Глава 8
Проснувшись утром, но еще не открывая глаз, я решила потянуться – и замерла на месте. Подо мной раздался скрип.
Но этого не могло быть! Я спала в спальном мешке. Мешок лежал на куске тонкого синтетического материала, которым выстлали землю внутри палатки. То есть этот «пол» был частью палатки, приделан к ней. Когда ее ставили, и его расстелили. Чему же подо мной скрипеть?
Тогда я наконец открыла глаза и поняла, что нахожусь в какой-то обшитой деревом комнате, а лежу на старой железной кровати. Две подобные стоят у моих родителей на даче, вывезенные туда из коммуналки. Их много лет не выпускают, у большинства таких даже на дачах не осталось. Правда, не так давно, снимая бытовуху в одной из старых питерских коммуналок, мы с Пашкой раритетные кровати видели.
Но как я-то оказалась на ней?
Я села и огляделась. Площадь комнаты составляла метров двенадцать, у противоположной стены стояла еще одна железная кровать. Та была аккуратно застелена покрывалом, сверху лежала огромная подушка, покрытая большой кружевной салфеткой ручной вязки. Я бросила взгляд через плечо. Моя подушка была поменьше, матрас мягким, одеяло верблюжьим, белье белоснежным и накрахмаленным. Я давно не спала на накрахмаленном белье. Рядом с кроватями стояли тумбочки. На моей оказался сок трех видов – апельсиновый, яблочный и персиковый, а рядом граненый стакан.
Но меня не мучила жажда, и вообще никаких неприятных ощущений во рту не ощущалось, а голова не была дурной!
За годы работы криминальным репортером я неоднократно попадала в ситуации, когда меня усыпляли газом, причем разным. Прекрасно помню ощущения после пробуждения – во рту обязательно остается какой-то неприятный привкус и хочется пить. Также обычно болит голова, или просто хочется опустить ее в холодную воду. Сейчас же я чувствовала себя так, словно просто пробудилась от крепкого здорового сна. Но я все равно выпила апельсинового сока. Запасы жидкости в организме не помешают, а то мало ли что ждет меня впереди…
Я почти не употребляю спиртное, а если употребляю, то только в компании друзей, в которых уверена на сто процентов, поскольку знаю – в спиртное могут подмешать разные препараты, последствия которых для организма непредсказуемы. К тому же мне неоднократно приходилось снимать тех, кто злоупотреблял спиртным, – после того как они уже покинули наш мир. Это были жертвы бытовых разборок и ДТП, или люди умирали от обострения заболеваний, на которые не обращали внимания. То есть у меня особое отношение к алкоголю, может, даже чрезмерно опасливое. Но ведь лучше перебдеть, чем недобдеть…
А вчера я не пила вообще. Ни капли. Никто из наших не пил, если не считать Пашки, который не может работать без пива.
Значит, какой-то газ.
Но где остальные наши? Где Татьяна? Пашка? Виталя? Ребята из службы безопасности Ивана Захаровича? Бухаровы и брат Ольги Ивановны?
Я бросила взгляд на пол и увидела свои кроссовки с вставленными в них носками. Спала я в длинной футболке и трусиках. Еще неплохо было бы джинсы найти. Джинсы висели на спинке стула вместе с верхом спортивного костюма. Интересно, а похитители весь мой багаж прихватили? Правда, после осмотра комнаты я ничего больше не нашла. Но спасибо и за то, что взяли.
Денег и документов не было, спутникового телефона не было, диктофона не было. Вообще ничего больше не было, кроме носового платка. Часы, правда, остались на руке (я не снимаю их на время сна) и показывали половину двенадцатого по Питеру. Волосы расчесала пятерней. Зеркало в комнате отсутствовало, так что я даже расстроиться от своего внешнего вида не могла.
Единственное окно было забрано решеткой, и я сделала два вывода: нахожусь на первом этаже, и дом окружает лес.
Кто и куда меня вывез? Зачем? Или кто-то уже пронюхал про алмазы? Каким-то образом информация, так сказать, просочилась в мир? И жаждущие халявных алмазов граждане начали действовать?
«Передача о нахождении нами алмаза!» – дошло до меня. Мы перегнали запись днем. Она могла пройти вечером по нашему каналу в «Криминальной хронике». Но в ней не указывалось место! Да, кто-то при желании мог выяснить, каким рейсом я улетела из Петербурга, но от аэропорта мы проделали приличный путь. По времени не успеть меня найти и провернуть операцию.
А если мы перегоняли съемку не вчера, а позавчера? Часы-то у меня на батарейке, их заводить не надо. Вдруг я проспала больше суток? То есть меня продержали в бессознательном состоянии больше суток… Если бы я была мужчиной, можно было бы определить, сколько времени находилась в отключке, по щетине. А так я не знала, как дать точный ответ на этот вопрос.
Следовало идти на разведку. Меня же явно не из-за красивых глаз прихватили!
Я приоткрыла дверь комнаты – та даже не скрипнула, деревянный пол тоже не скрипел – и замерла в небольшом коридорчике. Из-за дальней от меня двери доносились приглушенные голоса. Подойдя поближе, увидела щелочку и решила послушать, о чем беседуют мужчины. Может, я кого-то узнаю?
Я ожидала чего угодно, только не обсуждения… катания на страусах.
Быстро стало понятно, что на страусах катались двое собеседников, а третий еще не успел, но очень хотел попробовать. Как же, все знакомые уже покатались! Пожалуй, нужно будет использовать в работе столь интересную информацию, поэтому объявлять о своем пробуждении еще рано.
Мужик, который на страусе пока еще покататься не успел, проявлял беспокойство о живой природе и спрашивал у друзей, не проломится ли у птицы спина под его весом. Ему объяснили, что рост страуса достигает двух с половиной метров, а весит он до ста тридцати килограммов.
– Слава, ты-то весишь не больше девяноста, – успокаивал кто-то из товарищей. – Мы все прекрасно покатались. Даже Петрович катался! Ты же знаешь, какое у Петровича брюхо, и ничего.
– Петрович страусу не понравился, – хмыкнул еще один голос. – Помнишь, как он его понес?
Я узнала, что страус развивает скорость от сорока до семидесяти километров в час. Заезды проводятся на некоем подобии футбольного поля, огороженного стальным забором.
– А если перемахнет через забор? – беспокоился Слава.
– Да вроде у них не было таких случаев, – ответили ему. – Они по полю бегают.
Также Славе (а заодно и мне) объяснили, что держат страусов в специальном загоне рядом с полем для бегов. Ты выбираешь страуса, на котором хочешь покататься, и его ведут в еще один маленький загончик, где ему не развернуться, надевают на голову черный мешок, а для клиента ставят лесенку, чтобы влезть на птицу.
– А как на коня на него нельзя? – уточнил Слава. – Несолидно как-то по лесенке…
– Ты страуса живьем видел? Не видел, – спросил и сразу ответил голос незнакомого мне собеседника. – Неужели думаешь, что мы с Митькой забирались бы по лесенке, если б можно было это сделать как-то более пристойно? Фиг ты на него запрыгнешь! А не в загончике ты вообще на него не залезешь.
– А там седло? Поводья?
– Нет там ни седла, ни поводьев. Это же птица, а не лошадь. На перьях сидишь и за крылья держишься. Потом смотритель, опять же держа страуса за перья, выводит его на поле, снимает с башки мешок и немного подталкивает. А там уж – что придет в страусову башку. Вон Митькиного страуса раз десять подталкивали, а тот сделает несколько шагов и встанет. Смотритель снова его толкает – он опять несколько шагов и встал. Не понравился ему Митька.
– Страус ленивый был, – высказал свое мнение Митька.
– А ты бы хотел прокатиться на том, который Петровича понес?
– Так чего ж Петрович за шею хватался?
– За шею нельзя?
– Мы так поняли, что нет. Там вообще смотритель должен бегать рядом с клиентом…
– На скорости семьдесят километров в час?!
– Да обычно они медленнее бегают. Страус Петровича просто бегал быстрее всех, и смотритель не успевал. Там молодые спортивные негры. Носятся, как олимпийские чемпионы. Местные стали орать Петровичу, чтобы взялся за крылья, а мы на русском стали кричать. Как только взялся – страус снизил скорость. Тут смотритель подскочил, тоже за крыло схватил – и страус остановился.
– Я помню, Петрович жаловался, что страусы еще и кусаются.
– Да клюнул его страус! – воскликнул Митя. – Я бы тоже клюнул, если бы с меня кто-то так слезал, как Петрович с несчастной птицы.
И тут мне в голову ударила мысль… Страусы водятся в Африке, в частности в ЮАР. А меня в последнее время заинтересовали алмазы, которые тоже добывают в ЮАР. Эти мужики не могли кататься на страусах в России. То есть, конечно, у нас для обеспеченных граждан любые бега устроят, но «молодые спортивные негры» навряд ли носились за страусами на территории Российской Федерации.
Я уверенно подошла к двери, за которой обсуждали катание на страусах, и толкнула ее.
– Доброе утро, – сказала я. – Или добрый день.
За столом в просторной кухне-столовой сидели три мужика лет сорока. Выглядели прилично, то есть не были ни уголовниками, ни братками (даже в прошлом). На челе у двоих явно была печать высшего образования, третий скорее походил на мастерового. Руки у него по крайней мере были рабочими.
– Как спалось, Юлия Владиславовна? – спросил меня тот, имени которого я пока не знала. Но он был явно старшим в группе.
– Спасибо, очень хорошо, но…
– Давайте я вас сейчас провожу на водные процедуры. А потом мы побеседуем. Кстати, что желаете на завтрак?
Я внезапно почувствовала зверский голод. Тем более в кухне витали такие приятные запахи… Мужик тем временем предлагал на выбор яичницу с колбасой или вчерашние котлеты с жареной картошкой. Я выбрала котлеты. Мужик кивнул Мите, тот направился к плите, а старший группы показал мне туалет (причем с унитазом, имеющим два варианта слива, придуманных экономными немцами), а потом душевую, где для меня было приготовлено чистое большое банное полотенце.
– Вашей одежды у нас нет, но могу халат махровый предложить, – сказал мужик.
– Спасибо, я останусь в своей, – ответила я. – Один вопрос…
– Вопросы потом. По русской традиции гостя вначале надо накормить.
– Так это я вас собираюсь спрашивать, а не вы меня, – улыбнулась я. – Мы на территории России?
– Да, – удивленно кивнул мужик. – А вы думали где?
– Не исключала, что перенеслась в ЮАР.
– А, услышали, как мы катание на страусах обсуждали… Это в самом деле в ЮАР. Еще не были? Съездите. Там много интересного и совершенно непривычного.
После водных процедур я вернулась на кухню, где меня уже ждали котлеты с картошкой и банка соленых огурцов. За чаем началась беседа.
– Чем меня усыпляли? – спросила я у старшего в группе, которого, как выяснилось, звали Константином.
– А вы не думаете, что вас просто сморил свежий воздух с большим содержанием кислорода?
– Меня за последние годы усыпляли несколько раз. Признаю, что на этот раз не было никаких неприятных ощущений, которые появляются после того, как вдохнешь газ. Я будто приняла хорошее снотворное, или мне дали качественный наркоз. Что-то однозначно использовалось: я никогда не сплю так крепко, чтобы не почувствовать, как меня вынимали из спального мешка и куда-то перевозили. К тому же мои друзья тоже явно оказались под действием препарата – или что там вы применили.
– Пусть это останется нашей маленькой тайной, – улыбнулся Константин. – Но ведь даже таким образом мы показали дружественность намерений, не правда ли, Юлия Владиславовна? Нам известно, что случилось с теми, кто усыплял вас в прошлом. Однако мы привезли вас сюда только для того, чтобы поговорить.
– И отвезете назад?
– Да. Правда, не к самому лагерю. Высадим в трех километрах – там, где джипы заворачивали. Помните? Оттуда прогуляетесь пешочком. Но вы девушка спортивная, хотя и все время за рулем, три километра пройдете. До того места повезем с завязанными глазами. Я уверен, мы с вами обо всем договоримся. Мы вам продемонстрировали дружественность намерений – даже не привязали вас к кровати. Вы показали себя разумной девушкой – не предприняли попытки бежать.
– Но я же должна выяснить, кто вы и что вам от меня нужно.
– Кто мы, мы вам не скажем. А нужна нам информация, которой вы владеете. Вы нам рассказываете, что знаете, мы вас отвозим, куда я сказал.
– Я владею большим объемом информации, – туманно заметила я.
– Алмазы где?
Я поперхнулась чаем от этого прямого вопроса.
– Вы лично алмазы видели? – подал голос Митя.
– Видела, – признала я.
– Сколько алмазов нашли на реке?
– Не знаю.
– Юлия Владиславовна, ну мы же к вам по-хорошему…
– Я в самом деле не знаю сколько, – посмотрела я на Константина. – Лично видела два в Петербурге и один здесь.
– Его нашли при вас?
Я кивнула. Константин переглянулся с Митей и Славой.
– Простите, а вы представляете какую-то организацию или являетесь, так сказать, вольными старателями? – поинтересовалась я.
– Без комментариев, – ответил Константин.
– Мне все-таки кажется, что организацию, – невозмутимо продолжала я. – Причем не криминальную. Ваш внешний вид, ваша манера речи говорят о многом. Наконец, ваши действия по отношению ко мне. Криминальные структуры действуют по-другому. Для частных лиц, пусть даже троих объединившихся друзей, подобное сложновато. То есть вы представляете какую-то крупную организацию, которая заинтересована в разработке нового, неизведанного пока месторождения алмазов. Предполагаю, что вы или из «Алмаз-сейла», или из «Росалмторга», – вспомнила я услышанное от Витали.
Митя открыл рот, Слава почесал за ухом, Константин хмыкнул.
– Да, меня предупреждали, что вы очень толковая девушка и быстро соображаете.
– Спасибо на добром слове. А кто донес про алмазы?
– Неужели вы думаете, что мы ответим на этот вопрос? Вы же тоже не разглашаете свои источники информации. В общем, мы знаем про алмазы, всплывшие в здешних местах. И тут вдруг прибывает ваша компания. Признаться, увидеть вас с оператором ожидали меньше всего. Мы ожидали вольных старателей, мужичков неопределенного возраста, без каких-либо постоянных занятий, но с множеством полезных для выживания навыков, которых можно встретить в любой стране мира, а уж там, где обнаруживаются золото или камушки, таких типов всегда полно. Они легко срываются с места, неприхотливы, умеют наслаждаться жизнью и с удовольствием проживают каждую минуту из отмеренного им срока.
– Никого из таких мужичков здесь пока нет?
– Есть. Уже есть, что о многом говорит. Мы постоянно следим за интересующей нас местностью. Увидев вас, решили с вами побеседовать. Месторождение богатое?
– А в вашей организации разве нет специалистов, способных лучше меня ответить на вопрос?
– Ну, во-первых, всегда следует послушать мнение нескольких разных людей. Во-вторых, ваше появление здесь указывает на то, что месторождением стоит заняться.
– Тогда почему не возьмете землю в аренду? Не выкупите ее?
– А вы можете нам сказать, какой участок следует брать в аренду или выкупать? Представляете хотя бы примерно размах региона, в котором находитесь? Или хотя бы протяженность реки, на берегу которой стоит ваш лагерь? Кстати, тут и другие, похожие речки протекают. До одной при желании можно добраться пешочком. До двух других желательно на вертолете. Там ведь тоже может что-то оказаться, раз алмазы нашлись в наносах этой. Климат один и тот же, грунты вроде тоже… Правда, в пешей досягаемости от двух дальних речек, которые я упомянул, точно никто не живет. Взять в аренду, а тем более выкупить такой участок не под силу ни одной организации.
– А если алмазы? Вам любой кредит дадут под разработки.
– А если нет? Бухаров считает, что месторождение богатое?
– Он считает, что нетипичное, и хочет провести исследования. Его объяснения я повторить не могу. Его супруга, тоже геолог, считает, что алмазов может быть много. Мое мнение: раз сколько-то уже нашли, отдельным частным лицам хватит, но стоит ли вкладываться в дело организации, не знаю. Лучше привлеките специалистов для подробной геологической разведки.
– В Петербурге проводился анализ найденных алмазов?
– Да, сказали, что они похожи на африканские. Точно не якутские.
– И наши то же самое сказали, – вздохнул Константин. – Значит, новое месторождение. Пусть нетипичное, нас это не волнует. Но вот богатое ли…
– Почему вы не отправите кого-то из своей организации поискать алмазы в речных наносах? Не наймете кого-то из вольных старателей? Какую-нибудь маленькую фирму? По количеству найденного, наверное, можно определить, стоит ли заниматься месторождением всерьез.
– А мы чем, по-вашему, занимаемся? – посмотрел на меня Слава. – Нас сюда как раз с такой целью и отправили.
– При вашем появлении мы тут же связались с начальством и получили соответствующее задание, – добавил Константин. – И в настоящий момент его выполняем. Приказано было, чтобы ни один волос не упал с вашей головы. Но также приказали убедить вас рассказать нам все, что вам известно. Будьте добры, расскажите.
Я мгновение колебалась, потом рассказала. Если люди ко мне по-хорошему, то и я к ним по-хорошему. Тем более если это организация , а не частные лица, не бандитская шайка…
– Спасибо, Юлия Владиславовна, – в задумчивости поблагодарил Константин, когда я закончила свой рассказ, начав с появления Бухарова в холдинге и закончив найденным Ольгой Ивановной в моем присутствии алмазом. – Сейчас я отвезу вас туда, куда обещал.
– Вы останетесь здесь?
– Наверное, – пожал плечами Константин. – Мы – люди подневольные. Начальству сообщим все, что вы нам рассказали. А потом, что начальство прикажет, то и будем делать. Подозреваю, теперь оно, наверное, займется получением всех необходимых лицензий и разрешений. Большое вам спасибо, Юлия Владиславовна. Было очень приятно с вами познакомиться.
Меня на самом деле отвезли к тому месту, которое я помнила благодаря огромному валуну. Я сняла с глаз черную повязку, вручила ее Константину и пожелала ему всего хорошего. Мужчина чмокнул меня в щечку, подмигнул на прощание, и я пошла в нужном мне направлении. Поездка от дома, в котором меня держали, до валуна заняла около получаса, как показали мои часы.