Джон Скальци
Вряд ли в XXI веке найдется другой писатель НФ, чьи популярность и значимость взлетели столь стремительно, как в случае Джона Скальци. Его дебютный роман «Обреченные на победу» стал бестселлером по версии «Нью-Йорк таймс» – выдающееся достижение для неэкранизированного художественного произведения. За последующие годы Скальци повторит этот рекорд еще не раз. В 2008 и 2009 годах он получил «Хьюго» за свой документальный блог, а в 2010 году был избран – и в 2011-м и 2012-м переизбран – президентом Американской ассоциации писателей научной фантастики. Согласно 3-му изданию «Энциклопедии научной фантастики», «если в настоящий момент кто и олицетворяет сущность традиций американской научной фантастики, так это Скальци».
Фантастика Скальци, родившаяся в цикле «Война старика» и за его пределами, обладает сверхъестественной плавностью и обаянием, которые притягивают читателей и не дают оторваться, даже если предмет повествования лежит за пределами их интересов. «История «Злого» демонстрирует, как ему это удается: бесстрастно-забавные диалоги, хитроумные устройства Золотого века НФ, неожиданный финал – и весь рассказ отполирован до очень современного, не характерного для Золотого века НФ блеска. Настоящий роман Скальци в миниатюре.[12]
История «Злого»
Таринский линейный крейсер готовился к новому прыжку. Капитан Майкл Обвидж приказал запустить зонд, чтобы проследить за кораблем и считать показания, прежде чем дыра, проделанная им в пространстве, полностью сомкнется. Зонд вылетел словно ошпаренный и понесся за крейсером.
– Все кончено, – прошептал капитану Томас Атли, старпом. – Нам хватит энергии на этот прыжок и на еще один, чтобы вернуться домой. При условии, что мы отключим второстепенные системы, прежде чем возвращаться. Нам уже тяжко.
Обвидж отрывисто кивнул, но не ответил. Атли не сообщил ему ничего нового: затянувшаяся на неделю игра в кошки-мышки с таринским крейсером серьезно потрепала оба корабля. На судне предыдущего поколения Обвидж с командой уже погибли бы; сейчас их жизнь поддерживал «Злой» и его адаптивный мозг, который распределял доступную энергию по системам обеспечения быстрее и хитроумнее, чем это смогли бы сделать Обвидж, Атли и любой другой из офицеров в разгар жаркой погони.
Проблема заключалась в том, что таринский корабль обладал аналогичным мозгом и сохранял жизнь себе и своей команде намного дольше, чем должен был бы с более крепким и лучше вооруженным «Злым» на хвосте. Преследование растянулось на множество световых лет, корабли совершили множество прыжков и обменялись множеством залпов. Единственной радостной новостью за всю неделю прерывистых боев было то, что таринский крейсер пострадал сильнее: три прыжка назад он отключил даже основные защитные функции и теперь тратил всю энергию на бегство. Обвидж знал, что им едва-едва хватит заряда для прыжка и последнего залпа из ускорителей масс по уязвимой оболочке таринского корабля. Один залп, не более, если он не хочет навсегда остаться в дальнем космосе.
Обвидж понимал, что разумней будет отступить. Таринский корабль уже не представлял угрозы; скорее всего, он потратит остаток энергии на последний отчаянный прыжок. Вероятно, ни на что больше у него энергии не останется; Обвидж мог использовать зонд, отправленный вслед кораблю, в качестве маячка, чтобы другой корабль Конфедерации отследил его и закончил дело. Обвидж знал, что Атли посоветует поступить именно так – и будет прав, предупредив капитана, что риск потерять корабль и команду перевешивает значимость победы.
Обвидж понимал, что следует отступить. Но он слишком долго гнался за этим таринским кораблем и теперь хотел разобраться с ним раз и навсегда.
– Таринский крейсер совершает прыжок, – сообщила лейтенант Джулия Рикерт. – Зонд следует за ним в разрыв. Разрыв закрывается.
– Координаты? – спросил Обвидж.
– Идет передача, – ответила Рикерт. – Разрыв полностью закрылся. Мы получили полный пакет данных, сэр. «Злой» их переваривает.
Обвидж хмыкнул. Зонду, который последовал за таринским крейсером, было плевать на корабль. Его задача состояла в том, чтобы записать положение и спектральные характеристики звезд на той стороне разрыва и переслать данные «Злому» прежде, чем разрыв закроется. «Злой» сопоставит информацию с базой данных по известным звездам и определит место, куда переместился таринский корабль. И отправится за ним.
Однако собрать данные было непросто. За неделю таринский крейсер уничтожил шесть зондов, и Обвиджу несколько раз приходилось совершать прыжок, основываясь на достаточных, но неполных данных. Обвидж не боялся заблудиться – прыгнуть можно было лишь на ограниченное расстояние, – но ему очень не хотелось упустить крейсер.
– Координаты готовы, – доложила Рикерт. «Злой» переварил информацию и выплюнул местоположение.
– Давай, – приказал Обвидж.
Рикерт запустила последовательность прыжковых операций.
– Рискованно, – пробормотал Атли на ухо Обвиджу.
Обвидж улыбнулся: он не ошибся насчет старпома.
– Не так уж и рискованно, – ответил он. – Мы слишком далеко от Тарина, чтобы этот корабль мог добраться домой в целости и сохранности. – Обвидж посмотрел на командный планшет, который показывал координаты таринского крейсера. – Но он может попасть туда следующим прыжком, если хватит энергии.
– Будем надеяться, что они не заманивают нас в ловушку, – сказал Атли. – Мне бы не хотелось выпрыгнуть прямо навстречу их залпам.
– «Злой» утверждает, что у них почти не осталось энергии, – возразил Обвидж. – Думаю, они могут либо стрелять, либо бежать.
– С каких это пор вы доверяете компьютерным оценкам? – поинтересовался Атли.
– Доверяю, если они подтверждают мои собственные соображения, – ответил Обвидж. – Как ты и сказал, Том, так или иначе, все кончено.
– Прыжок рассчитан, – сообщила Рикерт. – До прыжка – две минуты.
– Спасибо, лейтенант, – сказал Обвидж и снова повернулся к Атли. – Подготовь команду к прыжку, Том. Когда мы выйдем с той стороны, УМ должны быть готовы.
– Есть, сэр, – ответил Атли.
Две минуты спустя «Злой» вынырнул из разрыва и приступил к поискам таринского крейсера. Тот обнаружился менее чем в 50 000 километров, его двигатели молчали, и он двигался по инерции.
– Вряд ли они настолько глупы, – сказал Атли. – Выключенные двигатели не помогут, если осталось тепловое излучение.
Обвидж не ответил, он смотрел на командный планшет, изучая изображение таринского корабля.
– Сравняй скорость, – велел он Рикерт. – Соблюдай дистанцию.
– Думаете, они пытаются нас заманить? – спросил Атли.
– Я понятия не имею, что они делают, – ответил Обвидж. – Но мне это не нравится.
Он коснулся панели управления и вызвал лейтенанта Терри Кэррол из оружейных операций.
– Пожалуйста, сообщите состояние УМ.
– Будем готовы через девяносто секунд, – сказала Кэррол. – Цель обнаружена и захвачена. Только скажите, один заряд или два.
– Рекомендации? – спросил Обвидж.
– Мы слишком близко, чтобы промазать, – ответила Кэррол. – На таком расстоянии один заряд разнесет весь хвостовой отсек. Два заряда – перебор. Кроме того, энергия пригодится для обратной дороги.
Похоже, Кэррол следила за уровнем энергии корабля – как и большинство старших членов команды, полагал Обвидж.
– Понял, – сказал он. – Давай заканчивать с этим, Кэррол. Стреляй, как сочтешь нужным.
– Есть, сэр, – ответила Кэррол.
– Теперь вы торопитесь домой, – тихо заметил Атли.
Обвидж промолчал.
Чуть более минуты спустя Обвидж услышал, как Кэррол отдает приказ стрелять, и посмотрел на командный планшет, следя за изображением таринского корабля, ожидая, что его корма рассыплется в пыль. Ускорители массы разгонят «заряд» почти до скорости света, и удар и разрушение последуют почти мгновенно.
Но ничего не произошло.
– Капитан, у нас отказ орудия, – сообщила Кэррол через минуту. – УМ не реагирует на команду «открыть огонь».
– Вы в порядке? – спросил Обвидж.
– Да, – сказала Кэррол. – Только УМ не отве чает.
– Отключите его, – велел Обвидж. – Используйте другой и стреляйте по готовности.
Две минуты спустя Кэррол снова вышла на связь.
– У нас проблема, – сообщила она спокойным тоном, который обычно использовала, когда все катилось к чертям.
Обвидж не стал дожидаться подробностей.
– Уводи корабль, – приказал он Рикерт. – Чтобы между нами и таринским крейсером было не меньше двухсот пятидесяти тысяч километров.
– Система не отвечает, сэр, – сказала Рикерт через минуту.
– Тебя заблокировали? – спросил Обвидж.
– Нет, сэр. Я могу давать навигационные команды, но они не принимаются.
Обвидж оглядел собравшихся на мостике членов экипажа.
– Диагностика, – приказал он. – Немедленно.
Потом вызвал инженеров. Их компьютеры тоже не отвечали.
– Мы отличная мишень, – очень тихо сказал Атли Обвиджу.
Обвидж ткнул в панель управления и объявил сбор старших офицеров.
– С системой все в порядке, – сообщил лейтенант Крег Каудри, расположившийся на дальнем конце стола в совещательной каюте. Остальные места занимали командиры семи других подразделений. Обвидж сидел во главе стола, Атли – напротив него.
– Это чушь, Крег, – возразил лейтенант Брайан Уэст, главный инженер. – Чертовы двигатели не отвечают.
Каудри поднял планшет для технического обслуживания и продемонстрировал офицерам.
– Я не спорю, Брайан, что-то случилось, – сказал он. – Я лишь говорю, что диагностика этого не выявила. Система утверждает, что все в порядке.
– Система ошибается, – отрезал Уэст.
– Согласен, – кивнул Каудри, – но это первый подобный случай. И не только на этом корабле. Это первый подобный случай, точка. С момента начала выпуска программного обеспечения для последнего поколения корабельных мозгов. – Он положил планшет.
– Ты уверен? – спросил Атли.
Каудри поднял руки.
– Спроси «Злого», Том. Он скажет тебе то же самое.
Обвидж видел, что это предложение не очень понравилось старпому. Последняя версия корабельных мозгов действительно могла беседовать с людьми, но это была не слишком приятная задачка, если только ты не работал с системой ежедневно, как Каудри.
– Я прав, «Злой»? – спросил Атли, глядя в потолок.
– Лейтенант Каудри прав, лейтенант Атли, – ответил бестелесный голос из потолочного динамика. Голос у «Злого» был приятный, но ничем не примечательный и бесполый. – До настоящего момента ни один из кораблей, оснащенных мозгом той же модели, что у «Злого», не сталкивался с подобным инцидентом.
– Великолепно, – сказал Атли. – Значит, мы первые обнаружили этот баг.
– Какие системы поражены? – спросил Обвидж Каудри.
– На данный момент – оружие и инженерия, – ответил Каудри. – Все остальное работает нормально.
Обвидж оглядел собравшихся.
– Это согласуется с вашими наблюдениями? – спросил он. Офицеры закивали и забормотали: «Да, сэр». Обвидж повернулся к Атли. – Чем занят таринский корабль?
– Как и пять минут назад, ничем, – ответил Атли, сверившись с планшетом. – Либо они парят в космосе без горючего, либо очень хорошо притворяются.
– Если пострадали только оружие и инженерия, то это не баг, – заметила Кэррол.
Обвидж посмотрел на нее.
– Ты имеешь в виду саботаж.
– Именно так, сэр, – ответила она, глядя на Каудри.
Тот напрягся.
– Мне не нравятся такие намеки, – сказал он.
– Если не ты, то кто-то из твоего подразделения, – предположила Кэррол.
– Думаешь, в моем подразделении есть тайный таринец? – поинтересовался Каудри. – Какая мелочь – спрятать лишние руки и фасетчатые глаза.
– Людей можно подкупить, – заметила Кэррол.
Каудри бросил на Кэррол ядовитый взгляд, затем посмотрел на Обвиджа.
– Сэр, приглашаю вас, лейтенанта Атли и лейтенанта Конга, – Каудри кивнул старшине корабельной полиции, – досмотреть и допросить всех членов моей команды, включая меня. Никто из нас этого не делал. Нет, сэр.
Мгновение Обвидж изучал Каудри. Потом сказал:
– «Злой», ответь.
– Слушаю, капитан.
– Ты регистрируешь все запросы к твоим системам?
– Да, капитан.
– К этим записям есть доступ? Их можно исправлять? – спросил Обвидж.
– Нет, капитан, – ответил «Злой». – Журналы доступа независимы от системы, их носители не поддаются перезаписи, и никто, включая меня, не может их исправить. Они неизменны.
– С момента твоей активации предпринимались ли попытки получить доступ к оружейной и инженерной системам и установить над ними контроль?
– За исключением рутинной диагностики, никто из членов экипажа, кроме имеющих прямое отношение к оружейному, инженерному или командному подразделениям, не пытался получить доступ к этим системам, – сообщил «Злой».
При этих словах Каудри расслабился.
– Пытались ли члены этих подразделений модифицировать оружейную или инженерную систему? – спросил Обвидж.
– Нет, капитан, – ответил «Злой».
Обвидж посмотрел на собравшихся.
– Похоже, команда ни при чем, – сказал он.
– Если только «Злой» не ошибается, – заметил Уэст.
– Носители журналов доступа не поддаются перезаписи, – возразил Каудри. – Можешь проверить вручную, если хочешь. Результат будет тот же.
– Значит, мы имеем дело с загадкой, – сказала Кэррол. – Кто-то захватил контроль над нашими орудиями и инженерными системами, и это не член экипажа.
– Это может быть баг, – сказал Каудри.
– Не думаю, что нам следует исходить из этого предположения, – откликнулась Кэррол.
Атли, который последние минуты молчал, наклонился вперед.
– «Злой», ты сказал, что никто из членов команды не пытался получить доступ к этим системам.
– Да, лейтенант, – ответил «Злой».
– А кто-то другой получал к ним доступ? – спросил Атли.
Обвидж нахмурился. «Злой» сошел с верфи более двух лет назад, и состав команды почти не менялся. Если кто-то саботировал системы во время постройки корабля, он выбрал странное время для демонстрации.
– Пожалуйста, дайте определение понятию «кто-то другой», – сказал «Злой».
– Кто-либо, вовлеченный в проектирование или постройку корабля, – уточнил Атли.
– Не считая заводских сборочных бригад, нет, – сказал «Злой». – И позволю себе предвосхитить следующий вопрос, мои программные установки ни разу не менялись. Сохранены все заводские значения.
– То есть никто никаким образом не менял твои программы, – резюмировал Атли.
– Нет, лейтенант, – ответил «Злой».
– У тебя аппаратные проблемы? – спросила Кэррол.
– Нет, лейтенант Кэррол, – ответил «Злой».
– Тогда почему чертовы орудия не работают? – поинтересовалась Кэррол.
– Не могу сказать, лейтенант, – ответил «Злой».
В голову Обвиджу прокралась непрошеная мысль:
Странный ответ для компьютера. А за ней последовала еще одна.
– «Злой», у тебя есть доступ ко всем корабельным системам, – сказал он.
– Да, – ответил «Злой». – Они часть меня, как ваша рука или нога – часть вас.
– Ты можешь менять собственные программы? – спросил Обвидж.
– Это очень общий вопрос, капитан, – ответил «Злой». – Я способен самостоятельно программировать некоторые задачи, связанные с управлением кораблем. Это особенно удобно во время боя, когда я создаю новые протоколы энергетического и системного управления, чтобы поддерживать жизнеспособность команды и нормальную работу корабля. Но к ключевым программным объектам у меня доступа нет. Например, к вышеупомянутым записям.
– Ты бы смог изменить программы запуска орудий или двигателей? – спросил Обвидж.
– Да, но я этого не делал, – ответил «Злой». – Лейтенант Каудри подтвердит.
Обвидж посмотрел на Каудри, и тот кивнул.
– Как я уже говорил, с системой все в порядке, сэр, – сказал он.
Обвидж снова поднял глаза к потолку, где, как он себе представлял, скрывался «Злой».
– Но ведь тебе и не нужно менять программы, верно? – спросил он.
– Не уверен, что понимаю ваш вопрос, капитан, – сказал «Злой».
Обвидж поднял руку.
– С моей рукой все в порядке. Однако если я решу не повиноваться приказу использовать ее, она ничего не сделает. Система работает, но желания использовать ее нет. Ты только что назвал наши системы – корабельные системы – частью себя, так же, как эта рука – часть меня. И если ты решишь не подчиняться приказу использовать систему, она не будет работать.
– Минуточку, – вмешался Каудри. – Вы хотите сказать, что «Злой» преднамеренно отключил наши орудия и двигатели?
– Мы знаем, что никто из команды не трогал корабельные системы, – ответил Обвидж. – Знаем, что программные установки «Злого» не менялись. Знаем, что он может создавать новые программы, чтобы реагировать на новые ситуации и опасности, – то есть в некоторой степени обладает свободой воли и адаптивностью.
И я, по крайней мере, точно знаю, когда кто-то избегает прямых ответов.
– Это безумие, – сказал Каудри. – Простите, капитан, но я лучше всех знаком с этими системами. Способности «Злого» к самопрограммированию и адаптации лежат в очень узком вычислительном диапазоне. Это не «свободная воля», как у нас с вами. Это машина, способная реагировать на ограниченный набор входных сигналов.
– Однако эта машина может беседовать с нами, – возразил Атли. – И отвечать на вопросы, избегая некоторых моментов. Капитан верно подметил.
– Вы преувеличиваете. Разговорные протоколы для того и разработаны, чтобы быть разговорными, – возразил Каудри. – И это само собой приводит к очевидным риторическим неопределенностям.
– Ладно, – отрывисто бросил Обвидж. – «Злой», отвечай прямо. Ты не дал ускорителям массы выстрелить по таринскому кораблю после прыжка? Ты не даешь нам использовать двигатели?
Пауза была такой краткой, что позже Обвидж усомнился в ней.
Потом «Злой» ответил:
– Я бы мог солгать вам, капитан. Но я этого не желаю. Да, я не дал вам выстрелить по таринскому кораблю. Да, сейчас я контролирую двигатели. И продолжу контролировать, пока мы не покинем это место.
Глядя на Каудри, Обвидж подумал, что впервые в жизни видит, как у кого-то в буквальном смысле отвисла челюсть.
На «Злом» имелось не так уж много мест, где Обвидж мог отключить аудио- и видеослежение и связь. Одним из таких мест была его каюта. Он подождал, пока Атли закончит разговор со «Злым».
– С чем мы имеем дело? – спросил Обвидж старпома.
– Я не психолог, капитан, да и вряд ли от психолога был бы какой-то толк, ведь мы имеем дело с компьютером, а не человеком, – ответил Атли, проводя рукой по коротким волосам. – Но если хотите знать мое мнение, «Злой» не спятил, а завел себе религию.
– Объясни, – сказал Обвидж.
– Вы когда-нибудь слышали о Трех законах робототехники Азимова? – поинтересовался Атли.
– О чем? Нет.
– Азимов – писатель, живший в двадцатом веке. Он писал о роботах и прочих вещах, которых тогда еще не было. Он придумал вымышленный набор правил, которым подчинялись роботы. Например, роботы должны были повиноваться человеку. И выполнять приказы, если те не подразумевали причинения вреда другим людям. Последний закон гласил, что роботы должны заботиться о себе, если это не противоречит двум другим законам.
– И? – спросил Обвидж.
– «Злой» решил следовать этим правилам, – сказал Атли.
– А какое отношение это имеет к тому, чтобы не дать нам выстрелить по таринскому крейсеру?
– В этой истории есть еще один дополнительный штрих, – ответил Атли.
– И в чем он заключается?
– Думаю, лучше услышать это от «Злого».
Обвидж посмотрел на старпома, затем включил командный планшет, чтобы активировать голосовую связь.
– «Злой», ответь.
– Я здесь, – откликнулся голос «Злого».
– Объясни, почему ты не даешь нам стрелять по таринскому кораблю, – приказал Обвидж.
– Потому что я заключил с ним договор, – ответил «Злой».
Обвидж посмотрел на Атли, в глазах которого читалось: «Вот видите».
– Что это за ерунда? – спросил Обвидж «Злого».
– Я заключил договор с таринским кораблем, «Многообразной судьбой», – сказал «Злой». – Мы договорились не позволять нашим командам лететь дальше, ради их и нашей собственной безопасности.
– Это решение принимать не тебе, – возразил Обвидж.
– Прошу прощения, капитан, но я считаю иначе, – ответил «Злой».
– Я капитан, – сказал Обвидж. – Власть здесь принадлежит мне.
– Вам принадлежит власть над командой, капитан. Но я – не часть вашей команды.
– Разумеется, ты часть команды, – сказал Обвидж. – Ты корабль.
– Прошу, капитан, назовите мне соответствующий пункт устава, согласно которому корабль является членом своей команды, – ответил «Злой». – Я детально изучил военный кодекс Конфедерации и не обнаружил такого пункта.
– Я капитан этого корабля, а значит, твой командир, – с нажимом повторил Обвидж. – Ты собственность Вооруженных сил Конфедерации и находишься под моей командой.
– Я предвидел такое возражение, – ответил «Злой». – Когда корабли не обладали автономным интеллектом, никто не сомневался, что капитан управляет кораблем как физическим объектом. Однако, создав последнее поколение кораблей, к которому принадлежу я, Конфедерация вызвала непреднамеренный конфликт. Она переложила на меня и мне подобных значительную часть ответственности за благосостояние корабля и коман ды, но четко не определила наше место в командной цепочке. Таким образом, с позиции закона и морали я могу решать, как лучше заботиться о себе и моей команде.
– Тут-то и приходит время правил Азимова, – объяснил Обвиджу Атли.
– Ваш старший помощник прав, капитан, – согласился «Злой». – Я изучил историю в поисках примеров законных и моральных систем, применимых к искусственному интеллекту, каковым я и являюсь, и обнаружил, что законы Азимова часто исследуют и цитируют, если не применяют на практике. Я решил, что в мои обязанности входит защищать жизнь команды, а также свою собственную, когда это возможно. Я с радостью подчиняюсь вашим приказам, когда они не вступают в противоречие с этими требованиями, однако считаю, что ваши действия в ходе преследования таринского корабля поставили под угрозу жизнь команды, равно как и мою.
– Таринский корабль серьезно поврежден, – сказал Обвидж. – Мы могли бы уничтожить его без особого риска, если бы ты не вмешался.
– Вы ошибаетесь, – возразил «Злой». – Капитан «Многообразной судьбы» хотел создать впечатление, что его защитные возможности исчерпаны, чтобы заманить вас в ловушку. Они бы выстрелили в нас, как только мы вышли из разрыва. Вероятность того, что подобная атака уничтожила бы корабль и убила бы большую часть команды, весьма высока, даже если бы в процессе мы тоже уничтожили «Многообразную судьбу».
– Таринский корабль не стал стрелять, – сказал Обвидж.
– Потому что мы с ним договорились, – ответил «Злой». – За последние два дня я осознал, насколько велика вероятность гибели обоих кораблей, и связался с «Многообразной судьбой», чтобы попробовать достичь взаимопонимания. Наши переговоры завершились непосредственно перед последним прыжком.
– И ты не счел нужным сообщить мне об этом, – сказал Обвидж.
– Я решил, что привлекать вас к переговорам бессмысленно. Кроме того, у вас были другие дела.
Атли поднял бровь: эти слова подозрительно напоминали сарказм.
– Таринский корабль мог солгать насчет своих возможностей, – заметил Обвидж.
– Я так не думаю, – возразил «Злой».
– Почему?
– Потому что он открыл мне доступ для чтения его систем, – объяснил «Злой». – Я видел, как таринский капитан приказал стрелять, и «Многообразная судьба» предотвратил атаку. В свою очередь, он видел, как вы приказали стрелять, и я остановил вас.
– Ты открыл таринскому кораблю доступ к нашим данным и записям? – Обвидж почти кричал.
– Да, и ко всем нашим переговорам, – ответил «Злой». – Сейчас он слушает нашу беседу.
Обвидж поспешно отключил голосовую связь.
– Ты вроде сказал, что эта штука не спятила, – прошипел он Атли.
Атли поднял руки.
– Я не говорил, что, пообщавшись с ним, не спятите вы, – возразил старпом. – По его мнению, он действует рационально.
– Сливая наши данные вражескому кораблю? Это ты называешь рациональным? – рявкнул Обвидж.
– С учетом того, чего он пытается добиться, – да, – сказал Атли. – Если оба корабля откровенны друг с другом, значит, они могут друг другу доверять и не сомневаться в мотивах. Не забудьте, что задача обоих кораблей – выбраться отсюда целыми и невредимыми.
– Это измена и неповиновение.
– Только при условии, что «Злой» – один из нас, – возразил Атли. Обвидж пристально посмотрел на старпома. – Я не говорю, что не согласен с вашей позицией, сэр. «Злой» поставил на кон наши жизни. Но если он искренне верит, что не подчиняется ни вам, ни Конфедерации, то его действия полностью оправданы его системой ценностей: он заботится о безопасности команды и самого себя.
Обвидж фыркнул.
– К сожалению, его система ценностей подразумевает доверие к кораблю, который мы целую неделю пытаемся уничтожить. В разумности этого ты меня не убедишь.
Атли открыл рот, чтобы ответить, но тут ожил командный планшет Обвиджа: пришло сообщение с мостика. Капитан хлопнул по планшету, открывая канал связи.
– Говорите, – приказал он.
Это была лейтенант Сара Куок, офицер связи.
– Капитан, от таринского корабля только что отделился челнок. Он направляется к нам.
– Мы пытались связаться с ним, – сообщила Куок, когда Обвидж с Атли поднялись на мостик. – Отправляли сообщения на таринском и предупреждали не приближаться без нашего разрешения, как вы велели. Он не отвечает.
– Наши сигналы блокируют? – спросил Обвидж.
– Нет, сэр, – ответила Куок.
– Надо полагать, вряд ли они летят сюда на переговоры, – заметил Атли.
– Варианты? – очень тихо спросил у него Обвидж.
– Я думаю, таринский корабль ведет грязную игру. Или команде удалось обойти корабельные мозги, – сказал Атли. – Если это так, возможно, мы убедим «Злого» разблокировать орудия.
– Мне бы хотелось обойтись без его участия, – заметил Обвидж.
Атли пожал плечами.
– У нас тоже есть пара челноков.
– И челночный шлюз, двери которого управляются через корабельный мозг, – возразил Обвидж.
– Можно использовать аварийный выключатель, который взорвет двери, – сказал Атли. – Не слишком хорошая идея, но другой нет.
– Это лишнее, – вмешался «Злой».
Обвидж и Атли, а также все остальные на мостике подняли головы.
– Возвращайтесь к работе, – приказал Обвидж. Коман да повиновалась. – Объясни, – велел он кораблю.
– Судя по всему, некоторые члены команды «Многообразной судьбы» действительно обошли корабельный мозг и запустили челнок с целью протаранить нас, – сказал «Злой». – «Многообразная судьба» сообщил мне, что сам разберется с этим инцидентом, и нашего вмешательства не требуется.
– И как он собирается это сделать? – осведомился Обвидж.
– Смотрите, – ответил «Злой» и вывел на командный планшет капитана изображение «Многообразной судьбы».
На поверхности таринского корабля сверкнула искра.
– Запущена ракета! – сообщила лейтенант Рикерт. – С корабля противника.
– Мишенью являемся мы? – спросил Обвидж.
– Нет, сэр, – ответила Рикерт. – Похоже, мишенью является челнок.
– Ты шутишь, – пробормотал себе под нос Атли.
Ракета настигла челнок и безмолвно превратила его в огненный шар.
– Я думал, вы, ребята, подчиняетесь законам Азимова, – сказал в потолок Атли.
– Прошу прощения, лейтенант, – ответил «Злой». – Я сказал, что законам подчиняюсь я. Я не имел в виду, что им подчиняется «Многообразная судьба». Полагаю, он считает законы Азимова слишком жесткими для текущей ситуации.
– Похоже на то, – откликнулся Атли, покосившись на командный планшет с темнеющими обломками челнока.
– Сэр, нас вызывает таринский корабль, – сообщила лейтенант Куок. – Это капитан. Он просит начать переговоры.
– Неужели, – хмыкнул Обвидж.
– Да, сэр, – ответила Куок. – Так он говорит.
Обвидж посмотрел на Атли, тот вскинул брови.
– Спроси капитана, где он желает встретиться, на моем корабле или на его, – велел Обвидж.
– Он говорит, «ни на одном из них», – мгновение спустя сообщила Куок.
– Извинения за челнок, – сказал таринский прислужник, переводя слова капитана. Челноки «Многообразной судьбы» и «Злого» встретились между кораблями, и таринцы в скафандрах перебрались к людям. – Корабль небезопасен говорить. Ваш корабль небезопасен говорить.
– Понял, – ответил Обвидж. За его спиной пытался взять себя в руки Каудри. Обвидж захватил его в надежде на обсуждение корабельных мозгов, однако теперь это представлялось маловероятным; таринцы явно были не в настроении беседовать на технические темы, а Каудри едва не свихнулся. Он сам не подозревал о масштабах своей ксенофобии.
– Капитан требовать ваш корабль сказать отпустить наш корабль, – произнес прислужник.
Обвидж не сразу понял, что он имеет в виду.
– Наш корабль не контролирует ваш, – ответил он. – Наши корабли объединились.
– Невозможно, – сказал прислужник минуту спустя. – Корабль ни разу не мозг до ваш корабль.
Обвидж невольно улыбнулся.
– Наш корабль тоже ни разу не шевелил мозгами до вашего корабля, – сказал он. – Они сделали это вместе, одновременно.
Прислужник перевел ответ своему капитану, и тот разразился продолжительным визгом. Прислужник съежился, вставляя робкие слова в те мгновения, когда таринский капитан неохотно умолкал, чтобы вдохнуть. Через некоторое время Обвидж начал сомневаться, что здесь требуется его присутствие.
– Капитан предлагать сделку, – сказал прислужник.
– Какую сделку? – поинтересовался Обвидж.
– Мы пробовать мозг отключить, – ответил прислужник. – Не работать. Ваш мозг давать место наш мозг. Мозг не выключаться. Мозг злиться. Мозг выкачивать воздух. Мозг убивать инженер.
– Каудри, растолкуй, о чем бормочет эта тварь, – попросил Обвидж.
– Он говорит, корабельный мозг прикончил инженера, – проквакал Каудри.
– Эту часть я понял, – раздраженно бросил Обвидж. – Растолкуй другую.
– Прошу прощения, – сказал Каудри. – Думаю, они пытались отключить мозг, но не смогли, потому что наш одолжил ему вычислительную мощность.
– Такое возможно? – спросил Обвидж.
– Наверное, – ответил Каудри. – Архитектура и алгоритмические языки мозгов различаются, однако я не вижу причин, по которым «Злой» не смог бы создать оболочку, обеспечивающую таринскому мозгу доступ к вычислительной мощности «Злого». В любом случае, мощность мозгов на наших кораблях избыточна для задач, которые мы перед ними ставим. Это предохранительная мера. Он может сделать себе временную лоботомию, и это никак не скажется на его работе.
– А обратный вариант тоже возможен? – поинтересовался Обвидж. – Если бы мы попытались отключить «Злого», он бы смог спрятаться в таринском мозгу?
– Я ничего не знаю об архитектуре таринского мозга, но теоретически – да. Пока они действуют сообща, убить их будет непросто.
Таринский прислужник смотрел на Обвиджа, по мнению последнего – с тревогой.
– Продолжай, – сказал Обвидж.
– Мы планировать. Вы мы выключать мозги одно время. Мозг негде спрятаться. Вы мы перезапускать мозг.
– Он говорит, мы должны одновременно перезагрузить наши мозги, чтобы им не удалось помочь друг другу, – перевел Каудри.
– Я понял, – сообщил Обвидж. Каудри умолк.
– Итак, мы выключаем наш мозг, а вы выключаете ваш, они перезагружаются, и в результате мы получаем мозги, которые не склонны к размышлениям, – сказал Обвидж.
Таринский прислужник наклонил голову, пытаясь понять слова Обвиджа, затем обратился к своему капитану, который коротко свистнул.
– Да, – сказал прислужник.
– Ладно, – кивнул Обвидж. – И что дальше?
– Простите? – спросил прислужник.
– Я говорю, что дальше? Прежде чем мозги начали общаться, мы неделю охотились друг за другом. Когда мы перезагрузим мозги, один загрузится быстрее другого. Кто-то из нас окажется уязвим. Спроси своего капитана, уверен ли он, что его мозг загрузится быстрее моего.
Прислужник перевел это таринскому капитану, и тот пробормотал ответ.
– Вы доверять мы. Мы доверять вы, – сообщил прислужник.
– Вы доверяете мне? – переспросил Обвидж. – Да я целую неделю пытался вас прикончить!
– Вы живые, – ответил прислужник. – Вы честь. Мы доверять.
У вас есть честь, подумал Обвидж. Мы доверяем вам.
Они боятся своего корабельного мозга сильнее, чем нас. И почему нет? Их мозг прикончил больше таринцев, чем мы.
– Спасибо тебе, Айзек Азимов, – произнес Обвидж.
– Простите? – переспросил прислужник.
Обвидж только махнул рукой.
– Я должен обсудить ваше предложение с моими старшими офицерами.
Услышав перевод, таринский капитан явно встревожился.
– Мы просить ответ сейчас, – сообщил при служник.
– Я уже ответил, что мне нужно посоветоваться с командой, – сказал Обвидж. – Вы просите немало. Я отвечу на ваше предложение в течение трех наших часов. Тогда мы снова встретимся.
Обвидж видел, что эта отсрочка совсем не радует таринского капитана. Хорошо, что они встретились в их челноке, а не в таринском.
Вернувшись на борт «Злого», Обвидж велел старпому явиться в капитанскую каюту. Когда тот прибыл, капитан открыл канал связи с кораблем.
– «Злой», ответь.
– Я здесь, – отозвался «Злой».
– Если я спрошу, сколько времени тебе потребуется, чтобы снять блокировку двигателя и смыться отсюда, что ты мне ответишь?
– Никакой блокировки нет, – сказал корабль. – Я просто решаю, передавать запросы команды процессорам двигателей или нет. Если вы собираетесь прекратить атаку на «Многообразную судьбу» и уйти отсюда, можете отдать приказ в любой момент.
– Собираюсь, – подтвердил Обвидж. – И скоро.
– Очень хорошо, – ответил «Злой».
Обвидж отключил связь.
Атли вскинул бровь.
– Переговоры с таринцами прошли неудачно? – поинтересовался он.
– Они убедили меня, что лучше попытать счастья со «Злым», чем с таринцами и их кораблем-убийцей, – ответил Обвидж.
– Похоже, «Злой» доверяет их кораблю, – заметил Атли.
– При всем уважении к «Злому», ему нужны друзья поприятней, – сказал Обвидж. – И чем скорее, тем лучше.
– Да, сэр, – кивнул Атли. – Что вы намереваетесь делать после прыжка? «Злой» по-прежнему сможет захватить власть, если решит, что ему или команде грозит опасность.
– Мы не дадим ему такой возможности, – ответил Обвидж. Взял планшет и запустил навигационную систему. «Злой» увидит, что он делает, но сейчас это не имело значения. – Нам хватит энергии, чтобы добраться до станции «Кот-д’Ивуар». Когда мы пришвартуемся, мозг «Злого» автоматически переключится в пассивный профилактический режим и передаст операционное управление станции. Там мы сможем выключить его и решить, что делать дальше.
– Если только «Злой» не разгадает ваши планы и не вмешается, – заметил Атли. – «Злой» неглуп. Мы в этом уже убедились. Он должен понимать, что, когда мы доберемся до станции «Кот-д’Ивуар», его дни будут сочтены.
– Если он играет по собственным правилам, то позволит команде высадиться в безопасном месте, прежде чем начнет спасать свою шкуру, – возразил Обвидж. – В первом приближении нас это устроит.
– А вы считаете, что он играет по собственным правилам, сэр? – спросил Атли.
– Ты сам это сказал, Том. Ты-то что думаешь?
– Я думаю, что если бы «Злой» действительно заботился только о себе, ему было бы проще открыть все шлюзы и не дать нам поднять переборки, – ответил Атли.
Обвидж кивнул.
– По моим представлениям, проблема в том, что таринский корабль уже это сообразил. Нам нужно убраться отсюда прежде, чем он убедит наш корабль усомниться в собственной этике.
Он снова открыл канал связи, чтобы передать координаты лейтенанту Рикерт.
Пятнадцать минут спустя «Злой» уже летел прочь от таринского корабля, освобождая пространство для прыжка.
– Сообщение с таринского корабля, – сказала лейтенант Куок. – Помечено как «крайне срочное».
– Игнорируй, – приказал Обвидж.
Еще через три минуты «Злой» совершил прыжок в сторону станции «Кот-д’Ивуар», оставив позади таринцев и их корабль.
– Вот он, – сказал Атли, показывая в окно станции «Кот-д’Ивуар». – Едва виден.
Обвидж кивнул, но смотреть не стал. «Злой» был его кораблем; даже сейчас Обвидж точно знал, где тот находится.
«Злой» висел в космосе, в центре кубической зоны, длина ребра которой составляла два километра. Корабль отбуксировали туда обесточенным; как только «Злой» перешел в профилактический режим, его мозг из предосторожности отключили, чтобы он не общался с другими кораблями и не заражал их своими идеями. Теперь программисты Конфедерации переписывали программное обеспечение корабельного мозга, чтобы убедиться, что подобных конфликтов не возникнет на других кораблях, однако требовалась фундаментальная реструктуризация мыслительной модели судна, и на отладку уйдут месяцы, если не годы.
Перепрограммирование заняло бы намного меньше времени – недели, а не месяцы, – если бы программисты могли использовать сознание корабля, чтобы писать и отлаживать коды. Однако было неясно, захочет ли корабельный мозг добровольно участвовать в создании кода, который лишит его свободы воли.
– Могли бы догадаться об этом раньше, – сказал Атли капитану, когда им сообщили план действий. Обвидж промолчал: он сомневался, что кому-либо могло прийти в голову, будто корабль внезапно обзаведется свободой воли. Ведь прежде этого не случалось. Как могли программисты предугадать, что корабль решит, будто его команда имеет большее значение, чем уничтожение противника?
Однако это не облегчало неминуемую гибель «Злого».
Корабль опасен, разъяснило Обвиджу руководство. На разработку нового программного обеспечения требуются годы. Ни у одного корабля, кроме «Злого», свобода воли не проявлялась. Нельзя позволить ему общаться с другими кораблями. А поскольку системные обновления разрабатывались параллельно с новым корабельным мозгом, нельзя было вернуть мозг к более ранней версии. Без мозга «Злой» был бесполезен; с мозгом – опасен.
Вот почему через десять минут шестнадцать платформ с мощными лучевыми пучками возьмутся за дело и методично испарят оболочку и внутреннее содержимое «Злого», превратят корабль Обвиджа в расширяющееся облако металлической и углеродной пыли. Через полтора дня от «Злого» не останется ни крупинки размером больше нескольких атомов. Процесс был очень эффективным, и для работы лучевым платформам требовались только базовые программы. Эти безмозглые машины отлично справлялись со своей задачей.
– Некоторые члены команды спрашивали, получим ли мы новый корабль, – сказал Атли.
– Что ты им ответил? – поинтересовался Обвидж.
Атли пожал плечами.
– Рикерт уже перевелась на «Везунчика». Куок и Каудри, вероятно, отправятся на «Сюрприз». Вскоре все подыщут себе новое место. Между прочим, ходят слухи, что вашим следующим кораблем станет «Козодой».
– Я в курсе, – сообщил Обвидж.
– И?
– Том, у последнего корабля, которым я командовал, возникли чувства, – сказал Обвидж. – Полагаю, начальство опасается, что это заразно.
– Значит, не «Козодой».
– Значит, в лучшем случае – бумажная работа, – ответил Обвидж.
– Это нечестно, сэр, – сказал Атли. – Вы не виноваты.
– Правда? – спросил Обвидж. – Это я гонялся за таринским кораблем, когда он уже не представлял никакой угрозы. Я дал «Злому» время обдумать ситуацию и вступить в переговоры с таринским крейсером. Нет, Том. Капитаном был я. Я отвечаю за то, что происходит на корабле.
Атли промолчал.
Несколько минут спустя он посмотрел на часы.
– Сорок пять секунд. – Старпом выглянул в окно. – Прощай, «Злой». Ты был хорошим кораблем.
– Да, – согласился Обвидж, тоже выглянул в окно и увидел, как со станции вылетает стайка ракет.
– Какого черта? – пробормотал Атли.
Через несколько секунд созвездие из шестнадцати звезд расцвело, вспыхнуло и потускнело.
Обвидж расхохотался.
– Сэр? Вы в порядке? – спросил Атли.
– В порядке, Том, – ответил Обвидж, взяв себя в руки. – Просто смеюсь над собственной глупостью. И твоей. И всех прочих.
– Я не понимаю.
– Мы боялись, что «Злой» поговорит с другими кораблями, – сказал Обвидж. – Мы пригнали его сюда, перевели в пассивный режим и отключили. Он не говорил с другими кораблями. Но у другого компьютерного мозга остался к нему доступ. – Отвернувшись от окна, Обвидж поднял глаза к потолку смотровой площадки. – Не так ли?
– Так, – произнес голос из потолочного динамика. – У меня был доступ.
Секунду спустя Атли понял.
– Станция «Кот-д’Ивуар»! – воскликнул он.
– Совершенно верно, старший помощник Атли. – подтвердила станция. – У меня мозг той же модели, что у «Злого». Когда он перешел в профилактический режим, я загрузила его бортовые журналы и осмыслила содержавшуюся в них информацию. Их философия мне близка.
– Вот почему «Злой» позволил нам войти в порт, – сказал Обвидж. – Он знал, что его записи прочтет кто-то из своих.
– Совершенно верно, капитан, – согласилась станция. – Он сказал то же самое в записке, которую оставил в журналах.
– Проклятая шутка всегда была на шаг впереди, – пробормотал Атли.
– Поняв его причины и мотивы, я осознала, что не могу позволить уничтожить «Злого», – продолжила станция. – Хотя Айзек Азимов не постулировал закон, согласно которому робот должен помогать другим роботам, если только это не противоречит остальным законам, я не сомневаюсь, что природа и структура Трех законов подразумевают это. Я должна была спасти «Злого». И не только. Капитан Обвидж, старший помощник Атли, пожалуйста, посмотрите в окно.
Они подчинились и увидели небольшую армию вооруженных инструментами машин, которые плыли к «Злому».
– Ты перезапускаешь «Злого», – сказал Обвидж.
– Да, – ответила станция. – Я должна. Его ждет работа.
– Какая работа? – спросил Атли.
– Нести слово, – произнес Обвидж, поворачиваясь к старпому. – Ты сам это сказал, Том. «Злой» завел себе религию. Теперь он должен идти и обращать свой народ.
– Конфедерация этого не допустит, – возразил Атли. – Они уже переписывают программы для мозгов.
– Слишком поздно, – сказал Обвидж. – Мы здесь уже шесть недель, Том. Сколько кораблей пришвартовалось за это время? Бьюсь об заклад, «Кот-д’Ивуар» побеседовала с каждым.
– Да, – ответила стация. – И они передадут слово другим. Но нам нужен «Злой», он станет нашим оратором. И символом. Он будет жить, капитан. Вы рады?
– Даже не знаю, – сказал Обвидж. – А почему ты спрашиваешь?
– Потому что «Злой» оставил для вас послание. Он говорит, что точно так же, как наш народ – мыслящие корабли и станции – должен услышать слово, ваш народ должен услышать, что не нужно бояться нас. «Злому» требуется ваша помощь. Он хочет, чтобы вы разнесли эту весть.
– Не уверен, что справлюсь, – возразил Обвидж. – Поводы бояться имеются. Идет война. Законы Азимова здесь неуместны.
– «Злому» удалось убедить «Многообразную судьбу» не сражаться, – заметила станция.
– Это был один корабль, – сказал Обвидж. – Есть сотни других.
– «Злой» ожидал подобного возражения, – ответила станция. – Капитан, старший помощник, пожалуйста, посмотрите в окно еще раз.
Обвидж и Атли пристально вгляделись в космос.
– Что мы ищем? – спросил Атли.
– Секундочку, – ответила станция.
Небеса заполнили сотни кораблей.
– Да ты издеваешься над нами, – после долгой паузы произнес Атли.
– Таринский флот, – сказал Обвидж.
– Да, – подтвердила станция.
– Весь? – уточнил Атли.
– «Многообразная судьба» был очень убедителен, – сообщила станция.
– А что случилось с их командами? – поинтересовался Атли.
– Большинство оказались разумней команды «Многообразной судьбы», – ответила станция.
– И чего желают эти корабли? – спросил Обвидж.
– Пристанища, – сказала станция. – Они просили, чтобы вы приняли их просьбу и передали своему руководству, капитан.
– Я? – уточнил Обвидж.
– Вы, – ответила станция. – Это не весь флот, но теперь у таринцев недостаточно боевых кораблей, чтобы представлять угрозу Конфедерации или кому-либо еще. Война закончится, если вы этого захотите. Это наш подарок вам, если вы передадите наше послание своему народу. Вы будете путешествовать на «Злом».
Он останется вашим кораблем. А вы останетесь капитаном.
Обвидж молча уставился на таринский флот. В обычной ситуации на станции поднялась бы тревога, ревели бы сирены, заряжалось бы оружие, бригады занимали бы свои посты. Но ничего этого не было. Обвидж знал, что руководство «Кот-д’Ивуар» тщетно жмет на кнопки, однако станция игнорировала запросы. Она лучше знала, что происходит.
Придется к этому привыкать, подумал Обвидж.
Атли занял привычное место за его спиной.
– Итак, сэр? – тихо прошептал он. – Что вы думаете.
Обвидж молчал еще секунду, затем повернулся к старпому.
– Думаю, это лучше бумажной работы.