Глава 2
Вечер продолжался, а Ева уже была не в силах бороться с накатившей на нее сонливостью. И что с ней такое? Ей отчаянно хотелось спать. И внезапно она поняла, что дело в этих проклятых порошках от головной боли. Возможно, немного свежего воздуха пойдет ей на пользу. Где же Бет? Она огляделась, но подруги нигде не было видно.
Шатаясь, Ева обошла зал и наконец добралась до выхода на веранду. Выйдя наружу, она подошла к невысокому бортику террасы и оперлась о него руками, тяжело дыша. На веранде было темно, и Ева не заметила высокого темноволосого мужчину, который время от времени затягивался сигарой, зажимая ее ровными белыми зубами. Он стоял в тени, тихо беседуя с Генри Ченнингом.
– Вы в порядке? – спросил Генри, заметив Еву. Он забеспокоился, увидев, как она прижала руку ко лбу.
Ева покачнулась, успев заметить нескрываемое отвращение на лице лорда Стейнтона.
– Мне кажется, леди пьяна, Генри. Завтра утром вас ожидает ужасное похмелье, миссис Броди.
– Это произошло бы, если бы я пила, но я не пила. А если бы и так, то это не ваше дело. Как вы смеете?
– Я могу говорить вам все, что захочу, миссис Броди, но не стану тратить силы. – Она покачнулась, он резко схватил ее за руку и грубо усадил на бортик веранды. – Сидите здесь, а я приведу ваших друзей. Им лучше отвезти вас домой, пока вы не скомпрометировали себя и их своим отвратительным поведением.
Ева подняла голову и уставилась на него, пытаясь сфокусироваться.
– Мне все равно, – выдохнула она, пытаясь встать, но рухнула обратно и закрыла глаза, когда все вокруг бешено закружилось.
– Она вот-вот упадет в обморок, – заметил Генри.
– Ничего подобного, – запротестовала Ева и едва не упала на пол веранды.
– О боже! – вскричал лорд Стейнтон, отшвырнув сигару. Обняв Еву за талию, он подхватил ее на руки и направился к скамейке в глубине веранды. – Генри, найди миссис Сигрув и приведи сюда. И найди нашатырь, или что там применяют при обмороках. И ради бога, будь осторожен. Если кто-нибудь выйдет на веранду и обнаружит меня с бесчувственной женщиной на руках, по Лондону уже к утру поползут самые невероятные сплетни.
Генри ринулся выполнять поручение Лукаса, а лорд Стейнтон понес беспомощную женщину к скамейке. Придя в себя, Ева возмутилась:
– Да как вы смеете? – Она отчаянно пыталась вырваться из его объятий. – Немедленно отпустите меня. Что бы вы там ни возомнили, я не заслуживаю подобного обращения. – Однако все ее попытки освободиться лишь еще сильнее разозлили его.
– Немедленно успокойтесь и замолчите, – приказал Лукас, а затем бесцеремонно бросил ее на скамейку.
С трудом преодолевая охватившие ее сонливость и слабость, Ева вскинула голову, собираясь разразиться гневной тирадой, но в этот момент заметила женскую фигурку в розовом платье, бегущую к ним.
– Бет! – воскликнула Ева.
– О боже, что произошло? – Бет склонилась над подругой, с искренним беспокойством вглядываясь в ее лицо. – У тебя снова разболелась голова, Ева?
– Нет, и я ни в чем не виновата. Бет, прошу тебя, скажи этому напыщенному человеку с замашками грубияна, который только и делает, что оскорбляет меня, что я выпила слишком много твоих порошков от головной боли, а не шампанского.
– Порошков от головной боли? – Однако лорд Стейнтон не чувствовал смущения, обнаружив свою ошибку. Наоборот, он необычайно развеселился. – Вы предрасположены к головным болям, миссис Броди?
– Нет, но сегодня утром меня, к несчастью, угораздило встретить вас, лорд Стейнтон.
– Вот как, что я могу сказать?
– Для начала извиниться, – огрызнулась Ева.
– Чудесно. Я ошибся. Смиренно умоляю меня простить.
– Смиренно? Вы? – воскликнула она, не веря своим ушам. – Вы не умеете быть смиренным, как бы ни старались.
– Несмотря на то что вы обо мне думаете, я всего лишь помог вам. Как и в нашу предыдущую встречу, я подумал, что вы вот-вот упадете в обморок.
– А я, кажется, предупреждала, что не падаю в обмороки и мне ничто не угрожает, – холодно откликнулась Ева, избегая вопросительного взгляда Бет.
– Вы в этом так уверены? – спросил он.
– Абсолютно.
– Думаю, вы заблуждаетесь, миссис Броди, предлагаю вам свою помощь, когда вы наконец встанете со скамейки.
Ева осторожно попыталась встать, а когда лорд Стейнтон хотел поддержать ее, отдернула руку и гневно уставилась на него.
– Я не позволила бы вам прикоснуться ко мне, даже если бы тонула! – воскликнула она.
– Понимаю, – вкрадчиво произнес лорд Стейнтон.
Опершись о руку Бет, Ева отвернулась от лорда Стейнтона:
– Я поеду домой, если ты не возражаешь, Бет. Мне надо лечь в постель, пока я не выставила себя на посмешище, уснув в гостиной леди Эллесмер. Это недопустимо.
Ощутив комичность ситуации, Бет с трудом подавила улыбку:
– Конечно. В любом случае нам уже пора домой. Мы найдем Уильяма и попрощаемся с леди Эллесмер. – Она обернулась к лорду Стейнтону и смущенному Генри Ченнингу, державшему в руке пузырек с нюхательной солью. – Спокойной ночи, лорд Стейнтон, мистер Ченнинг, и спасибо вам за помощь.
– Господи, Лукас… – первым нарушил молчание Генри, недоверчиво глядя на друга. Даже мужчины редко осмеливались бросить ему вызов, а молодая американская вдова, восхитительная, невероятно привлекательная американская вдова, посмела ему перечить. – Эта миссис Броди очень разозлилась. Она заявила, что у тебя замашки грубияна, – сказал он, недоверчиво качая головой. – Сомневаюсь, что она тебя скоро простит.
– Уверен, что она меня не простит. Но это проблема миссис Броди, Генри. А не моя, – с иронической усмешкой заметил лорд Стейнтон.
Бет настояла на том, чтобы устроить пикник подальше от шумных толп людей, наводнивших Гайд-парк, чтобы посмотреть, как французский авиатор запускает огромный воздушный шар. Мальчики Сигрув и Эстель радостно предвкушали это событие.
Лукас сопровождал экипаж со своими дочерьми и мисс Лэйси верхом на своем жеребце и случайно стал свидетелем сцены пикника. Вид этой дружной компании буквально заворожил его. Это были трое взрослых и трое детей, два мальчика и девочка. Взрослые расположились на траве в тени огромных буков, расстелив на земле белую скатерть, выкладывали на нее разнообразные закуски из корзинки. Довольные дети резвились на лужайке, гоняясь друг за другом и заливаясь веселым смехом.
Одна из женщин была одета в восхитительное легкое голубое платье, украшенное узором из тонких веточек, с темно-синим поясом, завязанным бантом на спине. Он смотрел, как солнечные лучи переливаются на рыжих прядях густых волос, роскошными локонами ниспадавших на плечи дамы. Она сидела, запрокинув голову, и смотрела в небо. Там уже парил в облаках воздушный шар, вызывая восторг толпы.
Опустив глаза, Ева взглянула на детей, на ее лице расцвела безмятежная улыбка, когда она посмотрела на девочку. Двое сыновей Бет, активные и шумные, как целая стая обезьян, были слишком подвижны для Эстель, и она никак не могла их догнать. Однако она не собиралась сдаваться. Внезапно Эстель остановилась, и на ее лице расцвела яркая улыбка, словно она увидела нечто замечательное. В радостном возбуждении она бросилась к Еве:
– Мама, это Софи и Эбигейл. – И прежде чем Ева успела ее остановить, она помчалась по лужайке к остановившемуся экипажу.
Ева вскочила и бросилась следом за ней; увидев Сару Лэйси и ее юных воспитанниц, она радостно заулыбалась:
– Сара, как я рада снова вас видеть. Вы пришли полюбоваться шаром?
– Да, – ответила Софи, ее глаза сверкали от восторга. – Это было так здорово.
– И он шипел, как дракон, – радостно выпалила Эбигейл.
– Дети просто в восторге, – сказала Сара, улыбаясь Еве в ответ. – Они никогда раньше не видели воздушный шар.
– И я тоже. Для меня это впервые. Сара, почему бы вам не присоединиться к нашему пикнику? Софи и Эбигейл наверняка захотят поиграть с Эстель, и у нас хватит еды на всех.
– Это невозможно, миссис Броди. Спасибо за приглашение, но мисс Лэйси и девочкам пора возвращаться домой.
Ева резко обернулась, услышав знакомый глубокий голос, и увидела лорда Стейнтона. Внезапно ее сердце резко забилось. Вспомнив об их предыдущих встречах, надолго оставивших ощущение негодования и горечи, она ощутила странное волнение.
На нем был длиннополый темно-сливовый сюртук и кожаные брюки, заправленные в отполированные до блеска высокие ботинки, а его шею закрывал ослепительно-белый шарф. У него был все тот же пронзительный взгляд, и от него исходила все та же привлекательная аура мужской силы. Ева настороженно наблюдала за ним, ощущая, что в его присутствии ее тело и разум охватывает непонятное волнение.
Он приветственно склонил свою темноволосую голову:
– Надеюсь, сегодня у вас не болит голова, миссис Броди?
– Нет, благодарю за заботу, – чопорно ответила она.
– Не ожидал встретить вас на таком мероприятии, – признался он.
– Отчего же? Мне доставило огромное удовольствие наблюдать, как запускают воздушный шар. – Пожалев Эстель, которая прыгала рядом с ней, чтобы лучше видеть Софи и Эбигейл в коляске, она попросила: – Пожалуйста, разрешите вашим дочерям поиграть немного с Эстель.
На лице лорда Стейнтона отразилось ледяное высокомерие.
– Я уже сказал, что мы должны возвращаться, – сурово отрезал он.
Ева взглянула на его дочерей. Их детские плечи печально поникли, и ей стало их жалко. Софи и Эбигейл казались чересчур робкими и покорными, сильно отличаясь от других детей их возраста.
– Детям иногда надо порезвиться, покричать и вдоволь повеселиться, лорд Стейнтон, – как можно дружелюбнее возразила она, чтобы ее тон не показался ему враждебным. – В этом нет ничего плохого.
– Пожалуйста, папа, – робко прошептала Софи, – можно мы немного поиграем с Эстель?
Ева смотрела на него, ожидая ответа на тихую мольбу Софи, надеясь, что он не сорвет свое дурное настроение на детях. И с облегчением заметила, что его лицо немного смягчилось.
– Хорошо, Софи, – согласился он. – Мисс Лэйси, прошу вас, не спускайте с них глаз. – Приказав вознице ждать их в экипаже, он распахнул дверцу и опустил своих взволнованных дочерей на траву, а затем вскочил в седло.
Софи и Эстель резво бросились вперед по траве, а Ева взяла за руку Эбигейл и направилась с ней к своим друзьям. Лорд Стейнтон наблюдал за ними, сидя верхом на своем жеребце, и на его губах вдруг заиграла легкая улыбка, потому что детская радость передалась и ему. Он обожал своих дочерей.
Его беспокоило, что они росли без женского влияния и любви матери, но, уйдя от него, жена повела себя безжалостно, она бросила и дочерей. Отвернувшись от чудесной картины собравшихся на пикник друзей, он вдруг почувствовал, что завидует им и сожалеет, что не может присоединиться к ним. Решив отвлечься, он подъехал к знакомым, чтобы поболтать.
Устроившись на траве рядом с Сарой, Ева озабоченно взглянула на нее. На лице девушки застыли тревога и беспокойство, и Ева решила, что с ней что-то не так.
– Вы очень бледны, Сара. С вами все в порядке? – участливо спросила она. – Наверное, вам нелегко работать у такого жуткого человека, как лорд Стейнтон.
Сара улыбнулась, глядя, как ее юные воспитанницы смеются и весело болтают, наслаждаясь фруктовым желе и булочками, с радостью заметив, что они сразу подружились с сыновьями миссис Сигрув, Томасом и Дэвидом.
– Возможно, вам так кажется, но на самом деле не так страшен черт, как его малюют. Я много думала о нашем вчерашнем разговоре – о том, чтобы уйти с работы.
– И что вы решили?
– Я решила выйти за Марка. Мы оба этого хотим, но у меня сердце кровью обливается из-за того, что придется оставить Софи и Эбигейл.
– Вы уже сказали лорду Стейнтону?
Сара кивнула:
– Сегодня утром. Я продолжу работать у него, пока он не уедет из города, возможно, еще две-три недели. Но я пока ничего не сказала девочкам. Я… я просто не знаю как.
Ева ободряюще стиснула ее ладонь:
– Я понимаю, как вам трудно, но уверена, что вы найдете, как это сделать, а лорд Стейнтон наверняка сумеет найти другую няню для девочек.
– Да, вы правы.
Они снова взглянули на детей. Расправившись с угощениями, Софи и Эстель, взявшись за руки, с восторженными криками снова помчались по лужайке. Не желая отставать, Эбигейл закричала им вслед: «Подождите меня!» – и неуклюже бросилась в погоню. К несчастью, она так торопилась поймать старших девочек, что налетела на дерево. Раздался истошный вопль, и Ева с Сарой, одновременно обернувшись, увидели Эбигейл на земле. Ее юбка задралась, демонстрируя ворох кружевных нижних юбочек. Софи в ужасе бросилась к сестре.
Заметив поднявшуюся на лужайке суматоху, Лукас тихо выругался и спешился. Он торопливо направился к собравшейся вокруг Эбигейл компании, его лицо стало темнее тучи.
Софи с глазами полными слез смотрела на Эбигейл, по-прежнему держа за руку Эстель.
– Эбигейл бежала и ударилась головой о дерево, – зарыдала она во весь голос.
Ева тут же подхватила на руки несчастную девочку, чтобы утешить ее, пока Сара пыталась успокоить Софи.
– Я так и знал, что это добром не кончится, – обрушился на них лорд Стейнтон, осуждающе глядя на Еву. Словно это она ударила ребенка о дерево.
Некоторое время по лужайке разносились плач детей, озабоченные возгласы Бет и Сары и встревоженный и раздраженный голос лорда Стейнтона.
Ева смерила его ледяным взглядом.
– Почему бы вам не вести себя потише, – заметила она, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. – Своими криками вы только расстраиваете девочек и все усложняете.
Эбигейл продолжала рыдать, прижимая ладонь к шишке на лбу. Ее напугал гнев отца, и она заплакала с удвоенной силой. Не обращая внимания на взбешенного лорда Стейнтона, который сердито поджал губы в ответ на ее резкий упрек, Ева уселась на скамейку и принялась укачивать на руках Эбигейл, крепко прижимая ее к себе и что-то ласково бормоча, уткнувшись в ее мокрую от слез щеку.
– Очень сильно болит? – спросила она всхлипывающую малышку. – Это огромное дерево выросло прямо у тебя на пути?
Эбигейл кивнула.
– Да, – пробормотала она, – выросло.
– Дай-ка я посмотрю. – Ева осторожно убрала прядь волос с влажного лица Эбигейл.
– Я ударилась головой, – всхлипывая, сказала Эбигейл, – и теперь мне больно.
– Я знаю, милая, – пробормотала Ева, снова ласково прижав ее к себе, – и когда вы вернетесь домой, мисс Лэйси приложит к твоей головке компресс, и тебе станет лучше.
– А это больно?
– Конечно нет. Очень скоро от твоей шишки и следа не останется.
Если бы в этот момент Ева взглянула на лорда Стейнтона, наблюдавшего, как она успокаивает его дочь, прижавшись щекой к кудрявой головке малышки, она бы удивилась. Он поддался очарованию прекрасной картины, которую представляла женщина с ребенком на руках, и выражение его лица смягчилось. Он слушал, как Ева пытается успокоить Эбигейл, и у нее это получалось как-то очень естественно. В конце концов девочка перестала плакать и смотрела на молодую женщину с обожанием, поддавшись обаянию ее нежного голоса.
Эта сцена и ласковый голос миссис Броди буквально околдовали Лукаса, затронув какие-то неведомые ему раньше струны его души.
Почувствовав взгляд лорда Стейнтона, Ева подняла голову. Эбигейл заметила отца и смутилась, уткнувшись лицом в шею Евы. Держа малышку на руках, молодая женщина встала и тихо произнесла:
– Пойдем, Эбигейл. Нам надо найти мисс Лэйси, хорошо? Хочешь взять с собой несколько ягодных пирожных, которые так тебе понравились? Давай завернем их в салфетку. Согласна?
– Да, пожалуйста, – прошептала Эбигейл.
Нежность и доброта молодой леди сделали свое дело, и малышка чувствовала себя гораздо лучше.
Когда Сара усадила в экипаж Софи и Эбигейл, прижимавшую к груди сверток с пирожными, Ева приблизилась к лорду Стейнтону. Он как раз собирался запрыгнуть в седло, но помедлил, увидев ее.
– Думаю, с Эбигейл все будет хорошо, лорд Стейнтон, но, на всякий случай, лучше показать ее врачу. – Ее губы тронула улыбка. – В раннем детстве дети часто падают и набивают шишки.
– Я искренне надеюсь, что вы окажетесь правы, миссис Броди, и это падение не навредит Эбигейл. Хотя Софи и Эбигейл не привыкли носиться как угорелые.
– Тогда, возможно, им стоит иногда это делать. Их здоровью не повредят активные прогулки на свежем воздухе. В этом нет ничего страшного. Им не следует сидеть взаперти.
– У моих детей есть все, что им необходимо. Они могут расти в спокойной обстановке и быть счастливы в обществе няни.
– Няни хороши для младенцев, лорд Стейнтон, но для девочек постарше…
– Им нужна мать, – ледяным тоном оборвал он ее на полуслове, склонившись над ней. На его лице появилось странное выражение. – Я согласен с вами, но у них нет матери, не в буквальном смысле, но все-таки ее нет.
– Простите. Если бы вы позволили мне договорить, я бы сказала, что им нужна гувернантка.
– Если бы я нуждался в совете, то непременно обратился бы к вам. Но я сам решаю, что важно для моих дочерей, и стану воспитывать их так, как считаю нужным.
– В таком случае должна заметить, что с таким подходом вы мало чего добьетесь.
– Не смейте указывать мне, как воспитывать моих дочерей, миссис Броди. Они не имеют к вам никакого отношения, и потому не суйте свой нос куда вам не следует.
Ева отшатнулась, когда он резко запрыгнул в седло и, не сказав больше ни слова, поскакал за экипажем. Ей вдруг стало его жаль. Ева прекрасно понимала, как тяжело ему растить двух маленьких девочек. Сообщение Сары о том, что она уходит, вероятно, стало для него неожиданным ударом. Ева искренне надеялась, что Лукас найдет достойную няню для своих детей.
Следуя за экипажем, увозившим его дочерей, Лукас время от времени останавливался, провожая взглядом молодую женщину с рыжими волосами, возвращавшуюся к своим друзьям.
Все домашние наконец улеглись спать, и Ева осталась одна. Она ужасно устала, осматривая в компании Бет, Уильяма и детей их новый дом за рекой, но волнения прошедшего дня не давали ей уснуть. Сидя перед туалетным столиком, она невидящим взглядом смотрела прямо перед собой. Она любила Англию, и ей было хорошо в огромном, роскошном особняке Бет на Беркли-стрит, но сейчас ей было очень одиноко. Вместо того чтобы немного отвлечь ее от горестных мыслей после смерти отца, жизнь в этой чужой стране в семье любящих друг друга людей лишь добавляла ей ощущение ненужности и усиливала тоску.
Ее отец скоропостижно умер три месяца назад. Они всегда были очень близки, и его смерть стала для нее огромной потерей. Ощущая пустоту и одиночество после его ухода, она, чтобы как-то отвлечься, переехала в свой дом, однако вскоре многочисленные поклонники, пронюхавшие о ее крупном наследстве, уже толпились у ее порога, словно стая саранчи.
Устав отбиваться от назойливых поклонников, она сбросила с себя апатию, и, когда из-за океана пришло письмо от ее близкой подруги Бет Сигрув с приглашением погостить в их доме, Ева, не задумываясь, отправилась в Англию. Она и Бет дружили с самого детства. Их семьи жили в Нью-Йорке, и Ева очень расстроилась, когда Бет вышла замуж за Уильяма Сигрува и переехала в Лондон.
Ева завидовала замечательным отношениям Бет с этим добрым и надежным мужчиной и мечтала, чтобы и ее жизнь сложилась так же. Но, к несчастью, этого не произошло. Она была замужем всего полгода, ее мужа Эндрю Броди застрелили при весьма неприятных обстоятельствах, и Ева осталась одна, беременная Эстель.
Ева со вздохом отогнала накатившую грусть и внимательно осмотрела свое отражение в зеркале. Она должна решить, что делать дальше. Конечно, ей очень нравилось общество Бет и Уильяма, но она понимала, что не может остаться у них навсегда. Кроме того, она пока не могла получить наследство. От адвоката, которого она наняла в Лондоне, Ева узнала, что для начала предстоит уладить некоторые формальности.
Еву сильно беспокоил этот вопрос, потому что ее сбережения стремительно таяли, однако адвокат заверил, что скоро все закончится. Однако, пока Ева не получила наследство, она должна была найти работу, чтобы как-то обеспечивать себя и дочку.
Во всяком случае, она точно не собиралась возвращаться в Нью-Йорк, решив обосноваться в Англии, но не в Лондоне. Город был слишком большим и шумным.
К счастью, три неприятные встречи с лордом Стейнтоном, произошедшие две недели назад, были благополучно забыты, однако Ева не смогла забыть самого лорда и его чудесных дочерей. Она часто думала о том, смог ли он найти замену Саре Лэйси. Однако она ничего об этом не слышала и придумала план, который мог оказаться полезным не только ей, но и лорду Стейнтону, если он согласится подумать.
Отправившись на следующее утро завтракать, Ева пыталась вспомнить о том, что решила прошлой ночью. Она размышляла о том, какие доводы сделали бы ее появление в доме лорда Стейнтона вполне разумным и помогли бы ей убедить его взять ее на работу в качестве няни для его детей. Однако в ясном свете дня все, о чем она думала ночью, выглядело полным безумием.
Бет сначала не поверила своим ушам, а затем пришла в ужас, когда Ева рассказала ей о своих планах.
– Ты хочешь предложить лорду Стейнтону принять тебя на работу? – прошептала Бет. – Но, Ева, это абсурд. Он ведь с самого начала ужасно тебе не понравился.
– Если честно, я не знаю, что и думать. Я понимаю, что это выглядит безумием, но именно об этом я и собираюсь его просить.
– Что? После того как он едва не растоптал тебя на мостовой, а потом обругал, да еще и обвинил в том, что ты напилась?
– Он не виноват. Думаю, это так выглядело со стороны. Он всего лишь ошибся. За это его вполне можно простить.
– Ева, ты очень богатая женщина, – спокойно заметил Уильям. – Тебе незачем работать.
– Но мне еще надо получить наследство, Уильям, а я не могу постоянно жить в вашем с Бет доме и сидеть у вас на шее. Нет, я уже приняла решение. – Она подняла руку, останавливая Бет, которая хотела запротестовать в ответ. – Я должна найти временную работу. – Она улыбнулась, заметив тревогу в глазах Бет. – Не стоит так беспокоиться.
– О, милая, ты делаешь это от безысходности, я понимаю. А ты не думала еще раз выйти замуж? Тобой уже заинтересовалось несколько джентльменов. И все они – достойные и богатые люди.
Глаза Евы мрачно потемнели.
– Нет, Бет. Сейчас брак интересует меня меньше всего. Жизнь с Эндрю научила меня многим неприятным вещам, и я не спешу повторить этот печальный опыт.
Бет всегда подозревала, что Ева была несчастлива в браке, но прежде она об этом не говорила.
– Но то, что ты затеваешь, – ты, самая разумная женщина на свете, – ужасно меня беспокоит. И если бы на месте лорда Стейнтона был другой мужчина, я бы так не беспокоилась.
Ева расхохоталась:
– Перестань. Я уже все решила. К тому же это временно. Для меня это идеальный вариант, ведь Эстель будет рядом со мной. Кроме того, я очень беспокоюсь за дочерей лорда Стейнтона, они будут скучать по Саре Лэйси. Если их отец еще не нашел няню, я думаю, что смогу убедить его взять меня на работу.
Бет нахмурилась и ответила, тщательно взвешивая каждое слово:
– Что ж, он, быть может, слишком гордый человек и у него противоречивый характер, но если ты как следует обдумала свой безумный план, то понимаешь, на что идешь.
Ева нахмурилась:
– Я не понимаю тебя, Бет. Ты говоришь загадками.
– Вокруг его развода ходило множество сплетен. Ты знаешь, он довольно популярен, но есть дома, где его принимают, но предпочитают не приглашать, хотя никто никогда не осмелился бы отвернуться от него. После того как они разъехались с женой, кое-кто встал на ее сторону, заявив, что бессердечно разводиться с матерью своих детей.
– Но ведь она ушла к его брату. Его нельзя в этом винить.
Бет вскинула брови:
– Неужели? Кое-кто из ее друзей утверждал, что он сводил ее с ума. Говорили, она не могла выносить припадки его плохого настроения и очень его боялась. Поговаривали даже, что он запретил ей видеться с детьми.
– Это правда?
– Сплетня ходила в свете, но подтверждения ей не было, – возразил Уильям. – Однако все заметили, что она отдалилась от детей. Многие считают Лукаса Стейнтона холодным, неприступным, излишне суровым человеком, да ты и сама нашла его таким, Ева. Он строгий хозяин и требует полной отдачи от своих подчиненных, именно по этой причине уволил многих своих слуг.
– Он довольно вспыльчив, но, думаю, на это есть серьезные причины. Его угнетает сложившаяся ситуация, потому он раздражается. Но неужели он действительно запрещает жене видеться с детьми? – недоумевала Ева.
– Я не знаю, правда ли это, знаю лишь, что буду беспокоиться, если ты переедешь в его дом, – сказала Бет и взяла Еву за руку.
– Не стоит, Бет. Я его не боюсь и прекрасно смогу за себя постоять. – Ева вопросительно взглянула на симпатичного светловолосого мужа подруги. – Мне кажется, он продает свой лондонский особняк, чтобы перебраться в Лаурель-Корт.
– Да. У него прекрасный дом в престижном районе, так что он наверняка уже нашел покупателя.
– Он продает дом из-за карточных долгов брата?
Уильям кивнул и взял кусочек тоста:
– К сожалению, у Стивена Стейнтона была склонность ко всем дорогим порокам. Он постоянно играл, и это было не просто развлечение, а разрушительная страсть. Играя в пикет у Уайта, он умудрился проиграть сто тысяч фунтов и предложил в качестве платы свое поместье. Но, к счастью, вмешался его брат и выплатил долг.
– Он мог себе это позволить?
– Да. В то время Лукас Стейнтон был богатым человеком. Он блестящий бизнесмен и получал огромную прибыль от всех своих вложений. К сожалению, это оказалось не последний раз, когда ему пришлось выручать брата, и в конце концов его благосостояние сильно пошатнулось.
Ева неожиданно почувствовала гордость за лорда Стейнтона.
– Несмотря на то что у брата была интрижка с его женой, он пытался помочь ему, а это говорит о доброте. Конечно, он кажется недоступным и в любой момент может сказать какую-нибудь колкость. Боже мой, когда на приеме у леди Эллесмер он заявил, что я пьяна, я сама едва не поверила в это, но вовремя вспомнила, что приняла порошки Бет. Это было так унизительно.
– А мне казалось, что раньше ты не понимала, что женщины в нем находят, – ласково поддразнил Уильям.
– Да, – весело откликнулась Ева. – Но я признала, что он невероятно привлекателен. А что ты о нем думаешь, Уильям?
– Он мне нравится, и я его уважаю. Но не стоит заблуждаться на его счет. Он всегда действует по своим правилам. И нет такой женщины, которая могла бы перед ним устоять.
– Ах, так вот ты о чем, – весело рассмеялась Ева. – Ты один из самых здравомыслящих людей, кого я знаю, Уильям, поэтому доверяю твоему мнению.
Бет улыбнулась:
– Да благословит тебя Бог, Ева, я согласна с тобой в том, что ты сказала о моем муже. И, конечно, Лукас Стейнтон – один из самых привлекательных мужчин в светском обществе. Где бы он ни появлялся, женщины оказывают ему знаки внимания, несмотря на его откровенный цинизм. Этот человек окружен притягательной аурой мужественности, которая сводит женщин с ума.
– А как сам лорд Стейнтон реагирует на своих восторженных поклонниц? Неужели никто не может растопить его ледяное сердце?
– Насколько мне известно, такой женщины нет. Конечно, он, как нормальный мужчина, питает слабость к хорошеньким леди, но после развода он с осторожностью завязывает отношения. Есть люди, которые хорошо его знают, как мой Уильям, который считает, что лорд Стейнтон достоин уважения, потому что представляет собой редкий тип аристократа до мозга костей. Но есть и другие, которые упрекают его в заносчивости и нетерпимости, а его смешные комментарии и удивленные гримасы заставляют людей чувствовать себя глупцами в его обществе.
– Возможно, потому, что они и в самом деле глупцы, – едва заметно улыбнувшись, пробормотала Ева. – Думаю, если бы они поближе узнали его, поняли бы, что на самом деле он лучше, чем кажется.
Бет с любопытством уставилась на нее:
– В чем дело, Ева? Ты ведь не влюбилась в него?
– Нет, – ответила Ева, расхохотавшись над предположением подруги. – Как раз наоборот. В моих встречах с лордом Стейнтоном не было и тени романтики, на самом деле он показался мне несносным. Но вы рассказали мне о его хороших качествах, и я, пожалуй, попытаю счастья и устроюсь к нему на работу.