2
Мое имя Джерри. Джерри Брукс если быть точным. События, о которых я хочу вам рассказать произошли много лет назад, в те времена, которые сейчас называют Великой Американской Депрессией. И не зря – времена и в самом деле были нелегкие. Чуть не половина жителей страны остались без работы, либо попали под такое сокращение зарплаты, что немногим отличались от безработных по своему финансовому положению. Как следствие этого – толпы голодных озлобленных людей рыскающих по стране в поисках хоть какого-то заработка, пусть и самого низкооплачиваемого. Доведенные до отчаяния многие опустились на самое дно, где процветали все людские пороки – алкоголизм, воровство, проституция, и как апофеоз пороков – убийство. Убийство ради наживы. Хотя трудно назвать наживой пару долларов, найденные в кармане задушенной, застреленной или просто оглушенной камнем или кастетом жертвы. По сути – такого же бедняка, как и сам преступник. Короче, криминал расцвел во всей своей красе и ужасающем многообразии; раскрылся подобно цветочному бутону по весне.
В то время – это был где-то 1928 или 1929 год – мне было шестнадцать лет. Я, как и многие жил в условиях, которые по нынешним стандартам благополучными можно назвать с очень большой натяжкой. Правда я никого не грабил по подворотням, и не подстерегал вечерами молодых девушек в темных закутках с целью надругаться над их невинностью, говоря простым и общедоступным языком – изнасиловать. Но ситуация тем не менее была непростой. Мама чуть не круглые сутки работала в прачечной какого-то отеля среднего пошиба, отец как проклятый пахал на заводе, в свободное время мотаясь по городу в поисках хоть какой-то дополнительной подработки. Он был электриком и временами такие заработки были, но нечасто. Проблема была в том, что соседи, которые в большинстве случаев и подкидывали отцу дополнительную работу – починить то да се – были тоже людьми не богатыми. Согласитесь, когда в семье острая нехватка денег и стоит вопрос на что потратить средства – купить что-нибудь на обед или починить, пусть и не дорого – по-соседски, сломавшийся радиоприемник, без которого хоть и неудобно, но вполне можно жить – в такой ситуации выбор, чаще всего был не в пользу последнего. Так что каждый дополнительный доллар, заработанный отцом, был как манна небесная.
В такой вот период времени, когда все мысли только о том, как бы выжить, мне и подвернулась возможность устроиться на работу. В цирк. Он прикатил к нам в город – небольшой городок в штате Теннеси. Множество вагончиков с артистами и техническим персоналом, клетки с животными, расположившиеся полукругом, а во главе всего этого – огромный шатер в котором давались представления. Те, кому посчастливилось увидеть представления, выходили из шатра в полном восторге. Они потом еще долго рассказывали своим друзьям и знакомым о чудесах, виденных ими. Те пересказывали своим знакомым, соседям и родственникам, вставляя дополнительные подробности, чаще всего выдуманные ими же самими, и так подробности о цирковых номерах практически в одночасье обошли весь город. И неважно, что порой в сильно дополненном и отредактированном виде – кого волнуют такие мелочи?!
Я относился к той категории жителей (составлявших, по моей оценке девять десятых населения города), которые на выступления не попали. Просто не было денег, как и у большинства. Поэтому я просто терся рядом с этим балаганом, расположившимся на большом поле на окраине города. Красивое большое ровное место, поросшее травой. В выходные там периодически устраивались пикники, иногда отмечались дни рождения, если позволяла погода.
Прохаживаясь вдоль вагончиков, которые чаще всего были на конной тяге и запрягались теми же конями, которые участвовали и в представлении, я разглядывал артистов, репетировавших разные трюки для последующих выступлений, и животных – и тех кто был в клетках, и тех кто гулял на свободе. Очень мне тогда запомнился тигр – большой, сильный, красивый хищник, спокойно лежавший внутри большой клетки с толстыми стальными прутьями. Он лежал на боку, положив голову на деревянный пол, и лениво и неспешно водил хвостом по полу, словно бы подметая его. Глаза хищника были полуприкрыты, и казалось, он дремлет, наслаждаясь теплым летним солнышком и легким ветерком, шевелящим траву. Я несколько минут любовался им, потом, видя, что тигр ведет себя спокойно, и вроде как не выказывает агрессии, решил подойти ближе. Остановившись метрах в пяти от клетки, я стоял и рассматривал зверя. Тигр приподнял голову, посмотрел в мою сторону пару секунд, и видимо сочтя зрелище не особо интересным, вновь принял прежнюю позу, только чуть вытянув лапы. Я смог сдержать улыбку, так это было похоже на потягивание обычной домашней кошки, пригревшейся где-нибудь на крыльце дома. Осторожно, стараясь не шуметь, я сделал небольшой шаг в сторону клетки. Потом еще один. И тут…
– Осторожнее, парень, – сказал кто-то за моей спиной. – Не стоит подходить ближе.
От неожиданности я почти подпрыгнул. Обернувшись, я увидел старика – среднего роста, загорелого и жилистого. Сначала я подумал, что он негр – такой темный у него был загар – но потом узнал что это не так. Старик был одет в черные поношенные брюки, ботинки на толстой подошве, некогда белую рубашку с закатанными до локтя рукавами, некое подобие кепки, вернее просто козырек от солнца на резинке, какие носили в то время в редакциях газет клерки. Он опирался на метлу и молча рассматривал меня, улыбаясь: видимо выражение моего лица и то, как я подскочил, услышав сзади голос, позабавили старика.
– Испугался, сынок? – спросил он.
– Да, немного, – признался я, – Вы подошли так неожиданно.
Старик засмеялся.
– Прости парень, я не нарочно. Просто ты подошел очень близко, а с тиграми шутки плохи. Сам должен понимать.
Он подошел ближе и некоторое время, не отрываясь, смотрел на тигра в клетке.
– Нравится? – спросил он, кивая в сторону хищника. – Красавец, правда?!
Мне оставалось только согласиться. Животное и впрямь было великолепным – большим, сильным, ловким. И неважно, что при всем при этом он оставался смертельно опасным хищником.
– Да, – кивнул я. – Очень красивый.
Я помолчал, чувствуя себя, сам не знаю почему, несколько смущенным. Старик тоже молчал.
– Как его зовут, – подал я, наконец, голос.
– Король, – ответил старик, не отрывая взора от тигра. – Его зовут Король.
– Красивое имя, – я действительно так считал, а не сказал это просто из вежливости. – Ему подходит.
– А тебя как зовут, парень?
– Джерри, сэр, – ответил я ему. – Джерри Брукс. А вас?
Старик засмеялся.
– А ты любопытный. И не только в отношении тигров.
Смущенный, я опустил глаза долу. Не уверен, но думаю, что в этот момент мое лицо было красным как спелый помидор.
– Простите, – промямлил я, расшаркивая ботинком траву на земле.
Старик дружески похлопал меня по плечу, и мне как-то сразу стало легче.
– Ничего, парень, я просто пошутил. Меня зовут Билл. Так меня все называют. Старый Билл.
– И вы работаете в цирке?
Он кивнул.
– Да, и уже давно.
– А чем вы занимаетесь?
– Да всяким… – он стал отходить подальше от клетки, словно опасаясь, что нас кто-то может услышать. Или увидеть, что он стоит на месте, а стало быть, не работает, и доложить начальству. Хотя кто?! Кроме тигра поблизости никого не было, а он, каким бы ученым и дрессированным ни был, говорить уж точно не умел.
– Тут ведь, парень работы хватает, – пояснил старик Билл. – И подремонтировать что-то приходится, и порядок наводить в клетках. Да и присмотра животные требуют. Накорми их да напои вовремя. Так что скучать да бездельничать тут некогда.
– Здорово, – искренне сказал я.
– Да, здорово, – Билл кивнул. – Тут много всякого можно насмотреться.
Он стал рассказывать разные забавные случаи из жизни, связанные с работой в цирке. Я слушал не отрываясь. Действительно – в нашем городке нечасто происходило что-то интересное. А тут представилась возможность узнать что-то новое, интересное из цирковой жизни, то, что остается за кулисами и недоступно простому зрителю, пусть даже заплатившему деньги за билет в первом ряду. Мы проговорили со стариком Биллом, наверное около часа, но мне показалось что это время пролетело как один миг – так интересно было слушать его рассказы. Под конец, когда мне уже надо было идти домой, и я стал прощаться, говоря что рад был познакомиться (и я в самом деле был рад этому знакомству!) Билл спросил меня. Видимо эта мысль пришла к нему совершенно неожиданно и показалась достойной того, чтобы ее высказали вслух.
– Слушай, парень, а ты сам не хочешь здесь поработать?
– Поработать?! Здесь – в цирке? Вы серьезно? – забросал я вопросами старика. Моему удивлению не было предела. Да и радость от одной только мысли что я могу проникнуть и изнутри посмотреть на этот волшебный мир цирковой жизни просто окрылила меня.
– Вполне серьезно, – кивнул Билл. – Как я слышал, мы здесь планируем остаться еще недели на две, так что ты вполне мог бы наняться на это время и заработать пару-тройку медяком. Платят, конечно, немного, но это лучше чем ничего. Да и на зверей вдоволь насмотришься. Я поговорю с боссом насчет тебя, если хочешь. Думаю он не откажет. Парень ты вроде неглупый. Ну, что скажешь?
Я, естественно согласился, правда, с оговоркой, что мне надо сначала спросить разрешения у родителей. Что ни говори, а шестнадцать лет еще не тот возраст, когда все решения можно принимать самостоятельно. Старик понимающе кивнул.
– Само собой. Ну а если они разрешат, приходи. Найдешь меня… спроси тут любого, где найти старого Билла – тебе подскажут.
– Хорошо, мистер Билл. Постараюсь прийти до конца недели, если родители согласятся. Может даже завтра или послезавтра.
– Добро! До скорого, парень!
– До скорого, мистер Билл.
И пожав друг другу руки, мы распрощались.
Так я и познакомился с Биллом Такером, или как его все называли – Стариком Биллом. Знакомство, которое, как мне кажется, определило события последующих месяцев моей жизни – мысли, решения, действия. А возможно и заложило основу всей моей последующей жизни.
Вернувшись домой, я чувствовал себя как будто сидящим на иголках. Мне не терпелось поговорить с родителями о предстоящей работе. Я понятия не имел, как они прореагируют на такое предложение, и от этой неизвестности дергался еще больше. Особенно меня волновал разговор с отцом: все-таки он был главой семьи, и от его решения зависело, буду я работать в цирке или нет. Отец был… как бы это сказать… непредсказуем. Он не был плохим или злым, просто его реакцию в той или иной ситуации было практически невозможно предсказать. Вот это меня и беспокоило.
Вечером, когда все мы сели ужинать, я раз или два уже почти решался заговорить на эту тему, но что-то каждый раз меня останавливало. Наконец, мое взвинченное состояние было замечено, и отец спросил:
– Джерри, ты какой-то сам не свой сегодня. Что-то случилось?
– Да, – честно сказал я. – Случилось.
– В чем дело, сынок? – мама старалась этого не показывать, но голос выдавал, что она не на шутку взволнована. – У тебя проблемы?
– Нет, мам, у меня все нормально, – поспешил я ее успокоить, – Просто… – я решил не ходить вокруг да около. Расскажу как есть, а там уж будь что будет. – В-общем, мне предложили работу. И я хотел бы знать ваше мнение.
Мама аж рот открыла от удивления, а отец, явно заинтересованный, отложил вилку, которой до этого гонял оставшиеся на тарелке макароны с подливой.
– Работу?! – уточнил он. – Где?
Я вкратце, не вдаваясь в лишние подробности, поведал о событиях сегодняшнего дня. Как бродил возле цирка, как познакомился с работающим там стариком и как, в конце концов, он предложил мне там подработать.
– Вот как-то так, – закончил я свое устное повествование. – Что скажете?
На некоторое время воцарилась тишина. Если не сказать – гробовое молчание. Родители переваривали полученную информацию. Казалось, я слышу, как шумят шестеренки в их головах. А сам я чувствовал себя как подсудимый в ожидании вердикта судья – виновен или нет. Первой прервала молчание мама.
– Джерри, я не думаю, что это хорошая идея. Ты еще слишком молод, чтобы работать. Тебе надо учиться, получить профессию.
Цветы в моем “Саду оптимизма” начали резко увядать от этих ее слов, словно от внезапной засухи или стужи, нагрянувшей нежданно-негаданно. К счастью, это длилось недолго – на сцену вступил отец со своим веским словом.
– А почему нет?! Сын у нас ДОСТАТОЧНО взрослый. Здоровье, не обиженный, голова, слава богу, тоже варит. И получше, чем у многих! Так что я не против, чтобы он пошел работать. Тем более если сами предложили.
– Спасибо, отец… – начал я, растроганный его словами, но он поднял ладонь, останавливая поток благодарностей, который я готов был на него вылить.
– Подожди, я еще не закончил, – он секунду помолчал. Потом отодвинул от себя почти пустую тарелку с остатками ужина и положив руки на стол, сцепил пальцы рук. – Я не против, чтобы ты работал, но прежде тебе нужно больше узнать подробнее об этой работе. Что нужно будет делать, сколько будут платить… понимаешь? Чтобы не нарваться на каких-нибудь мошенников. А то сам знаешь – жулья всякого всегда хватало, а сейчас и того больше развелось. Будешь пахать на них как проклятый, а потом не заплатят. Понимаешь?
Я кивнул.
– Конечно. Я понимаю. Конечно, я все разузнаю. – Я был так рад разрешению отца, что готов был согласиться на любые условия, которые он выдвинет. Тем более, что в данном случае советы данные им были вполне разумны и уместны.
Маме ничего не оставалось – только согласиться. Она подняла руки ладонями вперед, как жест капитуляции.
– Ну, если так, тогда я сдаюсь. Пусть поступает, как считает нужным.
На этом семейный совет был завершен. Дальнейшие разговоры за чаем с печеньем были уже на простые домашние темы. Я понимал, что мама еще не совсем согласилась на то, чтобы я устраивался на работу, да еще в бродячий цирк, но это не потому что это было плохой идеей. Просто она беспокоилась. Таковы все матери: даже если тебе сорок лет, они все равно будут тебе напоминать чтобы ты надел теплые носки в холодную погоду и плотнее намотал шарф на шею. По крайней мере, за свою маму – ручаюсь. А мне в то время до семнадцатилетия оставалось еще несколько месяцев, так чему удивляться, что она волновалась.
На следующий день я отправился на “цирковое поле”, как я его про себя называл. Потребовалось некоторое время на то, чтобы найти Старого Билла. Он, как и при нашей первой встрече, был со своей метлой – наводил порядок в фургоне, в котором перевозили лошадей, судя по запаху и обилию дерьма. Увидев меня, он расплылся в улыбке.
– Эй, это же малыш Джерри. Парень, которого даже тигру не испугать.
Я смутился.
– Добрый день, мистер Билл.
– Старик Билл, – шутливо поправил он меня.
– Старик Билл, – повторил я.
– Ну что, твои “старики” отпустят тебя работать в нашем царстве львов и тигров? Если, конечно, ты не передумал. Или ты еще не говорил с ними?!
– Нет, я не передумал, – ответил я. – А с родителями я вчера поговорил. Они не против. Мама, правда, немного сопротивлялась, но отец ее убедил.
Билл кивнул.
– Вот и хорошо, парень. Тогда пойдем к боссу, оформим тебя на работу.
– Как?! Прямо так сразу?
– Конечно, – кивнул Билл. – А чего время терять? У нас тут все делается по-простому, без лишней волокиты. Пойдем.
Он положил ладонь мне на плечо и показал куда идти. Я последовал за ним. Пройдя мимо нескольких клеток и фургонов, он остановился возле большого фургона, поднялся по небольшой деревянной лестнице и постучал в дверь. Из фургона послышалось приглушенное “входите”, Билл толкнул дверь внутрь и вошел. Я робко последовал за ним, стараясь, сам не знаю – почему, укрыться за его спиной.
За небольшим столиком внутри фургона сидел крепкий темноволосый человек лет сорока – сорока пяти с густыми пышными усами. Стол был завален бумагами, которые он внимательно изучал, делая время от времени какие-то пометки. Когда мы вошли, он не сразу отреагировал, увлеченный своим делом; затем поднял на нас глаза, очевидно вспомнив, что к нему пришли. Мельком пробежался по мне взглядом, от которого меня почему-то пробрала легкая внутренняя дрожь, потом уставился на Билла.
– Что случилось, Билл? Какие-то проблемы?
– Не совсем, мистер Беннетти. Это Джерри… парень, про которого я говорил вам вчера. Помните?! Ну… насчет работы.
– А, вон оно что, – голос Беннетти стал немного теплее. Он откинулся на спинку стула и, как мне показалось, даже улыбнулся. – Да, я помню. Ну что парень, – обратился он ко мне, – значит, ты хочешь у нас поработать?!
– Да, сэр, – я все еще чувствовал себя немного смущенным. Этот человек вызывал какую-то робость при разговоре с ним. Во – всяком случае, у меня. – Я хотел бы поработать… заработать немного денег, если возможно.
Беннети рассмеялся.
– А почему нет, парень?! Все в твоих руках. Будешь хорошо работать – заработаешь. А будешь лениться… – он развел руками, – сам понимаешь. Лентяев нигде не любят.
Я поспешил заверить, что буду стараться. При этом голос заметно дрожал, и речь звучала сбивчиво. Это не ускользнуло от его внимания.
– Ладно, проверим, – миролюбиво сказал он, прерывая поток моего заикающегося временами красноречия.
Мы проговорили еще несколько минут; в основном спрашивал Беннтти, а я отвечал на вопросы. Ничего особенного он не спрашивал – сколько мне лет, с кем живу, что умею, как относятся родители к моей идее так рано начать работать… все в таком духе. В итоге он вроде как пришел к выводу, что меня вполне можно нанять на работу не опасаясь подвоха с моей стороны.
– Ну, Билл, – обратился он к старику, – покажи мальчику, что и как нужно делать. Возлагаю на тебя заботу о нем, раз уж это твой протеже. Справишься?
– Конечно, мистер Беннетти, – заверил его старик, – Все будет в порядке, не беспокойтесь.
– Вот и хорошо, – кивнул хозяин цирка, как бы подводя черту и давая понять, что разговор на этом закончен. – О размере оплаты поговорим отдельно. Зайди ко мне вечерком, парень, обсудим этот момент.
Поблагодарив, мы вышли из фургона на солнечный луг.
– Вот видишь, Джерри, – сказал старик, хлопая меня по плечу, – все оказалось не так страшно. А ты боялся.
Я согласно кивнул, мол, да, боялся.
Остаток дня старина Билл проводил для меня ознакомительный курс по поводу моих обязанностей. Не сразу до меня доходило что, где и как мне придется делать, но в общих чертах круг своих обязанностей я понял. Когда уже вечерело, я – усталый, но счастливый сам не зная отчего, попрощался со стариком, пообещав завтра не опаздывать. “Беннетти человек пунктуальный по своей натуре, поэтому очень не любит тех, кто опаздывает”, – поведал мне по секрету Билл. Я заверил его, что обязательно приду вовремя, без опозданий. Помахав на прощание рукой, потопал по полю в сторону дома, что-то негромко насвистывая. Дома наскоро перекусив, разделся и без задних ног завалился спать.
Так я попал в цирк.