О покаянии
Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче…
Что есть покаяние по учению святых отцов
Покаяние есть возвращение, – говорит святой Иоанн Лествичник. – Покаяние есть обещание Богу нового жития. Покаяние есть примирение с Господом посредством добрых дел, противоположных грехопадениям. Покаяние есть очищение совести».[7] Преподобный Исаак Сирин говорит, что людям по крещении дано покаяние, потому что оно есть второе возрождение от Бога, и то дарование, которого залог прияли мы от веры (в Святом Крещении), приемлем (вполне) покаянием.[8]
Сущность подвига покаяния
Под именем покаяния как нравственного совершенства и доблестного подвига в деятельной благочестивой жизни святые отцы разумеют не частное очищение греховной совести на исповеди, а продолжительное истязание ее и непрестанное взывание к милосердию Божию, сопровождаемое всегдашним сокрушением сердца о содеянных беззакониях. «Покаяние есть, – говорит святой Лествичник, – добровольно осуждающий себя помысл. Кающийся есть непостыдный осужденник. Кающийся есть изобретатель наказания для себя самого. Покаяние есть добровольное терпение всего скорбного. Покаяние есть непрестанная безнадежность в телесном утешении. Покаяние есть сильное утеснение чреву и поражение души при чувстве мужественном».[9]
Необходимость всегдашнего покаяния
Необходимость покаяния как непрестанного очищения греховной совести очевидна для всякого. Если в Царствие Божие, по словам Священного Писания, не имать… внити всяко скверно (Откр. 21, 27), а между тем кто из нас чист от скверны, аще и един день жития его на земли (см. Иов 14, 4–5), то как нам не страшиться грозного приговора всеведущего Судии: аще не покаетеся, вси… погибнете (Лк. 13, 3)? «Покаяние есть дверь милости, – говорит преподобный Исаак, – отверзтая усильно ищущим его; сею дверию входим в милость Божию; кроме этого входа не обретем милости: вси бо, по слову Божественного Писания, согрешиша, а оправдаеми туне благодатию Его (Рим. 3, 23–24)».
Начало и пределы покаяния
Преподобный Исаак Сирин так определяет весь круг деятельности подвижнического покаяния: «Покаяние есть вторая благодать и рождается в сердце от веры и страха; страх же есть отеческий жезл, управляющий нами, пока не достигнем духовного рая благ, а когда достигнем, тогда оставит он нас и возвратится. Рай есть любовь Божия, в которой наслаждение всеми блаженствами. <…> Покаяние есть корабль, а страх – его кормчий, любовь же – божественная пристань. Поэтому страх (праведного наказания за грехи) вводит нас на корабль покаяния, перевозит по смрадному морю жизни и путеводствует к божественной пристани, которая есть любовь. К сей пристани приходят все труждающиеся и обремененные покаянием. И когда достигнем любви, тогда достигли мы Бога, и путь наш совершен, и пришли мы к острову тамошнего мира, где Отец, Сын и Дух Святый».[10]
Как начинается и чем поддерживается спасительное покаяние
Итак, покаяние, как учит преподобный Исаак, рождается от веры в праведного Мздовоздаятеля и возбуждается страхом неминуемого Суда Божия и заслуженных мук. Грешник ужасается страшной участи, уготованной нераскаянным, и решается обратиться от области сатанины к Богу Отцу своему. Тогда вот что происходит в душе начинающего покаяние, как описывает преподобный Ефрем Сирин:
1. «Диавол не дает нечестивым одуматься, представляя им суровость покаяния. А покаяние, видя хитрость его, подходит с ласкою и говорит: приведите только себе на память Бога, и я потружусь за вас. Представьте в уме Его милосердие, и я буду ходатайствовать за вас с воздыханиями. Слегка только воздохните, грешники, в покаянии, и сделаю вас Божиими слугами. И пророк Исаия сказал: егда возвратився воздохнеши, тогда спасешися (Ис. 30, 15). Вот, – говорит покаяние, – привожу тебе и свидетельство (из слова Божия), только покайся. <…> Если согрешивший воздохнет, – продолжает святой отец, – то с воздыханием отойдет от него и бремя, возложенное змием; по облегчении же ума отгонит он от себя и мглу неведения, и око душевное сделается ясным, и вскоре покаяние будет руководствовать душу ко спасению». Итак, вздох от глубины сердца – начало спасительного покаяния.
2. «Тогда, – продолжает преподобный Ефрем, – грешник не только будет воздыхать, но и с великою скорбию проливать слезы. Почему же? Потому что душа после долговременного разлучения с Богом, увидев Его как Отца, возбуждается к пролитию слез; оттого, что наконец увидела Родителя, проливает она слезы и преклоняет к себе Бога, ибо любит Отеческое благословение и таким образом очищается от всего, до чего доведена была змием». Эти слезы сердечного сокрушения не суть слезы пагубного отчаяния, а сладостные слезы умиления обратившейся к Богу души. «Памятование о Боге, – объясняет преподобный Ефрем, – приводит грешников к воздыханию, но Давид говорит: Помянух Бога и возвеселихся (Пс. 76, 4). Потому и кающиеся радуются, что освободились от уз змия».
3. Испытав на себе самих величие милосердия Божия и как бы вкусив сладости Отеческой любви Божией, которая, забыв все согрешения блудного сына, подобно евангельскому Отцу, еще издалече увидев его, тек нападе на выю его и облобыза его (Лк. 15, 20), – искренно кающиеся, получив незаслуженное прощение от Бога, сами себя наказывают за все прежние беззакония, за вероломную измену такому любвеобильному Отцу, за бесчувственность и неблагодарность Щедродателю, Царю и Богу. «И что для других трудно и невыносимо, то, – говорит святой Лествичник, – делается приятным и желанным для утративших добродетель и духовное богатство. Ибо душа, лишившаяся прежнего дерзновения, утратившая надежду бесстрастия, сокрушившая печать непорочности, давшая на расхищение сокровища дарований и соделавшаяся чуждою Божественного утешения, отвергшая завет Господень, угасившая прекрасный огнь душевных слез и уязвляемая, болезненно терзаемая воспоминанием о том, – не только со всею готовностию приемлет всякие труды, но благочестно решается умертвить себя подвигами, если только сохранился в ней остаток искры любви или страха Господня».[11] В таком состоянии тяжкого стыда пред лицом милосерднейшего Отца Небесного, которого оскорбили и прогневили своими беззакониями, при страшных угрызениях пробудившейся совести кающиеся обрекают себя на всевозможные жертвы для умилостивления Бога и осуждают себя на самые усиленные подвиги, как бы желая вознаградить погибшее время своего заблуждения. Но вообще нужно заметить, что различные подвиги покаяния не заповедаются святыми отцами, а налагаются самими же кающимися по мере ревности и усердия каждого и более должны служить выражением покаянного духа, нежели каким-либо наказанием за прежние грехи. «Кто любит Христа как должно любить, – говорит Златоуст, – тот сам не потерпит остаться без наказания, хотя бы Христос и простил его: ибо одно оскорбление Его составляет уже величайшее наказание. Не то прискорбно любящему, что за оскорбление любимого им терпит какое-нибудь зло, но всего более то, что оскорбил любимого… Так будем рассуждать и мы – и горько плакать о том, что так неблагодарно оскорбляем Благодетеля своего».[12]
Искушения в подвиге покаяния и средства против них
1. «До падения нашего, – говорит святой Лествичник, – демоны представляют нам Бога человеколюбивым, а по падении – неумолимым».[13] Этот лукавый помысл отчаяния святые отцы советуют отражать крепкою надеждою на милосердие Божие. «Когда кто падет, – взывает преподобный Исаак Сирин, – да не забывает любви Отца своего, но если приключится ему впасть и в многоразличные прегрешения, да не перестает радеть о добре, да не останавливается в своем течении, но, побеждаемый, снова да восстает на борьбу с своими сопротивниками и ежедневно да начинает полагать основание разрушенному зданию, до самого исхода своего из мира сего, имея в устах пророческое слово: Не радуйся о мне, противник мой, яко падох: ибо снова восстану. Аще сяду во тьме, Господь озарит мя (см. Мих. 7, 8), и нимало да не прекращает брани до самой смерти и пока есть в нем дыхание; да не предаст души своей на одоление, даже и во время самого поражения. Но если и каждый день разбивается ладия его и терпит крушение весь груз, да не перестает заботиться, запасаться, даже брать взаймы, переходить на другие корабли и плыть с упованием, пока Господь, призрев на подвиг его и умилосердившись над сокрушением его, не ниспошлет ему милость Свою и не даст ему сильных побуждений встретить и вытерпеть разжженные стрелы врага. Такова премудрость, подаваемая от Бога; таков мудрый больной, не теряющий надежды своей!»[14] Святой Лествичник уверяет: «Часто и малые дары утоляли великий гнев Судии».[15] «Господь милосерд, – взывает преподобный Ефрем, – Ему приятно оказать милость и спасти человека. Поэтому, грешник, неослабно умоляй о милосердии и проси себе щедрот, потому что и Господь твой не утомляется, прощая тебе долги твои».[16]
2. «Прежние навыки, – говорит Лествичник, – мучительствуют нередко и нам, плачущим об оных».[17] И демоны при этом случае наводят на душу кающегося печаль и внушают безнадежность покаяния.[18] «Когда подвергаюсь я бедственному падению, – говорил один брат, – помысл мой снедает меня и укоряет: для чего ты пал?» Против такого мучительного напора злых помыслов авва Пимен сказал в одобрение брату: «Коль скоро человек впадает в грех и скажет: согрешил я! – грех тотчас проходит».[19] А преподобный Ефрем Сирин ободряет: «Если и тысячи раз согрешишь, но потом опять прибегнешь к покаянию, то снова очистишься от скверн и от соделанных тобою беззаконий. Господь наш сказал: седмьдесят крат седмерицею отпусти брату своему согрешения его (см. Мф. 18, 22), во сколько же крат более Сам Господь наш простит кающемуся! Если ты, грешник, и в один день согрешаешь седмьдесят крат седмерицею, Бог не заключает для тебя двери щедрот, если только каешься».[20]
3. «В ленивых, – говорит святой Лествичник, – падения по признании бывают тяжки и подавляют надежду бесстрастия».[21] При тяжких грехопадениях демоны усиливаются довести человека до отчаяния, так что в совершенной безнадежности спасения тяжко согрешивший взывает, подобно Каину: вящшая вина моя, еже оставитися ми (Быт. 4, 13). Против этого страшного наваждения святые отцы возбуждают веру в беспредельное и неистощимое милосердие Божие. «Ничто не равняется Божиим щедротам, – взывает святой Лествичник, – ничто не превышает их! Посему кто отчаивается, тот самоубийца».[22]
«Ты грешник? Не отчаивайся! – убеждает святой Златоуст. – Никогда не престану умащать тебя сим врачевством. Много имеешь грехов? Не отчаивайся! Никогда не престану повторять тебе это. Если ежедневно грешишь, ежедневно приноси покаяние… Ибо человеколюбию Божию нет меры, благость Божия не может быть выражена словом. Грех твой имеет меру, а врачевству нет меры. Грех твой, каков бы ни был, есть грех человеческий, а Божие человеколюбие неизреченно».[23]
4. «Боюсь, – взывал преподобный Дорофей к Варсонофию Великому, – чтобы мне не привыкнуть, согрешая, только раскаиваться, а не исправляться, не пребыть во грехах и не умереть так».[24] Эта мнимая бесплодность покаяния при непрестанном чаянии смерти приводит нередко в ужас несчастного грешника, который при всех усилиях с своей стороны не видит исправления в своей жизни и трепещет грозного смертного часа. «Брат, не должно тебе отчаиваться, – отвечал великий старец. – Кормчий, когда корабль его бьют волны, не отчаивается в своем спасении, но управляет кораблем, пока не приведет его в пристань. Так и ты, видя, что увлекся и рассеялся в деле, воззови себя к началу пути, говоря с пророком: И рех, ныне начах (Пс. 76, 11) и прочее…».[25]
«Если кто падет, то пусть опять постарается управить себя. Я верую Богу, что такому человеку не обратится это (случайное повторение падений) в навык и не овладеет им нерадение, но Бог вскоре приведет его в устроение усердных (делателей) и не возьмет души его дотоле, пока не приведет его в меру высокую, в мужа совершенна (Еф. 4, 13). Итак, не ослабевай, но доколе имеешь время, делай – и поможет тебе Бог!»[26]
«Не приходи в удивление, что ежедневно падаешь, – говорит святой Лествичник, – не отступай, но стой мужественно, и Ангел Хранитель твой, без сомнения, уважит терпение твое».[27]
«Кто искренно приходит к Богу, – уверяет преподобный Симеон Новый Богослов, – тем не попускает Он вовсе пасть, но, видя их немощь, содействует и помогает, свыше подавая им руку силы, и ведет их к Себе. Содействует же Он явно и вместе неявно, ощутительно и неощутительно, пока напоследок, прошед всю лествицу, они не приблизятся к Нему и не соединятся с Ним там, и сами не зная, в теле ли или вне тела, и обращаясь с Ним и наслаждаясь неизреченными благами».[28]
5. Души нерадивые обыкновенно успокаивают свою совесть ничем не заслуженною и потому ложною надеждою на человеколюбие Божие. «Скверный недуг сей, – говорит святой Лествичник, – ограждаясь Божиим человеколюбием, делается весьма приятным для сластолюбцев».[29] Для освобождения от этого недуга довольно убедиться в той несомненной истине, что Бог сколько милосерд, столько же и правосуден: милосерд к искренно кающимся и правосуден – к нераскаянным грешникам, и потому всем и каждому необходимо покаяние. «Не верь тому, – предостерегает преподобный Иоанн, – кто по падении твоем говорит тебе о легких проступках: лучше бы не делать тебе того; сие же ничего не значит».[30]
«Нам, которые впали в ров беззаконий, невозможно быть извлеченными из оного, если не погрузимся в бездну смирения кающихся».[31]
«Принеси от души покаяние, – говорит святой Ефрем Сирин, – и несколько слез урони на уязвляющий тебя грех, и пагубная язва совершенно будет заживлена на членах твоих. Но если один обычай влечет тебя ко Врачу, то не получишь здравия. Слезами только и сокрушением врачуется болезнь твоя».[32]
6. Легкость покаяния ввергает нерадивых в другую крайность: они постоянно отлагают покаяние. Против этого обольщения святые отцы внушают страх внезапной смерти. «Не сокрыто ли от тебя, – говорит преподобный Ефрем, – когда приидет и постигнет тебя конец? Но очищение от грехов можешь получить тотчас, если только будешь молить о сем».[33]
«Притом, – замечает святой Лествичник, – пока язва еще нова и горяча, легко она исцеляется, застарелые же, оставленные в небрежении и запущенные язвы нелегко врачуются и для заживления своего здесь требуют многих трудов, резаний, присыпаний и прижиганий. Многие язвы от времени делаются неисцельными; от Бога же вся возможна (Мф. 19, 26)».[34]
Чем позднее покаяние, тем оно тягостнее! «Для уврачевания глубоких ран, – говорит святой Исидор Пелусиот, – потребны труды, посты, бдения, милостыни, молитвы и другие подобные добродетели. Хотя согрешившая душа может и опять возвратить себе первобытную красоту, но она не иначе достигает сего, как путем бесчисленных трудов, скорбей и мучений».[35]
Признаки истинного раскаяния
Так как покаяние обыкновенно выражается внешними благочестивыми действиями, то кающийся, взирая с пристрастием на свои внешние подвиги, легко может обольстить себя мнимым исправлением жизни, заключив всю силу истинного раскаяния в разнообразии телесных благочестивых подвигов. Поэтому святые отцы представляют неложные признаки искренного, нелицемерного, нераскаянного покаяния (см. 2 Кор. 7, 10).
1. «Что значит раскаяться во грехе?» – спросил один брат авву Пимена. «Не делать более греха, – отвечал великий старец. – Праведники потому и названы непорочными, что они оставили грехи и сделались праведными».[36] Итак, первый признак истинного раскаяния – не делать именно тех грехов, в которых приносится покаяние.
2. Но оставить только прежние пристрастия и пороки еще недостаточно для истинно кающегося христианина: Сотворите убо плод достоин покаяния, – взывал к обратившимся грешникам великий учитель покаяния Иоанн Предтеча (Мф. 3, 8). «Какие же достойные плоды покаяния? Это, – отвечает Василий Великий, – дела правды, противоположные греху, которые должен плодоносить кающийся, исполняя сказанное: во всяком деле блазе плодоносяще (Кол. 1, 10)».[37] А преподобный Кассиан подробно исчисляет, какими именно положительными добродетелями раскаявшийся грешник должен выражать искренность своего покаяния: «Грехи заглаждать можно, – говорит святой отец, – многими делами покаяния: ибо вечное спасение обещается не одному раскаянию, как это видно из слов апостола Петра: покайтеся… и обратитеся, да очиститеся от грех ваших (Деян. 3, 19), Иоанна Крестителя и слов Самого Господа: покайтеся, приближи бо ся Царствие Небесное (Мф. 3, 2); но еще: любовь покрывает множество грехов (1 Пет. 4, 8), чрез милостыню врачуются язвы души нашей, потому что как вода утушает огонь, так милостыня изглаждает грех и слезы омывают грехи, ибо Давид, сказав: измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (Пс. 6, 7), далее говорит, что он не напрасно проливал их: Отступите от мене, вси делающии беззаконие, яко услыша Господь глас плача моего (Пс. 6, 9). Также уничтожает грехи исповедание их: глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися (Ис. 43, 26), скорбь душевная и телесная: Виждь смирение мое, и труд мой, и остави вся грехи моя (Пс. 24, 18), особенно исправление нравов наших: отымите лукавства от душ ваших… Научитеся добро творити, взыщите суда, избавите обидимаго, судите сиру и оправдите вдовицу, и приидите, и истяжимся… И аще будут греси ваши яко багряное, яко снег убелю: аще же будут яко червленое, яко волну убелю (Ис. 1, 16–18), и иногда молитвы святых: Аще кто узрит брата своего согрешающа грех не к смерти, да просит, и даст ему живот (1 Ин. 5, 16), или: Болит ли кто в вас: да призовет пресвитеры церковныя, и да молитву сотворят над ним… и молитва веры спасет болящаго… и аще грехи будет сотворил, отпустятся ему (Иак. 5, 14–15), иногда дела милосердия и веры: милостынями и верами очищаются греси (Притч. 15, 27), содействие обращению и спасению других: обративый грешника от заблуждения пути его спасет душу от смерти и покрыет множество грехов (Иак. 5, 20), прощение другим обид, нанесенных ими нам: Аще бо отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный (Мф. 6, 14). Итак, вот сколькими путями можно заслужить милосердие Создателя».[38] При выборе этих прямых путей, ведущих ко спасению, нужно твердо помнить вышеприведенное замечание Василия Великого, что от кающегося грешника требуются не иные какие добродетели, а именно противоположные его прежним закоренелым порокам, так: от сластолюбца и развратного – пост и целомудрие, от скупого – милостыня, от гордого – смирение, от гневливого – кротость и т. д.
Конец ознакомительного фрагмента.