Интеллигент-взломщик
Неделю назад, решив, что достаточно ему всех этих теоретических криминальных премудростей, Сергей в один прекрасный вечер после работы отправился в Хамовники. Захотел на свой страх и риск испытать себя на практике – побродить по злачным местам. Почему туда? По словам Трепалова, у Сабана в Хамовниках появилась новая зазноба. Хорошенькая молодая женщина, жившая где-то недалеко от Хамовнического вала. Главарь часто ночевал у нее. Вот и завертелась у Сергея мысль после работы вечерком погулять по улицам Хамовников. Посмотреть публику, а главное, взглянуть на жилые дома, на предмет съема комнаты или угла. Может быть, удастся связаться с кем из местных. Трепалов не раз говорил, что надо заводить контакты на окраинах, надо иметь там своих людей, осведомителей, которые за небольшую мзду сообщали бы нужные данные. Без такой информации не сумеем мы переловить бандитов.
Сергей прошелся мимо стен Новодевичьего монастыря, вышел на Лужнецкую набережную, вернулся и углубился в лабиринт Кадашевской слободы. И понял, это то, что он искал, подходящее место. Появились те самые бесфонарные, значит, неосвещенные и немощеные улочки, вдоль проезжей части выстроились двухэтажные домишки с проходными дворами. И чем дальше он двигался, тем местность казалось чужой, враждебной. Возле ворот на низких скамеечках сидели старухи, судачили между собой, грызли семечки и смотрели ему вслед. На закатном солнце грелись бродячие собаки.
В наступавших сумерках недалеко от белой гауптвахты у длинного забора, огораживавшего бывшие царские казармы, Сергей заприметил гулявшую под фонарем размалеванную стройную девицу в кацавейке. На вид ей было около двадцати пяти. Она явно желала, чтобы на нее обратили внимание. Он и обратил. Подошел, поздоровался и спросил, где можно тут купить выпивку. Вина или водки? Ну девка не удивилась, что ее об этом спросили. Сказала, что знает. Назвалась Марусей и пригласила его к себе в гости. У нее в хате есть хорошая настойка, смородиновый самогон. Очень качественный напиток. Мужики такой любят. Обещалась недорого взять, зато у нее к настойке есть закуска – картошка с селедкой.
На первый взгляд деваха была вполне симпатичной, разговорчивой. И Сергей почувствовал к ней расположение. Ему уже виделось, как легко завербует он эту гулящую девицу, и она за небольшие деньги станет помогать ему внедряться в район, подскажет, как выйти на бандитов. Девица запросила вроде недорого. За выпивку и картошку два червонца. Царских, конечно, а не эти бледные поганки «керенки».
Сергей замотал головой. Царских у него нет. Есть только «керенки» и мелочь. И вообще два царских червонца это слишком. Они уже не в ходу. Договорились на сорок «керенских». А потом, как сказала Маруся, когда он выпьет, то пусть не лезет. Она это не любит. От таких у нее есть кочережка, враз вмажет. Да и сумма маленькая. Он согласился. Девица повела нового клиента в свое жилище. Дом оказался именно таким, каким и представлял его себе Сергей, двухэтажным, с внутренним двором, со сквозными проходными воротами. Правда, когда он шел с девицей по двору, когда огибал непомерную лужу и приблизился к деревянной боковой лестнице, ведшей на чердак, смелости у него поубавилось: какой-то выпивший мужик стал мочиться прямо возле двери подъезда и потом так хлопнул дверью, что казалось, сорвет ее с петель, где-то открылось окно, и чья-то рожа плевалась и махала ему кулаком. На шатучей лестнице скрипели ступеньки. От их шагов разбежались кошки. Он все время прижимал левой рукой наган во внутреннем кармане пиджака. Готов был в любую минуту вытащить его и бабахнуть. Боялся, что его могут ударить по голове, столкнуть вниз. На чердаке было темно. Но все обошлось. Маруся открыла низкую, дощатую дверь. Сергею пришлось наклонить голову, чтобы войти. Маруся запалила свечи, указала ему на лежак или табурет. Стульями она не располагала. Возле слухового окна стоял буфет.
Сергей послушно сел на продавленный лежак, стал осматриваться. Она скинула свою кацавейку, сняла свитер, оказалась в пестром домашнем платье. Он присмотрелся, Маруся была в общем-то стройной девицей и довольно смазливой. Жаль, что гулящая, подумал он, а то можно было бы закрутить с ней роман. И она, заметив его довольный взгляд, пару раз покрутилась перед ним, отчего задрался подол ее платья, показались белые трусики: «Ну и как я тебе, люба или не люба»? – спросила она и подмигнула.
Он расстегнул ворот рубашки, перевел дух и только ответил: «Люба, люба». Не ожидал такого бесстыдства. Отвел глаза в сторону, взял бутылку, принесенную ей с самогоном, понюхал, вроде не отрава, и принялся разливать в стаканы теплую розовую жидкость. Маруся пожала плечами: мол, нравлюсь не нравлюсь, дело второе, главное, плати, и отошла к маленькой спиртовой плиточке, стоявшей на тумбочке, стала жарить картошку. Потом села рядом, улыбнулась. От нее исходил какой-то жар, от которого у него по спине покатились горячие капли пота, на лбу выступила испарина. Она, видимо, ждала, что теперь он обнимет ее, скажет ласковые слова. И полезет… А у него все в горле пересохло, он просто не знал, как себя с ней вести, что говорить. Конечно, ему хотелось обнять ее. Конечно, он мог бы прижаться к ее плечу, провести рукой по ее гладкой коленке… Но что-то сдерживало. Было в этой девице, в ее внешности, поведении нечто чужеродное, что отталкивало. Она гулящая, с каждым за деньги обнимается, потом падает на свой лежак.
Маруся подняла стакан, они чокнулись, она сделала глоток и посмотрела на него. Сергей пригубил, пить не стал.
– А ты чего это? – Маруся смотрела на него непонимающе.
– Она пахнет чем-то.
– Вот еще! Больной, что ли? Чем пахнет? Это смородина. Чего тогда поперся со мной? Сам же напросился… – Улыбку с ее лица как ветром сдуло.
– Поговорить хотелось.
– Поговорить… О чем? – удивилась она, она накинула на себя кацавейку, приняла суровый вид, понюхала кусочек хлеба и принялась за картошку. – Положи на столик сперва свои «керенские», потом разговор.
Сергей достал из кармана мятую желто-серую бумажку со знаками Временного правительства, разгладил ее и положил под бутылку с самогоном.
– Да вот хочу я поселиться в Хамовниках, тут река недалеко, рыбу ловить можно. Но, говорят, у вас опасно, особенно по вечерам. Потому решил спросить тебя, где жилье найти, чтобы спокойно было.
– Что? Жилье? – спросила она с полным ртом. – Давай у нас в доме. Есть у меня еще одна халупа.
– Тоже на чердаке?
– Да. Но я недорого возьму. У нас в доме ребята хорошие живут, не воруют, не дерутся, ну если когда напьются, то тогда шумят. Ты-то вроде чистенький, непьющий, чего сюда забрел?
– Вот я и говорю, мне, понимаешь, комната нужна, недорого, я одинокий человек.
– Понимаю. Так живи у меня, я дорого не возьму. – Она улыбнулась. – У тебя кошелек небось набит ассигнациями, я чую? – она шутливо толкнула его под бок.
– Какие ассигнации? – возмущенно вскинулся Сергей.
– Ладно, ладно, хорош притворяться. Ты человек с деньгами, это же сразу видно. Кепочка с ушками, пиджачок фартовый. Только не пойму толком, что ты от меня хочешь?
– Хочу найти жилье, но не такое, как у тебя, чердак меня не устраивает.
– Ишь ты, какой выискался, чердак ему не нравится, моя халупа не подходит. Хочешь у старухи остановиться? – Маруся фыркнула и отодвинулась от него. – У нас в подвале живет одна бабуля, беззубая Матрена… Жаба слезливая! Вали к ней, я поспособлю. У нее вообще за кусок хлеба можно кровать снять.
– Хватит дурь нести! – резко оборвал ее Сергей. – Ты лучше скажи, где сама-то обитаешь, ну работаешь? – поправился Сергей, и на всякий случай он стал осматривать чердак.
– А тебе-то для чего это знать? – недовольно сказала она, встала с лежака, подошла к плиточке.
– Да, может быть, и я туда устроился бы.
Она закрыла ладошкой рот, смешливо прыснула.
– Ну, врать-то, ты ведь служишь где-то, не скрывай. Не легавый, нет? – Она свела брови.
– Ну, ты что? – возразил Сергей, и его лицо приняло серьезное выражение. – Я учился в Петрограде, в университете, историк, но университет временно закрыли. Нет денег, преподаватели разбежались. Обещали в Москве работу в одной школе, приехал, а место уже занято. Вот такая история. Сейчас безработный. А ты сама, где служишь? – повторил он свой вопрос, стараясь отвести разговор от опасной темы.
– Ох, не спрашивай, бежала бы я оттуда, куда глаза глядят. Хозяин у меня такой жадный, тьфу! Давай еще выпьем. – Она подняла стакан и залпом осушила его. Сергей немного отпил. Жидкость была не очень крепкой, но он все равно боялся отравления.
– Так, где ты служишь? – снова спросил Сергей.
– Да в одном ломбарде.
Сергей насторожился. На всякий случай на лице изобразил серьезность.
– О, почетное место, денежное. Работаешь в ломбарде. Похвально. Туда не каждого берут. Значит, шуршишь ассигнациями, крутишь ручку кассы, правильно я говорю? А кем ты там?
– Ну, естественно, кем-кем, уборщицей. – Маруся при этом скривила физиономию. – Три раза в неделю мою полы и каждый день убираю мусор, подметаю, пыль вытираю. Хозяин обещает мне место в приемной, где все чистенькие сидят за счетами и только три его любимицы у кассовых аппаратов. Но требует за это, сам знаешь что. А я не хочу. Мне он противен. Старый, низенький, вонючий. Его за глаза «Наперстком» кличут. – Она рассмеялась. – По фамилии Мартынов, известный богач. А я ведь грамотная, читать могу и писать, училась печатать на машинке. – Она вздохнула. – Без родителей девчонке плохо. Маманя и батяня у меня умерли. Теперь каждый норовит обидеть бедную девушку. Мне хотелось бы выбраться отсюда. Может, ты меня к себе возьмешь? На содержание? Ты же историк?
– Куда, в безработные? – усмехнулся Сергей. – Скажи, а бандиты к тебе не заглядывают? – решился он спросить напрямик.
– Чего это? – Она непонимающе уставилась на него.
– Ну прознают, что ты работаешь в ломбарде, захотят чем поживиться.
Она залилась смехом, плечи у нее так и запрыгали.
– Что у меня дома брать-то? Штопаные мои платья и драные чулки? Откуда богатство? Мой Наперсток за копейку три шкуры сдерет. Меня в ломбарде к сейфам близко не подпускают. Это особое хранилище, для чистеньких.
Сергей налил ей еще. Она отпила полстакана и принялась за селедку. Разговор вошел в нужное русло. Оставалось разбудить любопытство Маруси.
– Слушай, я вот хочу сдать в твой ломбард одну вещицу… – он повернулся к девушке и улыбнулся.
– Какую? – заинтересованно спросила она.
– Есть у меня портсигар…
– Золотой? – прервала она его.
– Нет, серебряный.
– Ну, это не очень дорого, – фыркнула Маруся и вытерла пальцы о старое полотенце. – Они охотно берут золото, бриллианты. – Принеси покажи мне. Я скажу, сколько он стоит. Сама у тебя куплю. Мои подруги давали мне разные серебряные ложки, вазочки. Не очень много получили за них. Половину стоимости. А процент по возврату высокий, кажется, пятнадцать. Попробуй выкупи.
– Хорошо, в следующий раз я принесу тебе портсигар и еще у меня есть чайные ложки, они золотые с камушками. Дарили на зубок младенцам.
– Эти подойдут. Они в ходу, – закивала головой Маруся. – Ко мне приходят фартовые мальчики, я им покажу твои вещицы.
– Я представляю, какие у вас там в сейфах богатства? Сколько их? – продолжал свою тему Сергей.
– Чего? – не поняла Маруся.
– Сейфов.
– Да три. Хочешь все взломать? – хихикнула она.
– Ну если только с тобой, – засмеялся Сергей. – И положил ей руку на плечо. – А ты не куришь? – спросил он.
– Да нет. Мне это не нужно. – Она сбросила его руку.
– Жаль, – произнес Сергей и пощупал свои карманы, как бы проверяя, не осталось ли у него табака или папирос.
– Тебя самого-то как зовут? – Глаза у нее приняли серьезное выражение.
– Меня… – Он помедлил. – Ну, Антоном.
– Вот что, Антоша, если ты хочешь поговорить о ломбарде, то выбирай для этого другую девушку, а не меня, уборщицу. У моего хозяина есть договор, там записано, что, если кто будет меня спрашивать, интересоваться его богатством, я должна тотчас сообщить ему. Письменно! Он мне за это заплатит. Понял? Я должна сказать ему, что за человек спрашивал, как зовут, где живет. Ты пришел ко мне в дом с каким делом, выпить хочешь? Так и займись этим, пей. И я с тобой выпью. – Она придвинулась к нему. Глаза у нее были расплывчатые, уже под хмельком. – Ты зря смущаешь меня непонятными вопросами. Твоих «керенок» не хватит на разговор о моем ломбарде. Клади еще «сороковник»!
Сергей не ожидал такого поворота. У него всего был один казначейский билет. Он встал, прошелся по чердаку. Обнимать девицу ему расхотелось. Его интересовал ломбард. Оказывается, им владел некто Мартынов по кличке Наперсток. Эта фамилия была ему незнакома. Он остановился возле куска зеркала. Взглянул на себя. Сероглазый парень, нос прямой, вид интеллигентный. Белая рубашка видна из-под пиджака. На милиционера вроде не похож. И наконец он решился.
– Хорошо, я заплачу тебе. Но позже, когда ты согласишься мне помочь?
– Мой ломбард грабануть хочешь? – Она сузила глаза.
– А почему нет… – Он засмеялся. – Только одному это не под силу. Сообщники мне нужны, понимаешь. Скажи, ты про Сабана что-нибудь слышала? – решился он спросить ее напрямую.
Маруся дернула плечами от неожиданности, потом уставилась на него немигающими глазами. Брови свела вместе, губы стали узкими, злыми. Ни звука в ответ.
– Вообще-то в Хамовниках его хорошо знают… – продолжил наступать Сергей. – У него, говорят, тоже есть ломбард, – решился он соврать, чтобы продолжить тему. – Подпольный, он для своих, для жиганов. Ничего не слышала?
– Слышала.
Сергей чуть не вскочил. Надо же, угадал.
– Так что слышала?
– Были парни у меня, выпили. Болтали об этом. Зависть их гложет. Заспорили. Чуть не до драки дело дошло, орали тут, давать Сабану золото или тащить его к мамашке Савостьяновой. А ломбард Сабана, они сказали, где-то между Пречистенкой и Остоженкой. – Маруся встала с лежака. Она слегка пошатывалась. – А тебе зачем ломбард Сабана?
– Да мне хватило бы ломбарда Мартынова. – Сергей засмеялся. – А где у Сабана хранилище?
– Положи еще «сороковник», скажу.
– А не соврешь?
Маруся подошла к нему.
– Я так и знала, что ты меня о Сабане спросишь. Легавый ты. – Она отошла к слуховому окну. – Хоть и интеллигент по внешности. Ломбард ему нужен. Сабаном заинтересовался. – Она покачала головой. – Сказки мне рассказывает. Интеллигент-взломщик нашелся…
– Да не легавый я и не взломщик, – усмехнулся Сергей. – Успокойся. Меня фартовые ребята из Сокольников послали. Ты живешь в Хамовниках, должна слышать о Сабане. Он главарь. О нем по всей Москве говорят. Вот к нему бы примкнуть, договориться с ним, и твой ломбард будет наш. И ты заживешь, как барыня…
Она сильнее замотала головой.
– Нет, мальчик мой, не та ты птичка, чтобы так высоко залететь. Я ничего не знаю о том, о чем ты меня спрашиваешь. А если я и слышала про то, то не скажу. Зачем он тебе?
– Он сильный человек, умеет проворачивать дела. Мои ребята ему завидуют, – пожал плечами Сергей. – Мне говорили, что он обитает в этих местах. Вот бы к нему примкнуть? Может быть, ты попробуешь? Ты для него ценный человек, работаешь в ломбарде. Скажи ему об этом, он тебе заплатит.
– А потом мне же голову открутят, да?
– Кто?
– Сам Сабан. Его ребятки. Слишком много ты болтаешь, Антошка!
– Не говори ерунды, Маруся. Я тебе помогу. Найдем защиту.
Маруся взяла стакан, разом выпила, встала с лежака и подошла к окну.
– Говорят, он тут в Хамовниках самый главный, он может… – продолжал Сергей.
– Дурень ты, Антоша, право дурень, – надвинулась на него Маруся. – Сам не знаешь, чего мелешь. Ты знаешь, какой это человек? Попадешь ему в лапы, живым не останешься. – Она сплюнула. – Знаю я твоих мальчиков из Сокольников и твою защиту. Ко мне один фрайер сватался. Я его приняла, приголубила, а он оказался с Гнездниковского переулка. Легавый. Тоже про Сабана спрашивал, про хранилище. Я ему ничего не сказала. Так он пришел ко мне еще раз и угрожал. Ты тоже такой. А вообще тебе лучше побыстрее сматываться отсюда. Ко мне скоро другие ребята придут. Им тоже нужна выпивка. Ты не мой гость. Проваливай. Вон на улице темно стало. Шпана выйдет, начнет приставать, финки достанут, поцарапают чужого. У тебя хоть финка есть, обороняться умеешь?
– Ты что, Маруся, откуда у меня нож? – настороженно спросил Сергей и на всякий случай сжал кулаки. – О чем ты говоришь? Я сейчас уйду. Но, может быть, мы могли бы еще раз встретиться, прогуляться. Давай днем, а? Я принесу портсигар, вина, конфет.
– Уходи отсюда, да поживей, – грозным голосом произнесла Маруся. – Обманом меня взять хочешь? Не выйдет! – Она отошла к буфету. Глаза у нее блестели. – За твои сорок «керенок» ничего ты от меня больше не услышишь. Где еще сорок? Зажал?! Давай, вали с моей хаты! – Ее голос сорвался и перешел на крик.
Ситуация становилась опасной. Девка, похоже, многовато выпила. Ее понесло.
– Маруся, ты что?! Побойся бога, что ты несешь! Я твой друг…
– А ну выкатывай отсюда, мой друг, безбожник проклятый, сейчас ребят кликну, – закричала Маруся в голос. – Они тебе тут такую карусель устроят, что забудешь мать родную!
Сергей понял, что пора сматываться. Он отошел к двери. И вовремя. Маруся схватила у буфета кочергу и замахнулась. Он тотчас открыл дверь, стукнулся о притолоку и оказался на лестничной площадке. Маруся, заметив, что клиент уходит, не желая доплачивать, неожиданно ударила кочергой в оконное стекло. Осколки посыпались вниз, со звоном упали на крышу. И по-воровски сунув в рот четыре пальца, она так лихо засвистела, что у Сергея мурашки по коже поползли. На такой свист действительно могла собраться окружная шпана.
Сергея как ветром сдуло. Он загрохотал ботинками по деревянной лестнице. Во дворе никого не было. Но вот сзади открылась дверь, хлопнуло окно, чей-то истошный голос завопил: «Стой, грабитель! Сейчас стрелять буду. Держи вора!» Мимо уха просвистел камень. Что-то тяжелое шлепнулось в лужу. Сзади залаяла собака. Кто-то с матерной руганью выскочил во двор. Сергей через подворотню рванул на улицу и припустился бежать, да так, что ветер загудел в ушах. Обошлось.
Домой он добрался под утро. О своем походе в Хамовники никому не рассказывал, боялся насмешек. Но все же кое-какой опыт приобрел. Завязывать контакты надо по-другому, убеждал он себя. Не стоит торопиться раскрывать цель своего визита.
На проводившемся в то утро закрытом совещании снова рассматривали кандидатуру для внедрения в банду Сабана, его персону отклонили окончательно. Сделал это сам Трепалов. Он как бы невзначай повторил слова Маруси. И тем обиднее было слушать все это Сергею.
– Ты не москвич и не скоро им станешь, – сказал он ему в заключение, когда все стали расходиться. – Есть в тебе питерская закваска. Слишком интеллигентный, много знаешь, речь у тебя не блатная, у тебя на лице написано, что ты умный. И пальчики у тебя белые, чистые. Для грязной работы не подойдут. Такого бандиты в один миг раскусят. Любая девица поймет, что ты подставной, агент. Нет, для тебя мы подберем другое дело, более стоящее. Внедряться в банду, очевидно, придется мне.
– А почему не попробовать Филенка? – спросил тогда Сергей, когда они остались вдвоем.
– Вот дался он тебе. У него есть одна особая примета – его издалека видно. Рыжий. И, честно говоря, я не уверен, что он справится с заданием. Дело очень серьезное, требуются и практика и опыт. Филонов не выдержан. Он хорош для разовых мелких операций. Я думаю его вместе с Иринкой Сомовой запустить как-нибудь в ресторан. Например, в «Славянский базар».
– В ресторан? – искренно удивился Сергей. – Это для чего? С какой же целью?
Ему стало завидно, что Филонов удостоится такой чести – провести вечер с красивой девушкой в ресторане. О такой оперативной работе можно было только мечтать.
– Хочу, чтобы они посмотрели на публику, которая там собирается, послушали, о чем говорят богатенькие. Познакомились бы с кем. Мне нужна любая информация о Сабане, во что бы то ни стало! Мне нужен Сабан! Лучше живой, но и мертвый сгодится.