© Кускова А., 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Глава 1. Стерпится – слюбится
Пожилая дама потрясала воображение. Ее круглую шляпку, обильно украшенную крупными розочками, легко можно было принять за воздушное пирожное и захотеть съесть. Ее крепдешиновое платье, в приличном виде сохранившееся со времен нэпа, вызывало головокружение. А платочек цвета изумрудной травы, повязанный на шее (в июльскую-то жару!), придавал лицу такую аристократическую бледность, какую не у каждого аристократа можно отыскать.
– Итак, голубушка, вы готовы поселиться в этой комнате за оговоренную плату, соблюдая все условия проживания на съемной жилплощади? – произнесла экстравагантная аристократка.
– Готова, Ольга Геральдовна, – точно на экзамене ответила Женька, сидевшая напротив нее.
– На вашем попечении будет находиться вся квартира, за исключением соседней комнаты, и моя Матильда.
– Она будет жить в соседней комнате? – поинтересовалась Женька.
Ей было все равно, кто там обитал, но узнать-то надо. Мало ли что. Вдруг у дамы по имени Матильда, как и у этой Ольги Геральдовны, замашки вдовствующей императрицы? Боливар, она же Женька Жукова, не выдержит двоих.
– Матильда, – хмыкнула хозяйка жилплощади, которую Женька собиралась снимать, – это кошка!
– Значит, Мотя, – улыбнулась Женька.
– Милочка, – снисходительно похлопала ее по руке Ольга Геральдовна, – Мотя – это больше подходит вам. У нашей Матильды, – акцентируя внимание на кличке животного, она подняла вверх палец, – такая родословная! Такая родословная! Какая вам и не снилась.
– Неужели прямо от Рюрика идет? – не удержалась Женька.
И прикусила язык, готовясь к тому, что ей сейчас откажут в проживании на одной территории с обиженным благородным созданием. Но Ольга Геральдовна, напротив, посмотрела на нее заинтересованно, вскинув к шляпным розочкам нарисованные брови.
– Ха! Характер имеется, – сказала хозяйка жилплощади, отклоняясь на спинку кресла, – да вы, Евгения, та еще штучка!
– Да, – согласилась Женька, которой очень не хотелось по глупости упускать недорогую жилплощадь, – я штучка. Та еще.
О том, что недорого сдается комната в двухкомнатной квартире возле станции метро, Женя Жукова узнала от приятельницы подруги коллеги Зои Колокольцевой, работавшей с ней в отделе закупок крупного машиностроительного предприятия. Раньше у предприятия были свои комнаты в общежитии, куда селили перспективных работников. Но недавно общежитие закрыли на капитальный ремонт, а после ремонта открыли в нем торгово-развлекательный центр. Так что перспективные работники предприятия должны были сами искать места проживания. Перспективный работник Женька попала на данное столичное предприятие, получив повышение в его филиале, который находился в ее родном подмосковном городке. Повысилась и должность, и оклад – поди плохо! Однако мотаться каждый день туда-обратно на электричках перспективному работнику порядком надоело, и Женька ухватилась за недорогую комнату. Приятельница подруги коллеги предупреждала, что через эту комнату, вернее, мимо нее, прошли многие знакомые девчонки. И комната до сих пор пустовала, потому что никто из претенденток не понравился вредной хозяйке. Теперь, сидя напротив нее, Женька понимала почему. Понравиться Ольге Геральдовне было в принципе невозможно.
Но невозможное случилось именно с Женькой!
– Комната ваша, – кивнув на ключи, мирно лежавшие на столе, резюмировала хозяйка. – Матильда приедет через пару дней. Ей вреден дачный воздух. У нее аллергия на все то, что цветет и пахнет.
Как выяснилось из разговора, хозяйка отчаливала на дачу, намереваясь там провести остаток лета. Два месяца покоя и счастливого одиночества Женьке обеспечены! Ну, а потом она постарается привыкнуть к властной владелице недорогих апартаментов. Да и та уже свыкнется с мыслью, что Женька – золото.
– Вещи перевезете завтра, – возвращая Женьку из радужных мечтаний в реальность, заявила Ольга Геральдовна, показывая на дверь. – И не тащите свои тулупы и валенки! Ключи не забудьте, Евгения!
…Женька вылетела из дома как пробка из бутылки теплого шампанского. Зато в ее сумочке звенели заветные ключи. Женьке предстояло заняться укладкой вещей и уговорить отца отвезти ее со всем багажом в столицу на семейном автомобиле. Разговор о приятном изменении в Женькиной жизни обещал быть не очень приятным. Так что к нему предстояло качественно подготовиться. Не то чтобы родители были против Москвы – города контрастов, но они явно не были «за» отпустить туда взрослую дочь.
Мама, узнав, что Женька сняла квартиру, запричитала и кинулась печь пирожки, словно отправляла дочь не за 65 километров на юг, а прямо в пасть серому волку. Папа пошел молча мыть автомобиль. Каждая поездка в столицу обычно стоила ему неимоверных усилий. И то, что он сразу согласился отвезти Женьку, граничило с беспримерным подвигом.
А Женька тем временем беззаботно крутилась возле шкафа, прикладывая к себе многочисленные наряды. Выбрать что-то из всего вороха оказалось непростым делом.
– Ты же приедешь на следующие выходные? – с неподражаемым трагизмом в голосе поинтересовалась мама.
– Я постараюсь, – схитрила Женька.
На самом деле она уже мечтала о том, как накупит мороженого и будет поедать его, гуляя пешком по Замоскворечью.
– Может, замуж хоть там выйдешь, – озвучила свою давнюю мечту мама. – А то двадцать девять лет, а ума-то нет! Всё принца ждешь.
– Я живу, мамочка! Просто живу, – обняла ее Женька и чмокнула в мокрую от слез щеку. – И жизнь, после того, как я нашла такую хорошую комнату, прекрасна!
Самое интересное, что Женька действительно так думала!
Переезд не занял много времени. Женька собрала вещи, мама напекла пирогов, папа завел свой автомобиль и с видом обреченного на нескончаемые столичные пробки страдальца сел за руль. Тщательно попрощавшись с дочерью, мама дала наказ: в случае чего все бросать и возвращаться домой, где любимое чадо всегда ждут и любят. Женька пообещала непременно все бросить, а сама сжала кулаки и прищурила глаза. Уж не в ее характере было сдаваться при столкновении с трудностями. Если она выдержала контрольную беседу с вредной старушенцией, то уж остальное ей все по плечу. Но ничего маме не сказала – чтобы ее не расстраивать.
Автомобиль выкатился с родного двора и попыхтел в сторону Ленинградского шоссе.
Пока папа тихо поругивался, нецензурно обзывая нелегкий путь в столицу, вспоминая добрым словом Ломоносова с его обозом, Женька думала. С великим ученым она в отличие от отца себя не сравнивала, но сходство видела определенное. И Михаилу Васильевичу, и ей пришлось обживаться на новом месте. И если страдавшему от одиночества на чужбине Ломоносову удавалось на первых порах обзавестись если не супругой, то хотя бы, возможно, и домашними животными, то Женька и этого оказалась лишена. Мама страдала аллергией на шерсть, и Женьке не разрешили завести даже египетского кота. У этой породы шерсти практически нет. Но тот был настолько страшен, что папа, едва увидев животное, схватился за сердце и поставил ультиматум: или он, или это исчадие ада. Кота, конечно же, принесла Женька от подруги, ей же пришлось унести его обратно. Больше в Женькиной жизни поползновений завести в квартире мимишку не было.
И вот теперь ей предстояло ухаживать за котом! Нет, вспомнила она, за кошкой, у которой такая родословная, что… А что, если она убежит?! Ольга Геральдовна закатит скандал и выставит Женьку со снимаемой жилплощади. Нет, такая интеллигентная старая дама никогда не совершит столь жестокий поступок. Значит, здраво рассуждала Женька, в соседней комнате будет жить кошка. Это ее устраивало больше, чем если бы там обитала сама хозяйка квартиры. А к кошке можно будет наведываться в гости, ведь она же потребует ухода и внимания. Получалось, что Женька за скромную плату сняла двухкомнатную квартиру! Такое везение! С другой стороны, во всем хорошем обязательно должен быть подвох. Но на первый взгляд его было совершенно не заметно. Тогда, как решила Женька, незачем о нем думать.
Квартира папе очень понравилась! Увешанный сумками дочери, он поднялся пешком на шестой этаж и свалился на диван. У папы тоже была аллергия – на лифты. Когда он служил в системе противопожарной безопасности, то занимался проверкой лифтов. В одном из них вся проверяющая команда застряла на целый день, после чего папа лифты обходил стороной – посредством ступенек.
– Па, ну, что ты, – бросилась к дивану испуганная дочь, пользующаяся без всяких страхов вертикальным городским транспортом. – Сердце прихватило?!
– Дай отдышаться и чаю, – потребовал уставший родитель.
И Женька поспешила выполнять его требования.
Кухня потрясла чистотой и уютом. Небольшая, метра три на два, с одним окном комната располагала находиться в ней как можно чаще. Женька поставила чайник и выглянула в окно. Какая красотища! Во дворе, погруженном в зелень берез, были слышны детский смех и гомон, а не автомобильный гул. Хорошо, что березы не доставали до шестого этажа, и на кухню попадал весь солнечный свет, щедро проливающийся с небес. Экономия электричества будет, подумала Женька и принялась заваривать чайный пакетик.
Потом они с отцом пили чай и договаривались о следующей встрече – Жене пришлось-таки поклясться приехать домой на ближайшие выходные. Когда папа уехал, Женька долго махала ему рукой из кухонного окна. После чего решила хорошенько обследовать квартиру.
Ничего удивительного и поразительного она не нашла. Чистота и порядок царили везде, Ольга Геральдовна была замечательной хозяйкой. Конечно, Женька не удержалась и попыталась зайти в хозяйскую комнату, но, к ее удивлению, дверь оказалась заперта на ключ.
– Странно, – подумала Женька вслух. – Мотя что, сама будет открывать и закрывать за собой дверь?
Ну, а в остальном Женьке все понравилось.
Ее комнатка, размером примерно три на четыре метра, была с одним окном и просторным балконом. Балкон – роскошь для съемной квартиры. И здесь Женьке тоже сказочно повезло! Она вышла на него, чтобы проветрить восхищенные впечатлениями мозги. Взялась за перила и посмотрела влево.
– Привет, старуха, – с соседнего балкона вдруг сказало нечто, закутанное в плед и плюющее вниз очистки от семечек. – Как поживаешь?
Женька решила, что это слабовидящий сосед перепутал ее с хозяйкой квартиры.
– Здравствуйте! – громко сказала она – вдруг он еще и слабослышащий. – Меня зовут Евгения! Живу я хорошо, чего и вам желаю.
– Женька?! – удивился сосед и поднялся.
Женька посмотрела на его кривые ноги, привольно развевающиеся на них трусы-боксеры и слабую растительность на хилой груди. Когда она дошла до физиономии, в ее воображении уже вполне сложился образ алкаша, погруженного в очередной запой, но пытающегося выйти из него путем выветривания алкоголя на свежем воздухе. Однако, к Женькиному удивлению, лицо мужчины не напоминало запойного алкоголика. Правда, Женька не так много их видела – всего пару раз, и оба раза это был их вахтер на проходной ее родного машиностроительного предприятия. Лицо соседа оказалось чистым, безоблачным и по-ангельски невинным.
– Махнем вниз? – деловито предложил сосед-ангел, кивая в бездну.
– Зачем? – удивилась Женька, следя за его светлым взглядом.
– Разве ж это жизнь, – вздохнул сосед. – В чем смысл?!
– Смысл чего? – не поняла Женька.
– Смысл жизни в чем?
– Смысл жизни в самой жизни, – пресекла Женька попытку соседа начать философский разговор. – А вы кто?
– Гавриил, – охотно протянул ей руку сосед. – Так прыгать будешь?
– В другой раз, – пообещала Женька.
– Тогда я пошел, – сказал Гавриил, снова укрылся пледом и исчез в соседней квартире.
– Вот он – подвох! – решила Женька, качая головой, и тоже ушла к себе.
Если не считать странного соседа, то съемное жилье выглядело очень даже благополучным. Женька быстро разобрала вещи, включила свой ноутбук и полезла в Интернет, чтобы узнать, как нужно ухаживать за кошкой с родословной как у царственной особы. Все советы почему-то начинались с сообщения о том, что завести и содержать кошку может далеко не каждый нормальный человек. Вернее, прежде чем завести кошку, нужно сто раз подумать – а нужен ли ей такой хозяин, как вы. Но у Ольги Геральдовны кошка уже была. Так что Женька пропускала важное начало, погружаясь в необходимые знания.
После прочтения всей ценной информации Женька сделала для себя вывод, что кошка на эволюционной лестнице земных существ стоит на несколько ступенек выше гомо сапиенсов всех вместе взятых. И относиться к ней нужно соответственно – любить и обожать. Можно и наоборот: обожать и любить, что для этого самодостаточного животного равноценно. Проще говоря, плевать хотела Матильда Геральдовна, как окрестила ее Женька, на то, что о ней думают другие. Лишь бы кормили, баловали и часто меняли лоток, содержа его в чистоте.
Пока капризное существо не появилось в доме, Женька врубила на полную громкость телевизор, транслирующий музыкальный канал, и закружилась по комнате. Она была вполне счастлива. То, о чем мечталось в последнее время, стало реальностью! Ну, или почти то. Оставалась в полной недвижухе ее личная жизнь. Но что это в сравнении с недорогой квартирой!
Женька остановилась и замерла возле зеркала, висевшего рядом с дверью. Конечно, не красавица, но яркая и привлекающая внимание. Ладно, яркая – это сильно сказано, однако внимание Евгения Жукова может привлечь – например, неординарным нарядом. Сегодня вот на ней надета свободная для ее сорок восьмого размера футболка в стиле юной морячки – вся в сине-белую полоску. И юбка у Женьки весьма достойная внимания – «полусолнце» со сложным кроем. Синяя. Женька обулась в синие же балетки, тряхнула темно-пепельными волосами. Еще раз осмотрела себя. Ничего особенного – самое то, чтобы затеряться в толпе и совершить противоправный поступок. Например, взорвать фонтан, после чего, не привлекая внимания, скрыться. Так что надо быть честной – про яркость она себе польстила… Женька вздохнула и, чтобы отвлечься, принялась придирчиво рассматривать вскочивший на носу прыщик и пытаться его выдавить, отчего нос раскраснелся и распух.
И в это время в коридоре послышалась возня.
Приготовившись встретить Ольгу Геральдовну с кошкой, Женька вышла навстречу…
И обомлела.
Вместо вредной старушенции в дверях стоял высокий симпатичный брюнет спортивной наружности. Он близоруко щурился сквозь очки, разглядывая Женьку, и изумленно тянул брови прямо к основанию своей симпатичной черепушки.
– Кто вы? – наконец сказал брюнет, опуская сумки на пол.
– Евгения, – сказала Женька, вопреки здравому смыслу и женской логике начиная принимать симпатичного незнакомца в штыки. – Я здесь живу! А вы кто и что здесь делаете?!
– Евгений, – хмыкнул незнакомец, – и это я здесь живу!
– Что, – усмехнулась Женька, занимая круговую оборону, – перепутали улицу Строителей?
– Нет, – прищурился тот, – это вы явно что-то перепутали. Надеюсь, живете не на кухне?
– Даже не надейтесь! Я не прислуга.
– Когда-то бабуля могла себе такое позволить. – Евгений поправил очки, съехавшие на переносицу, и внимательно поглядел на Женьку. – Употребляете?! – строго поинтересовался он, не сводя глаз с ее покрасневшего носа.
– В немереных количествах, – кивнула она. – Потому рекомендую вам срочно ретироваться к месту прежнего обитания. Ко мне сейчас придут собутыльники, и мы начнем разгульное антиобщественное существование до раннего утра.
– Мне некуда идти, – вздохнул Евгений и прошел вперед, отодвинув Женьку в сторону. – И это квартира моей бабули, так что я наследник и могу распоряжаться всем, что здесь находится.
– Что за намеки? – встревожилась Женька.
Конечно, она не сомневалась, что ко «всему» ее бренное двадцатидевятилетнее тело не относилось. Тем обиднее было!
– Выметайтесь, – бросил ей внук Ольги Геральдовны. – Сколько вы заплатили бабуле? Я вам верну.
– Миллион, – не моргнув глазом, заявила Женька. – Только за миллион я покину эту чудесную квартиру, и вы меня больше никогда здесь не увидите.
– Миллион? – хмыкнул Евгений. – Таких денег у меня нет.
– Тогда вам придется терпеть мое существование, – сказала Женька и ехидно добавила: – Между прочим, это еще не значит, что я стану терпеть вас! Вы мне с первого взгляда не понравились!
– А вы мне со второго, – не оставался в долгу внук хозяйки. – У меня минус пять.
– Хоть все десять! Неприятно было познакомиться.
– Ух, а уж мне-то как неприятно, – сообщил подслеповатый внук и направился в сторону запертой комнаты.
Женька гордо подняла голову и шагнула за ним…
Мода переносить вещи в спортивных сумках не предполагала возникновения увечий, полученных на ровном месте. Модельеры-дизайнеры, пришивающие к сумкам по пять ручек и настойчиво рекламирующих это как несомненное достижение модной индустрии, даже не подозревали, что создавали сумки-убийцы. Шагнувшая нога Женьки попала сначала в одну матерчатую ручку спортивной сумки родственника хозяйки, затем, пытаясь избавиться от нее, попала еще в одну…
В результате чего Женька начала терять равновесие. Но теряла она его с достоинством – молча страдая от того, что падает. Не издавая ни звука при падении на хозяйского внука. Ну, разве что в самом конце, при ударе головой о его спину, у Женьки вырвался какой-то захлебывающийся в себе звук, но она отвлекла от него тем, что схватила внука за пояс брюк.
Через секунду оба лежали вдоль коридора и мрачно взирали друг на друга. Вернее, Женька лежала на внуке и смотрела на него, ожидая запоздалую реакцию на свое падение.
– Очки разбил? – сказал тот, ощупывая Женьку. – Где мои очки? Я без них ни черта не вижу!
– Купите себе линзы. – О, да, Женька любила советовать. – Я могу подсказать адресок магазина, где сейчас хорошие скидки. – На нервной почве ее понесло. – За две пары линз можно получить третьей в глаз совершенно бесплатно!
Она истерически рассмеялась, потому что увидела очки валяющимися под телефонной тумбочкой. Разумеется, стекло было разбито. Одно. Но сути проблемы это не меняло.
– Хотите, я схожу вам за линзами, – злобным голосом предложила Женька. – Давайте рецепт!
– Слезьте с меня, – поморщился внук. – Сумасшедшая!
– Сам кретин, – фыркнула Женька и встала, предварительно освободив ногу от коварной ручки. – Очки под тумбочкой. Предложение сгонять за линзами оставляю в силе. Все. Я пошла. Бабуле привет!
– Алкоголичка, – пробормотал Евгений, поднимаясь, – совсем на ногах не держится. Где тут мои очки? Епрст!
Ругань внука Женька уже слышала за дверью, спешно спрятавшись в своей комнате. Обременять ее походом в ближайший магазин оптики он не стал. Позвонил Ольге Геральдовне. Женька усмехнулась: все они, мужики, такие! Чуть что – сразу маме звонить или бабушке. А ведь этому лбу наверняка идет четвертый десяток. А все туда же…
– …Черт с ними, с очками! Если разбился мой ноут, который был в сумке, на которую налетела эта фурия, я ее убью! Что? Она не фурия, ты проверила?! Бабасик, твоя проверка выявила у нее алкогольную зависимость?! Не надо мне привозить запасные очки! Не надо мне привозить еще один ноут! Я хочу отдохнуть от всех и всего. Может быть, мне составить ей компанию и напиться?!
Женька скуксилась. Вот гад. А с первого взгляда показался таким замечательным парнем… Сколько раз она ошибалась! Три раза. Этот – четвертый. Нет, этот не считается, потому что между ними ничего не было и не будет.
Женька завалилась на кровать и стала вспоминать свои ошибки.
Первый раз она обманулась в четырнадцать лет, когда рыжий Ванька Костромин предложил ее, как восточную невесту, выкрасть из дома. Они в школе как раз изучали творчество Лермонтова. Ванька жил по соседству, и подвоха Женька не заподозрила. Она ждала весь вечер, потом всю ночь. А утром в школе Ванька признался, что проспал! Такой подлости от мужчины Женька не ожидала! А ведь к процессу кражи подготовилась основательно – написала подругам и родителям трогательные письма о первой любви, которая возникла между ней и Ванькой. Любовь, впрочем, унеслась вместе с прозвучавшими словами признания о богатырском сне.
Второй раз Женька обманулась в пятнадцать лет, когда Ванька подговорил друга назначить Женьке свидание и не прийти. Пришел, правда, сам Ванька, но Женька уже разозлилась. Наговорила ему кучу гадостей и гордо ушла.
Третий раз… Да. Это снова был Костромин. Второй курс университета, студенческая столовая. Костромин специально проник в их вуз, чтобы с ней встретиться. Они встретились, потом встретились еще раз. Потом он пригласил ее на романтическое свидание с поцелуями. Женька пришла, а он нет.
После этой рыжей морды она на парней смотреть не могла! Словно существовала в разных с ними мирах: она – на планете Земля, они – на Меркурии. Почему на Меркурии? Потому что это планета жадности, вредности и торговли чистыми девичьими чувствами.
– Привет бабасику, – прошептала Женька в сторону двери и решила ни в коем случае не сдаваться на милость врагу.
В том, что они – Женька и избалованный переросток-внук – отныне стали врагами, она нисколько не сомневалась. Ведь он грозил ее убить! И ему ничего не стоит это сделать. Здоровенный амбал! Отъелся на бабкиных пенсионных хлебах.
Она прислушалась: внук сопел и причитал, разбирая пострадавшую аппаратуру.
– Без очков слепой как крот, – хихикнула Женька, но тут же испугалась своей дальнейшей мысли.
Вдруг этот слепыш что-нибудь перепутает и подключит не то и не туда, устроит в квартире пожар. И тогда сгорит синим пламенем Женькина мечта о дешевой съемной жилплощади!
Она вскочила и подбежала к двери внука.
– Вам помочь?! – постучавшись, совершенно искренне предложила Женька.
– Изыди, нечисть, – прокричал Евгений, – ты на модем мне наступила!
– Неблагодарный, – заключила расстроенная Женька. – Как все мужчины.
И вдруг…
Совершенно случайно она увидела оставленный в замке ключ. Какая-то странная сила толкнула ее на то, чтобы тихонечко повернуть его и благополучно скрыться. Она закрыла внука Ольги Геральдовны в его комнате. Не подумав, чем это может обернуться!
Наслаждаясь местью, Женька вернулась к себе, прибавила громкости у телевизора и принялась танцевать. Жизнь, несмотря ни на что, продолжалась.
Пританцовывая, девушка выскочила на балкон, чтобы вдохнуть полными легкими замечательный московский воздух.
– Быть или не быть, – мрачно пробасил Гавриил, свешивая половину туловища над перилами.
Женька не переставала ощущать, что жизнь прекрасна! Даже несмотря на то, что у нее было двойное сомнительное соседство совершенно неадекватных мужчин.
Поэтому она спокойно и деловито скомандовала:
– Прыгайте!
(Женька вспомнила, что примерно так отговаривают самоубийц.)
– А смысл? – пробормотал сосед Гавриил, удивленно глядя на нее. – Разве от этого что-то изменится?
– Ничегошеньки, – подтвердила его опасения Женька.
– Тогда я пошел? – кивнул в сторону своей квартиры Гавриил.
– Идите! – позволила ему Женька и сама спешно ретировалась.
После соседа и внука она поняла истинную стоимость дешевой квартиры – в придачу к дешевым метрам давались неадекватные мужчины! Но отступать была не намерена. Когда ей еще так повезет? Вопрос прозвучал менее оптимистично, чем прошлым вечером. Но он содержал прямой ответ – никогда. А если продолжить мысль дальше – то бывает и хуже. Люди живут с таким подселением годами и десятилетиями! А ей нужно всего лишь опериться на новом месте службы, поднакопить средств на более престижную жилплощадь, желательно еще ближе к метро. И тогда прощайте, внук, сосед и уважаемая Ольга Геральдовна. Кстати, а почему она не предупредила, что рядом станет проживать не кошка, а посторонний мужчина?! Безусловно, для самой хозяйки внук не чужой человек, но для Женьки просто первый попавшийся тип. Неприятный и самодовольный хам! От постижения этой истины стало легче.
Женька вздохнула и решила, что сама во всем виновата. Настолько у нее закружилась голова от радости обретения дешевого угла, что она забыла поинтересоваться еще одним углом в этой квартире. Но как-то само собой подразумевалось, что его будет занимать или хозяйка, или кошка, или обе вместе. Но ни той, ни другой на горизонте не наблюдалось.
Зато соседнюю дверь попытались открыть.
Женька притихла, заметалась по комнате и принялась лихорадочно соображать, что ей сделать.
– Евгения! – позвал заключенный в четырех стенах внук Ольги Геральдовны. – Это вы закрыли мою дверь?!
И он грозно подергал ручку.
Женька решила отмолчаться. Сделала глупость, так придется как-то выкручиваться из создавшегося положения. Но как?! Подойти и тихонько открыть дверь у нее не получится. Внук, он же Евгений… Надо же, какое странное совпадение имен! Евгений караулит свою дверь, и как только она начнет проворачивать ключ в замке, сразу набросится на нее с кулаками.
– Евгения! – кричал тот. – Откройте меня немедленно!
– И зачем сдалась мне эта квартира, – запричитала Женька, мелкими шажками пробираясь к балкону. – И зачем я в нее сразу переехала, и зачем он оставил ключ в замке…
– Евгения! Я к вам обращаюсь! Вы что, глухая?!
– Нет, – возмутилась вслух Женька, – я инвалид по мозгам!
– А-а-а, – обрадовался внук за стенкой, – слышите!
– Вас, – уточнила Женька, – нет!
– Но вы же мне отвечаете… Прекратите этот цирк! Откройте дверь.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Откройте мою дверь, которую вы заперли на мой ключ!
– Нормальные люди, – не сдержалась Женька, – свои внутриквартирные двери на замки не запирают!
– Если у нормальных людей ненормальные родственники, то они это делают! Хватит ругаться через стенку. Открывайте меня – и поговорим лицом к лицу. Или я выбью эту чертову дверь!
– Подождите! – испугалась Женька.
Если порча двери пойдет на ее счет – а в этом можно было не сомневаться, – то нужно сохранить и дверь и деньги.
– Двери нынче дороги! – прокричала она и выбежала на балкон. – Гаврила! Или как вас там! Идите сюда!
Через секунду сосед материализовался, словно до этого все время стоял и ждал, когда Женька его окликнет.
– Гавриил, – поправил он ее.
– Есть разница? – прищурилась Женька, заражаясь от соседа философским бредом.
– Существенной нет, – согласился тот.
– Тогда кричите про то, что вы хотите прыгнуть. И при этом зовите Евгения!
Она кивнула на окно соседней комнаты, также выходившее на эту сторону дома.
– Романовский приехал?! – встрепенулся Гавриил. – Женька! Женька! – прокричал он. – Романовский!
– Подождите, – шикнула на него Женька, – я еще не успела добраться обратно…
Какие нетерпеливые мужчины ей достались в соседи.
В два прыжка она оказалась возле двери, за секунду выскочила, повернула ключ, заскочила обратно, приперла свою дверь стулом, на который уселась, и скрестила руки.
– Уф-ф-ф, – вырвалось у нее. – Больше не стану так рисковать! С другой стороны – чего это я испугалась…
Она прислушалась к разговору соседей. Судя по всему, мужчины дружили. Еще бы! Два сапога пара. Оба – полные придурки. И как она, такое совершенство, будет среди них обитать? Одна женщина в этом мужском царстве…
– Евгения, – постучал к ней в комнату внук. – Немедленно объяснитесь!
– С какой это стати?! – возмутилась Женька. – Я к вам никаких чувств не питаю.
– Объясните, – теряя терпение, продолжил тот, старательно сдерживая гнев, – зачем вы меня закрыли.
Женька могла бы ответить: «Сдуру, из вредности», но признаваться в том, что она способна на легкомысленные поступки, посчитала еще большей глупостью.
– Никто вас не закрывал!
– Нет, дверь была заперта, я пытался выйти…
А теперь он пытался настойчиво войти! Хам. Женька вжалась в стул и решила не сдаваться.
– Прекратите ломиться в мою комнату! Что вы себе позволяете?!
– А вы что себе позволяете?! Вы первая начали!
– Ничего я не начинала!
– Еще и врете!
– Но это же элементарно! Ваша дверь захлопнулась от сквозняка, и ключ сам повернулся в замке. Такое бывает. Обычно с неудачниками.
– Не хамите, Эллочка!
Оскорбил, но напор сбавил. Женька пожалела, что у ее двери нет замка, и решила завтра же исправить эту оплошность.
– Тогда в этой квартире живет Барабашка. Он любит издеваться над вредными хозяевами.
– Точно! – Голос внука показался Женьке слишком радостным. – Так и есть! В нашей квартире поселился Барабашка. Страшный, как столетняя ведьма. Особенно активен он по ночам. Лезет в постели и щекочет пятки.
– Пугаете? – нервно хихикнула Женька. – И где он?
– Сейчас со мной разговаривает!
Женька обомлела от такой наглости. Ладно, она знала, что не красавица. Но чтобы ее обозвали столетней ведьмой, страшной, как Барабашка, это уже слишком! И про какие пятки он говорит? А про постель – это что за намеки?! Да за кого он ее принял?! Она девушка порядочная. Да, характер не сахар, но именно из-за характера она понравилась его бабусику! Женька вскочила и со всего маху захлопнула свою дверь, в щелке которой торчал Евгений.
Вопль раненого зверя разнесся по окрестностям!
– Дура! Ногу мне прищемила!
Женька распахнула дверь, встала на пороге, уперев руки в бока.
– Ах, так?! – возмутилась она.
– У-e-e! Да, так…
Глаза внука Ольги Геральдовны метали искры. Если бы не раненая конечность, то он точно бы кинулся на нее с намерениями Отелло, только по иному поводу.
– Хромайте к себе в комнату, – посоветовала Женька. – И больше не высовывайтесь!
– Что?! Что ты сказала?!
– То, что слышал! То и сказала!
– Да я тебе…
– Ой, испугалась, поджилки трясутся! Еще бабусика на помощь позови!
– Да я…
И тут замок входной двери защелкал.
– Барабашка, – хмыкнула Женька.
– Бабусик, – усмехнулся Евгений.
– Так нечестно, – заявила Женька, пока дверь открывалась, – двое на одного!
– О какой честности ты можешь вести речь?!
– Хам!
– Дура!
– Добрый день, дорогие мои! Уже познакомились?
В тесном коридоре появилось еще одно действующее лицо, Ольга Геральдовна. Отчего-то она была в превосходном настроении: ее глаза горели неподдельным огнем жизнелюбия, губы сложились в искреннюю улыбку. Новая шляпка… Возможно, она была не новая, но ее уж Женька точно не видела. Новая шляпа шла к седым волосам старой женщины и к темно-серому платью в пол.
– Познакомились, – кивнула Женька. – Уже перешли на «ты». Давайте вашу сумку! Ой, какая интересная авоська.
– Это не авоська, Женечка, – сказала Ольга Геральдовна. – Это переноска для Матильды.
– У-e-e-e-e! – демонстративно взвыл внук. – Еще и кошка!
– Тебе пора привыкать о ком-нибудь заботиться, – бросила ему Ольга Геральдовна, сунула переноску с кошкой Женьке и прошла в холл. – Ну, и как вы тут поживаете?
– Замечательно! – сказала Женька.
Внук округлил глаза от недоумения.
– У нас же хоть одинаковые имена, зато разные комнаты, – пожала плечами Женька.
Евгений поднял глаза к потолку, словно прося небеса разверзнуться и грозной молнией ударить в грешницу.
– Значит, вы нашли общий язык? – прищурилась Ольга Геральдовна.
– Конечно, – заверила ее Женька, которой не хотелось расставаться с дешевой квартирой. – Разве могло быть иначе?
– А ты что скажешь, Евгеша? – повернулась к нему бабушка.
Евгений поправил кокнутые очки, традиционно съехавшие на нос, и шумно вздохнул.
Сейчас начнет жаловаться, жлобина такая, подумала Женька.
– В некотором роде, при определенных обстоятельствах…
– Короче, Евгеша, – скомандовала бабуля.
– Нормально существуем, ба, – выдохнул он.
– Ничего, – похлопала Женьку по руке Ольга Геральдовна, – стерпится – слюбится.
«В каком это смысле?!» – в стиле Гаврилы спросила саму себя Женька.
– В смысле коммунального соседства, – усмехнулась хозяйка, будто услышала ее немой вопрос.