Глава 3
КЭРОЛ ЖИРАР
Кэрол Жирар и представить себе не могла, что забеременеть будет так трудно. Очевидно, ее мать не имела таких проблем, Кэрол и ее брат Рик родились с разницей в два года.
Прежде чем пожениться, Дуг и Кэрол вели разговоры о том, чтобы в один прекрасный день завести семью. Из-за ее напряженной работы в государственной брокерской фирме он хотел удостовериться, что она столь же заинтересована в семейной жизни, сколь и он. Дуг спросил, хочет ли она на несколько лет отказаться от своей карьеры, чтобы родить детей. Ответом было безоговорочное «да». Дети были ее предназначением. Она всегда представляла себя матерью, всегда считала детишек «важной частью собственной жизни». Дуг будет замечательным отцом, а она глубоко и страстно любила мужа. И хотела иметь от него детей.
Разогревая в микроволновке обед, Кэрол обвела взглядом кухню своей квартиры на семнадцатом этаже кооперативного дома с видом на залив Пьюджет-Саунд. Она оставила свою работу всего месяц назад, но уже чувствовала тревогу и раздражение. Она ушла из брокерской фирмы с единственным намерением дать своему телу расслабиться, отдохнуть, отойти от каждодневных забот. Дуг был убежден, что связанный с работой стресс стал причиной того, что она никак не могла забеременеть, и ее гинеколог не исключал такую возможность. Море унизительных тестов, как для нее, так и для Дуга, выявили, что кроме возраста, тридцать семь лет, ей придется бороться с тем, что называется АСА, – антителами против спермы.
Раздался телефонный звонок, и Кэрол бросилась к телефону, схватив трубку до того, как он прозвонил еще раз.
– Алло, – сказала она весело, горя желанием поговорить хоть с кем-то, будь то даже агент продаж.
– Привет, милая. Я просто хотел узнать, дома ли ты еще.
В то же мгновение на нее накатил приступ паники.
– А что, я уже должна где-то быть?
Дуг хихикнул.
– Мне казалось, ты собираешься днем на прогулку. Именно это рекомендовала одна книга, которую они прочли вместе. Кэрол решила, что ей требуется больше физических нагрузок, и теперь, когда она оставила работу, у нее появилась масса возможностей проводить время на свежем воздухе. Это было частью программы, которую они с Дугом обговорили и приняли до того, как она оставила работу.
– Верно. Я как раз и собиралась выходить.
Кэрол бросила взгляд на микроволновку и повернулась спиной к поджидающему ее обеду.
– Кэрол? С тобой все в порядке?
Муж угадал ее настроение – депрессию и тревогу. Дуг был прав, когда предложил ей бросить работу. Они оба боялись, что она не сможет выносить ребенка полный срок, тогда как у них осталась всего одна попытка зачатия в пробирке, что не внушало большого оптимизма. Страховая компания, где работал Дуг, имела центральный офис в Иллинойсе, а по законам этого штата страховой полис компании покрывает всего три попытки. Первые две оказались неудачными. Искусственное оплодотворение, оплодотворение в пробирке было последним словом в технологии искусственного оплодотворения, последней процедурой, которую могли предложить клиники акушерства и гинекологии. В июле будет их последняя попытка, и после нее они могли рассчитывать лишь на собственные деньги. В самом начале они решили ограничиться тремя попытками оплодотворения. Если Кэрол после этого не забеременеет, они начнут процесс усыновления. Вероятно, это было мудрое решение. Эмоциональное опустошение после двух неудач доказывало, что она не в состоянии выносить эту процедуру бесконечно. Дважды ей имплантировали оплодотворенную яйцеклетку, и дважды у нее случился выкидыш.
Кэрол и Дуг никогда не говорили, что эта третья попытка зачатия в пробирке могла положить конец их надеждам, но они не могли выбросить этот факт из головы, было жизненно необходимо, чтобы она зачала – и выносила ребенка на этот раз.
Кэрол готова отдать за это все, что у нее было, – бросить любимую работу, вытерпеть, чтобы в нее залезали, протыкали, кололи и унижали. Она готова была победить все сомнения, противостоять эмоциональным взлетам и падениям в их попытке зачать – все ради ребенка. Ребенка от Дуга.
– Я люблю тебя, дорогая.
– Я знаю, милый.
Хотя Кэрол сказала это небрежно, она действительно это знала. Дуг все это время находился рядом с ней, прошел через все – визиты к врачам, анализы, слезы, отчаяние, гнев и печаль.
– Однажды ты будешь держать на руках нашего ребенка, и мы оба знаем, что за это побороться стоило.
Они уже выбрали имена. Камерон – для мальчика и Коллин – для девочки. В воображении Кэрол рисовала себе своего ребенка, ощущала его у себя на руках, видела радость в глазах мужа.
Кэрол держалась за эту мечту, и образ младенца на руках помогал ей вынести все трудности зачатия в пробирке.
– Во сколько ты будешь дома?
Прежде Кэрол это никогда не волновало, но теперь она строила собственную жизнь, соразмеряясь с графиком мужа. От его распорядка дня зависел ее режим, и его возвращение из офиса было самым светлым пятном ее дня. Каждый день она по нескольку раз сверялась с наручными часами, вычисляя, сколько часов, а затем и минут остается до того, как Дуг придет домой.
– Как обычно, – пообещал он.
Ее муж вот уже семь лет работал клерком в страховой компании. Кэрол зарабатывала больше его, именно ее доход предоставил им возможность сделать значительный первый взнос за кооператив. Когда они поженились, ее мудрый и экономный муж настоял, чтобы они соизмеряли свой стиль жизни только с его доходом. Он опасался, что в противном случае им придется положиться на ее зарплату и отложить образование полноценной семьи на потом. Они выждали после свадьбы три года, делая сбережения. Это было хорошо, потому что даже со страховкой стоимость лечения от бесплодия была ошеломительной. А теперь, когда она не работает…
– Я тебе уже говорила, как отвратительно дневное телевидение? – спросила Кэрол.
– Вырубай ящик и отправляйся на прогулку.
– Да, сэр, – по-военному ответила она. Дуг рассмеялся.
– Неужели я так плох?
– Нет. Просто сидеть дома – совсем не то, что ты думаешь.
Домашняя жизнь не предполагала бесконечных часов скуки, отчаянных поисков, чем бы себя занять, пока Дуг не вернется домой. Она привыкла к частым совещаниям, к принятию решений, вызывающих всплеск адреналина, к постоянной занятости. Пребывание дома давало совершенно новые ощущения, и они ей совсем не нравились.
– Хочешь, я позвоню позже?
– Нет, я буду в порядке. Ты прав. Мне нужно выйти на улицу. День сегодня славный.
Нет места на земле красивее Сиэтла, когда светит солнце. Стоял прекрасный майский день, и Кэрол всматривалась в снежные вершины Олимпийских гор вдалеке, сине-зеленые воды залива Пьюджет-Саунд внизу.
– Увидимся в половине шестого, – сказал Дуг.
– Я буду дома.
Кэрол положила свой обед в холодильник и схватила яблоко по пути к двери. Они прожили в этом кооперативном доме четыре года, но она до сих пор не знала своих соседей. Они были чрезвычайно мобильными людьми, совсем как они с Дугом, и мужья и жены работали допоздна. Лишь немногие имели детей, и малышей рано по утрам отвозили в супердорогие дневные центры ухода за детьми.
Кэрол спустилась в пустом лифте в фойе и направилась через двойные стеклянные двери к боковой дорожке, ведущей в деловой центр города. Жуя яблоко, она быстро шла по направлению к порту, понимая, что, по крайней мере, одного повода для страха у нее нет.
Все женщины в офисе, естественно, предостерегали ее, когда узнали, что она уходит. Пошли разговоры о том, что жены и мамочки, которые сидят дома, постоянно борются с лишним весом. По словам ее бывших коллег, постоянно находясь на кухне рядом с едой, невозможно сохранить тонкую талию. Для Кэрол это не было проблемой. Никогда в жизни она не ела с таким аппетитом. Диета не входила в ее новый режим, но ей удавалось поддерживать свой восьмой размер одежды безо всяких усилий.
Пока она шагала своим обычным маршрутом, с залива подул холодный ветер. Затем она, неожиданно для себя, направилась на восток, поднимаясь к Пилл-Хилл, где располагались больница Вирджинии Мейсон и Шведский госпиталь. Она тяжело дышала, совершая крутой подъем, замедлила шаг и неспешно прошла несколько кварталов, глядя по сторонам и рассматривая незнакомые окрестности, пока не попала на Цветочную улицу.
Ряд зданий ремонтировали. Улица была перекрыта, но тротуар оказался свободным. Работы на одной стороне улицы, видимо, завершились, фасады магазинов радовали свежей краской, а над магазином цветов были зеленые с белыми полосками маркизы. Букеты тюльпанов и лилий красовались снаружи у входной двери.
Не обращая внимания на резкие металлические звуки и шум стройки, Кэрол отважилась пройти вниз по улице. Видеопрокат и удручающего вида кирпичный многоквартирный дом располагались в конце квартала, а через дорогу находился небольшой ресторанчик под названием «У Энни». Контраст между старым и новым был поразительный. Обновленная часть улицы напоминала причудливый небольшой городок с дружелюбными торговцами, прямо как в телесериалах. Некоторые из строений были немного запущенными, но, несмотря на это, они казались приветливыми. Никогда не скажешь, что Цветочная улица находилась на расстоянии менее мили от сердца делового центра Сиэтла с его высотными зданиями и переполненными улицами.
Рядом с цветочным магазином оказался еще один сюрприз – магазинчик, где продавалась пряжа! Магазинчик был новый, судя по объявлению об открытии, набранному на компьютере. Внутри в кресле-качалке сидела женщина, приблизительно ее возраста, со спицами в руках. Большой клубок пряжи цвета зеленой липы лежал у нее на коленях.
Кэрол вошла в дверь. Ее приветствовал приятный звон.
– Здравствуйте, – сказала она, стараясь казаться веселой и заинтересованной.
Кэрол не знала, что привело ее в этот магазинчик, поскольку не умела вязать и не отличалась особой склонностью к рукоделию.
Маленькая женщина приветствовала ее с застенчивой улыбкой:
– Здравствуйте, и добро пожаловать в «Путеводную нить».
– Вы здесь недавно, не так ли?
Хозяйка магазинчика кивнула:
– Я открылась вчера, и вы моя первая покупательница сегодня днем. – Она тихонько засмеялась и поправилась: – Первая покупательница сегодня.
– Что вы вяжете? – спросила Кэрол, чувствуя себя немного виноватой, потому что не собиралась ничего покупать.
– Свитер своей племяннице. – Женщина взяла в руки вязанье и протянула его Кэрол, чтобы та могла его хорошенько рассмотреть.
Расцветка – липовый-зеленый, оранжевый и бирюзовый – сразу же вызвала улыбку на лице Кэрол.
– Как красиво!
– Вы вяжете? – последовал неизбежный вопрос.
– Нет, но хотелось бы научиться.
– Тогда вам сюда. В следующую пятницу я начинаю уроки вязания для начинающих. Если вы запишетесь на уроки, то получите двадцатипроцентную скидку на покупку пряжи.
– Не думаю, что когда-нибудь смогу научиться вязать.
Кэрол почувствовала искреннее сожаление, но она была не из тех женщин, кто находит утешение в рукоделии. Расчет сложных процентов и исчисление ежегодной ренты, подсчет инвестиций и взаимных фондов – вот в чем заключалось ее мастерство.
– Вы никогда этого не узнаете, если не попытаетесь. Между прочим, я Лидия.
– Кэрол.
Она протянула руку, и Лидия отложила вязанье, чтобы тепло ее пожать. Лидия была невысокой и изящной, с темными, коротко подстриженными волосами. Ее карие глаза светились умом, и Кэрол она сразу понравилась.
– Я начинаю уроки с очень простого образца, – продолжала Лидия.
– Это было бы и в самом деле просто, если бы я взялась за вязание.
– Я подумала, что предложу всем связать одеяльце для младенца.
Кэрол замерла, и у нее на глаза навернулись слезы. Она отвернулась, чтобы Лидия не заметила. При обычных обстоятельствах она не испытывала резких перемен настроения, но ее эмоции вышли из-под контроля от инъекций гормонов. Это было слишком странно, чтобы быть простым совпадением.
– Может быть, я и в самом деле запишусь на уроки, – сказала она, дотрагиваясь пальцами до ярко-желтого мотка пряжи.
– Это будет здорово.
Лидия подошла к прилавку и взяла планшет.
В эти дни Кэрол повсюду искала знаки и знамения, и она частенько разговаривала с Богом. Она не сомневалась, что была послана в этот магазинчик. Так Он давал ей знать, что собирается ответить на ее молитвы. Когда она отправится для искусственного оплодотворения в третий и последний раз, все сложится удачно. В не столь далеком будущем ей понадобится одеяльце для ее малыша.