11
Мэг и Чарли выбрались из-под променада и побрели к лестнице.
– Так нечестно, – бубнил Чарли. – Нечестно, нечестно.
– Заткнись, – сказала Мэг.
– Мы все пропустим! – ныл он.
Мэг стукнула его по руке.
Он схватился за ушибленное место и отскочил от нее подальше.
– Мы все пропустим!
– Ничего не попишешь, – сказала Мэг. – Глянь зато, чего нашла. – Она усмехнулась и помахала перед ним ключом от мотеля. – Теперь повеселимся.
– Я тоже хочу.
– И хочется, да колется.
– Так нечестно.
Они поднялись по лестнице. Когда они ковыляли через променад, до ушей Чарли долетел приглушенный страдальческий крик. Он знал, что это из «Веселого домика». А он не участвует! С досады он хлопнул себя по виску.
– Эй.
Он хмуро взглянул на Мэг. Та порылась в кармане пальто и, вытащив оттуда бутылку, предложила ему. Он выхватил бутылку у нее из рук. После пары глотков чуток полегчало.
Но все равно нечестно, думал он.
Он сделал еще один глоток и вернул бутылку Мэг.
– Оставь себе, – отмахнулась она, – у меня еще есть.
Когда бы он ни встретил Мэг, у нее была с собой бутылка. И это, как правило, был хороший, настоящий вискарик, не какое-нибудь дешевое пойло. Чарли не знал, где Мэг добывает на него деньги, но подозревал, что она может получать пособие по инвалидности. Вроде не калека, но притворяться она умеет. Иначе откуда деньжата? Пенсия по инвалидности – это вам не пособие для бездомных, это раза в три поболе. Может, у нее где-то большая заначка. Или она просто лучше всех умеет выклянчивать милостыню. Видал он, как она это делает: никогда не попросит денег напрямую. Встанет перед «клиентом», в глаза жалостливо заглянет и такая: «Господь вас благослови!» Чаще всего раскошеливаются.
Чарли присосался к бутылке: эх, хорошо! До нутра прогревает. Кайф. К моменту, как он приговорил эту бутылочку, они с Мэг уже поднимались по лестнице на балкончик мотеля.
Мэг отперла дверь в двести десятый номер, и они вошли. Чарли закрыл дверь, а Мэг зажгла прикроватную лампу.
– Располагайся, – сказала она. – Разве не пр-рэлэстно?
Он стоял у двери, наблюдая, как она бродит по комнате. Похоже, визит сюда ужасно ее взбудоражил. В мусорном ведре она обнаружила пустую бутылку из-под вина, перевернула, вытрясая в рот последние капли. На столе лежала пачка «Салемс», Мэг вытащила сигаретку, зажала в губах, прикурила. Пробежалась руками по постели, вынула изо рта сигарету, взяла подушку и обтерла лицо. Тщательно исследовала содержимое каждого чемодана и отправилась в ванную.
Со своего места Чарли не мог видеть, чем там занимается Мэг. Решив, что она наверняка надыбала что-то хорошее, он заковылял туда и остановился, столкнувшись с ней в дверях.
Ее пальто валялось на полу, а сама Мэг расстегивала свитер. Сигарета болталась в уголке рта, пуская тоненькую струйку дыма Мэг в глаз, отчего та щурилась. Справившись со свитером, она бросила его на пальто и стала возиться с пуговицами клетчатой рубашки.
– Ты че делаешь? – спросил Чарли.
– Напряги извилины.
– Я свалить хочу.
– Перебьешься.
– Не хочу все пропускать.
– Мы уже все пропустили. Хорош бурчать.
Он понимал, что она права. Даже уйди они прямо сейчас, к их возвращению основная забава давно закончится.
– Так нечестно, – пробормотал он.
– В кои-то веки тебе представился шанс помыться. Помыться по-настоящему. Радовался бы.
– Забодала, – огрызнулся Чарли.
Нахмурившись, Мэг принялась стаскивать с себя футболку. Та была грязно-серого цвета. При виде кожи Мэг в язвах и струпьях, Чарли поспешил отвести взгляд.
– У-у-у-у-у, – протянула она, хихикнув. – А Чарли-то у нас стесняша.
– Вовсе нет, – сказал он. Но больше смотреть не стал, а подошел к кровати и развалился на постели. Простыни были свежие, белоснежные. И пахли приятно. Он решил, что это запах женщины, которая здесь спала.
Из крана полилась вода, со скрежетом задернулась занавеска.
Он закрыл глаза.
– Эй! Глянь сюды!
Спросонья он перекатился на бок, а когда открыл глаза, то увидел стоящую перед комодом Мэг. На ней была полупрозрачная ночная сорочка с таким глубоким вырезом, что под ней при желании можно было разглядеть очень многое (он, впрочем, таким желанием не горел). Костлявую изуродованную грудь украшало жемчужное ожерелье. На запястьях и пальцах красовались браслеты и кольца, в уши были вставлены жемчужные серьги. Из ушей на плечи капала кровь. Губы были красными и блестящими. Мэг одарила Чарли чарующей улыбкой, продемонстрировав коричневые пеньки зубов, и принялась расчесывать свои длинные темные волосы.
– Разве я не хороша?
– Угу, как шлюха, сдохшая недели три назад, – отозвался он.
Ее глаза вылезли из орбит. Она запустила в Чарли щеткой для волос, угодив точнехонько в левую бровь. Он опрокинулся на кровать, Мэг с визгом набросилась на него. Он откатился в сторону и свернулся калачиком, обхватив голову руками. Матрас заходил ходуном, когда Мэг запрыгнула на него.
– Я тебе яйца оторву, мешок говна! – визжала она.
Чарли верещал и стонал, когда она скакала по кровати, пиная его ногами, а потом уселась сверху и, оттянув его голову за волосы, врезала ему кулаком в лицо. После чего оставила его в покое. Он лежал неподвижно.
Сел он, только услышав, как она плачет.
Мэг съежилась на ковре, уткнувшись лицом в ладони.
Он встал и подошел к ней.
С размаху отвесил пинка по ребрам.
– Квиты, – буркнул он.
Она так и валялась на полу, рыдая, пока Чарли собирал одежду мужчины и туалетные принадлежности и складывал их в чемодан.
В кармане брюк он нашел кошелек с почти тремя сотнями налички, в основном мелкими купюрами. Он не посмел взять ни одной двадцаточки. Потом беды не оберешься. Пару месяцев назад Эдгар участвовал в подобном же дельце, а на следующий день Гадкая Нэнси засекла, как он отваливал десятку за кварту бурбона. Когда идешь на дело, себе можно брать только одежду. И ничего больше.
Эдгар тогда божился, что нашел десятку на пляже. Никто ему не поверил, и беднягу заставили «пройтись по домику».
Чарли снова перебрал пальцами купюры. Помимо двадцаток, нашлось несколько десяток, а также восемь купюр по доллару. Чарли подумал: почему бы и не рискнуть? Кто докажет, что он не мог получить щедрую милостыню?
Он оглянулся на Мэг; та перекатилась на бок и не смотрела на него.
Никто никогда не узнает.
Но тут в памяти снова возник Эдгар, Чарли вздрогнул и почувствовал, как слабеют ноги, сжимается мошонка, по спине бегут мурашки, а желудок сковывает леденящим холодом.
Дрожащими руками он закрыл бумажник и сунул обратно в карман брюк мужчины. В переднем кармане отыскалась связка ключей. Достав ее, он бросил брюки в чемодан.
Только он успел закрыть чемодан, как подошла Мэг. Он пригнулся и поднял руки для защиты, но удара не последовало.
– Дай взглянуть, – попросила она, и Чарли отступил назад. Мэг прошла мимо него в угол комнаты и открыла другой чемодан, очевидно, с вещами женщины. Сняла сорочку. Чарли зажмурился.
– Дурень чертов, – буркнула она.
Когда Чарли вновь посмотрел на нее, она была уже в ярко-розовых трусиках и натягивала какие-то зеленые брюки. Надев их, она улыбнулась Чарли, достала из чемодана черный лифчик и застегнула на груди. Потом вытащила зеленую кофточку и тоже надела, разгладив ее на животе и груди.
– Здорово, – сказала она. – Почему б и тебе не прибарахлиться?
– Я и этому рад.
– Чертов дурень. – Расстегнув жемчужное ожерелье, она бросила его в чемодан. Туда же отправились и кольца с браслетами. Затем она вытащила из окровавленных мочек серьги. Чарли отметил, что они были для уже проколотых ушей, а уши Мэг, насколько он помнил, проколоты не были. До недавнего времени.
Она вытащила из чемодана белые носки и теннисные туфли, надела, подойдя к шкафу, достала женскую нейлоновую ветровку. Принесла одежду из ванной, бросила в чемодан и стала бродить по комнате в поисках других женских вещей.
– Ключи взял? – спросила она.
Чарли поднял связку, и Мэг выхватила ее из его руки.
Закрыв чемодан, она подошла к двери. Чарли взял оба чемодана и вышел на улицу вслед за ней.
Небо на востоке уже посветлело, но заря еще не занялась. С балкона открывался хороший обзор. Перед мотелем Чарли никого не видел. Улица была пустынна, не считая машин на стоянке.
Мэг пошла вперед, он потащился за ней с чемоданами в руках. Едва он спустился с лестницы, как его спутница уже отыскала нужный автомобиль. Это был синий БМВ. Пока Чарли плелся через стоянку, Мэг открыла багажник.
Он закинул туда оба чемодана.
Мэг забралась на водительское сиденье и распахнула дверь. Чарли сел в машину, отметив приятный аромат кожаной обивки.
Мотор заурчал, когда Мэг повернула ключ в зажигании.
– Прокатимся? – спросила она, кивнув в сторону улицы.
– Назад хочу, – сказал Чарли.
– Пожалуй, ты прав. Но на веселье мы уже опоздали.
А может быть и нет, подумал он, но все же сказал:
– Главное, не забывать про осторожность.
Она пробормотала что-то неразборчивое и на полной скорости направила автомобиль к Фанленду, проскочив мигающий красным сигнал светофора. Затормозила она так резко, что Чарли чуть не расшиб голову о приборную панель.
– Забери вещи, – распорядилась Мэг.
Она дала Чарли ключи, он открыл багажник и достал чемоданы, после чего подошел к окошку и вернул ей связку.
– Что ты задумала? – спросил он.
Мэг улыбнулась ему:
– От тачки нужно избавиться. Не переживай, я знаю уйму замечательных способов.
Машина взревела и умчалась, взвизгнув шинами по асфальту.
Чарли взял чемоданы.
Волоча их по лестнице к променаду, он гадал, сколько же они с Мэг отсутствовали. Скорее всего, очень долго. Наверняка все веселье уже закончилось.
Хотя как знать?
Иногда оно длилось целую вечность.
Он ускорил шаг.