Появление тени
Карл Юнг обнаружил связь эго и тени в себе во сне, который описал в автобиографии «Воспоминания, сновидения, размышления»: «Именно тогда я увидел незабываемый сон, который одновременно и испугал меня, и ободрил. В нем я оказался ночью в незнакомом месте и медленно шел вперед в густом тумане навстречу сильному, почти ураганному ветру. В руках я держал маленький огонек, который в любую минуту мог погаснуть. И все зависело от того, сохраню ли я его жизнь.
Вдруг я почувствовал, что кто-то идет за мной, и, оглянувшись, увидел огромную черную фигуру. Она следовала за мной по пятам. И в тот же миг, несмотря на охвативший меня ужас, я понял, что должен идти и вопреки всем опасностям пронести, спасти мой маленький огонек. Проснувшись, я сообразил, что «призрак» – всего лишь моя собственная тень на облаке тумана, созданная игрой света того огонька. И еще я осознал, что этот огонек – единственный свет, которым я обладал, – был моим сознанием, моим единственным сокровищем».
В юнгианской психологии тень – сумма всех личностных и коллективных установок, которые в силу своей несовместимости с сознательно избранным образом жизни не могут быть пережиты и которые объединяются в относительно автономную частичную личность с конкретными бессознательными тенденциями. По отношению к сознанию тень ведет себя компенсаторно, ее действие в силу этого может оказаться как негативным, так и позитивным. Тень – это подсознательные желания, не совместимые с социальными стандартами… Человек подозревает в себе эту чуждую личность, когда, войдя в раж, потом оправдывает себя: «Это не я, на меня словно что-то нашло». То, что на него «нашло», это неконтролируемая часть личности – тень.
Называя этот аспект бессознательного тенью, Юнг хотел не только обозначить его как нечто темное и зыбкое. Нет тени без солнца, и нет тени бессознательного без света сознания. Тень – «нижняя», наиболее внутренняя функция человека – неизбежна, и он без нее не целостен. Образуя противовес сознанию, она служит толчком внутреннего развития. Как отмечал мифолог Дж. Фрезер, дикари, как правило, считают свою тень, как и отражение в воде или зеркале, своей душой или жизненно важной частью себя. Суеверия гласят, что человек, не отражающийся в зеркале, – это вампир, а человек без тени – это сам черт, отчего мы всегда подозрительны к тому, кто кажется «слишком хорош, чтобы это было правдой».
Юнг пришел к выводу, что бесполезно отрицать тень или пытаться ее подавить. Человек должен найти способы жить темной стороной своей личности – от этого часто зависит его психическое и ментальное здоровье. Принятие тени требует значительных моральных усилий и часто разрушает милые сердцу идеалы, но только потому, что они слишком завышены или основаны на иллюзии. Опасность полного подавления тени в том, что тогда она вырастает в бессознательном до чудовищных размеров и только ждет случая, чтобы прорваться наружу, возобладав над остальной личностью. Недаром существует пословица «В тихом омуте черти водятся». Выявление тени уводит человека внутрь себя, и с ней связаны опасности чисто внутренней жизни (прежде всего социальная неадекватность и потеря интереса к миру). Поэтому тень для Юнга – это «моральная проблема, которая затрагивает „я“ целиком», проблема огромной важности, которую нельзя недооценивать.
Напомню, что появление архетипа тени в снах и фантазиях Юнг наблюдал у своих немецких пациентов в период развития германского национал-социалистического движения и считал Адольфа Гитлера фигурой, на которую была спроецирована коллективная тень немецкого народа.
В итоге Юнг сформулировал положение о том, что когда персона – архетип адаптации, социального приспособления – становится слишком слабой, когда личность перерастает узкие рамки социального удобства и начинает слышать зов собственной реализации, то неизбежна встреча с тенью как воплощением отторгнутых и подавленных частей и черт личности. Интересно, что отторгнуты они были именно в процессе социальной адаптации.
Сейчас мне представляется, что если рассматривать личность современного человека в контексте юнговских понятий персоны и тени, то динамика их отношений заметно усилилась, стала быстрее и, возможно, разнообразнее. Потому что идентичность современного человека намного диффузнее и многомернее, чем 100 лет назад. На всех уровнях: национальном, гендерном, социальном…
В последнее время современные исследования в нейрофизиологии все больше показывают нам, как именно работа мозга и нервной системы связана с психологической стороной жизни. Разрыв между психологическими и физиологическими описаниями все равно не устраним, но, по крайней мере, мы можем пользоваться разными перспективами, разными точками зрения на одно и то же явление и тем самым воспринимать его более объемно.
В этом смысле нам могут быть интересны исследования о раннем эмоциональном развитии, поскольку теневые проявления всегда эмоционально заряжены. И тот факт, что в раннем возрасте – до шести лет – активно развиваются лимбическая система мозга и правое полушарие, поэтому наши естественные эмоциональные потребности, и то, как на них отвечают или не отвечают окружающие нас люди, влияет на формирование активности этих структур мозга. И некоторые паттерны могут стать, по мысли Марка Уэллера, аттракторами, организующими нейрональную активность лимбической системы, и переживаться как «внутренние голоса», или субличности.
Также эти данные говорят нам, что с тенью сложно общаться на языке понятий, идей, здравого смысла, убеждения. Языки тени – это языки сырой, необработанной эмоциональности, двигательной активности и фантастических образов.