Глава 2
Рейф Найт гнал во весь опор. Свой самый ценный груз он по-прежнему удерживал надежно и бережно, чувствуя тонкий аромат фиалок, исходивший от волос девушки, ощущая прикосновения мягких изгибов стройного тела. Жаль, что Мэриэнн втянута в это, но именно она слабое место Мисборна и единственная надежда добиться желаемого.
Оставалось мало времени. Скоро кучер и грумы доберутся до таверны и приведут подмогу. Сначала Рейф поскакал на запад, будто собирался ехать в Стейнс. Но как только Мисборн скрылся из вида, свернул с дороги и помчался по целине обратно в сторону Хаунслоу и Лондона.
Как и договаривались, Каллертон ждал его, спрятавшись среди строений заброшенной фермы в предместье. Двери большого амбара были распахнуты настежь, и Рейф въехал прямо туда. Спустив Мэриэнн на руки своему слуге и товарищу, он спешился.
Лицо сообщника тоже скрывала маска. Он посадил девушку в темную карету, стоявшую в амбаре, и присоединился к разбойнику, который возился с упряжью своего коня. У Мэриэнн так пересохло в горле, что казалось невозможным даже сглотнуть. Сердце бешено колотилось, каждый мускул застыл в мучительном напряжении. От невыносимого страха прерывалось дыхание, ладони стали липкими. Она прикрыла глаза и постаралась дышать пореже, чтобы хоть немного успокоиться. Когда она снова открыла глаза, мужчины, вооружившись флягой и тряпками, усердно смывали с морды коня белую пену. Они явно торопились.
Собрав остаток воли в кулак, Мэриэнн сделала глубокий вдох и ухватилась за дверную ручку. Кровь вскипала в жилах, сердце стучало, как большой барабан. Дверца тихо отворилась и позволила ей бесшумно выскользнуть из кареты. Девушка незаметно обогнула ее и притаилась позади. Прислонившись спиной к пустому кузову, Мэриэнн отчаянно искала глазами путь к бегству. Затаила дыхание, казавшееся таким громким и хриплым, что похитители могли услышать. Малейшее движение – и они обнаружат ее отсутствие.
Время тянулось медленно, с каждым мгновением чувства девушки обострялись. До нее доносился запах сена, конского пота, кожаной сбруи и осенней сырости с нотками спелой ежевики. Она слышала бряцание упряжи и беспокойный перестук лошадиных копыт, ощущала холод пустого полутемного амбара. В нем не было ничего, за что можно спрятаться, ни стога сена, ни повозки. Сердце упало. Она знала, что должна попытаться. Сделав глубокий вдох, приподняла юбки выше колен, огляделась по сторонам и открыла дверь. Ясное голубое небо и солнце, заливавшее пустошь, словно звали к себе. Отбросив сомнения, девушка побежала.
Но не успела она сделать и трех шагов, как раздался резкий крик, и кто-то молниеносно метнулся к ней. Мэриэнн охнула, почувствовав, как сильные руки сомкнулись вокруг нее. В одну секунду разбойник скрутил ей руки за спину, оттащил назад к карете и сердито взглянул прямо в глаза.
– Неудачная затея, леди, – выдохнул он тихим хрипловатым полушепотом.
Он стоял так близко, что при каждом вдохе девушка чувствовала, как лиф ее платья касался его груди, она ощущала легкий аромат сандалового мыла, исходивший от него. До этого мгновения Мэриэнн не сознавала, что он высокий, а она такая маленькая рядом с ним. От испуга она совсем растерялась. На мгновение задохнулась и лишилась дара речи. Под его взглядом сердце колотилось, губы пересохли. Пришлось заставить себя вспомнить, как он обошелся с отцом, чтобы гнев пересилил страх.
– Негодяй! – сквозь зубы произнесла она. – На что вы надеялись? Что я буду сидеть и ждать, пока вы не изобьете меня, как моего отца?
– Я не бью женщин. – Его взгляд сделался тяжелым и злым.
– Только стариков, которые не сделали вам ничего плохого!
– Вы ничего не знаете, леди Мэриэнн.
– Вы не смели избивать его!
– Мисборн еще легко отделался.
– Что такого сделал мой отец, чем заслужил такое обхождение?
– Ваш отец вор и убийца.
Ошарашенная этим обвинением, Мэриэнн тряхнула головой и воскликнула:
– Да вы сумасшедший или пьяны!
– Я здоров и пьян не больше вашего, леди.
Разбойник пристально смотрел на нее. В полутьме амбара его глаза светились цветом самого лучшего вина из погребов отца. От этого взгляда по телу невольно побежали мурашки. Злодей все так же держал ее возле кареты со скрученными за спину руками. Казалось, воздух пропитался опасностью. Мэриэнн едва дышала.
– Это вы вор! И полагаю, убийца.
Злодей придвинулся ближе, Мэриэнн увидела, как в его глазах сверкнула ярость.
– Вы правы, я украл. Но что до убийства… Когда ваш отец ползал передо мной в пыли, я мог сделать это, леди. Это совсем несложно. И признаюсь, подавлял искушение. – Его хрипловатый голос стал совсем низким от гнева, девушке пришлось затаить дыхание, чтобы разобрать слова. – В Библии сказано «око за око», но убивать… – он покачал головой, – это по части вашего отца. Я же намерен передать его в руки правосудия и надеюсь увидеть в петле палача. – Твердость, прозвучавшая в этих словах, больно резанула Мэриэнн.
Злодей вдруг отпустил ее так же внезапно, как схватил, и отступил назад.
– Мой враг – ваш отец, а не вы. Я не сделаю вам ничего плохого.
Мэриэнн отошла от кареты, потирая запястья не потому, что он сделал ей больно, а потому, что руки горели там, где он прикасался к ним.
– Тогда что вы сделаете со мной? – Ее сердце снова бешено забилось, ноги задрожали, страх свел скулы. Но она задала вопрос и заставила себя смотреть ему прямо в глаза.
Повисла напряженная тишина, от которой внутри все сжималось.
– Вы останетесь со мной, пока ваш отец не даст мне то, что мне нужно. Теперь и у меня есть то, что принадлежит ему. Это честный обмен.
– Чего же вы хотите? – еле слышно прошептала Мэриэнн. Она слишком хорошо помнила, как содрогнулся ее отец, прочитав требование разбойника, его удивление и испуг.
– Слишком много вопросов, леди. Нам пора в путь. – Он наконец отвел глаза, и Мэриэнн невольно вздрогнула, таким тяжелым был его взгляд. Что бы он ни говорил, она не забыла, кто он и на что способен.
– У вас ничего не выйдет.
– Неужели?
Сколько уверенности в одном-единственном слове.
– Вы просто жалкий отщепенец, сэр.
– Я то, что сделал из меня ваш отец, леди. Надеюсь, вы никогда не узнаете правды об этом. – Он открыл дверцу кареты и жестом приказал Мэриэнн войти.
Выбора не оставалось, она с высоко поднятой головой подчинилась.
У нее отцовские глаза. Черные, как полночь, настороженные. И они смотрели на него с таким же презрением, с каким смотрел на окружающих Мисборн. Неудивительно, что Мисборн берег ее, как зеницу ока, как самую прекрасную драгоценность королевской короны.
В остальном она больше походила на мать. Изогнутые, крепко сжатые губы, тонкие ноздри. Его взгляд упал на светлые прядки, обрамлявшие лицо девушки, такое нежное и бледное по сравнению с жестким взглядом темных глаз. Говорят, глаза – зеркало души. «Неужели, – подумал он, – душа Мэриэнн Уинслоу так же черна, как душа ее отца». И задернул шторки кареты. Внезапный испуг на лице девушки, напряжение тела вызвали у него вспышку раздражения. Можно подумать, что он надругался над ней. Да он и пальцем ее не тронул. Подлецом в этой истории был Мисборн, а не он.
– Я же сказал, вам нечего опасаться, – фыркнул Рейф. – Однако вы должны понять, что после попытки бегства я должен принять меры предосторожности. – Он достал короткую веревку.
– А если я откажусь? – Мэриэнн вздернула подбородок.
– Боюсь, у вас нет выбора, леди.
Она смотрела на него так, словно перед ней дьявол во плоти.
– Редкостный мерзавец! – Ее голос сделался высоким, лицо побледнело.
– Пусть так, – согласился он. – Кстати, вам лучше не забывать об этом, леди Мэриэнн, особенно если вздумаете сопротивляться.
Глаза девушки широко раскрылись, однако она не пала духом и не забилась в истерике, как можно было ожидать от изнеженной дочери Мисборна. Ни слезинки, ни стона. Держалась сосредоточенно, спокойно, с мужеством, которому позавидовал бы мужчина. Только взглянула на него с презрением, когда он связывал ей руки за спиной, стараясь, чтобы веревка не была слишком тугой.
Покончив с этим, Рейф откинул темную деревянную крышку сиденья и вынул оттуда небольшой дорожный сундук ловкими и умелыми движениями, очевидно, подобное он проделывал не раз. Из сундука достал пару начищенных до блеска сапог для верховой езды, новую шляпу и перчатки из тончайшей черной кожи. Из карманов вынул пистолеты и, разрядив их, уложил на дно сундука. Затем сбросил плащ, свернул его и сунул поверх пистолетов. За ним последовала треуголка, поношенные перчатки и старые сапоги. После этого он закрыл сундук и снова убрал его. Подняв глаза, Рейф заметил, что Мэриэнн наблюдает за ним. Их взгляды встретились, и в сером полумраке он снова ощутил волнение. От одной мысли, что дочь Мисборна может показаться ему привлекательной, он испытал прилив злости.
Девушка отвернулась, уставившись на темную ткань шторки, закрывавшей окно. Не сводя с нее глаз, он сунул ноги в сапоги, убрал волосы назад в низкий аккуратный хвост на затылке и завязал их черной лентой, которую достал из кармана фрака. Но девушка оказалась не так проста. Она больше не взглянула на него. Ни разу, пока они ехали через небольшие предместья Брендфорд и Хаммерсмит, проезжали через Кенсингтон. Рейф надел шляпу и перчатки. Оставшаяся часть пути прошла в тишине, но с каждой милей, приближавшей их к Лондону, напряжение возрастало. Наконец Каллертон постучал по кузову, и Рейф понял, что они приближаются к базару Сент-Жиль. Он посмотрел на дочь Мисборна:
– Пора выходить, леди Мэриэнн.
Она опять взглянула на него. Одно мимолетное движение, выверенное, как все у нее, – и он почувствовал, как растет ее недоверие, увидел тень испуга в больших темных глазах. Рейф на мгновение устыдился того, что делает. Но девушка сразу же отвела взгляд, а когда снова посмотрела на него, на ее глаза словно упала пелена, а на лице застыло выражение высокомерия. Она настолько похожа на Мисборна, что все сомнения, которые могли закрасться, мгновенно улетучились. Найт взял ее за руку и вывел наружу. Настала пора осуществлять вторую часть плана.
Граф Мисборн лежал на покрытой шерстяным кремовым покрывалом кушетке в кабинете своего лондонского дома на Лесистер-сквер и прислушивался к шуму экипажа, доносящемуся снаружи.
– Уехал. – Фрэнсис Уинслоу, более известный как виконт Линвуд, сын и наследник Мисборна, стоял у окна и следил за каретой Пикеринга, пока та не свернула за угол и не выехала с площади. – Думаете, он нам поверил? – Глаза Линвуда, такие же темные и колючие, как у отца, оторвались от окна и остановились на кушетке.
Мисборн кивнул.
– Сложнее будет завтра, когда он явится и захочет встретиться со своей нареченной. Хотя история со сломанной каретой завтра будет в газетах, и это должно помочь. Я позаботился о том, чтобы слухи уже поползли по клубам.
Сын отлично умел управляться с подобными проблемами, но Мисборн даже не поблагодарил его. Он думал совсем о другом.
Граф достал из кармана халата мятый листок, разгладил бумагу и в который раз уставился на нее.
«1795, Хаунслоуская пустошь
Документ, который был украден, в обмен на вашу дочь».
Он думал, напряженно думал. Лишь один человек знал о существовании документа, а у Мисборна в каждом крупном порту на юге страны были свои глаза и уши, ожидавшие его приезда. Неужели Роттерхэм ушел от слежки и сейчас в Англии? От одной этой мысли у Мисборна кровь застыла в жилах. Прохватила дрожь, словно он увидел восставшего из могилы мертвеца.
– Отец? – Линвуд смотрел ему в лицо и видел беспокойство и смятение в глазах.
– Дай мне подумать, – фыркнул Мисборн. Нет, это невозможно. Кем бы ни был Роттерхэм, он человек слова, любит, чтобы все шло как по писаному. До его возвращения еще есть время, достаточно, чтобы успеть выдать Мэриэнн за Пикеринга.
Мисборн снова откинулся на кушетке и перечитал письмо. И все же, несмотря на клятву хранить молчание, преступная порука могла дать утечку. Достаточно прихвастнуть за бутылкой или шепнуть лишнее словцо развеселой милашке. Слава богу, еще не все умеют читать. Интересно, что известно разбойнику?
– Отец, тебе нехорошо? Позволь, я займусь этим вместо тебя.
– Со мной все в порядке. Не суетись. – В голове Мисборна начал складываться план.
– Но я так не согласен! – воскликнул Линвуд в приступе раздражения.
– Вечно ты упрямишься.
– Весь в отца. – Линвуд не сводил с него глаз.
Мисборн с улыбкой покачал головой:
– Что верно, то верно.
– Давай обратимся к братству. – Линвуд улыбнулся, говоря о тайном сообществе, в котором оба состояли. – Попросим у них помощи.
– Нет!
– Теперь, когда мастером стал Гюнтер, все изменилось. Они нам помогут, и…
– Я сказал, нет, черт тебя побери! – Мисборн почувствовал, что впадает в панику. Нужно обязательно переубедить сына.
– Мы сами справимся. Это семейное дело, оно не должно выйти за пределы этой комнаты. И не важно, что ты там считаешь.
Лицо Линвуда сделалось злым и недовольным.
– Я не намерен рисковать репутацией и безопасностью твоей сестры. Это ты понимаешь?
Линвуд угрюмо кивнул.
– Что это за письмо пятнадцатилетней давности, которое он требует?
Этот вопрос Мисборн боялся услышать больше всего.
– Тебя не касается.
– Так ты отдашь его?
Мисборн раздумывал, прежде чем ответить.
– Да, отдам. – И еще сильнее нахмурился, на переносице образовалась складка – верный признак, что он с трудом сдерживал себя. – День в разгаре, а о них ничего не слышно.
– Услышим.
– Какого черта он медлит? – Его верхняя губа вздернулась от злости.
– Хочет удостовериться, что мы приняли его всерьез. К тому же, уверен, ему хочется помучить нас. Кто бы он ни был, тебя он точно не любит.
– И, клянусь Богом, он меня возненавидит! Впрочем, когда я прикончу его, ему будет уже все равно.
Эта мысль слегка успокоила Мисборна.
В дверь кабинета постучали. Вошел дворецкий с одним-единственным письмом на серебряном подносе.
– Получено только что, милорд. Принес уличный мальчишка.
– И что, этот несчастный ждет ответа?
– Нет, милорд, убежал.
Заметив, что взгляд дворецкого остановился на его опухшей скуле, Мисборн испытал внезапный прилив раздражения. Взял письмо и небрежным движением пальцев отослал слугу. Печать сломалась легко, однако руки Мисборна дрожали от волнения. Он развернул послание, передал его сыну.
– Элдгейт-Хай-стрит на пересечении с Фенчерч и Диденхол, – произнес Линвуд. – Выбор хорош. В лучшее время это оживленный перекресток, а в три там вообще столпотворение. К тому же к нему примыкает множество улиц и переулков. Сложно контролировать всю территорию.
– Сложно не значит невозможно, – перебил Мисборн. – И как только Мэриэнн будет в безопасности…
– Как только Мэриэнн будет в безопасности, мы пристрелим его, как последнего подонка, каковым он и является, – закончил сын.
Из комнаты наверху слышался детский плач и ссора между мужчиной и женщиной, кричавших в полный голос. Какой-то пьяный старик горланил застольную песню. На улице лаяла собака. Уже несколько часов Мэриэнн неподвижно сидела на единственном деревянном стуле и ждала. Смотрела на груду грязного тряпья, сваленную в углу и служившую кроватью. На стенах плесень, пол ничем не покрыт. У двери два ведра. Одно с водой, второе настолько грязное, что невозможно было определить его предназначение. Угля в очаге не было, как не было ни кастрюль, ни сковородок. Лишь кружка для питья. Грязь, покрывавшая окна, делала свет тусклым и не позволяла видеть ничего вокруг.
– Здесь кто-нибудь живет? – спросила Мэриэнн.
Невероятно, чтобы кто-то мог жить в такой нищете, однако кровать из грязных тряпок в углу свидетельствовала об обратном.
– Семья с пятью детьми, – ответил из-под маски сообщник разбойника.
– Все в одной этой комнате?
– Так и есть, барышня. Но за те несколько часов, что нам нужна эта комната, он заплатит им больше, чем они заработают за год. Он всегда помогает, когда может.
– Не знала, что существует такая бедность. – Мэриэнн в жизни не видела подобных мест, затерянных в лабиринте улиц и переулков среди обветшавших домишек. – Дети такие оборванные и худые, и глаза как у стариков. А матери… – Она припомнила женщин с плохими зубами и едва прикрытой грудью. Как они трясли юбками и высоко задирали их, завидев разбойника и его товарища.
– Для некоторых это единственный способ прокормить детей.
Мэриэнн пришла в ужас.
Свет здесь был уныло-серым, воздух спертым от разлагающегося мусора. Но хуже всего, ей казалось, что она никогда не сможет избавить свой нос от этой вони.
Из-под груды тряпья появилось что-то маленькое, коричневое и побежало по полу.
– Осталось недолго, он скоро вернется, и мы отвезем вас к отцу.
– Вы кажетесь мне добрым человеком. Зачем вы помогаете этому злодею?
– Он не злодей, миледи, что бы вы о нем ни думали. Я помогаю ему, потому что он хороший человек. Он спас мне жизнь на поле боя. Не судите его слишком строго. Он делает лишь то, что должен сделать, чтобы успокоить свою душу.
Он сказал это так просто, что у Мэриэнн не возникло сомнений в его искренности. Она подумала о высоком человеке в черной маске, с глазами янтарного цвета, которые заставляли ее трепетать.
– Но при чем здесь мой отец?
Мужчина покачал головой.
– Я и так слишком много сказал. Простите меня, миледи, но я не могу ответить на ваш вопрос.
Когда часы пробили три, Найт находился далеко от Элдгейт-Хай-стрит. Он пил шампанское у сводчатого окна в клубе «Белый джентльмен» в компании Булфорда, Дэвлина, Рейзби и Фаллингема. Ему было необходимо, чтобы лондонский свет заметил его присутствие. Он знал, что мальчик, которому он заплатил, дождется приезда Мисборна и передаст записку.
– Что вы думаете по поводу истории о сломавшейся карете Мисборна? – спросил Булфорд.
– Возможно, Пикеринг струсил, – отозвался Дэвлин. – Сейчас, после всего случившегося, леди Мэриэнн в свете не в чести. Должно пройти какое-то время, прежде чем Мисборну забудут неприятность с Арлесфордом. К тому же не похоже, что Пикерингу нужны деньги.
– По мне, так маленькой леди Мэриэнн просто повезло. – Фаллингем отхлебнул шампанского. – Пикеринг так стар, что может помереть при исполнении. Ну, вы понимаете, о чем я.
Все мужчины, кроме Найта, засмеялись.
– А вы как считаете, Найт? – Булфорд осушил свой бокал.
Рэйфу было наплевать на Мэриэнн Уинслоу, однако мысль о том, что она может лежать в постели Пикеринга, ему не понравилась.
– Я считаю, что пора откупорить еще одну бутылку шампанского, – ответил он. – У меня еще масса приятных дел сегодня.
«Надеюсь, у Каллертона с девушкой все в порядке», – подумал он про себя.
– Не числится ли среди них ублажение некоей вдовушки? – поинтересовался Дэвлин.
Найт улыбнулся и не ответил.
– Везет же негоднику! – откликнулся Рейзби.
Остальные мужчины одобрительно захихикали.
– Может, тебе отложить шампанское, ведь завтра скачки. Думаешь, тебе удастся обойти Ховика? – спросил Булфорд.
– А в чем дело? Хочешь поставить против меня? – протянул Найт. Он скользнул взглядом по комнате в угол, где стояли старинные часы.
– Даже не мечтай, старина, – отозвался Булфорд.
– Мы любим получать деньги, а не терять их, – поддержал его Фаллингем.
Принесли новую бутылку шампанского.
– Ставлю пять сотен, что никто не сможет выпить всю бутылку залпом, – сказал Дэвлин.
– Так приготовься платить. – Фаллингем поднял бутылку и, приложив к губам, начал пить. Приятели окружили его и принялись притоптывать и припевать в знак поддержки.
Найт дождался, когда откроют еще две бутылки, и выскользнул прочь.
– Новое указание ехать на очередную улицу, – угрожающе произнес Мисборн, вытаскивая записку из-под повозки с яблоками на Катлер-стрит. – Это уже четвертая записка. Мотаемся туда-сюда по всему Лондону. Этот мерзавец просто держит нас за дураков.
– Он намерен максимально запутать нас, чтобы мы не смогли выследить его… и Мэриэнн, – поправил Линвуд.
– «Отдай документ мальчишке-шарманщику. Леди Мэриэнн будет доставлена к твоему дому», – вслух прочитал Мисборн. – Слуги еще идут за нами? – задыхаясь, спросил он Линвуда.
Тот кивнул и поднял с земли свою трость с рукояткой в виде волчьей головы.
– Что ж, будем надеяться, следом за мальчишкой они доберутся до логова мерзавца.
– Позвольте мне пойти, – попросил Линвуд.
– Если начнешь бегать по улицам, это привлечет слишком много внимания. Лучше сделаем, как я сказал. – Мисборн вынул из кармана сложенный и скрепленный печатью документ и направился к рыжеволосому мальчику с шарманкой.
Тот увидел Мисборна, направляющегося к нему, Мисборн же по его глазам понял, что мальчишка знал, чего ждет. Не сказав ни слова, мальчишка взял документ и тут же исчез в уличной толчее. Двое слуг Мисборна, поджидавших в переулке, двинулись за ним.
Найт взял документ из рук мальчика.
– Ты уверен, что смог оторваться от них?
– Да запросто. Я передал бумагу Джиму, тот отдал ее Доджеру, а Доджер снова вернул мне. Мы заставили их проплясать всю дорогу до доков, как вы сказали. Да там и оставили.
– Молодец. – Он положил монеты в грязную руку мальчишки.
– Всегда приятно иметь с вами дело, сэр. – И парень снова исчез.
Сердце Найта учащенно забилось. Сложенный листок был хрупким и пожелтевшим от времени. Через тонкую бумагу просвечивали буквы. От предвкушения у него пересохло во рту. Эта загадка мучила Рейфа ежедневно последние пятнадцать лет, и теперь он держал в руках ответ. Сделав глубокий вдох, осторожно развернул документ и пробежал взглядом по выцветшему тексту.
На документе стояла дата – июнь 1795 года. Это было письмо тогдашнего старшего министра, адресованное Мисборну. Затрагивалось несколько весьма щекотливых тем. По тону и подробностям становилось ясно, что корреспондентов связывали дружеские отношения. Многие с готовностью заплатили бы деньги за право прочитать это письмо. Его сведений хватило бы на небольшой скандал. Но Найт лишь скомкал бумагу в руке. От бешенства его глаза заволокло красной пеленой.
Мэриэнн первой услышала шаги с улицы. В комнату стремительным шагом вошел разбойник, одетый в тот же длинный черный плащ, который был на нем в Хаунслоуской пустоши. Однако голову покрывала аккуратная бобровая шапка, которую она заметила еще в карете, под плащом ее глаза разглядели тонкую белую рубашку и темный фрак. Маска, скрывавшая лицо, плотно облегала его.
Сапоги оставляли следы на грязном полу.
Наконец после всех этих часов ожидания он отвезет ее к отцу. Мэриэнн вся напряглась от нетерпения. Их взгляды встретились, и по его глазам, не золотистым и светящимся, а темным и страшным от холодной ярости, она поняла: случилось что-то плохое.
– Мисборн обманул нас!
– Он не отдал документ? – Стало ясно, сообщник потрясен не меньше ее.
– Отдал, но не тот. Неужели он думает, я настолько глуп, что не замечу?
– Вы говорили, он подлец, но чтобы рисковать собственной дочерью? Что ж он за человек такой? – Сообщник говорил шепотом, но Мэриэнн все слышала.
– Нет! – Мэриэнн резко вскочила, и стул с грохотом опрокинулся на пол. – Вы лжете! Отец, должно быть, не так понял. Вы плохо объяснили ему.
Злодей подошел ближе и впился в нее беспощадным взглядом потемневших глаз:
– Ваш отец прекрасно знает, что мне нужно, леди Мэриэнн.
– Нет, – прошептала она. Всем своим существом она чувствовала подвох. – Он не оставил бы меня здесь с вами. Он бы сделал все, что в его силах, чтобы спасти меня.
Она всем сердцем верила в это.
Взгляд разбойника слегка смягчился, и его слова, обращенные к девушке, прозвучали уже не так жестоко:
– Я сожалею, леди.
– Произошла ошибка.
– Никакой ошибки. – Его голос тоже смягчился.
– Вы лжете, – повторила она очень тихо и спокойно, стараясь скрыть бешеный стук сердца. Конечно же он лжет. Иначе и быть не может.
Разбойник не ответил, лишь стоял и смотрел на нее. В его глазах не было сожаления.
– Вы лжете! – Она перешла на крик. – Вы просто хотите получить от отца больше!
– Леди Мэриэнн… – Он попытался взять ее за руку.
– Нет! – Она вздрогнула и оттолкнула его. – Не прикасайтесь ко мне!
– Нам пора ехать, – произнес сзади его сообщник. – Что будем делать с девушкой?
Не сводя с нее глаз, разбойник ответил:
– Поедет домой с нами.
Сообщник жестом отозвал его в сторону. Мужчины переговаривались на пониженных тонах, но Мэриэнн удалось расслышать: «Давайте отпустим ее. Раз Мисборн не собирается отдавать документ…»
– Мы будем держать ее, пока он не отдаст.
Злодей говорил так твердо, что Мэриэнн поняла:
сообщнику его не переубедить. Он будет удерживать ее, и одному Богу известно, что с ней сделает. Злодей оглянулся и, увидев, что девушка прислушивается, оттолкнул сообщника подальше, повернулся к ней спиной так, что она не могла услышать ни единого слова. Мужчины увлеклись разговором и не заметили ни топота ног, ни шума голосов, ни детских криков. Дверь отворилась, и в комнату вбежали четверо детей, за которыми следовали мужчина и женщина с младенцем на руках, завернутым в грязную шаль.
Детей совершенно не смутило присутствие посторонних.
– Все в порядке, сэр? – Старший из детей, рыжеволосый мальчик, прошелся по комнате и кивнул разбойнику.
– Том! – прикрикнул на него мужчина, но ребенок, похоже, нисколько не испугался. – Прошу прощения, сэр, – обратился мужчина к разбойнику. – Мы думали, вы уже уедете. Сейчас мы уйдем и не будем мешать. Пошли вон, все! – грубо крикнул он детям, указав кивком на открытую дверь.
Один из детей зашелся в хриплом сухом кашле, младенец захныкал. От всего семейства исходил запах сырости, псины и немытых тел.
– На сегодня мы закончили, – ответил разбойник, – по крайней мере, здесь.
Он сунул руку в карман, и Мэриэнн увидела, как блеснуло золото. Дети столпились вокруг, как мухи вокруг горшка с медом. Ее глаза скользнули на открытую дверь, на женщину, стоявшую позади. Все взгляды были прикованы к золоту. Мэриэнн не колебалась. Подобрав юбки, она бросилась бежать.
– Держите ее! – услышала она крик злодея. – Мэриэнн, стойте! Здесь опасно!
Но она уже захлопнула за собой дверь и бежала, не оглядываясь назад, бросившись во двор через распахнутую входную дверь, и выскочила на улицу.
Каблуки гулко стучали по камням мостовой и эхом отражались от каменных стен, теснящихся вокруг. Между домами на веревках раскачивалось мокрое грязно-серое белье. Мэриэнн увернулась от него и продолжала бежать, не обращая внимания на то, что грубые камни мостовой больно ранили ступни сквозь тонкие кожаные подошвы. На мгновение оглянувшись назад, она увидела темную фигуру, которая мчалась так быстро, что полы плаща широко вздымались, словно огромные черные крылья.
– Господи, помоги мне! – прошептала она и, превозмогая боль в боку, заставила себя бежать еще быстрее.
Девушка знала: нельзя дать злодею догнать ее. Неровную мостовую покрывала грязь. Внезапно под ноги кинулась собака, стараясь ухватить за пятку. Какая-то женщина, сидевшая у порога с бутылкой, что-то крикнула ей вслед и хрипло засмеялась. Но Мэриэнн продолжала бежать. Угодив ногой в яму мостовой, она споткнулась и упала, но тут же вскочила и побежала снова, свернула за угол и нырнула в узкий проулок направо, потом в другой налево. Девушка металась, отчаянно стараясь найти выход, но с каждым поворотом все больше углублялась в лабиринт теснящихся вокруг домов.
Улочки становились все уже и темнее, дома все выше и уродливее, лица проходящих мимо людей все грубее. Мэриэнн запыхалась, чувствуя в горле привкус крови, звуки ее дыхания перекрывали все остальные. Она поняла, что совсем выдохлась и не может двигаться дальше. Юркнув направо в очередную узкую улочку, девушка прислонилась спиной к стене и закрыла глаза, хватая ртом воздух. С каждым вдохом она ощущала острую, как лезвие ножа, боль в боку.
Разбойника не было слышно. Она вообще не слышала ничего, кроме обычного дневного шума в отдалении да собственного прерывистого дыхания. Кажется, ей удалось уйти от погони. Спасена! Мэриэнн с облегчением вздохнула.
Тут ее нос уловил запах табака, и она поняла, что рядом кто-то есть. Девушка открыла глаза и огляделась. Чуть дальше по улице увидела троих мужчин, бесцельно болтавшихся у входа в притон. Они были одеты во что-то коричневато-серое, под цвет каменных стен. Двое посасывали длинные тонкие глиняные трубки. И все трое наблюдали за ней с голодным выражением жестоких лиц.
Каким бы сильным ни было ее желание убежать, Мэриэнн понимала, что эти люди совсем иного сорта. Они ничего не гарантируют. И им нет никакого дела до ее отца.
Девушка окаменела от ужаса. Каждый мускул тела напрягся в готовности к бегству, но она не двигалась с места. Смотрела направо, туда, где начиналась улочка. Оттуда показались еще двое мужчин в грязных потертых одеждах. Они молчаливо стояли, занимая собой всю ширину улочки и перекрывая путь к отступлению. Девушка почувствовала пустоту и слабость в желудке, сердце словно подскочило вверх и забилось в горле. Она взглянула налево, в надежде понять, не сможет ли проскользнуть мимо тех троих, но увидела, что из-за входной двери за ней следит узколицый мужчина со шрамом на щеке, а другой, огромный, как медведь, сидит на ступеньках. Никогда прежде она так отчаянно не пугалась. Медленно и плавно, словно перед ней стая волков, она отделилась от стены.
Узколицый вышел из двери и шагнул на улицу. За ним, как по команде, последовали двое других.
Мэриэнн повернулась кругом в попытке проскочить мимо тех двоих, что перекрывали выход с улицы, однако это оказалось невозможно, и она отступила назад.
– Куда ты так спешишь? – сказал один из них. – С такой хорошенькой малышкой, как ты, можно неплохо позабавиться. – Его глаза пробежали по всему ее телу, прежде чем снова остановились на лице. Он медленно и многозначительно облизнул губы нездоровым языком.
Мэриэнн оглянулась на приближающуюся группу мужчин.
– Деваться некуда, дорогуша, – продолжил тот, что заговорил первым. – Улыбнись мне, и я буду к тебе добр. – Он засмеялся.
Мэриэнн понимала, что будет дальше. Знала, но не могла сделать ничего, чтобы остановить их. Девушка собралась было кричать, но тут увидела в начале улочки высокую темную фигуру.