Глава вторая
– Сир, вы должны отведать этой утки! Её подстрелил сегодня мой сын! Родерик, покажись, не прячься!
Барон Кармайкл срыгнул, нисколько не смущаясь присутствующих, и засмеялся, довольный собой и своим отпрыском, вином и мясом свиньи. Отпрыск был худ, бледен и с прищуром, весьма неприятным, оглядывал гостя. Если бы он не сидел за столом в Бренн, то Родерик вполне бы сошёл за одержимого тайными знаниями, алхимики или даже оккультиста, которых сир Томас достаточно встречал ещё в столице, в другой своей жизни. Был баронет не сильно похож на своего огромного и рыкающего отца, с тёмными волосами, большим носом и громким голосом. Не факт, что сын от него, мелькнуло в голове у сира Томаса, пока он усиленно работал челюстями. Утка была так себе, но обижать радушного хозяина не хотелось, ведь старикан сам того не понимая выдал ему столько всего! Бейлиф, уже пьяный, спал прямо за столом. Пара мелких помещиков, друзей барона, сир Грегори Пекк и сир Антони Де Росбан, подобострастно соглашались с любой чушью, выдаваемой их властвующим другом и попечителем. Жена барона, леди Бирка, слишком молодая, чтобы быть матерью детей барона, хихикала, как девчонка, и очень выразительно поглядывала на сира Томаса. Тот делал вид, что занят едой, а сам быстро соображал, оценивал, прикидывал. Он уже принял к сведению, что его первоначальный план никуда не годится. Сейчас проход мимо Хребта Козла затруднён, из-за неожиданного обвала. Кто-то винит во всём разбойников, желавших таким образом увеличить время для своих делишек. Кто-то предполагает, что вина лежит исключительно на лорде Амори Хельгарте, владельце одноимённого замка на острове Ламер. Кто-то высказывал мысль, что вина лежит исключительно на стадах коз, расплодившихся в последнее время. Съедая растительность со склонов хребта, и постоянно носясь большими стадами, они и вызвали обвал. Но священник местной мелкой церквушки, отец Дамбар, с ужасом пророчествует, что сие есть деяния сил тьмы и разрушения. И следует из этого то, что пора построить хотя бы молельный дом на пути странников. Или даже часовню.
– Вот ведь, поп проныра! Строй ему! Ха-ха-ха! Я его велел прогнать! Правда, Родерик, поспешил внести некоторые коррективы в мой скоропалительный приказ. Так ведь Родерик?
– О, да! Наш Родерик такой умный! Такой смекалистый! Позавчера смог обыграть в карты заезжего богатого купца! – Жена барона влезла в разговор, и хотя барон вроде не заметил и никак совершенно на её тираду не отреагировал, баронет скривил такую физиономию, будто ему предстояло лечить сразу половину зубов у заезжего лекаря. Интересно, кто этот богач? И почему сопляк его обыграл? Схитрил? Или….
– Ладно, Бирка, это тема для другого разговора. Я же чего хотел сказать? О, проклятье! Ах, да! Так вот, Родерик и предложил мне. Скажи ему, сказал мой ненаглядный сынок, чтобы отец Дамбар отправился и отслужил мессу в месте предполагаемого появления демонов. Вы бы видели рожу у нашего попа! А как он стал заплетаться, икать и даже голосом стал напоминать деревенскую бабёнку! А-ха-ха!
– Точно! Так и есть! Всегда таким был! и зачем он нас донимает! Пускай крестьянам мозги дурит! – Сиры Грегори и Антони наперебой загалдели, стараясь показать большее рвение в плане поддержки своего благодетеля. Жена тоже самодовольно закивала головой. Бейлиф пускал слюни. А вот Родерик снова скривил физиономию, и слишком как-то, злорадно. Интересно.
– Барон, а вы не думаете, что за всем этим есть нечто правдивое? Ну, ведь было в прошлом году нападение лешего на купцов под Брайтли. И пострадавшие, и убитые были.
Всеобщее веселье оборвал невысокий и седеющий господин, кто-то из Айдлов, владельцев деревни Айдл Филд и небольшого участка возле неё. Хотя он и по закону был его вассалом, держался он вполне себе независимо. Сир Томас дожевал жесткую птицу, выплюнул кость, что было для него в последнее время не характерным, слишком расточительным. За столом несколько притихли, но барон быстро нашёл тему для разговора.
– А, вот значит! Мой сынок, от моей первой жены, Элеоноры, Родерик, прошу вас обратить на него внимание, очень даровитый молодой человек, хоть и мой сын. Впрочем, вы уже вроде бы представлены… тогда ладно, продолжим. Вот этот купец, некто Тимоти Тондал, проиграл моему сынуле почти сорок золотых! Вы представляете! За два часа игры в гвину!
Неизвестно, слышали ли эту историю остальные участники застолья, но кроме спящего бейлифа, и самого Родерика, оставшегося невозмутимым, бурная реакция поразила сира Томаса. Хотя если отвлечённо подумать, не такое уж и надуманное это было ликование. Сир Грегори в самом начале пира обмолвился, что весь его феод даёт от силы двадцать три золотых в летние полгода, хотя его отец получал почти тридцать даже зимой. Тут же сразу сорок золотых за несколько часов игры в тупую и запутанную карточную игру. Впрочем, что-то тут не то, возможно сынуля утаивает от родителя какие-то свои тёмные делишки, а игру придумал, чтобы оправдаться появлением сразу такой крупной суммы игрой в карты. Эсквайр Лоннер, неопрятный человек неопределённого возраста, даже глаза закатил и открыл рот, предоставив всем желающим узреть ряд его гнилых зубов. Его доченька или сестра, с таким пылом уставилась на баронета, что тот снова отвернулся к окну. В глазах у баронета сир Томас успел узреть ярость. Что-то тут интересное твориться, неизвестное, тайное. Всё как он любит. Возможно, он даже сможет на этом заработать.
– Но вы понимаете, что человек, разъезжающий с такой суммой денег в одиночку как минимум странен. Я бы проверил на вашем месте, сир Родерик, не фальшивка ли ваш выигрыш. А то знаете ли, судья Марл ещё тот сухарь в делах касающихся денежного производства и оборота подделок.
– Э-э-э, сир Айдл, вечно вы, живя среди сосен и болот, рядом с трактом, где водятся всякие проходимцы, ищете опасности там, где их нет! Конечно же, мой сын проверил деньги! И я тоже проверил их, и даже Бирка проверила!
– Да-да-да! Это самые настоящие золотые флорины! Но не простые, и не крона, или корона в просторечии, а самый настоящий двойной золотой! – Счастье Бирки было несколько непонятным, но сир Томас решил не рисковать гостеприимством барона из-за своего языка. Он заметил, что даже невозмутимый Айдл несколько приуныл. Подпевалы барона, сиры Грегори и Антони едва не захлебнулись слюнями, а эсквайр Лоннер и его молодая родственница с такой любовью стали разглядывать отрешённого от окружающего безумия баронета, что сир Томас и пенни не дал бы за его неприкосновенность после окончания застолья. Нет ничего более волнительного и желанного для молодой благородной, воспитанной на суровом Листопаде девице, чем неожиданно появившейся рядом обладатель состояния, превышающего всё имущество семейства девицы.
– Мой сын, моя кровь! Стоит ли удивляться, что он сумел обыграть зазнайку из столицы! – Барон был красный от вина, еды, и счастья. Бирка тоже слишком принимала к сердцу радость супруга. Сам виновник торжества был холоден и отрешён. Кстати, заметил сир Томас, юноша не съел за вечер и половины того, что было подано старику, бывшему мажордому Ирвину, родственнику молодой леди Бирки. А подано старику было не слишком много. Пара картофелин, кучка жареной капусты, жареный лук и кусок, не слишком большой, жареной курицы. И ничего не пил, кроме воды, баронет, оглядывая окружающих его людей с не самой приятной улыбкой.
– А можно нам посмотреть на такую монету! – С подобострастием спросил сир Грегори.
– Конечно. Бойд, принеси мой кошель! – Рявкнул рыжему слуге барон Кармайкл. Тот сорвался со своей низкой скамейки и скрылся в проёме, ведущем в кухню и другие помещения.
Гость огляделся, не каждый день ведь он теперь бывает в замках. Пусть этот грубо сколоченный, кое-как слепленный из камней и кое-где кирпича уродливый короб они именуют замком, но по сути это был только большой форпост, но ни как не замок владетельного лорда. Слишком много всего, и слишком мало места, мало света, запахи с кухни и не только с кухни доносились прямо сюда, в самую лучшую часть замка. Двор, весь застроенный всякими пристройками, хотя и выложен кирпичом, кладка уже во многих местах пошла волнами, отчего идти становилось не слишком удобно. Внутри замок тоже был пугающе неухоженный. Потолок в зале был чёрен от копоти, видно, что раньше, а судя по запаху и кое-когда сейчас, посреди зала жарили на открытом огне большие туши, кабанов или свиней. Столы хотя и отскребли на скорую руку, кое-где встречалась накопленная за годы использования жирная грязь. Скамейки были новыми, настолько, что те, кто надел хорошую одежду должны были опасаться за её сохранность. Камин пылал, потому как, хотя и было сейчас лето, пускай и не самое жаркое, но всё же лето, в замке было холодно, как в погребе. Какие-то щиты висели напротив тусклых узких окон, но гербы он не смог разглядеть. От грязи, пыли, и темноты ничего не было видно, даже намёков, кто оставил тут эти щиты. В зал вбежал запыхавшийся Бойд, почтительно неся новенький кошель из красного бархата. Взяв из руки слуги кошель, барон вроде бы небрежно рассыпал содержимое по столу. Женщины ахнули, мужчины едва сдержали себя. Бейлиф хрюкнул и почмокал губами, привалившись к эсквайру Лоннер, но тот даже не заметил этого.
Горка золотых, новеньких, монет с летящим ангелом тускло поблескивала при свете свечей. Да, тут было так темно даже днём, что на столе стояли свечи в тяжёлых подсвечниках. Все уставились на монеты, не решаясь взять их, либо нарушить тишину. Первым пришёл в себя сир Грегори, и осторожно взял в руку монету. Внимательно повертев её, он попробовал на зуб, затем снова стал ощупывать, словно пытался найти изъян, потерю, объяснение, откуда это свалилось на его сюзерена. Но ничего не нашёл. Сир Антони выхватил у него монету и с ещё большим жаром стал изучать сокровище. С таким же результатом. Две монеты взяли эсквайр Лоннер и его родственница, с большим энтузиазмом стали смотреть, щупать, пробовать. Айдл с сомнением взял одну монету, повертел в руке, затем достал нож и положил монету на него. Пригляделся, затем поднёс к свету свечи. Кашлянув, он привлёк к себе внимание, до этого полностью полошённое золотом.
– Прошу прощения у уважаемого хозяина, но мне кажется, монета фальшивка. Посмотрите, у ангела приподняты крылья, а должны быть прямыми! Боюсь, мой дорогой баронет, вас надул прохвост из столицы. Кстати, я не как не мог понять, откуда мне знакомом имя вашего купца, Тондал. И вот благодаря огню вспомнил! Это беглец, преступник! Был осуждён Высоким судом на смерть, как еретик, вор, враг веры и короны, путём сожжения на костре. Но чудом сбежал из темницы. И вот он оказывается, где теперь скрывается…. Я полагаю, надо сообщить всем окрестным лордам, а также и властям графства, дабы они предприняли меры по поиску и аресту негодяя! Он способен на гораздо большие преступления, нежели распространение фальшивых монет!
Тишина окружила залу, даже слуга кажется замер с подносом. Один бейлиф видел какие-то очень уж сладкие сны и выразительно кривил губы, и время от времени причмокивал. Все положили монеты обратно в кучку. Барон нахмурившись собрал монеты в кучку и сунул их в кошель. Баронет Родерик с нескрываемой ненавистью уставился на Айдла.
– Вы уверены в своих словах, дорогой Джереми? – Леди Бирка попыталась разрядить надвигающуюся грозу. – Может вам показалось, может быть, вы ошиблись, и только ЭТА монеты была НЕПРАВИЛЬНОЙ?!
Айдл наконец-то внял голосу разума, и нервно кивнул.
– Конечно! Я ведь не видел всех монет! Барон, может быть, вы дадите мне пару, и я сравню…
– Конечно, дорогой мой! Вот, видите, тут нормальные крылья. Сами ведь видите. А ту монету можете оставить себе! Выплавите своей дочери колечко!
Барон сразу смекнул, какую игру ведёт его жена. Айдл принял их условия. И почти не глядя подтвердил слова-указания своего сюзерена.
– Точно, как вы и говорили! Это нормальные монеты! Вон, крылья прямые! У обоих ангелов!
Он вернул монеты хозяину, заметно побледнев. Баронет не спускал глаз с нерадивого гостя. Остальные видимо были слишком глупы или пьяны, потому как тут же стали тянуть руки вновь. Но барон более не дал прикоснуться к своему сомнительному богатству. Единственные, за исключением семейства барона, кто не коснулся монет, были бейлиф и он, гость, человек герцога Элдингского, прибывший с неким поручением барона Хьюго Вильбаскрэ, сир Томас из Брейи.
– А вы, сир Томас, почему не взяли монету в руки? – Бирка решила уверить всех, что монеты настоящие.
– Леди, не в моих принципах касаться чужих денег. Тем более такого высокого достоинства и мастерства!
Барон захохотал, не понятно, понял он очень тонкий намёк, или же просто решил выплеснуть свою энергию. Остальные гости тоже радостно загалдели. Кроме Айдла. И баронета. Кто тебя за язык тянул, дурень! Тебе ещё в Нью-Марл ехать! Через Хребет Козла!
– Ну, полагаю, надо уже и собираться назад. Мне ещё в Пауэрдолл надо заехать, купить кое-чего. – Айдл засобирался, слишком уж быстро. Чего-то испугался, или донести хочет? Это не входило в планы Томаса. Ведь тогда его тоже могут остановить на ближайшем посту и расспросить, что он видел, что знает. А вдруг его опознают?! Нет, рисковать нельзя!
– Сир Айдл, к сожалению, не помню вашего имени! Может быть, вы сможете составить мне компанию? Я хотел бы тоже сыграть в гвину. Или в тарокки.
– Э-э-э, пожалуй, я смог бы вам составить компанию, сир Томас.
Они уселись за отдельный столик, и хотя баронет наблюдал за ними с пристальностью кошки, стерегущей мышь, сир Томас был уже искушён в таких делах. Всё же он почти десять лет провёл в свите герцога. Как только они уселись, и Айдл не слишком радостно достал свою колодку карт, Томас шепнул ему, так тихо, что даже баронет не мог их услышать.
– Вы дурак, сир! В открытую говорить хозяину, что его надули, что у его сына выигрыш стоит меньше двух золотых – надо быть полным болваном! Кроме того, что рискуете своей жизнью, это, в конце концов, ваше право, подставляете ещё и жизни других присутствующих! А также ставите под угрозу выполнение одного очень важного поручения!
– Простите меня, сир. Я поступил необдуманно. Вы здесь новый человек, не знаете всего, потому я вам откроюсь – барон не так прост, как кажется. Но вполне разумен и открыт для новых знаний. А вот его сын….
Тут до них донёсся гул и лай собак, в зал вошёл высокий человек, наверное, немолодой, но из-за грязи и бороды это не возможно было установить, похожий на барона, в окружении собак. Он довольно бесцеремонно кивнул присутствующим, задержав глаза только на сире Томасе. От взгляда этого мурашки пошли по коже, отчего непонятно. Он был на войне, сражался, как наёмник, бился за свою жизнь, а взгляд этого человека был подобен взгляду из бездны.
– Отец, груз прибыл. А ещё я подстрелил двух оленей. Ламберт разгружает подводы. А это кто?
– Это, это наш гость, мой дорогой Стефан. Приближённый самого герцога Элдингского! Прибыл по поручению барона Хьюго Вильбаскрэ!
Барон просто сиял от гордости. В каком-то смысле он не самый плохой человек, подумал сир Томас. Просто слишком уж любит себя и свою честь. Зато его сыновья….
– Я бы посадил его под замок, отец. Ты разве не знаешь, что барон Хьюго был убит три дня назад?
– Как убит?! – Сир Томас, барон Кармайкл и Айдл вскричали почти одновременно.
– А-а-а, понятно, новость. А где вы пропадали, посланник барона и человек герцога?
В словах молодого Кармайкла явно слышалась издёвка. Сир Томас постарался ответить как можно более уверенно, чтобы никто не услышал дрожи в его голосе. Пропали его деньги!
– Я был на задании, причины, побудившие меня идти нехожеными дорогами, я бы не хотел открывать. Но благодаря этому пути я случайно наткнулся на некоего путника, как пояснил ваш отец, опасного преступника. Смерть же сира Хьюго меня, конечно, опечалила, но я тут не только из-за его поручения.
– Вот как? И тогда для чего вы прибыли в наш край? Вам известно, как некогда местные назвали его, ещё до того, как красные орлы встрепенулись на берегу Кадноминуса?
– Признаться, не слышал. Вы можете меня просветить?
– О, да! Этот край они называли Лохк-Морен. Со временем перевод слегка изменили, и получилось, край озёр. Но изначально край этот звали Краем Мары или Моры. Мора – смерть. Приятного путешествия по нашему гостеприимному краю, сир.
Сказав это, Стефан молча повернулся и сопровождаемый угрюмыми людьми и свирепого вида псами удалился. Барон слегка занервничал, и встав, несколько неуверенно, извинился перед присутствующими.
– Мне надо срочно отлучиться. Необходимо проследить, чтобы всё, что привезли. Надо наблюдать, внимательно. Очень ценный груз.
Произнеся эту бессодержательную речь, барон, переваливаясь и кряхтя, удалился прочь. Бойд последовал за ним. Леди Бирка несколько нервно хихикнула, встала и заламывая руки, обратилась к гостям.
– Ну, а теперь мы можем последовать примеру нашего уважаемого сира Яго и сира Томаса! Родерик, ты мог бы начать игру! Покажи, как ты играешь!
– Зачем? Все и так знают, что я лучший игрок на этом берегу Лок-Мара. – В голосе слышалось явное раздражение и гнев. Он едва сдерживается. Было ли это следствием раскрытия его маленького секрета с монетами, или сам по себе он был вспыльчивым, сир Томас не мог сказать.
– Мы тебя просим, Родерик! – Девица возле эсквайра Лоннер пропищала, пожирая его взглядом. Тот замялся и сдался. Пока на них не смотрели, сир Айдл, он же сир Яго, быстро что-то сунул в руку сиру Томасу, и прошептал тихо.
– Вас не будут обыскивать. Вы ведь не прикасались к монетам! Спрячьте её и никому не показывайте! Это просто заговор! Я его чую! Передайте с первой же почтой своему покровителю, что тут творится!
– Сир, я на самом деле ещё не понял, что тут творится! Если бы вы могли мне немного прояснить ситуацию…
В зал вошёл вооружённый седеющий человек, выше Томаса, с таким же взглядом и лицом, как у баронета Родерика. Он бегло оглядел притихших гостей, и задержался на двоих игроках за отдельным столом. Не спрашивая разрешения, он подошёл, взял табурет и уселся рядом с ними.
– Э-э-э, Кирк, что случилось? – Айдл стал несколько робким. Кирк посмотрел на их карты, перевернул кучку ещё не разложенных карт, достал одну, и положил сверху.
– Я выиграл. Ничего не случилось. Просто наш дорогой барон как всегда слишком добр. К проходимцам. Сир Томас или как вас там, вы могли бы пройти со мной? Только не надо сцен и попыток хватания за оружие. Я вас упрежу.
Говорил он довольно тихо и ничем не проявлял своих намерений. Гости сгрудились возле баронета, который стал довольно быстро метать карты по столу, попутно бурча какие-то объяснения.
– Что случилось, сир Кирк? К чему вы клоните? – Айдл был несколько обескуражен.
– Я к тому клоню, что вашему партнёру пора убираться отсюда, пока барон не узнал. Повод можно найти любой, к тому же вы уже успели выболтать, что с особым заданием прибыли в наш край. Поэтому и стремительное ваше отбытие, особенно после последних событий, а именно после смерти вашего, хм, заказчика. Пока Стефан не почуял неладно. Он только пока так рыкнул, для острастки, но ничего не знает.
– А вы знаете? – Сир Томас был взбешён. Его мечта поспать на соломе под крышей рушилась на глазах. И конь ещё не отдохнул.
– Конечно, я вас знаю. Неужели вы меня не помните? Я же был в свите нашего графа, старого Роя Соренсон в тот день, когда погиб молодой герцог Маллеброк.