205 (XXI)йот 14декабря 1973 г. № 3108 (XXVIII)«Обучреждении Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ)», а также резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 21 января 2003 г. № 57/20 «Об увеличении числа членов ЮНСИТРАЛ» в состав Комиссии входят 60 государств, избираемых Генеральной Ассамблеей ООН на шестилетний срок. Избирая членов Комиссии, Генеральная Ассамблея соблюдает следующее распределение мест:

1) 14 – от государств Африки;

2) 14 – от государств Азии;

3) 8 – от государств Восточной Европы;

4) 10 – от государств Латинской Америки и Карибского бассейна;

5) 14 – от государств Западной Европы и других государств.

Генеральная Ассамблея ООН должным образом учитывает адекватное представительство основных экономических и правовых систем мира, а также развитых и развивающихся стран (п. 1). Представители государств – членов Комиссии назначаются государствами – членами ООН по возможности из числа лиц, особо компетентных в области права международной торговли. Члены, срок полномочий которых истек, могут переизбираться. Комиссия обычно проводит одну регулярную сессию в год. Генеральный секретарь ООН предоставляет в распоряжение Комиссии надлежащий персонал и средства обслуживания, необходимые Комиссии для выполнения ее задач. Комиссия содействует прогрессивному согласованию и унификации права международной торговли путем:

1) координирования работы организаций, функционирующих в этой области, и поощрения сотрудничества между ними;

2) поощрения более широкого участия в существующих международных конвенциях и более широкого признания существующих типовых и единообразных законов;

3) подготовки и принятия новых международных конвенций, типовых и единообразных законов, поощрения кодификации и более широкого признания международных торговых терминов, положений, обычаев и практики;

4) изыскания путей и средств, обеспечивающих единообразное толкование и применение международных конвенций и единообразных законов в области права международной торговли;

5) сбора и распространения информации о национальных законодательствах и современных юридических инструментах, включая прецедентное право, в области права международной торговли;

6) установления и поддержания тесного сотрудничества с Конференцией ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД);

7) поддержания связи с другими органами ООН и специализированными учреждениями, занимающимися проблемами международной торговли;

8) принятия любых других мер, которые она сочтет полезными для выполнения своих функций (п. 8).

Комиссия учитывает интересы всех народов и в особенности интересы развивающихся стран в деле широкого развития международной торговли. Комиссия ежегодно представляет Генеральной Ассамблее ООН доклад, содержащий ее рекомендации. Комиссия может консультироваться с любой международной или национальной организацией, научным учреждением и отдельными экспертами или просить их об оказании услуг в связи с любой порученной ей задачей, если считает, что такая консультация или услуги могут помочь ей в выполнении ее функций. Комиссия может установить надлежащую рабочую связь с международными межправительственными организациями и неправительственными организациями, занимающимися проблемами прогрессивного согласования и унификации права международной торговли (п. 10–12).

Особо следует подчеркнуть важнейшую роль в области проведения неофициальной систематизации обычаев и обыкновений, действующих в частном праве, международной неправительственной организации – Международной торговой палаты (далее – МТП или Палата). Основная цель МТП – организационное, техническое и правовое обеспечение мирового бизнеса. Палата, созданная в 1919 г. по инициативе Бельгии, Великобритании, Италии, США и Франции как международная экономическая организация частных предпринимателей, в настоящее время объединяет свыше 7000 компаний, промышленных и торговых ассоциаций, федераций и торговых палат в 130 странах мира. Национальные комитеты и Советы МТП более чем в 70 странах координируют деятельность деловых кругов на национальном уровне. Высшим органом МТП выступает Всемирный совет (World Council), выполняющий функции Ассамблеи в межправительственных организациях. Делегаты Всемирного совета назначаются Национальными комитетами МТП в тех государствах, где таковые имеются. Всемирный совет, собирающийся на заседания, как правило, два раза в год, может пригласить для участия в своей работе 10 членов Палаты из тех государств, в которых отсутствуют Национальные комитеты.

Всемирный совет избирает Президента и Вице-президента на срок два года. Президент (Chairman), его непосредственный предшественник и Вице-президент (Vice-Chairman) образуют Президентскую коллегию (Chairmanship). Всемирный совет избирает также Исполнительный комитет (Executive Board), отвечающий за осуществление текущей деятельности МТП. Число членов Исполнительного комитета колеблется между 15 и 30, срок их полномочий ограничивается тремя годами, причем каждый год происходит смена одной трети состава членов, срок полномочий которых истекает в данном году. Члены Исполнительного комитета избираются по рекомендации Президента. Международный секретариат МТП (International Secretariat) возглавляет Генеральный секретарь (Secretary General), который назначается Всемирным советом по инициативе Президентской коллегии и по рекомендации Исполнительного комитета.

Основным звеном структурного механизма Палаты выступают комиссии, формируемые по отраслевому признаку и включающие свыше 500 экспертов в различных областях мирового бизнеса, которые работают без выплаты вознаграждения на добровольной основе. В число комиссий входит и комиссия по банковским технологиям и практике. МТП проводит большую работу по систематизации обычаев, действующих в международной коммерческой и финансовой практике. Результатом такой работы являются сборники унифицированных обычаев, правил и обыкновений, нашедшие широкое применение практически во всех странах мира. В их числе необходимо упомянуть:

• Унифицированные обычаи и правила МТП для документарных аккредитивов в редакции 2006 г.;

• Унифицированные правила МТП по инкассо в редакции 1995 г.;

• Международную практику по резервным аккредитивам 1998 г.;

• Международные стандарты банковской практики для рассмотрения документов по операциям с документарными аккредитивами 2007 г.;

• Унифицированные правила МТП по договорным гарантиям 1978 г.;

• Унифицированные правила МТП для гарантий по требованию в редакции 2009 г

Уже одно перечисление этих документов дает возможность представить всю многогранность деятельности Палаты по развитию МБП. Торгово-промышленная палата РФ (ТПП РФ), функционирующая ныне в соответствии с Законом РФ от 7 июля 1993 г. в редакции от 23 июля 2008 г. «О торгово-промышленных палатах в Российской Федерации»[26], стала членом МТП в начале 1993 г. Это означает, что работа МТП, выпускаемые ею документы представляют несомненный интерес и практическую значимость для российских деловых кругов. В соответствии с вышеупомянутым законом ТПП РФ представляет интересы своих членов, т. е. российских предприятий и предпринимателей, в МТП. Вместе с тем в 1999 г был учрежден Российский национальный комитет МТП, членом которого стала и ТПП РФ. Таким образом, после создания Национального комитета «МТП в России» российские предприятия и торгово-промышленные палаты, будучи членами Палаты, приобрели статус непрямого членства (indirect membership). Нелишне заметить, что ТПП РФ объединяет под своей эгидой свыше 170 торгово-промышленных палат, созданных в субъектах РФ и муниципальных образованиях, в число которых входит и ТПП г. Москвы, функционирующая в соответствии с Законом г. Москвы от 27 марта 2002 г. № 17 «О Московской торгово-промышленной палате»[27].

2. Понятие и основные виды источников международного банковского права

Внутригосударственное законодательство играет существенную роль в формировании норм МБП. Нормы национального банковского права, регулирующие банковские отношения с иностранным элементом, могут содержаться как в законах (например, ст. 52 Федерального закона от 10 июля 2002 г. в редакции от 25 ноября 2009 г. «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»[28] (далее – Закон о Банке России)), так и в подзаконных нормативных актах, к числу которых относятся главным образом акты, принимаемые Банком России. В Российской Федерации нормотворческая функция Центрального банка РФ, закрепленная в законе, получила детальное развитие в Положении ЦБ РФ от 15 сентября 1997 г. в редакции от 18 апреля 2002 г. № 519 «О порядке подготовки и вступления в силу нормативных актов Банка России»[29], согласно которому нормативные акты Банка России издаются в форме указания, положения и инструкции (п. 1.5). В качестве примера внутригосударственных актов, содержащих нормы МБП, можно привести Положение ЦБ РФ от 23 апреля 1997 г. в редакции от 26 января 2007 г. № 437 «Об особенностях регистрации кредитных организаций с иностранными инвестициями»[30]; Инструкцию ЦБ РФ от 24 августа 1998 г. в редакции от 16 декабря 2003 г. № 76-И «Об особенностях регулирования деятельности банков, создающих и имеющих филиалы на территории иностранного государства»[31].

Представляется целесообразным принять вместо большого числа разрозненных нормативных правовых актов единый закон о регулировании международной банковской деятельности на территории РФ. С одной стороны, это создало бы прочную и, главное, стабильную основу правового регулирования деятельности иностранных банков на территории России, включая вопросы их организационно-правовой формы, государственной регистрации, лицензирования, пруденциальных стандартов. С другой стороны, закон мог бы сформулировать требования к порядку участия отечественных банков в банковской деятельности за рубежом, включая вопросы создания ими иностранных филиалов и дочерних банков, проведения трансграничных банковских операций на территории иностранных государств. Наконец, в законе можно было бы зафиксировать основные параметры участия Российского государства в международных банках и иных валютно-финансовых организациях, а также определить базовые принципы взаимоотношений России с другими субъектами МБП по поводу заключения кредитных соглашений и проведения иных видов сделок и операций.

Международные договоры как источник МБП приобретают все большее значение в современную эпоху. Это связано в первую очередь с тем, что они являются надежным и перспективным инструментом международной унификации как коллизионно-правовых, так и материально-правовых норм МБП. Удельный вес международных договоров в общем спектре всех источников МБП неуклонно возрастает, что обусловлено закономерностями развития международных экономических, научно-технических и культурных связей. Международные договоры можно классифицировать следующим образом:

двусторонние и многосторонние договоры. Двусторонние договоры заключаются только двумя государствами и действуют исключительно в их взаимных отношениях. К числу таких договоров с участием России относятся договоры о создании платежных систем (например, Соглашение между Правительством РФ и Правительством Республики Беларусь о неторговых платежах от 6 января 1995 г.[32]; Соглашение между Центральным банком РФ и Центральным банком Монголии об организации расчетов по внешнеэкономическим связям от 1 июля 2003 г.[33]). В многосторонних договорах участвуют несколько государств, принимающих взаимные обязательства. Чем шире круг государств-участников, тем выше эффективность применения заложенных в договоре норм и принципов. К числу многосторонних договоров относятся, например, Оттавская конвенция УНИДРУА 1988 г. о международном финансовом лизинге; Оттавская конвенция УНИДРУА 1988 г. о международном факторинге;

универсальные и региональные договоры. Универсальные договоры включают в состав участников государства, расположенные в различных регионах земного шара, принадлежащие к различным социально-политическим и правовым системам. Признак универсальности позволяет резко расширить круг субъектов, участвующих в таких договорах, ибо не предполагает введения каких-либо ограничителей территориального или иного характера. В качестве универсальных международных договоров выступают, например, Нью-Йоркская конвенция ООН 1995 г. о независимых гарантиях и резервных аккредитивах; Нью-Йоркская конвенция ООН 2001 г. об уступке дебиторской задолженности в международной торговле. К региональным международным договорам относятся те, которые приняты и действуют в пределах одного региона, как правило, в рамках региональной интеграционной группировки государств. В качестве примера можно привести подписанное в Санкт-Петербурге Соглашение о сотрудничестве в области организации интегрированного валютного рынка государств – членов Евразийского экономического сообщества от 25 января 2006 г.[34]

Несмотря на кажущуюся ясность вопроса отнесения международного договора к числу источников МБП, сама его постановка приводит к жарким дискуссиям по поводу места международного договора в системе источников права и юридической природы содержащихся в нем норм. Одни авторы (С.Б. Крылов, Л.Н. Галенская, А.И. Минаков) допускают возможность непосредственного применения международных договорно-правовых норм при регулировании отношений между субъектами внутригосударственного права, другие (Л.А. Лунц, И.С. Перетерский, М.М. Богуславский) указывают на применение таких норм для регулирования внутригосударственных отношений только после их «трансформации» в нормы внутреннего права.

По мнению приверженцев теории трансформации, ее необходимость обусловлена тем, что международный договор не может иметь непосредственного действия на территории государства в силу распространения суверенитета данного государства на таковую в полном объеме, что означает фактическую невозможность реализации воли иного государства или иных государств, пусть даже согласованной, в пределах его территории. Е.Т. Усенко выделял два способа трансформации международно-правовых норм в нормы внутригосударственные: генеральную трансформацию, заключающуюся в установлении государством в своем внутреннем праве общей нормы, придающей международно-правовым нормам силу внутригосударственного действия, и специальную трансформацию, заключающуюся в придании государством конкретным нормам международного права силы внутригосударственного действия путем их воспроизведения в законе текстуально либо в виде положений, адаптированных к национальному праву, или путем законодательного выражения согласия на их применение иным способом[35].

Близкая по смыслу, но весьма специфичная по форме точка зрения была высказана Г.М. Вельяминовым. Он рассматривает трансформацию как категорию более узкую по отношению к категории рецепции, оперируя которой можно определить место международного договора в системе источников права. По мнению Г.М. Вельяминова, договорная международно-правовая норма применяется, только будучи реципированной (а именно трансформированной, – термин более узкий) в национальном правопорядке. Норма эта становится также внутригосударственной, а по своему предмету – нормой конкретной отрасли национального права, например гражданского. Однако при этом сохраняется и действенность как таковой международно-правовой нормы, идентичной по формулировке (но не по правовому значению) норме реципированной. Если, будучи реципированной в национальный правопорядок, норма регулирует отношения национальных субъектов права, то международно-правовая норма как таковая продолжает регулировать межгосударственные отношения, а именно обязательства государств друг перед другом, во-первых, реципировать данную норму в свое национальное законодательство и, во-вторых, обеспечивать соблюдение этой нормы в своем правопорядке[36].

По мнению Г.М. Вельяминова, строго теоретически сущность международно-правовых норм, прямо рассчитанных на урегулирование (в том числе методом унификации) международных частноправовых отношений, дуалистична. С одной стороны, они сохраняют все изначальные свойства норм международного права, и к ним применимы все общие нормы (принципы) этого права. С другой стороны, они, будучи реципированы в национальные правопорядки, действуют в качестве национальных норм, но норм «автономных», «связанных», иммунных от произвольных изменений национальными властями[37].

С таким пониманием норм международного договора как источника МЧП не согласна Л.П. Ануфриева. По ее мнению, правило поведения, сформулированное в международном договоре и предназначенное для субъектов внутригосударственного права, не является правовой нормой, это так называемая «преднорма» или, другими словами, «разросшаяся часть диспозиции международной нормы-обязательства», которая станет таковой только в результате придания ей государством юридической силы, необходимой для действия во внутригосударственном праве. Таким образом, никакой трансформации нормы в норму не происходит, а происходит санкционирование государством «преднормы», содержащейся в международном договоре, в результате чего она становится нормой внутригосударственного права[38].

Р.А. Мюллерсон также критикует теорию трансформации, но выступает против непосредственного регулирования международно-правовыми нормами внутригосударственных отношений, полагая, что эти нормы реализуются только при помощи национальных отсылочных норм, и предлагая два варианта такой реализации – отсылку и инкорпорацию. Отсылка, по мнению автора, во всех случаях не трансформирует нормы одной правовой системы в нормы другой системы, а санкционирует применение норм системы (отрасли), к которой отсылают, в сфере действия отсылающей системы (отрасли). Отсылка не преобразует природу той нормы, к которой она отсылает. Что касается инкорпорации, то и в этом случае нельзя говорить о трансформации норм международного права в нормы национального права. Здесь на основе и во исполнение норм международного права издаются нормы национального права. Договоры, устанавливающие лишь рамки для уточнения и конкретизации государствами своих обязательств, сторонами которых являются субъекты национального права, не могут применяться внутри страны в результате отсылки к ним. Единственным способом их осуществления на территории государства является инкорпорация[39].

Близкая к вышеизложенной точка зрения была высказана Е.В. Корчиго и Д.Б. Катковым. Они полагают, что содержание международного договора по вопросам частноправового характера составляет обязательство государств-участников обеспечить регулирование соответствующих отношений таким образом, как это предусмотрено в международном договоре. Ратифицируя международный договор, государство принимает на себя данное обязательство, исполнение которого осуществляется им только одним из двух способов правотворчества: путем издания внутреннего закона, содержание которого должно соответствовать международному договору (инкорпорация), либо путем создания норм, придающих правилам поведения, сформулированным в международном договоре, юридическую силу (отсылка). Отсылка, в свою очередь, может быть общей, как, например, содержащаяся в и. 4 ст. 15 Конституции РФ норма о том, что если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора (по терминологии Е.М. Вельяминова, генеральная рецепция), и специальной, отсылающей к конкретному международному соглашению.

По мнению авторов, под источником права следует понимать два взаимосвязанных, но полностью не совпадающих аспекта одного и того же явления. Во-первых, источник права представляет собой внешнюю форму, форму выражения правовых норм (а именно вместилище правовых норм); во-вторых, под источником права понимается форма придания правилам поведения юридически обязательного характера. Как правило, эти две стороны одного понятия совпадают (например, законы, подзаконные акты), однако иначе обстоит дело с международными договорами по вопросам частноправового характера, которые применяются в результате отсылки. В этом случае в качестве источника в смысле фактического, официального «хранилища» норм будет выступать международный договор, а источником их юридической обязательности для конкретных отношений – отсылка. Таким образом, унифицированные материальные нормы являются международными по своему происхождению, но не международно-правовыми по своей принадлежности. В международном договоре они никогда не были международно-правовыми нормами, а являлись только «преднормами» в составе диспозиции международно-правовой нормы – обязательства государства урегулировать определенные отношения определенным в договоре образом[40].

Еще более определенно по данному вопросу высказывается В.Г. Храбсков. По его мнению, в процессе создания материально-правовых норм ни одна из сторон не идет на закрепление договорным путем социально-экономического и политического содержания национальных правовых институтов в качестве единого и обязательного для сторон. Данный процесс может привести лишь к заимствованию в целях достижения успешных договоренностей самых общих цивилистических форм, приемов, конструкций, терминов и т. п., существующих в правовой системе, которые воспринимаются договаривающимися государствами как общие и обязательные для них средства регулирования соответствующих отношений. По своей сути эти совершенно новые нормы, созданные договаривающимися сторонами, имеют общецивилистическую форму, позволяющую им взаимодействовать по определенным вопросам и обеспечивающую необходимый баланс разнонациональных правовых систем.

Каким бы способом ни осуществлялось санкционирование данных норм государством и доведение их до национальных субъектов, они могут в результате получить лишь национальную оболочку, однако их юридическая сущность как норм международного права от этого не меняется. Их толкование, восполнение пробелов не могут происходить на основе норм национального права, сама их цивилистическая терминология, созданная на основе указанного выше процесса заимствования, отлична от национальных норм. Сама их международно-правовая сущность, выраженная в правовых предписаниях, является той основой, на которой осуществляется регулирование прав и обязанностей сторон в соответствующих отношениях. Таким образом, подлинным источником здесь выступает международно согласованная норма, а не ее национальная оболочка, которой может вообще не быть, если по праву данной страны для вступления в силу договорных норм достаточно простого акта ратификации. Иными словами, даже будучи включенными как часть в правовую систему страны, указанные нормы продолжают оставаться в системе международного права. Можно сказать, что такое включение свидетельствует о стремлении показать национальному правоприменителю, что в этой области отношений существуют определенные международные юридические приоритеты, «стандарты» регулирования, в соответствии с которыми ему надлежит действовать[41].

Проанализировав вышеизложенные позиции, выскажем свое мнение на этот счет. На наш взгляд, вряд ли возможно говорить о трансформации норм международного договора в нормы внутригосударственного права. Договорная норма остается таковой и в случае прямой отсылки внутреннего права, и в случае ее прямой инкорпорации в национальную правовую систему. С этой точки зрения представляется малоубедительным расценивать норму международного договора как некую «преднорму», подлежащую трансформации в действующую норму национального МБП каждого отдельно взятого государства. Формулируя текст международного договора как источника МБП, государства согласовывают свои воли относительно содержания входящих в его структуру норм, которое никоим образом не может быть изменено при дальнейшем их применении.

Ратифицируя международный договор (или присоединяясь к нему), государства выражают свою волю на признание содержащихся в нем норм в качестве юридически обязательных, ибо соглашаются применять их к соответствующим международным частным отношениям. Таким образом, после вступления международного договора в силу государства-участники несут юридическую обязанность применять в надлежащих случаях его нормы. Инкорпорация договорных норм во внутригосударственную правовую систему или их непосредственное применение в силу отсылки национального права, по сути, представляют собой пути реализации юридической обязанности государств – участников международного договора по применению содержащихся в нем норм.

Подтверждение этому можно найти в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»[42], где говорится, что положения официально опубликованных договоров РФ, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. В иных случаях наряду с международным договором РФ следует применять и соответствующий внутригосударственный правовой акт, принятый для осуществления положений указанного международного договора. Из данной позиции Верховного Суда РФ напрашивается вывод о том, что договорная норма совершенно самостоятельна по отношению к норме внутригосударственной и речь может идти о применении сразу двух норм – и договорной, и национальной, причем если содержание договорной нормы отличается от содержания национальной, то надлежит применять договорную норму (п. 4 ст. 15 Конституции РФ). Более того, отличие договорной нормы от норм внутреннего права Верховный Суд РФ расценил как квалифицирующий признак непосредственного применения договорной нормы в правовой системе России.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»[43] речь идет о том, что международные договоры, которые имеют прямое и непосредственное действие в правовой системе РФ, применимы судами при рассмотрении гражданских дел, если международным договором РФ установлены иные правила, чем законом РФ, который регулирует отношения, ставшие предметом судебного рассмотрения (абз. 1 ч. 1 и. 5). Правила действующего международного договора РФ, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов РФ. Правила действующего международного договора РФ, согласие на обязательность которого было принято не в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении подзаконных нормативных актов, изданных органом государственной власти, заключившим данный договор (п. 8). Будучи включенными в состав национальной правовой системы в силу прямого указания внутреннего законодательства (в частности, и. 4 ст. 15 Конституции РФ), договорные нормы не приобретают внутригосударственного характера и в силу этого не могут быть изменены односторонним волеизъявлением государства, их реципировавшего, оставаясь неуязвимыми для модификации по воле законодателя.

Таким образом, договорные нормы продолжают жить в составе национальной правовой системы, сохраняя свою международно-правовую природу и содержательную структуру. Источником этих норм выступает именно международный договор и согласованные воли его государств-участников, а никак не волеизъявление одного государства, которое соглашается их применять на своей территории. В данном контексте и отсылка к международному договору, и инкорпорация его норм во внутреннее право есть форма реализации международно-правового обязательства государства – участника такого договора по имплементации его норм. Принимая обязательство применять нормы международного договора к соответствующим международным частноправовым отношениям, государство допускает тем самым функционирование в пределах своей суверенной территории не только своей воли, воплощенной во внутреннем праве, но и воли (пусть и согласованной) других суверенных государств. По юридическим последствиям применение международных договорных норм аналогично применению на территории данного государства норм иностранного права, воплощающего волеизъявление чуждой публичной власти. Обе ситуации возможны в силу прямого указания национального права, выраженного либо в форме правила о включении норм международного договора в систему внутреннего права, либо в форме наличия коллизионных норм в составе национального законодательства.

Международные обычаи занимают особое место в иерархии источников МБП. Совершенно очевидно, что по удельному весу и значимости обычаи уступают место внутригосударственному законодательству и международным договорам, однако в целом ряде случаев именно они незаменимы в качестве правового регулятора. Особенно велико значение международных обычаев при проведении различного рода расчетных и гарантийных банковских операций. Как отмечалось выше, сложившиеся в практической деятельности обычаи и обыкновения делового оборота подвергаются в рамках Международной торговой палаты неофициальной кодификации, результатом которой выступают сборники унифицированных правил и обычаев. Следует отметить, что юридическую силу имеет не сборник как публикация МТП под определенным номером, а сами нормы, в нем содержащиеся. Согласно ГК РФ обычаем делового оборота является сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности (в том числе в банковской) правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе (п. 1 ст. 5). Таким образом, российское право рассматривает обычай в качестве полновесного источника банковского права.

Киным источникам МБП можно отнести прецедентное право, складывающееся в судебно-арбитражной практике, и нормативные правовые акты международных организаций. Прецедентное право выступает в качестве источника МБП главным образом в странах англосаксонской правовой системы и в силу этого не имеет такого общепризнанного значения, как международные договоры, хотя справедливости ради следует отметить, что и для стран романо-германской системы права, традиционно ориентированных на внутригосударственное законодательство в широком смысле слова, характерны пристальное внимание к прецедентному праву и попытки ориентироваться в нормотворческой деятельности на достижения, примеры и выводы судебно-арбитражной практики.

В последнее время все более существенное влияние приобретает такой источник МБП, как нормативные правовые акты международных организаций, применяемые на территории их государств-участников. Эти акты создаются в недрах международных региональных организаций наднационального характера. Примером такой организации служит Европейский Союз, объединяющий 27 государств Европы в качестве своих членов. Институты Европейского Союза наделены правом принимать акты, носящие юридически обязательный характер для государств – членов ЕС. Совокупность таких актов (главным образом, директив), регулирующих банковскую деятельность в рамках ЕС, получила название европейского банковского законодательства. Данный факт позволяет утверждать, что в рамках ЕС сложилась и успешно развивается региональная система банковского права, выступающая как региональная подсистема МБП, что объясняется одновременно существующими и взаимодействующими тенденциями регионализма и универсализации. В этом контексте европейское банковское право выступает как региональная форма проявления международных банковских правоотношений.

В заключение следует согласиться с мнением, высказанным в российской юридической науке, о том, что по существу различия в источниках права обусловлены своеобразием генезиса правовых норм. Однако коренное различие состоит в механизме создания и формирования модели поведения на этапе ее существования еще в качестве «преднормы». Как результат, неодинаковы в каждом конкретном случае те процессы, в ходе которых то или иное правило поведения становится правовой нормой: устойчивость соблюдения, повторяющееся применение, молчаливое признание со стороны государства правила поведения как юридически обязательного – в одном случае (обычай); согласование им в определенных ситуациях своей воли с прочими государствами (международный договор) – в другом; независимое, автономное изъявление государством своего веления (издание закона, нормативного акта и т. д.) – в третьем. На завершающей же фазе все правовые нормы, действующие в пределах юрисдикции рассматриваемого государства, так или иначе должны быть пропущены через государственную волю, т. е. установлены или санкционированы им[44].

Субъекты МБП имеют различную юридическую природу, таковыми выступают субъекты как международного публичного права (государства, международные межправительственные организации), так и национального права (физические и юридические лица). Следует учитывать, что один и тот же субъект МБП может стать участником и международно-правовых, и национально-правовых отношений. В частности, государство, являясь членом международной валютно-финансовой организации (например, Международного валютного фонда), обязано вносить взносы в бюджет этой организации в иностранной валюте. В этом случае отношения между МВФ и государством-членом неизбежно принимают межгосударственную форму. Вместе с тем, если то же государство заключит соглашение с синдикатом банков о предоставлении займа, такие правоотношения будут носить частноправовой характер и регулироваться соответствующим применимым национальным правом. В этом случае правовой статус государства не будет отличаться от правового статуса других субъектов регулируемого отношения. При рассмотрении правового статуса государств как субъектов МБП основной научной проблемой представляется проблема института государственного иммунитета, на рассмотрении которой мы остановимся более подробно.

1. Понятие, виды и основные концепции государственного иммунитета

Понятие иммунитета государства первоначально сложилось в международном праве обычного характера и лишь затем получило закрепление в международных договорах и судебной практике. Неоднозначность в понимании этого правового института привела к появлению целого ряда фундаментальных работ в отечественной и зарубежной юридической науке[52]. Понятие иммунитета государства, краеугольным камнем которого выступает основополагающий принцип международного права – принцип суверенного равенства государств, выраженный латинской формулой par in parem non habet imperium et jurisdictionem (равный над равным не имеет власти и юрисдикции), базируется на трех важных постулатах:

1) различаются иммунитет иностранного государства, существующий в МЧП, т. е. в частноправовых отношениях, осложненных иностранным элементом, и иммунитет государства от предъявления к нему исков в его собственных судах. Определение параметров последнего входит исключительно в компетенцию каждого государства и закрепляется в его внутреннем законодательстве. Так, ст. 124 ГК РФ специально предусматривает, что Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений – гражданами и юридическими лицами (п. 1). Характерно, что об этом же говорит и ст. 1204 ГК РФ «Участие государства в гражданско-правовых отношениях, осложненных иностранным элементом», которая непосредственно касается правового статуса государства как субъекта МЧП. Согласно данной статье к гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, с участием государства нормы МЧП применяются на общих основаниях. Нормы МЧП применяются к сделкам, которые государство совершает или с которыми оно связано иным образом, чем при осуществлении суверенных функций. При определении характера сделки принимается во внимание правовая природа сделки и учитывается ее цель;

2) иммунитет иностранного государства отличается от иммунитета международной организации, несмотря на тот факт, что в их основе лежат одни и те же принципы. В отличие от иммунитета государства иммунитет международной организации не имманентно присущ ее природе, а зиждется на договорной основе, будучи закрепленным в учредительном документе – уставе, являющемся международным договором особого рода. В связи с этим можно утверждать, что иммунитет международной организации носит вторичный, производный характер от иммунитета государств и имеет в качестве источника согласованную волю государств – участников каждой данной международной организации[53];

3) иммунитет иностранного государства отличается от дипломатического иммунитета, под которым понимаются привилегии и иммунитеты дипломатических представительств. Истоки дипломатического иммунитета коренятся в международно-правовых нормах обычного и договорного характера, тогда как истоки государственного иммунитета следует искать в суверенности как неизменном атрибуте государства в целом и государственности в частности. Так, и. 3 ст. 401 ГПК РФ «Иски к иностранным государствам и международным организациям. Дипломатический иммунитет» прямо указывает, что аккредитованные в Российской Федерации дипломатические представители иностранных государств подлежат юрисдикции судов РФ по гражданским делам в пределах, определенных общепризнанными принципами и нормами международного права или международными договорами РФ (в качестве примера последних можно привести Венскую конвенцию 1961 г. о дипломатических сношениях, участницей которой Россия является в качестве правопреемницы СССР).

Отметим, что в понятии государственного иммунитета следует различать два аспекта: во-первых, юрисдикционный иммунитет как институт процессуально-правового характера и, во-вторых, иммунитет государственной собственности как институт материально-правового характера[54]. Выделение двух этих аспектов объясняется тем, что в ряде случаев вопрос об иммунитете государственной собственности возникает независимо от рассмотрения какого-либо иска к государству в юрисдикционном органе. Несмотря на различные характеристики государственного иммунитета (процессуально-правовые и материально-правовые), общим качеством выступает наличие основ данного института в международном праве, в самом факте существования суверенных государств как основных звеньев, ключевых элементов международной системы и в настоящем, и в перспективе.

Как справедливо пишет М.М. Богуславский, в теории и практике различают три вида юрисдикционного иммунитета государства: судебный иммунитет, иммунитет от предварительного обеспечения иска и иммунитет от принудительного исполнения судебного или арбитражного решения. Судебный иммунитет заключается в неподсудности одного государства судам другого государства. Государство без его согласия не может быть привлечено к суду другого государства. Иммунитет от предварительного обеспечения иска выражается в том, что нельзя в порядке предварительного обеспечения иска принимать без согласия государства какие-либо принудительные меры в отношении его имущества. Иммунитет от исполнения судебного или арбитражного решения означает, что без согласия государства нельзя осуществить принудительное исполнение решения, вынесенного юрисдикционным органом против государства[55]. Понятие юрисдикционного иммунитета является общим для всех трех видов.

В свою очередь, иммунитет собственности государства заключается в ее особом режиме, обусловленном специфичным положением субъекта права собственности – суверенного государства. Иммунитет собственности государства, находящейся за границей, состоит в том, что это имущество не может быть объектом насильственных мер со стороны государства, в котором указанное имущество находится. Собственность государства пользуется неприкосновенностью: она не может без согласия государства-собственника быть подвергнута принудительному отчуждению, аресту, секвестру и другим принудительным мерам; ее нельзя насильно удерживать на иностранной территории; она не должна подвергаться расхищению со стороны другого государства, его органов или частных лиц. Таким образом, неприкосновенность собственности государства не ограничивается изъятием ее из-под действия принудительных мер судебного характера – к ней не могут применяться и административные меры, она не может быть объектом взыскания по всякого рода внесудебным требованиям. Иммунитет, которым пользуется собственность иностранного государства, делает недопустимым: 1) предъявление исков непосредственно к такой собственности; 2) наложение ареста на собственность для обеспечения любого предъявляемого к иностранному государству иска, связанного или не связанного с такой собственностью; 3) принудительное исполнение решения суда, вынесенного в отношении такой собственности иностранного государства[56].

В юридической доктрине традиционно выделяют две концепции иммунитета государства – концепцию абсолютного и концепцию ограниченного иммунитета. Согласно первой иммунитет государства основан на императивных принципах общего международного права – принципах равенства государств, уважения государственного суверенитета, из которых следует, что ни одно государство не может осуществлять свою власть в отношении другого, его органов и собственности[57]. Концепция абсолютного иммунитета исходит из того, что: а) иски к иностранному государству не могут рассматриваться без его согласия в судах другого государства; б) в порядке обеспечения иска имущество какого-либо государства не может быть подвергнуто принудительным мерам со стороны другого государства; в) недопустимо обращение мер принудительного исполнения на имущество государства без его согласия. Согласно концепции ограниченного (функционального) иммунитета иностранное государство, его органы, а также их собственность пользуются иммунитетом только тогда, когда государство осуществляет суверенные функции, т. е. действия jure imperii. Если же государство совершает действия коммерческого характера (заключение внешнеторговых сделок, эксплуатация флота в торговых целях, участие в концессионных соглашениях и соглашениях о разделе продукции), т. е. действия jure gestionis, то оно не пользуется иммунитетом. Иными словами, представители концепции ограниченного иммунитета считают, что когда государство ставит себя в положение торговца, частного лица, к нему могут предъявляться иски, а на его собственность распространяются принудительные меры[58]. Какая же концепция государственного иммунитета лежит в основе национального законодательства и международных договоров в современную эпоху? Остановимся на этом более подробно.

2. Институт государственного иммунитета в национальном законодательстве

Национальное законодательство разных государств воплощает различные подходы к институту иммунитета иностранного государства, причем наблюдается тенденция рассматривать государство как обычного участника коммерческой деятельности, не связанного публично-властными функциями суверена, т. е. в основу национального законодательства по данному вопросу закладывается концепция функционального государственного иммунитета[59]. Наиболее рельефно концепция функционального иммунитета иностранного государства отражена в Законе США «Об иммунитете иностранных государств» 1976 г.[60]и в Законе Великобритании «О государственном иммунитете» 1978 г.[61]Согласно Закону США 1976 г. иностранное государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции в судах США в любом деле, в котором иск основан на коммерческой деятельности, осуществляемой в США иностранным государством, или на действии, совершенном в США в связи с коммерческой деятельностью иностранного государства, осуществляемой в любом месте, или на действии, совершенном вне территории США в связи с коммерческой деятельностью иностранного государства в любом месте и влекущем прямые последствия в США (п. 2А ст. 1605). По любому требованию о предоставлении средства судебной защиты, в отношении которого иностранное государство не обладает иммунитетом, оно несет ответственность в такой же форме и степени, как и частное лицо в сходных обстоятельствах (ст. 1606).

В соответствии с Законом Великобритании 1978 г. государство не пользуется иммунитетом от судебного разбирательства, касающегося заключенной государством коммерческой сделки или обязательства, которое на основании договора подлежит исполнению в целом или в части на территории Великобритании (п. 1 ст. 3). Под коммерческой сделкой закон понимает любую сделку (коммерческого, промышленного, финансового или другого подобного характера), в которой государство участвует или с которой связано иным образом, нежели осуществлением суверенной власти (п. 3 ст. 3). Закон специально оговаривает, что к числу коммерческих сделок относятся займы, другие финансовые сделки и любые другие финансовые обязательства. Вместе с тем следует подчеркнуть, что даже при участии государства в отношениях частноправового характера его статус не приравнивается к статусу юридического лица в том смысле, что оно не рассматривается как юридическое лицо особого рода. В этом заключается особенность правового положения государства как субъекта МЧП по сравнению с правовым положением ММПО[62].

Нормы российского законодательства об иммунитете иностранного государства весьма незначительны по объему и крайне противоречивы по содержанию. Так, Федеральный закон от 30 декабря 1995 г. в редакции от 30 декабря 2008 г. «О соглашениях о разделе продукции»[63]говорит о том, что в соглашениях, заключаемых с иностранными гражданами и иностранными юридическими лицами, может быть предусмотрен в соответствии с законодательством РФ отказ государства от судебного иммунитета, иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска и исполнения судебного и (или) арбитражного решения (ст. 23). АПК РФ содержит ст. 251 «Судебный иммунитет», которая гласит, что иностранное государство, выступающее в качестве носителя власти, обладает судебным иммунитетом по отношению к предъявленному к нему иску в арбитражном суде в Российской Федерации, привлечению его к участию в деле в качестве третьего лица, наложению ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории РФ, и принятию по отношению к нему судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов. Обращение взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения судебного акта арбитражного суда допускается только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором РФ или федеральным законом. Судебный иммунитет международных организаций определяется международным договором РФ и федеральным законом. Отказ от судебного иммунитета должен быть произведен в порядке, предусмотренном законом иностранного государства или правилами международной организации.

Статья 401 «Иски к иностранным государствам и международным организациям. Дипломатический иммунитет» ГПК РФ гласит, что предъявление в суде в Российской Федерации иска к иностранному государству, привлечение иностранного государства к участию в деле в качестве ответчика или третьего лица, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории РФ, и принятие по отношению к этому имуществу иных мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в порядке исполнения решений суда допускаются только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором РФ или федеральным законом. Международные организации подлежат юрисдикции судов в Российской Федерации по гражданским делам в пределах, определенных международными договорами РФ и федеральными законами.

Анализ вышеприведенных норм российского законодательства позволяет сделать вывод, что в настоящее время российское право придерживается концепции абсолютного иммунитета иностранного государства в сфере частноправовых отношений, причем такой иммунитет презюмируется и отказ от него должен быть выражен в явной и недвусмысленной форме. Позиция судебной практики, изложенная в документах Высшего Арбитражного Суда РФ, также поддерживает принцип абсолютного иммунитета. В частности, в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июня 1999 г. № 8 «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса»[64] указано, что арбитражный суд принимает иск по коммерческому спору, ответчиком в котором является иностранное государство, выступающее в качестве суверена, только при наличии явно выраженного согласия ответчика на рассмотрение спора в арбитражном суде РФ. Подобное согласие следует рассматривать в качестве отказа от судебного иммунитета иностранного государства (п. 8)[65].

Как мы видели ранее, российское законодательство содержит бланкетные нормы, отсылающие в вопросах государственного иммунитета к нормам специального закона. До сих пор такой закон не был принят, хотя и разрабатывался в рамках Исследовательского центра частного права при Президенте РФ. Впоследствии Правительство РФ внесло законопроект на рассмотрение Государственной Думы РФ, и он был принят в первом чтении в 2005 г. (К сожалению, окончательный вариант данного весьма нужного закона до сих пор не принят.) Рассмотрим основные положения этого законопроекта[66]. Прежде всего следует отметить, что законопроект основывается на концепции функционального (ограниченного) иммунитета государства, хотя и воспроизводит международно-правовую норму о государственном иммунитете. Согласно законопроекту иностранное государство пользуется в России юрисдикционным иммунитетом за изъятиями, установленными законом. Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом, если оно согласилось на отказ от судебного иммунитета, а также если оно осуществило деятельность иную, чем осуществление суверенной власти государства (ст. 2–3).

Международно-правовая доктрина и практика признают, что иностранное государство вправе отказаться от юрисдикционного иммунитета, причем такой отказ может или явно выражаться в каком-либо документе (международном договоре, заявлении и т. д.), или презюмироваться в форме совершения государством каких-либо действий (например, выступление в качестве стороны судебного разбирательства). По законопроекту считается, что иностранное государство согласилось на отказ от судебного иммунитета, если оно прямо выразило согласие на осуществление юрисдикции российским судом в отношении соответствующего вопроса или дела, в частности:

• в международном договоре;

• в письменном соглашении, не являющемся международным договором;

• путем заявления в российском суде или письменного уведомления в рамках конкретного разбирательства.

Согласие иностранного государства на отказ от судебного иммунитета не рассматривается как его согласие на отказ от иммунитета от принятия обеспечительных мер и иммунитета от исполнения судебного решения. Согласие иностранного государства на применение российского права не рассматривается как согласие на отказ от судебного иммунитета (ст. 4).

Признается, что иностранное государство согласилось на отказ от судебного иммунитета, если это государство явилось стороной разбирательства, возбужденного по его инициативе в российском суде, или вступило в разбирательство существа дела в российском суде, или предприняло какое-либо иное действие по существу дела. Однако, если государство докажет в суде, что до того, как оно предприняло такие действия, ему не могли быть известны факты, дающие основания заявить об иммунитете, оно может ссылаться на иммунитет на основании этих фактов незамедлительно после того, как они стали ему известны. Иностранное государство не рассматривается как отказавшееся от судебного иммунитета, если оно вступает в разбирательство в российском суде или предпринимает какое-либо другое действие с целью сослаться на иммунитет или привести доказательства своего права в отношении имущества, которое является предметом разбирательства. Явка представителя иностранного государства в российский суд для дачи свидетельских показаний не рассматривается как согласие этого государства на отказ от судебного иммунитета. Если иностранное государство не участвует в разбирательстве в российском суде, это обстоятельство само по себе не может быть истолковано как его согласие на отказ от судебного иммунитета (ст. 5).

Иностранное государство, предъявившее иск в российский суд, признается согласившимся на отказ от судебного иммунитета в отношении любого встречного иска, основанного на тех же правоотношениях или фактах, что и первоначальный иск этого государства. Иностранное государство, предъявившее встречный иск в российский суд, признается согласившимся на отказ от судебного иммунитета в отношении первоначального иска (ст. 6). Если иностранное государство выразило в письменной форме согласие на рассмотрение в арбитраже (третейском суде) споров с его участием, которые возникли или могут возникнуть в будущем, признается, что применительно к этим спорам оно добровольно согласилось на отказ от судебного иммунитета по вопросам, касающимся осуществления российским судом функций в отношении арбитража (ст. 7). Согласие иностранного государства на отказ от судебного иммунитета, иммунитета от принятия обеспечительных мер и иммунитета от исполнения судебного решения не может быть отозвано, за исключением случаев, когда допустимость отзыва такого согласия прямо предусмотрена соглашением с другой участвующей в споре стороной. Согласие иностранного государства на отказ от судебного иммунитета распространяется на все стадии судебного разбирательства (ст. 8).

Законопроект устанавливает целый ряд случаев, в которых юрисдикционный иммунитет иностранному государству не предоставляется. Так, иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, возникшим при осуществлении этим государством предпринимательской деятельности. Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, возникшим из гражданско-правовых сделок вне предпринимательской деятельности, которые это государство совершило или с которыми оно связано иным образом, чем при осуществлении суверенной власти государства. При решении вопроса о том, является ли сделка, которая совершена иностранным государством или с которой оно связано, деятельностью, связанной с осуществлением его суверенной власти, российский суд принимает во внимание характер и цель такой сделки (ст. 9). Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, касающимся его участия в хозяйственных товариществах и обществах, а также иных коммерческих и некоммерческих организациях, учрежденных или имеющих основное место деятельности на территории России (ст. 10).

Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, касающимся:

• его прав на недвижимое имущество, которое находится на территории России, а также его обязательств, связанных с таким имуществом;

• его прав на имущество, которые возникают по основаниям, не связанным с осуществлением этим государством суверенной власти (ст. 11).

Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам о возмещении этим государством вреда, причиненного жизни или здоровью, и вреда, причиненного имуществу, если требование возникло из причинения вреда имуществу действием или иным обстоятельством, имевшим место полностью или частично на территории России (ст. 12). Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, касающимся установления и осуществления его прав на результаты интеллектуальной деятельности (произведения литературы, науки и искусства, изобретения и т. п.) и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица и индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (фирменные наименования, товарные знаки, знаки обслуживания и т. п.). Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, касающимся предполагаемого нарушения этим государством прав других лиц на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица и индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (ст. 13).

Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, возникшим из трудового договора между этим государством и работником относительно работы, которая была или должна быть выполнена полностью или частично на территории России. Данные правила не применяются в случаях, когда:

• работник является гражданином государства, принявшего его на работу, в момент возбуждения разбирательства, за исключением случая, когда работник имеет постоянное место жительства в России;

• работник был нанят для выполнения обязанностей по осуществлению суверенной власти государства;

• предметом спора является заключение или возобновление трудового договора (ст. 14).

Иностранное государство, являющееся собственником морского судна или судна внутреннего плавания либо эксплуатирующее такое судно, не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, касающимся эксплуатации этого судна или перевозки груза этим судном, если в момент возникновения факта, послужившего основанием иска, судно использовалось в иных целях, нежели государственные некоммерческие цели. Данные правила не применяются в отношении:

• военных кораблей и военно-вспомогательных судов, а также груза, перевозимого на борту таких кораблей и судов;

• груза, принадлежащего государству и используемого или предназначенного для использования исключительно в государственных некоммерческих целях, независимо от того, на каком судне этот груз перевозится.

Под спорами, касающимися эксплуатации судна, понимаются, в частности, споры в отношении:

• столкновения судов, повреждения портовых и гидротехнических сооружений или другой судоходной аварии;

• оказания помощи, спасательных работ и общей аварии;

• поставок, ремонтных и других работ, оказания услуг, касающихся судна;

• последствий загрязнения морской среды;

• подъема затонувшего имущества (ст. 15).

Законопроект содержит нормы, специально посвященные иммунитету иностранного государства от применения обеспечительных мер и от исполнения судебного решения. Наличие таких норм объясняется выделением в международно-правовой доктрине и судебной практике трех вышеупомянутых видов юрисдикционного иммунитета: судебного иммунитета, иммунитета от принятия обеспечительных мер и иммунитета от исполнения судебного решения. Согласно законопроекту иностранное государство пользуется иммунитетом от принятия обеспечительных мер и иммунитетом от исполнения судебного решения, за исключением случаев, когда:

• иностранное государство прямо выразило согласие на отказ от указанных видов юрисдикционного иммунитета;

• иностранное государство зарезервировало или иным образом обозначило имущество на случай удовлетворения требования, являющегося предметом разбирательства в суде;

• находящееся на территории России имущество иностранного государства используется и (или) предназначено для использования иностранным государством в целях иных, чем осуществление суверенной власти государства (ст. 16).

Не рассматривается как имущество, используемое и (или) предназначенное для использования иностранным государством в целях иных, чем осуществление суверенной власти государства, в частности, следующее имущество иностранного государства:

1) имущество (в том числе денежные средства, находящиеся на банковском счете), используемое или предназначенное для осуществления функций дипломатических представительств иностранного государства или его консульских учреждений, специальных миссий, представительств при международных организациях, делегаций иностранного государства в органах международных организаций либо на международных конференциях;

2) имущество военного характера или имущество, используемое либо предназначенное для использования в военных целях или в миротворческих операциях, признаваемых Россией;

3) культурные ценности или архивы, не выставленные на продажу либо не предназначенные для продажи;

4) имущество, являющееся частью экспозиций выставок, представляющее научный, культурный или исторический интерес и не выставленное на продажу либо не предназначенное для продажи (ст. 17).

Вопрос о том, пользуется или не пользуется иностранное государство судебным иммунитетом, решается российским судом в судебном заседании с вызовом сторон (ст. 19). Вопросы о принятии обеспечительных мер и об исполнении решения, вынесенного против иностранного государства, российский суд решает в зависимости от наличия или отсутствия у иностранного государства соответственно иммунитета от принятия обеспечительных мер и иммунитета от исполнения судебного решения. В случаях, когда непринятие безотлагательных мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного решения, в частности, в связи с большой степенью вероятности уничтожения, повреждения, перемещения имущества или иного распоряжения им с целью недопущения исполнения судебного решения, российский суд при отсутствии у него достаточных оснований полагать, что иностранное государство пользуется соответствующим иммунитетом, вправе принять по просьбе стороны решение об обеспечительных мерах или об обеспечении исполнения. Принятие такого решения не лишает иностранное государство права на его оспаривание со ссылкой на наличие соответствующего иммунитета (ст. 20).

При рассмотрении в российском суде иска, предъявленного к иностранному государству, суд применяет принцип взаимности по ходатайству истца или другого участвующего в деле лица. По спорам, связанным с предпринимательской деятельностью, а также по спорам, возникшим из гражданско-правовых сделок вне предпринимательской деятельности, доказывание объема юрисдикционного иммунитета, который в соответствующем иностранном государстве предоставляется России, может быть возложено на лицо, заявившее ходатайство о применении принципа взаимности. Если будет доказано, что в иностранном государстве, в отношении которого возник вопрос о юрисдикционном иммунитете, России предоставляется юрисдикционный иммунитет в более ограниченном объеме, чем тот, который предоставляется иностранному государству в России, то российский суд на основе взаимности при решении указанного вопроса вправе исходить из того же объема юрисдикционного иммунитета, каким Россия пользуется в соответствующем иностранном государстве (ст. 21).

Министерство иностранных дел РФ по запросу российского суда или по своей инициативе дает заключение по вопросам, связанным с применением закона об иммунитете иностранного государства, в частности, является ли сторона, в отношении которой возникает вопрос о юрисдикционном иммунитете, иностранным государством, имела ли место деятельность по осуществлению суверенной власти государства, в каком объеме предоставляется юрисдикционный иммунитет России в иностранном государстве. Российский суд может обратиться за содействием и разъяснением к иным органам и организациям в Российской Федерации и за границей или привлечь экспертов. Полученные заключения и разъяснения подлежат оценке российским судом с учетом совокупности имеющихся в деле доказательств (ст. 22). Направление иностранному государству извещения о возбуждении против него дела в российском суде и иных судебных документов осуществляется по дипломатическим каналам. Датой вручения этих документов считается дата получения их органом исполнительной власти, ведающим иностранными делами соответствующего государства (ст. 23). Решение против иностранного государства, не принявшего участия в разбирательстве в российском суде, может быть вынесено при условии, если суд установит, что:

• соблюдены требования о надлежащем извещении иностранного государства о возбуждении против него дела в российском суде;

• с даты направления поручения о вручении иностранному государству документов о возбуждении против него дела прошло не менее шести месяцев;

• государство не пользуется судебным иммунитетом (ст. 24).

Остается надеяться, что Государственная Дума РФ нового созыва в скором времени примет весьма необходимый и важный закон об иммунитете иностранного государства в окончательном варианте[67].

3. Институт государственного иммунитета в международных договорах

Наряду с нормами национального законодательства институт иммунитета иностранного государства регулируется в международных договорах. Старейший из них – Европейская конвенция 1972 г. об иммунитете государств, разработанная в рамках Совета Европы[68]. Нормы конвенции базируются на концепции функционального (ограниченного) иммунитета, что отражает общую тенденцию развития правового регулирования и правоприменительной практики по данному вопросу. Основные положения конвенции сводятся к следующему. Договаривающееся государство, выступающее в качестве истца или третьего лица в судебном разбирательстве в суде другого Договаривающегося государства, признает в отношении предпринятого судебного разбирательства юрисдикцию судов этого государства. Такое Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в судах другого Договаривающегося государства в отношении встречного иска:

• в тех случаях, когда этот встречный иск вытекает из юридической взаимосвязи или из фактов, на которых основывается основной иск;

• в тех случаях, когда это государство, если против него было предпринято отдельное судебное разбирательство в судах другого государства, не смогло в соответствии с положениями конвенции сослаться на иммунитет.

Договаривающееся государство, выдвигающее в суде другого Договаривающегося государства встречный иск, признает юрисдикцию судов этого государства как в отношении основного иска, так и в отношении встречного иска. Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если оно взяло на себя обязательство признавать юрисдикцию этого суда в соответствии с:

• международным соглашением;

• ясно выраженным положением, содержащимся в договоренности, составленной в письменной форме;

• ясно выраженным согласием, данным после возникновения спора (ст. 1, 2).

Договаривающееся государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если оно ссылается на иммунитет от юрисдикции после принятия решения по существу вопроса. Тем не менее, если оно устанавливает, что факты, на которых оно основывает иммунитет, могли стать ему известны лишь позднее, оно может ссылаться на иммунитет в том случае, если оно приведет эти факты возможно скорее. Договаривающееся государство не рассматривается как отказавшееся от иммунитета в том случае, когда оно выступает в суде другого Договаривающегося государства для того, чтобы сослаться на этот иммунитет. Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если судебное разбирательство связано с обязательством государства, которое в силу имеющегося соглашения должно быть осуществлено на территории государства, где происходит судебное разбирательство. Данное правило не применяется в том случае, когда:

• речь идет о соглашении, которое было заключено между государствами;

• стороны в соглашении договорились об ином;

• государство является стороной в соглашении, заключенном на его территории, и обязательство государства регулируется его административным правом (ст. 4).

Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства в том случае, когда судебное разбирательство связано с трудовым соглашением, заключенным между государством и физическим лицом, и работа подлежит исполнению на территории государства, где происходит судебное разбирательство[69]. Данное правило не применяется в том случае, когда:

• физическое лицо в момент возбуждения иска имеет гражданство государства-работодателя;

• в момент заключения соглашения физическое лицо не имело гражданства государства, где происходит судебное разбирательство, а также не имело обычного места пребывания на территории этого государства;

• стороны в соглашении в письменной форме договорились об ином, за исключением тех случаев, когда в соответствии с законами государства, где происходит судебное разбирательство, только суды этого государства компетентны рассматривать данный вопрос (ст. 5).

Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если оно участвует с одним или несколькими частными лицами в обществе, ассоциации или юридическом лице, имеющем свое реальное или официальное место нахождения или свое главное учреждение на территории государства, где происходит судебное разбирательство, и если судебное разбирательство связано с отношениями между государством, с одной стороны, и организацией или одним из ее участников – с другой, которые вытекают из этого участия (ст. 6). Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если оно имеет на территории государства, где происходит судебное разбирательство, бюро, агентство либо другое учреждение, через которые оно осуществляет тем же образом, что и частное лицо, промышленную, коммерческую или финансовую деятельность, и если судебное разбирательство касается этой деятельности бюро, агентства или учреждения (ст. 7).

Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если судебное разбирательство касается:

• патента на изобретение, чертежа или промышленной модели, производственного или товарного знака, фирменного наименования или другого аналогичного права, в отношении которого в государстве, где происходит судебное разбирательство, была представлена или зарегистрирована заявка или которое охраняется иным образом и в отношении которого государство является заявителем или владельцем;

• несоблюдения государством в государстве, где происходит судебное разбирательство, упомянутого права, которое в нем охраняется и принадлежит третьему лицу;

• несоблюдения государством в государстве, где происходит судебное разбирательство, авторского права, которое в нем охраняется и принадлежит третьему лицу;

• права использования названия фирмы в государстве, где происходит судебное разбирательство (ст. 8).

Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если судебное разбирательство касается:

• права государства на недвижимость, на владение или на пользование такой недвижимостью государством;

• возлагаемого на него обязательства либо как на владельца права на недвижимость, либо как на владельца или пользователя этой недвижимостью, если недвижимость находится на территории государства, где происходит судебное разбирательство.

Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если судебное разбирательство касается права на имущество, движимое или недвижимое, зависящее от права наследования или дарения, либо на бесхозное имущество (ст. 9, 10). Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если судебное разбирательство касается возмещения за телесное повреждение или материальный ущерб, вызванные фактом, имевшим место на территории государства, где происходит судебное разбирательство, и если лицо, причинившее ущерб, находилось там в тот момент, когда этот факт имел место (ст. 11).

Если Договаривающееся государство согласилось в письменной форме вынести на арбитраж уже возникшие споры или те, которые могут возникнуть по гражданским или коммерческим вопросам, оно не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, на территории которого или в соответствии с законодательством которого должно иметь место или имело место арбитражное разбирательство в отношении любых действий, связанных с юридической действительностью или толкованием арбитражного соглашения; с процедурой арбитража; с отменой арбитражного решения, если арбитражное соглашение не предусматривает иного (ст. 12). Договаривающееся государство должно привести в исполнение судебное решение, вынесенное в отношении него судом другого Договаривающегося государства, если согласно конвенции оно не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции и если судебное решение не может или более не может быть опротестовано в случае вынесения его заочно, подачи апелляции, кассационной жалобы либо использования любых других обычных путей обжалования. Тем не Договаривающееся государство не обязано приводить в исполнение такое судебное решение, если:

1) его исполнение вступило бы в явное противоречие с публичным порядком этого государства;

2) судебное разбирательство с участием тех же сторон, основанное на тех же фактах и имеющее тот же предмет разбирательства:

• не завершено в суде этого государства, первым начавшем судебное разбирательство;

• не завершено в суде другого Договаривающегося государства, первым начавшем судебное разбирательство, и может привести к принятию судебного решения, которое в силу конвенции будет обязательным для выполнения государством, являющимся стороной в этом судебном разбирательстве;

3) исполнение судебного решения несовместимо с исполнением другого судебного решения, вынесенного между теми же сторонами:

• судом Договаривающегося государства, если этот суд первым начал судебное разбирательство;

• судом другого Договаривающегося государства, первым отвечающим условиям, предусмотренным конвенцией;

4) государство не явилось в суд или не прибегло к обжалованию судебного решения, вынесенного заочно.

Кроме того, Договаривающееся государство не обязано приводить в исполнение такое судебное решение, когда:

• суды государства, где происходит судебное разбирательство, оказываются некомпетентными в силу применения mutatis mutandis правил компетенции, действующих в государстве, против которого вынесено судебное решение;

• применение судом закона, не являющегося законом, который был бы применен в соответствии с нормами международного частного права этого государства, привело к результату, отличающемуся от того, который был бы получен при применении закона, определяемого вышеупомянутыми нормами.

Вместе с тем Договаривающееся государство не может отказать в исполнении решения, если оно связано с государством, где происходит судебное разбирательство, договором о признании и исполнении судебных решений и если судебное решение отвечает условиям, предусмотренным в этом договоре относительно компетенции и применимого права (ст. 20)[70].

Важнейшим международным договором современности, регулирующим вопросы юрисдикционного иммунитета государств как субъектов МЧП, выступает Нью-Йоркская конвенция ООН 2005 г. о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности[71]. Под государством конвенция понимает само государство как субъект международного публичного права и его различные органы управления; составные части федеративного государства или политические подразделения государства, которые правомочны совершать действия в осуществление суверенной власти и действуют в этом качестве; учреждения или институции государства либо другие образования в той мере, в какой они правомочны совершать и фактически совершают действия в осуществление суверенной власти государства; представителей государства, действующих в этом качестве (п. 1(b) ст. 2)[72].

Данная конвенция закрепляет принцип функционального иммунитета государства путем общего подтверждения государственного иммунитета и формирования перечня обстоятельств, не дающих возможности государству ссылаться на свой иммунитет в судах другого государства. Общее подтверждение закреплено в ст. 5, которая гласит, что государство пользуется иммунитетом в отношении себя и своей собственности от юрисдикции судов другого государства. Любое государство обеспечивает иммунитет иностранных государств, воздерживаясь от осуществления юрисдикции при разбирательстве в своих судах дел, возбужденных против иностранного государства, и с этой целью прилагает все усилия к тому, чтобы его суды по своей собственной инициативе выносили решение о соблюдении иммунитета иностранного государства. Разбирательство в суде какого-либо государства рассматривается как возбужденное против иностранного государства, если последнее указано в качестве стороны в таком разбирательстве либо не указано в качестве стороны в разбирательстве, однако это разбирательство фактически преследует цель затронуть собственность, права, интересы или деятельность иностранного государства (ст. 6).

Государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства в отношении какого-либо вопроса или дела, если оно явно выразило согласие на осуществление этим судом юрисдикции в отношении такого вопроса или дела в силу:

• международного соглашения;

• письменного контракта;

• заявления в суде или письменного сообщения в рамках конкретного разбирательства.

Согласие государства на применение законодательства другого государства не должно пониматься как согласие на осуществление юрисдикции судами последнего (ст. 7).

Государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства, если оно само возбудило разбирательство либо приняло участие в разбирательстве по существу дела или предприняло какое-либо иное действие по существу дела. Однако, если государство докажет в суде, что ему не могло быть известно о фактах, могущих служить основанием для заявления об иммунитете, до тех пор пока оно не предприняло такого действия, оно может ссылаться на иммунитет на основании этих фактов при условии, что оно сделает это в ближайшее возможное время. Государство не рассматривается как согласившееся на осуществление юрисдикции судом другого государства, если оно вступает в разбирательство или предпринимает какое-либо другое действие с единственной целью сослаться на иммунитет либо привести доказательства своего права или интереса в отношении собственности, которой касается разбирательство. Явка представителя государства в суд другого государства для дачи свидетельских показаний не должна пониматься как согласие первого государства на осуществление юрисдикции этим судом. Неучастие государства в разбирательстве в суде другого государства не должно пониматься как согласив первого государства на осуществление юрисдикции этим судом (ст. 8).

Государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при возбуждении разбирательства в суде другого государства применительно к любому встречному иску, основывающемуся на том же правовом отношении или фактах, что и основной иск. Государство, вступающее в разбирательство в суде другого государства для предъявления иска, не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции этого суда в отношении любого встречного иска, основывающегося на том же правовом отношении или фактах, что и иск этого государства. Государство, предъявляющее встречный иск при разбирательстве, возбужденном против него в суде другого государства, не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции этого суда в отношении основного иска (ст. 9).

Государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства, если это государство заключает коммерческую сделку с иностранным физическим или юридическим лицом и в силу применимых норм МЧП разногласия, возникшие из этой коммерческой сделки, подлежат юрисдикции суда другого государства[73]. Данное положение не применяется, если коммерческая сделка заключена между государствами либо если стороны коммерческой сделки явно договорились об ином. Если государственное предприятие или другое образование, учрежденное государством, которое обладает независимой правосубъектностью и способно предъявлять иск или являться ответчиком по иску, а также приобретать имущество, иметь его в своей собственности или владеть и распоряжаться им, включая имущество, переданное государством в его пользование или под его управление, участвует в разбирательстве, которое связано с коммерческой сделкой, заключенной этим образованием, то иммунитет от юрисдикции, которым пользуется государство, не затрагивается (ст. 10).

Государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства, обычно обладающем компетенцией рассматривать дела, касающиеся трудового договора между этим государством и физическим лицом относительно работы, которая была или должна быть выполнена полностью или частично на территории другого государства. Данное правило не применяется, если:

• работник был нанят для выполнения конкретных обязанностей в порядке осуществления государственной власти;

• работник является дипломатическим агентом, как это определено в Венской конвенции 1961 г. о дипломатических сношениях; консульским должностным лицом, как это определено в Венской конвенции 1963 г. о консульских сношениях; дипломатическим сотрудником постоянных представительств при международных организациях, специальных миссий или нанят для того, чтобы представлять государство на международных конференциях; любым другим лицом, пользующимся дипломатическим иммунитетом;

• предметом разбирательства является наем, возобновление найма или восстановление на работе указанного лица;

• предмет разбирательства заключается в увольнении или прекращении найма физического лица и, по мнению главы государства, главы правительства или министра иностранных дел государства-работодателя, такое разбирательство затронет интересы безопасности этого государства;

• работник является гражданином государства-работодателя в момент возбуждения разбирательства, за исключением случая, когда это лицо имеет постоянное место жительства в государстве суда;

• государство-работодатель и работник согласились в письменной форме об ином, с учетом любых соображений публичного порядка, возлагающего на суды государства рассмотрения дела исключительную юрисдикцию в силу существа разбирательства (ст. 11).

Государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства, который обычно обладает компетенцией рассматривать дела, касающиеся денежного возмещения в случае смерти или причинения телесного повреждения какому-либо лицу или нанесения ущерба имуществу или его утраты в результате действия или бездействия, которое предположительно может быть приписано государству, если такое действие или бездействие имело место полностью или частично на территории другого государства и если лицо, совершившее такие действия или бездействия, находилось на этой территории в момент их совершения (ст. 12).

Государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства, который обычно обладает компетенцией рассматривать дела, касающиеся установления:

• любых прав или интересов этого государства в отношении недвижимого имущества, находящегося в государстве суда, в отношении владения или пользования им или любого обязательства этого государства, возникающего в связи с его интересами в отношении этого имущества, владением или пользованием им;

• любых прав или интересов этого государства в отношении движимого или недвижимого имущества, которые возникают в силу наследования, дара и возникновения бесхозяйного имущества;

• любых прав или интересов этого государства в отношении управления имуществом, таким, как доверительная собственность, собственность банкрота или собственность компании в случае ее ликвидации (ст. 13).

Государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства, который обычно обладает компетенцией рассматривать дела, касающиеся:

• установления любого права этого государства в отношении патента, промышленного образца, торгового или фирменного наименования, товарного знака, авторского права или любой другой формы интеллектуальной или промышленной собственности, пользующейся правовой защитой, в том числе на временной основе, в государстве суда;

• предполагаемого нарушения этим государством на территории государства суда такого права, принадлежащего третьему лицу и защищаемого в государстве суда (ст. 14).

Государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства, который обычно обладает компетенцией рассматривать дела, касающиеся его участия в компании или другом объединении, зарегистрированном или не зарегистрированном в качестве юридического лица, если разбирательство касается взаимоотношений между государством и объединением или другими его участниками при условии, что это объединение имеет иных участников, помимо государств или международных организаций и зарегистрировано или образовано в соответствии с законодательством государства суда либо имеет в этом государстве свою главную контору или основное предприятие. Однако государство может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при таком разбирательстве, если соответствующие государства об этом договорились или если это было согласовано между сторонами в споре в письменной форме, если положения об этом содержатся в документе, учреждающем такое объединение или регулирующем его деятельность (ст. 15).

Государство, которое является собственником судна или эксплуатирует его, не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства, который обычно обладает компетенцией рассматривать дела, касающиеся эксплуатации этого судна, если в момент возникновения факта, послужившего основанием иска, это судно использовалось в иных целях, чем государственные некоммерческие цели. Данное правило не применяется в отношении военных, вспомогательных кораблей или других судов, принадлежащих государству или эксплуатируемых им исключительно на государственной некоммерческой службе. Государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства, обычно обладающего компетенцией рассматривать дела, касающиеся перевозки груза на борту судна, которое принадлежит этому государству или эксплуатируется им, если в момент возникновения факта, послужившего основанием иска, это судно использовалось в иных целях, чем государственные некоммерческие цели. Данное правило не применяется к любому грузу, перевозимому на борту судов, принадлежащих государству или эксплуатируемых им исключительно на государственной некоммерческой службе, а также к любому грузу, принадлежащему государству и используемому или предназначенному для использования исключительно в государственных некоммерческих целях. Если в каком-либо разбирательстве возникает вопрос о государственном и некоммерческом характере принадлежащего государству или эксплуатируемого им судна или принадлежащего государству груза, сертификат, исходящий от дипломатического представителя или другого уполномоченного органа этого государства и препровожденный суду, является доказательством такого характера этого судна или груза (ст. 16).

Если государство заключает с иностранным физическим или юридическим лицом письменное соглашение о передаче на арбитражное разбирательство споров, касающихся коммерческой сделки, это государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства, который обычно обладает компетенцией рассматривать дела, касающиеся:

• действительности, толкования или применения арбитражного соглашения;

• арбитражной процедуры;

• подтверждения или отмены арбитражного решения, если в арбитражном соглашении не предусмотрено иное (ст. 17)[74].

Никакие принимаемые до вынесения судебного решения принудительные меры в отношении собственности государства, такие, как обращение взыскания или арест, не могут быть приняты в связи с разбирательством в суде другого государства, за исключением случаев, когда и в той мере, в какой:

1) государство прямо согласилось на принятие таких мер, которые указаны:

• в международном соглашении;

• в арбитражном соглашении или в письменном контракте;

• в заявлении перед судом или в письменном сообщении после возникновения спора между сторонами; либо

2) государство зарезервировало или обозначило собственность для удовлетворения иска, являющегося объектом этого разбирательства (ст. 18).

Никакие принимаемые после вынесения судебного решения принудительные меры в отношении собственности государства, такие, как обращение взыскания, арест и исполнение решения, не могут быть приняты в связи с разбирательством в суде другого государства, за исключением случаев, когда и в той мере, в какой:

1) государство прямо согласилось на принятие таких мер, которые указаны:

• в международном соглашении;

• в арбитражном соглашении или в письменном контракте;

• в заявлении перед судом или в письменном сообщении после возникновения спора между сторонами;

2) государство зарезервировало или обозначило собственность для удовлетворения иска, являющегося объектом этого разбирательства;

3) было установлено, что собственность непосредственно используется или предназначается для использования государством для иных целей, чем государственные некоммерческие цели, и находится на территории государства суда при условии, что принудительные меры после вынесения судебного решения могут быть приняты только в отношении собственности, которая имеет связь с государством, против которого было направлено судебное разбирательство (ст. 19)[75].

Следующие категории собственности государства не рассматриваются как собственность, непосредственно используемая или предназначенная для использования государством в иных целях, чем государственные некоммерческие цели:

• собственность, включая любой банковский счет, используемая или предназначенная для использования при исполнении функций дипломатического представительства государства или его консульских учреждений, специальных миссий, представительств при международных организациях или делегаций в органах международных организаций или на международных конференциях;

• собственность военного характера или используемая или предназначаемая для использования при исполнении военных функций;

• собственность центрального банка или иного финансового органа государства;

• собственность, составляющая часть культурного наследия государства или часть его архивов и не выставленная или не предназначенная для выставления на продажу;

• собственность, составляющая часть экспозиции объектов, которые представляют научный, культурный или исторический интерес, и не выставленная или не предназначенная для выставления на продажу (ст. 21).

Вручение документов о судебном разбирательстве судебным приказом или другим документом о возбуждении разбирательства против государства осуществляется:

1) в соответствии с любой применимой международной конвенцией, находящейся в силе для государства суда и соответствующего государства;

2) в соответствии с любым специальным соглашением о вручении документов между истцом и соответствующим государством, если это не исключается законом государства суда;

3) в отсутствие такой конвенции или специального соглашения путем направления по дипломатическим каналам министерству иностранных дел соответствующего государства или любым другим способом, признаваемым соответствующим государством, если это не исключается законом государства суда.

Вручение документов о судебном разбирательстве считается осуществленным по получении таких документов министерством иностранных дел. Эти документы сопровождаются, при необходимости, переводом на официальный язык или один из официальных языков соответствующего государства. Никакое государство, которое приняло участие в разбирательстве существа возбужденного против него дела, не может затем ссылаться на то, что вручение документов о судебном разбирательстве было сделано ненадлежащим образом (ст. 22).

Против государства не выносится заочное решение, если суд не установил, что: документы о судебном разбирательстве были вручены надлежащим образом; истекло не менее четырех месяцев с даты вручения судебного приказа или другого документа о возбуждении разбирательства или с даты, когда такое вручение считается осуществленным надлежащим образом; конвенция не препятствует суду осуществлять юрисдикцию. Один экземпляр любого заочного решения, вынесенного против государства, сопровождаемый при необходимости переводом на официальный язык или на один из официальных языков соответствующего государства, направляется ему с помощью вышеуказанных способов. Срок для подачи заявления об отмене заочного решения составляет не менее четырех месяцев и отсчитывается с даты, когда экземпляр этого решения был получен или считается полученным соответствующим государством (ст. 23).

Любое упущение или отказ государства выполнить постановление суда другого государства, являющееся требованием совершить определенное действие или воздержаться от его совершения, представить какой-либо документ или любую другую информацию для целей разбирательства, не влекут за собой иных последствий, помимо тех, которые могут явиться результатом такого поведения в отношении существа дела. В частности, это государство не подвергается штрафу или наказанию по причине такого упущения или отказа. От государства не требуется предоставления какого-либо обеспечения, залога или задатка, как бы они ни именовались, с тем чтобы гарантировать оплату судебных издержек или затрат по любому разбирательству, ответчиком по которому оно является, в суде другого государства (ст. 24)[76].

Международный валютный фонд (далее – МВФ или Фонд) как одна из крупнейших международных валютно-финансовых организаций был создан на Международной конференции в Бреттон-Вудсе (США) в 1944 г. Учредительные документы МВФ вступили в силу 27 декабря 1945 г. В настоящее время в число его членов входят 186 государств. Россия приобрела статус членства на основании постановления Верховного Совета РФ от 22 мая 1992 г. «О вступлении Российской Федерации в Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития и Международную ассоциацию развития»[77]Штаб-квартира МВФ находится в Вашингтоне. МВФ является международной межправительственной организацией валютно-финансового характера и в качестве специализированного учреждения входит в систему Организации Объединенных Наций. В своей политике и деятельности МВФ руководствуется Уставом, известным как Статьи соглашения о МВФ, ныне действующем в редакции 1978 г. Кроме того, внутренним документом выступают Правила и процедуры (By-Laws Rules and Regulations), которые обновляются каждый год и которые дополняют и расширяют Устав по многим вопросам.

Уникальность Фонда по сравнению с другими ММПО определяется тем, что в своей деятельности он сочетает регулирующие, консультативные и финансовые функции, направленные на достижение целей, во имя которых он был создан, а именно:

• содействовать сбалансированному росту международной торговли;

• поддерживать устойчивость обменных курсов валют;

• способствовать созданию многосторонней системы расчетов по текущим операциям между членами МВФ и устранению валютных ограничений, препятствующих росту международной торговли;

• предоставлять государствам-членам кредитные ресурсы, позволяющие регулировать несбалансированность внешних платежей без использования ограничительных мер в области внешней торговли и расчетов;

• служить форумом для консультаций и сотрудничества в области международных валютных вопросов (ст. I Устава).

Таким образом, МВФ занимается не только проблемами отдельных стран, но и вопросами функционирования международной валютной системы в целом.

1. Институт членства в Международном валютном фонде

Институт членства предполагает вступление в членство, приостановление членства и прекращение членства путем выхода или исключения. Процедура вступления в членство МВФ заключается в следующем[78]. Подается письменное заявление, адресованное Директору-распорядителю МВФ. Это заявление подписывает уполномоченное официальное лицо страны, желающей вступить в МВФ. Заявление должно содержать информацию, требуемую Секретарем МВФ. Получив заявление,

Директор-распорядитель МВФ передает его в Исполнительный совет МВФ. Последним создается комиссия из пяти-шести исполнительных директоров, которая в течение срока не более чем шесть месяцев подготавливает меморандум об экономике страны, обращая внимание на структуру экспорта и импорта, режим национальной валюты, правовой режим валютного регулирования и т. д. Исполнительный совет устанавливает квоту для страны и передает свои доводы Совету управляющих для принятия окончательного решения путем голосования. После одобрения Советом управляющих резолюции о приеме в члены государство, в чей адрес вынесена резолюция, должно в течение шести месяцев принять Устав МВФ 1978 г. (т. е. ратифицировать его или присоединиться к нему).

Согласно Уставу членство в МВФ доступно для двух категорий государств. Во-первых, для «первоначальных членов». В эту категорию входят 39 государств, которые принимали участие в выработке Бреттон-Вудского соглашения 1944 г. о создании МВФ и которые его ратифицировали до 31 декабря 1945 г. (п. 1 ст. II Устава МВФ). Во-вторых, для так называемых присоединившихся членов. Согласно и. 2 ст. II Устава к этой категории относятся государства, ставшие членами МВФ после начала его деятельности посредством присоединения к Уставу МВФ.

Включение в уставы международных организаций специальных положений о первоначальных членах связано с объективными обстоятельствами. Государства, выполняя установленные требования, сразу становятся полноправными членами, что значительно ускоряет начало деятельности международной организации. В то же время участники учредительной конференции в результате положения о первоначальных членах оказываются в льготных условиях по сравнению с другими государствами, проходящими специальную процедуру приема, поскольку быстрее становятся полноправными членами и могут сразу определить направление деятельности организации. Присоединившиеся же члены – это государства, ставшие членами организации после начала ее деятельности посредством присоединения к учредительному акту, являющемуся по юридической природе многосторонним международным договором. Существует и другой аспект присоединения. Как указывал А.Н. Талалаев, «государства получают возможность стать участником договора, ранее не имея на это права»[79]. Такое положение было актуально для Германии и Японии, которые в момент Бреттон-Вудской конференции 1944 г. не имели права вступать в МВФ. В целом вступление в члены международной организации – двусторонний акт, поэтому термин «присоединившиеся члены» выглядит слегка условным.

В практике МВФ сформировались следующие требования для приема в его члены. Государство, желающее вступить в МВФ:

• должно обладать свойством суверенитета;

• должно обладать формальным контролем над своей внешней политикой;

• должно добровольно принять на себя все обязательства по Уставу МВФ.

Важно отметить, что Устав МВФ не знает понятий ассоциированного, частичного или коллективного членства. Ни признание или непризнание государства другими государствами – членами МВФ, ни наличие или отсутствие членства в ООН и других международных организациях, ни размер территории, ни отсутствие собственного денежного знака не могут служить основанием для отказа в принятии в члены Фонда.

Приостановление членства в международной организации означает отстранение государства от участия в деятельности международной организации и ее органов. Оно может использоваться и как санкция, и как волеизъявление самого государства-члена. Приостановление членства как санкция опирается на определенные основания. В уставах специализированных учреждений ООН, каковым является и МВФ, можно выделить следующие основания для приостановления членства: нарушение финансовых обязательств; нарушение других уставных обязательств; приостановление прав в другой международной организации системы ООН. Устав МВФ говорит о нарушении любых обязательств как основании для приостановления членства (п. 2 ст. XXVI). Порядок приостановления членства в МВФ предусматривает право государства-нарушителя быть заслушанным перед принятием решения о приостановлении. Хотя из всех специализированных учреждений ООН только уставы МВФ и МБРР закрепляют такой порядок, можно предположить, что это лишь формальное закрепление, так как очевидно, что во всех международных организациях перед приостановлением членства проходит разбирательство дела.

Особый интерес представляет степень утраты прав при приостановлении членства в международной организации. Обычно сюда включают приостановление права голосования, права на обслуживание, на пользование привилегиями и иммунитетами и др. В и. 2 ст. XXVI Устава МВФ использован термин «приостановление членства», содержание которого раскрывается в других статьях Устава. Так, эта санкция подразумевает, в частности, утрату права пользования денежными ресурсами МВФ. Приостановление членства как волеизъявление самого государства-члена, по сути являющееся односторонним приостановлением членства, рассматривается как неучастие государства в работе международной организации при наличии согласия на приостановление других государств – членов.

Прекращение членства в международных организациях – явление достаточно редкое, однако его исследование имеет большое значение, особенно в связи с теми последствиями, которые наступают при этом для государств-членов и для самой организации. Существует два способа прекращения членства в международных организациях – выход и исключение. Теория международного права выделяет еще и третий способ – ликвидацию государства либо роспуск международной организации. Согласно п. 1 ст. XXVI Устава МВФ любое государство – член МВФ может выйти из МВФ в любое время путем подачи письменного заявления. В связи с анализом данной статьи встает вопрос об условиях для выхода из членства в той или иной организации. Международная практика предусматривает для этого несколько условий:

• необходимость письменного заявления государства о выходе;

• установление определенного периода в начале деятельности организации, когда выход из членства невозможен;

• установление определенного периода для вступления заявления о выходе в силу;

• выполнение перед процедурой выхода всех финансовых обязательств перед международной организацией.

В МВФ существует только одно условие – наличие письменного заявления о выходе, которое вступает в силу с момента его подачи в организацию.

Исключение из членства означает полное лишение государства-нарушителя возможности пользоваться привилегиями и преимуществами участия в международной организации. В отличие от приостановления государство при исключении полностью утрачивает статус члена. Исключение может рассматриваться и как санкция, и как защитная мера международной организации. Согласно п. 2 ст. XXVI Устава МВФ государство – член МВФ может быть исключено из МВФ, если оно неоднократно и продолжительно не выполняет любые обязательства, налагаемые на него Уставом. Исключение из членов МВФ входит в компетенцию Совета управляющих.

2. Система органов Международного валютного фонда, их внутренняя структура и принципы формирования

Одним из главных признаков, отличающих международную организацию от других правовых форм международного сотрудничества, является наличие у нее постоянно функционирующего внутриорганизационного механизма, который присущ международной организации как институту независимо от ее юридической природы. Внутриорганизационный механизм можно определить как «систему различного рода органов, созданных в соответствии с учредительным и другими актами международной организации, находящихся в постоянном взаимодействии на основе принципов и норм международного права. Его понятие включает следующие элементы: 1) система, принципы и порядок формирования органов; 2) их компетенция (предметная и юрисдикционная); 3) взаимодействие органов; 4) процедура принятия решений в органах организации»[80].

Организационная структура МВФ изложена в ст. XII Устава, которая предусматривает наличие Совета управляющих, Исполнительного совета, Директора-распорядителя и штата международных гражданских служащих. С 1974 г. в структуре МВФ существуют Временный комитет[81] и Комитет по развитию. Высшим органом МВФ является Совет управляющих (Board of Governors), который состоит из представителей государств-членов – управляющих (Governor; один от каждой страны), имеющих по заместителю (Alternate). Обычно они занимают посты министров финансов или председателей центральных банков государств-участников. Один из управляющих избирается Председателем Совета на пятилетний срок. Совет управляющих собирается раз в год на ежегодные совещания для рассмотрения работы МВФ, но может также проводить совещания или голосования по почте.

Кворум любого заседания Совета управляющих составляет большинство управляющих, представляющих не менее двух третей общего числа голосов всех управляющих, имеющих право голоса. В остальное время года управляющие доводят мнения своих правительств по поводу повседневной деятельности МВФ через своих представителей, из которых формируется Исполнительный совет, базирующийся в штаб-квартире в Вашингтоне. В Международный валютно-финансовый комитет (International Monetary and Finance Committee), который является консультативным органом Совета управляющих, входят 24 управляющих. МВФК собирается обычно два раза в год и докладывает Совету управляющих о состоянии международной валютной системы, ее функционировании, а также о предложениях по внесению поправок в Устав МВФ.

Одновременно с МВФК заседает Комитет по развитию (Joint IMF-World Bank Development Committee), который был также создан в 1974 г. Советами управляющих МВФ и Всемирного банка и известен как Объединенный комитет министров по передаче реальных ресурсов развивающимся странам (The Joint Ministerial Committee of the Boards of Governors of the Bank and the Fund on the Transfer of Real Resources to Developing Countries). Комитет по развитию состоит из 24 министров финансов или других официальных лиц государств – членов МВФ и МБРР. Комитет по развитию консультирует Совет управляющих в вопросах финансовых потребностей развивающихся стран. Многие свои полномочия Совет управляющих делегировал Исполнительному совету, который является постоянным исполнительным органом МВФ.

Исполнительный совет (Executive Board) состоит из 24 исполнительных директоров (Executive Directors), пять из которых назначаются странами с наибольшими квотами в бюджете МВФ (США, Япония, Германия, Франция, Великобритания)[82], а остальные избираются управляющими от других стран с соблюдением принципа справедливого географического представительства. Заседания Исполнительного совета проходят обычно три раза в неделю в штаб-квартире МВФ в Вашингтоне под председательством Директора-распорядителя. Исполнительный совет занимается широким кругом политических и административных вопросов, включая надзор за политикой государств-членов в отношении обменных курсов, предоставление финансовой помощи МВФ государствам-членам, а также обсуждение проблем мировой финансовой системы.

Исполнительный совет выбирает Директора-распорядителя (Managing Director), который председательствует в совете и выступает в качестве руководителя персонала организации, возглавляя административный аппарат МВФ. Директор-распорядитель отвечает за осуществление повседневной работы Фонда, он избирается на пятилетний срок и может быть переизбран на последующие сроки. С момента создания МВФ в этой должности работали уже десять директоров-распорядителей[83]. В функции Директора-распорядителя входят ведение текущих дел и назначение должностных лиц МВФ – своих заместителей[84], секретаря, казначея, заведующих отделами, генерального советника юридического отдела, заведующих административной службой и т. д. Он несет ответственность за подготовку материалов и докладов в Исполнительном совете МВФ. Директор-распорядитель возглавляет штат сотрудников МВФ, который насчитывает примерно 2500 человек из 143 стран мира. Согласно и. 4 ст. XXVII Устава МВФ Директор-распорядитель и сотрудники МВФ при выполнении своих функций подчиняются только МВФ и обязаны уважать международный характер своего труда. Большинство сотрудников работают в штаб-квартире МВФ в Вашингтоне, помимо этого существуют еще четыре отделения – в Париже, Женеве, Токио и Нью-Йорке. Представительства МВФ функционируют во всех государствах – членах МВФ. Если исполнительные директора – это представители определенных стран, то сотрудники МВФ – международные государственные служащие. Они набираются только из числа граждан государств – членов МВФ. Сотрудники МВФ должны выполнять свои обязанности эффективно и с высокой степенью профессионализма. Работники набираются с учетом принципа справедливого географического представительства. Отметим, что они ответственны за проведение политики МВФ в целом и не представляют национальных интересов государств, гражданами которых являются.

Следует еще раз подчеркнуть, что в отличие от общих универсальных межгосударственных организаций традиционного типа, в которых действует принцип суверенного равенства государств-членов, выраженный формулой «одно государство – один голос», в МВФ и других международных организациях валютно-финансового характера при принятии решений и формировании управленческих органов ограниченного членства действуют принципы наибольшего финансового вклада и справедливого географического представительства. (Принцип наибольшего финансового вклада рожден именно в недрах международных организаций валютно-финансового характера.) Так, формирование Исполнительного совета МВФ (исполнительного органа ограниченного членства) происходит именно на основе принципов наибольшего финансового вклада и справедливого географического представительства.

Внутриорганизационный механизм обеспечивает деятельность международной организации, которая состоит в обсуждении вопросов, принятии по ним соответствующих решений, контроле за их соблюдением, наконец, в применении санкций к государствам-членам, не выполняющим постановлений и соответствующих положений уставов организации. Достижение единства внутриорганизационного механизма невозможно без взаимодействия органов, что, однако, не означает подмены предметной и юрисдикционной компетенции одного органа компетенцией другого. Так, в МВФ центральным звеном всей организационной структуры является Исполнительный совет, которому подчиняется секретариат МВФ. Исполнительный совет имеет право представлять проекты решений в Совет управляющих и обсуждать повестку заседаний МВФК. МВФК, будучи совещательным органом при Совете управляющих, обязан предоставлять ему необходимые материалы. В свою очередь Директор-распорядитель подготавливает материал для Исполнительного совета и для МВФК.

МВФ в соответствии со ст. IX Устава обладает всеми правами юридического лица. Кроме того, для обеспечения МВФ возможности выполнять порученные ему функции на территории всех государств-членов ему предоставляются особый статус, иммунитеты и привилегии. Сам МВФ, его собственность и активы пользуются иммунитетом в отношении любых форм судебного производства; собственность и активы МВФ не могут подвергаться обыску, реквизиции, конфискации, экспроприации или любым иным формам изъятия путем исполнительных или законодательных действий; архивы МВФ неприкосновенны; вся собственность и активы МВФ свободны от ограничений, регулирования, контроля и мораториев любого характера; МВФ пользуется привилегиями в отношении связи; должностные лица и служащие МВФ обладают определенным иммунитетом и привилегиями; МВФ, его активы, имущество, доходы, его операции и сделки, обязательства и ценные бумаги, им выпускаемые, а также оклады и вознаграждения исполнительных директоров, их заместителей, должностных лиц и служащих МВФ освобождаются от любого налогообложения и таможенных пошлин. МВФ может быть ликвидирован только решением Совета управляющих (ст. XXVII).

Каждое государство – член МВФ имеет квоту, выраженную в специальных правах заимствования – СДР (Special Drawing Rights, SDR) и определяющую его финансовые и организационные отношения с МВФ. От размера квоты зависят размер взноса в МВФ, число голосов, максимальный объем финансирования со стороны МВФ, а также доля государства-члена при распределении СДР. Величина квоты выражается в СДР и равна взносу, который государство-член должно полностью выплатить МВФ. До 25 % взноса подлежат выплате в резервных активах, определяемых МВФ (СДР или свободно конвертируемых валютах), а остальная часть – в собственной валюте государства-члена. Подписка каждого государства-члена равна его квоте, и она полностью выплачивается в МВФ через соответствующего депозитария.

В соответствии с требованиями Казначейства МВФ для ведения дел с МВФ каждое государство-член должно назначить фискальное агентство и банк-депозитарий. В роли фискального агентства может выступать казначейство государства-члена (министерство финансов, центральный банк, государственное валютное учреждение, стабилизационный фонд или иная аналогичная организация). МВФ вправе вести дела только с этим фискальным агентством, наделенным соответствующими полномочиями выполнять все операции и сделки от имени государства-члена. Кроме того, каждое государство-член должно назначить свой центральный банк депозитарием всех активов МВФ в валюте данного государства.

Величины квот первоначальных членов были установлены в Уставе МВФ. Они определялись на основе Бреттон-Вудской формулы, включавшей такие экономические переменные, как стоимость среднегодовых импортных и экспортных потоков, размер авуаров в долларах и золоте, национальный доход. До начала 60-х гг. эта формула применялась в качестве основы для определения исходной квоты новых членов. В апреле 1963 г. был принят ряд других формул исчисления квот, которые использовались для определения изначальных квот новых государств-членов и их увеличения. Эти формулы применяли экономические данные, связанные с валовым внутренним продуктом (ВВП), операциями по текущим счетам, колебаниями текущих поступлений и официальными резервами.

В настоящее время исполнительными органами МВФ и государствами-членами согласован пакет мер, направленных на реформирование механизма определения квот в рамках Фонда, который включает следующие положения:

• изменение формулы расчета квот государств-членов в бюджете МВФ с одновременным увеличением ее для 54 государств, применительно к которым введение новой формулы уменьшит размер имеющейся ныне квоты[85];

• увеличение в три раза величины базисных голосов для государств с низким уровнем дохода на душу населения;

• выделение ресурсов для введения должности дополнительного заместителя исполнительного директора к двум имеющимся исполнительным директорам от африканских государств;

• приведение в соответствие размера квоты и количества голосов каждого государства – члена МВФ каждые пять лет.

Для введения в действие предложенного пакета мер необходимо его одобрение 111 государствами-членами, обладающими 85 % голосов от их общего количества.

Когда какое-либо государство подает заявление о вступлении в МВФ, персонал МВФ рассчитывает квоту нового государства-члена и сопоставляет ее с квотами существующих членов, имеющих аналогичное экономическое положение и показатели. Затем персонал готовит документ для рассмотрения комитетом Исполнительного совета. После того как государство соглашается с предложенными комитетом условиями его членства (в том числе с суммой изначальной квоты), Исполнительный совет в своем полном составе рассматривает рекомендации комитета и после их одобрения направляет Совету управляющих резолюцию о членстве. Вслед за одобрением резолюции о членстве Советом управляющих и принятием соответствующих правовых и процедурных шагов государство подписывает Устав и становится членом МВФ.

Общая сумма квот 186 членов МВФ на сегодняшний день составляет 217 431 700 00 °CДР[86].

Согласно Уставу Совет управляющих должен не реже чем один раз в пять лет проводить общий обзор квот государств-членов и, если считает необходимым, предлагать их изменения. Он может также предпринять в любое другое время корректировку любой отдельной квоты по просьбе заинтересованного государства-члена. Для каждого изменения квот необходимо высококвалифицированное большинство 85 % от общего числа всех имеющих право голоса, но квота не может быть изменена без согласия соответствующего государства-члена. Квоты стран определяют также количество голосов государства – члена МВФ, которое исчисляется по принципу: один голос за каждые 100 00 °CДР квоты плюс 250 базисных голосов, на которые имеет право каждое государство-член (ст. XII Устава МВФ).

В соответствии со ст. XXVI любое государство-член может выйти из МВФ путем направления уведомления в письменной форме в штаб-квартиру МВФ. Если государство-член не выполняет любого из своих обязательств, то МВФ может заявить о том, что это государство-член не имеет права использовать общие ресурсы МВФ, а если по истечении разумного срока оно продолжает не выполнять свои обязательства по Уставу, то этому государству-члену может быть предложено выйти из МВФ решением Совета управляющих, принимаемым высококвалифицированным большинством голосов – 85 %. Финансовые ресурсы МВФ предназначены для оказания помощи государствам-членам, стремящимся преодолеть проблемы платежного баланса, а также для содействия в смягчении последствий стабилизации. МВФ предоставляет финансирование как из своих общих ресурсов, так и в рамках механизмов льготного финансирования, управление которыми осуществляется раздельно. Финансирование со стороны МВФ предоставляется после утверждения Исполнительным советом при условии, что государство-член обязуется принять меры по устранению причин дисгармонии своего платежного баланса.

Государства-члены, пользующиеся общими ресурсами МВФ, заимствуют валюту других государств-членов или СДР в обмен на эквивалентную сумму в своей национальной валюте. МВФ взимает сборы за такие заимствования и требует, чтобы государства-члены в пределах определенного срока «выкупили» свою валюту, используя для этого валюту других государств-членов или СДР. Льготное финансирование в рамках механизма расширенного финансирования структурной перестройки предоставляется в виде кредитов под низкий процент. Правила доступа к общим ресурсам МВФ одинаковы для всех государств-членов. Доступ определяется прежде всего потребностью государства-члена в финансировании платежного баланса, интенсивностью мер стабилизации и способностью погашать полученные от МВФ кредиты. Доступ ограничивается лимитами, определяемыми в зависимости от квоты государства-члена. Согласно решению Исполнительного совета государство – член МВФ может получить ежегодно кредитные ресурсы в объеме, не превышающем 200 % от размера квоты. Кумулятивный лимит доступа составляет 600 % от размера квоты за вычетом сумм, запланированных к погашению. В исключительных случаях данные лимиты могут быть превышены.

3. Предметная и юрисдикционная компетенция Международного валютного фонда, принципы принятия решений и процедура голосования

Любая международная организация создается государствами для выполнения конкретных целей и задач. Для этого она наделяется строго определенной предметной и юрисдикционной компетенцией, которая фиксируется в учредительном акте. Деятельность организации носит правомерный характер только в том случае, если она осуществляется в соответствии с компетенцией организации. Компетенция международной организации как таковой проявляется в компетенции органов, составляющих ее структуру. В общеправовом понимании понятие «компетенция» включает в себя как совокупность прав и обязанностей, так и совокупность предметов ведения.

В международно-правовой литературе по-разному трактуется содержание понятия «компетенция международной организации». Наиболее четкое и полное его определение дано Г.И. Тункиным, который отмечал, что «необходимо различать два аспекта компетенции международной организации и ее органов: предметную компетенцию, определяющую сферу вопросов, подлежащих ведению организации, и юрисдикционную компетенцию, определяющую юридическую силу актов организации по отдельным вопросам, входящим в ее предметную компетенцию»[87]. Государства передают в ведение международной организации определенный круг вопросов, по которым отношения между ними до создания организации имели двусторонний или многосторонний характер. Будучи закрепленным в учредительном договоре, данный круг вопросов и становится предметной компетенцией международной организации, причем государства-учредители не только определяют эту компетенцию, но и договариваются о порядке ее реализации через различные органы международной организации.

Высший орган международной организации обладает наиболее широкой предметной компетенцией и правом определять общую политику организации, что непосредственно зафиксировано в ее уставе. Так, в ст. XII Устава МВФ отражено, что Совет управляющих имеет право рассматривать любые дела МВФ, кроме тех, которые прямо отнесены Уставом к компетенции других органов МВФ. Такое правовое положение высшего органа МВФ вполне оправданно, ибо он является единственным органом, где представлены все государства-члены. В предметную компетенцию Совета управляющих МВФ входят следующие вопросы:

• прием государства в члены МВФ, приостановление и прекращение членства какого-либо государства;

• изменение квот государств-членов в бюджете МВФ;

• распределение СДР;

• увеличение или сокращение числа исполнительных директоров;

• рассмотрение апелляций государств-членов на решения Исполнительного совета;

• утверждение бюджета МВФ;

• установление Правил процедуры МВФ;

• избрание членов различных вспомогательных органов (например, Международного валютно-финансового комитета и Комитета по развитию);

• внесение поправок в Устав МВФ;

• ликвидация МВФ как международной организации (ст. Ill, XXVI, XXVHI Устава МВФ).

Компетенция исполнительных органов различных международных организаций, как правило, существенно отличается от компетенции высших органов. Общим является положение о том, что исполнительные органы обеспечивают непрерывность деятельности организации в период между сессиями ее высшего органа (например, об этом говорит и. 3 ст. XII Устава МВФ). В предметную компетенцию Исполнительного совета МВФ входит весьма разнообразный круг вопросов, а именно:

• определение общего режима валютных курсов;

• изменение сроков возврата предоставляемых кредитов;

• изменение сроков возврата предоставленного кредита;

• определение процентной ставки по активам в СДР;

• определение ставок сборов или вознаграждения;

• продажа золота и принятие золота в счет платежей в МВФ;

• перечисление средств на общие резервы и распределение средств из общих резервов;

• публикация докладов о финансово-экономическом положении государств – членов;

• назначение официальных держателей СДР;

• помощь развивающимся государствам-членам в финансировании платежного баланса;

• назначение Директора-распорядителя МВФ;

• временное приостановление деятельности МВФ как международной организации (ст. V, XII, XVIII, XX, XXVII Устава МВФ).

Правильное определение объема и содержания предметной компетенции каждого органа международной организации обеспечивает ее внутреннее структурное единство и бесперебойное функционирование ее внутриорганизационного механизма, что в конечном счете влияет на степень практической реализации предметной компетенции и таким образом способствует наиболее полной эффективности в достижении целей и задач международной организации.

Процедура принятия решений органами международной организации занимает важное место в ее деятельности и является составной частью внутриорганизационного механизма. Это наиболее мобильный элемент данного механизма, в котором отражаются юридическая природа и функциональное предназначение международной организации. Процедура принятия решений претерпела значительные изменения за время существования международных организаций как субъектов международного права. Ее история начинается с принципа единогласия, который использовался при принятии решений в Лиге наций, а в настоящее время применяется в Совете безопасности ООН и в региональных политических организациях[88]. Затем следует упомянуть принцип большинства голосов, который имеет три разновидности: простое большинство (50 % + 1 голос); квалифицированное большинство (2/3 голосов + 1 голос); высококвалифицированное большинство (3/4 голосов + 1 голос). При голосовании в высших и исполнительных органах международных организаций валютно-финансового характера принцип большинства голосов применяется во всех трех разновидностях. Это положение относится и к МВФ. Устав МВФ закрепляет два вида большинства голосов – 70 и 85 % голосов. Такое «специальное» большинство применяется при принятии решений, относящихся к компетенции Совета управляющих (изменение квот, распределение СДР и т. д.), а также при принятии решений, относящихся к компетенции Исполнительного совета.

Основной принцип, используемый при принятии решений в МВФ, – это принцип взвешенного голосования. Он возник в недрах международных организаций валютно-финансового характера и заключается в том, что число голосов, которыми обладает государство – член организации, напрямую зависит от размера его квоты в бюджете организации. Следовательно, все государства-члены обладают разным количеством голосов. Любопытно, что на необходимости использования при голосовании неодинакового числа голосов настаивал и известный российский юрист П. Казанский еще в конце XIX в., когда только начиналось формирование международных организаций как субъектов международного права[89]. В настоящее время принцип взвешенного голосования является полноправным принципом принятия решений и не вызывает критики со стороны ученых.

При вступлении в МВФ государство вкладывает определенное количество денежных средств в бюджет Фонда в размере предписанной квоты, которая, в свою очередь, определяет количество голосов данного государства-члена в МВФ. Во многом голоса и квоты пропорциональны, но не тождественны[90], поскольку каждый член МВФ имеет определенное количество голосов независимо от размера его квоты. Эти голоса иногда называют базисными голосами, однако данный термин не употребляется в Уставе МВФ. Вводятся они потому, что их введение, во-первых, отражает принцип равноправия государств – членов МВФ; во-вторых, позволяет избежать слишком тесной аналогии МВФ с корпорацией частного бизнеса; в-третьих, позволяет нивелировать фактор малых квот, когда государствам, имеющим таковые, не было бы смысла участвовать в голосовании, если бы число голосов зависело только от квоты.

Исходя из вышесказанного каждая страна, вступающая в МВФ, получает 250 базисных голосов. Эти голоса эквивалентны квоте в сумме 25 млн СДР[91]. Соответственно каждое государство – член МВФ получает 250 базисных голосов плюс один голос за каждые 100 00 °CДР вложенной в бюджет МВФ квоты. Рассмотрим, как проходит голосование в органах МВФ – Совете управляющих и Исполнительном совете. Как известно, в Совет управляющих МВФ входит по одному представителю от каждого государства. Каждый представитель государства-члена в Совете управляющих подает общее количество голосов, которыми обладает его страна. Представитель не может подать меньше голосов, чем обладает представляемое им государство, но имеет право воздержаться от голосования.

Кворум для голосования составляет присутствие представителей, обладающих не менее двух третей от общего количества голосов. Представители государств-членов в Совете управляющих могут голосовать по почте (ст. XII, XXVII Устава МВФ). Исполнительный совет, как уже было сказано выше, состоит из исполнительных директоров, которые могут избираться или назначаться. В настоящее время их число составляет 24 (пять назначенных и 19 избранных). По-прежнему действует принцип назначения собственного директора только пятью странами, имеющими наибольшие квоты в бюджете МВФ. Назначение и выборы производятся один раз в два года. Директор располагает тем количеством голосов, которым пользуются избравшие его представители. Он имеет право персонально назначать своего заместителя.

В Уставе предусмотрено, что если какое-либо государство-член предоставило МВФ в течение двухлетнего периода больше ресурсов по сравнению с пятью странами, то ее представитель также может назначать исполнительного директора. В этом случае число избираемых директоров сокращается, если не будет принято специального решения по этому вопросу. Кворум для принятия решения – это присутствие большинства исполнительных директоров, обладающих не менее 50 % от общего числа голосов (п. 3 ст. XII Устава МВФ).

Особый интерес представляют взаимоотношения между исполнительным директором и государствами, голоса которых были поданы за него при его избрании в Исполнительный совет. Эти взаимоотношения не регулируются Уставом МВФ. На практике исполнительный директор самостоятельно решает, как ему голосовать при принятии того или иного решения. Нельзя забывать, что исполнительный директор – это представитель МВФ, и поэтому он не обязан отражать взгляды государств, его избравших. Устав также не регулирует вопросов, относящихся к гражданству директоров. На практике назначаемые директора имеют гражданство государства, их назначившего, а избираемые – гражданство государства, входящего в группу государств, от которой он был избран. Что касается вопроса о порядке голосования назначаемых директоров, то национальные законы многих стран определяют, что прежде чем проголосовать, директор обязан получить на это согласие соответствующего национального органа.

Директор-распорядитель, который стоит во главе Исполнительного совета, не может быть ни представителем государства, входящим в Совет управляющих, ни исполнительным директором. Директор-распорядитель председательствует в Исполнительном совете без права голоса, за исключением случаев, когда голоса исполнительных директоров разделятся поровну. В данной ситуации его голос становится решающим[92].

Завершая рассмотрение вопросов, связанных с процедурой и принципами принятия решений в МВФ, представим таблицу, отражающую те позиции, принятие решений по которым требует при голосовании квалифицированного большинства голосов (табл. 2).

Таблица 2. Принятие решений в МВФ квалифицированным большинством голосов

¹⁾ Доля от общего числа голосов.

²⁾Три пятых государств-членов, имеющих 85 % от общего числа голосов.

Формирование Европейского экономического и валютного союза, механизма его функционирования и введение евро в наличное обращение на территории 16 государств – членов Европейского Союза (далее – ЕС или Союз) обозначили новый этап в развитии европейской интеграции. Двигаясь по пути создания внутреннего европейского рынка, государства – члены ЕС прошли трудный путь становления и развития новых экономических и финансовых отношений, качественно отличающихся от всех предшествующих исторических примеров. Совершенные в 50—60-х гг. прошлого столетия первые шаги к построению единого валютного рынка привели к созданию в начале нынешнего века мощной международной структуры – Европейского центрального банка (далее – ЕЦБ) и появлению новой международной денежной единицы – евро, которая стала бесспорным символом и венцом европейской валютной интеграции.

Интеграционные процессы в области валютного регулирования вызвали к жизни новые организационные структуры, новый нормативно-правовой комплекс, которые нуждаются в серьезном научном исследовании и осмыслении. К сожалению, в отечественной юридической литературе анализу вышеупомянутых процессов пока уделяется скромное внимание[93]. Что же касается правового статуса ЕЦБ и Европейской системы центральных банков (далее – ЕСЦБ), то он вообще не привлек сколь-нибудь заметного внимания ученых. Желая исправить это досадное недоразумение, мы поставили цель в данном параграфе изучить юридическую природу, структуру и функции ЕЦБ; исследовать основополагающий принцип независимости ЕЦБ, определяющий его место и статус в иерархии институтов Союза; рассмотреть содержательные элементы принципа подотчетности ЕЦБ как краеугольного камня его взаимодействия с иными институтами, органами и учреждениями ЕС.

1. Юридическая природа, структура и функции Европейского центрального банка

Создание ЕЦБ (European Central Bank, ЕСВ) и ЕСЦБ (European System of Central Banks, ESCB) 1 июня 1998 г. повлекло два важнейших правовых последствия для всего ЕС. Оно означало формирование, во-первых, новых органов в рамках ЕС, которые обладают всеми полномочиями по проведению валютной политики Союза, включая эмиссию единой денежной единицы – евро, а во-вторых, системы центральных банков государств – членов ЕС, чья независимость от политического влияния значительно сильнее независимости любого другого органа валютного регулирования. ЕСЦБ включает в себя ЕЦБ и национальные центральные банки (National Central Banks, NCB; далее – НЦБ) всех государств – членов ЕС. Правовой основой функционирования ЕЦБ и ЕСЦБ выступают Римский договор 1957 г. о функционировании Европейского Союза, вступивший в силу 1 января 1958 г., и Маастрихтский договор 1992 г. о Европейском Союзе, вступивший в силу 1 ноября 1993 г. В научной литературе данные договоры получили название учредительных документов. К настоящему времени оба документа дополнены и изменены целым рядом новых договоров, заключенных в рамках ЕС.

В число последних входят: Амстердамский договор 1997 г. (вступил в силу 1 мая 1999 г.), Ниццский договор 2001 г. (вступил в силу 1 февраля 2003 г.) и Лиссабонский договор 2007 г. (вступил в силу 1 декабря 2009 г.), именуемые в научной литературе ревизионными договорами. Наиболее важное значение среди них имеет Лиссабонский договор, который заложил основы новой архитектуры Союза и, по сути, создал «новую» Европу[94]. Следует отметить, что Маастрихтский договор лишь упоминает ЕЦБ в числе других институтов ЕС (ст. 13(1)), но не раскрывает особенности его правового статуса. Соответствующие положения закреплены в отд. 6 «Европейский центральный банк» гл. 1 «Институты» разд. I «Институционные положения» ч. 6 «Институционные и финансовые положения» Римского договора (далее – Договор). Другим важнейшим документом, относящимся к исследуемой проблематике, выступает Статут ЕСЦБ и ЕЦБ (далее – Статут), утвержденный Протоколом № 18, являющимся ныне приложением к обновленной консолидированной версии Договора[95].

И система вышеупомянутых договоров, и Статут выступают как юридические акты первичного законодательства ЕС (primary community legislation). Наряду с ними к актам, регулирующим правовой статус и функционирование ЕСЦБ и ЕЦБ, относится целая группа актов вторичного законодательства ЕС (secondary community legislation), которые включают регламенты (regulations), решения (decisions), рекомендации (recommendations) и заключения (opinions) ЕЦБ[96], а также интрасистемные соглашения в рамках ЕСЦБ по внутренним вопросам между ЕЦБ и НЦБ. Кроме того, ст. 14(3) Статута упоминает указания и инструкции (guidelines and instructions), которые ЕЦБ имеет право применять к центральным банкам государств – членов ЕС, входящих в ЕСЦБ. Наряду с уже упомянутыми актами вторичное законодательство ЕС включает также три регламента, принятых Советом ЕС: о минимальных резервах, сборе статистической информации и санкциях, которые ЕЦБ может налагать. Подробнее об их применении будет сказано ниже.

Валютная и экономическая интеграция в рамках ЕС прошла три стадии в своем развитии[97]. Все они ознаменовали различные этапы создания и функционирования Экономического и валютного союза (далее – ЭВС) государств – членов ЕС. Первая стадия охватывала период с 1 января 1988 г. по 31 декабря 1993 г. и базировалась на еще не обновленной версии Римского договора 1957 г. Этот этап предполагал широкое сотрудничество между центральными банками государств-членов по различным аспектам валютной политики и между правительствами государств-членов по вопросам экономической политики. Вторая стадия охватывала период с 1 января 1994 г. по 31 декабря 1998 г. и означала переход к еще более тесному сотрудничеству во всех областях валютной и экономической политики, а также создание новой структуры – Европейского валютного института (далее – ЕВИ)[98], основной задачей которого стала подготовка к третьей стадии ЭВС и созданию ЕЦБ. С момента основания ЕЦБ ЕВИ был ликвидирован. Часть его функций перешла к ЕЦБ, это главным образом касалось его полномочий в отношении тех государств, которые не участвуют в так называемой зоне евро.

Третья (и последняя) стадия в развитии ЭВС началась 1 января 1999 г. Именно в рамках третьей стадии с 1 января 2002 г. на территории 12 государств – членов ЕС была введена в наличный оборот единая денежная единица – евро. К сожалению, не все государства – члены ЕС смогли осуществить переход к единой европейской валюте, ибо он сопровождался жесткими требованиями, касающимися конвергенции и общих показателей развития экономики в государствах-членах, а также соответствия положений национального законодательства положениям Договора о создании ЭВС и положениям Статута ЕСЦБ и ЕЦБ. Кроме того, правовые нормы предусматривают, что государство, входящее в ЕС, может отказаться от введения евро на своей территории, т. е. реализовать так называемое право выбора (opt-out)[99].

В настоящее время вне зоны евро остаются 10 государств – членов ЕС. Для более тесных контактов таких государств с ЭВС в рамках ЕЦБ был создан третий орган, наделенный властными полномочиями, – Генеральный совет (General Council) ЕЦБ (ст. 44 и 5 °Cтатута), состоящий из Президента и вице-президента ЕЦБ, а также глав центральных банков всех государств – членов ЕС, включая не входящие в зону евро. Основной задачей Еенерального совета выступает обеспечение безболезненного перехода к единой европейской валюте всех государств – членов ЕС посредством более тесных контактов органов валютного регулирования зоны евро и центральных банков не входящих в нее государств. Наличие Еенерального совета в структуре органов ЕЦБ носит временный характер, но очевидно, что на его плечи ложится основная тяжесть по обеспечению введения единой европейской валюты на вновь принятых членов ЕС.

Институционная структура ЕСЦБ и ЕЦБ выглядит следующим образом. В структуру ЕСЦБ входят вновь созданный ЕЦБ и ранее существовавшие НЦБ всех государств-членов. Хотя последние сохраняют свою первоначальную организационно-правовую форму – в виде ли частной компании или государственного учреждения, – их уставы должны соответствовать требованиям европейского права, в особенности в отношении их независимого статуса. Акции, составляющие акционерный капитал ЕЦБ, находятся в собственности НЦБ (ст. 28(2) Статута). Капитал ЕЦБ формируется НЦБ всех государств – членов ЕС. В настоящее время он составляет 10 760 652 402 евро. Квота каждого НЦБ рассчитывается исходя из показателя (доли) численности населения и ВВП данного государства-члена в общей численности населения и ВВП Союза в целом[100]. В силу того, что большинство центральных банков государств – членов ЕС принадлежат самим государствам (значительная доля государственного участия есть и в центральных банках, функционирующих в форме частных компаний)[101], косвенными владельцами ЕЦБ выступают правительства государств – членов ЕС.

Однако, несмотря на то что ЕЦБ выступает как общая дочерняя организация центральных банков государств-членов, последние обязаны подчиняться решениям ЕЦБ, принятым в рамках его предметной компетенции как основного структурного звена ЕСЦБ. Это ясно следует из текста ст. 14(3) Статута, которая объявляет НЦБ составной частью ЕСЦБ и требует от них подчинения указаниям и инструкциям ЕЦБ. Как уже упоминалось выше, указания и инструкции являются особыми юридическими актами, которые Управляющий совет и Исполнительный комитет как основные структурные звенья ЕЦБ могут принимать в отношении НЦБ. В отдельных случаях ЕЦБ может предъявить иск к НЦБ, не выполняющему своих обязательств согласно Статуту, в Суде ЕС (ст. 271(d) Договора и ст. 35(6) Статута). В соответствии со ст. 35(6) Статута Суд ЕС уполномочен выносить решения по делам, которые касаются исполнения НЦБ обязанностей, возложенных на них согласно Договору и Статуту. Если, по мнению ЕЦБ, НЦБ не выполнил какую-либо из вышеупомянутых обязанностей, то ЕЦБ выносит по этому делу мотивированное заключение, предварительно дав возможность заинтересованному НЦБ представить свои замечания. Если заинтересованный НЦБ не приведет свои действия в соответствие с таким заключением в пределах срока, установленного ЕЦБ, последний может обратиться в Суд ЕС.

Вне рамок ЕСЦБ НЦБ продолжают функционировать в своем первоначальном качестве, например как компетентные органы пруденциального банковского надзора за деятельностью кредитных организаций на территории того или иного государства. Управляющий совет может, однако, установить своим решением, принятым большинством в две трети голосов, что какой-либо НЦБ выполняет функцию, входящую в компетенцию ЕСЦБ. В этом случае положения национального законодательства, регулирующие такую функцию, не подлежат применению (ст. 14(4) Статута). Таким образом, Статут предусматривает своего рода инвертивную структуру группы в отношении ЕСЦБ, когда материнские компании контролируются их общей дочерней организацией, в управлении которой они непосредственно участвуют.

частные компании, но впоследствии были национализированы государством. Так, Банк Англии, созданный в 1694 г. как акционерное общество частными лицами, быт национализирован по решению парламента в 1946 г. путем выкупа казначейством Королевства акций, принадлежащих частным лицам.

При осуществлении своих задач и функций ЕЦБ и НЦБ должны руководствоваться решениями Управляющего совета или Исполнительного комитета. Управляющий совет (Governing Council) является высшим органом ЕЦБ, принимающим основные решения в области европейской валютной политики (ст. 12(1) Статута). Он включает в свой состав Исполнительный комитет и глав НЦБ государств, входящих в зону евро (ст. 283(1) Договора и ст. 10(1), 42(4) Статута). Исполнительный комитет (Executive Board) как исполнительный орган отвечает за претворение в жизнь валютной политики, выработанной Управляющим советом, и осуществляет текущее руководство ЕЦБ. Исполнительный комитет состоит из Президента, вице-президента и четырех членов, которые назначаются на уровне ЕС. Каждому члену Управляющего совета ЕЦБ принадлежит один голос, решения принимаются простым большинством голосов, за исключением решений ряда финансовых вопросов (формирования капитала ЕЦБ, передачи валютных резервов от НЦБ к ЕЦБ, распределения валютного дохода НЦБ, а также прибылей и убытков ЕЦБ) (ст. 10(2) Статута)[102].

Еще одно исключение из принципа голосования простым большинством голосов касается одобрения «других инструментов валютного контроля», прямо не обозначенных в Статуте, либо внесения поправок в текст действующего Статута. Такие решения принимаются единогласно (ст. 40(3) Статута)[103]. Право голоса осуществляется лично. Для того чтобы Управляющий совет имел возможность проводить голосование, устанавливается кворум в две трети членов, имеющих право голоса. Если кворум не достигнут, то Президент ЕЦБ вправе созвать внеочередное заседание, на котором решения могут приниматься при отсутствии данного кворума. Заседания Управляющего совета проводятся не реже 10 раз в год и являются конфиденциальными (ст. 10(4) и 10(5) Статута). Следует отметить, что и в Управляющем совете, и в Исполнительном комитете Президент ЕЦБ обладает правом решающего голоса (ст. 11(5) Статута).

Как уже упоминалось ранее, Управляющий совет состоит из членов Исполнительного комитета (шесть человек) и управляющих НЦБ государств – членов ЕС, денежной единицей которых является евро (в настоящее время – 17 человек), при этом каждый член Управляющего совета располагает одним голосом. Со дня, когда количество членов Управляющего совета превысит 21 (в настоящее время оно составляет 23 человека), каждый член Исполнительного комитета располагает одним голосом, а число управляющих НЦБ, располагающих правом голоса, составляет 15. Эти голоса предоставляются и подвергаются ротации в следующем порядке. Со дня, когда число управляющих НЦБ превысит 15, и до тех пор, пока оно не достигнет 22, управляющие НЦБ распределяются на две группы исходя из классификации по размеру доли государства-члена соответствующего НЦБ в совокупном ВВП и в совокупном объединенном балансе валютно-финансовых институтов государств – членов ЕС, денежной единицей которых является евро. Долям в совокупном ВВП и в совокупном объединенном балансе валютно-финансовых институтов придается вес, равный соответственно пяти шестым и одной шестой. Первая группа состоит из пяти управляющих, а вторая группа – из остальных управляющих. Частота осуществления прав голоса управляющих, принадлежащих к первой группе, должна быть не ниже той, с которой осуществляются права голоса управляющих, принадлежащих ко второй группе. При соблюдении вышеизложенного первой группе отводятся четыре голоса, а второй группе – 11 голосов.

В свете всего сказанного необходимо пояснить еще один термин, широко употребляемый в европейском банковском и валютном законодательстве, – «Евросистема» (Eurosystem)[104]. Этим термином обозначают структуру, в которую входят ЕЦБ и НЦБ зоны евро. Очевидно, что в данном контексте Евросистема выглядит как часть ЕСЦБ (или как ее подсистема). НЦБ, не входящие в Евросистему, продолжают осуществлять полномочия в области валютной политики в соответствии со своим национальным законодательством и требованием о координации такой политики в рамках ЕСЦБ (ст. 43 Статута).

Функциональная структура ЕСЦБ (т. е. распределение полномочий между ЕЦБ и НЦБ) напоминает в какой-то степени структуру Федеральной резервной системы (далее – ФРС) США[105]. ФРС как таковая не является самостоятельным юридическим лицом. В рамках ФРС юридическими лицами выступают Совет управляющих (Board of Governors) и Федеральный комитет открытого рынка (Federal Open Market Committee) – как федеральные агентства и, следовательно, как публичные юридические лица, а также 12 федеральных резервных банков – как частные юридические лица (в отличие от 24 из 27 НЦБ государств – членов ЕС, находящихся в государственной собственности. Напомним, что 3 из 27 НЦБ являются частными компаниями). Федеральные резервные банки находятся в частной собственности (100 % их уставного капитала принадлежит частным банкам-акционерам того или иного округа) и имеют соответствующую структуру управления. Аналогия между ЕСЦБ и ФРС США помогает лучше понять двойственный характер функций НЦБ, входящих в ЕСЦБ: с одной стороны, они функционируют как часть ЕСЦБ, а с другой – отдельно и независимо от ЕСЦБ, единственными акционерами которой они являются[106].

Статус ЕСЦБ закрепляет две основные цели ее создания – обеспечение стабильности цен и поддержку общей экономической политики ЕС (ст. 127(1) Договора и ст. 2 Статута). Для достижения этих целей ЕСЦБ наделяется определенным кругом функций, среди которых различают «основные функции» и «другие функции». К числу основных функций ЕСЦБ относятся (ст. 127(2) Договора и ст. 3(1) Статута):

1) выработка и проведение в жизнь единой валютной политики ЕС;

2) проведение валютообменных операций, соответствующих положениям о валютообменном курсе евро (ст. 219 Договора);

3) хранение и обслуживание официальных валютных резервов государств – членов ЕС;

4) обеспечение бесперебойного функционирования платежных систем.

К числу не менее важных функций ЕСЦБ, не упомянутых в разделе «Основные функции», относятся (ст. 127(4) – (6); ст. 128 Договора и ст. 4, 5, 16 Статута):

1) эмиссия банкнот. Согласно ст. 128(1) Договора ЕЦБ имеет исключительное право санкционировать эмиссию банкнот в рамках ЕС. Право осуществлять эмиссию банкнот принадлежит ЕЦБ и НЦБ, причем такие банкноты являются единственным законным платежным средством на территории ЕС. Статья 128(2) Договора добавляет, что государства – члены ЕС могут эмитировать монеты, но только в том случае, когда объемы эмиссии монет санкционированы ЕЦБ;

2) пруденциальный надзор за деятельностью кредитных организаций и обеспечение стабильности финансовой системы[107]. По решению Совета ЕС и с согласия Европейского парламента на ЕЦБ могут быть возложены задачи по осуществлению пруденциального надзора за деятельностью кредитных и финансовых организаций ЕС, за исключением страховых компаний (ст. 127(6) Договора). ЕЦБ может консультировать государства – члены ЕС по вопросам сферы действия и имплементации европейского законодательства, касающегося пруденциального регулирования и надзора (ст. 25 Статута);

3) консультации и сбор статистической информации. Органы ЕС и государства – члены ЕС должны консультироваться с ЕЦБ по проектам законодательных актов ЕС, которые затрагивают вопросы, входящие в компетенцию ЕЦБ (ст. 127(4) Договора). Кроме того, ЕЦБ может представлять компетентным органам ЕС и государств – членов ЕС свои заключения по проектам таких законодательных актов (ст. 4 Статута). Для того чтобы обеспечить выполнение задач ЕСЦБ, ЕЦБ при содействии НЦБ собирает необходимую статистическую информацию у компетентных национальных органов либо непосредственно у хозяйствующих субъектов. В этих целях он сотрудничает с институтами, органами или учреждениями Союза, с компетентными органами государств – членов ЕС или третьих стран, а также с международными организациями. На ЕЦБ возлагается обязанность по мере необходимости содействовать гармонизации правил и практики, которые регулируют сбор, подготовку и распространение статистических данных в области его компетенции. Совет ЕС определяет круг физических и юридических лиц, обязанных предоставлять соответствующую информацию, режим конфиденциальности и положения относительно санкций (ст. 5 Статута);

4) международное сотрудничество и внешние операции. ЕЦБ является органом, представляющим ЕСЦБ по вопросам, входящим в ее компетенцию. Сам ЕЦБ и НЦБ с его одобрения могут участвовать в международных валютных организациях (ст. 6 Статута)[108]. Согласно ст. 23 Статута ЕЦБ и НЦБ могут осуществлять следующие внутренние операции:

• устанавливать отношения с центральными банками и финансовыми организациями в других странах, а также с международными организациями;

• приобретать и продавать по сделкам «спот» и «форвард» все виды валютных активов, включая драгоценные металлы;

• хранить такие активы и управлять ими;

• осуществлять все виды банковских операций в отношениях с третьими странами и международными организациями, включая депозитные и кредитные операции.

Возложенные на ЕСЦБ функции ЕЦБ и НЦБ должны выполнять путем совершения определенных действий, детально описанных в ст. 17–24 Статута. Положения этих статей регулируют функциональные полномочия ЕЦБ, касающиеся рыночных операций купли-продажи активов, выдачи кредитов, установления норматива минимальных резервов. Наряду с этим ЕЦБ наделяется юрисдикционными полномочиями, т. е. полномочиями по изданию различного рода юридических актов как нормативного, так и ненормативного характера. К числу основных инструментов регулятивного свойства относятся регламенты и решения (ст. 132 Договора и ст. 34 Статута), носящие юридически обязательный характер, а также рекомендации и заключения, таковыми не являющиеся. Другой пример инструментов, используемых ЕЦБ и носящих юридически обязательный характер, – это указания и инструкции, упомянутые в ст. 14(3) Статута[109]. Однако данные инструменты применяются только в рамках ЕСЦБ, так как с их помощью ЕЦБ может гарантировать, что НЦБ действуют как составная часть ЕСЦБ.

2. Принцип независимости в деятельности Европейского центрального банка

ЕЦБ функционирует на основании двух принципов – принципа независимости и принципа подотчетности. Принцип независимости поставлен во главу угла в ст. 130 Договора и ст. 7 Статута, которые раскрывают его значение и содержание. Принцип независимости затрагивает свободу (автономию) в принятии соответствующих решений тем органом, чью деятельность он определяет[110]. Конечно, степень независимости разных органов неодинакова. Например, степень независимости центрального банка не идет в сравнение с существенно более высокой степенью независимости судебной власти, тем не менее в определенных случаях можно говорить о независимом центральном банке как о четвертой власти в государстве[111].

Фундаментальные положения о независимости ЕЦБ могут быть рассмотрены в двух аспектах. С одной стороны, самому ЕЦБ, НЦБ и членам управленческих органов ЕЦБ и НЦБ запрещается получать инструкции и указания от органов ЕС, правительств государств – членов ЕС и любых иных органов. С другой стороны, органы ЕС и правительства государств – членов ЕС не должны оказывать никакого воздействия на членов управленческих органов ЕЦБ и НЦБ при осуществлении ими предметной компетенции ЕСЦБ. Несколько моментов нуждаются в пояснении. Прежде всего принцип независимости распространяется на те функции и полномочия ЕЦБ и НЦБ, которые закреплены в Статуте и Договоре и, следовательно, не относится к другим функциям этих структур, выполняемым не в связи с реализацией целей валютного регулирования.

Далее, принцип независимости является основополагающим для управленческих органов ЕСЦБ (Управляющего совета, Исполнительного комитета и Еенерального совета, которые в терминологии первоисточника квалифицируются как decision-making bodies), их членов, а также любых управленческих органов НЦБ. Действие данного принципа направлено на то, чтобы исключить потенциальное политическое влияние на эти структуры со стороны следующих источников: институтов Союза (в их число включаются Европейский парламент, Европейский совет, Совет ЕС, Европейская комиссия, Суд ЕС и Палата аудиторов); органов Союза (вчастности, Экономический и социальный комитет, Комитет регионов, Европейская прокуратура); учреждений Союза (в том числе Европол, Евроюст)[112]; любых правительственных органов (под которыми понимаются законодательные, исполнительные, а также судебные органы, причем по смыслу статьи Статута охватываются все три уровня управленческой иерархии в государстве – общенациональный, региональный и локальный), а кроме того, любых других органов (хотя, конечно, имеются в виду органы, находящиеся в пределах юрисдикции Союза).

Следующий момент в раскрытии содержания принципа независимости касается того круга лиц, которым запрещено оказывать политическое давление на органы валютного регулирования ЕС. В первую очередь это относится к членам управленческих органов и организаций ЕС (при этом акцент смещен с институций на персоналии), а помимо этого к членам правительственных органов государств – членов ЕС (с адекватным смещением акцента). Следует отметить, что слишком строгое толкование выражения «исключить политическое влияние» затрагивало бы свободный обмен мнениями между представителями разных структур в рамках ЕС. Вместе с тем Председатель Совета ЕС и члены Европейской комиссии как главных политических органов ЕС, присутствующие на заседании Управляющего совета без права голоса (ст. 284(1) Договора), либо депутаты Европейского парламента, заслушивающие Е1резидента или членов Исполнительного комитета (ст. 284(3) Договора), должны пытаться создать атмосферу открытого диалога и не переступать тонкой грани, отделяющей свободный обмен взглядами от политического влияния, запрещенного Договором.

Аналогичная задача стоит и перед Судом ЕС, юрисдикция которого распространяется и на ЕЦБ (ст. 35 Статута), и перед Палатой аудиторов, которая вправе проводить аудиторские проверки бухгалтерской отчетности и менеджмента ЕЦБ (ст. 27(2) Статута). Строгое соблюдение принципа независимости, которое Суд ЕС продемонстрировал при рассмотрении ряда дел, связанных с принятием решений в области проведения единой экономической политики Союза[113], позволяет надеяться, что аналогичной позиции Суд ЕС будет придерживаться и в отношении дел, связанных с проводимой органами валютного регулирования ЕС единой валютной политикой, оставляя за этими органами широкое поле для маневра. Содержательную ткань принципа независимости формируют несколько элементов, в том числе:

• организационная независимость;

• персональная (личная) независимость;

• функциональная независимость;

• финансовая независимость.

Рассмотрим эти элементы более подробно.

Организационная независимость означает наделение органов валютного регулирования ЕС статусом юридического лица. Конструирование ЕЦБ как самостоятельного юридического лица и наделение его правосубъектностью (ст. 282(3) Договора) позволяет более четко отграничить его место в рамках ЕС от положения управленческих органов Союза.

ЕЦБ и НЦБ, обладая статусом юридического лица, представляют собой конститутивные элементы ЕСЦБ, наделенные функциями валютного регулятора и гаранта проведения разумной валютообменной политики. Их взаимоотношения в рамках ЕСЦБ есть взаимоотношения отдельных образований, которые, однако, управляются компетентными органами одного из них. Другие институты и органы, входящие в структуру ЕС (например, Европейская комиссия, Европейский совет), не обладают статусом самостоятельного юридического лица[114]. ЕЦБ согласно ст. 9(1) Статута пользуется в каждом из государств – членов ЕС максимально широкой правоспособностью, признаваемой национальными законодательствами за юридическими лицами. В частности, он может приобретать и отчуждать движимое и недвижимое имущество, выступать стороной в суде.

Персональная (личная) независимость понимается как сбалансированная система правил, касающихся назначения на должность и отстранения от должности членов управленческих органов ЕЦБ, а также разграничение статуса служащих ЕЦБ и статуса лиц, состоящих на гражданской службе. Стоит напомнить, что члены Исполнительного комитета назначаются на европейском уровне, в то время как другие члены Управляющего совета (главы НЦБ государств – членов ЕС) получают свой мандат на национальном уровне. Назначение членов Исполнительного комитета предполагает соблюдение нескольких требований:

1) признанный уровень квалификации и профессионального опыта в области валютного регулирования и банковской деятельности должен гарантировать, что только обладающие требуемыми характеристиками лица будут назначены на должности в Исполнительном комитете, именно это позволит исключить возможность назначения политиков в рамках системы политического патронажа. Члены Исполнительного комитета назначаются квалифицированным большинством голосов Европейского совета по рекомендации Совета ЕС и после консультаций с Европейским парламентом, а также Управляющим советом ЕЦБ[115](ст. 283(2) Договора и ст. 11(2) Статута);

2) члены Исполнительного комитета назначаются на восьмилетний срок без права повторного назначения на эту должность (ст. 11(2) Статута). Длительный срок исполнения ими своих обязанностей приведет к тому, что они «переживут» тех лиц, которые принимали решение об их назначении на политическом уровне. Невозможность повторного назначения препятствует потенциальным попыткам поддаться политическому давлению с целью сохранить свой пост на второй срок. Необходимо также подчеркнуть, что срок полномочий членов Исполнительного комитета истекает не одновременно. Условия труда членов Исполнительного комитета, в частности их должностные оклады, пенсии и иные пособия по социальному обеспечению, определяются контрактами, заключаемыми с ЕЦБ, и фиксируются Управляющим советом по предложению комитета в составе трех членов, назначаемых Управляющим советом. Члены Исполнительного комитета не располагают правом голоса по вопросам определения их условий труда (ст. 11(3) Статута);

3) члены Исполнительного комитета могут быть отстранены от должности только по крайне серьезным основаниям, к числу которых относятся несоответствие лица квалификационным требованиям, обнаружившееся при исполнении им своих обязанностей, либо виновность лица в совершении серьезного проступка. Отстранение лица от должности производится Судом ЕС по представлению Управляющего совета или Исполнительного комитета (ст. 11(4) Статута). Что же касается глав НЦБ государств – членов ЕС, то требования к личной независимости ограничиваются сроком их полномочий, который не может быть менее пяти лет, и надлежащими гарантиями пребывания в должности. Елавы НЦБ могут быть отстранены от исполнения служебных обязанностей, только если они перестали соответствовать квалификационным требованиям либо виновны в совершении серьезного проступка. Требование о смещении главы НЦБ со своего поста должно быть обращено к компетентным национальным властям и заявлено в Суде ЕС (ст. 14(2) Статута).

Функциональная независимость означает наделение ЕЦБ полномочиями принимать независимые (автономные) решения в пределах своей компетенции, при этом под автономностью понимается независимость от политических органов ЕС. Только три полномочия ЕЦБ были определены по структуре и содержанию политическими органами ЕС, хотя их реализация происходит в процессе автономного принятия решений в ЕЦБ. К числу таких полномочий относятся: введение обязательного требования о наличии минимальных резервов (Регламент ЕС от 23 ноября 1998 г. № 2531/98, касающийся применения требования о минимальных резервах, в редакции Регламента ЕС от 22 января 2002 г. № 134/2002)[116]; полномочие по применению санкций при нарушении норм, выработанных ЕЦБ (Регламент ЕС № 2532/98 от 23 ноября 1998 г., касающийся полномочий ЕЦБ по применению санкций)[117]; требование сбора статистической информации (Регламент ЕС № 2533/98 от 23 ноября 1998 г., касающийся сбора статистической информации, в редакции Регламента ЕС № 951/2009 от 9 октября 2009 г.)[118]. Такое установление полномочий нисколько не влияет на автономность принятия решений ЕЦБ, так как конкретные действия ЕЦБ по введению минимальных резервов, наложению санкций или определению порядка предоставления статистической информации принимаются его управленческими органами – в рамках предписанной компетенции – независимо.

Финансовая независимость предполагает наличие собственного бюджета ЕЦБ, отличного от бюджета ЕС. Собственный бюджет ЕЦБ пополняется за счет доходов от эмиссии банкнот евро; от разницы в процентных ставках по кредитам и депозитам ЕЦБ; от инвестиций, вложенных в официальные валютные резервы стран – членов ЕС, которые ЕЦБ хранит и обслуживает. Согласно ст. 27(1) Статута счета ЕЦБ и НЦБ проверяются независимыми внешними аудиторами, кандидатуры которых утверждает Совет ЕС по рекомендации Управляющего совета. Аудиторы обладают всеми полномочиями по проверке любых книг и счетов ЕЦБ и НЦБ и по получению любой информации об их операциях. Принимая во внимание финансовую независимость ЕЦБ, следует отметить, что он не подлежит обычной процедуре проверки со стороны Палаты аудиторов, которая может проанализировать лишь «операционную эффективность управления ЕЦБ» (ст. 287 Договора и ст. 27(2) Статута).

3. Принцип подотчетности в деятельности Европейского центрального банка

Вторым принципом, регулирующим деятельность ЕСЦБ, является принцип подотчетности. Хотя напрямую этот принцип не закреплен в Договоре, нормы гл. III Статута «Организация ЕСЦБ» (касающиеся обязанности представлять отчеты) и гл. VI Статута «Финансовые параметры ЕСЦБ» (излагающие требования по бухгалтерскому отчету и аудиту) инкорпорируют основные элементы принципа подотчетности. Смысл и значение данного принципа состоят в том, что любая структура, выполняющая публичные функции, в том числе и ЕСЦБ, должна нести ответственность за надлежащее выполнение таких функций. В этом контексте принцип подотчетности выступает как оборотная сторона принципа независимости[119]. В целом определение подотчетности могло бы включать в себя процесс широкого предварительного обсуждения проектов предлагаемых решений по тому или иному вопросу, а также прозрачность предпринимаемых действий для политических структур и для общественности. Рассмотрим ключевые элементы принципа подотчетности, определяющие его содержание применительно к ЕЦБ.

Взаимное участие в заседаниях. Статья 284(1) Договора устанавливает, что Председатель Совета ЕС и любой член Европейской комиссии могут участвовать в заседаниях Управляющего совета ЕЦБ без права голоса. В свою очередь, Президента ЕЦБ приглашают принять участие в заседаниях Экономического и финансового совета[120] (далее – ЭФС), когда на них обсуждаются вопросы, затрагивающие цели и функции ЕСЦБ, а именно ее предметную компетенцию (ст. 284(2) Договора). Взаимное участие в заседаниях позволяет наладить продолжающийся диалог между ЕЦБ и органами ЕС, ответственными за проведение скоординированной экономической политики Союза. Европейская комиссия должна контролировать соответствие проводимой государствами – членами ЕС экономической политики требованиям и указаниям, выработанным ЭФС (ст. 121, 126 Договора).

Независимость органов валютного регулирования ЕС предполагает, что члены Европейской комиссии и Председатель Совета ЕС, участвующие в заседании ЕЦБ, не имеют права голоса. Тем не менее Председатель Совета ЕС может предложить Управляющему совету вопрос для обсуждения и включения в повестку дня. Это означает, что наряду с Управляющим советом ЕЦБ ЭФС может влиять на круг вопросов, рассматриваемых ЕЦБ[121]. Путем взаимного участия в заседаниях органы ЕС, ответственные за выработку единой экономической политики, и орган ЕС, ответственный за проведение в жизнь единой валютной политики Союза, могут поддерживать постоянный диалог между собой[122]. Такая система успешно борется и с потенциально возможным влиянием национальных правительств на процесс выработки решения ЕЦБ через канал их систематического присутствия в управленческих структурах НЦБ. (Так, исторически сложилось, что министры финансов Германии и Франции участвуют в работе советов директоров немецкого Бундесбанка и Банка Франции соответственно. Данная ситуация не вызывает позитивного отклика на уровне Союза.)

Наряду с полномочиями по назначению членов Исполнительного комитета ЕЦБ Европейский парламент играет существенную роль в налаживании диалога между ЕЦБ и гражданами государств-членов, в нем представленных. Статья 284(3) Договора предусматривает, что Европарламент может провести общие дебаты по годовому отчету, который ЕЦБ обязан представить в Совет ЕС и в Европейский парламент. Более того, Президент ЕЦБ и другие члены Исполнительного комитета могут быть приглашены на слушания в соответствующий парламентский комитет, ведающий вопросами валютной политики. В рамках европейских структур существует осознание того, что контакты между главами НЦБ и национальными парламентами не должны повлечь регионализацию валютной политики, а призваны служить средством ее разъяснения на национальном уровне и информирования органов валютного регулирования ЕС о мнениях в национальных парламентах[123].

Представление отчетности. Представление ежегодного доклада о своей деятельности Европейскому парламенту, Европейской комиссии и Совету ЕС, а также Европейскому совету является главным, но не единственным важным событием в рассматриваемой области[124]. Наряду с ежегодным Статут требует и ежеквартального отчета ЕЦБ (ст. 15(1) Статута). Кроме того, ЕЦБ издает ежемесячный бюллетень о своей деятельности, который служит главным инструментом его постоянной связи с общественностью, хозяйствующими субъектами и финансовыми рынками. Первый номер бюллетеня был выпущен в январе 1999 г., и с этого момента выпуск бюллетеня стал регулярным. ЕЦБ специально отметил, что в реализации единой валютной политики Евросоюза он будет использовать два основных макроэкономических показателя – гармонизированный индекс потребительских цен и агрегат М3[125].

Что же касается опубликования протоколов заседания Управляющего совета, то такие публикации прямо запрещены Статутом (ст. 10(4) и ст. 37(1) Статута). Это объясняется необходимостью обеспечения независимости органов ЕСЦБ от влияния со стороны национальных властных структур и проведения единой (т. е. в высокой степени согласованной) валютной политики Союза. Совершенно очевидно, что публикация протоколов заседания главного управленческого органа ЕЦБ, неизбежно отражающих ход дискуссии (т. е. разночтения во мнениях) по тому или иному вопросу, не способствовала бы решению поставленной задачи. Вместе с тем надлежащий уровень прозрачности обеспечивается регулярными пресс-конференциями высших должностных лиц ЕЦБ, проводимыми по итогам заседания Управляющего совета через каждые две недели. Другим средством обеспечения прозрачности в деятельности ЕЦБ стала ежегодно осуществляемая публикация Собрания законодательных актов ЕЦБ.

Бухгалтерский учет и аудит. Бухгалтерская отчетность ЕЦБ должна составляться ежегодно Исполнительным комитетом в соответствии с принципами, выработанными Управляющим советом (ст. 26(2) Статута). Последний утверждает документы бухгалтерской отчетности и публикует их. Согласно ст. 27(1) Статута счета ЕЦБ и НЦБ проверяются независимыми внешними аудиторами, кандидатуры которых утверждает Совет ЕС по рекомендации Управляющего совета. Кроме того, еженедельно должен публиковаться консолидированный финансовый отчет ЕСЦБ (ст. 15(2) Статута). Наконец, Исполнительным комитетом ежегодно с «аналитическими и операционными целями» должен составляться консолидированный баланс ЕСЦБ (ст. 26(3) Статута), отражающий все активы и пассивы НЦБ в той части, которая связана с их функционированием в качестве элементов ЕСЦБ.

Судебный контроль. Важным элементом принципа подотчетности выступает судебный контроль, а именно правомочие Суда ЕС давать правовую оценку актам и упущениям в актах ЕЦБ на предмет их соответствия европейскому законодательству. ЕЦБ занимает равную позицию с другими институтами ЕС в отношении судебного контроля, который распространяется на оценку законности актов ЕЦБ (ст. 263 Договора), законности бездействия ЕЦБ (ст. 265 Договора) и на предварительную оценку юридической действительности и толкования таких актов (ст. 267(b) Договора). Внедоговорная ответственность ЕЦБ регулируется нормами ст. 340 Договора[126], в то время как к НЦБ применяются правила национальных законодательных актов.

Итак, Европейская система центральных банков и Европейский центральный банк как ее ключевое звено представляют собой новые структурные образования Союза, созданные с целью проведения единой валютной политики ЕС. Предметная и юрисдикционная компетенция ЕЦБ реализуется через функционирование его институционного механизма, сочетающего европейский (межгосударственный, своего рода федеральный) и национальный (внутригосударственный, локальный) методы формирования. При этом, действуя как орган валютного регулирования Союза, ЕЦБ нивелирует национальное влияние со стороны национальных центральных банков государств – членов ЕС, следуя в своей деятельности принципам независимости и подотчетности. ЕЦБ выступает не только как институт ЕС, но и как структура, на которую полностью распространяется европейское право, где главенствующая роль отведена Договору о функционировании ЕС[127]. ЕЦБ оказывается встроенным в конституционную структуру ЕС, оставаясь при этом в высшей степени независимым при проведении в жизнь единой валютной политики Союза, а также обладая безусловным наднациональным характером.

1. Статус коммерческих организаций с иностранными инвестициями в российском праве (общие вопросы)

Статус коммерческих организаций с иностранными инвестициями на территории России регулируется Федеральным законом от 9 июля 1999 г. в редакции от 29 апреля 2008 г. «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации»[128] (далее – Закон об иностранных инвестициях). Российская коммерческая организация получает статус коммерческой организации с иностранными инвестициями со дня вхождения в состав ее участников иностранного инвестора. С этого дня коммерческая организация с иностранными инвестициями и иностранный инвестор пользуются правовой защитой, гарантиями и льготами, установленными Законом об иностранных инвестициях. Коммерческая организация утрачивает статус коммерческой организации с иностранными инвестициями со дня выхода иностранного инвестора из состава ее участников (при наличии нескольких иностранных инвесторов в составе ее участников – в случае выхода всех иностранных инвесторов). С этого дня указанная коммерческая организация и иностранный инвестор утрачивают правовую защиту, гарантии и льготы, установленные Законом об иностранных инвестициях[129].

Филиал иностранного юридического лица, созданный на территории РФ, выполняет часть функций или все функции, включая функции представительства, от имени создавшего его иностранного юридического лица (далее – головная организация) при условии, что цели создания и деятельность головной организации имеют коммерческий характер и головная организация несет непосредственную имущественную ответственность по принятым ею в связи с ведением указанной деятельности на территории РФ обязательствам. Дочерние и зависимые общества коммерческой организации с иностранными инвестициями не пользуются правовой защитой, гарантиями и льготами, установленными Законом об иностранных инвестициях, при осуществлении ими предпринимательской деятельности на территории РФ. Иностранный инвестор, коммерческая организация с иностранными инвестициями, созданная на территории РФ, в которой иностранный инвестор (иностранные инвесторы) владеет (владеют) не менее чем 10 % доли, долей (вклада) в уставном (складочном) капитале указанной организации, при осуществлении ими реинвестирования пользуются в полном объеме правовой защитой, гарантиями и льготами, установленными Законом об иностранных инвестициях (ст. 4).

Создание и ликвидация коммерческой организации с иностранными инвестициями осуществляются на условиях и в порядке, которые предусмотрены ГК РФ и другими федеральными законами, за изъятиями, которые могут быть установлены иными федеральными законами. Юридические лица, являющиеся коммерческими организациями с иностранными инвестициями, подлежат государственной регистрации в порядке, определяемом Федеральным законом от 8 августа 2001 г. в редакции от 23 декабря 2010 г. «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»[130](ст. 20).

Филиал иностранного юридического лица создается в целях осуществления на территории РФ той деятельности, которую осуществляет за пределами РФ головная организация, и ликвидируется на основании решения иностранного юридического лица – головной организации. Государственный контроль за созданием, деятельностью и ликвидацией филиала иностранного юридического лица осуществляется посредством его аккредитации в порядке, определяемом Правительством РФ. В литературе к признакам аккредитации как формы легализации иностранного юридического лица на территории России относят:

1) предмет – деятельность субъекта;

2) срочность;

3) целевую заданность;

4) добровольность;

5) доступность для всех субъектов, ограниченную рамками международного публичного права;

6) независимость и компетентность аккредитующих органов[131].

Министерство экономического развития РФ (далее – Минэкономразвития России) осуществляет аккредитацию филиала иностранного юридического лица. Филиалу иностранного юридического лица может быть отказано в аккредитации в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ст. 21).

Головная организация представляет в Минэкономразвития России положение о филиале иностранного юридического лица и другие документы, перечень и требования к содержанию которых утверждаются Правительством РФ. В Положении о филиале иностранного юридического лица должны быть указаны наименования филиала и его головной организации, организационно-правовая форма головной организации, местонахождение филиала на территории РФ и юридический адрес его головной организации, цели создания и виды деятельности филиала, состав, объем и сроки вложения капитала в основные фонды филиала, порядок управления филиалом. В Положение о филиале иностранного юридического лица могут быть включены другие сведения, отражающие особенности деятельности филиала иностранного юридического лица на территории РФ и не противоречащие российскому законодательству[132].

Оценка вложения капитала в основные фонды филиала иностранного юридического лица производится головной организацией на основе внутренних цен или мировых цен. Оценка вложения капитала осуществляется в валюте РФ. Величина стоимостной оценки вложения капитала в основные фонды филиала иностранного юридического лица должна быть указана в Положении о филиале иностранного юридического лица. Филиал иностранного юридического лица имеет право осуществлять предпринимательскую деятельность на территории РФ со дня его аккредитации и прекращает предпринимательскую деятельность на территории РФ со дня лишения его аккредитации (ст. 22).

2. Статус кредитных организаций с иностранными инвестициями в российском праве

Статус кредитных организаций с иностранными инвестициями на территории России регулируется Федеральным законом от 10 июля 2002 г. в редакции от 7 февраля 2011 г. «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»[133] (далее – Закон о Банке России) и Федеральным законом от 3 февраля 1996 г. в редакции от 7 февраля 2011 г. «О банках и банковской деятельности»[134] (далее – Закон о банках и банковской деятельности). Так, ст. 52 Закона о Банке России гласит, что Банк России выдает разрешения на создание кредитных организаций с иностранными инвестициями и филиалов иностранных банков, а также осуществляет аккредитацию представительств кредитных организаций иностранных государств на территории РФ. В то же время ст. 35 Закона о банках и банковской деятельности говорит о том, что российская кредитная организация может с разрешения Банка России создавать на территории иностранного государства филиалы и после уведомления Банка России – представительства, а также с разрешения и в соответствии с требованиями Банка России иметь на территории иностранного государства дочерние организации[135].

Изъятие кредитных организаций из общего правового режима функционирования иностранных юридических лиц на территории России объясняется особой значимостью банковской системы для функционирования экономики в обществе. Весомым результатом проводимых в России экономических реформ стало формирование ранее не существовавшей, абсолютно новой банковской системы, построенной на рыночных принципах разнообразия форм собственности, многообразия организационно-правовых форм хозяйствующих субъектов и полисистемного характера складывающихся между ними экономических взаимосвязей. Сама банковская система выступает как ключевое звено и краеугольный камень финансовой системы государства. Ее роль и значение в социально-экономическом развитии страны определяются выполняемыми ею макроэкономическими функциями, и прежде всего функцией обеспечения стабильного и надежно работающего платежного механизма, который опосредует движение финансовых потоков, позволяя осуществлять весь объем экономической деятельности в государстве.

Совершенно очевидно, что выполнение банковской системой имманентно присущих ей функций возможно только в условиях адекватного правового регулирования, которое выступает в этом контексте как содержательная форма функционирования. При формулировании правовых норм следует учитывать необходимость всеобъемлющего и всестороннего регулирования банковской системы и осуществляемой в ее рамках банковской деятельности, что требует в первую очередь внимания к базисной конфигурации и элементной структуре банковской системы, которые характеризуются прежде всего полисубъектным составом. Полисубъектный состав отражает элементную структуру второго уровня российской двухуровневой банковской системы, первый уровень которой представлен Центральным банком РФ (Банком России) как системообразующим элементом. Полисубъектность можно понимать не только как наличие разнообразных по организационно-правовым формам и составу участников кредитных организаций, но и как функционирование в национальной банковской системе иностранного капитала в виде иностранных кредитных организаций.

Нельзя не учитывать и тот факт, что национальные кредитные организации осуществляют международную банковскую деятельность путем открытия своих представительств и филиалов за рубежом, а также участия в уставных капиталах иностранных банков и в создании иностранных дочерних кредитных организаций. Правовые нормы, регулирующие порядок открытия представительств и филиалов иностранными кредитными организациями на территории данного государства, их участие в уставном капитале национальных банков, а также создание ими дочерних кредитных организаций представляют собой часть МБП. Такие нормы выступают, как правило, в качестве национальных материально-правовых норм, регулирующих банковские правоотношения, осложненные иностранным элементом, т. е. норм прямого действия.

Согласно действующему российскому законодательству иностранные кредитные организации вправе открывать на территории России свои представительства. Их правовой статус регулируется Положением «О порядке открытия и деятельности в Российской Федерации представительств иностранных кредитных организаций», утвержденным приказом ЦБ РФ от 7 октября 1997 г. № 02-437[136] (далее – Положение № 437). Основные особенности правового режима функционирования представительств иностранных кредитных организаций в России сводятся к следующему.

1. Статус представительства. Под представительством иностранной кредитной организации понимается обособленное подразделение иностранной кредитной организации, открытое на территории России и получившее разрешение Банка России на открытие представительства в соответствии с российским законодательством. Представительство создается иностранной кредитной организацией в целях изучения экономической ситуации и положения в банковском секторе России, для оказания консультационных услуг своим клиентам, поддержания и расширения контактов с российскими кредитными организациями, развития международного сотрудничества. Представительство не является юридическим лицом, не имеет права заниматься коммерческой деятельностью и выступает от имени и по поручению представляемой им кредитной организации, название которой указано в разрешении на открытие представительства. Представительство не является хозяйствующим субъектом и не получает прибыли от своей деятельности. Расходы представительства финансируются иностранной кредитной организацией (п. 1.1–1.4).

2. Открытие представительства. Центральный банк РФ в соответствии с поступившими заявками дает разрешения на открытие представительств на территории России иностранным кредитным организациям, функционирующим в своей стране не менее пяти лет, хорошо зарекомендовавшим себя в банковской системе своей страны, имеющим устойчивое финансовое положение. Эти сведения предоставляет контрольный орган страны местопребывания. При принятии решения об открытии представительства иностранной кредитной организации из офшорной зоны учитывается наличие двустороннего соглашения между Банком России и национальным (центральным) банком страны происхождения кредитной организации, предусматривающего обмен информацией в области банковского надзора. При принятии решения об аккредитации представительства может также учитываться характер двусторонних отношений между Россией и страной происхождения кредитной организации (п. 2.1).

Иностранная кредитная организация, заинтересованная в открытии представительства в России, представляет в Департамент внешних и общественных связей письменное заявление на имя Председателя Банка России, в котором излагается цель открытия представительства.

К заявлению должны быть приложены:

• устав иностранной кредитной организации;

• свидетельство о регистрации иностранной кредитной организации или выписка из банковского реестра;

• согласие контрольного органа страны местопребывания иностранной кредитной организации;

• доверенность кредитной организации лицу, ведущему переговоры по вопросу открытия представительства;

• биографическая справка на главу представительства и его заместителя;

• рекомендательные письма от не менее чем двух российских банков;

• последний годовой отчет иностранной кредитной организации;

• справка об иностранной кредитной организации с информацией о структуре ее руководящих органов;

• согласие арендодателя на предоставление помещения под офис представительства (гарантийное письмо или договор аренды);

• положение о представительстве;

• копия платежного поручения о переводе средств за выдачу разрешения на счет Банка России во Внешторгбанке РФ.

Все документы должны быть представлены в двух экземплярах. Документы, исполненные на иностранном языке, подлежат переводу на русский язык, нотариальному заверению и легализации консульскими учреждениями России за границей или проставлению апостиля (п. 2.2). Запрещается открывать представительства на территории дипломатических учреждений. Все иностранные сотрудники представительства обязаны пройти персональную аккредитацию в Банке России и получить служебные карточки. Кандидаты на должность главы и заместителя главы представительства должны иметь юридическое или экономическое образование либо опыт работы в банковской сфере не менее двух лет. Главе представительства и его заместителю не разрешается одновременно работать в российском банке, созданном с участием иностранной кредитной организации, открывшей указанное представительство. После получения и проверки всех требуемых документов Департамент внешних связей проводит в установленном порядке согласование вопроса об открытии представительства и аккредитации его иностранного персонала, в том числе с Департаментом лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций и Департаментом финансового мониторинга и валютного контроля (п. 2.4–2.7). Разрешение на открытие представительства подписывается Председателем Банка России или лицом, его замещающим.

В разрешении указываются:

• сокращенное и полное, если необходимо, название иностранной кредитной организации на русском языке;

• срок, на который выдается разрешение;

• количество сотрудников представительства из числа иностранных граждан;

• дата выдачи разрешения, номер._

Разрешение выдается сроком на три года. Численность иностранного персонала представительства, как правило, не должна превышать двух человек. В случае, если представительству требуется большее количество аккредитованных сотрудников, необходимость в этом должна быть обоснована в письменном заявлении на имя Председателя Банка России, на основании которого принимается решение.

В выдаче разрешения (в продлении действия разрешения) на открытие представительства может быть отказано в случаях, если:

• не представлены необходимые документы;

• сообщены сведения, не соответствующие действительности;

• принято соответствующее решение Банка России.

Разрешение теряет силу, если представительство фактически не приступило к работе в течение шести месяцев с даты его выдачи (п. 2.8–2.11).

3. Деятельность и отчетность представительства перед Банком России.

Представительство организует свою работу в соответствии с требованиями российского законодательства и указаниями Центрального банка РФ. После получения разрешения представительство регистрируется в установленном порядке в Федеральной налоговой службе РФ, Пенсионном фонде РФ, Федеральной службе по труду и занятости РФ, Фонде социального страхования РФ и Фонде медицинского страхования РФ. Два раза в год представительство отчитывается о своей деятельности перед Банком России. Отчеты за год представляются в трех экземплярах в Управление внешних связей до 15 января следующего года, за первое полугодие – до 15 июля текущего года.

В отчете указываются:

• данные о структуре представительства;

• краткая характеристика основных проектов, осуществляемых иностранной кредитной организацией на территории России с указанием сроков, объемов и партнеров;

• сведения о сотрудничестве с Центральным банком РФ и российскими коммерческими банками.

Департамент внешних связей представляет по одному экземпляру отчета в Департамент исследований и информации и в Департамент банковского регулирования и надзора. Глава представительства или его заместитель своевременно информируют Банк России (Департамент внешних связей) об изменениях в штате иностранных сотрудников, а также о чрезвычайных происшествиях, связанных с деятельностью представительства и его сотрудников. Сотрудник Департамента внешних связей не реже одного раза в год посещает представительство с целью проверки состояния дел на месте. При наличии оснований, указывающих на нарушение представительством российского законодательства и деятельность, несовместимую с его статусом, к таким проверкам могут привлекаться по указанию руководства Банка России сотрудники других подразделений Банка России (п. 3.1–3.6).

Деятельность представительства прекращается:

• по истечении срока, на который выдано разрешение;

• в случае отзыва лицензии на банковскую деятельность иностранной кредитной организации, имеющей представительство в России;

• по решению иностранной кредитной организации, открывшей представительство;

• в случае, если деятельность представительства противоречит российскому законодательству;

• по решению Банка России без указания причины (п. 3.7).

В случае принятия руководством иностранной кредитной организации решения о продлении деятельности представительства в Департамент внешних связей направляются письменное заявление на имя Председателя Банка России и копия платежного поручения о переводе средств за продление действия разрешения. Вопрос о продлении действия разрешения рассматривается Департаментом внешних связей и согласовывается с руководством Департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций и Департамента финансового мониторинга и валютного контроля. В особых случаях вопрос о продлении действия разрешения может выноситься на обсуждение Комитета банковского надзора.

Представительству может быть отказано в продлении срока действия разрешения в случаях, если:

• не представлены необходимые документы;

• сообщены сведения, не соответствующие действительности;

• принято соответствующее решение Банка России (п. 4.1–4.4).

Таким образом, иностранные кредитные организации могут открывать свои представительства на территории России в разрешительном порядке, тогда как российские кредитные организации открывают свои представительства за рубежом в уведомительном порядке.

Согласно действующему российскому законодательству иностранные кредитные организации вправе осуществлять банковскую деятельность на территории России в двух формах: во-первых, в форме открытия в России своего филиала (филиала иностранного банка), а во-вторых, в форме участия в уставном капитале кредитных организаций – резидентов (в последнем случае такие субъекты получают наименование кредитных организаций с иностранными инвестициями). Основные особенности правового статуса филиалов иностранных банков и кредитных организаций с иностранными инвестициями установлены в виде дополнительных требований к их созданию, государственной регистрации и деятельности, которые закреплены в Законе о банках (ст. 17, 18), а также в виде детализации таких требований, данной в Положении ЦБ РФ от 23 апреля 1997 г. в редакции от 26 января 2007 г. № 437 «Об особенностях регистрации кредитных организаций с иностранными инвестициями»[137] (далее – Положение № 437). Под кредитными организациями с иностранными инвестициями Положение № 437 понимает кредитные организации – резиденты, уставный капитал которых сформирован с участием средств нерезидентов независимо от их доли в уставном капитале (п. 2).

Согласно Закону о банках для государственной регистрации кредитной организации с иностранными инвестициями и филиала иностранного банка и получения ими лицензии на осуществление банковских операций помимо документов, указанных в ст. 14, дополнительно представляются надлежащим образом оформленные документы, перечисленные ниже.

Иностранное юридическое лицо представляет:

• решение о его участии в создании кредитной организации на территории России или об открытии филиала банка;

• документ, подтверждающий регистрацию юридического лица и балансы за три предыдущих года, подтвержденные аудиторским заключением;

• письменное согласие соответствующего контрольного органа страны его местопребывания на участие в создании кредитной организации на территории России или на открытие филиала банка в тех случаях, когда такое разрешение требуется по законодательству страны его местопребывания.

Иностранное физическое лицо представляет подтверждение первоклассным (согласно международной практике) иностранным банком платежеспособности этого лица (ст. 17).

Размер (квота) участия иностранного капитала в банковской системе России устанавливается федеральным законом по предложению Правительства РФ, согласованному с Банком России. Указанная квота рассчитывается как отношение суммарного капитала, принадлежащего нерезидентам в уставных капиталах кредитных организаций с иностранными инвестициями, и капитала филиалов иностранных банков к совокупному уставному капиталу кредитных организаций, зарегистрированных на территории России. Банк России прекращает выдачу лицензий на осуществление банковских операций банкам с иностранными инвестициями, филиалам иностранных банков при достижении установленной квоты.

Банк России имеет право наложить запрет на увеличение уставного капитала кредитной организации за счет средств нерезидентов и на отчуждение акций (долей) в пользу нерезидентов, если результатом указанного действия является превышение квоты участия иностранного капитала в банковской системе России. Банк России вправе по согласованию с Правительством РФ устанавливать для кредитных организаций с иностранными инвестициями и филиалов иностранных банков ограничения на осуществление банковских операций, если в соответствующих иностранных государствах в отношении банков с российскими инвестициями и филиалов российских банков применяются ограничения в их создании и деятельности[138]. Банк России имеет право устанавливать дополнительные требования к кредитным организациям с иностранными инвестициями и филиалам иностранных банков относительно порядка представления отчетности, утверждения состава руководства и перечня осуществляемых банковских операций (ст. 18).

Особенности регистрации кредитных организаций с иностранными инвестициями заключаются в том, что Банк России выдает предварительные разрешения на их создание. Под предварительным разрешением понимается принципиальное согласие Банка России на участие конкретного нерезидента в создании кредитной организации – резидента.

При рассмотрении вопроса о выдаче разрешения учитывается:

• уровень использования квоты участия иностранного капитала в банковской системе России;_

• финансовое положение и деловая репутация учредителей-нерезидентов;

• очередность подачи заявлений.

Банк России может принимать во внимание размер иностранных инвестиций в банковской системе России из государств места нахождения учредителей, а также характер двусторонних отношений между Россией и государством места нахождения каждого из учредителей. Кроме того, Банком России могут приниматься меры особого контроля в отношении иностранных инвестиций в банковскую систему России от учредителей-нерезидентов с местом регистрации в одном из государств с льготным налоговым режимом и отсутствием тарифных методов таможенного регулирования или в отношении инвестиций от резидента, в котором доля такого нерезидента превышает 50 % (п. 4, 5 Положения № 437).

Для получения разрешения учредители представляют в центральный аппарат Банка России (Департамент лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций) заявление (ходатайство) о выдаче разрешения на создание кредитной организации с иностранными инвестициями. Заявление должно содержать указание на: нерезидентов – предполагаемых учредителей кредитной организации; их место нахождения; правовой статус; точный размер предполагаемого участия каждого нерезидента в уставном капитале кредитной организации (в числовом и процентном выражении). При приобретении нерезидентом более 10 % уставного капитала создаваемой кредитной организации – резидента заявление должно содержать информацию об учредителях такого юридического лица – нерезидента с указанием их места нахождения и кратким описанием направления их деятельности. Заявление подписывается лицом, уполномоченным на это собранием учредителей кредитной организации с иностранными инвестициями.

К заявлению на юридическое лицо – нерезидента прилагаются:

• учредительные документы;

• решение уполномоченного органа юридического лица о его участии в уставном капитале кредитной организации на территории России;

• копия документа (или выписка из него), подтверждающего регистрацию юридического лица;

• балансы за три предыдущих года деятельности, подтвержденные аудиторским заключением;_

• письменное согласие соответствующего контрольного органа страны его места нахождения на участие в уставном капитале кредитной организации на территории России либо заключение этого органа об отсутствии необходимости получения такого согласия.

К заявлению на физическое лицо – нерезидента прилагается подтверждение первоклассным (согласно международной банковской практике) иностранным банком платежеспособности этого лица (способности оплатить свою долю в уставном капитале). Банк России может запросить дополнительную информацию, необходимую для принятия решения (п. 6–8),_

Разрешением на участие нерезидентов в уставном капитале кредитной организации с иностранными инвестициями, за исключением дочерней кредитной организации иностранного банка (резидента), является информационное письмо Бант России. Разрешением на участие нерезидентов в уставном капитале дочерней кредитной организации иностранного банка (резидента) является протокол о намерениях, подписываемый учредителями указанной кредитной организации и Банком России. При этом принимается во внимание возможность обмена информацией в области банковского надзора между уполномоченным государственным органом страны, являющейся местом нахождения основного учредителя, и Банком России. Основным учредителем дочерней кредитной организации с иностранными инвестициями признается иностранный банк, который в силу преобладающего участия в уставном капитале либо в соответствии с заключенным договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые своей дочерней кредитной организацией. Разрешение (протокол о намерениях) действительно в течение одного года со дня его получения (подписания).

После получения разрешения Банка России учредители кредитной организации с иностранными инвестициями (как резиденты, так и нерезиденты) представляют в территориальное учреждение Банка России по месту предполагаемого нахождения кредитной организации документы, указанные в Инструкции ЦБ РФ от 2 апреля 2010 г. в редакции от 3 декабря 2010 г. № 135-И «О порядке принятия Банком России решения о государственной регистрации кредитных организаций и выдаче лицензий на осуществление банковских операций»[139] (далее – Инструкция № 135-И). К указанным документам прилагается копия разрешения Банка России на создание кредитной организации с иностранными инвестициями. В случае отклонения Банком России заявления о выдаче разрешения на создание кредитной организации с иностранными инвестициями учредителям направляется мотивированный отказ (п. 9—14).

Дочерняя кредитная организация иностранного банка (резидент) вправе открывать на территории России филиалы в соответствии с законодательством РФ и нормативными актами Банка России после получения предварительного разрешения. Для получения разрешения на открытие филиала на территории России дочерняя кредитная организация иностранного банка направляет заявление о выдаче разрешения в территориальное учреждение Банка России, осуществляющее надзор за ее деятельностью. Территориальное учреждение Банка России в срок, не превышающий 15 рабочих дней, направляет в центральный аппарат Банка России (Департамент лицензирования) заключение, содержащее информацию о финансовом состоянии кредитной организации и обоснование целесообразности открытия филиала. К заключению прилагается копия заявления кредитной организации. Банк России при рассмотрении вопроса об открытии филиала дочерней кредитной организации иностранного банка может запросить дополнительную информацию о деятельности кредитной организации, необходимую для принятия решения. После получения разрешения дочерняя кредитная организация иностранного банка открывает филиал в порядке, установленном Инструкцией № 135-И.

Если лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа кредитной организации, является иностранным гражданином или лицом без гражданства, коллегиальный исполнительный орган кредитной организации не менее чем на 50 % должен быть сформирован из граждан РФ. Комитету банковского надзора Банка России предоставляется право принимать решение об ином соотношении иностранных граждан, лиц без гражданства и граждан РФ в коллегиальном исполнительном органе с указанием срока действия такого решения. В случае предложения на должность руководителя коллегиального исполнительного органа или главного бухгалтера кредитной организации с иностранными инвестициями кандидатуры иностранного гражданина или лица без гражданства к документам о его квалификации, подтвержденным Министерством образования и науки РФ, прилагается подтверждение на право трудовой деятельности, выданное на имя указанного лица территориальными органами Федеральной миграционной службы РФ, а также документ, подтверждающий знание одним из руководителей (если все руководители являются иностранными гражданами и/или лицами без гражданства) русского языка.

Количество работников – граждан РФ должно составлять не менее 75 % от общего количества работников кредитной организации с иностранными инвестициями. Составленные на иностранном языке документы представляются в Банк России с нотариально заверенным переводом на русский язык. Документы, представляемые нерезидентами в Банк России, должны быть в установленном порядке легализованы, если иное не предусмотрено международными договорами, участниками которых являются Россия и государство места нахождения учредителя (участника) – нерезидента (п. 28–33).

3. Статус российских кредитных организаций за рубежом

Согласно действующему российскому законодательству российские кредитные организации вправе открывать на территории иностранных государств свои представительства в уведомительном порядке. Правовой статус таких представительств определен в Инструкции № 135-И. В соответствии со ст. 35 Закона о банках и банковской деятельности кредитная организация, имеющая генеральную лицензию, может создавать на территории иностранного государства представительства после уведомления Банка России. Представительство является обособленным структурным подразделением кредитной организации, осуществляющим представление и защиту интересов кредитной организации в стране его аккредитации в соответствии с предоставленными ему полномочиями. Представительство не является самостоятельным юридическим лицом (п. 1). Представительство кредитной организации на территории иностранного государства создается после уведомления Банка России. Данное уведомление (в письменном виде в произвольной форме) направляется кредитной организацией в территориальное учреждение Банка России, осуществляющее надзор за ее деятельностью (п. 10.6).

Согласно действующему российскому законодательству кредитные организации – резиденты вправе осуществлять банковскую деятельность на территории иностранных государств в двух формах: в форме открытия за рубежом своего филиала и в форме участия в уставном капитале кредитной организации – нерезидента (иностранной кредитной организации).

Основные особенности правового статуса иностранных филиалов российских кредитных организаций и их участия в уставном капитале кредитных организаций – нерезидентов определены следующими нормативными правовыми актами:

• Законом о банках, который гласит, что кредитная организация, имеющая генеральную лицензию, может с разрешения Банка России создавать на территории иностранного государства филиалы и иметь дочерние организации (ст. 35);

• Положением ЦБ РФ от 4 июля 2006 г. в редакции от 17 июля 2009 г. № 290-П «О порядке выдачи Банком России кредитным организациям разрешений, предоставляющих возможность иметь на территории иностранного государства дочерние организации»[140] (далее – Положение № 290-П);

• Инструкцией ЦБ РФ от 24 августа 1998 г. в редакции от 14 января 2011 г. № 76-И «Об особенностях регулирования деятельности банков, создающих и имеющих филиалы на территории иностранного государства»[141] (далее – Инструкция № 76-И).

Детальная процедура выдачи Банком России разрешений на участие российских кредитных организаций в уставном капитале банков-нерезидентов установлена в Положении № 290-П, которое распространяется на получение разрешений на учреждение дочерней организации на территории иностранного государства, а также на приобретение статуса основного общества в отношении действующей организации-нерезидента, где кредитная организация будет иметь возможность в силу преобладающего участия в уставном капитале, либо в соответствии с заключенным договором, либо иным образом определять решения, принимаемые органами управления данной организации (далее – Разрешение). Возможность иным образом определять решения, принимаемые органами управления организации-нерезидента, может выражаться как возможность, возникающая у кредитной организации вследствие ее косвенного (через иные юридические лица) преобладающего участия в уставном капитале организации-нерезидента или вследствие принятия организацией-нерезидентом обязательства предоставить кредитной организации возможность определять решения, принимаемые данной организацией-нерезидентом, а также возможность кредитной организации назначать единоличный исполнительный орган и (или) более половины состава коллегиального исполнительного органа юридического лица – нерезидента и (или) возможность определять избрание более половины состава его совета директоров (наблюдательного совета) (п. 1.2).

Кредитная организация, ходатайствующая о выдаче Разрешения, должна соответствовать следующим требованиям:

• осуществлять свою деятельность в течение не менее трех лет с даты государственной регистрации и иметь генеральную лицензию;

• соответствовать требованиям, предъявляемым к участию в системе страхования вкладов физических лиц в банках РФ;

• выполнять резервные требования Банка России;

• не иметь просроченных денежных обязательств перед Банком России;

• не иметь задолженности перед федеральным бюджетом, бюджетом соответствующего субъекта РФ, соответствующим местным бюджетом и государственными внебюджетными фондами (п. 2.1).

При рассмотрении ходатайства о выдаче Разрешения Банк России принимает во внимание экономическую обоснованность проекта учреждения банком дочерней организации на территории иностранного государства (приобретения статуса основного общества в отношении действующего юридического лица – нерезидента, в котором он будет иметь возможность в силу преобладающего участия в уставном капитале, либо в соответствии с заключенным договором, либо иным образом определять решения, принимаемые органами управления данной организации). Указанный проект признается экономически обоснованным, если есть перспективы долговременного существования дочерней организации как финансово устойчивой организации. Банк России не выдает разрешения на создание дочерней организации в государствах (на территориях), которые отнесены к государствам (территориям), не участвующим в международном сотрудничестве в сфере противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма (п. 2.2–2.3).

Для получения Разрешения банк должен представить в территориальное учреждение Банка России, осуществляющее надзор за его деятельностью, следующие документы:

• ходатайство о выдаче Разрешения, в котором должны быть указаны цели, способ и сроки создания дочерней организации или приобретения статуса основного общества в отношении действующей организации-нерезидента, а также сумма средств, инвестируемых в уставный капитал дочерней организации, размер доли (в процентном выражении) в уставном капитале дочерней организации; наименование и период деятельности действующего юридического лица – нерезидента, в отношении которого банк приобретает статус основного общества;

• подтверждение налоговыми органами отсутствия у банка задолженности перед федеральным бюджетом, бюджетом соответствующего субъекта РФ, соответствующим местным бюджетом и государственными внебюджетными фондами на последнюю отчетную дату, предшествующую дню подачи ходатайства, или другую, следующую после отчетной, дату;

• экономическое обоснование проекта создания дочерней организации, заверенное руководителем (уполномоченным лицом) банка, содержащее расчет изменения обязательных нормативов банка с учетом создания дочерней организации, подробное описание условий сделки, программу действий и ожидаемые результаты деятельности дочерней организации, сведения о системе управления рисками на консолидированной основе и сведения о руководителях и главном бухгалтере дочерней организации. В случае приобретения статуса основного общества в отношении действующего юридического лица – нерезидента экономическое обоснование должно содержать также годовой бухгалтерский баланс этого юридического лица, подтвержденный аудиторской организацией или аудитором, и бухгалтерский баланс на последнюю отчетную дату. Документы нерезидентов представляются легализованными в установленном порядке и с заверенным в установленном порядке переводом на русский язык;

• решение уполномоченного органа управления банка о создании дочерней организации, если принятие такого решения требуется в соответствии с законом или внутренними документами банка;

• список учредителей (участников) дочерней организации;_

• письменное согласие банка на проведение уполномоченными представителями Банка России проверки дочерней организации;

• письменное согласие руководителей, главного бухгалтера, учредителей (участников) дочерней организации на обработку Банком России их персональных данных (п. 3.1).

Общий срок рассмотрения в Банке России документов по вопросу о выдаче Разрешения не должен превышать трех месяцев с даты регистрации в территориальном учреждении банка России ходатайства о выдаче Разрешения. Банк России не позднее трех месяцев со дня получения ходатайства о выдаче Разрешения сообщает заявителю в письменной форме о своем решении – согласии или отказе. Отказ должен быть мотивирован. В случае если Банк России не сообщил о принятом решении в течение указанного срока, Разрешение Банка России считается полученным (п. 3.4). Решение о выдаче (об отказе в выдаче) Разрешения в центральном аппарате Банка России принимается Комитетом банковского надзора Банка России на основании материалов, представленных Департаментом лицензирования. Разрешение, оформленное на бланке письма Банка России, или мотивированный отказ в выдаче Разрешения подписывается Председателем Комитета банковского надзора Банка России или лицом, его замещающим, и заверяется гербовой печатью Банка России. Департамент лицензирования в срок не позднее двух рабочих дней с даты подписания Разрешения (мотивированного отказа в выдаче Разрешения) направляет его банку. Копия Разрешения (мотивированного отказа в выдаче Разрешения) одновременно направляется в территориальное учреждение Банка России (п. 3.5).

Банк России может отказать в выдаче Разрешения по следующим основаниям:

• несоответствие требованиям, перечисленным в пункте 2.1 Положения;

• признание проекта создания дочерней организации экономически необоснованным;

• нахождение дочерней организации в государствах (на территориях), не участвующих в международном сотрудничестве в сфере противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма;

• наличие в ходатайстве или иных документах, представленных банком, недостоверной, неполной или противоречивой информации либо отсутствие полного комплекта документов;

• непредставление или представление неполной дополнительной информации, запрошенной Банком России (п. 3.6).

Разрешение действительно в течение года со дня его подписания. Департамент лицензирования ведет реестр выданных Банком России Разрешений. Не позднее чем через месяц с даты получения банком прав на акции (доли) дочерней организации или иных прав, позволяющих определять решения, принимаемые дочерней организацией, банк обязан представить в территориальное учреждение Банка России заверенные в установленном порядке копии учредительных документов дочерней организации, а также копии других документов, подтверждающих указанные права банка, с приложением их заверенных в установленном порядке переводов на русский язык (п. 3.7–3.9). Банк обязан в течение пяти рабочих дней уведомлять территориальное учреждение Банка России о любом последующем изменении размера своего участия в уставном капитале дочерней организации (в суммарном и процентном выражении). В случае если в результате отчуждения акций (долей) или иным образом банк утратит статус основного общества в отношении юридического лица – нерезидента, он обязан в течение пяти рабочих дней уведомить об этом территориальное учреждение Банка России (п. 3.10).

Согласно Инструкции № 76-И зарубежным филиалом является обособленное подразделение уполномоченного банка, созданное и действующее в порядке, установленном законодательством РФ, нормативными актами Банка России, а также законодательством и нормативными актами органа банковского надзора страны местонахождения, расположенное на территории иностранного государства и осуществляющее в соответствии с предоставленными уполномоченным банком правами от его имени банковские операции, предусмотренные лицензией Банка России. Зарубежные филиалы уполномоченного банка признаются резидентами России, не могут являться юридическими лицами и осуществляют свою деятельность на основании положений, утверждаемых создавшим их уполномоченным банком.

Зарубежные филиалы не могут иметь уставный капитал, приобретать и осуществлять от своего имени имущественные и личные неимущественные права. По обязательствам, вытекающим из деятельности зарубежного филиала, всем своим имуществом отвечает уполномоченный банк, который несет за филиал обязанности и может быть истцом и ответчиком в суде по его делам. Уполномоченные банки при наличии соответствующего разрешения Банка России могут наделять зарубежные филиалы имуществом, в том числе денежными средствами, в целях и на сроки, определенные уполномоченным банком. Банк России выдает разрешения на создание зарубежных филиалов в офшорных зонах только при наличии двустороннего соглашения между Банком России и органом банковского надзора страны местонахождения зарубежного филиала, предусматривающего обмен информацией в области банковского надзора (п. 1.2–1.4).

1. Порядок создания зарубежных филиалов уполномоченных банков.

Уполномоченные банки, имеющие генеральную лицензию на осуществление банковских операций, могут создавать филиалы на территории иностранного государства при наличии разрешения Банка России. Уполномоченные банки, ходатайствующие о выдаче разрешения на создание зарубежного филиала, должны отвечать следующим требованиям:

1) иметь лицензию на осуществление банковских операций не менее трех лет;

2) иметь собственные средства (капитал) в размере не менее рублевого эквивалента 5 млн евро;

3) сохранять устойчивое финансовое положение в течение последних шести месяцев деятельности;

4) выполнять обязательные резервные требования Банка России в течение последних шести месяцев деятельности и на последнюю отчетную дату и обязательства перед бюджетом и государственными внебюджетными фондами;

5) представить в качестве кандидатов на должности руководителей и главного бухгалтера зарубежного филиала лиц, соответствующих требованиям, установленным ст. 14 Закона о банках;

6) располагать соответствующим помещением для размещения зарубежного филиала;

7) иметь положительное заключение по результатам комплексной проверки уполномоченными представителями Совета директоров Банка России, проведенной в течение последних двух лет деятельности (п. 2.1–2.2).

Для получения разрешения на создание зарубежного филиала уполномоченный банк представляет в территориальное учреждение Банка России следующие подлинные документы в двух экземплярах (Положение о зарубежном филиале представляется в четырех экземплярах):

• заявление о выдаче разрешения на создание зарубежного филиала, включающее бизнес-план уполномоченного банка, а также согласие на проведение проверок зарубежного филиала представителями, уполномоченными Банком России;

• протокол заседания уполномоченного органа управления уполномоченного банка, на котором было принято решение о создании зарубежного филиала;

• письмо органа банковского надзора страны местонахождения зарубежного филиала о возможности создания зарубежного филиала уполномоченного банка в этой стране (письмо должно быть в установленном порядке легализовано, если иное не предусмотрено международными договорами, участниками которых являются РФ и государство местонахождения зарубежного филиала, и представлено с нотариально заверенным переводом на русский язык);

• подтверждение органов Федеральной налоговой службы РФ об отсутствии задолженности уполномоченного банка по обязательствам перед бюджетами всех уровней;

• положение о зарубежном филиале уполномоченного банка, содержащее полное и сокращенное наименования филиала, а также перечень тех банковских операций и сделок, право на осуществление которых делегировано филиалу (зарубежный филиал осуществляет предоставленные ему права в соответствии с требованиями законодательства страны его местонахождения);

• анкеты кандидатов на должности руководителей и главного бухгалтера зарубежного филиала с приложением копий диплома или заменяющего его документа, заверенных уполномоченным банком;

• автобиографии кандидатов на должности руководителей и главного бухгалтера зарубежного филиала;

• копию опубликованного в печати годового отчета (включая бухгалтерский баланс и отчет о прибылях и убытках) уполномоченного банка с указанием наименования печатного органа, номера и даты публикации (п. 2.3).

Территориальное учреждение Банка России рассматривает представленные уполномоченным банком документы, готовит заключение о его финансовом положении, о выполнении им обязательных экономических нормативов и обязательных резервных требований Банка России за последние шесть месяцев деятельности, обязательств перед бюджетом и государственными внебюджетными фондами и при условии соответствия Положения о зарубежном филиале требованиям федеральных законов, нормативных актов Банка России, уставу и лицензии уполномоченного банка согласовывает Положение о зарубежном филиале и делает на его титульном листе соответствующую запись. Срок рассмотрения территориальным учреждением Банка России документов и подготовки заключения о возможности предоставления разрешения уполномоченному банку на создание зарубежного филиала не должен превышать одного месяца с даты получения от уполномоченного банка всех документов.

При отсутствии замечаний территориальное учреждение Банка России направляет в Банк России (Департамент лицензирования) заключение. Департамент лицензирования вправе запросить у уполномоченного банка или территориального учреждения Банка России дополнительную информацию, необходимую для принятия решения. В этом случае срок рассмотрения документов исчисляется с момента представления дополнительной информации. Общий срок рассмотрения Банком России документов для получения разрешения Банка России на создание зарубежного филиала не должен превышать трех месяцев с даты представления уполномоченным банком всех необходимых документов (п. 2.5–2.7).

Решение о выдаче разрешения на создание зарубежного филиала принимается Комитетом банковского надзора Банка России с установлением срока действия указанного разрешения. При принятии Банком России решения о выдаче уполномоченному банку разрешения на создание зарубежного филиала Департамент лицензирования направляет два экземпляра разрешения в территориальное учреждение Банка России. Департамент лицензирования ведет учет выданных уполномоченным банкам разрешений на создание зарубежных филиалов. Территориальное учреждение Банка России выдает один экземпляр разрешения и два экземпляра согласованного с территориальным учреждением Банка России Положения о зарубежном филиале уполномоченному банку.

В течение трех недель с даты регистрации зарубежного филиала в стране места его нахождения уполномоченный банк должен представить в территориальное учреждение Банка России в двух экземплярах нотариально заверенные копии документов, подтверждающих факт регистрации зарубежного филиала (документы должны быть в установленном порядке легализованы, если иное не предусмотрено международными договорами, участниками которых являются РФ и государство местонахождения зарубежного филиала, и представлены с нотариально заверенным переводом на русский язык), Положения о зарубежном филиале, принятого в стране его местонахождения, а также сведения об утвержденных (согласованных) органом банковского надзора страны местонахождения зарубежного филиала руководителях и главном бухгалтере зарубежного филиала. Один экземпляр указанных документов территориальное учреждение Банка России направляет в Банк России (Департамент лицензирования). После регистрации зарубежного филиала органом банковского надзора страны местонахождения зарубежного филиала уполномоченный банк должен внести соответствующие изменения и дополнения в свой устав. Департамент лицензирования Банка России ведет Реестр зарубежных филиалов уполномоченных банков и вносит сведения о зарубежных филиалах в Книгу государственной регистрации кредитных организаций (п. 2.11—2.19).

2. Порядок закрытия зарубежных филиалов уполномоченных банков установлен в Инструкции 76-И.

Зарубежный филиал уполномоченного банка закрывается:

• по решению органа управления уполномоченного банка, принятому по его инициативе либо по предложению Банка России, либо по требованию органа банковского надзора страны местонахождения зарубежного филиала (если такое право предоставлено указанному органу банковского надзора законодательством страны местонахождения зарубежного филиала);

• в связи с ликвидацией уполномоченного банка (и, 9.1).

Уполномоченный банк, получивший требование о закрытии зарубежного филиала от органа банковского надзора страны местонахождения зарубежного филиала, в течение трех дней уведомляет об этом Банк России (Департамент лицензирования) и принимает решение о закрытии зарубежного филиала. В срок, не превышающий двух месяцев, уполномоченный банк должен сообщить органу банковского надзора страны местонахождения зарубежного филиала и Банку России (Департаменту лицензирования) о принятых мерах по закрытию зарубежного филиала. В случае принятия органом управления уполномоченного банка решения о закрытии зарубежного филиала уполномоченный банк не позднее следующего рабочего дня извещает о данном решении Банк России. После принятия соответствующим органом управления уполномоченного банка решения о закрытии зарубежного филиала уполномоченный банк не позднее 30 дней с даты принятия решения о закрытии зарубежного филиала (если законодательством страны местонахождения зарубежного филиала не предусмотрен иной порядок) в письменной форме уведомляет об этом всех кредиторов уполномоченного банка, обслуживаемых в закрываемом зарубежном филиале.

В уведомлении должны содержаться указания об ответственности уполномоченного банка по обязательствам перед кредиторами закрываемого зарубежного филиала, а также сведения о номере корреспондентского счета уполномоченного банка, на который перечисляются остатки средств со счетов закрываемого зарубежного филиала. Стороны имеют право досрочно требовать удовлетворения требований по обязательствам зарубежного филиала, если это указано в договоре или в законодательстве, применимом к отношениям сторон. Удо вл ет во ре н и е требований по обязательствам уполномоченного банка, отраженных на балансе закрываемого зарубежного филиала, производится в соответствии с законодательством, подлежащим применению к данным обязательствам (п. 9.2–9.4).

После получения письменного подтверждения от органа банковского надзора страны местонахождения зарубежного филиала об отсутствии с его стороны претензий к закрываемому зарубежному филиалу, об удовлетворении требований по обязательствам уполномоченного банка, отраженных на балансе закрываемого зарубежного филиала, и о выплате всех обязательных платежей (включая уплату налогов по законодательству государства, на территории которого находился зарубежный филиал), уполномоченный банк должен обеспечить перевод остатков средств с корреспондентских счетов зарубежного филиала на корреспондентский счет уполномоченного банка (или корреспондентский субсчет другого филиала уполномоченного банка).

Для исключения зарубежного филиала из Книги государственной регистрации кредитных организаций и внесения в Реестр зарубежных филиалов уполномоченных банков сведений о закрытии зарубежного филиала

уполномоченный банк в течение месяца после закрытия зарубежного филиала должен представить в территориальное учреждение Банка России по местонахождению уполномоченного банка следующие подлинные документы в одном экземпляре:

• заявление уполномоченного банка об исключении зарубежного филиала из Книги государственной регистрации кредитных организаций и о внесении в Реестр зарубежных филиалов уполномоченных банков сведений о закрытии зарубежного филиала;

• протокол заседания органа управления уполномоченного банка, на котором было принято решение о закрытии зарубежного филиала;

• отчет о деятельности зарубежного филиала на дату закрытия корреспондентских счетов зарубежного филиала, содержащий:

а) баланс зарубежного филиала в форме оборотной ведомости с указанием остатков на начало года (квартала), оборотов по дебету и кредиту за период с начала года (квартала) по балансовым и внебалансовым счетам;

б) отчет о прибылях и убытках зарубежного филиала за период с начала года;

в) отчет об использовании зарубежным филиалом прибыли за период с начала года, если такое право ему было предоставлено уполномоченным банком;

г) информацию, подтверждающую зачисление на корреспондентские счета уполномоченного банка средств от реализации недвижимости, числящейся на балансе зарубежного филиала;

д) информацию об открытых (закрытых) в зарубежных филиалах счетах и проводимых резидентами РФ операциях за период с начала квартала;

• передаточный акт зарубежного филиала;

• письмо органа банковского надзора страны местонахождения зарубежного филиала, подтверждающее закрытие зарубежного филиала и отсутствие к нему претензий (письмо должно быть в установленном порядке легализовано, если иное не предусмотрено международными договорами, участниками которых являются Российская Федерация и государство местонахождения зарубежного филиала, и представлено с нотариально заверенным переводом на русский язык) (п. 9.5–9.6).

В срок, не превышающий трех дней, территориальное учреждение Банка России направляет уполномоченному банку письменное подтверждение получения от него документов, необходимых для исключения зарубежного филиала из Книги государственной регистрации кредитных организаций и внесения в Реестр зарубежных филиалов уполномоченных банков сведений о закрытии зарубежного филиала. Территориальное учреждение Банка России в двухнедельный срок рассматривает представленные документы и направляет в Департамент лицензирования Банка России свое заключение о необходимости исключения зарубежного филиала из Книги государственной регистрации кредитных организаций и внесения в Реестр зарубежных филиалов уполномоченных банков сведений о закрытии зарубежного филиала с приложением одного экземпляра документов. Департамент лицензирования Банка России в двухнедельный срок рассматривает полученные от территориального учреждения Банка России документы, после чего сведения о зарубежном филиале исключаются из Книги государственной регистрации кредитных организаций и вносится соответствующая запись в Реестр зарубежных филиалов уполномоченных банков (п. 9.7).

Завершая рассмотрение вопросов правового статуса иностранных кредитных организаций в России, обратимся к статистике. На 1 мая 2011 г.[142] Банк России зарегистрировал 1003 кредитные организации, имеющие право на осуществление банковских операций, из них 945 банков и 58 небанковских кредитных организаций. Всего в российской банковской системе 223 кредитные организации имеют иностранное участие в уставном капитале, в 78 из них такое участие составляет 100 %. Российские кредитные организации открыли за рубежом 43 представительства (32 в дальнем зарубежье и 11 в ближнем зарубежье) и шесть филиалов. Кредитные организации – нерезиденты не имеют на территории России своих филиалов. Этот факт отражает проводимую Банком России политику, направленную на поощрение функционирования иностранного капитала в банковской системе России в форме создания российских кредитных организаций с иностранными инвестициями. Данная мера рассматривается Банком России как защита отечественных банковских структур от излишне жесткой конкурентной борьбы, навязываемой зарубежными банковскими гигантами. Такая позиция представляется не совсем обоснованной, однако стратегическое решение о недопущении открытия филиалов иностранными банками на территории России уже принято, при этом юридического запрета на такие действия по-прежнему не существует.