Глава 7
Я никак не могла уснуть. То и дело в памяти всплывали взгляд Арделла, его улыбка и самые обычные слова, в которых теперь я искала какой-то тайный смысл. Время от времени я пыталась обуздать свои разыгравшиеся чувства и составляла длинный перечень фактов, которые безжалостно сокрушали мои призрачные надежды, связанные с Арделлом. Но все это неизменно заканчивалось тем, что я снова начинала мечтать. До вчерашнего дня я знала только из книг, что в глазах можно утонуть, что сердце способно сладостно замереть, а чужой голос отозваться музыкой. А сегодня я знала это наверняка. Более того, я была уверена: любовь с первого взгляда, действительно, случается – не она ли говорила во мне сейчас и не давала уснуть?
Было уже два часа ночи и, крепко зажмурившись, я старательно принялась считать белоснежных овец. Моей забитой голове однозначно требовался отдых.
Мне никогда не снилась мама. Наверное, потому что, ее образ не остался в моей памяти, ведь мне так и не довелось увидеть ее. Но я сразу узнала маму в женщине, приснившейся мне. В белом платье она шла мне навстречу и ласково улыбалась. Подойдя, мама взяла меня за руки и произнесла тихо, но настойчиво: «Сними это, Эмма. Его нужно отдать».
«Что, мама?» – непонимающе спросила я и крепко ее обняла: «Не уходи, останься со мной!». Но мама стала походить на расплывчатое облако, мой сон неумолимо таял и мерк. «Отдай, Эмма», – откуда-то издалека все еще слышался ее голос. Я проснулась, но не хотела открывать глаза, пытаясь снова воскресить сон и опять увидеть маму. Я все еще чувствовала ее руки, обнимающие мою шею и цветочный запах, идущий от ее платья. Внезапно я поняла, что и прикосновения, и запах реальны – кто-то вдруг легко коснулся моего плеча. Я резко открыла глаза и едва не закричала, увидев склоненную надо мной фигуру. В слабом свете фонарей, льющимся с улицы, я узнала…
– Лорейн?!
Это действительно была моя соседка. Я резко села. На мгновение Лорейн застыла, а потом попятилась к двери и быстро заговорила:
– Эмма, прости, не пугайся, пожалуйста. Ты кричала. Мы возвращались от гостей, и услышали твой крик. Я пришла проверить, что с тобой. Теперь я вижу, что все хорошо. Извини, что разбудила тебя. Я уже ухожу, постарайся снова уснуть.
Лорейн закончила говорить уже на лестнице. Я вскочила с кровати, еще ничего не понимая, но зная точно – я не кричала во сне, а, если бы даже кричала, вряд ли бы меня услышали на улице, к тому же, дверь была заперта…
– Лорейн! Постой! – крикнула я, выбежав на лестницу, и включила свет, ударив по выключателю на стене.
Лорейн уже спустилась, торопясь к Ренарду, застывшему посреди гостиной. А у двери, скрестив руки на груди, стоял… Арделл. Не веря своим глазам, я пораженно разглядывала всю троицу. Лорейн была явно смущена и снова повторила:
– Прости, Эмма.
– Что происходит?! – громко спросила я, и голос дрогнул.
– Эмма, успокойся, пожалуйста. – Арделл медленно двинулся в мою сторону.
– Успокойся?! – переспросила я с сарказмом.
Лорейн в отчаянии посмотрела на Арделла и потянула мужа за руку.
– Мы пойдем, – тихо сообщила она.
– Нет уж, останьтесь! – потребовала я, но супруги торопливо вышли на улицу.
Я тяжело дышала, сверля Арделла пылающим взглядом. «Разве так поступают нормальные люди?» – пронеслось у меня в голове. И от этой мысли стало невыносимо тягостно. Нормальные люди точно не врываются в чужой дом посреди ночи.
– Что вы здесь делали?! – накинулась я на него. – И как вы вошли?!
Арделл поднялся ко мне, взял под локоть и спокойно сказал:
– Давай сядем, Эмма.
Я возмущенно посмотрела на него, но все же села на верхнюю ступеньку. Он опустился рядом, вздохнул, но объясняться не торопился.
– Что скажешь? – настойчиво продолжила я.
– Тебе приснился кошмар? – спросил Арделл осторожно.
Я вскочила, как разогнувшаяся пружина.
– Нет!!! Мне снился очень хороший сон! И я не могла кричать. Я не кричала! И дверь была заперта! – Я глубоко вдохнула и подозрительно прищурилась. – Так что вы здесь делали, месье Норманн?
Арделл печально посмотрел на меня и неожиданно признался:
– Ты права, Эмма. Ты не кричала. – И опять замолчал.
Махнув рукой с досады, я снова опустилась на ступеньку рядом с ним.
– Ты так и будем сидеть? Может, тебе кофе сварить и телевизор включить?!
– Я хочу, чтобы ты успокоилась, – тихо произнес Арделл.
– Ты издеваешься?! – негодуя, воскликнула я.
– Нет, – невозмутимо ответил он и, повернувшись ко мне, посмотрел мне в глаза.
Его пристальный взгляд не отпускал меня, я почувствовала, что не в силах даже шевельнуться, и вместе с тем ощущала, как гнев и страх отступают – даже в такой ситуации я не могла не поддаться его чарам.
– Я не хочу думать, что ошиблась в людях, что ошиблась в тебе, Арделл, – в отчаянии произнесла я. – Но вы поступили отвратительно, и любой нормальный человек на моем месте давно вызвал бы полицию.
– Меньше всего я хотел, чтобы все вышло так, – сказал Арделл, наконец, отвернувшись.
– А как должно было выйти?! – снова взвилась я.
– Извини, Эмма. Это все сложно.
– И, тем не менее, постарайся объяснить, Арделл.
– Дело в твоем медальоне и только, – неожиданно сказал он.
Я удивленно посмотрела на него и недоверчиво усмехнулась:
– Что?! Бред полнейший!
– Это достаточная редкая вещь, таких в мире – единицы, – невозмутимо продолжил Арделл. – Поверь мне. Один из таких медальонов принадлежал моей…знакомой, Бертены тоже знают ее. Он бесследно исчез несколько лет назад, и мы решили, что, возможно, это он.
Это был, как удар под дых, и я, потрясенная его словами, снова вскочила.
– Так вы пришли украсть его у меня?!
Арделл тоже поднялся.
– Нет. Мы бы не взяли его. Просто хотели убедиться – действительно ли это тот самый медальон или подделка.
Я взорвалась:
– Да вы что, шайка свихнувшихся сектантов?! Ищите тайный символ?! А чтобы вы сделали, если бы это оказался он?! Украли?! Убили бы меня?! Что?! – я сорвалась на крик.
Мне стало отчаянно горько от собственных предположений. Я чувствовала, как к глазам подступают слезы, а через мгновение они уже полились рекой. Было очень тяжело сознавать, что люди, к которым я успела привязаться, оказались такими вероломными и беспринципными. Как я могла так обмануться? Боль и разочарование охватили меня. Я не хотела верить услышанному, твердя себе, что это лишь продолжение сна. Но все было более чем реально.
– Мы бы не сделали тебе ничего плохого! – воскликнул Арделл, сверкнув глазами.
– Тогда почему вы прямо не спросили меня о медальоне? Разве я отказалась бы показать вам его? Зачем было действовать, как отъявленным бандитам?! Врываться среди ночи?!
– Мы не думали, что ты проснешься, – тихо ответил Арделл, и я снова задохнулась от возмущения:
– Ну, знаешь!!!
Арделл тяжело вздохнул и, нехотя, ответил:
– Ты не должна была об этом узнать.
– Почему?! – Его спокойный тон меня ничуть не успокаивал, и я вопила, как и полагается всем потерпевшим.
– Пойдем, тебе надо успокоиться, – вместо ответа предложил Арделдл и протянул мне руку.
Я проигнорировала его жест и снова села на ступеньку. Тогда Арделл сбежал по лестнице и направился в кухню.
Он долго не возвращался, видимо, давал мне время прийти в себя. Но это у меня никак не получалось. Я чувствовала себя глубоко несчастной и обманутой. Мои надежды были разбиты: новые друзья оказались сомнительными личностями, которым была нужна вовсе не я, а всего лишь моя драгоценность. И, мало того, что Арделл был среди них, так еще он старался ради своей… знакомой, наверняка, изящной и потрясающей француженки. Слезы полились с новой силой. Прошли минуты (или часы?), когда они, наконец, иссякли. Сил больше не было.
Я вернулась в спальню, где находилась ванная комната, умылась и сменила пижаму на джинсы и майку. Мне вдруг захотелось собрать вещи и сбежать из этого дома и этой страны. Чтобы не нарушать планы Валери в Омске, я готова была даже отправиться к папе. Плевать на Игоря. Нужно просто уехать. Я хотела распрощаться, наконец, со своим ночным гостем и после этого сразу приступить к сборам.
На кухне было тихо. Я медленно вошла туда, подозревая, что Норманн ушел, чтобы избежать объяснений. Для него это был бы выход. Но он сидел у стола, вытянув ноги и задумавшись.
– Я сделал тебе чай, но он давно остыл, – не глядя на меня, произнес Арделл.
Я демонстративно налила стакан воды, села за стол и сняла с шеи цепочку.
– Смотри! – Я бросила медальон на середину стола. – Смотри и уходи.
– Эмма! – с горечью воскликнул Арделл, даже не взглянув на украшение.
– Ты ведь за этим пришел, – напомнила я бесстрастно.
– Но я не хочу так уходить!
– Но ты все для этого сделал.
Помолчав немного, Арделл сказал:
– Эмма, мне жаль, что все так вышло. Но, прежде всего, я хочу, чтобы ты знала – мы не желали тебе зла и не сделали бы ничего плохого. Понимаю, что на деле все выглядит совсем иначе, но мы были уверены, что ты не проснешься. Лорейн просто взяла бы твой медальон, и мы бы вернули его еще до утра. Нам было необходимо убедиться в его подлинности.
– А если бы убедились, вы бы его не вернули, так ведь?
– Мы бы предложили выкупить его у тебя. Или сделать точно такой же, даже еще лучше. Элен, та, что потеряла такой же медальон, не поскупилась бы на оплату.
Я вяло усмехнулась. Наверняка эта Элен красива и определенно богата – ради такой «знакомой» можно на что угодно пойти! Я почувствовала укол ревности и оттого ответила довольно грубо:
– Это мамино украшение, и мне плевать на твою Элен.
– А откуда взяла его твоя мама? – тут же спросил Арделл.
– Ну, уж точно, она не крала его у твоей знакомой! – резко ответила я.
– Она могла приобрести краденый медальон, не зная об этом!
– Сомневаюсь, что твоя Элен, – «твоя Элен» я произнесла с особым нажимом и иронией, – могла потерять свою побрякушку в России!
– Со временем медальон мог оказаться где угодно!
Наш диалог напоминал игру в пинг-понг, стремительную и непредсказуемую.
– Мама носила его как минимум девятнадцать лет назад! – Этот факт казался мне решающим, и я сузила глаза, ожидая, что Арделл, наконец, признает поражение.
– У Элен украли его намного раньше! – не задумываясь, парировал Арделл.
Услышав это, я пораженно застыла, а в моей голове тут же включился калькулятор.
– Так она старая! – изумленно воскликнула я, произведя необходимые расчеты. От резкого тона не осталось и следа.
– Да, вещь старинная.
– Нет! Элен! Если она потеряла его, будучи взрослой, почти двадцать лет назад, значит, она далеко не девушка?! – Я вдруг оживилась, зато Арделл нахмурился:
– Возможно, она и не молодая, но точно уж не старая.
Я не могла скрыть радости и облегчения и невольно улыбнулась. На душе стало гораздо спокойнее. Бедная Элен! Теперь я могла проявить сочувствие. Сейчас я ясно представляла стареющую мадам, которую верные друзья пытались порадовать, вернув ей любимый кулончик. Я даже уважала их благие намерения. И эта история не казалась мне больше такой вопиюще ужасной. Вид у Арделла был печальным и виноватым, а глаза искали понимания, и не стану отрицать – мне хотелось верить его словам.
– Хорошо, допустим, это так, – примирительно произнесла я. – А как Элен может доказать, что украшение ее?
– Легче, чем ты думаешь, – губы Арделла тронула легкая улыбка. – На медальоне Элен с обратной стороны выгравированы символы.
Я озадаченно потерла лоб. Похоже, речь шла именно о моем медальоне с непонятными знаками на обороте, напоминающими клинопись. Я потянулась к сверкающему изумрудом сердечку и, перевернув его обратной стороной, придвинула к Арделлу. Он взял его в руки и долго рассматривал.
– Мы нашли его, – прошептал Арделл, скорее всего, обращаясь к самому себе.
Я задумчиво произнесла:
– Странно… А я думала, что папа, как большой оригинал и поклонник древних языков, зашифровал признание в любви для мамы на этом сердечке.
Арделл удивленно посмотрел на меня.
– Это не сердечко, Эмма. Это лист клевера.
Настал черед удивляться мне.
– Лист? Клевера? – Я непонимающе смотрела на медальон.
– У некоторых видов этого растения листья похожи на сердце, – объяснил Арделл.
Я покачала головой, и не думая сдаваться:
– Может быть, для тебя это всего лишь клевер, а для меня сердечко. И, скорее всего, надпись сделал все-таки папа. Какие символы на медальоне твоей знакомой? Возможно, эти совсем другие! Пусть она назовет их, а мы сравним.
Арделл с сожалением развел руками.
– Нет времени, Эмма, гораздо лучше просто показать ей медальон. Пока он у тебя, ты подвергаешься опасности.
– Что? – засмеялась я, – Ты о чем? Кто-то еще собирается ворваться ко мне в дом?
– Эмма, есть вещи, о которых тебе лучше не знать. Ты можешь просто поверить мне, без объяснений, и одолжить на время медальон?
Мне вдруг вспомнился сон о маме и ее слова: «Его нужно отдать». Теперь я была уверена, что она говорила о медальоне. Впервые в жизни мама приснилась мне в ту самую ночь, когда ее украшение понадобилось странным французам, и почему-то я не считала это совпадением.
Я задумчиво смотрела на Арделла и уже не сомневалась в том, что ради него готова жертвовать любыми сокровищами. Чем угодно. Я приняла решение и твердо заявила:
– Хорошо, Арделл, если тебе так важен этот лист клевера, я готова тебе его одолжить. И даже отдать… при условии, что ты расскажешь мне обо всем. Это памятная вещь для меня, и я не готова расстаться с нею, не зная, зачем. Я не отдам ее просто так.
– Эмма, любые деньги…
– Я прошу не денег, а объяснений, Арделл!
Я зажала в кулаке медальон и, откинувшись на спинку стула, скрестила руки на груди, всем своим видом демонстрируя непреклонность.
Арделл глубоко вздохнул и выпил остывший чай, приготовленный для меня. Затем встал и подошел к окну. На улице светало.
– Хорошо, Эмма. Я расскажу тебе эту историю.