Самосотворение и страх
Неужели Творец, в процессе создания образа Своего и подобия из праха земного, впервые конкретизировал Себя в форме и сделал Себя осязаемым?
Страх уникальности в процессе самосотворения.
Возможно, именно этот страх, боязнь предстать перед людьми и самим собой в своей уникальной и неповторимой форме и без масок останавливает человека, когда он идёт по пути самосотворения с помощью скульптурного автопортрета. Этого не происходит при ином виде автопортретирования, например, в живописи, графике, фотографии или с помощью слов.
Мы имеем множество попыток человека в мировой культуре представить своё Я в автопортретах графических или живописных, и ни одного – в скульптуре.
Почему за несколько тысячелетий человеческой цивилизации ни один из его представителей не явил миру своего скульптурного двойника? Если мы ответим на этот вопрос, то, возможно, поймём и непонятную пока силу влияния метода скульптурного автопортрета в рамках маскотерапии на человека.
Наше предположение ответа содержится в изначальном слове и смысле – самосотворение.
Есть множество скульптурных портретов и ни одного скульптурного автопортрета. При портретирование другого человека художник часто руководствуется внешней формой натуры и требованиями заказчика. Редко кто идёт дальше, когда происходит проникновение в душевные процессы портретируемого и художник или скульптор начинает жить жизнью натуры.
В последнем случае мы получаем уникальный и глубокий портрет, с множеством скрытых смысловых состояний. Ключевым из них является иногда незримое, а часто явное, присутствие личности художника в портрете другого человека. Так, например, именно с этим связано предположение, что в Джоконде Леонардо да Винчи изобразил себя.
При длительном тесном взаимодействии и портретировании, в том числе, слияние двух лиц (натуры и художника) неминуемо. Это происходит и без портретирования, например, просто при длительном общении люди начинают непроизвольно отражать друг друга, внутренне и внешне подстраиваясь друг под друга и уподобляясь друг другу.
Можно сказать больше – художник никогда не передаст в портрете того состояния, которое сам никогда не чувствовал и которое ему чуждо по природе его. Другими словами, портретист отражает в своих работах свой диапазон душевных состояний. И никогда не выходит за его пределы. Развивая данную мысль, уместно вспомнить признание великого психотерапевта К. Роджерса, который писал, что с возрастом он все меньше встречает людей, которых не может понять и принять.
В присутствии художника портретируемый находится всегда в состояниях, которые социально желательны, приемлемы и ожидаемы согласно его социальной роли. Другими словами – состояния портретируемых понятны художнику и любому другому зрителю, так как они содержат социальные маски времени, культуры и той атмосферы, которая сопровождает сам процесс создания портрета.
С точки зрения психологии, портрет – это маска человека, ложь о нем! Ложь именно настолько, насколько присутствует в портрете художник, создававший его, и социальные роли окружающего мира.
Другое дело – автопортрет.
Если автопортрет на плоскости (живопись и графика) – то, чаще всего, мы видим художника с одного из более выгодных для него ракурсов, и в том состоянии, которое сопровождает процесс его труда. В этом состоянии он находится в маске художника.
Когда же мы остаёмся наедине с самим собой, многие, обусловленные другими людьми, чувства и состояния исчезают, и мы постепенно приближаемся к своей истинной природе.
Лицо человека перед зеркалом иное, нежели вне его. Думаю это вы замечали. Почему? Потому что перед самим собой «казаться» не надо, не надо что-либо демонстрировать, так как зеркальный двойник знает о нас все, даже то, что мы не осознаем о себе.
Наши наблюдения показывают, что отношения с зеркальным двойником могут строится по разному и в значительной степени характеризуют душевное благополучие. Их диапазон охватывает спектр отношений от влюбленности в себя (нарциссизм), до ненависти и полного отрицания зеркального двойника.
Автопортрет живописный или фотопортрет, как мы уже упомянули, отражает некие социальные маски при постановочных позах и ракурсах, что преодолевается при автопортрете скульптурном, так как он требует объективной исследовательской работы в постижении уникальной формы лица, головы и, иногда, всего тела. Даже если приходится привлекать, что желательно, дополнительных наблюдателей и экспертов при создании скульптурного автопортрета, то показные маски лица все же отступают в тень, а лицо постепенно приближается к своей сути, к скрытым потенциалам и смыслам. Лицо приближается к Лицу индивидуальности и личности.
Постепенно форма открывает скрытые в ней смыслы. Но это не все.
В чем суть самосотворения при автопортрете скульптурном?
Ответ кроется в самом процессе создания портрета из глины или пластилина, и в последующей отливке его в гипсе или металле, то есть, в твёрдом материале.
На первоначальном этапе из бесформенной массы пластичного материала создаётся сферичная яйцеподобная форма, вызывающая ассоциации с живой природой, с мировым яйцом, порождающем жизнь. Концентрация внимания на этой форме и совершенствование формы яйца сопровождается переживанием зарождения жизни человеческой, и первоначального его развития, когда человек особенно не выделяется из мира животных. Эти переживания затрагивают животный уровень души. Ничего подобного нельзя пережить перед листом чистой бумаги или холстом, на котором должен появиться портрет.
На втором этапе, когда появляются примитивные формы лица, возникают ассоциации с первобытным человеком, или гуманоидом, пришельцем, разумным человекоподобным существом, в котором пока не прослеживается какая-либо половая принадлежность. Это общечеловеческий пласт души, который выявляет общие установки и отношения с человечеством.
На следующих этапах самосотворения через скульптурный автопортрет автор проходит осознание своего рода, пола, семейных отношений и особенностей своей роли в жизни.
Работа С. А. Кравченко: Сотворение человека. Холст, масло. 100х120 см. Картина находится в клинике Rehab Family.
Наступают моменты понимания акта творения человека в этом мире, ощущения своей причастности к данному творению, отождествление себя с Творцом всего живого и человека, в том числе. Может ли подобный опыт оставить нас равнодушными? Может ли он не затронуть животную душу даже тех, кто считает человека потомком обезьяны? Не вызовет ли он страх приближения к скрытой за масками сущности человека?
В нас всегда есть скрытая Сущность, которая может стать более конкретной и осязаемой в скульптурном автопортрете!