Дизайнер обложки Борис Нурчукович Аджиев
© Петр Викторович Никонов, 2018
© Борис Нурчукович Аджиев, дизайн обложки, 2018
ISBN 978-5-4490-2012-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть I. Мальчик на Пустошах
Вот не заладилось в этот раз всё с самого начала.
Как назло, Кейтлин решила именно в этот раз почему-то устроить истерику. Дескать, Рэй проводит на Пустошах больше времени, чем дома с ней и с детьми. Случалось это с ней порою, хотя и нечасто. Пришлось успокаивать.
Потом патруль у Границы оказался незнакомым, и пришлось долго с ними препираться, пока удалось наконец-таки убедить их позвать лейтенанта МакКорвика. Он-то Рэя хорошо знал и уважал, недаром столько бутылок виски и журналов со спрятанными между страниц банкнотами Рэй ему отнес за все эти годы.
Наконец, перед самым входом на Пустоши на левом запястье порвался ремешок, прижимающий перчатку к рукаву куртки, чтобы ни пылинка не просочилась под одежду. Помогало это, конечно, мало, и в свои сорок лет Рэй выглядел почти на шестьдесят, вся кожа была в черных точках, вены на руках отливали лиловым, а в глазах были заметны фиолетовые прожилки – ну, это цена ремесла. Однако и рисковать лишний раз не стоило. Ремешки запасные у Рэя, конечно, были в достатке, но ещё двадцать минут оказались бездарно потерянными.
В результате его планы пройти за день двадцать миль вдоль двести шестой дороги на север и заночевать в Фарадее накрылись, как бы это помягче сказать… эээ… медным тазом. Ночевать предстояло прямо на дороге посреди Пустошей. Со всеми вытекающими последствиями.
Стремительно темнело – начало февраля, конечно, не декабрь, но в полшестого уже наступают сумерки. Пора было искать и место для ночлега. Жаль, он хотел добраться до Грей Рокс уже завтра, но, похоже, путешествие немного затянется.
Черные камни окружающей почвы, казалось, становились еще темнее, хотя куда уж. Редкие желтые иссохшие травинки между ними бледнели и теряли цвет. Фиолетовые ветки вечно сухих кустов – Рэй знал, какие они ломкие: только тронешь, и рассыпаются в пыль, ядовитую пыль – наливались чернотой, глубокой, как ночное небо перед грозой. Голые коричневые скалы, вдоль которых петляла дорога, точнее, остатки дороги, приобретали особенную мрачность и торжественность.
Еще чуть-чуть и небо окончательно поблекнет, потемнеет, и покроется ярко светящими звездами. Звезды на Пустошах всегда яркие, спасибо Границе – здесь не бывает облаков. Граница работает отлично: ни ядовитой пыли не выбраться с Пустошей, ни облакам не пробраться на них. Ночь обещается безлунной, а значит, проведем время в компании Медведиц, Рыб и Млечного пути. Ну, и слабого отсвета сотен тысяч огней Нью Эвалона далеко на востоке.
Рэй протер стекла противогаза перчаткой. Пора искать место для ночлега. Ставить палатку в абсолютной темноте ему не улыбалось. Надо еще и топлива для костра собрать. Вон, вроде, остатки поваленных обгоревших сосен. Какое-никакое, а топливо.
Странно, что он так раздражен. Вероятно, это из-за того, что пришлось менять планы из-за этих мелких досадных задержек. Не любил он такого: всё любил распланировать и четко следовать собственному плану. Если что-то вмешивалось и мешало – всегда испытывал досаду и раздражение. Ну, что ж делать. Рэй вздохнул и скинул с плеч тяжелый рюкзак.
Вообще-то, он любил ночевать на Пустошах под открытым небом. Это напоминало ему о том, как он, еще полный романтических мечтаний, ходил на Пустоши первые несколько раз двенадцать лет назад. Седой Ричард О’Хара, смешливый Джон Коул, задумчивый Брайан Финниган. Где они сейчас? Ричард погиб на пустошах пять лет тому как. Джон подался на запад и ни разу весточки не прислал. А Брайан однажды просто исчез из своего маленького покосившегося домика, и никто не знал, куда: ни следов, ни записки. Разные слухи ходили, но всё ни о чём.
И всё равно, Рэй любил это чувство одиночества. Любил быть наедине со звездами посреди мертвых и смертельно опасных Пустошей. Любил тишину и покой этого странного и, скажем прямо, жуткого места. Любил чувствовать себя господином этой земли, повелителем собственной судьбы и собственной жизни. Таковым он мог ощущать себя только здесь – как только он пересекал Границу, возвращаясь, его жизнью тут же начинали распоряжаться другие. Возможно, за этим ощущением свободы и власти над самим собой он сюда и ходил: раз за разом, год за годом. Именно за этим, а не за жалкими грошами, которые он выручал за «сувениры» подобранные в покинутых домах. А сувениров с каждым годом становилось всё меньше и меньше, и искать их было всё сложнее и сложнее.
Но этот поход должен был быть другим. Совсем другим. Коротким и интересным. Рэй хотел вообще обернуться за четыре дня, но, похоже, придется день накинуть сверху. Это если больше никаких задержек не случится. Удивительно, как порой меняются планы и человеческие судьбы из-за совершенно простых и непримечательных вещей. Например, из-за стакана виски и маленького кусочка бумаги.
Кусочек бумаги в бар Фиолетовый Рай принес Мартин Кроуфорд. Старик Мартин Кроуфорд по прозвищу «Кроличьи яйца». Никто не знал, как он это прозвище заслужил, а сам старый Мартин рассказывал об этом неохотно, и каждый раз совсем новую историю. Его считали чудаком, даже сумасшедшим, но тихим и безвредным. С утра до вечера погруженный в книги и пачки бумаг в библиотеках и архивах Клейтона и окрестных городов, он редко выбирался в свет. Разве что только для того, чтобы закинуть в себя пару-тройку стаканчиков дешевого кукурузного виски. Кроличьи яйца был алкоголиком настолько давно и крепко, что все, включая Рэя, удивлялись, как он еще держится на этом свете. И при этом все, опять же включая Рэя, с удовольствием угощали старика Мартина парой-тройкой стаканчиков того самого дешевого кукурузного виски, ибо собеседником и рассказчиком он был отменным, а от его историй, частью правдивых, частью фантастических, оторваться было ну просто невозможно.
В этот раз Мартин сел перед Рэем за маленький столик в темном углу Фиолетового Рая и молча положил перед собой сложенный вдвое маленький пожелтевший листок. Рэй вопросительно посмотрел на него. Кроличьи яйца многозначительно кивнул в сторону бара. Рэй, усмехнувшись, тут же поднял руку, подзывая миловидную Кэтти, и через пару минут перед стариком появился стакан с пятью унциями вожделенного кукурузного напитка.
– Ну, и что это? – Рэй, дождавшись, пока Мартин одним глотком ополовинит стакан, указал на листок бумаги.
– Это, дружище Рэй, – старик, хитро прищурившись, наклонился к Рэю, – дело всей твоей жизни.
– Да неужели? – Рэй скептически поднял бровь.
– Правда-правда, – быстро зашептал Кроличьи яйца. – Ты знаешь Грей Рокс?
– Кто ж не знает Грей Рокс, – усмехнулся Рэй. – Два дня пути, почти в центре Пустошей. В десяти милях к северо-западу от места Фейерверка. Там мало что осталось, если честно.
– Ты там был?
– Конечно.
– Знаешь здание Норд Титаник Банка? – еще тише прошептал Мартин и приложился в очередной раз к стакану.
– Да нет там почти никакого здания, – Рэй пожал плечами и жестом попросил Кэтти повторить виски и себе, и собеседнику. – Так, пара уцелевших стен и куча камней.
– Вот именно, – усмехнулся Мартин, – куча камней. А под камнями подвал. Ты знал?
– Не знал, – покачал головой Рэй. – Слушай, Кроличьи яйца, я понимаю, куда ты клонишь, но сразу скажу, что это ни о чем. Грей Рокс место исхоженное вдоль и поперек. И мной, и до меня, и многими другими после меня. Там даже сувениров не осталось, а уж что-то серьезное искать… Брось ты это дело. Несерьезно. Что бы у тебя там, на бумажке, ни было написано, фигня всё это.
– Ну, как знаешь, – Мартин кивком поблагодарил Кэтти за поставленный перед ним стакан. – Так, говоришь, в подвале ты не был? А кто-то был?
– Не знаю, – пожал плечами Рэй.
– Вот именно! – Кроличьи яйца торжествующе поднял указательный палец вверх, а потом сделал очередной глоток и постучал обветрившимся пальцем по бумажке. – Тогда не спеши вот это отбрасывать.
– Ну, и что там у тебя? – Рэй взглянул на него скучающе, ибо дело явно шло к истории о кладе, а таких историй про якобы существующие на Пустошах клады он за эти годы наслушался немало и, естественно, приобрел к ним некий скептический иммунитет.
– Накладная! – торжественно объявил Мартин.
– Накладнаая? – с утрированным интересом протянул Рэй, всем своим видом демонстрируя скуку. – Да неужеели? С ума сойти, какая редкость!
– Подожди, Рэй, подожди, – старик поднял ладонь вверх, – не спеши делать выводы. Это накладная Норд Титаник Банка.
– И?
– Я выкопал, что перед войной, когда жарко стало, руководство Норд Титаник приказало собрать со всех отделений на северо-западе золото и золотые монеты и перевести их в Нью Эвалон, в хранилище.
– Ну? – чуть более заинтересованно взглянул на него Рэй.
– Ну, вот, было организовано несколько центров для консолидации всех этих запасов в отделениях Норд Титаник в более-менее крупных городах. И одно из таких отделений было здесь, в Клейтоне. Но золота после Фейерверка здесь не оказалось. Я все архивы излазил за последние два года.
– Ну, понятно, что вывезли, когда революционные войска приблизились, – пожал плечами Рэй.
– Ага, понятно, а куда? – Мартин хитро улыбнулся, смотря на Рэя поверх стакана.
– Откуда мне знать? В Нью Эвалон, очевидно.
– Вот! – старик торжествующе поднял указательный палец. – И все так думают, включая руководство Норд Титаника. А вот это перед тобой лежит инкассаторская накладная на перемещение всего золота, пятьсот семьдесят фунтов, между прочим, из отделения в Клейтоне в отделение в Грей Рокс. За три дня до Фейерверка.
– И что? – спросил, помолчав, Рэй. – За три дня наверняка вывезли куда-то еще. До Нью Эвалона близко, несколько часов на грузовике. Почему ты считаешь, что золото должно было остаться в Грей Рокс, а не уехать в хранилище?
– Кто знает, Рэй? – Кроличьи яйца снова хитро улыбнулся и допил второй стакан. – Может, вывезли, а может, не успели, и оно до сих пор там где-то в подвале лежит. Документов на дальнейшую перевозку нет. Конечно, бумажки могли и сгинуть в Грей Роксе, но никаких упоминаний в архивах о дальнейшей перевозке нет. Никаких. Я почти год искал.
– И зачем ты мне это рассказываешь? – Рэй взглянул старику в глаза. – Хочешь, чтобы я проверил?
– Именно, Рэй, – кивнул Мартин. – Я тебя знаю много лет. Ты умный, осторожный и честный. Ты сможешь разведать, есть ли что за этим, не привлекая внимания. И не забудешь старого пьяницу Мартина, если что-то всё-таки найдешь. Мне немного осталось, Рэй, увы, очень немного. Но как-то хотелось бы это время провести с комфортом. Ну, что, по рукам?
План, в итоге, был очень простым. Рэй должен дойти до Грэй Рокса и попытаться забраться в подвал Норд Титаник Банка. Если золота там нет, ну, что ж, се ля ви, как говорят галлийцы за океаном. Ну, а если золото всё-таки там, то Рэй возвращается, и они приходят снова вместе с Мартином и с еще одним надежным другом Мартина – Тадеушом Косинским. Два дня туда, два дня обратно на разведку. Простое путешествие. Ну, теперь приходилось немного задержаться, ибо не заладилось в этот раз всё с самого начала. Хотя, днем больше, днем меньше – на Пустошах это не имело значения. Обычное дело.
Пока Рэй ставил палатку и рубил обуглившиеся ветки, уже стемнело. Рэй разжег костер и полез внутрь палатки. Во входном отсеке аккуратно смахнул с одежды и с противогаза фиолетовую и черную пыль, тщательно обтерся вымоченным в спирту полотенцем. Наконец, позволил себе откинуть полог и проскользнуть внутрь, в спальный отсек, тщательно застегнув застежки на ткани полога.
С удовольствием снял противогаз и кинул его в сторону. Отстегнул и снял перчатки, снял куртку, оставшись в шерстяном свитере. При свете тусклой керосиновой лампы наломал макароны, насыпал их в кастрюлю. Туда же отправил содержимое открытой им консервной банки – говяжью тушенку. Залил всё водой из фляжки и завинтил крышку кастрюли, проверив заодно, работает ли клапан выпуска пара.
По-хорошему, конечно, не стоило бросать макароны в холодную воду, но суровые времена требуют суровых решений. При всей любви Рэя к готовке жизнь ему была дороже. Открывать кастрюлю снаружи, чтобы положить во вскипевшую воду макароны, точно не стоило.
Вздохнув, он снова натянул противогаз, тщательно проверив, что он плотно прилегает к коже. Надел перчатки, затянул ремешки на манжетах. Подхватил кастрюлю и, снова расстегнув полог, выполз во входной отсек палатки, а оттуда наружу. Разложив жестяную подставку для кастрюли, ржавую и закопченную, и закрепив ее над огнем, Рэй поставил на нее кастрюлю и сел рядом с костром ждать, пока вода закипит, о чем его должен был известить свист пара, выходящего из выпускного клапана. А там десять минут, и ужин готов.
Чему учат Пустоши, так это постоянно быть настороже. Кажется, что вокруг никого и ничего: камни, сухая трава и чахлые кустарники. Но это впечатление обманчиво, и тот, кто отваживается по Пустошам ходить, узнает это очень быстро. И учится постоянно быть настороже. Ну, или погибает, это как повезет.
Магия, превратившая этот красивый горный край в безжизненную пустыню, не могла не отразиться и на его обитателях. Большая их часть погибла или сразу, или в течение нескольких дней. Кто жил подальше от Фейерверка и успел сбежать, протянул еще немного: кто неделю, кто пару лет. Но так же, как магия не убила все растения, оставив в живых, но изменив до неузнаваемости, пару видов трав и кустарников, точно так же она поступила и с животными.
Малочисленные популяции, пугливые и агрессивные, боролись между собой за выживание (а именно, за еду) в суровом мире Пустошей невидимо, но постоянно и жестоко. Люди же, редкие посетители Пустошей, были для большинства из них желаемым и, иногда, легкодоступным лакомством. Об этом знали, и именно поэтому Граница так тщательно охранялась. Задачей стражников было не пустить на верную смерть людей глупых и неподготовленных, которые, в порыве романтизма, вызванного многочисленными газетными статьями охочих до сенсаций журналистов, лезли на Пустоши буквально косяками.
Встречались здесь и одичавшие собаки с огромными клыками, и мерзкие безволосые плотоядные крысы, опять же с клыками, хотя и поменьше, и кровососущие ящерицы-прыгуны, и гремучие змеи, почти обычные, только фиолетового цвета и ну очень агрессивные, и крысобелки, тупые, но чрезвычайно активные, и хитрые лисы, заманивающие глупцов в ловушки сладкими гипнотическими фантазиями… Да много кого встречалось, всех не перечислить. Не говоря уже о своих же коллегах-людях, некоторые из которых, порой, совсем не гнушались убить и обобрать возвращающегося с сувенирами рейнджера. В общем, если присмотреться, Пустоши были местом весьма насыщенным и страшным, а посему здесь требовалось постоянно быть настороже.
Рэй, за столько лет путешествий по Пустошам, научился этому прекрасно. К тому же и слух, и интуицию развил настолько, что мог сравниться с теми же безволосыми крысами. А потому, лишь только послышались ему звуки тихих осторожных шагов где-то в стороне у костра, еще далеко, лежавший рядом винчестер мгновенно оказался у Рэя в руках, а патрон в патроннике. Рэй замер, напряженно вслушиваясь в темноту. Шаги приближались.
Много кто водился на Пустошах. Существа мерзкие, злобные, агрессивные и опасные. Существа, вызывающие отвращение и желающие сожрать всё на своем пути. Вот только призраков здесь никогда не водилось, несмотря на то, что когда-то здесь погибли многие тысячи людей. Нет, конечно, истории разные рассказывали, особенно для молодых – грех не попугать желторотика. Но Рэй на Пустошах был много лет, а потому знал, что историям этим цена фунт навоза за десяток. Никаких призраков он никогда не встречал. До сегодняшнего вечера.
Когда он появился в свете костра, Рэй натурально чуть не наделал в штаны. Взрослый опытный рейнджер, прошедший десятки мелких и крупных сражений на Пустошах, он едва подавил стыдный позыв. Оно, впрочем, было и понятно – ну, никак не ожидаешь встретить здесь такое.
По другую сторону костра от Рэя стоял мальчик. Мальчик, как мальчик. Лет двенадцать-тринадцать, короткие волосы соломенного цвета, голубые глаза такого яркого цвета, что он был хорошо различим даже в неровном пламени маленького костерка. Ничего необычного в нем, в принципе, не было. Вот только одет он был в светлые хлопковые штаны. И всё. Он был босиком, верхняя часть тела была обнажена. Всё бы хорошо, но Рэй знал, что без плотного защитного костюма, без противогаза, без ботинок на толстой подошве, мальчик должен был погибнуть минут через пять после пересечения Границы, и уж точно не должен был стоять так здесь, посреди Пустошей. Но, тем не менее, стоял.
Он стоял, смотрел на Рэя и улыбался. Свет как-то странно обтекал его, освещая его контур и создавая слегка светящийся ореол. Воздух вокруг него колебался, и от него колебалось пламя костра. Рэй никогда не был суеверным человеком, но сейчас ощутил явное желание скрестить руки на груди в защитном жесте или даже перекреститься.
– Здравствуйте, – просто сказал мальчик, – извините, я не хотел вам мешать, и не хотел пугать. Меня зовут Лэнс. Вы позволите присесть у костра?
– Эээ… Хм… Ооо… – Рэй почувствовал, что с трудом вспоминает слова. Вода в кастрюле, тем временем, закипела, и пар запел, вырываясь из клапана.
– Простите? У вас, кажется, что-то кипит.
– Да, – нашел, наконец, свой голос Рэй, – спасибо. Да-да, конечно, садись. Я Рэй. Рэй О’Коннор. Я здесь это… Путешествую. А ты?
– Здравствуйте, мистер О’Коннор, – Лэнс улыбнулся. – Вы позволите вам помочь с кастрюлей?
Пока Рэй находил, что ответить, мальчик протянул руку и голыми ладонями ухватил раскаленную кастрюлю. Рэй дернулся его остановить, но замер. Было не похоже, что Лэнсу горячий металл причинял хоть какие-то неприятности. Мальчик снял кастрюлю с огня, спокойно поставил ее рядом с костром и снова посмотрел на Рэя с доброй, слегка наивной улыбкой.
– Т-ты кто? – выдавил из себя Рэй, всё ещё держа ружье.
– Простите, мистер О’Коннор, – смутился мальчик, – я понимаю, что мое появление было для вас неожиданным. Позвольте еще раз представиться – я Лэнс Вальдред, младший сын лорда Брэндона Вальдреда. Я здесь…
– Простите, ваше могущество! – Рэй, перебив мальчика, отбросил ружье и, вскочив, склонился в глубоком поклоне.
– Что вы, мистер О’Коннор! – Лэнс тоже вскочил и всплеснул руками. – Пожалуйста, сядьте. Могущество – это мой отец. Я всего лишь «ваше умение», но прошу вас, мистер О’Коннор, зовите меня просто Лэнс.
– Как прикажете, ваше умение, – Рэй поклонился и, преодолевая страх, сел. – То есть, Лэнс. Прости. Ты можешь меня звать просто Рэй.
– Хорошо, Рэй, – улыбнулся мальчик.
– Прости мне мое любопытство, Лэнс, но что ты делаешь посреди Пустошей, да еще и ночью?
– Ну, это очередное испытание, – Лэнс пожал плечами. – Я должен доказать свои способности, пройдя через Пустоши и вернувшись обратно.
– А это не опасно? Без снаряжения. Как ты дышишь вообще здесь? Здесь же всё отравлено.
– Как бы объяснить? – мальчик задумался. – Ты чувствуешь дуновение ветра от меня?
– Да.
– Ну, вот, я беру воздух высоко вверху, где он чистый, опускаю его вниз и дышу им. Он же, этот поток, отгоняет от меня вредный воздух Пустошей и ядовитую пыль. Всё, на самом деле, просто, если умеешь.
Рэй только молча покачал головой. С магией он сталкивался часто, но всё больше с ее последствиями – взять хоть те же Пустоши. А вот живого мага, лорда, видел впервые. Возможности, конечно, впечатляли, и это только мальчик, к тому же он сказал, что это просто для него. Что же тогда умеет сам лорд Брэндон?
– Мистер О’Коннор? То есть, Рэй, – обратился к нему Лэнс. – Мне кажется, что твой ужин остывает. Я думаю, мы вполне могли бы продолжить наш разговор внутри твоей палатки. Я чувствую себя неловко от того, что испугал тебя, и будет еще более неловко оставить тебя без еды.
– Ты давно ходишь по Пустошам, Рэй? – мальчик с интересом оглядывался внутри палатки, пока Рэй ел макароны с тушенкой. Лэнс от еды наотрез отказался, объяснив это запретом есть во время испытания.
– Много лет, – Рэй пожал плечами.
– А зачем? – голубые глаза смотрели прямо в глаза, в мозг, в душу Рэя.
– Чтобы жить, – снова пожал плечами Рэй. – Чтобы кормить семью, детей.
– Я не об этом. Зачем люди ходят на Пустоши? Что они здесь делают? Здесь же всё мертвое. Здесь одни черные камни и развалины.
– Ты был здесь раньше, Лэнс? – спросил в ответ Рэй.
– Нет. Первый раз здесь.
– Понимаешь, Лэнс, – Рэй поскреб ложкой внутри кастрюли, вылавливая остатки макарон, – здесь есть предметы, которые раньше были обычными, но после Фейерверка изменились. И есть люди, которые готовы платить за такие предметы деньги.
– Фейерверка?
– Так мы называем то событие, в результате которого появились Пустоши, – Рэй старался осторожно подбирать слова. Кто его знает, что может обидеть юного лорда. Всё-таки речь идет о его семье.
– А, ну, да, – Лэнс улыбнулся. – Забавное название, я его уже слышал, но давно. А что за предметы? Чем они интересны?
– Разные, – Рэй отставил кастрюлю в сторону. – Обычные столовые приборы, металлические инструменты, домашняя утварь, много всего. Некоторые из них просто изменили цвет, порой очень красиво. Другие приобрели какие-то дополнительные свойства. Ножи, которые никогда не тупятся и не ржавеют. Бумага, которая горит много часов. Подковы, из которых можно получать электричества больше, чем из лучших аккумуляторов. Ткани, которые сами очищаются. Ну, и есть много такого, что изменилось, но как именно – этого понять сразу нельзя. Иногда такие изменения оказываются очень опасными. Но люди готовы платить, и мы им это приносим. Не ахти какой доход, но на скромную еду хватает. Сразу после Фейерверка, двадцать лет назад, говорят, было интереснее – можно было найти и золото, и украшения, и деньги, и всякие другие ценности. Но это быстро разобрали, и я уже ничего такого не застал. Говорят, что на золото, серебро и драгоценные камни магия не воздействовала…
– Скорее всего, так и есть, – подтвердил Лэнс. – Я понимаю. Если честно, я восхищаюсь вами, теми, которые ходят на Пустоши. Столько опасностей! Столько приключений!
– Мы называем себя рейнджерами. А что до приключений, так по мне лучше бы их и не было. На самом деле лучший поход – это когда ты возвращаешься с добычей, но совсем без приключений. Чем скучнее, тем лучше, поверь мне.
– Ну, наверное, да… – с явным сомнением протянул Лэнс.
– Лэнс… – Рэй, колеблясь, прикусил губу.
– Да, Рэй?
– Слушай, – Рэй всё ещё не был уверен, стоит ли спрашивать, – я первый раз встречаю кого-то из лордов, и, наверное, больше никогда не встречу. Но меня всегда терзал вопрос, на который ответить может только кто-то из вас…
– Спрашивай, Рэй, – мальчик улыбнулся. – Не бойся, я вижу, что ты хочешь задать мне вопрос, но боишься, что он меня обидит. Постараюсь не обижаться. Спрашивай прямо.
– Спасибо, – кивнул Рэй. – Скажи, Лэнс, вот это всё… Это было действительно необходимо?
– Что именно? – не понял Лэнс.
– Ну, Фейерверк, Пустоши, гибель стольких людей… Без этого никак нельзя было тогда обойтись?
– Хороший вопрос… – Лэнс замолчал, задумавшись. – Скажи, Рэй, а как эту историю рассказывают у вас? Мне, правда, интересно. Хочу сравнить.
– Да просто рассказывают… – Рэй опять поколебался. – Люди подняли восстание против лорда Винсента, собрали большую армию – бронемашины, пулеметы, танки, пошли на Нью Эвалон, чтобы, хм, сбросить власть лордов. Поначалу им всё удавалось. Даже захватили жену лорда и его младших детей здесь неподалеку. И… Кажется… Очень нехорошо поступили с его женой и дочерями. Лорд Винсент разозлился и уничтожил всю армию на месте, а заодно и всё живое в радиусе двадцати с лишним миль. Как-то так… Было именно так, Лэнс?
– Почти, – Лэнс прищурил один глаз и усмехнулся. – Интересная версия, почти правдивая. Я ожидал чего-то более жесткого, о лордах-мучителях и о чем-то таком. Но я понимаю, что ты старался смягчить формулировки и общую картину. Понимаешь, Рэй, для того, чтобы ответить на твой вопрос, нужно сначала рассказать о том, как оно всё было на самом деле. Ты не против?
– Конечно, Лэнс, – энергично закивал Рэй. – Когда еще представится такой случай.
– Хорошо, – начал рассказывать Лэнс. – В течение прошлого века человеческий прогресс сделал огромный скачок вперед. Появились пароходы, паровозы, автомобили, электричество, телеграф, радио и, самое главное, пулеметы. То, что раньше было чудесной и неповторимой магией лордов – самодвижущиеся повозки, разговоры на расстоянии, убийства молниями – вдруг стало доступно людям. Ну, не всем, конечно, но какой-то части. И со временем люди стали задумываться: а зачем подчиняться и поклоняться лордам, если мы умеем то же самое, что они? Пусть у них магия, но у нас есть механизмы, результат работы которых ничуть не хуже. Эти разговоры продолжались долгое время, почти полвека. Недовольство росло постепенно, но потом всё накопилось, и нашлись люди, которые смогли это недовольство сконцентрировать и превратить в конкретные действия.
– Забытые вожди.
– Забытые вожди, – согласился Лэнс. – Их было трое, но их имена мы называть не будем. Было бы неправильно мне самому нарушать запрет, установленный моим же отцом. Они смогли объединить людей, тайно вооружить их и повести их на Нью Эвалон. У лордов есть защитные барьеры – люди противопоставили им бронемашины и танки. Лорды умеют пускать огонь и молнии – у людей были пулеметы, ружья и артиллерия. Лорды умели общаться на расстоянии друг с другом – у людей был радиотелеграф. И это сработало.
– Сработало? – удивился Рэй.
– Поначалу сработало. Революционная армия, собравшись у границы Великих озер, увеличивалась и увеличивалась по мере продвижения к Нью Эвалону. В итоге она составила больше тридцати тысяч хорошо вооруженных человек. Лорд Винсент не сидел, сложа руки. Он послал против повстанцев несколько отрядов, больших отрядов – частично из аниматов, но и стражников-людей там тоже хватало. Все они были мгновенно разгромлены, а революционная армия продолжала неотвратимо двигаться к Нью Эвалону, и уже перешла горы. И вот тут, они попали сюда, в долину между Фарадеем и Грей Роксом. И здесь им, как они считали, несказанно повезло.
– Они захватили жену и детей лорда Винсента, – догадался Рэй.
– Правильно, – кивнул мальчик. – Почти правильно. Они захватили одну из наложниц моего деда, жен лорды не берут, самую любимую, от которой родились все его дети, кроме моего отца. И, собственно, ее детей – двух старших девочек и младшего мальчика. Это было не так далеко отсюда, в горах на вилле Филомела.
– Красивое название, – перебил Рэй. – Что оно означает?
– Соловей. Итак, мятежники захватили близких лорда Винсента. Вопреки тому, что ты рассказал, ничего плохого они им не сделали. Не посмели, испугались, ну, или просто были достаточно уважительными по отношению к женщинам. Но они выставили лорду ультиматум: сложить оружие, убраться из страны, передать власть Революционному комитету. Говорили, что хотят решить дело миром, приглашали лорда Винсента на переговоры.
– А он?
– На следующее чудесное майское утро, когда развеялся утренний туман, повстанцы увидели на скале рядом с лагерем две фигуры. Сначала они ничего не поняли, но когда лорд Винсент поднял руки и начал выкрикивать заклинание, все сразу всё осознали. Застрочили пулеметы, полетели пули. Мой отец, лорд Брэндон, ему тогда было чуть больше двадцати, стоял рядом с моим дедом и закрывал его от пуль магическим щитом. Правда, делать это потребовалось недолго. Через несколько мгновений весь порох в лагере мятежников взорвался. Взорвались все патроны, все пулеметные ленты, все снаряды. Пули и осколки металла летели во все стороны. Ружья и пулеметы разлетались на куски. Начался хаос. Затем взорвались бензобаки всех машин и танков, взорвались запасы динамита. В принципе, этого, наверное, было бы достаточно для полного разгрома мятежников, но этого было недостаточно для лорда Винсента. И именно тогда он наложил заклинание, которое вызвало то, что вы называете Фейерверком. Потоки огня ударили с неба, уничтожая всё живое и неживое в радиусе тринадцати миль. Революционная армия была полностью сожжена, все тридцать с лишним тысяч человек погибли в жутких мучениях, даже пепла не осталось. Вместе с ней погибли и младшие дети лорда, и его наложница, и жители всех окрестных городов. А последствием этого стали эти Пустоши.
– Это ужасно… – выдохнул Рэй.
– Я согласен с тобой, Рэй, – грустно и совсем по-взрослому кивнул мальчик. – Теперь я готов ответить на твой вопрос. Было ли это необходимым? Мой дед сделал это не ради спасения любимой и детей и не из мести за насилие над ними, насилия не было. Люди придумали эту версию, чтобы романтически оправдать действия моего деда и уложить их в своем разуме. Потому что представить, что лорд может убить так жестоко столько людей просто потому, что кто-то бросил ему вызов, люди были просто не в состоянии. А суть именно в этом, Рэй. Люди бросили лорду вызов. Люди усомнились во власти лорда. Люди возгордились и возомнили себя равными лорду. И именно поэтому лорд должен был их наказать. Наказать так жестоко, чтобы надолго исключить возможность повторения. Наказать так, чтобы люди помнили многие десятилетия. Наказать так, чтобы никто не смог поставить под сомнение могущество лордов и их право править людьми ныне и во веки веков. И именно ради этого лорд Винсент принес в жертву и те тысячи людей, и собственных детей и, в конечном итоге, самого себя. Это заклинание надорвало его – он умер через две недели, но умер непобежденным. Потом Пустоши стали быстро расползаться, ветер разносил магическую пыль, и она заражала окрестности. Тогда мой отец, к тому времени уже ставший лордом Нью Эвалона, построил Границу. Ответ на твой вопрос, Рэй: да, это было необходимо, именно так и именно тогда. Но людям этого не понять и не осознать этой необходимости, хотя сам урок они запомнили. И если честно, Рэй, даже меня иногда гложут сомнения, когда я думаю об этом. И я не уверен, что поступил бы так же, как мой дед. Но я понимаю, почему он так поступил.
– Спасибо, Лэнс, – Рэй был потрясен рассказом. – Спасибо тебе за такой подробный ответ на мой вопрос, и за рассказ. Мне есть о чем подумать.
– Ложись спать, Рэй, – несмело улыбнулся Лэнс. – Уже поздно.
– А ты?
– Я не должен спать во время испытания, – пожал плечами мальчик. – Я посижу на улице, а с рассветом продолжу путь.
– Куда ты, кстати, идешь? – поинтересовался рейнджер. – Если не секрет, конечно.
– Не секрет. Я иду в горы к той самой вилле «Филомела», где жили со своей матерью младшие дети лорда Винсента. А потом обратно в Клейтон.
– Вилла в горах? – задумался Рэй. – Похоже, я знаю, о чем ты. И как ты туда планируешь пойти?
– Напрямую. Через горы. Буду карабкаться.
– А зачем карабкаться-то? – удивился Рэй. – Пойдем со мной до Фарадея по дороге. А от Фарадея в горы дорога ведет. Она, конечно, заросла травой, но всё равно идти удобнее, чем напрямик. А с нее наверняка и ответвление прямо к вилле найдется. Чуть больше расстояние в итоге получится, но сил и времени потратишь меньше. Пойдем вместе?
– Ну, не знаю… – засомневался Лэнс.
– Вдвоем веселее, – улыбнулся Рэй. – Да и потом, может, и я тебе что интересное про Пустоши расскажу. Всё-таки практический опыт – его ничем не заменишь.
– Ну, что ж, давай, – улыбнулся в ответ Лэнс. – Пойдем тогда вместе до Фарадея.
– Ну, и отлично!
– Спокойной ночи, Рэй! – Лэнс расстегнул полог у входа в палатку и вылез наружу.
– Спокойной ночи, Лэнс! – крикнул Рэй, застегивая полог за ним.
Новый день обычно приносит людям что-то новое. Новую погоду, новые тревоги, новые проблемы, новые впечатления или новые радости. В любом случае, какие-то изменения. Но не на Пустошах.
На Пустошах дни сменялись днями, а всё оставалось по-прежнему. Черные камни, желтая трава, фиолетовые кусты, мелкая вездесущая и всепроникающая фиолетовая пыль, тишина, вечно безоблачное небо с блистающим солнцем, медленно ползущим по нему. И безысходность.
Сколько здесь дней провел Рэй за свою жизнь? Сколько дней под этим белым солнцем, под этим синим небом и на этих черных камнях? Но сегодня всё было по-другому. Мальчик, Лэнс, казалось, оживил своим присутствием это мертвое место, и дал ему надежду когда-нибудь снова пробудиться. Сердце Рэя наполнялось теплом и надеждой: он знал, был уверен, что всё у него получится, день будет прекрасным, а впереди, в Грей Роксе, его ждет желанный клад. Солнце светило нежнее, небо голубело веселее, и даже черные камни, казалось, выглядели более торжественно в это утро.
В полвосьмого палатка была собрана, и Рэй, закинув тяжелый рюкзак на спину, энергично зашагал по остаткам двести шестой дороги на север – к развалинам Фарадея. Мальчик шел рядом, не отставая, с улыбкой осматривая окрестности. Настроение у Рэя было лучше некуда, он даже что-то напевал – что именно, через противогаз разобрать было нельзя.
– Ты говорил, что у тебя есть дети, Рэй? – Лэнс, забежав чуть вперед, обернулся к спутнику.
– Да, – кивнул Рэй, – Две дочки. Одной десять, второй шесть. Стелла и Маргарет.
– Кем хочешь, чтобы они стали? В какой университет пойдут? В Престон?
– Какой университет, что ты… – Рэй отмахнулся. – На школу бы денег хватило. А потом, если повезет, в бар официантками, иначе придется на фабрику, а там совсем не сахар. Хотя…
– Что?
– Старшая рисует неплохо. Может, получится из нее что-то. Подрастет, поедет в Нью Эвалон. Может, примут ее в художественную школу при Галерее Морриган. Знаешь, честно говоря, давно бы это уже всё бросил…
– Что именно?
– Ну, это, – Рэй обвел рукой окружающий пейзаж, – пустоши, походы, сувениры. Здесь только здоровье губить, а с каждым годом становится всё сложнее. Но держусь пока только ради дочек. Впрочем, и идти-то мне, в общем-то, некуда. Когда-то неплохим плотником был, но давно уже забросил это дело, как на Пустоши ходить начал.
– Надеюсь, у твоих дочек всё будет хорошо, – мальчик улыбнулся. – Да и у тебя тоже. Мне кажется, что ты хороший человек, Рэй. Я тебя совсем не знаю, но ты кажешься мне хорошим человеком.
До Фарадея дошли часа за два. Лэнс изумленно и настороженно осматривался, когда они шли по длинной Главной улице. В момент Фейерверка в городке жило чуть больше четырех тысяч человек. Почти все погибли, спастись удалось немногим, да и те недолго прожили, по большей части. От деревянных домишек, когда-то выстроившихся вдоль Главной и по бокам примыкающих улочек, не осталось почти ничего. Тонкие деревянные стены сгорели в момент, а кирпичные каминные трубы по прошествии лет обрушились и лишь кое-где торчали над кустами мрачным опаленным упреком.
Рэй знал, что здесь искать было нечего. Кое-какие частично сохранившиеся кирпичные дома стояли лишь вдоль Осенней улицы, с которой пересекалась Главная. Туда они и направлялись: там им с Лэнсом предстояло разделиться. Рэй продолжит свой путь на север, к Грей Роксу, а юный лорд свернет налево, на запад, к горам.
Дома по обе стороны Осенней улицы когда-то блистали красотой и роскошью, пусть и слегка провинциальной. Трехэтажные и четырехэтажные здания из темно-коричневого кирпича с нарядными побеленными карнизами под крышами. Большие стеклянные витрины, залитые светом газовых и электрических фонарей. Магазины, наполненные одеждой, сладостями, сырами, винами, игрушками, ювелирными изделиями. Рестораны и бары, кафе и музыкальные клубы, и даже вполне неплохой театр. Городок был небольшой, но у многих богатых жителей Нью Эвалона были загородные дома в окрестных горах, поэтому магазины и развлекательные заведения здесь были на высоте. Рэй бывал здесь пару раз в те времена и неизменно впечатлялся веселым энтузиазмом этого города.
Удивительно, но несколько домов здесь почти уцелели, хотя и выгорели изнутри – кто частично, а кто полностью. Остальные лежали бесформенными грудами кирпича, из которых торчали остатки каких-то колонн и искривившихся от жара металлических балок. Всё интересное здесь давно выгребли, поэтому заглядывать в дома в поисках сувениров было бесполезно. Обратной стороной этого было то, что место, в отличие от других городков на Пустошах, считалось безопасным: здесь так часто ходили вооруженные рейнджеры, что злобная фауна старалась держаться от городка подальше. Поэтому Рэй шел легко, расслабленно и спокойно.
До тех пор, пока увесистый кирпич, вылетевший из-за полуразваленной стены осевшего здания универмага, не просвистел прямо рядом с виском Рэя.
Рэй на долю секунды замер, а потом инстинктивно бросился налево, к стене сохранившегося трехэтажного дома, в котором когда-то была парикмахерская. Лэнс стоял посреди улицы и непонимающе озирался.
– Лэнс! Сюда! Быстро! – заорал Рэй.
Мальчик побежал к нему. Несколько кирпичей ударились в стену дома над головой Рэя, и он рванулся вперед. Лэнс кинулся за ним. Они пробежали футов двести, когда из-за огромной груды кирпича на них набросилось, отчаянно вереща, какое-то непонятное существо, ростом с Лэнса, покрытое обрывками серого меха и обладавшее весьма внушительными на вид когтями, клыками и мерзкой сморщенной физиономией. Рэй сорвал с плеча винчестер и пальнул от бедра – почти добежавший до них уродец отлетел назад, шлепнулся на землю, забился и заорал от боли. Когда они с Лэнсом пробежали мимо и свернули за чудом сохранившийся угол стены, монстр уже затих.
– Что это? – мальчик был потрясен.
– Здесь в горах, к востоку отсюда, довольно далеко, – запыхавшись, рассказывал Рэй, – была то ли лаборатория, то ли частный зверинец. Там держали разных обезьян. Когда случился Фейерверк, они почти не пострадали. Но хозяева не могли их вывезти, а убивать милых обезьянок не хотели, поэтому, чертовы гуманисты, просто выпустили их на волю. А эти твари выжили и расплодились. Вот только милые обезьянки под воздействием магии твоего дедушки превратились в жутких тварей: умных, быстрых и чрезвычайно опасных. Их здесь никогда не встречали, они обычно в горах прячутся. Что-то их выгнало сюда: то ли собаки, то ли просто проголодались. Берегись!
Еще одна обезьяна, выскочив на улицу перед ними, метнула очередной кирпич. Рэй упал на землю и выстрелил. Кирпич разбился о стену, а обезьяна, оставшись без головы, подергала конечностями и рухнула на дорогу, заливая пыль вокруг багровыс фонтаном.
Рэй и Лэнс выскочили обратно на Осеннюю улицу и побежали вперед, на запад. И буквально через триста футов дорогу им преградили три рослые обезьяны. Шипя и скалясь, они медленно приближались к остановившимся путникам. Краем глаза Рэй заметил, что еще четыре чудовища так же медленно выползли позади него, отрезая им с Лэнсом путь к отступлению.
Обезьяны тихо рычали, скаля клыки и пригибаясь к земле. Большой самец злобно посмотрел на Рэя, зашипел, готовясь к прыжку. Остальные явно были готовы последовать за вожаком.
Рэй спокойно пожал плечами и один за другим всадил три выстрела в трех обезьян. Вожак попытался подняться, но Рэй прикончил его последним патроном в магазине и собрался дернуть Лэнса вперед – нужно было бежать, спрятаться, перезарядить винчестер. Мысль была хорошая, но вряд ли осуществимая. Обезьяны позади уже мчались к ним, а бегали они намного быстрее рейнджера и мальчика.
И тут Лэнс в очередной раз Рэя удивил. Вытянув вперед обе руки, он залил всю улицу темно-красным огнем, вытекающим изо всех его пальцев. Монстры наткнулись на стену огня, заверещали и покатились по земле, пылая и дико визжа. Визжали они, впрочем, недолго. Через пару секунд стало очень тихо. Только пахло кровью и горелым мясом.
Рэй потрясенно покачал головой, затем скинул с плеч рюкзак, расстегнул внешний карман и, достав патроны, начал перезаряжать винчестер. Лэнс, тоже явно потрясенный неожиданным происшествием, улыбнулся своей слегка наивной улыбкой и наблюдал за действиями Рэя. И тут кирпич, молнией прилетевший с другой стороны улицы, с глухим стуком саданул мальчика по затылку. Лэнс замер на мгновение, а потом кулем рухнул вперед, прямо на рюкзак Рэя.
Рэй, не вставая, всадил четыре пули в разбитое окно дома напротив, туда, где он заметил движение. Раздался визг, и тут же стих. Рэй быстро водил дулом винтовки из стороны в сторону, ожидая нового нападения, но его не последовало.
Рейнджер наклонился к Лэнсу и остолбенел. Лэнс корчился на земле, задыхаясь. Что-то было не так. Сухие травинки рядом с мальчиком не шевелились, а значит, волшебный приток воздуха к мальчику прекратился. Лэнс задыхался. Он был в сознании, но дышать не мог, кашляя и хрипя от ядовитого воздуха, ворвавшегося в его легкие. На шее и лице выступили фиолетовые прожилки. На обнаженном торсе, покрытом теперь фиолетовой пылью, начали появляться язвы и нарывы. Видимо, потеряв на секунду сознание от удара, мальчик утратил способность контролировать свою магическую защиту.
Рэй рывком развязал завязки рюкзака. Покопался, кляня ставшие вдруг такими непослушными руки, и, наконец, достал запасной противогаз. Подскочил к мальчику и натянул защитную маску на голову Лэнса. Тот, наконец, смог вздохнуть, но всё ещё не мог себя контролировать, смотря на Рэя бессмысленно. Рэй достал пропитанное спиртом полотенце, быстро обтер тело мальчика, как смог, и натянул на него запасную куртку – она была Лэнсу великовата, но что же делать на безрыбье. Повозившись, натянул также перчатки на маленькие кисти, уже изъеденные фиолетовыми нарывами. На ступни мальчика натянул свои запасные носки.
Лэнс лежал без движения, потеряв сознание, но дышал ровно – кашель отступил. Что ж, похоже, про поход к Грей Роксу придется пока забыть. Тамошнее золото, если оно, конечно, там вообще есть, подождет еще немного. Золото было почти не восприимчиво к зловонной магии Пустошей, поэтому ничего с ним не случится за пару дней. Нужно вытащить мальчика за Границу – это единственный способ его спасти. А там, глядишь, и лорд Брэндон не забудет того, кто спас его сына…
Рэй завязал рюкзак и закинул его на спину. Вложил оставшиеся патроны в магазин винчестера и передернул затвор, отправляя первый патрон в патронник. Винчестер повесил на плечо так, чтобы было можно его быстро оттуда сорвать и выстрелить. Наклонившись, поднял мальчика – он оказался очень легким, и с ним на руках пошел обратно к перекрестку Осенней и Главной, настороженно прислушиваясь и оглядываясь по сторонам.
Но всё было тихо.
К моменту, когда Рэй услышал этот приближающийся шорох, он шел уже часа полтора. Немного не дошел до места их вчерашнего ночлега. Легкое тело мальчика к тому времени, казалось, прибавило в весе вдвое – сказывалась усталость рук. Лэнс по-прежнему был без сознания, но дышал ровно и спокойно.
Услышав шорох, Рэй быстро, но аккуратно положил мальчика на дорогу и выхватил из-за плеча винчестер, прицелившись вперед. Звук, который приближался с той стороны, прямо по дороге, он идентифицировать не мог – такого на Пустошах ему раньше не встречалось, но напряженные и расшатанные сегодняшними происшествиями нервы колоколом оповещали об опасности, а опыт, приобретенный за годы, проведенные здесь, говорил: на Пустошах любая незнакомая вещь, прежде всего, таит смертельную угрозу.
Шорох усилился, приблизился. Рэй положил палец на спусковой крючок. Наконец, источник шороха стремительно появился из-за поворота. Рэй, увидев, что к нему приближается, тут же опустил дуло винчестера, а потом закинул его обратно на плечо.
Из-за поворота появились три мобиля. Большие, больше обычных автомобилей, немного старомодные, чем-то похожие на открытые кареты полувековой давности, ослепительно белые, сверкающие множеством хромированных и позолоченных деталей, они выкатились из-за поворота почти бесшумно. Оно и понятно – в движение их приводила магия, обычные двигатели на Пустошах выходили из строя минут за десять-пятнадцать. Беззвучно катясь по пыльной дороге, чуть раскачиваясь на неровностях, они лишь шелестели шинами – этот звук и слышал Рэй. Их появление могло означать только одно: их владельцы знали, что с мальчиком что-то случилось, и пришли к нему на помощь.
Рэй наклонился и поднял с земли Лэнса, протягивая его тело вперед, навстречу мобилям. Экипажи остановились. Рэй ощутил сильное дуновение ветра, а кусты и травы вокруг дороги заколебались. Из головного мобиля выскочили четыре странно двигающиеся, немного сгорбившиеся фигуры, которые замерли по краям дороги, настороженно оглядываясь по сторонам – видимо, охранные аниматы. Из заднего экипажа вышли четыре человека с многозарядными винтовками в руках и пошли к Рэю. Еще двое, один из них водитель, остались около мобиля.
Водитель среднего мобиля, выскочив, поспешно обежал вокруг своего транспортного средства, и с поклоном открыл заднюю дверцу мобиля. Внимательно рассматривающий Рэя мужчина, вышел из мобиля и направился в его сторону. Он был высоким, лет сорока на вид. Чуть седеющие темно-русые волосы, аккуратно постриженные довольно коротко, не менее аккуратная бородка. Широкое лицо, широкая фигура, не носящая, однако и тени лишнего веса. Дорогой бархатный пиджак, под которым виден расшитый жилет поверх рубашки с кружевным воротом, напоминающим жабо. Пронзительный взгляд ярко-голубых глаз, таких же, как у Лэнса.
За ним из экипажа выбрался юноша лет двадцати с красивым тонким лицом, на котором, казалось, застыла чуть ироничная улыбка. Его волосы были темными, гораздо темнее, чем у мужчины, и длинными – роскошные волосы, на самом деле. А вот глаза не оставляли сомнений в том, что он родственник и мужчины, и Лэнса. Видимо, старший брат мальчика.
Мужчина остановился футах в десяти от Рэя и внимательно рассмотрел его. Юноша замер немного позади от мужчины. Чуть в стороне, по бокам застыли охранники: их винтовки были нацелены Рэю в голову. Ощущение, прямо скажем, неуютное.
– Как он? – спокойно и даже немного холодно спросил мужчина.
– Он жив, ваше могущество, – поспешил ответить Рэй, он сразу узнал лорда Нью Эвалона Брэндона Вальдреда, сколько раз он видел его на картинах и фотографиях! – Он жив, но без сознания. На нас напали в Фарадее. Неожиданно. Я убил нападавших, но произошел несчастный случай. Простите, ваше могущество, прошу вас.
– Положи его на землю и отойди на три шага назад, – лорд смотрел на Рэя, не моргая.
Рэй поспешно выполнил указание. Лорд Брэндон опустился на одно колено, посмотрел на Лэнса, а потом осторожно снял с его головы противогаз. Положив руку на лоб мальчика, он на секунду замер, а потом, кивнув, расстегнул надетую Рэем на Лэнса куртку и осторожно ее снял.
– Можешь тоже снять маску, – не поднимая глаз, заметил лорд Брэндон. – Здесь сейчас безопасно. И ружье свое сними, только очень медленно, и кинь вон туда, на край дороги. Рюкзак тоже.
Рэй тут же выполнил указания. Странное ощущение – стоять на Пустошах без противогаза. Воздух был свежим, прохладным, наполненным каким-то странным, но приятным привкусом. Впервые он на Пустошах без защиты. Все чувства, основанные на опыте, трубили об опасности, но было так тихо и спокойно вокруг. Странное ощущение.
Лорд положил одну руку на грудь мальчика, а вторую на лоб. Замер, закрыв глаза. Рэй увидел, как язвы на теле Лэнса затягиваются на глазах. Фиолетовые пятна и точки бледнели и исчезали. Бледная кожа приобретала естественный розовый цвет. Лэнс глубоко вздохнул и открыл глаза.
– Отец, – улыбнулся он.
– Здравствуй, Лэнс, – на губах лорда появилось легкая тень улыбки. – Как ты?
– Хорошо, спасибо.
– Встать можешь?
– Я попробую… – Лэнс осторожно приподнялся и медленно встал, чуть покачнувшись.
– Хорошо, – лорд Брэндон удовлетворенно кивнул, тоже поднявшись. Юноша позади него смотрел на происходящее равнодушно и слегка снисходительно.
– Ваше могущество, отец, – Лэнс, оглядевшись, увидел Рэя, – это Рэй, он помог мне. Он спас меня. Он хороший. Ты можешь ему чем-нибудь помочь? Чтобы ему больше не нужно было бы рисковать жизнью здесь на пустошах? Пожалуйста!
– Иди в мобиль, Лэнс, – лорд Брэндон обернулся к юноше позади него. – Мартин, помоги брату.
– Рэй, – лорд Брэндон посмотрел в глаза рейнджеру, когда Лэнс и Мартин сели в мобиль.
– Ваше могущество, – Рэй склонился в глубоком поклоне.
– Ты спас жизнь моему сыну. Мой сын считает, что ты заслужил за это награду.
– Как будет угодно Вашему могуществу, – Рэй снова склонился, тщательно скрывая наполнившую его радость. – Я делал это не ради награды, а потому что переживал за мальчика.
– Правда в том, Рэй, – голос лорда был абсолютно нейтрален и спокоен, а его голубые глаза цепко вглядывались в глаза Рэя, – что своим поступком ты прервал важное для моего сына испытание, а тем самым поставил его в смертельную опасность, потому что ему придется пройти испытание на Пустошах еще раз. И потом, не знаю, как Лэнс оказался в Фарадее, это сильно в стороне от его пути, но уверен, что без тебя в принятии этого решения не обошлось. Ты поставил жить лорда в опасность, Рэй. Мой сын хочет, чтобы тебе больше не пришлось рисковать жизнью на Пустошах. Что ж, он прав. Потому что твоя жизнь закончилась, Рэй.
Лорд Брэндон слегка повел рукой, и тело Рэя свело судорогой. Горло и грудь как будто перехватило раскаленным железным обручем. Рэй задергался, затрясся и захрипел, не в силах дышать. Но упасть на землю, на камни, в пыль дороги, ему тоже что-то не давало. Лорд щелкнул пальцами, и шея Рэя с хрустом переломилась, голова безвольно свесилась на сторону, глаза остекленели. Лорд Брэндон снова двинул рукой, и безжизненное тело Рэя рухнуло, обмякнув, на дорогу.
Лорд повернулся и пошел к мобилю. Охранники и аниматы бросились к своим экипажам. Мобили синхронно развернулись на узкой дороге и с тихим шелестом исчезли за поворотом. На тело Рэя, лежавшее посреди дороги, так никто и не взглянул.