Глава 5
Письмо Светы показалось Тимофею настолько серьезным, что он не стал сразу писать ответ. Почти всю ночь он не спал и написал письмо только к утру, как следует поразмыслив. Он понимал, что общение с партнершей по переписке уже сделалось не просто содержательным, но приобрело характер интимности. И теперь каждое новое письмо может приблизить его к Светлане, может привести к встрече с ней в реальности. При мысли об этом сердце его трепетало как у юноши, хотя ни молодым, ни, тем более, юным, Тимофей давно уже не был.
Сердце его явно неравнодушно отнеслось к молодой писательнице. Рассудок же требовал повременить, быть осторожнее. «От женщин одно зло, все твои беды из-за них», – навязчиво нашептывал Тимофею разум, – «ну зачем тебе эта девушка? Она моложе на много лет, она из другого поколения. О чем ты будешь говорить с нею?». Мысленно взвесив все возможные последствия, мужчина уже был готов согласиться с доводами разума, но желание сердца оказалось сильнее. Тимофей решительно отбросил все разумные доводы и рискнул написать о себе правду.
Привет! Я очень рад, что ты любишь писать и получать письма. Я тоже обожаю.
К теме своего творчества я пришел не случайно. Дело в том, что я много лет прожил в эмиграции в Израиле. Мама у меня полуеврейка и живет в Тель-Авиве до сих пор. Я же в Израиле зарабатывал – работал там в трудные 90-е годы, когда в нашей стране работы просто не было. Там, в Израиле, видя много руин и святых мест, я занялся изучением истории, точнее, тех крупиц исторической правды, которые еще не уничтожены временем и людьми. А правда проста: в 7 веке мусульмане захватили христианские святыни, в 11 веке христиане эти святыни отбили, но мусульмане в 13 веке снова выгнали христиан и господствовали на Святой Земле до 1947 г., когда, кстати, при покровительстве нашего товарища Сталина, на территории бывшего королевства христиан-крестоносцев, на его руинах, было организовано государство евреев – Израиль. И то, что происходит вокруг Израиля, аналогично ситуации, имевшей место в 11–13 вв. вокруг Латинского королевства крестоносцев. В историческом противостоянии крестоносцев и мусульман – корни современного мироустройства. Мир был бы совсем другим, если бы тогда победили крестоносцы. И я считаю своим долгом писать о тех забытых днях.
Еще мне близка тема рыцарей, потому что по отцу, через линию его матери, я по крови принадлежу к древнему роду прусских баронов, некоторые предки которых были членами тех самых рыцарских орденов.
Если уж и дальше говорить о происхождении, то у меня такой расклад: дед по отцу – сын помещицы и купца первой гильдии, был расстрелян как пособник белых в 1922. Бабка по отцу – дочь прусского барона и русской дворянки, была расстреляна большевиками в 1918. Дед по матери – еврей из еврейской семьи фабрикантов, родственник Троцкого, коммунист, полномочный представитель ВЦИК, был репрессирован в 1939, реабилитирован посмертно в 1953. Бабушка по матери – дочь железнодорожного инженера, расстрелянного красными, как пособника белых в 1920, и польской помещицы-шляхтийки. И кем я себя должен чувствовать? Короче, моя кровь – это еще тот винегрет.
Кстати, а что с происхождением у тебя?
Ты пишешь, что 2005–2006 гг. были в твоей жизни переломным моментом. В моей тоже. Я в этот момент развелся с первой женой и начал жить со второй, поехал с ней в Испанию в свадебное путешествие. Я тогда был активным, любил путешествовать. Сейчас, благодаря второй жене, я сделался домоседом, вялым, толстым и противным самому себе. Это отдельная тема. Я не курю, пью очень редко в ближайшем кругу друзей.
А ты?
Я, к сожалению, уже убегаю на работу! Писать в такое время, перед работой, для меня очень удобно. Вечером я поздно прихожу, устаю и ложусь спать, а сесть за компьютер, после целого дня с ним в обнимку, сил уже нет.
Всего доброго. Тимофей.
Пиши
Весь день на работе он терзался сомнениями. «Не напрасно ли так подробно написал о себе? Не подумает ли она, что он странный? Не заподозрит ли в космополитизме?» – Мысли были глупыми, но, будучи в глубине души рефлексирующим интеллигентом, Тимофей часто мучился сомнениями, терзался конфликтом между чувствами и разумом, иногда сгущая краски и даже выдумывая невероятные ситуации. Действительно, ну кто кого сегодня может обвинить в космополитизме? Смешно: давно ушло в прошлое сталинское время. Тем не менее, Тимофей переживал. Успокоился он только к вечеру, получив очередное письмо от подруги по переписке. Со дня их интернет-знакомства прошло меньше недели, но именно так, подругой, Тимофей уже именовал про себя Свету Алексееву. И действительно: они уже общались как хорошие друзья, а ее новое письмо только подтверждало это.
Привет Тимофей!
Написала письмо и все стерлось… Интернет барахлит, – я же за городом живу… В общем, пишу еще раз, уже сокращенно.
Моя родословная такова, что ее даже в три-дэ не нарисовать, сам черт голову сломит – кто кому кем и зачем приходится…
Есть и еврейские корни. Со стороны матери – все женщины на протяжении нескольких поколений были очень похожи друг на друга – черноволосые, с тонкими чертами лица, хрупкие, зеленоглазые… А я родилась – блондинка кучерявая, голубоглазая, в папу. Папа, тем не менее, женился еще раз. Мы редко общаемся.
Папа мой – профессор математики. Сколько себя помню – всегда мы с ним или математические задачки решали или он что-то считал, высчитывал. Он всегда ездил за рубеж – даже во времена железного занавеса. Мы были достаточно зажиточной семьей – дома были компьютеры, магнитофоны, телефоны – в те времена, когда люди еще слушали пластинки…
Но потом мама с папой развелись и папа ушел. И мы стали жить очень бедно. Так я выучила первый урок – никогда не привязываться к вещам и не думать, что ты стоишь столько, сколько у тебя имущества. Я несколько раз теряла все, что имела. Замуж выходила без приданного – просто уехала из дома в восемнадцать лет.
После развода осталась с пустыми руками. Да и не нажили ничего, потому и делить нечего было. Мама мне всегда говорила – главное, что у тебя в голове. Может случиться пожар, или что угодно, а вещи – дело наживное, – не нужно к ним привязываться. Собственно, весь мой достаток пошел уже после развода. Сейчас у меня и дом, и машина, и неплохая работа и есть все, что надо для жизни.
Я всегда любила путешествовать, но раньше не было возможности. В основном, я стала бывать где-то, когда научилась водить машину. В какой-то момент поняла, что границ нет в принципе. Ты можешь ехать куда хочешь! Хочешь в Париж? Без проблем – нужен только бензин… И желание. Сейчас уже понимаю, что можно поехать куда угодно, и, если до сих пор не едешь, значит, просто нет такой необходимости. Потому что, когда действительно есть цель – то находятся и способы ее достичь.
Это действительно работает! Все преграды, ограничения, отговорки – все в нашей голове. И ограничиваем мы себя сами. Я из тех, кто смотрит такие фильмы, как «Секрет». Я пытаюсь позитивно мыслить. Хотя не знаю, насколько успешно получается.
Ну да ладно. Сейчас я никогда не жду «подходящих условий», «принца на белом коне», который на этом коне меня увезет (когда я на пенсию что ли выйду?!). Что значит отговорка «когда-нибудь потом, когда появятся возможности», – какие возможности? Когда они появятся? Никогда, если ждать непонятно чего. Потому, если я хочу куда-то поехать – я просто сажусь в машину и еду… Я так объездила всю Европу! Захотела поехать в Париж или в Амстердам
– села в машину и поехала. Захотела поехать в Анапу или в Белоруссию – без проблем! Вот теперь в четверг поеду в Финляндию, в Иматру с сыном отдыхать – он еще из страны не выезжал – буду ему мир показывать. Остановимся в спа-отеле. Подруга в Канаде живет, – приедет, возможно, этим летом, – мы с ней все в Италию собирались – почему нет?
Сын у меня приемный. Это тоже последствия 2005 – мне тогда надо было что – то сделать, чтобы не сойти с ума… Мне нужна была цель, ради чего жить, ради чего расти, развиваться, совершенствоваться… Мне надо было о ком-то заботиться.
В последнее время я научилась думать позитивно – и это работает. Вплоть до парковки на стоянках! Если ехать на стоянку и визуализировать себе свободное место – оно будет!
Еще про родословную – еще у меня есть сводная названная сестра. Ее приемные дети – родные братья моего приемного сына. Наши дети родные между собой, но называют мамами разных женщин. Мы называем их двоюродными. А себя – сестрами, чтобы никого не путать. Еще у меня есть еще родная дочь, которая не считает себя сестрой приемных детей и живет у своего отца. Я пробовала все это нарисовать – у меня не вышло…
Поэтому я просто не забиваю этим голову никому. Пиши!
Света.
Перечитав это письмо, Тимофей понял, что у Светы, помимо родной дочери, живущей с отцом, есть приемные дети, по крайней мере, двое. Перед ним встал серьезный выбор: одно дело – женщина, оставшаяся после неудачного брака с одним ребенком, и совсем другое – женщина с несколькими детьми, да еще и приемными… Тут Тимофей поймал себя на мысли, что рассуждает так, будто уже решил жениться на Светлане Алексеевой.