Любить значит догадываться. ВЛ. кусочки личного (В. Л. Леви, 2014)

Без иллюзий? Не праздный вопрос об эмиграции

Владимир Львович, можно личный вопрос? Почему Вы не уехали из России? Ведь наверняка возможности были. Поверьте, это не пустое любопытство…

Была возможность, и не одна. И близок к отъезду не раз был – и внутренне, и по внешним обстоятельствам. Была рабочая виза в США, которую легко было превратить в вид на жительство – в начале девяностых получил работу в центре психологической поддержки наших эмигрантов в Нью-Йорке, все было, как говорится, на мази. Но именно там и тогда решил, что никуда из России, если только совсем не припрет, не уеду.

Почему?.. По схождению многих причин, объединяемых одним словом. Вслух не буду, и так догадаетесь. Несколько поколений моих предков жили здесь и покоятся. И не зря дедушка с бабушкой, благополучно прожившие несколько лет в эмиграции в спокойной, богатой, культурной Бельгии, родившие там мою маму, так стремились обратно в Россию.

Иллюзии были, как же без них. Долго верили в революцию и в народ, в возможность построения в России справедливого и счастливого общества. Иллюзии испарились, но и после этого бежать из своей страны никуда не хотели. Дед Аркадий 56 лет отроду пошел добровольцем на Великую Отечественную, начал солдатом-артиллеристом, вернулся майором, с ранениями, оглох от контузии. Бабушка Мария погибла на боевом посту врача эвакогоспиталя… В общем, понимаете. Не чужой я здесь. Если даже судьба загонит куда-нибудь далеко, а родные места затопятся зловонным болотом, – останусь своим.

Сколько у вас профессий?

Владимир Львович, если не секрет, какие профессии вы попробовали в жизни?

Смотря что считать профессией. Если – чем зарабатываешь, то это может быть и профессией, и не профессией.

Странно вспомнить: в школьной юности я застал еще время, когда в некоторых кинотеатрах фильмы сопровождались живой фортепианной музыкой прямо из зала, играли так называемые таперы. А я в то время, с восьмого класса по десятый, уже продвинулся в фортепианных импровизациях и организовал полуподпольный джаз-бэнд.

Однажды на школьных каникулах мы выступили в кинотеатре «Колизей» на Чистых Прудах, в том самом здании, где теперь располагается театр «Современник». После выступления ко мне подошел администратор кинотеатра и предложил поработать у них тапером для сопровождения немых фильмов, они тогда еще иногда шли. Я согласился, было интересно, попробовал, получилось. Выдержал четыре или пять фильмов, заработал смешные копейки, надоело, сбежал. Опыт, однако, не пропал даром.

Подрабатывал в студенческие годы грузчиком, разгружал по ночам на железнодорожном вокзале вагоны с цементом. Работал с двумя дюжими ребятами, сокурсниками, бригада у нас была самодеятельная. Мешки с цементом мы быстро научились таскать не хуже грузчиков-профессионалов, работавших тут же. Но они получали за каждый мешок раз в десять больше и смотрели на нас, студентишек, со снисходительной усмешкой: тоже, мол, выискались конкуренты. Точно помню, что за одну из рабочих ночей я заработал ровно 17 копеек, по сегодняшним меркам это примерно 17 рублей.

За восемь месяцев пребывания на целинных землях Казахстана освоил несколько сельскохозяйственных занятий. Копнильщик, косарь, токовщик (кто на току работает), помощник комбайнера. Домики саманные строил, трактор научился водить.

Чуть позже, в последние годы студенчества и в аспирантуре, подрабатывал референтом-переводчиком с четырех иностранных языков. Трудился в реферативном журнале биологической и научно-медицинской литературы. Работал и с отдельными частными клиентами медицинской библиотеки, помогал им готовить обзоры иностранной литературы для диссертаций.

Несколько раз довелось побыть гидом-переводчиком с делегациями иностранных медиков. Немного преподавал: учил английскому языку студентов медицинского техникума, будущих фельдшеров. Педагогическое поприще не покатило: выглядел я тогда едва ли не моложе своих учеников, сразу понял, что английский им нужен как крокодилу подгузник, и энтузиазм мой быстро пошел ко дну.

В одном из одиноких юных путешествий довелось поработать на лесосплаве. Сплавлял бревна вниз по горной реке, это было в Карпатах.

Познакомился детально с устройством плотов, это дало многое для понимания некоторых основ жизни.

Уже будучи врачом-психиатром, одновременно работал литературным консультантом в журнале «Семья и школа». Читал письма читателей журнала и их произведения, отвечал на письма и отзывался на сочинения. В обязанности входило аргументированно и вежливо отказывать графоманам в напечатании их опусов. Работа тяжкая и небезопасная, хороший тренинг врачебного терпения.

Из медицинских профессий хлебнул немножко скоропомощной практики, а также в немалом объеме общую практику врача широкого профиля. В деревне, в глухих просторах Костромской области провел несколько лет среди людей, нуждавшихся во врачебной помощи во всех ее видах: был единственным дипломированным доктором на территории, равной по площади небольшой европейской стране, скажем, Бельгии. Кого и от чего только ни приходилось лечить: и детей с чем попало, и старушек со всякими недомогами, и помирающих старичков, и женщин-трудяг, и мужиков-алкоголиков. Платили либо спасибами, либо посильной натурой – яичками, деревенской сметаной, свежевзбитым маслицем, чем-нибудь с огорода. У меня-то ничего такого своего не было, кроме завозных консервов, круп и картошки, в один из сезонов сподобился посадить.

Отчество «Львович» местные жители не выговаривали, звали Григоричем. По поводу национальности недоумевали: ну как это может быть такой хороший доктор, всем помогающий, – вот те на, евреем? – Не может такого быть, притворяется, шутит. Милый народ, добрый, приветливый и отзывчивый, наивный и темный, в гневе жестокий, но не злопамятный, сильный глубоким нутряным духом и фантастически терпеливый. Лечить одно удовольствие: какое фиговенькое лекарство ни дашь по местной аптечной убогости, хоть катышек хлебный, обмазанный глюконатом кальция (почти то же, что простой мел) – если только сделаешь это уверенно, строго и чуть ласково – непременно поможет от кучи болезней, внушаемость почти стопроцентная.

Добывать пропитание в деревне приходилось иногда и охотой

О своей многолетней работе в качестве лектора с массовыми сеансами гипноза писал много, повторяться не стану. Открещиваюсь от отождествления с эстрадными гипнотизерами: мои сеансы были не развлекательными, а познавательными и психотерапевтическими. Дело, требующее квалификации – работа с большими аудиториями, тоже может считаться профессией.

Чуть не забыл, я же еще и бизнесмен в анамнезе. В лихие девяностые, когда все, что кормило, кормить перестало, и каждый зарабатывал чем мог, а всего более чем не мог, сподобился и я создать свою фирму с широким юридическим лицом.

В типовой устав, написанный неизвестным гением на коленке, входили возможности заниматься железнодорожными перевозками, производством одежды и обуви, птицеводством, коневодством, разработкой нефтяных месторождений, торфяников и так далее, до бесконечности и более. Вдохновленные открывшимися перспективами, решили мы, на пару с хорошим ростовским другом, журавлей в небе и коней для начала не разводить, а вслед за многими умниками наварить первые бабки на элементарном купи-продай. Уверил меня друг, что московские конфеты, купленные в Москве по баснословно дешевой цене, в Ростове и окрестностях пойдут по баснословно дорогой, нужно только точно рассчитать время продажи, ее адресат и прочие параметры.

Не буду описывать все этапы этого грустного дела. Коротко: конфеты мы паритетно закупили, в Ростов транспортировали, четверть из них растеряли по дороге, а еще одну четверть раздарили и съели сами. Оставшуюся половину положили на склад в некий подвал и начали ждать оптимального сезона продаж. Когда сезон подошел, выяснилось, что точно таких конфет на месте там у всяких конкурентишек пруд пруди. А наши трудовые конфеты вскоре постигла участь воистину прудовая: на складе прорвалась отопительная труба и конфеты замочила в буквальном смысле, а наш бизнес в переносном. Сладкая каша, получившаяся из конфет, растеклась по всему складу, и долго еще, наверное, жирные крысы, припеваючи там жившие, расплачивались за нашу предприимчивость сахарным диабетом. Друг мой снарядил целую спасательную команду для вызволения из-под влаги конфетных остатков, но тут даже и МЧС мало что смогло бы сделать. Этим завершающим аккордом моя бизнес-карьера победоносно закончилась.

Серьезно: профессией, мне думается, можно считать только то, что ты делаешь постоянно или регулярно, на уровне не ниже стандартов, установленных лучшими профессионалами, и получаешь от делаемого либо деньги, либо удовольствие, а в лучших случаях и то, и другое. По такому счету профессий у меня три: медицина, практическая психология и литература (проза и поэзия). Занятия, примыкающие к основным – музыку и рисование – следует отнести к любительским, хотя некоторые их плоды профессионалами оцениваются благосклонно.