ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Покинув болото, Мирек вернулся на хутор к Барнабашу и уговорил его приглядеть за селянами, позаботиться о них. И только потом отправился на поиски серого шмельфа.
Трактир «И в хвост, и в гриву!» расположился неподалёку от дороги, протянувшейся между городами. Когда-то в нём останавливались уставшие путники, но в последнее время они были здесь большой редкостью. Завсегдатаями тут были несколько бездельников с ближайших болот, да трактирщик, которого как только не называли. Среди его прозвищ были и Властелин Бочек, и Бочкантус Проклятый, и Великий Бочкалаз… но чаще всего его именовали – Смердун Печальный.
Сегодня в трактире играли в кости двое – толстяк по имени Жабодав и тощий лугр по имени Лютик. Перед игроками стояли кружки с болотной жижей, сваренной по особому рецепту трактирщика, а на середине стола блестели монеты. Трактирщик же наблюдал за игрой, подперев плечом стену. Вчера он перепил болотного варева, пока снимал пробу с фирменной жижи, так что теперь он был печален и грустен. Он был как-то задумчив и местами помят, словно по нему пробежало стадо свирепых пятконосов. По крайне мере, он себя так чувствовал.
Лютик потряс кружкой у своего уха, приговаривая:
– Шестёрочки, шестёрочки.
Он выбросил кубики на стол, и когда те остановились, с досадой выкрикнул:
– Чтоб тебя! – и ударил себя по лбу.
Жабодав расплылся в улыбке и сгрёб монеты к себе. В этот момент в трактир вошёл Мирек. Трактирщик бросил на него печальный взгляд и не спеша подошёл к нему.
– Мест нет, – сказал он.
– Мне оно и не нужно, – ответил молодой лугр, окидывая взглядом помещение.
– Чего же ты тогда пришёл?
– Хорошо вы встречаете посетителей. Может быть, это и не трактир вовсе?
– А мне здесь чужаков не надо, – отрезал тот.
– Инструменты всей округи выкованы моим отцом, а я, значит, чужак? – проговорил Мирек.
Трактирщик оглядел его с головы до ног и, видимо удостоверившись в чём-то, удалился в подсобное помещение.
Мирек посмотрел на Лютика и Жабодава, те увлечённо швыряли кубики на стол. Каждый раз Лютик бил себя по лбу, а Жабодав всё больше и больше сгребал монет на свою сторону.
Тем временем, хозяин заведения налил две кружки жижи и вернулся.
– Вообще-то я жижу не пью, – сказал Мирек, садясь за стол.
– Обижаешь. Какой уважающий себя трактирщик будет пить жижу днём? Это так, водица… болотная. К тому же за мой счёт.
Он поднял кружку и с почтением произнёс:
– И выпьем за великого мастера Дорофея и его сына!
Потом он сдул зелёную пену и залпом опустошил кружку наполовину. Отдуваясь, поставил её на стол и произнёс:
– Что ж ты сразу не сказал, что ты свой?
– Не знал, что в трактире не любят гостей, – ответил Мирек.
– От чужаков одни беды. Сейчас такое время, что вот так запросто, нос к носу, можно столкнуться с шмельфом! Ты можешь себе это представить?
– Он здесь был?! – оживился Мирек.
– Был! И ещё как был! Был так, что дальше некуда! Жуткий тип. Как вспомню, аж передергивает. Невоспитанный, как хвост лупаглазика!
Трактирщик поморщился, затем поднёс к губам кружку и медленно допил жижу, выдохнул и продолжил:
– Где же это видано, чтобы посетитель в трактир со своим товаром приходил! Да ещё пристал как репейник, выпей, мол, да выпей из его фляги.
– Он давно здесь был? И куда он пошёл?
– Да пусть катится к самому лешему! – выкрикнул трактирщик и ударил кулаком по столу.– Я ему так и сказал, а он чего-то ещё бормотал себе под нос, угрожал.
– Ей, Бочкалаз! – позвал его Жабодав.– Принеси ещё пару кружек, да поскорей!
Но тот и глазом не моргнул.
– А ты оставайся, я тебе предоставлю комнату, – сказал он Миреку, – здесь хорошо. Ежели ты нашенский, то никаких проблем!
– Бочкантус, ты что, оглох совсем?! Что ты там расселся?! – выкрикнул Лютик.
– Да отстань ты! – отмахнулся хозяин заведения.– Не видишь, я разговариваю?
– Скажите, вы знаете, куда он направился? – спросил Мирек.
– Кто? – не понял трактирщик.
– Шмельф, – напомнил Мирек.
– Да куда ему ещё идти? Я ему лошадь продал и послал к лешему! – проговорил трактирщик и после паузы добавил:– В город, наверно.
– Вы ему ещё и лошадь продали? – удивился Мирек.
– Конечно, так он поскорее бы убрался отсюда прочь! К тому же он хорошо заплатил.
Мирек облокотился на стол и взялся за голову.
– Как же я теперь его догоню? – вымолвил он.
– Да ты не расстраивайся, – сказал трактирщик, – я и тебе могу продать.
– У меня нет денег, – проговорил молодой лугр, не поднимая головы.
– Денег нет – не беда, – произнёс Жабодав.
Мирек посмотрел на него.
– Сыграем в кости? – предложил толстяк и указал на игральные кубики.– Ставлю десять монет, против твоей воли.
– Грабёж, – вмешался Лютик.
– Против чего? – не понял Мирек.
– Выиграешь – отдаю тебе десять монет, – пояснил Жабодав, – проиграешь – будешь моим пленником.
– Это уж слишком, – молодой лугр покачал головой.
– Давай тогда так. Проиграешь – будешь не пленником, а слугой. Идёт?
– А что, есть разница?
– Ты что! Огромная!
– Всё равно это мне не по душе, – проговорил Мирек.
– Ладно, ладно, – сдался толстяк, – выиграешь – забираешь все монеты. А проиграешь – будешь моим слугой только до зимы.
– Это уже кое-что, – сказал Лютик.– Я бы обязательно сыграл.
– Всё равно это не по мне, – сказал Мирек.– Отец говорит, надо полагаться на свои силы, а не испытывать удачу.
– Ну, что ж, тогда давай поборемся на руках.
Жабодав ухмыльнулся и упёрся локтем в стол.
– Победишь – твоё золото! Нет – быть тебе невольником до заморозков.
Мирек оглядел соперника, пересел к нему за стол и принял вызов.
Они сцепили руки в «замок».
– Раз, два, три! – скомандовал Лютик.
Жабодав натужился, напрягся и зарычал.
– Ух, я тебя! – заугрожал он.
Но годы обращения с молотом не прошли для молодого лугра даром, и его рука оставалась неподвижной. Вскоре Жабодав затрясся, свирепо замычал, потом заскулил, запищал – и Мирек легко уложил его руку на стол.
Лютик отвесил толстяку звонкую оплеуху.
– Вот ты лупаглазик болотный! – выругался он.– Как ты мог все наши деньги проиграть!?
– Я просто не размялся, – проговорил тот и посмотрел на Мирека:– Давай так, ставлю лошадь против всех твоих монет!
– У тебя же нет лошади, – сказал Лютик.
– Ставлю коня трактирщика! – объявил толстяк.
– Да как ты смеешь ставить моего коня?! – возмутился тот.
– Как будто ты меня не знаешь? Сочтёмся! – успокоил его Жабодав.
Но трактирщик смотрел на него строгим и непреклонным взглядом.
– Я же каждый день здесь! – взмолился толстяк.– Да я тебе как сын родной!
– Да какой ты мне сын? – сказал трактирщик.– Ты же старше меня!
– Что же если я чуточку тебя постарше, то уже и коня твоего поставить на кон не могу? Ну, мы же как братья! В наших жилах течёт жижа из одной бочки!
– А, леший с тобой! – трактирщик махнул рукой.– Но если проиграешь, будешь до зимы моим полотёром.
– Идёт! – обрадовался Жабодав.
И вновь он упёрся локтем в стол. Снова соперники сцепились руками. И снова, сколько бы Жабодав не тужился и не пыжился, Мирек легко его одолел.
Толстяк с досады ударил по столу.
– Ты что, издеваешься надо мной?! – воскликнул он.– Ты! Ты… как у тебя это получилось?
– Не знаю, – Мирек пожал плечами.
– Ну всё, ты меня рассердил! – сказал Жабодав.– Ставлю против твоего коня и монет… Лютика!
– Да какое ты имеешь право играть на меня?! – возмутился тот.
– А вот это видал?! – сказал толстяк и пригрозил ему кулаком.– Ставлю на кон Лютика! – повторил он.
– Ты не посмеешь, – проговорил Лютик, – я же твой друг.
– Не бойся, – успокоил его Жабодав, – я тебя не проиграю.
– Ну, раз не проиграешь, тогда ставь! – согласился Лютик.
В третий раз трактир огласился рёвом и писком толстяка. И в третий раз рука Мирека не дрогнула, и он вновь победил соперника.
– Эх ты, друга проиграл, – сказал трактирщик.
– Как ты мог? – Лютик с упрёком посмотрел на толстяка.– А я тебе верил.
Жабодав встал и пнул ногой табуретку.
– Разорил меня! Разорил подчистую! – прокричал он.– О горе мне! Горе! Что же за день-то сегодня проклятый! С кем теперь я буду играть?! И главное – на что?! – сокрушался он.
– Да не переживай ты так, – сказал Мирек.– Не нужны мне твои монеты. И друга своего можешь оставить себе.
– Это как это? – оскорбился Лютик.– Так дело не пойдёт. Теперь ты мой господин. И, как говорится, мы в ответе за того, кого поработили.
– Ну, раз я твой господин, то слушай моё волеизъявление, – сказал молодой лугр.
– Слушаю и повинуюсь, – раболепно проговорил тот.
– Я дарую тебе свободу! – объявил Мирек.
И Лютик расплылся в улыбке.
– Вот за это вам спасибо, мой господин. Рад был вам служить! Это было поистине счастливое время! – сказал он.
Когда Мирек запрыгнул в седло и пришпорил коня, тот сорвался с места и понёс седока прочь от трактира. Вслед ему смотрели трое умилённых лугров.
– Да уж, силён парнишка! – проговорил трактирщик.– Как-никак, сын кузнеца!
– Мой бывший господин, – с гордостью добавил Лютик.
– А какая душа! Подарил мне все монеты! – проговорил Жабодав и смахнул слезинку.– Эх, пойдёмте хлебнём жижи за его здоровье.
– Зимой похлебаешь! – сказал трактирщик.– А сейчас бери тряпку – и отправляйся мыть полы, полотёр!
Конь, почувствовав свободу, скакал через лес во всю прыть. Когда же наступила ночь, лугр напоил коня в реке и расположился под деревом. Вскоре в траве послышался шелест. В пыли на тропинке начали появляться тёмные точки. Зашумела речка, а на её поверхности зарябило множество расходящихся кругов. Пошёл дождь. Мирек прислонился к стволу дуба и обнял колени. Тропинка потемнела, местами появились небольшие лужицы и соединились узенькими ручейками. И тут молодой лугр почувствовал себя таким одиноким и несчастным, что заплакал. Текли по щекам дождевые капли, текли по щекам солёные слёзы…
Конец ознакомительного фрагмента.