Глава 7
На следующий день около десяти утра я внезапно вспомнила о посылке, которую Маша отправила из Парижа, и набрала продиктованный ею номер телефона.
Мой слух некоторое время радовала песня, начинавшаяся словами «солнце на ладони». Затем включилась запись автоответчика: «Здравствуйте. Ваш звонок очень важен для нас. Если хотите узнать информацию о почтовом отправлении, нажмите цифру один, желаете соединиться со службой доставки, цифру два. Интересуетесь нашими правилами – три. Решили выяснить все о вакансиях – четыре…»
Я решила не ждать, пока механический голос доберется до последнего числа, и ткнула пальцем в кнопку с единицей. Но ничего не изменилось, сопрано продолжало вещать. Оно бубнило и бубнило, я почти заснула, слушая его, но вдруг раздался щелчок, и бойкий дискант произнес:
– Почта ОВИ. Мы работаем для вас. Что хотите?
Я обрадовалась – ну наконец-то я соединилась с диспетчером.
– Здравствуйте. Когда и где можно получить посылку?
– Из какого города вы звоните? – осведомилась служащая.
Я слегка удивилась.
– Из Москвы. А какая разница, где я нахожусь?
Диспетчер проигнорировала мой вопрос и задала свой:
– Можете назвать номер почтового отправления?
Я продиктовала.
– Ваша информация проверяется, – объявила девушка, и в моем ухе снова заиграла музыка, полилась песня: «Солнце-е-е на ладони-и-и…»
Я уставилась на трубку. Информация? Ну-ну. Сколько же времени ее будут проверять?
– Спасибо за ожидание, – взвизгнул дискант. – Посылка получена и находится на таможне. Завтра в десять восемнадцать она поступит в службу курьерской доставки и будет отправлена вам по заявленному адресу. Когда вы желаете получить ее? Назовите удобное время. В течение дня? С восьми до пятнадцати? С шестнадцати до двадцати двух?
– Лучше утром, – обрадовалась я. – Скажите…
Но договорить не успела.
– Спасибо за обращение в почту ОВИ, мы работаем для вас! – заученно выкрикнула диспетчер, и полетели короткие гудки.
Я не успела спросить, какова цена доставки бандероли в ближнее Подмосковье. Ну да это не беда, скорей всего курьер великолепно знает прейскурант наизусть.
Вдохновленная удачным началом дня, я посмотрела на часы. Десять утра. Слишком рано, чтобы звонить Малинину, Юра уезжает на работу около двенадцати. Кое-кому может показаться странным, что бизнесмен прибывает в свой офис, когда служащие уже думают об обеде, и я не знаю, почему у него такой график, но зато он очень часто возвращается домой в районе полуночи. Мне надо выждать пару часов, потом перехватить соседа около его гаража и рассказать ему, что я тоже видела девочку в розовом платье, которая раскачивалась на ветке ели, а потом перелезла через забор. Я не понимаю, каким образом она проделала этот трюк, но абсолютно уверена: ребенок не имеет ни малейшего отношения к трагически погибшей Асе. Увы, мертвые не восстают из могил. А еще я категорически не верю в привидения. Но даже если на секунду допустить, что на нашем участке был призрак, то как тогда объяснить упавшую с дерева прядь белокурых волос? Фантомы и галлюцинации не могут терять локоны, потому что эти субстанции нематериальны. Значит, на участке находилась живая малышка. Кто-то задумал довести Юрия Ивановича до нервного срыва, инфаркта, инсульта, решил причинить ему тяжелые моральные страдания. Пусть Малинин знает: над ним издеваются. А потом подумает, кому он мог досадить так, что этот человек решил столь диким образом ему отомстить.
Около полудня я вышла из дома, двинулась в сторону гаража Малининых и увидела у их калитки минивэн «Скорой помощи», а рядом с ним красивый седан. В душе сразу шевельнулась тревога.
Дверь в особняк соседа была открыта, я вошла в холл, услышала голос из столовой и побежала по коридору. За большим овальным столом сидела незнакомая мне яркая брюнетка в элегантном, явно очень дорогом красном платье, манжеты на рукавах которого были весьма необычно отделаны маленькими кисточками.
– Где Юра? – вырвался у меня вопрос.
Темноволосая дама прищурила глаза, сказала в телефон: «Я перезвоню», потом положила трубку на стол.
– Вы кто?
– Даша Васильева, ближайшая соседка Малининых, – представилась я. – Простите, с кем я беседую?
– Светлана Терентьева, – ответила незнакомка.
– Психотерапевт, подруга Лены! – воскликнула я.
– Да, – удивленно подтвердила психолог. – Мы встречались?
– Нет, но Юра о вас рассказывал, – пробормотала я. – Что происходит? Где хозяева? В доме беда?
Терентьева опустила глаза.
– Почему вы решили, что у соседей беда?
Я ответила:
– У ворот «Скорая помощь». Думаю, ход моих мыслей вам понятен.
– Юрий Иванович Малинин скончался, полиция подозревает самоубийство, – мрачно произнесла Светлана.
– Не может быть! – выпалила я.
– Вы что-то знаете? – моментально отреагировала она.
– Не далее как вчера Юра говорил мне, что никогда не лишит себя жизни, – объяснила я. – По его словам, он не может оставить Лену, которую считает несамостоятельной, и бросить Андрюшу. Кроме того, у Малинина есть страховка на крупную сумму, которая, по расчету бизнесмена, должна послужить в случае его внезапной гибели подушкой безопасности для семьи. А если человек сам сводит счеты с жизнью, страховая премия не выплачивается. Юра очень переживал смерть Аси, кто-то воспользовался этим и целенаправленно доводил его до сумасшествия.
– Не понимаю вас, – заметно занервничала Светлана. – При чем тут несчастная дочь Малининых? Присаживайтесь, пожалуйста.
– Полагаю, вам известно про пожар? – спросила я, опускаясь на стул.
Терентьева кивнула:
– Да. А что?
Я сообщила о девочке в розовом платье, которая являлась Юрию.
– Вот оно что… – протянула психотерапевт. – Огромное спасибо, что рассказали. Теперь полиция изменит свое мнение, отбросит версию суицида. Однако я поставлена в непростое положение и пока не понимаю, стоит ли передавать Лене вашу историю. Ей будет очень тяжело услышать о том, что муж помешался. Юра никогда не говорил о своих видениях. Но я знаю, он винил себя в гибели дочки. Лена сейчас в ужасном состоянии, да и понятно почему. Юрий успешный бизнесмен, добрый человек, верный, прекрасный муж, замечательный отец. Вчера вечером супруги мирно поужинали, Юра поиграл с Андрюшей в нарды, потом мальчик отправился спать. Муж сказал Лене: «Пойду, просмотрю кое-какие бумаги в кабинете», – и скрылся. Елена легла в постель и быстро заснула. Разбудил ее вопль садовника. Тот пришел в шесть утра на службу, начал срезать засохшие цветы и увидел на земле под балконом труп Малинина. Эксперт предположил, что кончина наступила около часа ночи. Лене стало плохо. Катя, домработница Малининых, сразу позвонила мне, я вызвала полицию. У Леночки сейчас врач, а я вот тут, в столовой, сижу. Была в полнейшем недоумении, пока вы не появились.
Светлана поежилась, взяла со стола бутылку минералки и начала пить прямо из горлышка. Я увидела, что головки кисточек на манжетах ее платья обернуты тканью с монограммой «М».
– Юра упал… – мрачно произнесла Терентьева и повторила: – Упал – и все!
– Второй этаж дома – не такая уж большая высота, – пробормотала я. – Мог остаться в живых.
Собеседница вздрогнула.
– Это так ужасно! Юра угодил головой на чугунную крышку люка канализации. Надеюсь, смерть его была мгновенной. Умоляю, если вы знаете еще что-то, сообщите мне, я передам ваши слова полиции, пусть отбросят версию суицида. Дело даже не в страховке, а в Лене и Андрее. Если Юрий сошел с ума, у них не будет потом чувства вины, которое возникает у родственников самоубийцы.
– Можно мне попить? – спросила я.
– Господи, конечно! – засуетилась Света. И позвала домработницу: – Катя, подай гостье кофе. И еще в холодильнике есть пирожные.
– Мы с Юрой говорили об Асе всего один раз. Хотите, я могу повторить свой рассказ, – предложила я.
– Если не трудно, – попросила Светлана. – Понимаете, я в шоке, могла чего-то не расслышать. История-то очень страшная и странная.
Я принялась заново передавать свой разговор с Малининым. А когда уже хотела произнести, что это все, из коридора послышался шорох и такой звук, как будто на пол упало нечто тяжелое.
Светлана вскочила, быстро открыла дверь, вышла в коридор и крикнула:
– Принесите воды! И, если есть, нашатырь!
Мы с домработницей Катей, чуть не столкнувшись, бросились на зов и увидели лежащего на полу Андрея. Над ним склонилась Терентьева, она хлопала его по щекам, повторяя:
– Милый, очнись.
– Что вы делаете? – возмутилась Катя. – Отойдите! Сейчас принесу лекарство…
Но Андрюша вдруг сам открыл глаза и, глядя на нас, прошептал:
– Моя сестра жива? Что она говорила?
– Нет, солнышко, – ласково ответила психотерапевт, – Асенька скончалась.
– Но… папа с ней разговаривал… недавно… – сказал мальчик. – Я под дверью подслушивал. Только не ругайте меня… Знаю, это некрасиво…
Светлана принялась гладить его по голове.
– Отлично тебя понимаю. Я бы тоже в такой ситуации не удержалась. Ты просто хотел узнать, что случилось с отцом.
– Да, да, – заплакал Андрей. – Мне ничего не рассказывают. Сказали, что папа умер, и все. Но он же здоровый, никогда не болел, в фитнес-зал три раза в неделю ходит… ходил… Аси точно нет в живых? А что она говорила папе?
– Нет, мой дорогой, – грустно покачала головой Терентьева, – Асенька сейчас на небесах, она ангел.
Мальчик резко сел.
– Вы уверены? Может, все-таки сестра приходила к папе с рассказом про пожар?
– Андрюша очень любил младшую сестру, – подала голос стоявшая за моей спиной Катя. – Один раз он ее от смерти спас. Няня Асю на минуту одну оставила… Вероника Егоровна всем очень ответственной женщиной казалась, ее нам Анна Леонидовна Трубецкая рекомендовала. Год Балкина в доме служила, ни малейших оплошностей не допускала, к Андрюше хорошо относилась, а уж Асеньку просто обожала. И тут бац! Слышу детский вопль из гостиной, такой отчаянный, аж сердце зашлось. Я в комнату опрометью бросилась, гляжу, Андрейка сестру из каминной топки вытаскивает. Уж как малышка умудрилась стеклянную дверку открыть, никому неведомо. Такая шебутная девчушка была! На ноги скорая, на руки быстрая… Повезло ей в тот раз, брат в комнате сидел, книгу читал, увидел, что сестричка в огонь ползет, и выхватил Асю. Да, видно, судьба ей была сгореть.
– Екатерина, перестань болтать, – сердито приказала Светлана. – Помоги Андрею дойти до детской, уложи его в кровать, принеси ему успокаивающий отвар, тот, что пьет Лена, и держи рот закрытым.
Катя обняла мальчика и увела.