Дядя
Мой дядя самых честных правил, не на шутку обрадовался разбудившему его бестактному «тук-тук» в моём телефоне в полвторого ночи по местному времени. «Тук-тук» сопровождал очередное пришедшее мне смс-сообщение. Двадцать смс дядя проспал в кресле перед телевизором, бубнившего на иврите, а двадцать первое его разбудило. Я была у него в гостях и почувствовала себя неудобно. Дядя сонно потёр большой еврейский нос и спросил, кивнув на телефон:
– Как его зовут?
– Паша, – виновато ответила я, ожидая сразу двух вопросов: «он охренел писать в такое время?» и «а как же муж?»
– Давно это у вас? – спросил дядя.
– Пять лет почти.
– Спать не хочешь? Пойдем чаю попьем? С печенюшками, – предложил он.
– Неа, спать не хочу. Пойдёмте.
Мы пили с дядей чай с печенюшками и я, обтрясая крошки с пальцев, бросалась отвечать на смс через каждые пол-печенюшки, пряча телефон под столом. Дядя лукаво щурился над чашкой, делал глоток и плавно ставил её перед собой, отражаясь седыми кудрями в коньячной глади чая…
– О! Дятел твой опять! Привет ему передай! Напиши ему, что я его дятлом обозвал! – хохотал он, плюясь крошками.
Я перестала отвлекаться на печенюшки и прятаться под столом, и положила на стол телефон, не прекращающий выстукивать послания.
– Слушай, дорого же… Он уже штук сорок настучал! – подсчитал дядя. – У него, что, денег много?
– На смс хватает… – ответила я, не отрываясь от кнопок.
– А у тебя откуда столько денег отвечать?
– Он кладёт.
– А, ну тогда он молодец! Напиши ему, что он молодец! – потряс пальцем в воздухе дядя.
– Только это и пишу…
Он положил печенюшку за щёку и задумчиво произнес:
– У меня тоже были истории…. Есть что вспомнить дедушке…
Я оторвалась от «пишущей машинки»:
– Расскажите!
– Да чего рассказывать… Я ж вечный командировочный. А в командировке как водится, все мужики холостые. И я не отставал, мягко говоря. Я вообще был передовиком всегда, – он тронул седую щетину на подбородке. – Всех до сих пор помню, но одну- особенно…. Сколько раз приезжал в тот город, был с ней, она ждала меня. Одна жила. Нежная такая, волосы длинные, голос тихий, такая хорошая, спокойная… Не то, что тётя твоя, хулиганка, которой запустить новым сервизом в стену обычное дело! – засмеялся он своим воспоминаниям.
– И что с ней? С тихоней? Было какое-то продолжение?
– Да какое продолжение… Я же на хулиганке был женат! На тетушке твоей! Сервизы ей новые привозил, чтоб было чего швырять. Но вот помню ту тихоню…
– А вы знаете, что с ней стало сейчас? Жива она вообще?
– Нет, не знаю… Пытался ее найти в одноклассниках, когда на старости лет интернет освоил, но не нашёл.
– А телефонов не осталось?
– Какие телефоны! Это ж было тридцать лет назад. Мне тогда сорок было, а сейчас, дай бог… Не знаю, может, и нету её уже. А если есть – так она старая совсем! Бабка! Зачем она мне? Не страшно быть дедушкой, страшно спать с бабушкой! – захохотал дядя и, посмотрев на часы, сделал громче телевизор: – О! Тихо! Новости! Надо знать, что в мире делается!
Я углубилась в свои смс-новости, строча их на фоне новостей из далёкой, холодной и неспокойной страны России.
– Он женат? – вдруг спросил дядя тревожным голосом российского диктора.
– Кто? – не сразу вернулась я в реальность.
– Дятел твой.
– Да.
– И дети есть?
– Есть.
– Понятно…
Дядя молча сидел перед телевизором, но смотрел в себя, словно пересматривал прожитую жизнь.
– Эта квартира по полгода пустая стоит, – произнес он после долгой паузы. – Приезжайте, живите. Напиши ему это.
Я оторвала голову от дисплея телефона.
– Вы это серьёзно?
– Да. Ключи я дам.
– Поощряете разврат?
– Не разврат, а любовь, – ответил дядя и посмотрел так, что я вдруг поняла: у любви нет прошедшего времени…
– Спасибо…
– Не стоит. Дедушка еще кое-что помнит, – он сощурил глаза и старческим голосом произнес: – Дедушка! Что это у вас за тряпочка? Эта? Эта тряпочка когда-то была грозой Одессы!
Я засмеялась. Телефон снова застучал.
– Вон твой дятел снова. Передавай привет ему от меня! И пусть приезжает.
Утром, когда я вышла с мятым лицом на солнечную кухню, бодрый дядя в белоснежной футболке и спортивных брюках заливал геркулес упругой струей кипятка.
– Доброе утро… – промямлила я сонно.
– Доброе, доброе! Сделать тебе мою супер кашу?
– Нее, я сама как каша… Мне бы кофе…
– Это неправильно! На голодный желудок надо кашку кушать, а жидкость употреблять только через полчаса, а кофе вообще вредно пить!
– Ну и пусть… я кофе хочу…
Дядя покачал причёсанной седой головой и принялся за кашу.
– Ох, таблетки забыл приготовить! – он вынул из упаковок и выложил рядом с пиалой три цветные пилюли.
– Это отчего?
– Эта для пищеварения, чтобы не пукать, эта от давления, чтобы не упасть, если пукну, эта для мозга, для памяти, чтобы не забыть выпить таблетки, если пукнул и упал, – расхохотался он. – В общем, от старости. А твой-то этот дятел пьёт таблетки?
– Не знаю. При мне не пил.
– Ну да, ему рано еще…
Днём мы отдыхали после суматошного утра и сытного обеда. Дядя дремал в своей комнате, смотря, судя по высокохудожественному храпу, цветные сны. Я в своей комнате валялась на кровати с телефоном, в который тыкала пальцем все полтора часа и не заметила, как дядя тихонько приоткрыл мою дверь.
– Ку-ку! Не спишь? А я заснул! Сон такой видел… Куда-то я ехал с женщинами какими-то, попы помню, лица нет, но красиво! А ты все тычешь?
– Ага.
– О чём можно переписываться сутками, объясни мне?
– У нас вечно вечные темы. Их нельзя закончить, можно только прекратить… Вы заходите, что вы как неродной, в дверях?
Он улыбнулся, и, войдя, сел на краешек кровати в ногах. Потрогал мою щиколотку.
– Не замёрзла?
– Неа.
– Слушай, я хотел тебя спросить, вы где вместе были с ним?
– В смысле?
– Ну, куда ездили вдвоём?
– Никуда.
– Как никуда?!?
– Так. Встречались только в Москве.
– Часто?
– Сначала часто, потом редко. Сейчас совсем не видимся, только переписываемся.
– А деньги на телефон он кладёт, – уточнил дядя.
– Да.
Дядя похлопал по краю кровати и встал.
– Слишком много слов… – махнул он рукой и вышел из комнаты. – Приходи, чаю попьем! – услышала я его голос с кухни.
Больше он не спрашивал меня об этом.
Вечером мы гуляли в парке возле дома. Старый Иерусалим дрожал внизу золотым миражом в бархате ночи.
– Видишь, насколько наш район выше старого города? Здесь даже есть специально оборудованные места, чтобы смотреть на город. Пойдем, покажу.
Мы пошли по дорожкам из белого камня к вершине парковой горы. Несколько скамеек, обращенных к старому городу, располагались полукругом, словно в театре. Внизу показывали золотой мираж.
– Давай посидим? Здесь так красиво.
Мы сели под стук пришедших мне смс. Я стала отвечать. Дядя нахмурился.
– Да подожди ты! – крикнул он. – Что ты бросаешься отвечать, как только он напишет! Нельзя же так делать! Ответь через час, на следующий день, а лучше вообще не отвечай! Пусть волнуется, думает, что с тобой, почему не отвечаешь! Это только на пользу пойдет отношениям. Поверь старому ловеласу. Мне семьдесят три года! Я жизнь прожил. Я знаю, что я говорю. С мужиками нельзя так. Чем женщина доступней, тем меньше ценят. Ты себе цену не знаешь! Он тебе дарил что-нибудь? Нет. Он с тобой ездил куда-нибудь? Нет! Он тебе обещал что-нибудь? Нет! Тыкать пальцем в телефон – невелика заслуга. Да он просто онанист. Одна рука на кнопках, другая в штанах. Есть такая порода мужиков. И знаю я эти вечные темы…
– Правда? – наивно спросила я.
– Правда… – успокоился дядя. – Брось его. Не нужен тебе такой. Ты такая… необыкновенная… Сама не знаешь, какая ты…
– Вот и он мне это всегда говорит…
Дядя взял меня за руку и улыбнулся.
– Мне можешь верить. Я тебе как родственник говорю.
Мы смотрели, как старый Иерусалим мерцал огнями в ночи и молчали. Пришло два смс. Потом ещё одно и ещё. Я знала, что если прочту, то обязательно отвечу. Не смогу не ответить. Поэтому не стала брать телефон, зато стала думать, что он хотел, дятел мой. Четыре смс подряд. Может, что-то важное? Может, что-то случилось?
– Вот молодец! – похвалил меня дядя. – И не отвечай. И не думай о нем. Пусть он думает о тебе.
Телефон стих.
– Что тебе завтра вкусненького купить?
– Манго и дыньку, – я поцеловала дядю в щёку.
– И все? А творожок? А рыбку? А индюшку?
– Ну это обязательно… – нагло промурлыкала я.
– Вот. Я лучше знаю, что ты любишь! Племянница! – засмеялся дядя и обнял меня за плечи.