Глава седьмая
(Москва, Орехово-Борисово, 22 февраля 2009 г., 9:21)
Уже, наверное, целую вечность Артём упрямо карабкался вверх по отвесному склону уходящей в густой туман горы. Из-под ногтей сочилась кровь, капли которой, попадая на глаза, затрудняли зрение.
Силы были на исходе, и всё больше нарастало желание разжать пальцы и упасть в бездонный мрак ущелья. Но нет, ведь там, впереди, что-то или кто-то явно его ждёт, и он должен, просто обязан добраться до цели.
Подтянувшись, Артём перекатился на узкий карниз и устало замер. Он понял, что добрался до нужного места. Медленно приподнял голову. В нескольких шагах от него на припорошённом снегом карнизе стояла простоволосая, в белом платье босая женщина и, ласково улыбаясь, смотрела на Артёма.
– Мама, мама! Это ты? Откуда ты здесь? Ведь тебе холодно в одном платье? – вопросительно пробормотал удивлённый Артём, но почему-то голоса своего не услышал. Женщина заботливо посмотрела на него, отвернулась и, легко ступая, пошла прочь. Вдруг вверху загрохотало, между ним и женщиной полетели огромные валуны.
– Мааа… ма… – стонал Артём, – не уходи… – как вдруг проснулся. В дверь кто-то настойчиво звонил. Вытерев со лба пот, полковник сел на край дивана. Прошло минуты две-три, пока он пришёл в себя. О Боже! Ведь прошло более сорока лет, как мама умерла, а снится она по ночам частенько. Но почему в таком странном одеянии и босая?
«Всё, возвращаемся на нашу грешную землю. Кто там с утра в воскресенье названивает? Светлана? Вряд ли. Она, похоже, только рада нашему расставанию. Володька-сосед? Так он с пятницы на даче», – перебирал мысленно варианты Королёв.
Накинув халат, Артём подошёл к двери и распахнул её. На лестничной площадке стоял Кондратьев.
– Не понял? Какими ветрами в выходной день тебя занесло в наши края, командир? – удивлённо и чуть смущённо спросил полковник, завязывая пояс халата.
– Хм. Тебе завтрак принёс, ведь холостякуешь, поди, сейчас! – с улыбкой посмотрел генерал на широкоплечего, не потерявшего ещё спортивной формы друга. – А холодильник, небось, пустой? Так что давай ставь чайник, будем принимать пищу, – весело сказал Кондратьев и прямиком прошёл на кухню. На стол поставил пакет с продуктами и сел на стул, не раздеваясь. Но, вспомнив, что одет, генерал вернулся в прихожую и разделся.
– Ну, и бардак у тебя, Тёма. Смотри, закиснешь совсем, – слегка озабоченно произнёс Кондратьев, возвратившись на кухню.
Конец ознакомительного фрагмента.