Глава 4
– Петр к тебе пристает? – В голосе Стаса слышались угрожающие нотки.
– С чего ты взял?
– Хочешь, я ему кишки вскрою, и он не подойдет к тебе на пушечный выстрел?
– Не хочу.
– Зря. Не нравится мне, как он к тебе относится.
– Что именно тебе не нравится?
– Мне кажется, он тебя ревнует.
– К кому?
– Ко мне, к кому же еще! Или у тебя еще кто-то есть?
– Нет у меня никого…
– Я Петра держу потому, что он мужик толковый, свое дело знает. Но то, что он на тебя как похотливый самец смотрит, я давно заметил. Если не прекратит, я ему в бубен всажу.
– Ой, Стас, прекрати, слушать тошно.
– Ну ладно, девочка моя, успокойся. Ты сегодня умница. Хорошо поработала.
– Стас, а ты меня и вправду любишь или тебе просто нравится, как я работаю? – Я лукаво посмотрела на Стаса и провела языком по нижней губе.
– Я тебя очень люблю, девочка моя. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, а таланты мне твои тоже нравятся. Ты очень талантливая. Когда мужики тебя видят, сразу из штанов выскакивают. Я это с первой нашей встречи заметил.
– Стас, а ты любишь баловать свою девочку?
– Я ж тебе ни в чем не отказываю! Кров над головой дал, работой обеспечил. Конечно, работа у тебя опасная, но если что-то случится, я тебя из любой ментовской выкуплю. Главное ты знаешь – все отрицать, ничего не подписывать, ни с чем не соглашаться и ни в коем случае не «колоться».
– Ты знаешь, мне хочется машину поменять. Надоело на японце ездить.
– А какую ты хочешь?
– «Мерседес». Глазастый. Стас, ну что тебе стоит подарить любимой женщине глазастый «мерседес»?!
– Ох, Лерка, хитрая ты баба. Вертишь мной, как хочешь!
– Ты, наверно, не видел, как другие бабы мужиками крутят… Я по сравнению с ними – одуванчик.
– Ну хорошо, будет тебе на день рождения глазастый «мерседес». Так и быть, будет.
Я радостно захлопала в ладоши и поцеловала Стаса в макушку.
– Дите, – покачал он головой и посмотрел на меня взглядом, полным обожания. – Дите! Тебе бы в куклы играть, а не криминальными делами заниматься.
В эту ночь я была особенно нежна, страстна, потому что когда я закрывала глаза, думала не о Стасе, который надоел мне хуже горькой редьки, а о том, что совсем немного – и у меня будет глазастый «мерседес». Каких-то два месяца, и я обладательница «мерса»…
Стас уехал около двух часов ночи. Я помахала ему рукой и пожелала счастливой дороги. Уж я-то знала, что женатый мужчина всегда возвращается к законной жене. От этого никуда не денешься. Иногда я думала о том, что было бы, если бы Стас не был женат, и благодарила Господа Бога за то, что он женат. Его жена никогда не была для меня соперницей, она была моей палочкой-выручалочкой, той женщиной, уходя к которой он освобождал меня от своего присутствия.
Утром я позвонила матери и позвала к телефону дочку. Она верила, что ее мама работает в коммерческой фирме и старается заработать как можно больше денежек, чтобы ни она, ни ее бабушка ни в чем не нуждались. А еще, как только мама разбогатеет и купит себе квартиру побольше, она обязательно перевезет свою девочку и ее бабушку к себе, и мы будем жить дружно и счастливо. Поговорив по телефону, я достала конверт, пересчитала заработанные деньги. Что ж, неплохо, даже очень неплохо. Хотя… хотя могли бы заплатить и побольше…
Я сварила кофе и подошла к окну. Люди шли на работу. У соседнего дома рядом с машиной стояла супружеская пара. Женщина за что-то усиленно пилила мужа. Он хлопал глазами, растерянно пожимал плечами. А вот… вот вышла другая пара. Он главный врач нашей больницы. Идут держась за руки. Оно и понятно. Года не прошло, как умерла его жена, и он сразу же сошелся со своей сотрудницей. По всей вероятности, она раньше была его любовницей. Считает, что ей повезло… Ведь если бы его жена осталась жива, у нее бы не было никаких шансов. Никаких. Наверно, ему будет очень даже удобно с ней жить. У них общее дело, общие интересы. …Говорят, что когда у тебя с человеком много общего, ты чувствуешь себя с ним словно в домашних тапочках… Возможно, многим это нравится. Но только не мне. Я никогда не любила домашние тапочки. Я люблю высоченные каблуки и туфли с острыми носами. Именно в таких туфлях я чувствую себя комфортно. Мне всегда нравились отношения, когда нужно «смотреть под ноги». С ума сойти, ведь у меня вообще нет домашних тапочек!
Допив кофе, я поставила пустую кружку и продолжала смотреть в окно на проходящих людей и удивлялась. Сколько же в них терпимости. Именно терпимости, которой так долго учила меня моя мама, да, видимо, так и не научила. Даже когда я была рядом с мужчиной, я чувствовала себя одинокой волчицей, которая выбирает только свой путь, не считаясь ни с чужим мнением, ни с чужими желаниями. А ведь зачастую мне встречались неплохие мужчины, и все же всегда казалось, что они, образно говоря, были каменщиками, а я должна подавать им кирпичи. Это угнетало меня.
В последнее время я стала совсем другой. Я стала пожинать плоды того, чему училась многие годы общения с мужчинами. Я научилась улыбаться, делать вид, что у меня все хорошо. Улыбающаяся женщина поистине очаровательна, а очарование – мой главный козырь.
Мне всегда казалось, что мужчина и женщина, созданные друг для друга, не обязательно должны жить вместе. Счастливая семейная пара – это большая редкость. Теряя очередного мужчину, я никогда не ударялась во все тяжкие, а всегда искала в этом определенную логику. Я приучила себя к тому, что мужчины уходят… Они всегда уходят… Мужское постоянство – роскошь, которую начинаешь ценить тогда, когда ее теряешь… Если мужчина уходит, значит, так нужно и тебе обязательно встретится новый спутник, который подарит новые, незнакомые ранее ощущения…
Взяв со стола маленькое зеркало, я критически посмотрела на свое лицо и спросила себя, смогу ли я еще когда-нибудь влюбиться. Возможно, смогу, а возможно, и нет. Я влюблялась тысячу раз и каждую свою влюбленность принимала за большую, настоящую любовь. Но проходило время, и от моих влюбленностей не оставалось и следа. Все эти годы я пыталась узнать, из чего же сделан мужчина. А когда я узнала, начала подумывать о том, каким соусом его лучше полить и с чем его нужно есть. Я поняла, что мужчина сделан из щедрости, которая в равной степени граничит с жадностью. Он сделан из нежности, которая тесно переплетается с грубостью. Он сделан из преданности, которая сочетается с его изменами. Он сделан из ревности, которая окутана безразличием… Но всегда, в любом общении с мужчиной я твердо знала одно – можно быть в объятиях мужчины, можно лежать у его ног, но никогда нельзя быть у него в руках…
Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Возможно, это связано с тем, что в последнее время я немного устала, а может быть, возраст берет свое и у меня уже не такие крепкие нервы… А может, я просто скучаю по своей дочери и поэтому часто грущу. Но вполне возможно, дело в чем-то другом…
Звонок повторился. Я поправила растрепанные волосы и направилась к двери. На пороге стояла Дашка, моя соседка. Она работала в довольно престижном коммерческом банке, а жила этажом ниже меня. Неделю назад она заболела воспалением легких и приходила ко мне с просьбой, чтобы я делала ей уколы. Дашка выглядела усталой и чем-то обеспокоенной.
– А позвонить не могла?! Я бы сама к тебе пришла. Что ты с температурой по лестницам шарахаешься?
– Да я мерила, у меня сейчас нет температуры. Да ко мне двоюродный брат приперся ни свет ни заря. Изрядно подвыпивший. Сел на телефон, у него какие-то неприятности, не знаю, как он там…
– Ладно, беги к своему брату, сейчас оденусь и спущусь.
– Спасибо, Лерочка. Не знаю, что бы я без тебя делала.
Натянув джинсы и какую-то незамысловатую кофточку, я собрала волосы в хвост и спустилась на этаж ниже.
– Ой, Лерка, и как только ты на таких каблуках ходишь! – сказала она, глядя на мои домашние туфли на высоких каблуках.
– Нормально. Иногда мне кажется, что я в них и родилась.
– У меня бы уже ноги устали.
– А у меня они без каблуков устают.
Дашка наклонилась ко мне и прошептала:
– Лер, ты на моего подвыпившего родственника внимания не обращай, я его скоро выставлю, он уже вроде бы пришел в себя. А просто пьяные бредни я выслушивать не собираюсь.
Пройдя в комнату, я встала на пороге как вкопанная. Прямо передо мной сидел тот самый Дима, директор злосчастной фирмы «Радар», офис которого мы нагрели совсем недавно.
– Здрасте, – пробормотала я.
– Здрасте, – ответил мой знакомый.
Я остановилась и повернулась в другую сторону.
– Ну что, на кухню пойдем? – быстро повернулась я к Даше.
– Давай по чашечке кофе выпьем. Я такой кофе вкусный купила! Сейчас за три минуты сварю…
– Я тороплюсь…
– Три минуты роли не сыграют.
– Даш, я тороплюсь. Ты приготовься, а я пойду помою руки.
Даша растерянно развела руками:
– Лер, ты извини, ради Бога. Я тебя своему родственнику не представила. Он немного не в себе. У него большие финансовые неприятности. Это Дима. А это Лера.
– Очень приятно, – буркнула я и направилась в ванную.
Пустив струю холодной воды, я села на краешек ванны и посмотрела в зеркало на свое бледное лицо. Такого прокола я не ожидала… Как глупо! Если бы я знала, что такое может случиться… Если бы, да кабы… Знал бы, где упадешь, соломки бы подстелил… Ну все! Надо взять себя в руки. От той роковой Сусанны не осталось и следа. Ни ослепительно белых волос, ни васильковых глаз, которые так любят мужчины, ни глубокого выреза на медицинском халатике, из которого буквально вываливается аппетитная грудь. Зашла скромная девушка по имени Лера, одетая в простенькие джинсы и простенькую кофточку. И никаких вызывающих манер.
Попытавшись умыться холодной водой, я заметила, как сильно дрожат руки. Я просто обязана успокоиться, ведь мне еще укол Даше делать. Выпью-ка я кофе. В конце концов, меня никто не узнал, а даже если и узнают, нет никаких доказательств моего участия в преступлении.
В ванную заглянула Даша:
– Ты здесь не уснула? Хочешь не хочешь, а без кофе не выпущу. Что с тобой? Ты такая бледная…
– Нехорошо мне…
– Может, ты беременная?
– Беременная? От кого?
– Ну от своего любовника, от кого ж еще… Я, кстати, с ним недавно столкнулась в подъезде. По-моему, он ничего…
– А по-моему, он ужасен…
– И что тебя тогда держит?
– Он пообещал мне на день рождения подарить глазастый «мерседес».
Дашка захлопала своими длинными ресницами:
– Вот это да! Ради такого можно и попыхтеть. Мужики нынче жадные пошли. Чем богаче, тем жаднее… Я вот недавно с одним познакомилась, вроде приличный на вид, дорогая иномарка. Серьезный, рассуждает неплохо. Звонить стал чуть ли не каждый день. Звонит и по телефону меня не Дашей, а Дашенькой называет. Меня так только мама в детстве звала. А когда сказал, что холостой, так я вообще своему счастью не поверила. Так вот, он каждый день звонит и никуда не приглашает. Понимаешь, вообще никуда… И так с месяц. У меня еще такого никогда не было. Думаю, может, он стеснительный, а может, меня боится… Может, еще чего… Короче, я не выдержала и говорю, что нужно встретиться. Он обрадовался и сказал, что уже давно об этом мечтает, что сегодня вечером он с радостью приедет ко мне на ужин… Я как это услышала, так у меня аж перед глазами все поплыло. Я ему так прямо и заявила, что во время первого свидания девушку приглашают на ужин в ресторан или, на худой конец, в кафе. Я же не могу незнакомого человека сразу на квартиру к себе вести. После этого он ни разу не позвонил. Вот и пойми этих мужиков…
За спиной Даши появился Дмитрий, красный как вареный рак, он вытирал потную лысину.
– Что вы тут шепчетесь?
– А тебе что надо? – грозно спросила Даша.
– Тут кто-то про кофе говорил…
– Ну говорил!
– Я бы не отказался.
– Сейчас налью. Видишь, человеку плохо…
На кухне я села спиной к окну и старалась не встречаться с Дмитрием взглядом.
– Ребята, вы такого кофе еще никогда не пили, – нахваливала Даша свое творение. – Чтобы правильно варить, нужен талант. – Даша оторвала взгляд от кофеварки и посмотрела в мою сторону: – Ну ты как?
– Нормально. Просто голова немного закружилась.
– Если у женщины закружилась голова, сразу нужно обращаться к гинекологу. Лер, а если ты и вправду беременна, рожать будешь?
Даша поставила передо мной чашечку кофе и молитвенно сложила руки на груди.
– Я похожа на сумасшедшую?! У меня уже есть ребенок.
– У тебя есть ребенок?! А я и не знала. Кто? Девочка?
– Девочка. Она у мамы живет. Если я от всех своих любовников рожать буду, кто их кормить будет!
– Любовники и должны их кормить.
– Ага, они накормят! Они так накормят…
– Но ведь твой-то вроде приличный, на день рождения «мерседес» дарит. Когда узнает, что ты беременна, к рождению дочери красивый дом подарит. Мне кажется, что тут и сомневаться не стоит.
– Ага, целых три дома… Дашка, не неси ерунду, ей-богу.
– Простите, вам на день рождения любовник дарит «мерседес»? – От Диминого голоса я немного вздрогнула, но все же выдержала его взгляд.
– Обещает…
Он не отводил от меня глаз.
– Вы очень похожи на одну женщину… – Дмитрий прикрыл глаза и закурил сигарету.
– У меня типичная внешность… Вы не первый, кто говорит о том, что я похожа на его бывшую любовницу или жену.
– Та женщина, которую вы мне напоминаете, не похожа ни на мою жену, ни на мою любовницу… Я знаю точно, что мы с вами знакомы. Просто не могу вспомнить.
– Я же сказала, что у меня типичная славянская внешность…
– Ваша внешность далеко не типичная… Она у вас редкая…
Почувствовав, что от последней фразы мне стало совсем плохо, я сделала несколько глотков кофе и перевела дыхание.
– Возможно, я вам кого-то напоминаю… Но поверьте, лично я вас вижу в первый раз.
– Дим, ты что к человеку пристал? – вмешалась Даша. – Ехал бы домой. Я вообще не понимаю, чего ты ко мне приперся. Поезжай к жене и плачься ей в жилетку.
Я отодвинула чашку и посмотрела на часы:
– Даш, ты уж извини, но у меня времени в обрез. Сегодня как назло столько работы…
– Хоть кофе допей! Или не понравился?
– Понравился. Кстати, скажешь где, я тоже себе куплю. Вкус – закачаешься.
– Простите, а где вы работаете? – напомнил о своем существовании Дима.
– Я работаю в коммерческой структуре, – с полнейшей невозмутимостью в голосе ответила я.
– А чем занимается ваша фирма?
– Тем же, чем и большинство других фирм. Мы ничего не производим. Что-то покупаем подешевле и это что-то продаем подороже.
– И как, бизнес доходный?
– На жизнь хватает…
– А вы там, простите, кем работаете?
– Ну вот опять! Ты же видишь, человек плохо себя чувствует! – попыталась остановить его расспросы Даша.
– А я и ничего такого не делаю, просто хочу узнать, где работает твоя подруга.
– Я работаю с регионами, то есть отвечаю за поставки.
– И как?
– Что – как?
– Справляетесь?
– Стараюсь. На работе меня ценят.
– А уколы?
– Что – уколы?
– Уколы вы делаете в свободное от работы время?
– Уколы я делаю тогда, когда меня об этом попросят. Даш, у меня действительно времени в обрез. – Я уже в который раз посмотрела на часы.
– Ой, извини. Это все Димка. Лезет со всякой ерундой. Если у самого настроение испорчено, хочет его испортить окружающим.
Даша встала, указала Диме на дверь и произнесла командирским голосом:
– Свободен! Мне сейчас будут укол делать… Или хочешь на мою задницу посмотреть?!
– Больно мне нужна твоя задница… Есть и посимпатичнее…
– Освободи помещение! Не мозоль глаза! – прикрикнула Даша.
– Я же еще кофе не допил…
Судя по всему, неудачливый директор «Радара» не собирался уходить.
– Тогда бери чашку и дергай в комнату.
– А ты что так со мной разговариваешь?
– Я в своем доме! Разговариваю как хочу.
– Посмотрю я, как ты заговоришь, когда тебе деньги понадобятся. Тогда ты так мило ворковать начинаешь. «Димочка, родненький, подкинь бедной родственнице немного денежек. Ну хотя бы самую малость… Я одни сережки приглядела… Они бы мне так пошли…»
Дмитрий встал, взял свою чашку и вышел из кухни, громко хлопнув дверью.
– Чудной он у тебя! – Я подошла к умывальнику и еще раз тщательно вымыла руки.
– Просто пьяный и уставший. А так он неплохой мужик, толковый, деньги хорошие зарабатывает. Жена у него красавица. Вернее, до того, как они с Димкой сошлись, она красавицей не была. А как вместе жить стали, так она красоту и купила.
– Как это – купила?
– Элементарно. Сейчас все можно купить, были бы деньги. Она вся перекроилась. Нос укоротила, скулы подточила. Жир на ляжках убрала, живот сделала плоским. А грудь, которая была похожа на уши спаниеля, сделала, как у порнозвезды. Глаз не оторвешь.
– Не представляю, как можно по доброй воле ложиться под нож хирурга.
– Если бы у тебя были такие деньги, как у нее, ты бы быстро представила.
Делая укол, я почувствовала, что Даша вся напряглась.
– Тебе было больно? – спросила я.
– Терпимо, – вздохнула соседка. – Просто у тебя сегодня рука почему-то тяжелая… Обычно я вообще ничего не ощущаю.
– Говорят, сегодня магнитные бури. Наверно, поэтому мне так паршиво. Ладно, в следующий раз я обещаю исправиться. Сколько тебе еще уколов осталось?
– Еще неделю. Лер, мне перед тобой так неловко…
– Это ты о чем?
– Да о родственнике моем. Прицепился к тебе с расспросами… Позвоню жене, пусть она ему хорошенько выдаст.
– Он что, жену боится?
– Бояться не боится, но прислушивается. Ты не сердись, на дураков ведь не обижаются, а на пьяных – тем более.
Выйдя из кухни, мы увидели, что Дмитрий, опершись о стену, стоит в коридоре. Он пристально посмотрел на меня и глухо проговорил:
– Ну и как все прошло?
– Все как всегда. – Я улыбнулась, стараясь не встречаться с Дмитрием взглядом.
– А как всегда?
– А всегда все просто замечательно.
– Мне кажется, я уже имел честь в этом убедиться.
– Вы?!
– Я.
– А мне кажется, что вы не совсем здоровы. Даже если бы вы предложили мне большие деньги, я бы никогда не согласилась сделать вам укол. Не люблю невоспитанных людей.
– А тебе и предлагать ничего не надо. Ты сама все возьмешь.
Я буквально окаменела, но быстро взяла себя в руки.
– Что вы себе позволяете?! Я с вами на «ты» еще не переходила.
– А мне показалось, что нам ни к чему общаться на «вы»… Мы неплохо друг друга знаем. Я узнал тебя, Сусанна. Только не сразу…
– Какая я тебе Сусанна?! – крикнула я и направилась к двери. – Иди проспись, придурок недоделанный.
Дашка бросилась следом за мной.
– Димка, ты что себе позволяешь?! – вопила она. – Человек мне добро делает, а ты к нему задницей поворачиваешься! Да если бы не Лерка, мне бы пришлось в поликлинику бегать, как савраске. А ты хоть знаешь, как в поликлинике уколы делают?! Тебе там так сделают, что ползадницы сгниет!
Дашкин родственник шагнул в мою сторону. Не знаю, откуда взялись у меня силы, но я оттолкнула его и процедила сквозь зубы:
– Если я Сусанна, то ты Вольдемар! Отойди, не дыши перегаром!
Влетев в свою квартиру, я закрылась на все замки.