Матрица жизни на Земле. Глава 2. Неужели это огромная каменная ДНК? (Э. Р. Мулдашев, 2004)

Уже который день я смотрел и смотрел на созданную нами карту-схему Города Богов. Сильно смотрел. Вдохновенно смотрел.

Интуиция уже который раз шептала мне, что именно здесь, в поднебесном Городе Богов, Бог создавал человека. Но как Он это делал? Как? Так хотелось это знать! Но так четко осознавалось, что ты – банальный человек – никогда этого не будешь знать. Никогда! Но хоть чуть-чуть! Хоть чуть-чуть! А это «чуть-чуть» тоже очень важно для тебя – засыпающего под телевизор – чтобы… хоть чуть-чуть почувствовать себя частичкой Бога, той самой частичкой, которую Бог создавал не только в виде двигающей руками и ногами «машины», а вселил в эту «машину» и частичку своей божественной Души в виде двух величайших энергий – Мысли и Любви, без которых «машина с руками и ногами» даже двигаться не сможет, не то что уж смотреть телевизор и вкусно чавкать соленым огурцом после рюмочки водки.

На первый взгляд карта-схема Города Богов напоминала бессистемное нагромождение колоссальных по размерам пирамид, монументов и зеркал времени. Я ничего не понимал в этом хаосе. Я очень старался что-то понять, но не понимал. Ума, как говорится, не хватало.

– А ведь есть же на свете люди умнее меня! – подумал я.

Петр Петрович Гаряев и Георгий Георгиевич Тертышный

И вместе с этой мыслью я вспомнил двух московских ученых: молекулярного биолога Петра Петровича Гаряева и физика Георгия Георгиевича Тертышного, о которых я уже неоднократно упоминал в своих книгах.

– Ох, и умные же они мужики! Умнее меня намного! – кивнул я сам себе. – У них и надо спросить.

Георгии Георгиевич Тертышный и Петр Петрович Гаряев

Какие они разные – ученые!

По жизни я встречался с очень широким кругом ученых. От некоторых ученых меня воротило, потому что чувствовалось, что достижение долгожданных званий «профессор» или «академик» было их главной карьеристической целью, когда и «по трупам шагать» не зазорно. Я заметил, что им, таким ученым, уж очень сильно не нравятся те ученые, которые верят в Бога и которые многие явления природы объясняют («О, какая жуть»!!!) как Божье Созидание. Глаза этих ученых-карьеристов становятся при этом не просто стеклянными, а матово-стеклянными, если ты – ученый, произнесший слово «Бог», – еще и не склоняешь голову перед академическим авторитетом, а смотришь прямо ему в глаза, как бы стараясь через их матово-стеклянный блеск вбить в его проданную душу хотя бы то, что не он есть Бог и что его тело с руками и ногами создал не он – поднаторевший в восхождении по карьерной лестнице отпрыск человеческого рода, который всю свою энергию вкладывает в то, чтобы ни один ученый с чистыми и светлыми глазами и тем более ученый, нагло произносящий слово «Бог», не смог пройти наверх и через науку утверждать всевластие Бога на Земле. Такие «ученые» не умеют слушать, а если ты настырно продолжаешь объяснять, да еще и добавляешь слово «интуиция» или, хуже того, намекаешь на Бога, то глаза его из матово-стеклянных становятся просто матово-белыми, чтобы не пропустить в свою проданную душу хоть чуть-чуть исходящей от Бога «чужой для него» энергии, от присутствия которой в проданной душе становится нестерпимо больно, да и недавние «шагания по трупам» всколыхивают Совесть, страшнее суда которой не бывает на свете. Вот и прерывают такие «авторитеты» твою речь на полуслове, а иногда в кабинете даже вывешивают картинку, на которой изображена смеющаяся обезьяна и написано: «Не вешай мне лапшу на уши!» Чтобы ты – «сверчок» – знал свой шесток!

Но стоит таким «ученым от Дьявола» заболеть, то глаза их сразу становятся прозрачными и даже ласковыми, и они сразу же обращаются к тем ученым-врачам, которые когда-то говорили им (нагло!) о Боге. А мы их лечим, как Бог велел… ведь мстить-то мы не умеем. И лишь иногда приговариваем про себя: «А ведь выздоравливает! Может, хоть сейчас поймет!»

Но зато сколько ученых от Бога, которые, к счастью, признаны при жизни! Я с какой-то душевной теплотой вспоминаю таких ученых-академиков, как Влаил Петрович Казначеев, Геннадий Андреевич Месяц, Юрий Михайлович Лопухин, Аркадий Павлович Нестеров, Алевтина Федоровна Бровкина, Лариса Константиновна Мошетова, Михаил Иванович Давыдов и многих других. Каждый из таких ученых стоит десятка ученых «не от Бога», и ведь побеждает… потому что Бог сильнее Дьявола.

А уж если говорить об упомянутых выше Петре Петровиче Гаряеве и Георгии Георгиевиче Тертышном, то тут и слов нет – они истинные ученые от Бога, даже несмотря на то, что судьба их не ласкает.

Что нашли Петр Петрович Гаряев и Георгий Георгиевич Тертышный

Если начать рассказывать об их исследованиях, то это составит целую увлекательную книгу. Скажу лишь, что эти два друга-ученых (молекулярный биолог и физик) нашли принципы и создали прибор, с помощью которого можно «выбивать» тонкие энергии[4] из живого вещества. Более того, они научились регистрировать эти загадочные тонкие энергии и изучать их свойства.

Исходя из своих исследований П. П. Гаряев и Г. Г. Тертышный пришли к выводу, что только от 2 до 10 % генетической информации находится в материальной ДНК, а остальная генетическая информация находится в невидимом биополе вокруг клетки. И это они доказали многочисленными опытами.

Э. М.: В дальнейшем мы пришли к выводу, что кроме ДНК существует еще и Ген Воды, а также два энергетических гена – Ген Огня и Ген Ветра.

Например, он взяли семена растения Arabidopsis (растение типа салата), эти семена убили гамма-излучением, а потом на эти мертвые семена с помощью своего аппарата направили тонкую энергию, «выбитую» из ДНК эритроцитов цыплят. И… о, чудо! Эти «бывшие мертвые» семена взошли, и из них выросло растение Arabidopsis. Ожили, получается, семена?!

Один из графиков тонких энергий, записанных П. П. Гаряевым и Г. Г. Тертышным

То же самое они проделали с семенами пшеницы и ячменя. Да еще много других опытов выполнили эти ученые, чтобы показать, что материальное тело есть не только материальное тело, а вокруг него существуют сложнейшие полевые структуры; и если бы человек научился владеть этими полями, то мы бы ежедневно видели такие чудеса… такие чудеса, что даже трудно представить.

Неужели на Земле существует общая программа Жизни?

Но самое любопытное, на что я обратил внимание в исследованиях этих двух талантливых ученых, это то, что мертвые семена они «облучали» не тонкой энергией, «выбитой» из таких же живых семян, а тонкой энергией, «выбитой» из… ДНК эритроцитов цыплят.

– Странно! Очень странно! – думал я тогда. – Причем тут растение Arabidopsis и цыплята? Каким образом «цыплята помогли семенам»? Неужели… неужели на Земле существует какая-то… общая программа Жизни?

Впоследствии мы много раз обсуждали этот вопрос с П. П. Гаряевым и Г. Г. Тертышным. Выяснилось, что они уже давно до меня пришли к такому же выводу.[5]

– А вдруг, а вдруг, – с придыханием шептал я сам себе, – а вдруг именно в Городе Богов создавалась эта единая, общая Программа Жизни на Земле?! Но как?

Короче говоря, я купил билет на самолет и полетел в Москву, чтобы встретиться с Петром Петровичем Гаряевым и Георгием Георгиевичем Тертышным.

Мы, как всегда встретились на квартире Петра Гаряева, расположенной недалеко от Белорусского вокзала. Я развернул перед Петром Петровичем и Георгием Георгиевичем карту-схему Города Богов.

О, как похоже на ДНК!

– Это что? – спросил Петр Петрович, показав на схему священной горы Кайлас.

– Это схематическое картографическое изображение горы Кайлас, – ответил я. – Как бы вид с птичьего полета.

– Вид сверху как бы, да?

– Да. Кстати, это результат огромной работы по анализу многочисленных снимков, привязок к местности, азимутов и многого другого, – пояснил я.

– А это у тебя, Эрнст, точно получилось? – засомневался Петр Петрович.

– Ну… – засмущался я. – Я ведь не могу летать и смотреть на Кайлас сверху! Самолеты там не летают, аэрофотосъемок не производилось, топографических исследований не велось.

– А космические снимки?

– Космические снимки этого района Тибета мне удалось раздобыть через администрацию президента России, причем и наши, и американские.

– И что они показали? – Лицо Петра Гаряева стало напряженным.

– Да ничего, Петр, ничего! – разочарованно ответил я. – На равнинах все получается идеально; при увеличении изображения, снятого со спутника, можно разглядеть много деталей. А вот в горах…

– Что в горах?

– В горах, тем более в столь высоких, как тибетские, все портят высокогорные черные тени. Они, эти высокогорные тени, столь плотные, столь черные, что через них ничего не видно. Что только мы не делали, с кем только не советовались! Ничего не получается. А американские снимки, сделанные в инфракрасных лучах, где нет теней, не дали нужного разрешения.

– М-да.

Один из космических снимков района, близкого к Кайласу. Видны черные тени

– Поэтому, Петр, я могу представить вашему с Георгием вниманию только вот это схематическое картографическое изображение горы Кайлас, да и всего остального Города Богов. Но поверьте, друзья мои, это все достаточно точно; у меня очень большой опыт рисования кроков, – убежденно сказал я.

– А что это такое – кроки? – спросил Георгий Тертышный.

– Кроки, – стал пояснять я, – это схематическое картографическое изображение какой-либо горы или горного хребта. Когда ты ходишь в походы по мастерским нормативам, то в отчете о совершенном походе ты почти всегда приводишь кроки, по которым должны пройти, не заблудившись, другие туристические группы. О, сколько этих кроков я перерисовал за свою спортивную жизнь! О, сколько людей прошло по моим крокам! Так что схематическое картографическое изображение горы Кайлас вряд ли грешит большими неточностями.

Схематическое картографическое изображение горы Кайлас (как бы вид с птичьего полета)

– Тогда, – Петр Гаряев пристально посмотрел мне в глаза, – знаешь, на что похоже это твое схематическое картографическое изображение горы Кайлас? Знаешь, Эрнст?

– На что?

– Это очень похоже на электронно-микроскопический снимок жидкокристаллических структур хромосом, упакованных в клеточных ядрах, которые тоже имеют слоистую структуру, – выпалил Петр Петрович.

Петр Гаряев: – Это похоже на жидкокристаллическую структуру хромосом

У меня на лбу выступила испарина. Я, конечно же, плохо разбирался в молекулярной биологии, но, будучи медиком, кое-что все-таки понимал. По крайней мере, я хорошо знал, что в хромосомах находится ДНК – главный генетический материал любой клетки.

– Это что, на ДНК похоже, что ли? – с волнением в голосе спросил я, ткнув пальцем в схематическое изображение горы Кайлас.

– Это на ДНК похоже, что ли? – спросил я у Петра Гаряева

– Да не совсем так! – возразил Петр Гаряев. – Я же говорю, что это похоже на срез жидкого кристалла хромосомы, в которой находится ДНК. Слоистость особенно характерна.

– А по-простонародному… для обывателя… можно сказать, что схема горы Кайлас чем-то похожа на ДНК? Петр Петрович, пойми, пожалуйста, что научный язык молекулярных биологов с выражениями типа «изоморфные жидкокристаллические структуры» мало понятен обычным людям, а вот термин «ДНК» знают все и ассоциируют с этим термином понятие «ген» или «геном». Давай уж не будем цепляться к словам, ставшим для всех привычными, – не унимался я.

– Ну уж, если только совсем по-простонародному… – согласился Петр Гаряев. – Замечу еще вот что.

– Что?

– Жидкие кристаллы хромосом – это подвижная структура, а гора Кайлас – стабильная твердая структура.

– А я еще добавлю, – нагло вставился я, – что если размер любой хромосомы, содержащей ДНК, сверхмикроскопичен, то… то размер священной горы Кайлас гигантский: ведь только высота ее составляет 6666 метров.

– Фрактальность – это известный факт, – произнес физик Георгий Тертышный.

Я уже знал, что такое фрактальность. Сложное понятие, которое математики описывают формулами, на мой взгляд, можно расшифровать как разномасштабность или то состояние, когда какой-либо принцип действует при любых размерах – будь то в сверхмикроскопическом размере, будь то в размерах всего космоса. По-видимому, примером этому может явиться расхожее понятие ученых-эзотериков, что человек является «микрокосмом макрокосма».

– Фрактальность, фрактальность… – пробубнил я себе под нос, опустив голову. – А возможно, кроме обычных клеточных ДНК существуют еще и… еще и «общеземные ДНК», и даже… и даже «космические ДНК»?! Кто знает?! Кто знает?!

– А возможно, кроме обычных клеточных ДНК существуют еще и общеземные, и даже космические ДНК?! – пробубнил я себе под нос

А потом я поднял голову, посмотрел на Петра Гаряева и Георгия Тертышного, достал из портфеля фотографию священной горы Кайлас, положил ее на стол и сказал, показав на Кайлас:

– Братцы, вы меня, пожалуйста, еще раз извините за несоблюдение научной терминологии и за то, что словом «ДНК» я обозначаю то, что вы привыкли называть «…жидкокристаллические структуры хромосом, упакованные в ядре…». Но, тем не менее, я хочу сказать… хочу сказать…

– Что?

– Неужели гора Кайлас – это центральная часть огромного каменного генома?

Глаза моих друзей заблестели.

– Ну уж если совсем перейти на простонародную терминологию с твоей, Эрнст, подачи, – тихо проговорил Петр Гаряев, – то некоторое сходство можно найти с некоторыми фрагментами жидкокристаллических структур хромосом… Но…

– Что но?

– Уж очень странно это. – Петр Гаряев почесал затылок. – Но что-то в этом есть!

– И, наверное, не зря паломники поклоняются этой священной горе, – добавил Георгий Тертышный.

Тогда я еще и не предполагал, что человек, видимо, имеет не один геном (совокупность генов), заложенный в его клетках, а что их, этих геномов, у человека должно быть целых четыре, которые… порождают его четыре тела, работающих совместно. А в тот момент я только непонимающе смотрел широко раскрытыми глазами на карту-схему Города Богов.

– Давайте посмотрим еще и на схемы других пирамид, окружающих Кайлас, – предложил Петр Гаряев.

Матрица Жизни на Земле

– Смотри-ка, как их много! – прокомментировал Георгий Тертышный.

– Любопытно то, что большинство пирамид, изображенных здесь, выглядят полосатыми, тоже напоминая характерную слоистость хромосом, – заметил Петр Гаряев.

Я молчал.

– Это ступенчатые пирамиды. Так ведь, Эрнст? Ты полосками изображал ступени на пирамидах, что ли? – решил уточнить Георгий Тертышный.

– Именно так, – подтвердил я.

– Науке хорошо известно, – начал объяснять Петр Гаряев, – что информационный код ДНК состоит из так называемых триплетов, состоящих из различных комбинаций четырех нуклеотидов (аденина, гуанина, цитозина и тимина). Если эти четыре нуклеотида расположить в углах квадрата, то на этом основании можно построить пирамиду, вершиной которой является некое «воблирующее» начало.

Схемы некоторых пирамид Города Богов

– Смотри-ка! – удивился я. – Даже вы, консервативные молекулярные биологи, не исключаете, что в ДНК информация может кодироваться через пирамиды!

– Ну, как сказать… Как сказать… Определенный дуализм информационного кода в отношении омонимичности триплета… – замялся Петр Гаряев.

– Красиво говоришь! – с сарказмом перебил я.

Одна из ступенчатых пирамид Города Богов

Наступило минутное молчание.

– Слушай, Эрнст, а обычные, остроконечные пирамиды, изоморфные… ой, то есть похожие на египетские, в Городе Богов есть?

– Есть, – ответил я и пальцем показал на карте-схеме пирамиду № 4. – Эта маленькая пирамидка очень значима – она называется Малый Кайлас. Я думаю, что в ней хранится легендарный Камень Шантамани, который иногда светится.

– Так, так, – проговорил Петр Петрович.

Остроконечная пирамида Малого Кайласа

Я видел, что этот гениальный ученый думает. Я знал его незаурядность, а также знал, что он, будучи ученым-экспериментатором, умеет слушать интуицию.

– Так, так, – опять проговорил Петр Петрович. – С «пирамидальными» триплетами здесь что-то не вяжется. А сколько остроконечных пирамид в Городе Богов?

– На нашей карте всего три – № 1, 4 и 107. – Я показал их на карте-схеме Города Богов.

– Не вяжется… – снова проговорил Петр Гаряев.

– Посмотри, Петр, какое разнообразие пирамид и пирамидоподобных структур! Нет ни одного повторения! Что бы это могло означать? – сказал Георгий Тертышный.

Схемы некоторых дугообразных конструкций в Городе Богов (зеркала Времени?)

Все замолчали.

– Обратите также внимание на многочисленные дугообразные конструкции, – прервал общее молчание Петр Гаряев.

– Очень похоже на знаменитые зеркала времени Козырева, которые, как показал этот великий русский ученый, способны сжимать время, – добавил Георгий Тертышный.

– Время решает все, особенно в организме человека, потому что Время связано с Космосом, – задумчиво произнес Петр Гаряев.

Одна из зеркальных конструкций в Городе Богов

В комнате опять повисло молчание.

– Кроме всего этого, в Городе Богов много всевозможных конструкций самых разнообразных форм, собранных в причудливые сочетания, напоминающие… дворцы без окон и дверей. – Я стал тыкать пальцем в разные места карты-схемы Города Богов.

Петр Петрович и Георгий Георгиевич как бы не услышали меня.

– Братцы, давайте посмотрим на карту-схему Города Богов в целом! Полтора года у нас ушло на то, чтобы ее создать! Что бы это могло означать в целом? – не унимался я.

В глазах Петра Петровича появился загадочный блеск, и он сказал:

– Это… это…

– Что?! – нетерпеливо подстегнул его я, почувствовав, что у Петра Петровича появилась идея.

– Это… геном, – неуверенно произнес он, – то есть совокупность генов…

– Геном чего?

– Геном Жизни…

– Что ты имеешь в виду?

– Это Матрица… – как бы разговаривая сам с собой, почти шепотом произнес Петр Петрович.

– Матрица… Матрица чего…? – тоже перейдя на шепот, спросил я.

Петр Петрович вдруг загадочно посмотрел на нас с Георгием Тертышным и твердым голосом сказал:

– Это Матрица Жизни на Земле! Ясно?! Это Матрица Жизни на Земле!

Петр Гаряев: – Это Матрица Жизни на Земле!

Мы все понимали, что доказать это, как полагается в науке, мы никогда не сможем. Более того, мы осознавали, что к такому выводу Петра Петровича Гаряева подтолкнул не столько сопоставительный анализ знаний молекулярной биологии с картой-схемой Города Богов, сколько это ему подсказала интуиция.

– Знаете, братцы, – сказал я, – гималайские йоги говорят, что интуиция – это сто процентов верно.

Далее мы долго говорили о комитете по лженауке Российской академии наук, приговаривая «А судьи кто?», обсуждали проблемы медицины, молекулярной биологии и физики, зарываясь в самые глубины и радостно ощущая, что мы понимаем друг друга, но самым главным, что проходило красной линией в ходе всех наших разговоров, была глубокая вера в то, что жизнь на Земле создал Бог. Это и объединяло нас – представителей разных наук.

Почему-то никто не стал спорить с Петром Петровичем, – все как-то сразу согласились с ним. Может быть, нам так хотелось, я не знаю. А может быть… нам с Георгием Тертышным интуиция тихо шептала: «Петр прав! Петр прав! Петр прав!» Кто знает это?

Я сидел и смотрел на своих друзей-ученых, слушал их возбужденные голоса и думал о том, что богата Россия на таланты. Я вспомнил слова гималайского йога, медитирующего всю свою жизнь в высокогорной пещере, который утверждал, что над Россией висит розовая аура. Но я вспомнил также, что йог добавил, что вы, русские, будете изобретать, изобретать и изобретать, но никогда не сможете превратить свои изобретения в бизнес, – за вас это сделают другие страны.

Помню, еще тогда, в Гималаях, я задумался над словами йога, а именно над парадоксом – если над Россией висит розовая аура, то почему мы, русские, способны изобретать, но не способны из своих изобретений «делать деньги», а расхожее понятие «серьезная наука делается в подвалах» имело и имеет право не только быть, но и пустило корни, и представляет собой самую натуральную российскую действительность. И только позже я понял простую истину, что счастье (розовое счастье!) не в деньгах, а в том, чтобы быть ближе к Богу. А кто может быть ближе к Богу, чем ученый, слушающий свою интуицию, когда ему шепчет Сам Он?! Да и… йог, наверное, очень счастлив… в пещере.

Уходя, я спросил у своих друзей:

– Неужели именно там, в Городе Богов, на… на Матрице Жизни на Земле, создавалась Единая Общая Программа Жизни на Земле?

– Кто знает? Может быть, – тихо проговорил в ответ Петр Гаряев.

– Это только Бог знает, – уверенно ответил Георгий Тертышный.

Я взглянул в глаза обоим талантливым ученым и задал уже совсем некорректный вопрос:

– Но как она создавалась?

Вопрос повис в воздухе. Мы попрощались.

Э. М.: Чуть позже мы осознаем, что в эту Единую Общую программу жизни на Земле входит не только телесная, но и бестелесная жизнь, а также МД-существа, способные материализовываться и дематериализовываться.

Мысли в московском метро

Я дошел до станции метро «Белорусская» и, прежде всего, в киоске купил первую попавшуюся газету, потому что считаю, что ездить в метро без газеты или книги вроде как даже неприлично. Уж больно умно смотрятся люди, читающие книгу или газету в метро! Аж жуть! Уважаю я за это москвичей! Да и признаю, что этот город не просто столица, но и интеллектуальный центр страны. А любой интеллектуал напоминает наркомана, – один раз вкусил радость интеллектуального развития, так хочется все время развивать и развивать свой интеллект. А на это времени не хватает. Вот и приходится метро задействовать.

Э. М.: Я думал, что при общем отупении населения в последние годы уровень интеллекта москвичей тоже поддался этой прискорбной тенденции. Однако, на мой взгляд, отупляющее воздействие денежной психологии меньше всего отразилось на москвичах. С чем это связано, не знаю. Возможно, с тем, что в Москву стремятся не только тупые «денежные мешки», но и амбициозные люди с каким-либо талантом, который не должен пропасть в какой-то деревне и который, может быть, расцветет в Москве.

Московское метро

Вначале, когда я стал приезжать в Москву и ездить в метро, и когда от меня натурально попахивало деревенщиной, я все время мотался глазами по женщинам, едущим в вагоне, выбирал из них самую красивую, пробирался поближе к ней и тупо, по-деревенски, глазел на нее, ощущая в себе прилив гордости от того, что я могу воочию смотреть не на доярок, а аж на самих москвичек, красивее которых, как мне казалось, не встретить ни в одной деревне. А если в вагоне метро не встречалось ни одной красивой женщины, я даже пересаживался в другой вагон.

С годами я немного поумнел. По крайней мере, я понял, что поедать глазами незнакомую женщину в метро неприлично. Но непреходящая во мне гордость оттого, что я могу быть аж в самой Москве и ездить аж в метро, подталкивала меня к подражательству москвичам. Вот и стал всегда в метро гордо вынимать, как москвичи, книгу или газету, чтобы самому себе казаться интеллектуалом. Во мне даже укоренилась привычка перед входом на станцию метро заглянуть в газетный киоск.

А сейчас, когда я еще немного поумнел и как хирург объездил полмира, я все равно езжу в московском метро с гордостью, ведь это самое лучшее метро в мире.

Я по-прежнему люблю ездить в метро, несмотря на то, что желающих повозить меня по Москве на автомобиле предостаточно. Слишком укоренилось во мне то состояние, когда при входе в метро тебя охватывает гордость.

Вот и сейчас, купив газету в киоске, я вошел на станцию метро, приобрел в окошке талончики, с привычным опасением пересек турникет, встал на эскалатор, спустился вниз, дождался электропоезда, вошел в вагон и, по-плебейски зажав между ног портфель, достал из кармана газету, развернул ее и, не забыв уцепиться одной рукой за поручень, стал делать вид, что читаю.

А мысли были о другом. Я думал о Матрице Жизни на Земле. Это предположение, которое высказал Петр Гаряев, как-то сразу начало… хоть чуть-чуть… ставить все на свои места.

Я сделал вид, что читаю. Но мысли были о другом…

Трудно было оспаривать реальность существования Единой Общей Программы Жизни на Земле: об этом косвенно упоминается во всех религиях, об этом напрямую говорится в трудах Посвященных (например, что Земля – живое существо) и, наконец, появились научные факты, свидетельствующие об этом (гипотеза «живой Земли» Дж. Лавлока и Э. Маргулис). И не зря, наверное, паломники считают гору Кайлас самой священной горой на свете и через трудности и лишения добираются до этого холодного высокогорного района Тибета, чтобы только увидеть эту священную гору и поклониться ей. Возможно, интуиция подсказывает им, замерзшим и худым паломникам, что именно здесь была зарождена Земная Жизнь, а… может быть… может быть… Новая Земная Жизнь.

Кто знает, может быть, паломник поклоняется не просто горе, а тому месту, где была зарождена Земная Жизнь, то есть Матрице Жизни на Земле?

Вагон тряхнуло. Мой портфель, по-плебейски удерживаемый между ног, чуть не выпал. Я поправил его и стал продолжать смотреть в газету, с удовольствием отметив, что держу ее не вверх ногами.

На ум пришли слова Ангарики Говинды о том, что «невидимые части Кайласа – главные», и о том, что «паломник входит в Страну Богов в сопровождении невидимых попутчиков».

– И в самом деле, наверное, Кайлас и весь Город Богов, то есть… Матрица Жизни на Земле, была построена сразу в нескольких параллельных мирах, – подумал я. – А значит, значит существует, существует…

Кто знает, может быть, паломники из разных миров, поклоняясь каждый своей Матрице Жизни, одновременно поклоняются единой для всех Матрице Жизни на Земле

Электропоезд резко затормозил. Высоченный парень в кожаной куртке со словами «Извините, пожалуйста» повалился на меня. Но я устоял на ногах, с хрустом зажав портфель между ног и удержав «читаемую» газету.

– Неужели… неужели существует Единая для всех параллельных миров Матрица Жизни на Земле? – промелькнула мысль.

И чем больше я думал об этом, тем более утверждался в мысли о том, что это, наверное, так. А как же иначе? Если мы признаем существование параллельных миров на Земле,[6] то мы вынуждены признать и то, что Бог создал какой-то механизм единения их; в противном случае по результатам двух египетских экспедиций у нас бы не появилось столько аргументов в пользу того, что землю Древнего Египта посещали люди из параллельных миров, да и Посвященный Друнвалло Мельхеседек не писал бы об этом.

А из этого следовало, что Бог создал вначале Единую Общую Программу для всех параллельных миров, а потом воплотил ее в каждом параллельном мире Земли через конкретную Матрицу Жизни на Земле, в том числе и в нашем трехмерном мире.

В тот момент, когда я ехал в метро по кольцевой линии с дурацкой газетой в руке, я и подумать не мог, что Бог через какое-то время подарит идею, раскрут которой приведет к простой и ясной гипотезе об образовании параллельных миров для всех четырех форм жизни в нашем Том Свете. Но об этом, дорогой читатель, мы поговорим в следующих моих книгах.

Рядом со мной освободилось место. Старушек вокруг не было, поэтому я сел и удобно положил портфель на колени.

А мысли все крутились вокруг того, что Единая Программа Жизни была создана далеким и в то же время близким Богом, где-то там… в космосе… что ли…

Я вспомнил, что в портфеле у меня лежит подаренная мне книга Е. Н. Молодцовой «Тибет: сияние пустоты». Я начал листать эту книгу, в которой очень талантливо была сделана подборка тибетских текстов. И вот что я там нашел (Е. Н. Молодцова. Тибет: сияние пустоты. М., 2001, с. 146, 150, 194):

«Калачакра – всепоглощающее божество Времени. В специальном храме, на большом столе чертили мандалу Калачакры – схему его дворца, которая является также и диаграммой Вселенной, схемой буддистского космоса в целом».

«Существует обряд жертвоприношения и танца, посвященный высшему тантрическому божеству – Времени по имени Калачакра».

«Учение Калачакратантры есть астрономо-астрологическая система и учение о Времени, как об общем динамическом принципе, а также о способах управления Временем, вплоть до его полной остановки».

Мандала Калачакра

Из всех этих высказываний, с учетом того, что на Тибете считается, что Бог – это Время, следовало, что космос высокоорганизован и организован по принципам, изображенным в мистической мандале Калачакра.

– А ведь тибетские ламы говорили, что комплекс Кайласа построен по принципам мандалы Калачакра! – чуть ли не вслух воскликнул я.

Отсюда следовало, что Бог при помощи своей гигантской по силе Мысли вначале организовал Мир Свободного Времени, превратив его в Мир Мыслей,[7] а потом принципы жизни Мира Мыслей перенес в Мир Пространств, создав сперва Единую Программу Жизни для всех параллельных миров, после чего адаптировал ее для каждого параллельного мира каждой планеты.

Так, видимо, и появилась в нашем трехмерном мире Земли Единая Общая Программа Жизни, отображением которой и является Город Богов или… Матрица Жизни на Земле, а результатом ее деятельности являются все земные формы жизни, включая и нас с вами – и хороших и плохих, красивых и некрасивых, умных и не очень. И не зря, наверное, говорят, что человек – это микрокосм макрокосма, потому что человек и в самом деле, по-видимому, создан по принципам организованного космоса, не теряя ни на секунду связи с ним, будучи частичкой Бога. Ведь даже современные ученые начали говорить уже о «памяти вакуума» или «памяти пустоты».

Я воочию представил Город Богов – великолепный Кайлас, гигантские пирамиды, удивительные монументы, зеркала Времени – и как-то легко осознал, что все это есть деяние воплощенного в Мысль Времени, которое на Востоке называют Богом. И никто, кроме Бога, не знает, какие принципы устройства Космоса он вложил хотя бы в эту Матрицу трехмерной Жизни на Земле.

Главное Зеркало Времени Города Богов. Может быть, эти зеркала регулируют ход Времени на Земле?

Перед моими глазами, как наяву, всплыло Главное Зеркало Города Богов длиной около полутора километров, а также многие другие гигантские Зеркала Времени. И кто знает, а может быть, именно эти зеркала регулируют ход Времени на Земле?

Э. М.: В 2015 году нам, наконец-то, удалось сформулировать концепцию регенеративной медицины. Без эзотерики сделать это не удалось. Получилось так, что главенствующим фактором является Время, вернее Ген тела Времени или Ген Огня. Именно он руководит всем процессом регенерации тканей и органов.

«Ген Огня» (рис. автора)

Я внезапно понял, что прозевал свою станцию, где должен был сойти.

– А, поеду по кругу по Кольцевой линии! – решил я сам для себя. – Сижу ведь. Да и ездить в метро мне нравится. Думается здесь хорошо.

Под перестук колес я начал слегка засыпать. Но мысли продолжали работать. Я проснулся. Передо мной сидела опрятненькая старушка в шляпке и держала на коленях новый полиэтиленовый мешок, в котором, чувствовалось, лежала то ли коробка конфеты, то ли книги.

О чем она, интересно, сейчас думает? – заинтересовался я. – Скорее всего, о чем-то возвышенном. Уж больно одухотворенное у нее лицо. Да и шляпки носят чаще всего одухотворенные женщины. Приземленные старушки ходят обычно в платках.

Человек не может не думать

Потом я перевел взгляд на сидящего рядом с ней мужичка в спортивном костюме, поверх которого была накинута кожаная куртка, а на голове была вязаная шапочка. Глаза этого мужичка не мигая смотрели в одну точку.

– По-моему, этот вообще ни о чем не думает, – сделал я свой вывод.

А мысли мои все работали, работали и работали. Беспрестанно работали. О чем угодно работали, лишь бы не стоять на месте. Даже взгляд на сидящих напротив людей вплетался в какой-то клубок мыслей.

– А ведь мысль никогда не останавливается. Она все бежит, бежит и бежит. Непрерывно бежит. Человек не может не думать, даже… этот в спортивном костюме с накинутой кожаной курткой, – подумал я. – О, как, наверное, динамичен Мир Мыслей! Этот Мир Мыслей, в котором мы окажемся на Том Свете, наверное, очень темпераментен, очень! В нем, наверное, нет места отдыху, в нем, наверное, есть только смена хода мыслей, – точно так же, как темпераментные и работящие люди не могут пассивно отдыхать, лежа на диване, а имеют какое-либо хобби. О, как, наверное, совершенен и энергонасыщен Мир Мыслей, если живущие там Люди-Мысли все время бегут, бегут и бегут без устали вперед. Ведь даже мы – материальные люди третьего измерения Первого Того Света[8] одного из низовых миров, все время думаем, думаем и думаем, и не можем иначе, потому что в нашем теле сидит Дух, пришедший из Мира Мыслей (Того Света), где все так динамично, что надо… бежать и бежать вперед, все время бежать. Даже у этого человека в спортивном костюме с накинутой курткой все время бежит мысль, пусть приземленная, пусть тупая, но бежит, непрерывно бежит, поскольку его Дух пришел тоже из Мира Мыслей, хотя… за какие-то грехи он был «одарен» низким уровнем сознания, чтобы всю материальную земную жизнь ощущать чувство унизительной тупости. Да и червяк, наверное, тоже думает и думает о чем-то своем «червином» (вкусная земля или не очень…), потому что в его извивающееся тело, которое так удобно насаживать на крючок, тоже влетел Дух из Мира Мыслей, да не простой Дух, а Дух Человека, который за страшные грехи был «одарен» всего лишь червиным уровнем сознания, чтобы после того, когда на твое тело клюнет рыба и ты опять окажешься в Мире Мыслей Того Света, доподлинно осознать, что нарушать Великие Законы Чистой Души никогда нельзя.

Человек в спортивном костюме с накинутой кожаной курткой, как бы поймав ход моих мыслей, посмотрел на меня, встал и вышел на очередной станции.

– Почувствовал что ли? – подумалось мне.

– Таинство мыслей! Таинство мыслей! – почти прошептал я. – Как оно важно для дипломатов, например, или… шулеров. Без таинства мыслей в нашем мире был бы не только полный кавардак, наше сознание не выдержало бы такого напора мыслительной энергии. Мы ведь наделены низким уровнем сознания, где без таинства мыслей не обойтись. Ведь значительно лучше, если тупая симпатичная девушка молчит и делано опускает глаза, чем говорит, когда ее «мысли» проявляются «в натуре». А в Мире Мыслей… в Мире Мыслей… вполне возможно, нет таинства мыслей, потому что там все чисто и нечего скрывать, да и высочайшая степень накачки Энергией Любви, исходящей от Бога, позволяет «переваривать» весь громадный и бегущий поток мыслей.

Э. М.: Люди часто прячут свои грязные мысли и «канают» под хороших людей. Но Бог-то видит все. Во дворе нашего Центра я хочу поставить монумент в виде высокой беседки, войдя в которую человек увидит надпись на полу «Ты не один», а подняв глаза, увидит, что сверху на него смотрят огромные глаза, символизирующие Бога и говорящие о том, что Бог читает твои мысли. Думаю, это будет очищать людей от поганеньких мыслей.

Я опустил голову и постарался представить, как неугомонный Бог, Мысль которого бежит и работает с невероятной скоростью и мощью, создавал все и организовал из Мира Свободного Времени Мир Мыслей, создав совершеннейшее общество Людей-Мыслей, после чего стал использовать Людей-Мыслей в качестве Духов для освоения Мира Пространств, создавая с их помощью в каждом параллельном мире Матрицы Жизни, с помощью которых были созданы разнообразные тела-машины (от человека до червя, микроба и…) для жизни Духов в Мире Пространств.

Я постарался представить все это более четко. Но у меня ничего не получалось. Я ведь не Бог.

Я потряс головой и перевел свои мысли на более «приземленную» тему. Я хорошо знал, что на противоположной стороне земного шара от горы Кайлас находится остров Пасхи. Как я уже писал в первом томе этой книги, у меня еще до экспедиции на Тибет сложилось впечатление, что первым и наиболее древним Северным Полюсом на Земле был остров Пасхи. А потом произошел первый апокалипсис, связанный с поворотом земли на 6666 км, в результате чего Северный Полюс оказался на месте современного Южного Полюса. Второй апокалипсис перевел Северный Полюс Земли еще на 6666 км в том же направлении в район Индийского Океана. Третий апокалипсис перевел Северный Полюс еще на 6666 км – в точку горы Кайлас. И только после четвертого апокалипсиса Северный Полюс Земли оказался в том месте, где он сейчас находится, – в 6666 км от горы Кайлас по той же линии. Фатальный круг апокалипсисов еще не закончился, – осталось еще два апокалипсиса, чтобы Северный Полюс возвратился на свое древнее место – остров Пасхи. Всего два!!! Два раза по 6666 км!!!

Э. М.: Все это подробно описано в моей книге «Всемирный Потоп» (старое название – «Трагическое послание древних»).

Я понимал, что если исходить из концепции о том, что первым Северным Полюсом на Земле был район острова Пасхи, то вполне логично допустить, что именно там была создана Первая матрица Жизни на Земле, которая не только создала тела всего живого, но и запустила в действие Единую Общую Программу Жизни на Земле. Но эта первая (старая) Единая Общая Программа Жизни все-таки давала сбои, в результате чего произошло уже четыре апокалипсиса.

Тогда, после четвертого апокалипсиса, как я думаю, было решено построить на противоположной от острова Пасхи стороне земного шара, в районе горы Кайлас, вторую (новую) Матрицу Жизни на Земле, которую… мы и видели воочию.

Какую роль выполняла вторая Матрица Жизни на Земле? По этому поводу, видимо, можно высказать два предположения.

Первое предположение сводится к тому, что новая (вторая) Матрица была построена для того, чтобы откорректировать старую Единую Общую Программу Жизни на Земле с целью не допустить больше апокалипсисов. Подтверждением этому может быть хотя бы то, что на Земле существует мировая система пирамид и монументов древности, строго математически связанная с двумя Матрицами Жизни (Пасхи и Кайлас), о чем я подробно писал в книге «Всемирный потоп».

Э. М.: После экспедиции на остров Пасхи в 2015 году наш математик Шамиль Цыганов рассчитал, что остров Пасхи и Кайлас располагаются не совсем точно на противоположных сторонах земного шара. Земля ведь не круглая, а эллипсовидная. Чисто противоположная сторона острова Пасхи выводит на отроги Гималаев, где… находится каменная копия острова Пасхи, но в 666 раз меньшая. Мы собираемся совершить туда экспедицию. Кстати, это место считается самым змеиным в мире.

Второе предположение относительно роли второй (новой) Матрицы Жизни на Земле – это то, что на Земле был создан… Новый Человек и новые формы земной жизни, которые должны прийти на смену старым.

– Какой он, интересно, Новый Человек?! – прошептал я в усы. – Поздороваться бы с ним.

Но я понимал, что Новый Человек (если таковой и в самом деле существует), вполне возможно, находится сейчас в ангелоподобном или призракоподобном состоянии, оставаясь невидимым для наших материальных глаз и не воспринимаясь нашим ориентированным на материальный мир сознанием. Кто знает? Кто знает…

Э. М.: Во время английской экспедиции 2014 года нам удалось понять, что некогда главенствующей формой на земле были ангелы-эльфы, на смену которым пришли люди. Не является ли Новый человек возвратом (по спирали) к главенствованию ангелоподобной жизни?

Я вышел на нужной станции метро, пересел на красную линию и доехал до станции «Чистые Пруды». Когда я ехал вверх по эскалатору, то куча вопросов всплыла в моей голове. Каким образом создавались тела человека и других живых организмов на пирамидах Матриц Жизни на Земле? Сколько тел у человека одновременно? Существует ли принципиально другая жизнь на Земле, и какая она?

Я еще не знал, что вскоре хоть чуть-чуть, хоть немножко смогу ответить на них.

Шашлычная на Сретенке

Я прошел по Бульварному кольцу, дошел до улицы Сретенка и свернул на нее. Справа от себя я увидел небольшой ресторанчик. Новенький такой. Аккуратненький.

И тут что-то давнее-давнее всплыло в душе. Я остановился.

– Так здесь ведь была та самая «Шашлычная»! Та самая «Шашлычная»! – про себя воскликнул я. – А теперь этот красивенький ресторанчик.

Я постоял перед ресторанчиком (бывшей «Шашлычной») и зашел в него. В гардеробе я снял пальто. Поблагодарили за то, что я пришел. Усадили за стол. Принесли меню.

Но смотреть меню я не стал. Я с ходу сказал официанту:

– Принесите мне, пожалуйста, шашлык, два кусочка черного хлеба, сто грамм водки в… графине и стакан чая.

– А какой шашлык вы предпочитаете? – спросила официантка, записывая мой заказ. – Есть бараний, свиной, куриный и из осетрины.

– Да самый простой, – пробурчал я. – Ну… пусть будет из свинины… да и жира побольше.

– А хлеба… черного… Вы именно два кусочка хотите?

– Именно два.

– А водку какую?

– Любую.

– Именно в графине?

– Да. И… не забудьте, что чай должен быть именно в граненом стакане, – добавил я.

– Но… таких уже нет, – возразила официантка.

– Тогда в любом стакане.

– Хорошо.

Я остался один. Закурил. Официантка принесла в графине водку. Поставила рядом с ним рюмку.

– Воды минеральной не желаете? – спросила она.

– Нет, – отрезал я.

Я налил себе треть рюмки водки и выпил.

Воспоминания нахлынули на меня. Вспомнился 1987 год, когда именно здесь, в этом ресторанчике, который тогда назывался «Шашлычная», я сидел и с горящими от счастья глазами ел шашлык с двумя кусочками черного хлеба и запивал это ста граммами водки, после чего с удовольствием пил поганый чай из граненого стакана.

А радоваться в тот далекий день 1987 года было чему. В тот день я держал в руках долгожданный и драгоценный приказ Минздрава СССР о разрешении широкого клинического применения моего главного изобретения «Аллоплант» на территории СССР.

О, как я был рад этому! Как рад! Ведь с 1982 года, после того как меня выгнали из Уфимского института глазных болезней за «еретические научные мысли» с помощью маститой московской комиссии, у меня не оставалось другого пути, как официально легализовать «Аллоплант» в СССР, чтобы люди им могли пользоваться на полную катушку, да и хотелось восстановить свое имя, к которому был пришит ярлык – «эксперимент над советским человеком». Но как трудно было пробить эти препоны с таким ярлыком! О, как трудно!

Я никогда не боялся так называемых «бюрократических инстанций». Там тоже работают люди. И среди них много хороших людей. Надо только общий язык с ними найти. По-хорошему поговоришь, смирно просидев в приемной несколько часов, с придыханием в голосе расскажешь о своем изобретении, опустив голову, попросишь о поддержке… того и гляди, что-нибудь, да и сдвинется. Хороших людей ведь больше, чем плохих.

Министерство здравоохранения СССР (теперь Минздрав РФ)

Именно в те годы я понял, что москвичи, вообще-то, хорошие люди, а бытующее мнение о том, что москвичи зажрались, мне кажется неверным. Наоборот, москвичам жить труднее из-за иногородних родственников и друзей, – люди редко ездят в Тамбов, Брянск или Уфу, но почти все по делам ездят в Москву, где надо где-то остановиться. Вот и несут москвичи тяжелую «квартирную ношу» с более частой стиркой наволочек и простыней и с более крупного размера кастрюлями для супа. Родственники и друзья ведь тоже спят и едят. А в подарок привозят почти всегда одну бутылку местной водки или местного бальзама, расхваливая ее как нечто самое драгоценное.

Легализация «Аллопланта» для получения разрешения на широкое клиническое применение в СССР проводилась в Москве (не в Уфе же!) в Министерстве здравоохранения СССР. Поэтому мне приходилось часто ездить в Москву. Но тут возникли две проблемы – деньги и еще одна проблема, которую трудно выразить одним или несколькими словами, а надо объяснить.

В те времена я получал на руки 93 полновесных «деревянных» советских рубля. А билет на самолет «Уфа – Москва» стоил 27 рублей и столько же обратно. В итоге только на самолет уходило 54 рубля, и от зарплаты оставалось: «93–54 = 39 рублей». А ведь нужно было в Москве еще и кушать, и где-то жить.

К счастью, мне очень повезло с женой. Татьяна всегда понимала и понимает меня. В те годы мы жили практически на ее зарплату (такую же врачебную), а свою зарплату я почти полностью тратил на поездки в Москву. А командировочные мне, с «ярлыком», давали крайне редко.

Проблему питания в Москве я, чаще всего, решал так. Покупал в магазине плавленый сыр «Дружба» за 14 копеек, шел с ним в какую-нибудь столовую и брал там стакан чая (за 2 копейки) и два кусочка хлеба (по 1 копейке каждый), садился за стол, вынимал из кармана плавленый сыр и ел все вместе. Получалось довольно вкусно. Да, к тому же, в сыре белки и жиры присутствуют. А затрачивалось на все это: «14 + 2 + 1 + 1 = 18 копеек». Дешево и сытно!

Плавленый сыр «Дружба»

Э. М.: Кстати, оказывается, сыр «Дружба» выпускается до сих пор. Вкусным его не назвать. Но я его иногда покупаю из соображений патриотизма.

Что касается ночевок, я, естественно, пытался остановиться у кого-нибудь из знакомых. Но это не всегда удавалось. В гостиницы устроиться было трудно, да и дорого это было для меня. Поэтому я довольно часто ночевал на вокзале или в аэропорту, предпочитая Центральный Аэровокзал на Ленинградском проспекте. Чисто там. И спится лучше. К счастью, у меня хороший сон, даже объявления отправляющихся и прибывающих рейсов не мешают.

Но если в отношении денег удавалось как-то «сводить концы с концами», то решить вторую проблему, о которой я упоминал выше, было значительно труднее. А суть этой проблемы состояла в том, что «Аллоплант», легализацией которого я занимался в Москве, был рожден чисто на интуиции, говоря иными словами – по божьей подсказке. Эта божья подсказка была столь сильна, что я решился изготовить из трупных тканей человека то, что мы впоследствии назвали «Аллоплантом», сделать эксперименты на животных, после чего перейти к операциям на людях, удивляясь хорошим результатам.

Я всегда сам себе признавался в том, что, являясь изобретателем «Аллопланта», не понимаю самой сути его. Будучи во власти безбожной коммунистической пропаганды и сдав в институте экзамен по атеизму, я боялся даже слова «интуиция», а уж слово «Бог» произнести в научных кругах не решался никогда. Нельзя было. Но я очень часто, особенно в периоды научных страстей, чувствовал, что в голову невесть откуда приходит совершенно неожиданная и, как правило, простая мысль, от которой ты приходишь в восторг и в дальнейшем следуешь только ей, нисколько не сомневаясь и не утруждая себя сбором приземленных доказательств правомерности этой мысли. Ты просто веришь этой мысли, да и все… как Богу веришь. И только иногда, сторонясь людей, поднимаешь глаза к небу и тихо шепчешь: «Спасибо тебе, боженька!»

Мои друзья-ученые (Рафик Нигматуллин, Венера Галимова, Сагит Муслимов, Клара Захваткина, Валя Яковлева и другие) почему-то всегда верили мне и никогда не говорили: «А ты докажи это вначале!» Божий шепот, видимо, распространялся и на них.

Зато с официальной легализацией «Аллопланта» в Минздраве СССР все было намного сложнее. Там ведь не объяснишь, что мысль пришла интуитивно, не говоря уж о том, чтобы сказать, что… Бог послал тебе эту идею! Засмеют, да и все.

Ох, и изощрялся я! Чего только не придумывал, чтобы все выглядело наукоподобно, и не надо было бы говорить слов «интуиция» и «Бог»! Я даже стал мастером этого дела – все что угодно «онаукоподоблю». Хотя… мне всегда было грустно это делать. Ну а куда деваться… в нашем мире! Ведь цель-то благородная – для людей ведь это все!

Разве в официальном учреждении объяснишь, что мысль пришла интуитивно… от Бога?!

Но однажды, в ходе своих горемыканий, я заметил, что все равно, даже здесь – в обители официоза – главное решают не слова, а глаза. Не знаю почему, но я к каждому чиновнику относился как к очень доброму, очень прогрессивному человеку, стараясь передать ему свою увлеченность. В этот момент у меня, наверное, блестели глаза, и это, наверное, нравилось людям. Ведь любому человеку приятно, когда ему что-либо рассказывают не только с доверительными нотками в голосе, но и с горящими глазами, как самому близкому человеку. Короче говоря, я ориентировался на то, что люди, и даже чиновники, в основной своей массе хорошие и добрые.

И это помогало. Шаг за шагом, в течение пяти лет, удалось легализовать «Аллоплант» в СССР. И, наконец, в 1987 году я держал в руках долгожданный приказ Минздрава СССР о разрешении широкого клинического применения «Аллопланта» на территории СССР. Этот приказ имел вид невзрачной и неказистой бумажки с плохо пропечатанными буквами, но он обладал силой, огромной силой… А обладал он силой, на мой взгляд, не только потому, что открывал дорогу новому направлению в медицине, но и потому… что его удалось получить не с помощью взяток или «волосатой руки», а с помощью того, что можно выразить словами: «Люди! Вы ведь очень хорошие и добрые! Вы ведь от Бога! Помогите, пожалуйста!»

Именно с этим приказом в портфеле, тогда, в 1987 году, я шел по Сретенке и… так хотел это отметить… так хотел отметить… Я знал, что у меня в заначке есть 7 рублей. И тут по пути мне попалась эта «Шашлычная».

И вот теперь, по прошествии многих лет, я сидел в этой же «Шашлычной» под другим названием. Я, конечно же, сейчас был хорошо одет, не то что тогда – в 1987 году. Да и денег у меня было достаточно, не то что тогда – в 1987 году. Да и портфель у меня был кожаный, из самой Мексики привезенный, не то что тогда – в 1987 году – барахло какое-то. Вот только радости в душе после разговора с Петром Гаряевым и Георгием Тертышным было так же много, как и тогда – в 1987 году, когда я держал в руках приказ Минздрава СССР. Я понимал, что идея Матрицы Жизни на Земле дорогого стоит, так же как тогда, в 1987 году, понимал, что этот приказ дорогого стоит.

Люди! Вы ведь очень хорошие и добрые! Вы ведь от Бога! Помогите, пожалуйста!

Я прекрасно помнил, что я заказывал в «Шашлычной» тогда, в 1987 году, и сейчас заказал именно то же самое. Мне так хотелось.

Официантка принесла шашлык и два кусочка черного хлеба.

– А скрипач у вас здесь больше не играет? – спросил я.

– Давно не играет, – ответила официантка.

– Жаль, – выдавил я из себя.

Я экономно налил из графина треть рюмки водки, чтобы растянуть удовольствие… как и тогда, в 1987 году. Выпил и закусил кусочком хлеба. Сочный шашлык я оставил лежать в тарелке, чтобы, как и тогда, в 1987 году, люди видели, что я… будто бы… равнодушен к еде и что… будто бы… шашлык для меня – ежедневная еда.

А тогда… тогда, в 1987 году, я, зайдя в эту «Шашлычную», прежде всего удостоверился в том, что моя заначка (7 рублей) на месте, после чего со страхом открыл меню. Оказалось, что шашлык стоит 3 рубля 50 копеек. Сто грамм водки стоили ужасно дорого – аж 1 рубль 80 копеек. Хлеб стоил аж по 2 копейки за кусочек, а чай – аж 10 копеек.

Графин с водкой

Шашлык

Я все подсчитал. Получилось 5 рублей 44 копейки.

– Пойдет! – с волнением прошептал я. – Беру! Остается даже… 1 рубль 56 копеек. Но ведь нужно еще официанту… копеек пятьдесят… дать чаевых. А рубль пусть будет в заначке. Да еще и на метро останется.

Я с видом ресторанного завсегдатая подозвал официанта и делано бодрым голосом сказал:

– Шашлык за 3.50, сто грамм водки… м-м… за 1.80, два кусочка черного хлеба за… ой, извините, и стакан чая.

Вокруг сидели люди. На столах стояло аж по целой бутылке водки. Все ели шашлык.

А я себя чувствовал гордо. Очень гордо. Почти что богатым себя чувствовал. Я по чуть-чуть наливал из графина себе в рюмку водки и тихонько пил ее, пил за то, что мы получили приказ Минздрава СССР. А потом я экономно, врастяжку, стал есть шашлык с хлебом.

И вдруг откуда-то сбоку появился хромой еврейский паренек со скрипкой в руке. Он остановился посреди зала и провел смычком по струнам. Все посмотрели на него. А я смотрел пристальнее всех, – мне казалось, что этот паренек пришел сюда, чтобы поздравить меня… именно меня… с приказом…

Скрипач поймал мой горящий взгляд, подошел к моему столику и заиграл. А играл он:

Мне, конечно же, хотелось ему подпеть под скрипку, но я не решился этого сделать в культурном обществе «Шашлычной».

А скрипка пела:

А мне было хорошо. Очень хорошо. Душа вместе со скрипкой пела. Я даже поднял треть рюмки водки и, показав ее скрипачу, выпил… без закуски. Не буду же я жевать под музыку.

Скрипач

Исполняемая на скрипке мелодия этой популярной песенки должна была уже кончиться, а скрипач все играл и играл ее.

– Для меня ведь играет, – с гордостью подумал я.

Когда паренек закончил играть, он подошел ко мне и внимательно посмотрел на меня большими еврейскими глазами. Я гордо вытащил заначенный рубль и протянул его ему. Я, конечно же, понимал, что в таких случаях дают (например, кавказцы) больше – три, пять и даже десять рублей, но у меня больше не было. Тем не менее, я был горд, очень горд тем, что могу наравне с другими людьми сидеть в «Шашлычной» и даже могу… отблагодарить… скрипача.

Я иду с костылем в тайге

Скрипач, играя, обошел все столы. Все ему протягивали деньги. А в конце он остановился около моего столика и сыграл три мелодии подряд. Но протягивать оставшиеся 56 копеек было неудобно. Я просто сказал ему «Спасибо».

А сейчас, когда я, как и в 1987 году, сидел в этой же «Шашлычной и опять отмечал очень важное научное событие в моей жизни, мне было немножко грустно.

– Скрипача, наверное, не хватает, – подумал я.

Я подозвал официантку и спросил:

– А на скрипке у вас здесь больше никто не играет?

– Нет. Если хотите, я магнитофон включу.

– Не надо.

Я опустил голову. Вся моя жизнь как бы промелькнула перед глазами. Вспомнилось детство, когда я не мог разговаривать. Вспомнился поход, когда я, порвав мениски и связки, с помощью самодельного костыля прошел по тайге и заснеженным перевалам 200 километров, а потом через жуткую боль 3 года разрабатывал травмированную ногу. Вспомнился момент, когда меня выгоняли с работы. Вспомнились унижения от проверяющих твою научную деятельность комиссий. Вспомнился эпизод, когда во время одной из экспедиций по поискам погибшего экипажа Леваневского около моего уха пролетела пуля, предназначенная мне. Вспомнилось, как бедность вечно преследовала меня. Вспомнились американцы, которые за десятки миллионов долларов хотели купить «Аллоплант» вместе со мной и никак не могли понять того, что я не могу оставить своих друзей, да и слово «Родина» для меня многого стоит. Вспомнилась Долина Смерти в Городе Богов и дикая боль в области желудка после этого… и многое-многое другое… тяжелое.

– Ох, и поколотила же жизнь! По полной программе, – констатировал я.

Я поморщился. А потом, вдруг, неожиданно для самого себя понял, что ведь это хорошо, очень хорошо. Зато я не заболел «звездной болезнью» – самой страшной болезнью на свете. А если бы я заболел ею, то просто-напросто ничего бы не было, – не было бы изобретений, открытий, новых операций, экспедиций… Ведь Бог никогда не будет нашептывать идеи тому, в душу которого со словами «Ты – Бог!» вселился лукавый Дьявол.

– А ведь… а ведь, – я стал мысленно заикаться, – а ведь бедность, страдания, испытания, неудачи, нереализованность, душевные терзания, наличие комплексов, болезни, боль и многое другое негативное созданы для того, чтобы человек не заболел этой ужасной «звездной болезнью». Все это «семечки» перед «звездной болезнью». Ведь именно из-за «звездной болезни» людей происходят апокалипсисы, именно из-за «звездной болезни» людей гибнут целые цивилизации, именно из-за «звездной болезни» начинаются войны за мировое господство, именно из-за «звездной болезни» переписывается история, именно из-за «звездной болезни» возникают репрессии, именно из-за «звездной болезни» хоронятся целые направления науки и делается много не просто плохого, а сверхплохого, потому что «звездная болезнь» является «козырной картой» Дьявола в извечной борьбе его с Богом, чтобы помешать Богу внедрить в общество людей Великие Законы Чистой Души, после установления которых людям будут открыты тайны заклинаний, которые в корне изменят нашу жизнь, а слово «чудо» станет простым и понятным. Лекарством от «звездной болезни» можно назвать бедность, страдания, испытания, неудачи, терзания, болезни, боль и многое другое плохое. Поэтому, если у вас что-то не клеится в этой жизни или вы в своем стремлении наверх получаете шишки и от этого испытываете страдания, то не очень-то расстраивайтесь – это лучше, чем болеть «звездной болезнью». Ведь заболевшего «звездной болезнью» рано или поздно будет так мучить Совесть, что все остальное плохое покажется детской шалостью или «семечками», да и Суд Совести на Том Свете будет очень жесток, решив, например, отправить вас в следующей жизни в тело червя, которого кто-нибудь безжалостно насадит на крючок.

Я пошкрябал вилкой по пустой тарелке, где еще недавно лежал шашлык, нашел кусочек сала и отправил его в рот. Официантка принесла чай. В стакане! Но не в граненом. Я отхлебнул глоток.

Я вспомнил, что в жизни встречал очень много людей со «звездной болезнью». Очень богатых людей, например, тех, которые считают, что каждый вложенный рубль должен приносить три и что счастье только в одном – в деньгах.

– А если бы все люди на Земле стали богатыми и «больными звездной болезнью», то тогда и до апокалипсиса недалеко! – подумалось мне. – Наверное, правильно, что на Земле так много нищих, бедных, больных, неудачливых и страдающих людей; они спасают Землю и все человечество от апокалипсиса. Спасибо им! Особенно Индии! Ведь эти неказистые и неудачливые люди своими страданиями очищают ауру Земли от самой страшной и лукавой дьявольской энергии – «звездной» энергии. Да и в личном отношении, наверное, можно провести такую же аналогию: чем больше страданий выпало на вашу долю в вашем стремлении вперед, тем вы становитесь чище и отдаляетесь от «звездной болезни».

При всем этом я знал и не раз убеждался в правильности выражения «из грязи в князи». И в самом деле, стоит только обычному неудачливому человеку преподнести жизненные блага на «блюдечке с голубой каемочкой», как этот человек рано или поздно (чаще всего рано!) в душе скажет сам себе: «Я – Бог!», а его доселе теплые и уютные глаза заблестят чужим дьявольским блеском.

Поэтому, наверное, не зря наш мир полон страданий, потому что страдающий человек чище и ближе к Богу. А завидовать «людям со звездочками» не надо, – страдания их ждут впереди. И только тогда, когда люди в основной своей массе поймут, что мерилом Добра и Зла в душе является Совесть, и станут прислушиваться к ней, да к тому же «как черт ладана» будут бояться лукавой и страшной «звездной болезни», то только тогда в трехмерный земной мир войдут Законы Чистой Души и счастье окутает нашу планету.

Э. М.: К сказанному о «звездной болезни» я могу добавить, что бывают рецидивы этой болезни. Я, по-наивности, думал, что человек, переболевший «звездами» и испытавший много страданий во время своего «падения с пьедестала», будет иметь иммунитет от этого. Ан нет. На моей памяти несколько человек, которые переболели «звездами» по два-три раза. А один дурак – даже четыре раза. Как ужасно быть таким, когда любой твой успех вызывает приступ «звездной болезни». Таких людей, вообще-то, надо чаще бить – психологически и физически, чтобы опустить на землю. К тому же надо добавить, что «звездник» злопамятен и даже в период «опущения на землю» может отомстить за «свое опущение» и даже убить. Лучше сторониться «звездников».

Я отхлебнул чай из стакана. Как и тогда, в 1987 году, чай был поганым. Но если тогда, в 1987 году, чай был вчерашним, то сейчас чай имел привкус пакетика, а не самого чая. Но, как и тогда, в 1987 году, я пил его с удовольствием.

– Да что это я о нерадостном и негативном думаю-то?! – сказал я сам себе внутри. – Сегодня я ведь отмечаю… Матрицу Жизни на Земле. Сегодня ведь счастливый день!

Я задумался. И вдруг мелькнула мысль:

– А может быть… может быть, на тибетской (второй) Матрице Жизни на Земле был создан Новый Человек, который… который имеет защитный механизм от страшной «звездной болезни». И выражается этот защитный механизм, возможно, в том, что при первых симптомах «звездной болезни» человек заболевает физической болезнью и умирает. То есть он платит смертью за «звезды». И… это, наверное, оправдано! Ведь четыре апокалипсиса, как я думаю, уже было на Земле! «Звезды» привели к ним. Люди стали использовать Богом данную психическую энергию и знания Великих Заклинаний в угоду своим низкопробным «звездным порывам»!

Я опять отхлебнул невкусный чай.

– А если современному обществу людей открыть секреты психической энергии и заклинаний, то человечество быстро придет в упадок – люди заколдуют друг друга из зависти, жадности и тому подобного низкопробного, – с горечью подумал я.

Э. М.: Во дворе нашего Центра я поставил статую в виде весьма стервозной женщины и назвал ее «звездная женщина». А сделал я это как предостережение от появления «звезд».

Чай начал остывать. Я усилием воли возвратил свои мысли к Матрице Жизни на Земле. Но воспоминания о том, что в 1987 году я здесь же отмечал приказ о легализации «Аллопланта», путали меня. В конце концов, я решил найти связь между «Аллоплантом», изготавливаемым из тканей умерших людей, и огромной каменной Матрицей Жизни на Земле. Мне почему-то захотелось так.

Аллоплант – это та же ткань умершего человека, но потерявшая индивидуальные свойства донора

Но вначале, дорогой читатель, позвольте мне кое-что пояснить об «Аллопланте». Если взять кусочек ткани умершего человека и пересадить его живому человеку, то он отторгнется или напрочь рассосется. А вот «Аллоплант», приготовленный из тканей мертвых людей в любой форме (кусочек, порошок, лента и прочее), приживется как родной и даже не вызовет воспалительной реакции. Почему? Все дело в главном секрете «Аллопланта», узнать который безуспешно стремилось много ученых из многих стран. Но, не раскрывая секрета, скажу, что мы научились изменять свойства тканевого матрикса, то есть того вещества (в основном, воды), которое находится между клеток. Как только мы это сделали (с Божьей помощью), ткань донора деиндивидуализировалась, то есть потеряла свойства, характерные именно для этого индивидуума, из тела которого мы брали кусочки тканей. Говоря иными словами, ткань донора (Васи или Коли) переставала быть Васиной или Колиной тканью, впитавшей все их пороки, а превращалась в ткань как бы первозданного человека, человека как такового. Поэтому она хорошо приживается в организме любого человека, да к тому же привлекает к себе огромное количество стволовых клеток, которые запускают процесс регенерации. Именно такую, деиндивидуализированную ткань мы назвали «Аллоплантом», что переводится как «чужой саженец».

Я отхлебнул чай и напряг свои мозги.

– Деиндивидуализированный человек… первозданный человек… чуть ли не «человек-идеал», созданный Богом… Но, таких людей не бывает. Есть только Коли и Васи, полные пороков… – задумчиво пробормотал я.

Быстро остывающий чай с противно плавающим в нем разбухшим пакетиком стал нервировать меня.

– Странно ведь, а, – продолжал размышлять я, – пересаженная ткань полного пороков Васи отторгается… будто бы человек, которому пересаживается ткань (реципиент), не хочет принимать вместе с частичкой тела умершего Васи его пороки! А деиндивидуализированную, то есть очищенную – от пороков, что ли?! – ткань человека реципиент воспринимает легко и просто, почти как родную! Если бы все люди были первозданно чисты, то можно было бы, возможно, и… голову пересадить.

Я отодвинул нервирующий меня стакан с чаем.

– Смотри-ка! – удивился я. – Дух (Васи, например) способен, оказывается, набрав пороков во время земной жизни, так нагадить в своем теле, что даже каждая клеточка среагирует.

Э. М.: Сейчас мы очень широко применяем в медицинской практике способы, суть которых состоит в очищении человека от этой самой «грязи». А именно:

– акупунктурное обкалывание тела суспензией Аллопланта;

– применение водных Аллоплантов;

– лечение в светящемся шаре, где цвета меняются по принципам пяти элементов.

Человек после таких процедур чувствует себя плохо один-два дня, но после – «как на крыльях летает».

А потом я как-то сразу осознал, что жизнь никогда не была бы столь устойчивой и процветающей, если бы не действовал принцип «микрокосм макрокосма», то есть принцип курации Жизни более высоким уровнем Жизни. А сколько этих уровней… ой… ой… вплоть до Бога!

– Человек есть «микрокосм макрокосма», – тихо прошептал я. – Поэтому даже маленький кусочек ткани несет в себе Божественную Энергию… Если он, конечно, чист, то есть без «порочного загрязнения», или очищен от дьявольской порочной энергии.

Я взял ложечку, достал пакетик из стакана с чаем и, не отжав, бросил его на блюдце.

– Тканями человека можно лечить, но… только чистыми тканями. Ткани человека – это такой кладезь, такой кладезь лекарств, – утвердительно сказал я сам себе. – Поэтому… поэтому…

Я откинулся на стуле.

– Поэтому… – настырно продолжал я, – поэтому… поэтому главное лекарство находится в теле человека.

У меня на лбу выступил пот.

– Поэтому лечение препаратами, изготовленными из тканей умерших людей, – не унимался я, – означает лечение под знаменем Бога, поскольку в каждой частичке тела заложена божественная энергия.

Я заулыбался и уже весело отхлебнул чай.

– Сколько лет! Сколько лет! – стал я мысленно приговаривать. – Сколько лет я хранил верность божьей подсказке по поводу создания «Аллопланта», сколько операций мы проделали, целый Всероссийский центр глазной и пластической хирургии создали, чтобы… только по результатам тибетской экспедиции понять кое-что в «Аллопланте»!

Мне стало не по себе. Но было приятно.

– Главное лекарство – в теле человека! Человек есть Микрокосм Макрокосма! – шепотом повторил я.

Но что-то давило внутри. Да и чувство тупости подступило.

– Сколько же тел у человека? – задался я вдруг вопросом. – Четыре что ли? Четыре что ли? Четыре…

Я записал этот вопрос на салфетке и сунул ее в карман. Я понимал, что вскоре должно родиться что-то очень интересное. Но для этого нужно было более внимательно изучить тибетскую литературу. Я чувствовал, что она должна подсказать.

Я расплатился, дав официантке хорошие чаевые. Вышел на улицу и снова пошел по Сретенке. Я шел, как и тогда, в 1987 году, к Инге Владимировне Хохловой.

Инга Владимировна Хохлова

Как и тогда, в 1987 году, Инга Владимировна открыла дверь. А поскольку в голове до сих пор сидели воспоминания 1987 года, я, несмотря на то что бываю у нее очень часто, отметил, что с 1987 года она почти не изменилась. Законсервировалась как бы.

– Привет! – сказал я.

– Привет! – ответила она.

Я стал снимать плащ и обувь.

– Ты в туалет не хочешь что ли? – со смехом спросила Инга Владимировна, зная мою особенность с ходу идти в туалет, как только я прихожу к ней.

– Да нет, – тоже засмеялся я. – Ты знаешь, где я был сейчас?

– Где?

– Помнишь 1987 год, когда мы легализовали «Аллоплант»? Помнишь, я рассказывал, как я на последние гроши ходил в «Шашлычную» на Сретенке отметить это? Вот именно там я и был сейчас. Помнишь?

– Припоминаю что-то… А сейчас что отмечал?

– О, Инга! Очень серьезную вещь отмечал. Сейчас расскажу.

– Кушать будешь?

– Я ведь только из ресторана! А вот чай попью. Уж больно плохим он был в ресторане, – ответил я.

Инга Владимировна Хохлова

С этой женщиной я познакомился как глазной хирург. У ее сына катастрофически падало зрение. Я сделал ему очень сложные операции, падение зрения остановилось и зрение держится до сих пор на высоком уровне.

Инга Владимировна предложила мне останавливаться в Москве у нее. Я сделал это пару раз, но почувствовал себя неудобно: мне выделяли целую комнату, стелили белые простыни и вкусно кормили. Короче говоря, нахлебником я себя чувствовал. Поэтому я, заглянув к ней и попив чая, уходил привычно ночевать на… Центральный Аэровокзал, делая вид, что мне есть где переночевать.

Но постепенно я стал привыкать к этому дому. Уж очень просто и душевно было у нее. Уютно как-то, аж уходить не хотелось! Я тянул, тянул, сидя у нее до глубокой ночи, а потом как бы соглашался, что идти куда-либо (на Центральный Аэровокзал, кстати!) уже поздно и… что, будто бы, те люди, которые якобы меня ждут, обойдутся и без меня.

По-моему, Инга Владимировна понимала все это, но, будучи очень культурной женщиной, не докучала уговорами, а просто создавала ту атмосферу, когда ты себя чувствуешь человеком, а не закомплексованным нахлебником. А в тот вечер 1987 года я вообще нагло попросился переночевать у нее, – уж больно хотелось чувствовать себя человеком.

Вскоре получилось так, что ее квартира на углу Сретенки и Пушкарева переулка стала моим вторым домом. У меня появилось аж свое полотенце, и я стал приезжать сюда как домой. Даже в те годы, когда я был народным депутатом РСФСР (1990–1993 годы) и нам, депутатам, бесплатно представлялись отдельные номера в гостинице «Россия», я все равно жил у Инги Владимировны и пешком от нее ходил в Кремль. Не жилось как-то в гостинице «Россия», в дом к Инге Владимировне тянуло.

А через некоторое время квартира Инги Владимировны вообще превратилась в штаб Всероссийского центра глазной и пластической хирургии, куда ко мне приходили разные люди, и мы там устраивали целые совещания. А сколько своих больных я пересмотрел у нее на квартире! А во сколько стран я уезжал отсюда! А каким количеством звонков докучали ей!

Сретенка

Да и сейчас, когда наш глазной центр снимает в Москве хорошую квартиру, я редко ночую там, – я все равно иду в дом Инги Владимировны.

И нередко мы – друзья-ученые, сидя в Уфе в роскошном здании Всероссийского центра глазной и пластической хирургии, тепло вспоминаем Ингу Владимировну Хохлову. Ведь не будь ее доброты и того, что мы ее квартиру на Сретенке превратили в самый натуральный штаб, может быть, и не удалось бы создать в Уфе Всероссийский центр.

Скажу еще, что через Ингу Владимировну – коренную москвичку, я как-то полюбил москвичей. Хорошие они люди, оказывается!

Я также полюбил Сретенку с ее бесчисленными переулками. И когда я иду по Сретенке, я нередко напеваю одну из песен Юрия Визбора:

А в тот вечер, когда я пришел сюда после встречи с Петром Гаряевым и Георгием Тертышным, я услышал родной голос Инги Владимировны:

– Чай готов! Идем. Я, кстати, все равно приготовила тебе покушать. Что там, в ресторане… после ресторана всегда голодным остаешься. Вот твоя любимая селедка… А за любимым твоим бородинским хлебом я аж на Тверскую пешком ходила. Может, все-таки тарелочку борща налить?

А потом, после вкусного борща, от которого я не смог отказаться, я рассказывал и рассказывал про Матрицу Жизни на Земле. Очень долго рассказывал.

Когда я ложился спать, я знал, что утром меня Инга Владимировна разбудит в 6 утра, чтобы я не опоздал на самолет.

Так и случилось. Я принял душ, попил чай и, попрощавшись с Ингой Владимировной, вышел на улицу, дошел до метро «Сухаревская» и поехал в сторону аэропорта.

Колеса поезда метро мерно стучали. И в этом перестуке колес мне слышалось «четыре тела, четыре тела, четыре тела…».

Э. М.: Инга Владимировна до сих пор жива и здорова, а в отношении возраста остается «законсервированной».