Люди погибели. Сатанизм к России: попытка анализа. Федор Кондратьев. Сатанизм как реальность и «сатанизм» как психическое расстройство ( Сборник, 2000)

Сатанизм как реальность в молодежном менталитете

В советское время были «беспартийные большевики», которые, формально не являясь членами партии, разделяли ее идеологию в повседневной жизни. Так и теперь далеко не все, имеющие сатанистскую духовность и живущие согласно с ее сущностью, относят себя к сатанистам. Более того, по всей вероятности, большинство молодых людей, ориентированных на достижение чувственных удовольствий «сейчас и здесь», игнорирующих какие бы то ни было нравственные запреты, даже не знают, что живут по американской модели сатанизма. Тем не менее, это – мировоззренческая ориентация, определяющая конкретное социальное поведение человека.

О том, насколько велика опасность этой идеологии, специально говорилось на научно-практической конференции МВД РФ, проводившейся под общим названием «Духовность. Правопорядок. Преступность».

Реальность присутствия в менталитете и образе жизни молодежи современной России идеологии сатанизма американской модели легко определить по данным криминальной статистики (число убийств и насилий в России в последние годы неуклонно растет, однако американских «показателей» в этом отношении мы пока, к счастью, не достигли).

Практика судебной экспертизы в Центре социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского показывает, что растет число подэкспертных (как вменяемых, так и невменяемых) с практически нулевой нравственностью; совершаемые ими убийства напрямую связаны с деградацией нравственного сознания. Например, освидетельствованный мною недавно пятнадцатилетний подросток, обвинявшийся в пяти убийствах, откровенно рассказал, что убивать ему «просто нравилось», в убийстве он видел превосходный способ продемонстрировать силу и самоутвердиться. При этом никаких болезненных расстройств в его психике найдено не было.

Целенаправленные беседы о нравственности со многими молодыми людьми (особенно моложе 30 лет), находящимися на экспертизе в связи с обвинениями в убийствах, поражают отсутствием у подследственных чувства ценности чужой жизни, необходимости как-то себя ограничивать во избежание гибели другого человека. На этом фоне заслуживает внимания факт, что последним годом, когда в Москве не было совершено ни одного убийства, был год перед либеральным переустройством России в 1861 году.

Следует добавить, что современный сатанизм существует в разнообразных формах и под разными названиями, иногда тщательно маскирующими его суть. Мало кто знает, что основатель дианетики и активно действующей в России «Церкви сайентологии» Лафайет Рон Хаббард был вовлечен в самые отталкивающие формы оккультизма, а в конце жизни пришел к убеждению, что является не кем иным, как Зверем Апокалипсиса, обладающим властью над всем человечеством. Учение Хаббарда – определенно антихристианское, как по внутренней своей сущности, так и по откровенно сатанистской символике – перечеркнутый крест и т. п. Так же и в других неокультовых объединениях и группах, получивших массовое распространение в России, в деятельности различных «духовных» школ, семинаров и движений при глубоком изучении можно найти сатанистские корни.

Констатируя поразительную «открытость» и вместе с тем деструктивность сатанистской пропаганды, надо вместе с тем понимать, что главную криминальную опасность представляют объединения и «активисты», которые находятся в подполье и непосредственно реализуют сатанистские ритуалы или совершают преступления в угоду сатане. Они не афишируют себя и осторожны в привлечении новых адептов. Иногда они имеют связь с потомственными поклонниками сатаны. Есть основания полагать, что именно на их совести (если уместно здесь такое слово) немалая доля нераскрытых кровавых преступлений. Обнаружить этих сатанистов по причине хорошей конспирации очень сложно. В их организациях идеология сатанизма находит выражение в конкретных – и весьма страшных – делах.

Таким образом, реальную сатанистскую «работу» можно подразделить на воспитание подростков в духе и идеях сатанизма и на преступную деятельность, прямо или опосредованно связанную с сатанистской идеологией.

Подростковый сатанизм. Подпольные школы будущих активных сатанистов

Ко мне как руководителю группы по разработке материалов о негативных медико-социальных последствиях деятельности в России культовых организаций, имеющих деструктивный характер (группа действовала в рамках специального фрагмента Федеральной целевой программы по усилению борьбы с преступностью, утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 мая 1996 года № 600), обратилась с просьбой дать комментарий по поводу телерепортажа о сатанистской группе депутат Государственной Думы РФ Н. В. Кривельская. Привожу полный текст моего ответа.

«На видеопленке, содержащей запись телерепортажа журналистки НТВ Ю. Шамаль, представлен сатанинский ритуал, проведенный в ночное зимнее время около одного из подмосковных кладбищ. Участники ритуала – юноши и девушка – произносят клятвы, содержащие в себе выражение поклонения и «бесконечного почтения» к сатане, готовность выполнять все его требования, быть твердыми в своем противостоянии общепризнанным моральным нормам во имя получения плотских удовольствий. Все эти заклинания произносятся и повторяются вокруг «алтаря», на котором находятся сатанинская «библия», меч, муляж мужского полового члена, черные свечи, какой-то (судя по бутылке) алкогольный напиток. Присутствующие в ритуальных черных одеждах с надписью «Церковь сатаны» и сатанистским символом. Можно отметить, что по ходу проведения ритуала и принятия указанного напитка создается все более эмоционально усиливающаяся атмосфера таинственности, исключительности, постепенно нарастающая до экстатической напряженности. На этом фоне вновь повторяются клятвы верности сатане, призывы типа: «Да будут свергнуты без пощады и жалости…». Обращает на себя внимание ряд существенных деталей: детски-игровой характер поведения и реакций, неопрятный вид присутствующих, в том числе грязные крашенные ногти девушки, ее неспособность быстро и четко прочитать предложенный текст «библии» и др.

Заключение. У участников записанного на пленку сатанинского ритуала не отмечается психопатологии психотического уровня. Все их действия и высказывания соответствуют практике культа поклонения сатане. Создаваемая по ходу совершения ритуала атмосфера экстатического напряжения способствует усвоению антисоциальных призывов. Ряд деталей может свидетельствовать об инфантильности, социально-педагогической запущенности записанных на пленку участников ритуала. Вовлеченность в практику подобных ритуалов молодых людей с отмеченными личностными чертами может способствовать развитию еще большего подчинения лидерам сатанинских культов».

Практика подобных групп достаточно типична. Именно так готовятся неофиты, пополняющие собой ряды активных сатанистов. Характерно, что на пленке не зафиксирован учитель. Возможно, если бы он присутствовал, то какую-либо запись запретил бы. Во всех подобных случаях учителя-наставники предпочитают оставаться в тени, их подлинные имена не известны зачастую даже их приближенным. Об этом свидетельствуют все сатанисты, проходившие в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского судебно-психиатрическую экспертизу в связи с обвинениями в различных преступлениях.

Вот пример прошедшей начальную школу сатанизма девушки.

…Идет заседание судебно-психиатрической экспертной комиссии. Мне докладывают об Алине В., 15-летней девочке-подростке, обвиняемой в попытке ограбления. Она вместе с подружкой пыталась сорвать золотые серьги с 12-летней девочки.

На экспертизу в ГНЦ им. Сербского Алина поступила 11 января 1996 года.

Я слушаю историю жизни этого подростка – она, к сожалению, характерна для малолетних преступников.

Что обычно в подобных случаях, родители Алины – в разводе. У матери – сожитель, оба они нигде не работают, постоянно пьянствуют, дебоширят. Алину они с самого детства как бы не замечали, и она могла найти утешение только у бабушки. Большую часть времени девочка проводила на улице в кругу таких же, по существу, бездомных подружек. Выделялась стремлением к лидерству, была упряма, легко выходила из себя, если ее не слушались. С 7 лет курит («чтобы показать свою смелость и независимость»).

До 6-го класса училась ровно, за время учебы проявила себя как «способная, увлекающаяся, добрая, отзывчивая» (из школьной характеристики). Но с 12-ти лет начала прогуливать уроки, не выполняла домашние задания, на контрольные не приходила, успеваемость снизилась. Стала грубой, агрессивной. Дерзила в ответ на замечания, заявляла, что хочет «быть плохой, пройти через все». Время проводила в компании подростков с асоциальным поведением, появился повышенный интерес к украшениям, косметике, начала употреблять спиртные напитки, уносила из дома большие суммы денег – тратила их на наряды и сладости. Была заносчивой, лживой, неряшливой.

Во время одного из конфликтов с матерью вела себя особенно вызывающе, оскорбляла мать, нецензурно бранилась, бегала за бабушкой с топором, разрисовала обои и стены пентаграммами. Затем на глазах у бабушки залпом выпила флакон одеколона и приняла какие-то таблетки, угрожала выброситься из окна. Мать вызвала районного психиатра, Алина ругалась, оскорбляла его, не разрешала к себе приближаться. В тот же день она была госпитализирована в детскую психиатрическую больницу, где находилась более полутора месяцев.

В больнице поначалу держалась вызывающе, старалась произвести впечатление человека, независимого от чьего-либо мнения. Отвечала односложно, «сквозь зубы», грубо заявляла, что не любит родных. Потом в целом была спокойна, послушна, но время от времени бурно протестовала против помещения ее в больницу.

Консультант-психиатр, проводивший ее осмотр, диагностировал отклонения в поведении: внутрисемейная конфликтность, агрессия, злоба по отношению к родным… Личностные особенности: настойчивость, упрямство, стремление к лидерству и демонстративность поведения. Ухудшение состояния совпало с периодом полового созревания и формированием в поведении подростковых реакций подражания, увлечения, эмансипации, которые временами приобретали утрированный характер, грубо дестабилизируя обстановку в семье. После лечения поведение ее улучшилось.

Выйдя из больницы, назначенное лечение не принимала, вновь стала грубой, возбудимой, упорной в достижении желаемого. Из-за того, что у нее не сложились отношения с одноклассниками и учителями, Алина перешла в вечернюю школу. Занятия там посещала нерегулярно, затем, после конфликта со сверстником, школу она оставила.

Когда ей было 13 лет Алина познакомилась с подростками, увлекавшимися тяжелым роком, «металлом» – «балдели от этой музыки». Чтобы «усилить кайф», вместе с ребятами принимала какие-то «колеса» (таблетки), иногда спиртное. Кто-то из компании пригласил пойти к сатанистам: «Вот там – настоящий кайф!». Так Алина оказалась в группе, сходной с той, проведение ритуала которой я прокомментировал по видеозаписи.

После ареста за попытку ограбления на допросах отвечала дерзко, называла себя «поклонницей сатаны». Ее одежда была исчерчена «сатанинскими пентаграммами», изречениями соответствующего содержания, губы – обведены черной краской. Заявляла, что ей все нипочем, поскольку она в «непобедимой армии сатаны». Понятно, что все это вызвало у следователя сомнение в психическом здоровье Алины, – и ее направили на судебно-психиатрическую экспертизу.

…Закончен доклад, прошу привести Алину к себе в кабинет.

Вводят стройную, на вид даже милую девушку. Приглашаю сесть, а она развязно просит закурить. Я отказываю, Алина этого, видимо, не ожидала и буркнула что-то дерзкое.

Однако затем «конфликт» гаснет: проводя экспертизу, я даже к подросткам всегда обращаюсь только на «вы» и по имени-отчеству. Это позволяет установить в беседе правильные позиции.

После обычных врачебных расспросов о жалобах, самочувствии она стала доверчивее ко мне как к врачу, старшему, человеку, ничего не навязывающему, а лишь предлагающему помощь, если ее хотят принять.

Алина рассказывает, что с детства отличалась возбудимостью, неусидчивостью, во всем стремилась быть первой, но была общительна, имела много подруг. Лет с 13-ти стала более раздражительной, «меньше ладила с родителями», грубила им, конфликтовала с учителями. Заявляет, что отчима ненавидит, так как он «спаивает мать». Отмечает свою «истеричность»: «могу кинуться на любого человека, нахамить ему». При конфликтах дома падала на пол, пыталась выброситься в окно, проделывая это «назло родителям». С бравадой рассказывает о своей асоциальной компании, употреблении алкоголя, димедрола, паркопана и о возникавших при этом красочных зрительных галлюцинациях, в которых видела «ворота ада», «слоников, жирафиков». Однако наличие пристрастия к указанным веществам отрицает. Говорит, что раза три-четыре пыталась отравиться газом, но до конца попытки самоубийства не доводила, так как «все время домой кто-нибудь приходил». Утверждает, что собиралась «умереть в 20 лет, поскольку не видела смысла в жизни». О правонарушении не сожалеет, объясняет, что хотелось «унизить эту девчонку». «И вообще, мне нравилось делать зло».

В начале беседы какого-либо психического заболевания не устанавливаю, хотя вижу признаки дисгармоничного характера, но это – не психическая болезнь.

Начинаю расспрашивать, как она стала сатанисткой.

Рассказывает Алина об этом достаточно подробно. Собирались они в подвале, переоборудованном под клуб. Проводила собрания женщина лет 40-50-ти. Описать ее точно Алина не может, поскольку она «руководила из тени», имени своего не называла и командовала через назначенного ею старшего. Встречались обычно по полнолуниям. Нравилась таинственность обстановки, приобщение к «непобедимому войску сатанинскому». Особенно торжественно было, когда горели черные свечи, и они все вместе клялись в верности сатане. Вскоре появилось чувство гордости, что она не такая, как «обычные», что она научится колдовать и наводить с помощью сатаны порчу и тогда сможет отомстить всем своим врагам, в том числе матери и отчиму. С чувством гордости рассказывает, как они «со своими ходили в церковь, чтобы как-нибудь там погадить и что-нибудь украсть – пусть потом церковники на своих подумают и разругаются». Помнит, как читали все вместе «черную книгу«; рассказать о ее содержании не может, хотя главное усвоила: «Тот, кто отдал душу сатане, на том свете будет всех мучить. И пока ты на этом свете, надо хорошо этому научиться… У сатаны главный враг – Бог, а у нас главные враги – те, кто верит в Бога, им и надо поганить». Не сожалеет, что арестована: «Все обойдется, сатана поможет, я не пропаду, я теперь не такая, как все». Уверена, что и в тюрьме найдет своих. Вместе с тем Алина отмечает, что интерес к «сатанистским собраниям» у нее прошел, «больше, наверное, в эти игры играть не буду».

Поскольку у Алины не было выявлено таких психических расстройств, которые лишали бы ее возможности осознавать характер и общественную опасность своих действий или руководить ими, было дано заключение об ее вменяемости. Вскоре она как несовершеннолетняя попала под амнистию и была освобождена. О дальнейшей ее судьбе можно только догадываться…

Однако среди сатанистов-подростков нередко встречаются личности более дисгармоничного склада, нежели Алина. Причины этой дисгармонии сложные, обычно речь идет о сочетании наследственной отягощенности, последствий повреждений головного мозга, перенесенных при родах или в раннем детстве, с неблагоприятными обстоятельствами воспитания и жизни в семье. Однако эта личностная дисгармония не является сама по себе причиной сатанизма и деструктивного поведения, она – лишь та почва, на которой произрастают семена, дающие дурные всходы. Наряду с прочим семенами этими могут быть идеи сатанизма, которые, как сорняковые, в хорошей почве не нуждаются. В противоположность этому для растения, приносящего благие плоды, нужна и почва благоприятная: принятие и реализация в своей жизни позитивных идей исходно требуют гармоничных личностных качеств, способности к значительным волевым усилиям, наличия достаточно высоких интеллектуальных возможностей и, конечно, самого приобщения к этим идеям.

Сатанизм ритуально-групповой

Как правило, подростки и молодые люди, чей адекватный социальный рост затруднен, чья личность формируется в обстановке духовной пустоты при полном отсутствии осмысленности бытия, подсознательно тянутся друг к другу. У них – общие проблемы, их тяготит жизненная неопределенность, и сатанизм как идеология, легко и просто постигаемая, дает им основу для взаимопонимания, иллюзию своей значимости и общую направленность поведения.

К числу таких сатанистов относится и Артем З., 17ти лет, обвинявшийся по ст. 105 ч. 2 п. «ж», «д» УК РФ «в совершении группой лиц по предварительному сговору на почве служения сатане двух ритуальных убийств» Сна и Лва. Стационарное судебнопсихиатрическое освидетельствование в Центре им. В. П. Сербского он проходил 8 января 1998 года. Криминальные события, участником и одним из главных действующих лиц которых Артем являлся, происходили в 1997 году и затем широко освещались в средствах массовой информации.

Обстоятельства дела таковы. В последних числах июня 1997 года в пригородной лесопосадке неподалеку от маленького шахтерского городка СевероЗадонска пастухи нашли обезображенное тело 16летнего Л-ва. В ходе расследования работники милиции вышли на Артема и его товарища Ивана К. – знакомых и ровесников Л-ва. Согласно данным ими показаниям, они решили наказать Л-ва за насмешки над их увлечением сатанизмом. Заманив его в лесопосадку, они стали требовать, чтобы он отрекся от веры в Бога. Получив отказ, Артем и Иван привязали Л-ва к дереву, имитируя распятие Христа, снова потребовали отречения и, не получив его, перерезали ему горло, а затем добили молотком. Для подтверждения факта убийства перед другими сатанистами Артем отрезал у убитого ухо.

По ходу расследования выяснилось, что за этими же подростками числится еще одно убийство. Установлено, что группа сатанистов (всего было арестовано 10 человек) накануне православной Пасхи получила задание подготовить и совершить традиционный ритуал – заставить христианина отказаться от Бога и начать поклоняться сатане. Выбор пал на молодого мужчину С-на, который отказался это сделать, чем подписал себе смертный приговор. Его заманили, предложив выпить, в дом к некой Зинаиде Кузиной, 73-летней пенсионерке, которая считалась колдуньей. Там его связали, положили на покрытый черной скатертью ритуальный стол. Присутствующим были выданы обрядовые балахоны с сатанистской символикой, черные свечи, другая атрибутика, и началось чтение сатанинской библии. Затем каждый из присутствующих нанес по ритуальному удару ножом, кровь, вытекающую из ран, стали собирать в посудину. Все присутствующие в знак преданности сатане выпили по глотку теплой крови. На этом торжество не закончилось – начались ритуальные пляски на трупе, сопровождавшиеся заклинаниями, выбранными из текстов сатанинской библии.

По этому делу в вину сатанистам прокуратура поставила убийство на религиозной почве при отягчающих обстоятельствах – создание преступной группы для отправления ритуальных обрядов жертвоприношения. Все обвиняемые проходили судебно-психиатрическое освидетельствование, по заключению которого они признаны вменяемыми.

В Центре социальной и судебной психиатрии Артем находился на повторной экспертизе ввиду определенных сложностей в оценке его психического состояния и необычности преступления, в котором он считался лидером.

По ходу исследования в Центре им. В. П. Сербского психического состояния Артема было установлено следующее.

В возрасте 3-4-х лет он перенес несколько ушибов головы, после этого до 9-ти лет страдал ночным недержанием мочи. Воспитывался только бабушкой, так как родители много лет находились в заграничной командировке. В школе начал обучаться своевременно. Поначалу учился хорошо, однако с 8-го класса успеваемость снизилась. Хотел поступить в кадетский корпус, но не прошел медкомиссию из-за слабого зрения. Очень расстроился, стал говорить, что ничего у него в жизни не получается, во всем не везет, у него нет будущего, утратил интерес к жизни, полностью разочаровался в ней. Ему было скучно, тошно, ничего не интересовало. В 10-й класс пошел с неохотой и вскоре заявил, что если родители заставят его идти в 11-й класс, то он повесится. Артем оставил школу и поступил в ПТУ.

С 16-ти лет стал увлекаться фильмами ужасов и «про всякую мистику, где много крови» (эти фильмы и являются теми самыми семенами, из которых, как уже говорилось, вырастают побеги духовной извращенности подростков). Заинтересовался оккультизмом, решил, что должен стать сатанистом. Рисовал сцены насилия, где главными героями были вооруженные кролики, с ножей капала кровь, лежали изуродованные трупы, изображал ад, кипящие котлы с торчащими оттуда руками и ногами. Пытался познакомиться с людьми, знающими толк в оккультизме. «Обычные» сверстники его не интересовали, друзей не имел. Все свободное время проводил в сарае с кроликами, с которыми «чувствовал мистическую связь и даже сам становился кроликом». Учиться в ПТУ не хотелось: «было не интересно». Решил до призыва в армию «заняться своим делом», бросил ПТУ и стал работать ночным сторожем в детском саду.

Как потом установило следствие, во время ночных дежурств Артема в детском саду проходили собрания сатанистов. Обычно собиралось по 8-10 человек, главой «была бабка», которая «отправляла всю службу сатане и организовывала ритуальные жертвоприношения». Обвинение относилось только к двум последним убийствам, однако некоторые из членов группы говорили, что подобные убийства совершались и ранее.

В начале предварительного следствия Артем вину свою полностью признал. Убийство С-на из мести объяснил «религиозными соображениями», так как тот «доставал» его своими насмешками над увлечением сатанизмом и поэтому «не достоин жить». Убийство С-на было задумано за несколько дней до его совершения. Артем и еще пять членов сатанистской группы (в основном подростки) заманили С-на в дом к Зинаиде Кузиной, где и убили его, совершив ритуал жертвоприношения, пили его кровь после чтения «бабкой» молитв сатане. Затем они отнесли тело к железнодорожному полотну примерно в 200 метрах от дома и разбросали вокруг осколки стекла, чтобы создать видимость самоубийства. Убийство Л-ва, по показаниям Артема, они совершили через два месяца по тем же мотивам, однако не сумели хорошо спрятать труп, из-за чего милиция вышла на их след.

Вообще в период предварительного следствия в содеянном признались все обвиняемые, при этом подробно описывали, кто что тогда делал и говорил. Трое из них сказали, что решили «нагадить Богу, убить жертву, чтобы открыть ворота в ад». Согласно показаниям, Артем еще задолго до убийств подробно рассказывал им об учении сатаны, говорил, что наступят дни, «когда надо будет кого-то убить», он «сделал наколку в виде сатанинского знака «666» и перевернутого креста, постоянно добывал литературу про диавола», «говорил, что мы все помрем, а он останется, так как только верные слуги сатаны остаются жить», «топтал христианский молебник», объяснял, что «надо под пяткой носить перевернутый крест – это значит отречься от Бога». Они вспоминали, что Артем рассказал, как ему «приснился сатана и попросил его продать ему свою душу, на что он согласился». Говорили, что Артем «дома не живет, а проживает в своем сарае, где держит кроликов, которых убивает и режет на кусочки», также он «говорил, что надо и человятинку на кусочки разрубить». В том сарае они вместе с ним «клали на землю иконы и мочились на них». По показаниям свидетелей, знавших Артема по жизни по соседству и работе, он состоит в секте сатанистов, говорил, что убить человека для него «раз плюнуть» и в доказательство он может «принести ухо человека», что у него «была мечта – сесть в большой автомобиль, ехать по дороге и всех давить», а чтобы «спокойно совершать убийства», ему «нужна справка от психиатров о его невменяемости». Однако в ходе дальнейшего следствия Артем то отрицал свою причастность к убийству С-на, объясняя данные ранее показания тем, что на него было оказано «давление», то утверждал, что говорил он добровольно, но это была всего лишь его «фантазия».

Первоначально в отношении Артема была проведена судебно-психологическая экспертиза, по заключению которой он «является личностью с высокой активностью и склонностью к открытому агрессивному поведению, нежеланием приспосабливаться к социальному окружению, характеризуется высоким энергетическим потенциалом, отсутствием интереса к людям, повышенным интересом к себе и стремлением к самораскрытию и воплощению своих идей; личность – эмоционально неустойчивая, с высокой вероятностью нервно-психических срывов в широком диапазоне ситуаций, подследственный ясно осознает ответственность за свои действия, у него высокоразвитое чувство субъективного контроля».

Затем в следственном изоляторе Артем был осмотрен врачами-психиатрами. Было отмечено, что он не сожалел о содеянном, сказал, что «получал удовольствие от убийств». На вопрос, смог бы он еще раз совершить преступление, ответил «да», но «лучше бы спрятал труп». Отметил, что в последнее время стал меньше любить родителей, захотелось «вседозволенности, подняться над другими», поэтому увлекся сатанизмом. Заявил, что он имеет право нарушить закон, убить человека.

Во время освидетельствования в Центре им. В. П. Сербского Артем легко вступает в беседу. Цель экспертизы понимает правильно. Настроение ровное, спокойное. Жалуется на частые головные боли, головокружения и сердцебиения при резкой перемене положения тела. Себя считает психически здоровым. Характеризует спокойным – «меня не трогай, и я никого не трону». Сообщает, что в школе его особенно интересовала история, войны, его кумиром был Александр Македонский, который во время своих походов «всех рубил». Рассказывает, что мечтал о военной карьере, однако из-за плохого зрения не мог поступить в военное училище. Тяжело переживал невозможность сделаться военным, стал «всех ненавидеть». «Разрядку» испытывал только тогда, когда видел сцены насилия на экране. Тогда же начал задумываться над вопросами: «Почему я такой? Зачем я живу?», однако не находил на них ответа. Стал завидовать кроликам: «Они ничего не осознают и не чувствуют, у них нет проблем», захотелось самому стать кроликом. Отмечает, что всю жизнь был один, у него не было друзей, он не любит шумных компаний, больших помещений, так как «неуютно себя в них чувствует». Осенью 1996 года, во время одного из периодов пониженного настроения, «мысленно представил себе в голове ядерный взрыв, который за несколько секунд уничтожил внутри все человеческое». Говорит, что после этого изменился, «стал другим – более жестоким, равнодушным, как и хотел; все перестало волновать». Задумывался на тем, как начался мир и как он закончится, поэтому прочитал начало Библии и Апокалипсис. «Видя зло окружающего мира», пришел к выводу, что сатана сильнее Бога, и решил поклоняться ему, стал интересоваться оккультными науками, сатанизмом.

Рассказывает, что как-то в 1997 году, когда он находился в сарае, неожиданно услышал необычный шум («как рикошетом что-то отскакивало»), и из ящика вдруг возникло «нечто» (что именно – категорически отказывается говорить), которое сказало: чтобы стать кроликом, нужно убивать людей. Вначале он испытал страх, так как «то, что увидел, с человеческой точки зрения, было ужасно». Сообщает, что постоянно чувствует «его» присутствие рядом, заявляет, что «он стал мною, а я им». Отмечает, что иногда испытывает желание рассказать об увиденном существе, однако боится, что «оно» его накажет, и он никогда не станет кроликом. Говорит, что в нем живет кролик, «такой же по размеру, как человек, хочется надеяться, что он из плоти». Высказывает предположение, что он рожден не от человека, а от гигантского кролика, который живет в норе, и его никто никогда не видел. Сообщает, что ждал появления этого «нечто», иногда слышал тот же шум, который предшествовал его появлению в прошлый раз, но «оно» не являлось. Упорно отрицает свою причастность к сатанистской секте. Утверждает, что читал только «Черную и белую магию», пробовал применить некоторые заклинания на кроликах с тем, чтобы они быстрее набирали вес. Хотел вырастить из своих кроликов хищников, для чего подмешивал в траву кровь, которую получал, делая себе надрез на запястье. По поводу предъявленных ему обвинений утверждает, что убивал только Л-ва, а к убийству С-на не имеет никакого отношения. Говорит, что вначале взял это убийство на себя, так как «было все равно», знал, что «по малолетке больше 10-ти лет не дадут». Данные ранее показания по поводу убийства С-на объяснял применением физической силы и угроз со стороны сотрудников милиции. Не испытывает ни малейшего сожаления по поводу содеянного, говорит, что Л-в «сам напросился», так как «щелкнул кролика по носу», «донимал его, упрекал в сатанизме». Утверждает, что Л-ва убивал он один, а другие к нему «примазались, так как и им захотелось славы». Не скрывает, что его легко вывести из себя, в ответ может ударить или затаить обиду и потом отомстить. Заявляет, что обиду может помнить «всю жизнь». Склонен к фантазированию. На вопросы отвечает последовательно. Эмоционально неустойчив. При неприятных вопросах дает выраженную вегетативную реакцию (краснеет, руки становятся влажными). На вопрос, почему его первые показания следствию начинаются с того, что он якобы «состоит на учете у психиатра», смутился еще больше. Сложившейся судебно-следственной ситуацией не обеспокоен, интересуется сроками и результатом экспертизы, однако заявляет, что ему будто бы «все равно куда – в тюрьму или в больницу», «я нигде не был и не знаю, где лучше». Утверждает, что потом все равно будет совершать убийства, но «будет умнее» и «живым в руки не дастся».

Экспертная комиссия пришла к заключению о вменяемости Артема, установив, что он психическим заболеванием не страдает и не страдал таковым в период, к которому относятся инкриминируемые ему деяния. Комиссия сочла, что рассказы Артема, в которых описывается эпизод встречи с «нечто», с «оно» не могут быть поняты как проявление психического заболевания и, возможно, носят защитный характер; заявления о том, что он – кролик, что у него бывают какие-то необычные состояния и т. д., не являются болезненными, а относятся к его склонности к фантастическим переживаниям и определяются психопатическими чертами его характера.

Чем закончилась эта история? Артем З. был осужден на 9 лет лишения свободы, шестеро других обвиняемых на сроки от семи до девяти лет лишения свободы, двое – на 2 года условно. Зинаида Кузина, считавшаяся идеологом этой группы сатанистов, приговорена к пяти годам заключения за пособничество в убийстве.

По мнению суда, вина подсудимых доказана полностью. Однако адвокат и прокурор, каждый по-своему, приговором суда остались недовольны. Первый традиционно утверждал, что признания в виновности у обвиняемых были в ходе следствия «выбиты милиционерами-садистами».

Прокуратура же считала, что милиция Северо-Задонска, напротив, пыталась скрыть преступление, выдав убийство за самоубийство. Оставлю недовольство адвокатов на их совести, но претензии прокуратуры к милиции, по-видимому обоснованы и весьма настораживают, поскольку в делах, связанных с уголовными преступлениями, совершенными сектантами, в том числе сатанистами, милиция часто занимает более чем пассивную позицию.

В данном случае уже на следующий день после нахождения трупа С-на начальник Северо-Задонского отделения милиции Сидоров собрал людей и объявил: «Здесь – самоубийство, работать не будем». Сидоров утверждал, что на его глазах судмедэксперт будто бы извлек из раны на шее убитого осколок стекла (в акте экспертизы это не отмечено). Через два дня он нашел «свидетелей», которые якобы видели окровавленного С-на идущим вдоль железнодорожного полотна (в остальном свидетельские показания были взаимоисключающими). Дело о «самоубийстве» было списано в архив, сатанистов не разоблачили, результат – второе ритуальное убийство. Даже когда дело дошло до суда, суд первоначально не вынес обвинительного приговора. Только после вмешательства Верховного суда и заключения повторной судмедэкспертизы, исключающей версию о самоубийстве, в приговоре было определено упомянутое наказание всей группе сатанистов. Нельзя не отметить, что государственный обвинитель потребовал материалы в отношении начальника отделения милиции Сидорова выделить в отдельное производство с тем, чтобы установить, какими мотивами тот руководствовался, выдавая убийство за самоубийство…

Выше указывалось на успешные попытки «разваливания» уголовных обвинений в отношении сатанистов. Такая попытка имела место и в данном случае. И, к сожалению, не исключено, что очередная кассационная жалоба адвокатов по этому делу приведет в конце концов к изменению обвинительного приговора суда.

Приведу другой пример, подтверждающий реальность существования ритуально-группового сатанизма и опасность практической деятельности его приверженцев.

Олег С., 21 года, обвиняется в убийстве матери за ее попытки «вмешиваться не в свое дело». Стационарное судебно-психиатрическое освидетельствование прошел в ГНЦ им. В. П. Сербского 8 декабря 1998 года.

Воспитывался без отца. Мать Олега отличалась деспотичным, властным характером, часто наказывала его. В подростковом возрасте с матерью установились напряженные отношения, она требовала жесткого подчинения и выполнения всех ее указаний (как проводить время, что читать, как одеваться), но никакого теплого чувства не проявляла, и душевной близости между ними не было.

В школу Олег поступил своевременно, до 4-го класса учился хорошо, но потом из-за конфликтов с матерью стал часто убегать из дома, ночевал в подвалах. Соответственно не готовил домашних заданий, снизилась успеваемость. В связи с этим его стали обсуждать и наказывать в школе. В ответ развилась озлобленность на мать и учителей. Начал нарушать дисциплину на уроках, дерзил учителям. Пытаясь оставаться незамеченным, бил стекла, портил школьную мебель, употреблял спиртные напитки.

«Чтобы найти себя и как-то разрядить злость», стал заниматься в секции каратэ. Одновременно увлекся коллекционированием ножей. Мать общего языка с ним так и не нашла. Он все реже приходил домой, время проводил среди подростков с асоциальным поведением, совершал с ними на рынках мелкие кражи сладостей, булочек, отнимал у сверстников деньги. Из-за прогулов и низкой успеваемости оставался в шестом и седьмом классах на второй год и затем школу бросил. Поступил в ПТУ, но и оттуда со второго курса был отчислен за прогулы и избиение преподавателя.

В это время (1995 год, Олегу 17 лет) один из его товарищей привел его на собрание сатанистов. Сразу понравилась новая компания, в которой все увлекались «тяжелой» музыкой. Большое впечатление произвели сатанистские ритуалы: вызывание сатаны, клятвы служить ему и приносить людям зло. Особенно нравилось приношение в жертву животных: слышать их предсмертные крики, видеть, как с них снимают шкуру и сцеживают их кровь. С удовольствием начал читать литературу по сатанизму, «библию» сатаны, книги про то, «как попасть в ад». Стал замечать, что становится все более жестоким и равнодушным к людям. Намеревался войти в контакт с «нацистами», искал с ними встреч, однако не удалось.

18-ти лет при ритуале «братания» с одним из сатанистов порезали себе вены на руке, а затем пили из рюмок кровь друг за друга. С тех пор стал проводить время среди «скинхэдов». Считал себя «расистом», участвовал вместе с другими «скинхэдами» в избиении индусов, негров, корейцев. При этом испытывал особое удовольствие, радость, когда видел физические страдания своих жертв.

Вскоре был призван в армию, служил в воздушно-десантных войсках. Вначале было тяжело, но понимал, что получаемые знания ему пригодятся, и терпел тяготы службы. Был рад, когда его направили в «горячую точку», и он мог стрелять в людей. Самым большим огорчением в период службы в армии было то, что он не видел, «как разлетелись мозги» у женщины, в которую он стрелял. Из армии был уволен в запас на общих основаниях.

Сразу после возвращения из армии восстановил связи с сатанистами и «скинхэдами». Совершал вместе с последними разбойные нападения на «цветных», но задержан не был. Дома с матерью оставались «сложные взаимоотношения». Она ругала его за то, что он не работает, дружит с сатанистами. Чтобы разорвать эту дружбу, она время от времени ставила в его комнате иконки, развешивала крестики. Замечая это, Олег устраивал скандалы, а потом прямо предупредил мать, что если еще раз подобное заметит, то убьет ее.

Летом 1998 года, вернувшись поздно ночью после очередной встречи с сатанистами, Олег, как всегда, осмотрел свою комнату и заметил икону. Этого он матери простить уже не мог («Я же не раз ее предупреждал!»). Взяв молоток, он подошел к спящей матери и нанес ей по голове три удара, причинив открытую черепно-мозговую травму с переломом свода и основания черепа и тяжелым ушибом головного мозга. После этого он вернулся к своим друзьям и сказал, что убил мать во имя сатаны, так как она вмешивалась в его религию. Пообщавшись с друзьями, Олег пришел домой, разбудил соседей, сказав, что, пока его не было дома, «неизвестные проникли в квартиру и ударили мать по голове». Вместе с приехавшими врачами «скорой помощи» он вошел в квартиру и спрятал молоток. Когда мать увезли, выбросил окровавленную простыню в окно, поел и лег спать, заснул при этом сразу, с чувством исполненного долга.

В период пребывания на судебно-психиатрической экспертизе в Центре им. В. П. Сербского жалоб на психическое здоровье он не предъявлял. Характеризовал себя жестоким, безжалостным, раздражительным, злопамятным, мстительным, озлобленным, драчливым. В то же время подчеркивал, что ценит дружбу со знакомыми по секте сатанистами и «скинхэдами». С удовольствием рассказывал о том, как участвовал в ритуальных жертвоприношениях, избивал людей другой национальности. Заявлял, что мать спровоцировала его на убийство, что она раздражала его своими крестиками и иконами, которые смотрели на него «с укором». В злобе сжигал их, топтал, выбрасывал в окно.

С врачами держался несколько развязно, к экспертизе относился легко, заявлял, что «ничего страшного», главное, он «переступил через черту и стал теперь ближе к сатане». Говорит, что готов получить срок, что в «зоне» найдет близких по духу, а когда вернется к своим, то будет уже на почетном месте.

Экспертная комиссия Центра не выявила у Олега болезненных расстройств психики, лишающих его вменяемости. Перед отправкой в тюрьму Олег согласился перед видеокамерой рассказать мне о деятельности сатанистской группы, в которой он состоял, и о своем участии в ней.

Во время этой беседы Олег держался спокойно, с чувством превосходства, рассказывал подробно, с некоторой бравадой, что давало повод считать, что, возможно, он склонен к фантазированию. Однако убийство матери в ответ на противодействие его общению с сатанистами – реальный факт, и это заставляет серьезно относиться к его рассказу.

Олег легко дал согласие на демонстрацию в случае необходимости записанной на видео беседы с ним по телевидению, но просил не делать этого до окончания суда.

Жестокость в себе он почувствовал еще в подростковом возрасте, с начала конфликтов с матерью. Тогда он вымещал накопленное зло в рисунках, на которых изображал убийства, кровь, страдания жертв. Самым любимым занятием его в то время было мучить животных и пугать людей. Вспоминает свое «изобретение»: привязывал кошку за шею к ручке входной двери какой-либо квартиры, а за задние лапы – к перекладине перил, затем звонил в дверь и прятался, подглядывая за происходящим. Ничего не подозревающие люди открывали дверь и тем самым разрывали визжащее животное.

До службы в армии, когда уже стал сатанистом, самым большим удовольствием для него было видеть лица «небелых», избиваемых их группой. «Может, кого и убивали в этих нападениях – это не важно, важно было видеть их ужасный испуг и животное страдание».

В их сатанистской общине было человек 60–70. Руководил всем человек лет под 70, который говорил, что он – бывший священник. Встречались в подвале, который арендовали под спортивный клуб. В зале действительно были штанги и другой спортивный инвентарь, и кто хотел, мог в свободное время накачивать мускулы.

Общие встречи посвящались регулярным сатанистским праздникам или принятию в сатанисты какого-нибудь новичка. Главные праздники проходили по полнолуниям, первый праздник в году отмечался 7 января. На этих собраниях садились кругами. В центре – учитель, вокруг него – самые «достойные» и проверенные члены. Во втором круге и далее собравшиеся также распределялись «по заслугам». На сборища надевали черные майки с пентаграммами и другой сатанистской символикой. Зажигали черные свечи, изготовленные из свиного жира. Начинались ритуальные прославления сатаны и клятвы верности в служении его делу. Учитель нередко рассказывал, как идут дела в других сатанистских общинах Москвы и России, говорил, что в Москве 5 мощных сатанистских организаций числом до 1000 членов, по России более 100 таких организаций, но никогда не называл ни своего имени, ни имен других руководителей; сообщал также о международных встречах в Германии, на которые он ежегодно выезжал.

По словам Олега, раз пять в году совершались ритуальные жертвоприношения. В полночь группа сатанистов из 5–6 человек выходила на улицу «выбирать» жертву. В их общине в качестве жертвы выбирались мужчины не старше 40 лет. Такому случайному прохожему наносился удар по голове и сразу же ему в лицо пускали газ из баллончика или прижимали ко рту и носу тряпку, смоченную эфиром. Затем потерявшего сознание человека затаскивали в машину и везли в свой «клуб». В дороге по мере необходимости добавляли парализующий газ. Уже в подвале, пока жертва не пришла в себя, ее привязывали к кресту-колесу (специальный крест, который можно повернуть в пол-оборота), а рот заклеивали скотчем. Самому почетному сатанисту из круга приближенных (тому, кто подтвердил за последний месяц свое право таковым считаться) доверялось собственноручно ножом на животе жертвы глубоким разрезом изобразить пентаграмму. К тому времени несчастный должен был уже прийти в сознание, поскольку высшей наградой было предоставление возможности убивающему смотреть «глаза в глаза» своей жертве, видеть ужас, написанный на ее лице, и получать «заряд зла». Стекающую кровь собирали в сосуд, потом колесо с распятым на кресте переворачивали и сливали оставшуюся кровь. Распятый медленно умирал от кровопотери, а его крови под соответствующие сатанистские заклинания должен был отведать каждый.

Далее Олег рассказал, что труп расчленяли, вынимали внутренности. Сердце и мозги съедал учитель, «менее ценные органы» раздавались на ритуальное поедание остальным сатанистам в зависимости от их иерархической принадлежности (занимаемого ими места в рядах вокруг учителя). «Все ели без сострадания во славу сатаны». Остатки вывозили в лес, обливали бензином и сжигали, а затем закапывали. Документы убитого также сжигали, а деньги «шли в общак». По словам Олега, за последние 5 лет было совершено около 20 таких ритуальных убийств, лет пять назад так был убит священник одного из храмов в Юго-западном районе Москвы (пока у меня нет объективных данных, чтобы подтвердить это сообщение).

В обязанности членов общины помимо вербовки новых адептов входило приобретение холодного оружия (огнестрельным они пренебрегают потому, что оно не дает возможности «глаза в глаза» видеть смертный ужас своих жертв). Оружие в целом необходимо для массового выступления «в назначенный час», о котором сообщит руководитель. «В этот час выступят все сатанисты и будут убивать всех, кто не согласится поклоняться сатане. Они установят свой порядок, и сомнений в победе у них нет».

Физическая подготовка, особенно освоение восточных видов борьбы – также непременная обязанность членов общины. Желательно чаще напоминать о своей силе вандализмом на кладбищах, осквернением могил – перевертывая кресты верхней перекладиной вниз («сатанинский крест»).

За каждым членом общины закреплялся какой-либо информационный источник. В персональные задания входило отслеживание информации о сатанизме, о тех, кто выступает против сатаны. В общине Олега есть люди, которые следят за этим даже в Интернете. Сам он был обязан регулярно просматривать газету «Московский комсомолец», выявлять соответствующие публикации и сообщать о них учителю.

Выход из подобного сообщества, по словам Олега, невозможен. Все знают, чем закончится такая попытка, и желающих оказаться жертвой нет: «Это как мафия».

Во время видеозаписи Олег подтвердил, что убил мать за то, что она «развешивала иконки» в его комнате: «Они так смотрели на меня, что я не мог вынести». После нанесения ударов матери молотком по голове он разбил иконы. Выйдя к своим соратникам-сатанистам, похвалился, что во имя сатаны убил мать и хотел подтвердить, но они отказались, поверив на слово. После этого они «гуляли по улицам», и он «забыл» об убийстве. До настоящего времени нисколько не сожалеет о своем преступлении. Готов пойти в тюрьму: «Сначала будет трудно, а потом найду своих, и нам будет хорошо». Утверждает, что как только освободится из заключения, вернется в свою общину и за убийство матери во имя сатаны будет удостоен места в первом почетном круге около учителя…

10 февраля 1999 года Солнцевским судом г. Москвы Олег С. был осужден по ст. 105 ч.1 УК РФ на 10 лет лишения свободы. Во время судебного процесса внимания на данные о «сатанистской мотивации» совершенного убийства обращено не было.

Сатанизм криминально-мировоззренческий

Следующее наблюдение из судебно-психиатрической практики раскрывает иной тип сатанистов. Речь идет о сатанистах-одиночках. Они имеют контакты с сатанистами из организованных ритуальных групп, но не хотят быть с ними жестко связанными. Объясняют это аналогией с «монахами в миру»: «сатане тоже можно служить в одиночку». В то же время при совершении того или иного преступления могут входить в какую-то временную группу, не обязательно состоящую из сатанистов.

Изначально у этих сатанистов нет чувства своей социальной ущербности, но есть проблемы общения со сверстниками, что предопределяет их «уход в мир книг».

Сатанисты из так называемых «благополучных» семей чаще всего начинают свой путь к сатанизму индивидуальным постижением оккультизма, пользуясь упомянутой свободой информации. Можно сказать, что первоначальный интерес исходит из «интеллектуальной потребности» разобраться в смысле жизни. Свое сатанистское образование они в основном получают из книг.

Александр Т., 1974 года рождения, обвиняется по ст. ст. 158 ч. 2 п.п. «а, б, в, г», 150 ч. 4 УК РФ в том, что 26 апреля 1997 г. совместно со своей несовершеннолетней сожительницей Л-вой Н. Н. похитил из квартиры, которая также являлась мастерской художника Г. С-ва, мужскую куртку, две женские шубы из натурального меха, фотоаппарат и пять икон.

Судебно-психиатрическое освидетельствование проведено 2 марта 1999 года в Центре им. В. П. Сербского.

По словам Александра, его мать, брат и родственники со стороны матери страдают психическими заболеваниями. О раннем периоде развития сведений нет. Воспитывался в материально благополучной семье. В школу поступил своевременно, учился плохо. По характеру был вспыльчивым, раздражительным, неусидчивым, конфликтовал с учителями и одноклассниками, часто убегал из дома в знак протеста против назиданий родителей. С его же слов известно, что во время учебы в младших классах он дважды госпитализировался в психиатрическую больницу в Краснодаре. После переезда семьи в Москву также несколько раз лечился в психиатрических больницах, диагнозов, устанавливавшихся ему в то время, не знает. В уголовном деле имеется справка из психоневрологического диспансера о том, что с 1982 года по 1986 год он состоял на учете с диагнозом: «Олигофрения в степени легкой дебильности неясного генеза, психопатоподобный синдром». В дальнейшем Александр был переведен во вспомогательную школу, с трудом окончил 8 классов. После школы нигде не учился, не работал. Дружить со сверстниками не любил. Увлекался чтением книг по спиритизму, сатанизму, которые хранились у его деда.

В армии Александр не служил, переведен в запас (причина негодности к службе в армии в мирное время к психическому здоровью не относится). В 1990 году он был осужден за кражу на 2 года условно с отсрочкой исполнения приговора на 1 год. В 1992 году привлекался к уголовной ответственности за грабеж и с учетом не отбытого наказания по преступлению 1990 года был приговорен к 3 годам лишения свободы. Из мест заключения освободился в 1994 году. Во время отбывания срока наказания часто вступал в драки с другими осужденными, получал травмы головы, в том числе и с потерей сознания, за медицинской помощью не обращался. За полгода до освобождения встретил человека, который был членом сатанистской секты. Он обучал сатанистским обрядам, давал соответствующую литературу. После освобождения Александр жил у знакомых, со своей семьей практически не общался.

Как известно из материалов уголовного дела, Александр, давая показания, сообщил, что в день преступления он решил обокрасть квартиру художника, у которого есть старинные иконы. Он знал, что вся семья художника пойдет на Пасху в церковь. Александр вместе с Л-вой проникли в квартиру через форточку, взяли оттуда вещи, а затем, покинув квартиру тем же путем, поймали такси и уехали, расплатившись с шофером украденным фотоаппаратом. Во время судебного заседания Александр заявил, что психически нездоров, что он – сатанист, и так как был православный праздник, он должен был украсть иконы, чтобы их сжечь. Требовал направить его на судебно-психиатрическую экспертизу.

В период пребывания в Центре им. В. П. Сербского в целом последовательно излагает и правильно датирует основные события своей жизни. Говорит, что после перенесенных травм головы стал отмечать нарушения сна, сильную раздражительность: с трудом сдерживается, его стало легко «вывести из себя». Характеризует себя как человека жестокого, любящего использовать других людей для удовлетворения своих прихотей. Рассказывает, что еще в детстве интересовался всем необычным, читал книги по оккультизму и сатанизму, сравнивал их учение с православной верой. Его привлекли в сатанизме полная свобода, отсутствие каких-либо запретов. Определяющим оказалось то, что в подростковом возрасте он после чтения очередной из таких книг, произведшей на него сильное впечатление, впервые увидел, засыпая, рядом с кроватью образ сатаны, при этом очень испугался. Сатана выглядел, как обычный человек, одетый в черный костюм, только вместо глаз у него были пустые светящиеся глазницы, и он, назвав какой-то цифровой код, пропал. После этого случая Александр уверовал в реальность существования сатаны и в то, что, поклоняясь ему, человек обретает вседозволенность, власть над людьми, которые всего лишь «грязь», и при этом чувствует себя выше, сильнее и значительнее всех.

В заключении впервые услышал незнакомый мужской «голос» со стороны, решил, что это – голос сатаны. «Голос» слышался, когда Александр нервничал или когда возникала необходимость в принятии какого-либо решения. После освобождения он записался в Пушкинскую библиотеку, где для пополнения знаний читал книги по сатанизму. Там же познакомился с членами сатанистской секты. Несколько раз посещал собрания секты и понял, что ему удобнее быть «сатанистом-одиночкой», так как он не терпит быть в подчинении у кого-либо. Считает, что обладает определенными способностями, умеет «наводить порчу на смерть» по фотографии и будто бы делал это неоднократно в местах лишения свободы. Заявляет, что, глядя в глаза человеку, может увидеть его «настоящее лицо», считает это очень важным даром. Уверен, что сатана за его служение наградит его и другими необычными способностями, которые позволят ему управлять людьми. Рассказывает, что украл иконы только для того, чтобы совершить определенный сатанистский обряд, при этом настаивает, что в квартире художника его интересовали именно иконы как предмет православной веры. Находясь на экспертизе, активно общается с окружающими, рассказывает им о преимуществах сатанизма, ведет себя развязно. Интеллект в целом соответствует полученному образованию и жизненному опыту. Словарный запас достаточный, речь грамматически правильная. Мышление последовательное. Критические способности сохранены.

При экспериментально-психологическом исследовании выявляются эгоцентричность, повышенные самооценка и уровень притязаний, потребность в признании со стороны окружающих, стремление к доминированию в социальных контактах, чувствительность в отношении собственной личности в сочетании с поверхностным формальным характером межличностных связей, затруднения в установлении близких, доверительных отношений. Обнаруживается стремление строить свое поведение, ориентируясь на собственное мнение и оценки, игнорирование социальных норм при слабой сформированности сферы морально-этических критериев.

Экспертной комиссией установлено, что психическим заболеванием Александр не страдает, у него имеются остаточные явления послетравматического поражения головного мозга, в основном, на уровне неврологической симптоматики. Отмечено, что его высказывания об испытанных им «видениях, голосах и необычных способностях» не являются признаками психотического состояния в рамках какого-либо психического заболевания.

Перед отправкой в тюрьму Александр согласился перед видеокамерой более подробно рассказать о своей приверженности сатанизму, тем более, что после ареста он уже пояснил мотивы своего преступления, дав интервью программе «Дорожный патруль» канала ТВ-6.

При видеозаписи он вновь отрицал корыстный мотив кражи. Объяснил, что ему были нужны намоленные иконы для того, чтобы их «испоганить», снять с них «белую энергетику». А чтоб «эффект был сильней», кражу совершил в пасхальную ночь, когда хозяева ушли в церковь. Представлял, как они в праздничном настроении вернутся домой разговляться, а в квартире все перевернуто.

По рассказу Александра, в 15-тилетнем возрасте он попросил у своего деда дать почитать что-нибудь о смысле жизни (гулять со сверстниками не любил, поскольку они были для него неинтересны). Дед дал сначала Новый Завет, а потом «какую-то сатанинскую книгу старого издания», сказав при этом: «Надо знать и ту, и противоположную стороны». «Почитал, посмотрел на взаимоотношения людей и понял, что они живут по законам сатаны. А раз так, надо быть с более сильными, и поэтому решил искать связи с сатанистами». «Сатанисты друг друга легко опознают: у них перстень-печатка, соответствующая одежда, разговор, наколки с тремя шестерками – знак Антихриста и другое» (показывает вытатуированный у него на руке сатанистский символ).

Конец ознакомительного фрагмента.