Глава 4. Притчи. Зарисовки. Случаи
Грязь и золото
Грязь, попавшая на золото, высокомерно сказала: «Ну что, золотишко, наконец-то ты в моей власти, захочу сейчас плюнуть на тебя – плюну, захочу – перепачкаю с ног до головы, а ты мне ничего за это не сделаешь. Ты для меня ничто, а я кое-каких затрат стою».
Золото, добродушно усмехнувшись, ответило: «Случайно оказавшись в княжеском кресле, не возносись, грязь, высоко. Пойдём, прогуляемся до ломбарда, и ты увидишь, какое отношение будет ко мне, а какое к тебе. Тебя выбросят в мусорное ведро, меня же начистят до блеска и будут гладить, любоваться мною, как дорогим гостем». Так и случилось. Грязь увидали, ковырнули пальцем. Она тотчас съёжилась и шлёпнулась вниз. А золото, проследив её падение, подумало: «Нельзя терять своё лицо даже в том случае, когда под грязью окажешься».
Братья по несчастью
Старый олень встретил рогатого ежа и говорит: «Братишка, зачем тебе рога? Мне, например, они нужны для защиты от соперников, а у тебя иголки есть для защиты».
Ёжик посмотрел на сохатого и с грустью произнёс: «Жил я не тужил без рогов много лет, потом женился. А спустя какое-то время приходит ко мне здоровенный соседский ёж и, нагло ухмыляясь, надевает на меня свои рога. „Хватит, – говорит, – помучался я с этими рожищами, теперь ты носи“. И пошёл к моей жене. А я вот хожу и не знаю, как их снять. И в бане пробовал стащить, даже в кузнице – не получается. Соседу смешно, а мне хоть плачь».
Олень подумал-подумал и предложил спилить с ежа рога. Правда, при этом поставил условие, чтобы тот развёлся со своей женой, а женился на его оленихе. «Пусть она большая, не по зубам тебе, зато к твоему соседу бегать не будет. А ты бегай от неё куда захочется».
Тут уж ёж задумался. Затем вздохнул с облегчением и сказал: «Согласен. Но придётся мне сегодня же в город ехать: лестницу-стремянку надо купить, чтобы забираться на сохатую».
Старый олень посмотрел на ежа непонимающим взглядом, но ничего не сказал, чтобы не показаться дремучим. Взял он ежа, поместил промеж своих рогов и пошёл в мастерскую за пилой. А пока шёл, дал ежу ещё один совет: «Держи мою сохатую в ежовых рукавицах, иначе у тебя снова рога вырастут. Надеюсь на тебя». Ёж в ответ разоткровенничался: «Ты знаешь, брат, мне казалось, что я всё для своей ежихи делал, а ей не нравилось. Почему, не могу понять. Может, твоей понравится. Я ведь старательный…»
«Ну-ну», – недовольно буркнул олень и ускорил шаг. Ему не терпелось скорее спилить с ежа рога, потом «обручить» его со своей надоевшей супругой. А после всего этого убежать в другой лес, чтобы начать новую жизнь.
И всё-таки, наверное, спорное это было решение. Ведь все скоропалительные выводы делаются поспешно. А спешить в подобных делах не следует. Сначала надо всё обдумать, взвесить: почему кто-то из нас ходит рогатый, где тут корень?
Диалог логики с практикой
Логика: «Милая, я слышала, что у тебя нет образования, а значит, нет и знаний. В итоге не быть тебе моим начальником».
Практика: «Если тебя послушать, то я не по верхам бы сейчас ходила, а по низам скиталась. Не знания ведут наверх – ум».
Логика: «Пудри, пудри мне мозги, всё равно я останусь при своём мнении».
Практика: «Не буду с тобой спорить по пустякам, а пойду-ка, лучше я ещё выше»…
Размышление
Глубокая осень. Ещё не поздний вечер, а на улице от голой земли темно, от чёрного асфальта черно. Люди пасмурны, даже сапоги чавкают недовольно. Но люди идут и идут.
И вот земля-матушка покрылась белым снегом. Идёшь по деревне или по полю ночью, а кругом – светло-о! Снег под ногами похрустывает, будто разговор ведёт. Радостно на душе!..
Наверное, каждое время года даёт человеку свой импульс, наполняет тело особой живительной энергией. Именно это поддерживает в человеке жизненное состояние, даёт волю к борьбе, выживанию. Хороший ли человек, плохой ли, а любовь к жизни одна у каждого. Хоть это объединяет людей. Но было бы совсем неплохо, если, кроме природы, у человечества появилось ещё одно общее связующее и объединяющее начало – СЧАСТЬЕ.
Не рука виновата…
Здоровым и энергичным предстал перед выборами Глава. Но прошло немного времени, и он сник. Оказалось, болен. Как? За него голосовали, надеялись… Но не будем кощунствовать, а скажем с грустью: ничто не вечно. Припомним лишь, как он отчаянно и красиво бился с «противниками», агитируя голосовать за себя, чуть ли не с подмостков эстрады. Хотя если Клинтон играет на саксофоне, то почему наш не может стать конферансье? Сложно, но можно. Да ещё бы при хорошем гонораре спонсора.
Но-но! Какие гонорары да спонсоры с обещаниями! Слышали мы и о зелёных долларах, и о спонсорах. Зелень у нас только летом на деревьях растёт, а зимой карманы снегом набиваем, обещания же в воздухе витают, не дотянешься до них.
Спонсоров бы в карман, да уж больно важные, черти, растолстели на акционерных людишках – не влезут. Их бы… Куда? Стоп! Кому нужны крайности? Крайние в любой очереди у нас – сирые да бедные стоят. А это опасно, свалиться можно (даже кого и не толкнут). Так и стоит основная масса у опасной черты. Отойти бы, сил нет. Может, черту перенести, а вместе с ней и народ? Или тем же народом овраги засыпать, чтобы краёв небыло видно? Тогда и спонсоры с гладкими личиками не споткнутся.
Хорошо бы: спонсорам на домовины не придётся тратиться. Народу хорошо – помянут всех чохом и – до встречи ТАМ.
А ТАМ, авось, все равны. Хотя на «авось» надейся, да сам не плошай. Вот и думается, что кто с тяжёлой мошнóй… Да нет, ТАМ не должно. Ужели и ТАМ?! Не-е…
Да, а кто землицу будет обрабатывать? Заводы, фабрики обслуживать? Всё-таки нужны людишки для людей с безграничной властью. Ведь не могут все богатые из России уехать… А, пускай едут! На деньги зарытых в оврагах помянут их, и на том спасибо. Души-то не обидчивые, ангельские души. А что? Нет человека, нет и обид, тем более намёк был: ТАМ все равны. А здесь? А здесь мы временщики – кто-то выше, кто-то ниже…
А может, не будем об этом? Тоску лишний раз нагонять? Смешаемся в общей толпе; поделятся богатые имущест… соображениями, как облапошивать… Кого? Это мошенничество.
А что такое мошенничество по-российски? Фокусник на сцене – это искусство, а на каком-то вокзале трюки с напёрстками или картами – это уже мошенничество.
А как назвать государственную манипуляцию с целой страной?
Ну, вот, начали с одного, а кончили целой страной. А кто карандаш муслякал, не виноват; рука сама буквы выводила. Сначала рисовала про то, как Карась в большом пруду командует, как трудно ему с рыбьими стаями управляться. И хотел было рыбий народ избрать Главою пруда щуку, но приближённые Главного карася закричали: «Как бы вместо чешуи перья от многих не полетели». – «Какие перья? – заволновались рыбки. – Откуда они у нас?»
До сих пор не ведают простодушные, что отдельные рыбины научились быть в разных мордах. И чешуя на спине – во-о! И перья на хвосте – у-у!
Но здорово, если бы к карасям щуку запустили! Зашевели-ился бы заиленный пруд. Но…
Ох уж это «но»! И рука написала не то, о чём голова думала.
Век живи – век учись
Когда осенью начинаешь бить мух, то сразу видно, какая из них старая, а какая молодая. Если на старую замахнулся тряпкой, но с первого раза не попал, то, считай, дальше попасть по ней будет сложно.
Она видит даже тень того предмета, который ей погибель несёт. Поэтому и начинает летать причудливыми кругами, волчком или от одной стены к другой, ныряя при этом, то вниз, то вверх.
При этом так и, кажется, что она всё время следит за твоими движениями.
Молодая же муха при схожих обстоятельствах как бы заигрывает с тобой. Попытался её прихлопнуть, но промахнулся. Тогда она, будто дразня, садится рядом, а при твоей новой попытке приземляется на другое место. И, видимо, оттого что не хватает ей взрослой хитрости, в азарте совсем забывает об опасности. Вот тут-то мушечку и настигает молниеносная гибель.
Но бывает, что она не погибла от первого удара-хлопка, старается встать на лапки, не уползая, не прячась. В этом случае нежно берём её за крылышки и выбрасываем за окно. Вот так!
Пятидесятилетнему мужчине привиделось во сне, как у его ложа оказался седобородый старец и говорит надтреснувшим голосом: «Ты хотел долго жить? Будешь жить до 100 лет, в то же время…» Тут мужчина радостно вздрогнул и спросонья выпалил: «Я очень рад этому сообщению. А как я буду жить, достаток у меня…» Благочестивый старец, будто только что сошедший с иконы, сурово сдвинул брови и скрылся в темноте.
После этого прошло много лет, а мужчина всё мучается, размышляет, почему он рано проснулся в ту памятную ночь. Спал бы себе да спал, пришельца бы не перебил и, может, услышал бы, как будет жить: хорошо или как сейчас, в нищете. Теперь вот страдай, живи в неведении.
Никогда не следует перебивать старших.
Немолодой мужчина помолился перед сном, лег в постель и снова, не в первый раз уже, обратился к Богу: «Господи, что мне сделать, чтобы мой сын, наконец, уразумел и не улыбался там, где надо применить кулак?» Вдруг откуда-то сверху послышался доброжелательный голос: «Раб божий, не думаешь ли ты, что доброта, которую я дал твоему сыну – это плохо?» – «Нет, но на чрезмерно добрых немало корыстных людей воду возят. И я, глядя на своего сына, мучаюсь и не знаю, как ему помочь». – «Не мучайся, твой сын уже понял свои ошибки, ведь он ещё и обладатель доброй пригоршни ума». – «Господи, – взмолился отец, – я прошу: дай моему сыну ещё и хитрости, чтобы он…» – В этот момент за окном сверкнула молния, мужчина вздрогнул и, перекрестившись, подумал:
«Что это… Знак, что Бог услышал меня?..»
55-летний мужчина был тяжело болен. Жена и родственники, какими только деликатесами не пытались его ублажить, но он ничего не хотел.
Приходит деревенский сосед, его ровесник, и неожиданно предлагает больному водки. Жена: «Ты с ума сошёл?» Больной же вдруг закивал головой, а его неподвижные ранее губы зашевелились – он явно намеревался что-то сказать. Все поняли: он хочет спиртного. В стакан с бульканьем устремилась светлая жидкость. Сосед приподнял голову старого товарища, поднёс к губам стакан… Послышались характерные звуки, челночное движение кадыка, потом причмокивание, вздох-выдох и блаженное выражение лица больного. Вместе с признаками жизни на щеках стал проступать румянец.
И всё же водка не помогла, больной на следующий день ушёл в мир иной. Но какое наслаждение он за сутки до этого получил, это надо было видеть.
Мужчине приснилось, что он заглянул в свою прошлую жизнь и не увидел там свою нынешнюю жену. С волнением смотрит в будущее, и там её нет. «Что такое, – удивляется он, – почему её нигде нет? Ведь она у меня первая, а первая жена, как говорят, от Бога, значит…» Вдруг, откуда ни возьмись, появляется невзрачный мужичок и говорит так ехидненько: «Да, кому-то первая жена – от Бога, а тебе, дружок, от дьявола досталась.
Сперва он ей попользовался, потом тебе всучил». Сказал и пропал. А мужчина глубоко задумался. Потом вздохнул, почесал затылок и, пробормотав: «В жизни всякое случается, – воровато оглянувшись, добавил: – Пойду-ка я посоветуюсь с женой нашего дьякона, она, думаю, знает про все эти дела»…
Только «спаянные» любовью души летают парой из одного измерения в другое. Они заслужили это право, потому что любовь – пропуск в вечность!
Деревенская хватка
Так про что я хотел рассказать? А, про деревенскую хватку. Да, я с детства был самоуверенным мáлым. Знал: чего захочу, сделаю. И ведь всё получалось! Если бы однажды не понял: уверенность – хорошо, а самоуверенность – плохо.
Случилось это, кажется, в шестьдесят девятом году. Я был молод, горяч, энергичен. И приехал в наш городок с выступлением тоже молодой, но уже известный Тофик Дадашев. «Читал» на своих сеансах, как писали газеты, чужие мысли, находил спрятанные предметы.
Официально экстрасенсов и колдунов, в то время как бы и не существовало. И я почти ни во что не верил. А уж всяким шарлатанам, вроде Тофика, тем более. Я был уверен, и не только я, что в зале полно подставных людей гастролёра.
Пошли мы с другом на широко разрекламированное представление. Надел я чёрный парадный костюм с галстуком, остроносые туфли чешского производства «Цебо». Ну, думаю, покажу я тебе кузькину мать, Тофик! Решил народ околпачить?
Шёл я и мечтал, как выйду на большую сцену Дворца, как посмотрит тысяча одураченных на меня красивого и на бегающего вокруг моих моднячих туфель Дадашева, – и всё встанет на свои места. Потому как экстрасенсик тот мои мысли не прочитает и припрятанную вещицу не найдет. Ха!
И вот стоим мы с другом в очереди к буфетной стойке. Купили по бутылке пива, выпили. А поскольку я вообще не употреблял спиртного, от ноль пять «Жигулёвского» меня ударило по мозгам. Но ничего, сели мы в кресла, ждём. Тут на сцене появляется ассистентка Тофика – черноглазая, с хорошо поставленным голосом; приглашает желающих.
Тофик берёт одного за руку, ведёт, находит спрятанную вещь. Второго, третьего… У некоторых женщин находил шпильки, расчёски и ещё что-то, спрятанное в самых разных местах.
Тут-то я и устремился с полной уверенностью, что всё, швах вам приходит. Вышел на сцену, а Тофик уже нервный какой-то, дёрганый. Ассистентка кричит в микрофон, чтоб тишину соблюдали в зале, а то работать трудно. «Работа, – усмехнулся я про себя. – Аферюги несчастные…».
Ну, взял меня за руку обер-аферист, щупает показалось что-то и говорит чуть ли не истерическим голосом:
– Думайте! Думайте!..
Я опять мысленно усмехнулся: «А чего думать-то? И так всё ясно. Ты, небось, хочешь, чтобы у меня кровь быстрее запульсировала от твоего визга, дабы почувствовать нервные волны. На обман хочешь взять? Не выйдет!» А тот снова:
– Думайте, думайте в каком ряду, месте вы спрятали предмет. Плохо думаете! Да вы, кажется, пьяный?! – вдруг дёрнулся как ужаленный. – Нет, с такими я работать не буду.
– Что вы, я не пьющий, – скромно отвечаю ему. – Пива, правда, стакан выпил. – А сам думаю: «Ага, голубчик, это тебе не с подстáвами работать».
– Ладно, думайте! – снова взвился Тофик. – Думайте, где спрятали, в каком месте…
Собрался я с мыслями: «Думаю, – мысленно говорю ему, – думаю». А боюсь, как бы вслух не сказать, что серебряный целковый у моего кореша в нагрудном кармане пиджака спрятан.
Я думаю, а он ведёт меня, как поводырь. И что удивительно, правильно ведёт, причём метров двадцать уже. По ступенькам со сцены сразу пошёл в нужном направлении. Приказываю ему: «Иди прямо, прямо… Сверни в проход налево, налево… Опять прямо, та-ак… Теперь направо…» Ба-а, правильно чешет, уже «собутыльника» своего вижу. Вот это да-а. Значит, есть чудеса на свете?!
А талантливый азербайджанец сбился с курса от моих огорчений, прошлёпал мимо. Но вскоре возмутился:
– Неправильно думаете! Думайте! Я ещё больше поразился: «Ну и хлюст! Просто читает меня, как книгу. Дела-а…» Но собрал свои мысли и давай его направлять: «Вернись, дурья твоя голова, назад. Куда попёр? Назад!.. Назад!.. Налево!.. Прямо!.. Вон мой земеля, шестой от края сидит, а целковый у него там-то…»
Командую я, а самого удовольствие распирает, какую птицу заарканил, такую-сякую умницу. Ведь как с Луны свалился на наши сермяжные головы. «Кыш, тебе говорят! Стоять на месте!.. Ищи!.. Рядом… Рядом… Ещё ближе… Тута!..»
Точно. Вытащил он целковый, хотя другáн и сидел, как чёрт на пеньке. Но долго рукой водил; над головой, там, сям… Однако Тофикова правда взяла. Талант! Талантище! Вот даже как подумал.
И радостно мне стало на душе. Светло. Самоуверенность свою после этого представления, точнее, демонстрации силы ума, я засунул куда подальше, а гордость осталась. Какие же всё-таки самородки у нас в Советском Союзе есть!
«Поперешный»
Иван Иванович работал начальником очистных сооружений на крупном заводе и считался хорошим руководителем. Но как человек… со странностями.
В заводском садоводческом обществе частенько заливало землю канализационными стоками; все возмущались, а Иван Иванович ходил и улыбался: «Всё нормально, это же наше, заводское добро в огороды течёт. А какие запахи целебные, м-м!..»
Как-то одна женщина ему говорит: «Иван Иваныч, видно, в заводских стоках есть такие элементы и прочие штукенции, от которых у меня помидоры во-о какие выросли, а вк-у-ус, как у дыни». Начальник цеха взвился: «Ты что, дура, как это такое возможно! Участки у всех го… ном залиты, а у неё помидоры – во-о! Пойдём ко мне, я тебе покажу, какая у меня хренотень растёт. Пошли, пошли, терпежý никакого с вами нет, умники. Сегодня же прикажу заменить все дырявые трубы, чтобы в огородах сухо было, как на русской печи. А то у одной помидоры растут с голову и вкус как у дыни, у другой огурцы слаще мёда. Нет, ребятушки, так дело не пойдёт…»
Покаяние
Неработающий мужчина в одном из сёл Нижегородской области впроголодь питался более года. Но однажды он не вытерпел и украл у зажиточного соседа козу, а заодно несколько пудов сена – на прокорм животному.
Прошло несколько месяцев, от козьего молока воришка поправился, порозовел. Вдруг ни с того ни с сего у него появились угрызения совести, что подло он поступил, украв у добропорядочного соседа козу. Стал он покаянное письмо писать соседу, пытаясь объяснить, что его толкнуло на воровство. Не один день он писал, но так и не сумел дописать: то ли терпения не хватило, то ли… словарного запаса. От тяжёлых мыслей он снова осунулся, побледнел. А тут другая напасть: ворованное сено кончилось, да и картошка со свёклой на исходе, значит, скоро не будет молока. Пуще прежнего загоревал воришка: «Что делать? Где выход?..»
Тем временем жена состоятельного соседа – милоликая женщина тридцати лет от роду, решила покинуть свой дом. И не потому, что устала вкалывать с утра до вечера, а больше от обиды: её муж не только не помогал ей в делах, но и каждодневно укорял её, мол, по твоей вине пропала коза. Подумав, она оставила жадного мужа наедине с козами, овцами, прочей живностью и, прихватив кругленькую сумму денег, уехала в город. Познакомилась там с расторопными красавцами и давай куролесить.
Спустя пару месяцев возвращается она – измождённая, оборванная и бросается мужу в ноги, кается, просит прощения. Муж, в конце концов, дрогнул, но, тем не менее, остался непримирим. «Пущу тебя под свою крышу, – отведя взгляд от потрёпанной супруги, сказал он, – но полгода будешь в хлеву жить со скотиной, там же и питаться будешь. Если выдержишь испытание, может, прощу».
Жена вспомнила, как ей худо было, особенно когда деньги кончились; как обижали, унижали её чужие мужики, и согласилась на условия мужа. Улыбнувшись сквозь слезы, она подумала: «Здесь хоть скотина не чужая – своя. А за козой я вечером к соседу схожу, хватит, попользовался»…
Пожар
Завистливая соседка подожгла ночью рядом выстроенный дом-терем, в который ещё не переехали хозяева. И выбрала она такой момент, когда ветер дул в противоположную от её дома сторону. Выпила снотворное, чтобы не видеть неприятную всё же картину, и улеглась спать.
Поджигательница не успела заснуть, как случилось непредвиденное – ветер повернул в сторону её дома. Но она этого не видела. «Как красиво горят барские хоромы!» – радостно думала она, засыпая.
Не зря говорят: «Не рой яму другому, сам в неё попадёшь».
Трусы
Женщина сидела в гостиной на диване, и у неё неожиданно прихватило в боку. Помассировав болезненное место, она говорит мужу:
– Надо, пожалуй, трусы постирать, вдруг умру, а чистых нет.
– Постирай, постирай, – усмехнулся муж. – В ванной целая гора белья лежит, месяц, наверное, не стирала.
– Так я в деревне месяц была, только приехала, – стала оправдываться супруга. – А если тебе мешало это бельё, сам бы включил стиральную машину да постирал.
– Не мужское это занятие бабское бельё стирать, – парировал муж. – У меня лично полшкафа чистого белья: и трусы, и рубашки, брюки разные…
Забыл «чистюля», что его бельё тоже стирает жена.
Сила музыки!
1
Он полюбил классическую музыку после того, как однажды, будучи в угнетённом состоянии, пришёл на концерт симфонического оркестра. Музыка Чайковского, Моцарта, Рахманинова заворожила, сняла усталость. Забывшись, он будто плавал в родниковой, слегка прогретой воде – чистой, целебной; фантастическим образом переносился в сосновый лес, ложился как в детстве на мягкую траву, слушая птиц и глядя на проплывающие молочные облака. От чарующих звуков бессмертной музыки у него заликовала душа. Казалось, она улетает, становясь невесомой, к тем далёким облакам детства. После этого концерта классическая музыка стала для него источником вдохновения и исцеления от житейских невзгод, неурядиц и прочих отрицательных факторов.
2
Влюблённая пара студентов консерватории буквально вбежала в зрительный зал кинотеатра и уселась на последнем ряду. Зрителей в зале было немного. На экране дрались две банды, раздавалась стрельба и громкие голоса. Девушка, расстегнув на себе короткую куртку, уселась молодому человеку на колени – лицом к нему. Вскоре, кроме звуков с экрана, послышались другие, вносящие диссонанс на ближние ряды.
– Ларó, ты же обещала пианиссимо (итал. очень тихо).
– Ванó, я пытаюсь, не получается.
И снова: «Чмо-о-о-к! – Тишина. – Фьюи-и-ить!..»
– Ларо, попробуй хотя бы пиано (тихо). «Фи-и-и-тть!»
– Лар… Лар… это не пиано, а фортиссимо (очень громко). Опустись тогда уж до форте (громко). «Чмо-о-о-к… фьють-ть-ть!..»
– Вано, у тебя губы полные, м-м…
Вдруг с соседнего ряда раздался женский голос:
– Занимайтесь любовью модерато (умеренно), а то мой муж сейчас с пианиссимо до фортиссимо по чьим-то губам проедет. И получится такое глиссандо (быстрое, лёгкое скольжение по клавишам, струнам…), что зубам жарко будет. Взволнованный шёпот:
Конец ознакомительного фрагмента.