В последнее время полета Василя не покидало ощущение, что в этой пустоте кто-то или что-то наблюдает за ними. Вокруг стояла безмерная темнота, не было никакого намека хоть на какую-то звездочку или астероид. Регулярно каждую ночь Василь смотрел один и тот же сон. Все так же просыпался, всхлипывая, как маленький мальчик. Его уже стало беспокоить собственное психологическое состояние.
– Одно из двух: либо это депрессия меня задавить хочет, либо я начинаю становиться верующим. Как долго это устойчивое чувство, что мы здесь не одни, будет преследовать меня. Похоже что «оно» не оставляет и остальных участников полета.
– Кто это? Бог? Но откуда? Мы уже, какую неделю, летим в чужой галактике. – Василь закрыл дневник. Писать не хотелось. Длительная темная бездна в окне иллюминатора время от времени подпитывала депрессию.
Пространство постоянно искривлялось, и корабль несло как бы по спирали, закручиваясь то в одну, то в другую сторону, создавая арену для чего-то, что должно было давно уже произойти, но по какой-то причине не происходило. Играя с гравитацией, корабль то растягивался до размеров футбольного поля, то сжимался до величины маленькой комнаты. Не закрепленные предметы двигались сообща, иногда меняя направление, скручиваясь и растягиваясь вместе с кораблем. Все предметы, включая корабль, обрели свойства резины. Члены команды неизменно на что-то натыкались.
Ощущая пространство как физическую реальность, корабль закручивался все больше и больше в невидимую ткань как в паутину, только в безмерных масштабах. Это было темное, холодное и одинокое место.
Уменьшаясь в миллиарды раз, быстро возникая ниоткуда и исчезая в никуда, частицы космоса играли в какую-то не понятную команде игру. Это можно было выдержать час, два, три… Но корабль летел уже нескончаемо долго, терпение было на исходе и непонятно было, сколько эта тьма еще продлиться. Измеряя время человеческим разумом полет длится уже не одну неделю в этой темной прострации. Казалось, время застыло на месте.
– Полет – это риск, и мы не имеем права хоть на секунду забыть об этом. Доверьтесь опыту всех поколений астронавтов, что простых полетов не бывает, в любом из них случается нечто непредвиденное, и надо быть к этому подготовленным, – командира космического корабля Филиппа Филипповича снова который день тошнило, и он старался «заговорить» себя таким способом, отвлекаясь на общение с командой.
– Может кому-то покажется, что я несу ерунду, но мне кажется, что вы не поняли, что я говорил раньше… – продолжая разговор, произнес командир корабля, но никто не обратил на него внимания. Рот его был по-прежнему закрыт, губы сомкнуты и из них не вылетело ни звука.
– Что это? Иллюзии? Я разговариваю, то есть ощущаю, что разговариваю, но ничего не происходит, ни движения губ, ни звука. Может, мы уже умеем общаться мыслями? – Подождав немного, капитан снова заговорил, точнее подумал. – В таком случае, почему же мне тогда никто не думает в ответ? – Вопрос был сбивающим с толку и для самого капитана. От этого нельзя было избавиться, нельзя было отключиться, но и ощущать такое состояние тела уже не было больше сил. Команда находилась в состоянии полудрема. Мыслей почти не было.