Вы здесь

Мастер Исхода. Глава пятнадцатая. Истинная ценность динозаврьих яиц (А. В. Мазин, 2009)

Глава пятнадцатая

Истинная ценность динозаврьих яиц

Прошло две недели. Маленький поселок жил своей простой правильной жизнью. Ловил рыбку, ловил зверье, которого в прилегающих джунглях было несметное множество, собирал всякие манго-бананы и как мог развлекал гостей. То есть – нас. Особенно меня. Практически все местные незамужние (здесь практиковалась полигамия) девушки побывали в отведенной мне (то есть Маххаим со слугами) хижине. Разумеется, ночью, когда великий и могучий Маххаим изволил охотиться в местных джунглях.

Динозавров, кстати, здесь не водилось. Флора и фауна вполне соответствовали периоду господства млекопитающих, и самая крупная здешняя ящерица была не длиннее моей руки.

Замечательный мир. Если бы не плохие парни, которые встретились нам на подходе к земле, я бы счел, что здесь царит полная идиллия. Изобилие пищи исключало необходимость в возделывании земли и приручении животных, потому о коровьем молочке Лакомка могла забыть.

Я бы с удовольствием прожил в поселке минимум полгода и дождался, пока восстановятся хоть какие-нибудь мои способности, но мой Дар возвращался очень медленно (хотя медитировал я очень старательно), а долг требовал идти вперед. На север. Искать потерявшую Пророка колонию. Именно долг. Никаких дополнительных чувств я к потерявшим лидера колонистам не испытывал. Вот если бы в помощи нуждался сам Пророк, я бы не медлил ни мгновения. А обычные люди…

Нас, Одаренных, лишенные Дара частенько обвиняют в бесчувствии и равнодушии. В презрении к обычным людям, высокомерии и отсутствии нормального человеческого сострадания. Смешно! Все равно что обвинять врача, спасшего сотни жизней, в том, что он не умер от горя, потеряв единственного пациента. Да что там говорить – общество обычных людей, их мысли, их чувства, их желания для Одаренного… Нет, не чужды. Все-таки люди созданы Богом по Своему Образу и Подобию. Но порой довольно неприятны. Поэтому даже самые общительные эмпаты стараются по возможности изолироваться от неодаренного населения родной планеты. Только настоящие Пророки способны любить и лелеять лишенных Дара. Но на то они и Пророки, чтобы творить чудеса. Лично я так не умею. Мне куда дороже мои звери, чем несколько сотен потерявшихся в здешних просторах колонистов. Мишка, Лакомка и Марфа последовали за мной, потому что искренне меня любят. Даже ленивая и жадная Марфа пожертвует ради меня жизнью, ни на мгновение не усомнившись. А эти колонисты позволили погибнуть своему Пророку. Не исключено, что они не виноваты в его смерти. Не исключено, что они были не в состоянии ему помочь… Но они живы (по крайней мере, я на это надеюсь), а Шу Дам мертв. Этим все сказано.

Из уважения к памяти Пророка, из чувства долга по отношению к Теократии Центральная Сибирь, я сделаю все, что смогу, для спасения паствы Шу Дама. Но рисковать сверх необходимого собственной жизнью и жизнями моих зверушек не собираюсь. И перед тем, как покинуть гостеприимный поселок, я постараюсь не только усовершенствоваться в знании языка, но и хотя бы в общих чертах разобраться в том, что представляет собой здешнее общество.

Со здешним цивилизованным поселком связывала река. Несколько раз сверху приходили лодки. Иногда – с коренными обитателями поселка. Иногда – с посторонними. Последние привозили разные товары. Продуктов технической цивилизации среди них не было, зато имелись всякие ремесленные поделки. Например, бронзовые инструменты. Выше по течению реки имелись и другие поселки. А уже совсем далеко (в понимании туземцев) имелось нечто, похожее на город. Именно оттуда привозили полезные товары. Именно там (по утверждению аниф) обитало много-много людей. Большего я выяснить не смог. Уперся в языковые и понятийные барьеры.

Я особенно и не допытывался, потому что опасался: мое невежество выдаст тот факт, что Лакомка – всего лишь полуразумный зверь, а никакой не Маххаим. Как в таком случае поведут себя аборигены, я понятия не имел, но справедливо опасался, что они могут обидеться. Обижать этих милых людей мне вовсе не хотелось.

Кстати, наше присутствие в поселке я попросил не афишировать. Надо полагать, этот поселок – часть некоего государства. Я даже видел некие признаки этой государственности. Например, деньги. Бронзовые и медные бляшки с невнятыми печатями и дырочкой посередине – для удобства пользования. Их можно было обменять на бронзовые наконечники для копий или непонятного происхождения ткань для набедренной повязки. Мне, впрочем, и то и другое было предложено бесплатно. Но лишь когда выяснилось, что «денег» у меня нет.

Похоже, этот факт Меченую Рыбу удивил.

Итак, есть все основания полагать, что здесь существует государство. А у любого государства есть правители, которые, как правило, терпеть не могут чужого и непонятного. А ведь еще эти таинственные Маххаим… Никаких строений религиозного значения (равно как и мероприятий, похожих на отправление культа) я не заметил. Не исключено, конечно, что оные имели место там, где чужаки не могли их увидеть, но маловероятно. То, что проглядел бы я, с большой долей вероятности обнаружили бы мои зверушки.

С другой стороны, много ли знают полудикие обитатели джунглей на Земле-Исходной о величии российского Императора, традиционно патронировавшего Теократию Центральная Сибирь. Не говоря уже о самой Теократии…

Мне совсем не хотелось драться с неизвестным, но, по-видимому, опасным противником без острой необходимости.

Так или иначе, но я наметил себе срок: двадцать семь дней. Потом – в путь.

Конец ознакомительного фрагмента.