6. Наташа
Я услышала звук приближающихся шагов и встала с колен, отвернувшись от мальчика. Тот за столь короткое время нашего знакомства так и не произнес ни звука. Он жался к окну и казался каким-то потерянным.
На кухню тяжелой поступью вошла мама, не замечая ничего перед собой, будто мыслями находясь в другом месте. Только едва не столкнувшись со мной, женщина пришла в себя.
– Когда ты вернулась? Где была? – сразу же забросала я родительницу вопросами, замечая ее слабое подобие улыбки.
Мама медленно опустила свой взор на мальчика и тут же посерьезнела. Меня не покидало ощущение уже несколько минут, что грядут перемены и очень важные, но положительные или негативные пока не ясно.
– Вы с отцом поругались? – тихо затронула я тему, которая очень меня тревожила.
Женщина молча склонилась над ребенком и потрепала его за волосы. Тот на удивление даже не оттолкнул ее руку от страха, а наоборот прильнул к ней.
– Что происходит? – в моем голосе уже начали прорезаться истерические нотки.– Объясни наконец!
От накала обстановки на кухне мальчик стал тихо поскуливать как побитое животное и это остановило во мне пробуждающийся гнев. Мама присела на корточки рядом с ребенком и поцеловала его в щеку. Я резко рванула ее за рукав и тем самым попыталась обратить на себя внимание женщины.
– Мама… – по моим щекам начали течь слезы, а руки взрагивать от переполнявшего отчаяния.– Что происходит?
– Я ненадолго уеду..– медленно произнесла она свой вердикт, заставляя меня вскрикнуть от шокирующей новости.– Нам с твоим отцом необходимо пожить отдельно. Так будет лучше для всех.
Женщина даже не смотрела мне в лицо, видимо боясь увидеть горе и отчаяние дочери. Я чувствовала как моя семья распадается и ничего нельзя изменить.
– Вы с отцом разводитесь? – задала я важный вопрос после недолгих колебаний, пока собеседница успокаивала нервного мальчика.
– Это не так.– подарила мне она последнюю надежду на сохранение нашей семьи.– Просто нам с ним следует о многом подумать, но отдельно. Я потом сообщу тебе о новом месте моего дома.
Женщина медленно поднялась на ноги и взяла на руки мальчика, продолжая меня озадачивать своим странным поведением. Она наконец-то взглянула в мою сторону и нервно укусила себя за нижнюю губу, будто боясь сказать или сделать что-то лишнее. Я хотела ее остановить, но не могла подобрать нужных слов. Мама медленно направилась к выходу, пока меня душили слезы отчаяния.
Через несколько мучительных минут до моих ушей донесся звук захлопнувшейся двери, и это резко вывело меня из оцепенения. Я рванула по коридору, спотыкаясь и цепляясь за предметы по пути, но даже не замечая этого. Мне необходимо было немедленно остановить родного человека, иначе я его потеряю навсегда. Только это имело значение!
Когда я открыла входную дверь, то на улице мамин след простыл. Мои ноги медленно осели на пол, а в голове стучала только одна мысль: « Она бросила меня».
Я собралась с силами за несколько минут и направилась в кабинет отца, чтобы обо всем узнать от первого лица. Рванув дверь на себя, мне пришлось зажмуриться от яркого света, льющегося через окно.
– Что произошло между тобой и мамой? – без предисловий обратилась я к мужчине, который нервно вздрогнул, при этом уронив ручку на пол от неожиданности.– Почему она съезжает? Отвечай!!
Мужчина ухмыльнулся моей заносчивости, когда взял себя в руки и спокойно ответил, кладя руки на стол:
– Не беспокойся! Она скоро вернется, когда осознает свою ошибку.
– Тебя не беспокоит, что большей части ее вещей нет в комнате? – не могла понять я беспечности родителя.– Что произошло между вами?
– Спроси об этом у нее.– посоветовал тот, вновь берясь за свои бумаги и ручку.– И еще можешь поинтересоваться у нее о мальчике, а главное- чей он…
От удивления я широко открыла рот и долго не могла произнести ни слова. Ужасные мысли и подозрения заполонили мою голову:
«У мамы есть любовник и этот мальчик ее сын? Разве она бы променяла свою семью на другую?»
– На что ты намекаешь? Объясни? – потребовала я от мужчины, когда смогла взять себя в руки.
– Твоя мать заявляет, что это ее племянник! – с упреком в голосе заявил собеседник, вновь отвлекаясь от своей работы.– Но за всю свою жизнь с Валей я ни разу не слышал и не видел ее двоюродной сестры- Марты. У меня закрадываются сомнения, что она вообще существовала! А твоя мать заявляется с мальчиком домой и утверждает, что это ее родственник, которого следует принять. О чем тут можно подумать?
– Ты намекаешь, что у мамы есть любовник и этот ребенок от него? – с замиранием сердца спросила я мужчину, делая шаг назад, заранее зная ответ на этот тяжелый вопрос.
– Не знаю. Я теперь ни в чем не уверен касаемо твоей матери.– на удивление спокойным тоном проговорил отец, беря ручку и пододвигая к себе бумаги.– Она не захотела отвечать на мои вопросы. А это уже что-то значит. Не правда ли?
– Это наверно какое-то недоразумение.– попыталась я оправдать близкого человека больше перед собой, чем перед отцом, при этом пятясь назад к двери.– Ты должен доверять женщине, с которой прожил больше 20 лет!
Тот ничего мне не ответил, полностью погружаясь в работу. Я же направилась прямиком в свою комнату, чтобы разложить мысли по порядку. Хотя на это у меня уже не было ни сил, ни желания.
Уже вечером я смогла спуститься вниз, но разговаривать и видеть отца у меня не было никакого желания. Он провел в своем кабинете весь день, видимо, погруженный в работу.
Я уселась на кухне, попивая теплое молоко, пытаясь ни о чем не думать. Но перед моим мысленным взором стояла лишь одна картинка, как мама уходит из дома с ребенком на руках. Резкий звук входящего вызова буквально вырвал меня из гнетущих раздумий. На дисплее высветилась надпись: « Руслан». Я громко взвыла от отчаяния и с силой нажала на кнопку отбоя, а потом сразу же отключила телефон вообще. Мне сейчас действительно необходимы были тишина и покой.
Практически всю ночь меня мучила бессонница. Поэтому утром я ощущала себя вялой и замученной, едва услышав свой будильник. Радовало лишь осознание того, что это был последний учебный день перед выходными.
Даже солнечная погода не поднимала мой боевой дух, продолжая нагонять тоску. Мысли в голове были мутные и тягостные. Поэтому я едва не подпрыгнула от удивления, когда по дороге в школу услышала позади себя мужской голос:
– Ты теперь меня избегаешь?
Я резко обернулась, хотя это и оказалось сложным заданием для моего обессиленного тела, и встретилась взглядом с серьезными глазами Титаренко.
– Почему ты так решил? – недопоняла я причину недовольства парня.
– Ты вчера не явилась на нашу встречу, отключила телефон и пропала.– с ледяными нотками отчеканил Алеша, сверля меня пристальным колючим взглядом.
Я моментально прозрела и едва не ударила себя по лбу, но отсутствие энергии остановило этот порыв.
«Вот дуреха! – мысленно корила я себя, пока собеседник ожидал ответа.– Мы же вчера собирались с ним прогуляться! А я из-за ухода мамы обо всем забыла.»
– Почему молчишь? Нечего ответить? – продолжил на меня наседать Титаренко, после недолгого перерыва.
– У меня действительно были веские причины, из-за которых я забыла о нашей с тобой договоренности.– попыталась я спокойно ответить, но голос все равно казался хриплым от напряжения.– Можешь обижаться на меня, если хочешь. Я пойму.
Мучительная тишина образовалась между нами и от этого становилось все хуже на душе. За столь короткое время парень внимательно следил за каждым моим движением, будто изучал.
– Я сам решу, продолжать с тобой общение или нет.– уже спокойным тоном произнес Алексей, будто сжалившись надо мной.– Так что там у тебя произошло вчера?
«Невероятный парень! – не удержалась я от восхищения хотя бы мысленно.– Я кинула его вчера, а он простил… Еще и беспокоиться обо мне.»
Я глубоко вздохнула и как можно кратко изложила ему о мамином уходе и возможном распаде моей семьи. Титаренко внимательно выслушал, а потом спросил о том, что меня беспокоило практически сутки:
– Ты думаешь, что твой отец прав и этот мальчик тебе является братом?
– Не знаю.– искренне ответила я, перед мысленным взором воскрешая вчерашний разговор с папой.– Я не могу и не хочу верить в предательство матери. Но зачем ей тогда все бросать и уезжать из дома, если она не виновата?
– Я считаю, что тебе следует просто поговорить с мамой и обо всем разузнать у нее.– сказал уверенно Алеша, когда мы уже достигли стен родной школы.
– Может ты и прав.– согласилась я с собеседником, начиная внутренне готовиться к школьным сплетницам.– вот узнаю новый адрес матери и поеду к ней за ответами. Спасибо за поддержку!
Титаренко лишь искренне улыбнулся, но мое внимание уже привлекла знакомая фигура, которая маячила недалеко. Руслан не сводил с нас пристального и разгневанного взгляда, что не сулило ничего хорошего. Алеша обернулся и рассмеялся громко, забавляясь поведением моего бывшего.
– Как ты так долго терпела его? – искренне удивился Титаренко, когда немного успокоился.– Он ведь собственник и эгоист. Это видно невооруженным взглядом.
Я глубоко вздохнула, но ничего не успела ответить. Руслан уже стоял напротив нас, сжимая руки в кулаки.
– Так это на него ты меня променяла? – сразу же пошел в наступление Кравцов, игнорируя пока присутствие своего одноклассника.– Твой вкус резко ухудшился.
– Может улучшился? – вмешался в разговор Титаренко, не желая быть не у дел.– Наташа имеет право сама решать с кем ей быть, а с кем – нет. Кто ты такой, чтобы указывать ей?
– Я вообще не с тобой сейчас разговариваю! – начал сильно злиться Руслан, переключаясь на одноклассника.
Кравцов резко толкнул парня, но тот сумел устоять на ногах и даже снисходительно улыбнуться сопернику. Но мое терпение уже лопнуло, в отличии от Алеши.
– Хватит меня преследовать и доставать! – Громко крикнула я на своего бывшего, становясь рядом с парнем, который мне нравился.– Оставь меня в покое, иначе я возненавижу тебя. Ты этого добиваешься?
– Он настолько тебе дорог? – тихо прошептал Руслан, не веря в услышанное.– Ты готова вычеркнуть меня из своей жизни, ради мимолетного увлечения?
– Он здесь не при чем.– теперь я уже успокоилась и могла продолжить нормальный разговор.– Мне просто надоели твои придирки, ревность, контроль… Я хочу свободы!
Так и не дождавшись ответа, я обошла Кравцова и направилась в школу. Мне хотелось сбежать от всех проблем, особенно, от очередного выяснения отношений. Но этому не суждено было сбыться, так как на каждом шагу в меня упирались косые и внимательные взгляды учащихся.
Едва я уселась на свое место в классе, как рассерженное лицо Якиманского появилось в поле зрения.
– Ты Светлану не видела? – резко спросил он меня, едва не выпрыгивая из своего стула и не сворачивая шею, ведь он сидел передо мной.
«Похоже Сашка нашел себе возлюбленную, раз так о ней печется! – мысленно посмеялась я над бедным ботаником.– Только вряд ли это будет взаимно.»
– Я за ней не слежу.– выдавила я из себя, не желая продолжать столь нелепый разговор.– Она меня не интересует. Спроси у кого-то другого.
Якиманский еще несколько минут посверлил меня сердитым взглядом, а потом вернулся к учебникам на своей парте. Любопытные взоры усилились, особенно среди одноклассников. Вся это обстановка сильно давила и поэтому я резко сорвалась с места и ринулась в коридор, не обращая внимания на прозвеневший звонок на урок. Как обычно, мне путь преградили, и я сразу же вросла в землю. Это была Сидельцева собственной персоной.
– Что за пробка на входе в класс? – прервал наш зрительный поединок учитель философии Артем Николаевич, буквально вырастая из ни откуда.
Я инстинктивно посмотрела на Кузнецова и расслабилась, понимая, что на время спасена от очередной перепалки с блондинкой. Философ был похож на заигравшегося подростка, одетого в джинсы и стильную рубашку голубоватого оттенка. Его голову украшали темные волосы с рваными прядями. Практически все девушки нашей школы слюни пускали при взгляде на Артема Николаевича. На это влияла не только внешность мужчины, но и его дружелюбное отношение к каждому живому существу.
Я и Света молча отправились в класс на свои места. В это время Кузнецов занял учительский стол и с улыбкой обратился к собравшимся:
– Сегодня мы с вами напишем сочинение на тему: « Как я вижу мир вокруг себя».
По аудитории пронесся гул шепотов и недовольных вздохов.
– Мы их сдавать будем или еще и зачитывать? – послышался мужской голос с задних парт.
– Это будет только по вашему желанию.– спокойно ответил тот, начиная листать классный журнал.– Захотите-зачитаете. Заставлять никого не буду.
Мы все как по команде приступили к столь необычному занятию. Я постоянно натыкалась глазами на спину Сидельцевой, которая сидела напротив меня. Это напрягало и мешало сосредоточиться. Не хотелось упасть в грязь перед своим любимым учителем. Майя так и не явилась на первый урок, что было уже особым случаем.
Я взяла лист бумаги, подписала его и обреченно вздохнула. Нужные слова так и не находились на мое сочинение. Мысли все время крутились на счет ухода мамы. Я закрыла глаза и попыталась отвлечься от ненужных звуков, но перед глазами все время мелькала перепуганное лицо мальчика и его слезы… Глубоко вздохнув, я все же начала что-то писать, не надеясь на восторженную оценку моего творчества со стороны Артема Николаевича.
– Кто-то готов уже зачитать свое произведение? – прервал затянувшуюся тишину учитель за 15 минут до звонка на перемену.– Есть в этом классе храбрецы?
В аудитории образовалась тишина. Никто не решался стать первооткрывателем. Тогда Кузнецов с сожалением и порицанием в голосе проговорил:
– В 10 классе все такие стеснительные и скромные? Не думал…
– Я хочу.– тихо, но уверенно произнесла Оксана Гуревич, при этом поднимаясь со стула и направляясь к доске с листочком в руке.
Девушка была сильно верующей и это многим не нравилось. В классе толком никто с ней не общался, только в крайних случаях. Поэтому сейчас мало кому хотелось слушать ее сочинение.
– Отлично! – похвалил Оксану учитель и внимательно посмотрел на девушку, в ожидании ее выступления.
С некоторой заминкой Гуревич начала читать со своего листочка, погружаясь будто в транс:
– Наш мир создал Бог. Он следит за нами сверху и наставляет на путь истинный. Но человек не всегда хочет следовать за словом Божьим. И это самое прискорбное для Создателя. Мы готовы отдать все за низменные желания, которые нам нашептывает Дьявол, тем самым отдаляясь от своего Отца. Змей-искуситель питается нашими страхами, зависимостями и использует их против нас самих. Только вера в Бога и следование его слову приведут нас к Спасению!..
– Опять проповеди! – прокомментировал Олег Митин сочинение Оксаны с задней парты, даже не скрывая иронии.– Нет никакого Бога! Хватит плавать в иллюзиях.
– Сначала научись выслушивать до конца свою одноклассницу, а потом уже подавай голос.– осадил наглеца Кузнецов, приподнимаясь со стула и нависая над столом.– Сам ведь не осмелился выйти к доске первым, а судишь храбрую девушку.
– Так я и не хотел никому зачитывать сочинение.– стал оправдываться парень, слегка краснея от поучений философа.– Просто не хочу и все.
Кто-то из присутствующих засмеялся, понимая, что Олег струсил выйти к доске.
– Я все равно уже закончила… – вмешалась в дискуссию Оксана, едва пряча слезы за длинной челкой.
Девушка быстро направилась к своему месту, не дав учителю возможности и рта открыть. В этот момент я осознала, что мне действительно жаль Гуревич. Раньше она казалась такой чересчур правильной и религиозной, что аж челюсть сводило от неприятия. Что-то во мне явно изменилось со вчерашнего дня и это настораживало.
– Кто еще хочет зачитать свое произведение? – после недолгой паузы вновь заговорил Артем Николаевич, присаживаясь на свое место и внимательно осматривая присутствующих.
Я не хотела открываться перед классом, где могли лишь высмеять и упрекнуть. Поэтому молча склонила голову вниз, надеясь на то, что учитель не захочет вызвать меня к доске. Ведь я просто не смогу ему отказать.
Следующим выступил Якиманский, рассказывая о теории создания мира из бактерий. Практически все засыпали над его длинной и скучной речью. Даже сам учитель несколько раз зевнул, не сумев это скрыть от моего зоркого взгляда. Больше никто не осмелился открыть свои мысли перед одноклассниками, и учителю ничего не оставалось, как собрать листочки с нашими сочинениями на проверку.
Как только прозвенел звонок на урок и Кузнецов вышел за дверь, Света резко обернулась и стала пристально смотреть на меня. Долго я таких гляделок не выдержала, поэтому прошипела сквозь зубы:
– Чего тебе?
– Что ты там написала в своем сочинении? – сразу же ушла от прямого ответа блондинка, даже не моргнув и глазом.
Меня озадачила ее заинтересованность такой мелочью, поэтому я продолжала хранить молчание, тем самым выводя собеседницу из равновесия. Но ее выдержке было не занимать, так как Сидельцева больше не произнесла ни слова до звонка на урок. Только когда девушка отвернулась, я смогла расслабиться.
После этого внимание новенькой переключилось почему-то на Гуревич. Я же стала для нее неинтересной добычей.