Глава 6
Рэйзеби вглядывался в каждую цифру в расходных книгах. Это занятие отвлекало его от нежелательных мыслей. От мыслей о будущем. И от мыслей о прошлом. с Элис.
Он взял перо, чтобы внести итоговую сумму в колонку в самом низу страницы, но обнаружил, что чернильница пуста. Рэйзеби выдвинул верхний ящик своего письменного стола, чтобы достать полную бутылочку чернил, и его взгляд упал на чек, выписанный им Элис.
Он замер, не сводя глаз с чека. Четыре тысячи фунтов – сумма, в два раза превышающая ту, что была указана в их контракте, а Элис отослала чек назад, словно сочла его оскорбительным. Будь на месте Рэйзеби другой мужчина, он решил бы, что со стороны Элис это был ловкий ход, и она рассчитывает таким образом увеличить отступные. Однако Рэйзеби, хорошо зная Элис, понимал, что дело совсем в другом. Отсылая обратно чек, Элис давала понять, что между ними все кончено, и поэтому Рэйзеби чувствовал себя неуютно. Если бы она попросила сумму в три раза больше, чем он предложил, он был бы счастлив и перестал тревожиться о ней.
Он снова вспомнил о дорогих платьях, которые все еще висели в шкафу на Харт-стрит, о шкатулке, полной драгоценностей, о бриллиантовом браслете, оставленном на постели. Его охватило смущение, к которому прибавилось какое-то гнетущее чувство. В последнее время Рэйзеби все чаще казалось, что он совершил страшную ошибку. Усилием воли он отогнал от себя тревожные мысли. Он сделал все, что мог. Самой судьбой им предназначено было расстаться, он больше не часть жизни Элис, а она ушла из его жизни. Теперь его не должно волновать, где она и что делает. Достав из ящика бутылочку с чернилами, Рэйзеби отвел взгляд от чека и закрыл ящик.
Внеся необходимые записи, он захлопнул книги, и в этот момент дворецкий возвестил о появлении Линвуда.
– Разве мы собирались кататься верхом сегодня утром? – спросил Рэйзеби.
Линвуд покачал головой:
– Нет, не сегодня. Я зашел узнать, будешь ли ты в палате лордов сегодня вечером.
– Да.
– Будут обсуждать циркуляр Уэлсли-Поула.
– Ирландский вопрос.
Рэйзеби вспомнил легкий ирландский акцент Элис, такой мягкий и певучий.
– Я слышал, кое-кто собирается обвинить тебя в предвзятости.
Из-за Элис.
– Разве они не знают, что она больше не моя любовница?
– Я уверен, что они прекрасно осведомлены об этом, но готовы использовать против тебя любое оружие. Страсти разгорелись нешуточные, так что будь готов, Рэйзеби.
– Хорошо, – пробормотал он. – Присаживайся. Хочешь бренди?
– Не рановато ли?
– Тогда кофе?
Линвуд кивнул.
В ожидании кофе они говорили о лошадях и на другие несущественные темы. Дождавшись, пока Линвуд пригубит крепкий ароматный напиток, Рэйзеби задал мучивший его вопрос. Вполне естественно, что он хочет знать. Каждый порядочный мужчина сделал бы то же самое. но, вероятно, не каждый ждал бы ответ с таким нетерпением.
– Ты слышал что-нибудь об Элис? – поинтересовался Рэйзеби, стараясь не встречаться взглядами с другом.
– У нее премьера сегодня в Ковент-Гарден, играет леди Макбет, – сказал Линвуд. – Кембл предрекает грандиозный успех. Все билеты раскуплены. В зале не будет ни одного свободного места.
– Я читал в газетах. – Рэйзеби помолчал. – Венеция виделась с ней?
– Полагаю, да. – Линвуд поднес чашку к губам. – Их связывает крепкая дружба, как нас с тобой.
В комнате воцарилось молчание. Рэйзеби глубоко вздохнул, спрашивая себя, как далеко он может зайти, не возбуждая подозрений у Линвуда.
– Как она?
– Насколько я знаю, у нее все хорошо.
Рэйзеби кивнул и откашлялся. Повисла неловкая пауза.
– Если тебе станет известно что-нибудь.
– Не беспокойся, Рэйзеби, – тихо сказал Линвуд. – Если я что-нибудь узнаю, обязательно сообщу тебе.
– Спасибо, Линвуд.
Рэйзеби вздохнул с облегчением.
В дверь гримерной постучали. Это была та самая гримерная, которую Элис долгие месяцы делила с Венецией. Потом Венеция вышла замуж за Линвуда, а Элис стала любовницей Рэйзеби.
– Пять минут до занавеса, мисс Свитли.
– Благодарю вас.
Сегодняшний день был для Элис особенным: ее премьера, триумфальное возвращение в Королевский театр.
Ее руки были ледяными от волнения, а при мысли о том, что ей придется выйти на сцену и играть перед переполненным залом, она чувствовала, как ее желудок стягивается тугим узлом. Она всегда нервничала перед спектаклем, но раньше, когда Венеция играла главные роли, а Элис – второго плана, было не так страшно. А потом, уже после того, как Венеция покинула театр, когда Элис время от времени выходила на сцену, рядом всегда был Рэйзеби. Одного его присутствия, его улыбки было достаточно, чтобы вселить в нее уверенность. От его прикосновения напряжение покидало Элис и все ее тревоги улетучивались.
Сегодня Рэйзеби в зале не будет, ей придется сражаться в одиночку. Закончив гримироваться, Элис посмотрела в зеркало. Она выглядела сильной, решительной и целеустремленной.
Элис дышала медленно и глубоко. Она сделает это. У нее все получится. Главное – сосредоточиться на роли.
Еще раз глубоко вздохнув, Элис встала, вышла из своей маленькой гримерной и направилась за кулисы.
– Мисс Свитли на сцене через пять, четыре, три, два.
Они считали каждый ее шаг.
– Один.
Она вышла на сцену и увидела огромный переполненный зал.
Ее взгляд невольно скользнул к ложе, которую обычно занимал Рэйзеби.
Ложа пустовала, и Элис была этому рада.
Она перевела глаза на ложу Линвуда. Там, рядом с Линвудом, сидела Венеция. Она пришла, как и обещала.
Элис улыбнулась, и, когда она открыла рот, чтобы начать свою речь, это была уже не Элис, а леди Макбет.
На каминной полке тикали часы. Солнечные лучи заливали кабинет, играя на хрустальных подвесках настенных канделябров, заставляя их искриться и переливаться всеми цветами радуги. Где-то в глубине дома тихо открылась и закрылась дверь.
Рэйзеби ничего этого не заметил. Он стоял, опершись на письменный стол, и внимательно изучал раскрытую газету, вернее, статью о женщине, чье возвращение на сцену произвело настоящий фурор в Ковент-Гарден. Лондон захлебывался от восторга, восхваляя чудесную игру Элис в роли леди Макбет. Рэйзеби вчитывался в каждое слово.
«После разрыва с лордом Р. актерский талант мисс Свитли расцвел с новой силой, открыл новые грани, приобрел глубину и ослепительную яркость. Страстность и реализм ее игры буквально заворожили зрителей, заставляя их кричать от восторга».
Рэйзеби всегда знал, что Элис обладает настоящим талантом и ее истинное предназначение – сцена. Он был искренне рад ее успеху. Но за этой радостью скрывалась боль.
В дверь едва слышно постучали. Дворецкий впустил в кабинет поверенного.
– Мистер Эрнст из компании «Эрнст, Споттисвуд и Фармер», милорд.
Рэйзеби еще раз пробежал глазами статью, закрыл газету и отложил ее в сторону.
– Вы посылали за мной, лорд Рэйзеби. Насколько я понимаю, вы хотите провести ревизию вашего имущества и денежных средств.
Рэйзеби отогнал мысли об Элис и сосредоточился на стоящей перед ним проблеме.
Он занял свое место за столом.
– Прошу вас, садитесь, мистер Эрнст.
Элис снимала грим после своего пятого спектакля, когда в ее комнатку заглянула Сара, тоже актриса и любовница виконта Фаллингема.
– Хоуик просил узнать, присоединишься ли ты к нам завтра. Намечается небольшая прогулка в Гайд-парке. Я уже поговорила с Кемблом, он и сам не против. Буду я, пара других актрис, Хоуик, Монтейт, Фрю и, конечно, Фаллингем. Не очень-то он мне доверяет.
Сара хихикнула.
Элис подумала о своем контракте с театром. По условиям этого контракта она должна была время от времени бывать в обществе джентльменов из высшей аристократии. Теперь, когда Элис вернулась в театр, у нее не было повода избегать таких встреч.
– Не беспокойся, Элис. Рэйзеби там не будет. Я специально уточнила.
Элис похолодела.
– Уточнила? – мягко спросила она.
– Ну, я подумала, что в ближайшее время тебе вряд ли захочется встречаться с ним.
Это была правда, но Элис понимала, что не может оставить слова Сары без ответа.
– Почему же?
– Потому что прошло всего несколько недель с того дня, как вы…
Сара смущенно отвела взгляд.
– Мы расстались совершенно официально, разорвали наш контракт. – Элис улыбнулась. – У меня нет к нему никаких претензий.
Элис знала: что бы она ни сказала Саре, завтра об этом узнает весь театр.
– Я думала, что вы. ты и он… одним словом, я думала, что ты была влюблена в него.
Элис содрогнулась от страха. Неужели они все так думают? Она заставила себя улыбнуться.
– Не говори глупостей. Это была всего лишь сделка, и ничего больше.
– Но вы так смотрели друг на друга. Если бы Фаллингем смотрел на меня так.
Сара помахала рукой перед лицом, словно одна эта мысль бросала ее в жар.
– Нам было хорошо вместе, это правда. – Элис с притворным равнодушием пожала плечами, словно в ее отношениях с Рэйзеби не было ничего особенного. – Но это не могло длиться вечно.
Какая горькая ирония. то же самое сказал ей Рэйзеби тогда, в спальне.
– Так вы расстались мирно? – с любопытством спросила Сара.
Она явно была удивлена. Интересно, подумала Элис, какие слухи ходят о ее разрыве с Рэйзеби? Пожалуй, стоит дать сплетникам некоторую пищу для размышлений.
– Мне жаль всех разочаровывать, но мы действительно расстались по обоюдному согласию.
– Мы думали, ты переживаешь. Ты совсем перестала выходить в город.
– Я была занята. Еще и недели не прошло со дня моей премьеры! Но я исправлюсь, честное слово.
– Надеюсь, – кивнула Сара.
– И поверь мне, я совсем не переживаю. – Элис улыбнулась.
Судя по всему, Сара поверила ей.
– Так ты едешь завтра?
– Жду с нетерпением.
Дверь за Сарой тихо закрылась.
Элис глубоко вздохнула. Вот и все, теперь ей придется бывать в обществе. Искать уединения – все равно что публично признать, что она страдает, что одна мысль о возможной встрече с Рэйзеби пугает ее. На самом деле все не так, и Лондон скоро это увидит.
Элис пыталась наладить свою жизнь. Если уж Рэйзеби суждено встретиться на ее пути, так тому и быть.
Для нее это не будет иметь никакого значения. Она вычеркнула Рэйзеби из своей жизни.
Свежий весенний воздух в Гайд-парке кружил голову. Мисс Причард шла под руку с Рэйзеби, и больше всего ее волновали взгляды окружающих. За ними медленно двигалась миссис Причард со своей младшей дочерью. Они обсуждали достоинства хорошего воспитания и достойную во всех отношениях родословную Причардов.
Причарды принадлежали к высшему обществу, обладали внушительным состоянием и хорошими связями. Подходящая партия для Рэйзеби. Интересно, подумал он, надолго ли его хватит. Миссис Причард говорила не переставая. Как и мисс Причард. Казалось бы, все, что ему нужно сделать, – взять ее в жены и лечь с ней в постель. Это довольно просто, особенно для такого мужчины, как он. Женщин в его жизни было предостаточно. Только вот перспектива жениться на мисс Причард не внушала ему оптимизма. Напротив, при мысли об этом Рэйзеби внутренне содрогался.
Он смотрел прямо перед собой, стараясь не обращать внимания на щебетание своей спутницы.
В последний раз он был в Гайд-парке с Элис. Она не пожелала воспользоваться его каретой и предложила прогуляться по парку. Ей было все равно, увидит ее кто-нибудь в обществе Рэйзеби или нет. Элис волновало совсем другое – лучи солнца, свежесть воздуха, пение птиц, раскрывающиеся почки на ветках деревьев. Она наслаждалась природой, как наслаждалась произведениями искусства. Он взял ее за руку, и она светло улыбнулась, не обращая внимания на окружающих.
Эти воспоминания заставили его сердце сжаться от боли.
В это мгновение Рэйзеби почувствовал, что мисс Причард крепче вцепилась в его руку. Она по-прежнему говорила что-то, но теперь в ее голосе он отчетливо слышал раздражение. Лицо мисс Причард стало еще более надменным, чем прежде, и на нем явственно читалась неприязнь.
И тут он понял, чем была вызвана перемена в настроении его спутницы. Навстречу им неторопливо двигалась группа мужчин и женщин. Казалось бы, ничего особенного – в этот час Гайд-парк был переполнен праздно прогуливающимися лондонцами. Однако это были не просто мужчины и женщины. Мужчины принадлежали к самому высшему обществу, а из женщин Рэйзеби заметил лишь одну. Она шла чуть в стороне от остальных. Залитая солнечным светом, она казалась воплощением самой жизни и словно лучилась от счастья. До Рэйзеби доносились шутки, которыми обменивались мужчины и женщины этой компании, и их веселый смех.
Элис была в простом бледно-желтом платье, кремовой накидке и перчатках. Она шла, опираясь на руку Хоуика, и, казалось, внимательно слушала то, что говорил ей герцог. На ее голове красовалась модная шляпка, которую Рэйзеби прежде на Элис не видел.
Из-под шляпки выбивались золотистые локоны, уложенные в нарочито небрежную прическу. От Элис веяло свежестью и чистотой. Сколько раз Рэйзеби наблюдал, как она расчесывает свои волосы и закалывает их шпильками. Сколько раз он распускал ее волосы, погружая пальцы в шелковистые локоны.
Элис, по всей видимости, пребывала в прекрасном настроении, выглядела спокойной и уверенной в себе. Она шла опустив глаза, но на губах ее играла улыбка. При виде Элис Рэйзеби охватили чувства, которые он так старательно подавлял в себе. Только не теперь, когда между ними все кончено и он твердо решил следовать своему долгу. Его сердце учащенно забилось, кровь застучала в висках.
Ситуация была щекотливая.
Рядом была мисс Причард, за ними шли ее мать и сестра. Рэйзеби вдруг понял, что ему придется сделать. То, что сделал бы любой джентльмен в его положении. И мысль об этом на мгновение повергла его в отчаяние.
Элис была его любовницей. Женщина, идущая рядом, может стать его женой.
Долг. Это слово оглушительным колокольным звоном отдавалось в его ушах.
Долг.
Долг.
Долг.
У него нет выбора.
Он отвел взгляд от Элис. Сделал вид, что не замечает ее, как того требуют неписаные правила светского общества. Как будто она была незнакомой женщиной, а не той, с которой он ночи напролет занимался любовью на протяжении шести месяцев.
Но краем глаза он видел Элис – размытый контур ее фигуры в желтом и кремовом, золото ее волос, а рядом неясные очертания Хоуика. Рэйзеби слышал шелест ее шелковых юбок, ее слова с мягким ирландским акцентом, чувствовал слабый аромат ее духов.
Его сердце забилось еще чаще.
Он чувствовал ее, и это ощущение было таким ярким, как будто он смотрел на нее не отрывая глаз.
Он считал каждый шаг, что приближал его к ней, зная, что они должны пройти мимо друг друга и что это неизбежно. Ни один из них не мог свернуть с дороги.
Он знал, что внимание Элис сосредоточено на Хоуике. Она вела себя так, будто даже не заметила Рэйзеби. Словно она вычеркнула его из своей жизни так же, как он вычеркнул ее. Он должен был бы радоваться этому. Должен был бы. Однако Рэйзеби почему-то не испытывал ни радости, ни облегчения.
Элис приближалась с каждым шагом.
Пять футов. Теперь она была так близко, что Рэйзеби слышал ее мягкий смех.
Четыре фута. Время словно остановилось. Его внимание было приковано к ней. Шелест ее юбок, мягкий взмах ресниц.
Три фута. Он слышит ее дыхание. Элис.
Два фута. Биение его сердца. и ее сердца. Элис.
Один фут. Рэйзеби взглянул на Элис. В это мгновение она подняла глаза и посмотрела на него.
Кровь ударила ему в голову. Рэйзеби показалось вдруг, что, кроме них с Элис, в парке больше никого нет. Все, что было между ними в минувшие шесть месяцев, живо и ярко встало в его памяти. Он погрузился в омут ее синих глаз, и все остальное утратило смысл.
Их взгляды встретились и замерли. Он не мог бы отвести глаз, даже если бы от этого зависело все его будущее. В каком-то смысле так и было.
А потом настоящее стало прошлым.
Элис прошла мимо.
Она уходила прочь с Хоуиком и остальными. Уходила от него.
Рэйзеби не запнулся, не остановился. Он шел вперед, как будто ничего не произошло.
Никто ничего не заметил. Все было как прежде. Пальцы мисс Причард все так же лежали на его руке. Миссис Причард все так же цветисто излагала генеалогию своей семьи, а ее младшая дочь время от времени вставляла слово-другое.
Но Рэйзеби уже не был прежним.
Произошло что-то, чего он не в силах был понять.
Элис не слышала, что говорил ей Хоуик. Кровь стучала в висках, заглушая его слова. Она опустила глаза, словно речи Хоуика ее смущали, а в действительности стараясь скрыть охватившую ее бурю эмоций.
Элис заметила Рэйзеби и его спутниц сразу, как только они вышли из-за поворота: на его руку опиралась красивая молодая женщина, следом гордо выступала дама постарше – видимо, ее мать, и девушка помоложе – должно быть, младшая дочь дамы. У Элис было время приготовиться к встрече. Она прекрасно понимала, что у Рэйзеби нет выбора – он должен сделать вид, что незнаком с ней. У нее тоже не было выбора, она должна была притвориться, что он ей безразличен.
И ей это почти удалось. У нее отчаянно колотилось сердце, а в легких как будто кончился воздух, и стало нечем дышать. Подул весенний ветерок, а Элис показалось, что она слышит голос Рэйзеби, шепчущий ее имя, зовущий ее. Ее тело затрепетало, инстинктивно откликнулось на этот зов.
Она подняла глаза и увидела устремленный на нее взгляд. Рэйзеби смотрел на нее так, будто они не расставались и всему, что было между ними, не пришел конец.
Хоуик склонился к Элис.
– Так вы придете, мисс Свитли? – спросил он с улыбкой.
Элис вздрогнула. Сделав над собой усилие, она постаралась скрыть волнение, охватившее ее при встрече с Рэйзеби. Через мгновение она подняла взгляд на Хоуика, и в ее глазах читалось лишь вежливое любопытство.
Она улыбнулась, не имея ни малейшего понятия, куда он только что пригласил ее.
– Если я не буду занята, – ответила она. – Мне нужно заглянуть в свою записную книжку.
Вот он, истинный профессионализм. Венеция, наставница Элис, гордилась бы своей ученицей.
Хоуик улыбнулся в ответ, и в его глазах Элис прочла совершенно определенный интерес. Весеннее солнце пригревало, но ей отчего-то стало холодно. Она поспешила догнать остальных спутников.
Компания медленно шла по парку.
Хоуик начал рассказывать какую-то очередную историю, но Элис не слушала его. Ее мысли вновь и вновь возвращались к Рэйзеби. «Почему он имеет надо мной такую власть?» – спрашивала она себя. Несколько мгновений назад, встретившись с ним взглядом, Элис почувствовала то же, что и в день их первой встречи.