W. Somerset Maugham
The Magician
© The Royal Literary Fund
© Перевод Н. Кролик, 2018
© Издание на русском языке AST Publishers, 2018
Глава 1
Артур Бардон и доктор Поро шагали молча. Пообедав в ресторане на бульваре Сен-Мишель, они прогуливались теперь по Люксембургскому саду. Доктор Поро, заложив руки за спину и слегка горбясь, приглядывался к саду, пытаясь увидеть его глазами многочисленных художников, которые стремились выразить свое ви́дение прекрасного, изображая этот красивейший уголок Парижа. Газоны и аллеи были уже кое-где усыпаны опавшей листвой, но и ее шуршащие вороха не могли прогнать ощущения рукотворности пейзажа. Деревья, окруженные подстриженными кустами и аккуратными цветочными клумбами, стояли ровными рядами, будто не смея нарушить кем-то раз и навсегда заведенный порядок. Осень. Некоторые деревья совсем голые. И цветы на клумбах завяли. Этот английский парк походил на немолодую и усталую женщину легкого поведения, делающую жалкие, отчаянные попытки с помощью поношенных туалетов, макияжа и наигранного оживления вернуть себе былое очарование.
Поро плотнее запахнул свой тяжелый плащ, с которым не расставался даже летом. Бо́льшая часть его жизни прошла в Египте, где он занимался медициной, и нежаркое европейское солнце не согревало его. Память на мгновение вернула Поро на красочные улицы Александрии, а затем, как перелетная птица, перенесла в зеленые леса и на омытые штормами берега родной Бретани. В карих глазах доктора появилось меланхолическое выражение.
– Посидим немного, – предложил он.
Бардон и Поро взяли два плетеных кресла и расположились возле фонтана Купидона, который еще больше подчеркивал очаровательную искусственность сада. Солнце освещало кроны деревьев, окружавших фонтан, и их осенние листья отливали золотом. Слева высились причудливые башни Сен-Сюльпис, справа – неровные крыши домов на бульваре Сен-Мишель.
Поглядывая на нарядных детей, которые гоняли обручи или скакали верхом на палочках, доктор Поро улыбался, и эта нежная улыбка преображала его худощавое, прокаленное тропическим солнцем лицо. В его глазах светился мягкий юмор. По-английски доктор говорил свободно, но с легким французским акцентом и с той тщательностью, которая позволяла предполагать, что язык пришел к нему из произведений классиков туманного Альбиона, а не из живой разговорной речи.
– Как поживает мисс Донси? – спросил он, поворачиваясь к своему другу.
Артур Бардон улыбнулся:
– Надеюсь, здорова. Сегодня мы еще не виделись, но я собираюсь к ней в студию на чашку чаю. Мы хотели бы пригласить вас поужинать с нами в «Шьен нуар».
– С удовольствием. Но разве вам скучно вдвоем?
– О нет. Вчера она встретила меня на вокзале. Мы вместе обедали и проболтали без остановки с половины седьмого до полуночи.
– Скорее, говорила она, а вы внимали с восхищением счастливого влюбленного?
Бардон только что появился в Париже. Он работал хирургом в александрийской клинике Святого Луки и приехал сюда для изучения методов своих французских коллег. Но истинной причиной его приезда была, несомненно, Маргарет Донси. Доктор Поро знал Артура с раннего детства и не присутствовал при его рождении лишь потому, что в это время неожиданно уехал в Каир. Близкий друг его отца, занимавшегося торговлей в странах Леванта, Поро с удовольствием следил за тем, как, избрав по его совету профессию врача, Артур уже превзошел в мастерстве своего старшего друга; с удовлетворением видел, с какой гордостью следовал молодой хирург своему призванию, как он благодаря целеустремленности и таланту превратился в первоклассного специалиста.
Поро всегда считал, что разнообразие интересов придает мужчине дополнительную привлекательность, хотя и мешает его карьере. Чтобы превзойти коллег, нужно целиком посвятить себя выбранному делу. Поэтому доктор не сожалел о том, что у Артура не слишком широкий круг интересов. Литература и искусство мало что для него значили. Не был он также мастером рассказывать банальные анекдоты – качество, которое высоко ценится в гостиных. Обычно он молча слушал и лишь изредка вступал в общий разговор. А вот работал очень много: оперировал, делал вскрытия, читал лекции, старался знакомиться со всей литературой по своей специальности не только на английском, но и на французском, и на немецком языках. Но в то же время был страстным и отличным игроком в гольф, и когда выдавался свободный часок, проводил его в гольф-клубе.
За операционным столом Артур преображался. Это был уже не замкнутый, малоконтактный бука, а человек, взявший за правило не говорить о том, в чем не разбирается, и не выражать восхищения тем, что ему не нравится. Здесь он испытывал непередаваемое чувство счастья и сознания своей силы. Никакая неожиданность не могла загнать его в тупик. Срабатывал как бы инстинкт хирурга, руки и мозг действовали почти автоматически. Никогда не колебался, никогда не боялся неудачи. Мужество снискало ему успех, и было ясно, что его репутация среди пациентов скоро станет столь же высокой, как и авторитет у коллег.
– Я всегда дивился странностям человеческой натуры, – сказал доктор Поро. – На мой взгляд, просто необъяснимо, как человек вашего склада ума смог столь сильно полюбить девушку, подобную Маргарет Донси.
Артур не ответил, и Поро, испугавшись, что его слова могли обидеть собеседника, поспешил объяснить:
– Не сердитесь. Вы не хуже меня знаете, что я считаю мисс Донси очаровательной молодой леди. Хороша собой, обаятельна, добра. Но право же, ваши характеры диаметрально противоположны, хотя оба вы родились на Востоке и детство ваше протекало среди ландшафтов из «Тысячи и одной ночи». Но боюсь, вы самый рациональный субъект среди тех, кого я когда-либо встречал.
– Не вижу в ваших словах ничего обидного, – улыбнулся Артур. – Согласен: у меня нет ни воображения, ни чувства юмора. Я обыкновенный практичный человек и ясно вижу все лишь в пределах длины собственного носа. К счастью, он у меня довольно большой.
– Но у мисс Донси нет той узости интересов, которая, если вы позволите мне так выразиться, составляет, возможно, секрет вашей силы. Она с таким восхитительным энтузиазмом относится ко всем видам искусства! Красота необходима ей, как хлеб для более приземленных существ. Она так страстно интересуется всем на свете!
– Вполне естественно, что Маргарет любит прекрасное. Ведь она сама – воплощение прекрасного.
Артур не был склонен анализировать свои чувства; он знал, что полюбил Маргарет прежде всего за физическое совершенство, столь поразительно контрастировавшее с бесчисленными проявлениями уродств, борьбе с которыми он посвятил свою жизнь. Но все-таки с его губ невольно сорвалось:
– Когда я увидел ее впервые, мне показалось, что новый мир открылся моей душе.
Божественная музыка стихов Китса, прозвучавшая в словах Артура, придала в глазах француза чувству Бардона тот романтический оттенок, который предвосхищал возможную трагедию. Однако Поро захотелось рассеять облачко, омрачившее эту пока вполне благополучную любовную историю.
– Вам очень повезло, мой друг. Маргарет восхищается вами так же, как и вы ею. И не устает слушать мои прозаические повествования о вашем детстве в Александрии. Убежден, что она будет вам прекрасной женой.
– Я тоже уверен в этом, – рассмеялся Артур.
Он считал себя счастливцем. Любил Маргарет всем сердцем и не сомневался в ее любви к себе. Ничто, казалось, не могло нарушить планы, которые они строили вместе. Любовь придавала особый смысл его работе, а работа, в свою очередь, делала чувство к Маргарет еще более чарующим.
– Мы собираемся назначить день свадьбы, – сказал он. – Я уже заказываю мебель.
– По-моему, в нашей быстротекущей жизни только англичане могут так странно вести себя и без особых причин откладывать свадьбу на целых два года.
– Видите ли, Маргарет было всего десять лет, когда я впервые ее встретил, и только семнадцать, когда я попросил ее руки. Она считала себя во многом обязанной мне и сразу согласилась. Но я ведь знал, что она мечтала года на два поехать в Париж, и считал себя не в праве связывать ее, пока она хотя бы немного не повидала свет. Кроме того, Маргарет тогда еще не созрела для замужества.
– Разве я был не прав, утверждая, что вы очень рассудительный молодой человек? – улыбнулся доктор Поро.
– Мы не сомневались в своих чувствах, любили друг друга, впереди у нас было много времени. Мы могли подождать.
В этот момент мимо них прошествовал высокий полный мужчина в ярком клетчатом пиджаке. Он с важностью приподнял шляпу и поклонился доктору Поро. В ответ доктор улыбнулся и помахал ему рукой.
– Кто этот увалень? – спросил Артур.
– Ваш соотечественник. Его имя Оливер Хаддо.
– Богема? – спросил Артур с ноткой презрения, которая всегда появлялась, когда он говорил о людях, занимавшихся не таким практическим делом, как он сам.
– Не совсем. Мы познакомились недавно и совершенно случайно, когда я собирал материал для книги о средневековых алхимиках и много работал в библиотеке Арсенала, которая, как вы, может быть, слышали, хранит обширную литературу по оккультизму.
На лице Артура отразилось пренебрежительное выражение. Он не понимал, зачем доктор Поро посвящал свой досуг столь бессмысленным занятиям. Книгу его о знаменитых алхимиках, которая была недавно опубликована, он прочел и, хотя отдавал должное глубоким познаниям доктора, не прощал ему пустой траты времени, которое можно было бы использовать на более важные дела.
– Не так уж много читателей работают в этой библиотеке, – продолжал доктор, – и я скоро узнал всех ее постоянных посетителей. Этого же джентльмена я встречал там ежедневно. Когда я приходил туда рано утром, он уже сидел, погруженный в непонятные старинные фолианты, и все еще листал их, когда я уходил в полном изнеможении. Случалось, что те книги, которые интересовали меня, были на руках у него, и я понял, что он интересуется тем же, чем и я. Внешне он выглядел необычно, в нем было даже что-то неприятное, поэтому я не заговаривал с ним, хотя и мог бы это сделать. Как-то мне понадобилась одна информация, но разыскать ее не удавалось. Отсутствовали какие-либо источники. Библиотекарь не мог мне помочь, и я прекратил поиски. И вдруг этот человек принес нужную книгу. Наверное, услышал от библиотекаря о моих затруднениях. Я был очень благодарен незнакомцу. Мы в тот день вместе вышли из библиотеки, и темой нашей беседы послужили общие интересы. Я был поражен его знаниями – он рассказывал о вещах, о которых я прежде и не слыхивал. Передо мной у него было то преимущество, что он владел не только арабским, но и древнееврейским, и посему мог изучать каббалистику в оригиналах.
– Не сомневаюсь, что она очень пригодилась ему, – иронически скривил губы Артур. – Кто он по профессии?
Доктор Поро обезоруживающе улыбнулся:
– Милый друг, я просто боюсь сказать вам это. Меня бросает в дрожь при мысли о вашем полном презрении к такому роду деятельности.
– Так кто же он?
– Видите ли, Париж полон странных личностей. Это город, где можно встретить самых эксцентричных особ. Пусть в наш разумный век это звучит невероятно, но мой знакомец Оливер Хаддо утверждает, что он маг. И думаю, утверждает вполне серьезно.
– Глупый осел! – не сдержался Артур.